Текст книги "НеОбыкновенный фашизм (криминологическая и уголовно-правовая характеристика)"

30 января 1933 года после многочисленных закулисных интриг, не последнюю роль в которых играл фон Папен^[37], наивно полагавший, что Гитлер станет всего лишь марионеткой в его руках, рейхспрезидент фон Гинденбург назначил Гитлера Рейхсканцлером, поставив его во главе национально-консервативного кабинета министров. Хотя на следующих внеочередных выборах, которые состоялись 5 марта 1933 года, НСДАП не получила абсолютного большинства (она набрала лишь 43,9 % голосов), ей удалось укрепить контроль над государством. Воспользовавшись поджогом Рейхстага 27 февраля 1933 года, в котором были обвинены коммунисты, нацисты настояли на издании Законов о чрезвычайных полномочиях (Ermächtigungsgesetze), которыми были отменены ряд конституционных прав и свобод. Последовали запреты коммунистической и социально-демократической партий. Прочие политические партии вынудили объявить о самороспуске. Таким образом, сначала de facto, а с принятием Закона об обеспечении единства партии и государства (Gesetz zur Sicherung der Einheit von Partei und Staat) de jure в Германии была установлена однопартийная система посредством монополизации власти НСДАП.

После смерти фон Гинденбурга 2 августа 1934 года должность рейхспрезидента была упразднена, а полномочия главы государства были переданы Гитлеру как «Фюреру и Рейхсканцлеру». Став таким образом Верховным главнокомандующим вооруженными силами, он принимал военную присягу, которая приносилась ему лично.

Между январем и апрелем 1933 года численность членов НСДАП возросла с 850 000 до 2,5 миллиона человек, что заставило партийное руководство 1 мая 1933 года временно прекратить прием в партию. После отмены этого (и без того не абсолютного) запрета в 1937 году число членов НСДАП к 1939 году возросло до 5,3 миллиона человек. К концу войны каждый пятый взрослый немец был одним из 8,5 миллиона членов нацистской партии.

Центральной частью политики НСДАП являлся антисемитизм. С приходом к власти нацистов началось массовое преследование еврейского населения. 15 сентября 1935 года по случаю 7-го съезда НСДАП в Нюрнберге были приняты так называемые Нюрнбергские расовые законы (Nürnberger Rassengesetze): «Закон о гражданине Рейха» (Reichsbürgergesetz) и «Закон об охране германской крови и германской чести» (Gesetz zum Schutze des deutschen Blutes und der deutschen Ehre), лишавшие евреев гражданских прав. В ночь с 9 на 10 ноября 1938 года штурмовиками СА была организована так называемая Хрустальная ночь^[38], ставшая кульминацией еврейских погромов, продолжавшихся с 7 по 13 ноября 1938 года на территории всей Германии. В дальнейшем антисемитская политика нацистов была направлена на физическое уничтожение евреев и увенчалась геноцидом еврейского населения не только на территории Германии, но и на всех оккупированных территориях.

С капитуляцией Германии во Второй мировой войне 8 (9) мая 1945 года НСДАП de facto прекратила свое существование. В ходе Нюрнбергских процессов НСДАП была объявлена преступной организацией.

В приговоре, в частности, говорилось, что Нюрнбергский трибунал объявляет преступной группу, состоящую из членов политического руководства НСДАП, которые не только занимали посты, но и вступали в партию и оставались в ней, зная о том, что она использовалась для совершения преступных действий.

Основой для вынесения приговора является участие НСДАП в совершении военных преступлений и преступлений против человечности, связанных с войной^[39].

§ 4. Понятие фашизма в России

Конституция Российской Федерации, гарантируя идеологическое многообразие (часть 1 статьи 13) и признавая за каждым свободу мысли и слова (часть 1 статьи 29), не может и не должна запрещать сами по себе фашистские взгляды: их может свободно придерживаться любой человек на территории России. Вместе с тем конституционный текст (часть 5 статьи 13, часть 2 статьи 29) безусловно запрещает действия по претворению в жизнь идеологии фашизма.

«Запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни» (часть 5 статьи 13).

«Не допускается пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть или вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства» (часть 2 статьи 29).

При этом статья 13 Конституции включена в главу 1. Положения этой главы составляют основы конституционного строя Российской Федерации и не могут быть изменены (только в особом случае, после созыва Конституционного Собрания и проведения специальной процедуры).

В отличие от Германии в Конституции России нет специальных положений, направленных на защиту демократических принципов, в том числе на защиту от возможных проявлений фашизма. В то же время Конституция России является наивысшим законодательным актом прямого действия. На вышеприведенные положения можно ссылаться и в суде, и в любом другом государственном или общественном органе, в случае если выявляются очевидные действия, направленные на разжигание розни и возвеличивания одной расы, национальности, социальной общности по отношении к другим общностям.

В развитие конституционных положений действует статья 6 («Борьба с фашизмом») Федерального закона от 19 мая 1995 года № 80-ФЗ «Об увековечении победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов»^[40], в соответствии с которой «важнейшим направлением государственной политики Российской Федерации по увековечению Победы советского народа в Великой Отечественной войне является решительная борьба с проявлениями фашизма. Российская Федерация берет на себя обязательство принимать все необходимые меры по предотвращению создания и деятельности фашистских организаций и движений на своей территории». Кроме того, в соответствии с этой же статьей «в Российской Федерации в любой форме запрещается использование нацистской символики как оскорбляющей многонациональный народ и память о понесенных в Великой Отечественной войне жертвах».

Как следствие, уголовный закон может и должен наказывать обусловленные этой идеологией преступные проявления.

Об остроте проблемы свидетельствует факт принятия 23 марта 1995 года Указа Президента РФ «О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в РФ», в котором, в частности, констатировалось распространение в современной России идей фашизма, создание незаконных вооруженных формирований, их сращивание с профсоюзными, коммерческими, финансовыми и криминальными структурами. Утверждалось, что эти крайне опасные явления в жизни общества создают угрозу основам конституционного строя. Многие из экстремистов открыто заявляют об идейном родстве с национал-социализмом, используют фашистские или схожие лозунги, атрибутику и символику.

Примечательно, что указ, имевший очевидный узконаправленный и ограниченный по времени действия и кругу лиц характер, тем не менее юридически остается действующим до сих пор. Более того, Указом Президента РФ от 3 ноября 2004 года была утверждена его новая редакция. Следовательно, не только актуальность проблемы остается, но и ее острота не снята.

Между прочим, в п. 5 рассматриваемого указа Российской академии наук было предложено в двухнедельный срок разработать научное разъяснение понятия «фашизм», чего сделано не было^[41].

В 1999 году в Государственную Думу депутатом В. И. Зоркальцевым^[42] был внесен проект закона «О запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации». В законе в статье 1 давалось следующее определение фашизма: «…идеология и практика, утверждающие превосходство и исключительность определенной нации или расы и направленные на разжигание национальной нетерпимости, обоснование дискриминации в отношении представителей иных народов, отрицание демократии, установление культа вождя, применение насилия и террора для подавления политических противников и любых форм инакомыслия, оправдание войны как средства решения межгосударственных проблем».

Под пропагандой фашизма следовало соответственно понимать: «…публичное распространение идеологии и оправдание практики фашизма в средствах массовой информации, посредством проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий, пикетирований или посредством публичного использования символов, атрибутов, печатных, изобразительных, аудио-, фото-, кино– и видеоматериалов, в которых умышленно прославляется фашизм».

Под фашистскими символами и атрибутами необходимо было понимать: «символы и атрибуты, использовавшиеся национал-социалистической рабочей партией Германии и фашистской партией Италии и воспроизведенные в любых их формах и разновидностях».

Закон должен был стать рамочным актом, определяющим общие запреты в этой области; каких-либо конкретных норм уголовного или административного законодательства в нем практически не содержалось. Закон неоднократно принимался Государственной Думой в первом чтении, но возвращался Советом Федерации на доработку.

В заключении правового управления аппарата Государственной Думы от 23 марта 2004 года в числе прочего говорилось, что понятие, сформулированное в проекте закона, «фашизм» неудачно, поскольку из него остается неясным, что следует понимать под фашизмом. Либо все признаки в их совокупности, либо часть из них. Определение фашизма, данное авторами законопроекта, признано юридически неточным, так как под него могут подпадать и расизм, и национализм, и ксенофобия, и антисемитизм, и другие понятия^[43].

После этого в том же 2004 году законопроект был снят с дальнейшего рассмотрения.

Таким образом, законодательного определения фашизма в России нет. Сталкиваясь с делами подобного рода, российские правоприменители ссылаются на документы Нюрнбергского трибунала. Впрочем, в этих документах также нет определения фашизма. Более того, в приговоре Международного военного трибунала от 1 октября 1946 года обвинения против НСДАП строились исходя из программы партии, которую Гитлер озвучил в Мюнхене 24 февраля 1920 года. В частности, трибунал обвинял НСДАП в том, что эта партия требовала: а) объединения всех немцев в Великую Германию (т. е. закладывались основы будущих аннексий Австрии, Чехословакии и других стран); б) аннулирования Версальского и Сен-Жерменского мирных договоров; в) земли и территории для существования немецкого народа, для их последующей колонизации избыточным немецким населением; г) признания немцем только того гражданина Германии, в жилах которого течет немецкая кровь, независимо от вероисповедания, и непризнания немцем ни одного еврея; д) уничтожения наемных войск и создание национальной армии.

В соответствии со статьей 1 Федерального закона от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»^[44] к таковой деятельности (экстремизму) относятся среди прочего: возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения; публичные призывы к экстремистским действиям либо массовое изготовление и распространение экстремистских материалов; публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность; финансирование экстремизма или иное содействие экстремизму (предоставление полиграфической, материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг).

Соответственно к группе преступлений, которые можно связать с проявлениями фашизма, можно относить деяния, ответственность за которые предусмотрена статьей 136 («Нарушения равенства, прав и свобод человека»); пунктом «б» части 1 статьи 213 («Хулиганство по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы»); статьей 280 («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности»); статьями 282 («Возбуждение ненависти, либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») 282¹; («Организация экстремистского сообщества); 282² (Организация деятельности экстремистской организации») УК РФ.

Кроме того, статье 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» даны легальные определения экстремистской организации, экстремистским материалам и символике экстремистской организации. При этом в законе принятие решения о том, что именно следует считать экстремизмом, экстремистской организацией, экстремистскими материалами и символикой, переложено на суд. Таким образом, суд в каждом конкретном случае определяет (на практике исходя из заключения экспертов в области лингвистики и культурологии), что признавать экстремизмом, а что не признавать. Вряд ли такая законодательная конструкция способствует единообразному противодействию экстремизму и уж во всяком случае не способствует единообразной судебной практике.

В дополнение к сказанному можно отметить, что помимо перечисленных выше видов деятельности, которые с общепринятой точки зрения относятся к экстремизму, в статье 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» говорится и о других видах, которые, скорее всего, следовало бы отнести к другим противоправным деяниям. Например, к экстремизму относятся: насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации (ст. 278 УК РФ «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти»); воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав (ст. 141 УК РФ «Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий»); воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений (ст. 141¹ УК РФ «Нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума»; ст. 148 УК РФ «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий»); публичное заведомо ложное обвинение должностного лица в экстремизме (ч. 5 ст. 128¹ УК РФ «Клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления»).

Следовательно, отсутствие законодательного определения фашизма в российском праве компенсируется понятием экстремизма, которое значительно шире фашизма и полностью его поглощает. Подобный подход мог бы полностью удовлетворять общественные запросы, если бы действующая конструкция не подвергалась критике как со стороны ученых, так и со стороны правоприменителей. Соблазн предельного расширительного толкования понятия «экстремизм» велик. Неугодные политические оппоненты, а также люди, которые по каким-либо причинам стали, по мнению чиновников (особенно из регионов), мешать им работать и слишком часто их критиковать, легко могут быть подведены под эту категорию. Например, руководитель Нижегородского общества прав человека Сергей Шимолос в 2007 году подал в суд на милиционеров. В ходе судебного разбирательства неожиданно выяснилось, что он был поставлен на учет местным Управлением по борьбе с организованной преступностью (сейчас Центр по противодействию экстремизма) и все его передвижения с того времени по настоящие дни отслеживались^[45].

Некоторые исследователи обращают внимание, что экстремизм в рамках закона может быть и социально-активным правомерным поведением, поскольку ему присущи такие черты, как высокая степень осознанности, идейность, инициативность, интенсивность, наличие твердых и устойчивых убеждений, гражданская позиция. Представители такого рода экстремизма хотят участвовать в управлении государством, принимать на себя общественные обязанности, нести ответственность за судьбу страны^[46].

Впрочем, в российском праве сложилось отрицательное понимание сути экстремизма. Важно, чтобы на практике инициатива и общественное самосознание не приобретали экстремистские формы, а методы, позволяющие реализовывать собственные идеи и творческие рациональные предложения, направленные на улучшение общественного порядка, не считались бы необоснованно экстремистскими.

С. Н. Фридинский справедливо указал, что: «экстремизм – это социальное явление, проявляющееся в различных его формах, порождение нестабильных социально-экономических условий, национальных, политических, расовых, религиозных обострений»^[47]. Основные формы экстремизма следующие: политический экстремизм, национальный, религиозный^[48].

Очевидно, что фашизм, формально подпадающий под критерии экстремизма, не вписывается ни в одну из этих форм. Вместе с тем не только в российской, но и в других правовых системах дать законодательное определение фашизма, как показывает опыт, достаточно трудно. В том числе поэтому используется более широкое и более неконкретное понятие экстремизма. Дать легальное определение идеологии, которой по своей сути является фашизм, наверное, невозможно, а может быть, и не нужно. Но сказанное не означает, что фашизм должен быть определен и осужден в международно-правовых актах.

Говоря о понятии фашизма в российском праве, нельзя не сказать об истории возникновения и развития организаций в царской России, которые проповедовали идеологию, очень похожую на фашистскую. С определенными оговорками можно утверждать, что эта идеология в значительной мере предвосхитила возникновение фашизма.

После революций, прокатившихся по России в 1917 году, находясь в эмиграции, черносотенцы прямо утверждали: «Да, мы фашисты особенные, русские, и искренне завидуем итальянским в том, что мы пока не сокрушили врага»^[49].

Вполне логично, что в эмиграции было создано несколько русских фашистских организаций. Наиболее известными среди них являлись Русская фашистская организация, Русская фашистская партия и Всероссийская фашистская партия. В действительности это были организации, в которых были одни и те же люди. Идеологами создания русских фашистских партий стали профессора юридического факультета Харбинского университета Г. К. Гинс^[50] и Н. B. Никифоров^[51]. 26 мая 1931 года состоялся I Съезд русских фашистов, на котором состоялось объединение разрозненных фашистских организаций и было провозглашено создание Русской фашистской партии. Ее Генеральным секретарем стал К. В. Родзаевский. В 1934 году в Йокогаме в Японии произошло объединение Русской фашистской партии с Всероссийской фашистской организацией, которую возглавлял А. А. Вонсяцкий^[52]. Была создана Всероссийская фашистская партия. Ее Генеральным секретарем стал Родзаевский, а Вонсяцкий стал Председателем Центрального исполнительного комитета (организационная структура совпадала со структурой Всероссийской коммунистической партии большевиков). Но уже спустя всего несколько месяцев между Родзаевским и Вонсяцким произошел разрыв отношений. Вместо Центрального исполнительного комитета был создан Верховный Совет партии, а Родзаевский стал именоваться Главой Всероссийской фашистской партии. Были разработаны многочисленные документы, определявшие, например, порядок фашистского приветствия, партийную униформу, значки партии и т. п. Члены фашистской партии пытались провести диверсии на территории Советского Союза, но смогли только организовать раздачу листовок 7 ноября 1936 года в Чите. В 1937 году партия была переименована в Российский фашистский союз, а в 1943 году деятельность партии была запрещена оккупационными властями Японии. После некоторых скитаний Родзаевский оказался в Москве, где и был расстрелян.

Сохранились слова гимна русских фашистов:

Поднимайтесь братья, с нами,

Знамя Русское шумит,

Над горами, над долами

Правда Русская летит.

С нами те, кто верит в Бога,

С нами Русская земля,

Мы пробьем себе дорогу

К стенам древнего Кремля.

Крепче бей, наш русский молот,

И рази, как Божий гром.

Пусть падет, во прах расколот,

Сатанинский совнарком.

Поднимайтесь, братья, с нами,

Знамя Русское шумит,

Над горами, над долами Правда Русская летит.

Несмотря на кажущуюся наивность, организация русских фашистов была одной из самых влиятельных в середине 1930-х годов в среде русских эмигрантов. Впрочем, в отличие от итальянских и немецких фашистов Русская фашистская партия не стала партией действия, она не переросла из партии в массовое движение. Силы ушли на разработку никому не нужных документов и странное обоснование одним из членов партии Ф. Т. Горячкиным идеи о том, что первым русским фашистом должен считаться убитый премьер-министр царской России – П. А. Столыпин.

Черной сотней в начале XX века представители российских социал-демократических и либеральных партий стали называть участников массовых монархических манифестаций. Смысл в это название вкладывался первоначально уничижительный – «черная сотня» значит: сборище людей темных, неумных, выступающих за сохранение отсталой абсолютной монархической формы правления. Сами того не подозревая, социалисты и либералы отдали крайне правым радикально настроенным общественным деятелям серьезный козырь в будущих политических катаклизмах, потрясших Россию. Они незамедлительно этим воспользовались.

В распространенном ими и популярном у простых людей «Руководстве монархиста-черносотенца» говорилось: «Враги самодержавия назвали “черной сотней” простой, черный русский народ, который во время вооруженного бунта 1905 года встал на защиту самодержавного царя. Почетное ли название “черная сотня”? Да, очень почетное. Нижегородская черная сотня, собравшаяся вокруг Минина, спасла Москву и всю Россию от поляков и русских изменников»^[53].

Наиболее крупными черносотенными организациями стали: Русское собрание, Монархическая партия, Союз русского народа и Союз Михаила Архангела. Идеология представителей этих организаций не была единой, тем не менее общие позиции у них были. Прежде всего надо сказать, что черносотенцы считали себя духовными сыновьями славянофилов, которые, в свою очередь, проповедовали особый путь развития России. Отсюда все черносотенцы были настроены против западной европейской цивилизации. Черносотенцы идеализировали допетровскую эпоху и считали губительной для России ориентацию Петра I на Запад. В том числе поэтому черносотенцы были резко настроены против любых социалистических партий. Один из идеологов черной сотни Л. А. Тихомиров говорил о социалистической теории так: «При уничтожении личной собственности, а стало быть и свободного труда, энергия деятельности людей, а стало быть и производительности труда, должны неизбежно упасть. Поэтому обещание социализма дать все необходимое членам будущего общества в большем количестве, чем при свободе, совершенно невыполнимо»^[54].

Отдельно следует сказать об отношении черносотенцев к лицам, исповедовавшим иную, чем христианское православие, религию. Тезис был совершенно радикальный: разрешалось отправлять любые религиозные обряды, и одновременно категорически запрещалась любая пропаганда неправославного учения.

Черносотенцы, так же как позже фашисты, были против представительных форм демократии. Они называли любые формы демократии обманом народа. Программные (если их так можно назвать) требования черносотенцев сформулировал Н. А. Энгельгард^[55], когда на одном из съездов предложил начертать на черносотенном знамени следующие лозунги: «Россия для русских! За веру, Царя и Отечество! За исконные начала: Православие, Самодержавие и Народность! Долой революцию! Не надо Конституции! За самодержавие, ничем на земле не ограниченное!»^[56]

Особым было отношение черносотенцев к евреям. Это отношение скорее носило оттенок не расового превосходства, а строилось на отрицании религиозного учения евреев. (Арийская теория была для простых русских людей непонятна, а вот религиозные неправильные учения и представители этих неправильных учений, особенно иудеи, были на виду.) При этом претензии к евреям, исповедовавшим иудаизм, заключались в том, что толкованием Торы (Ветхого Завета) они перечеркнули все достижения своего народа. Черносотенцы прямо говорили, что Талмуд (толкование) – это писаные законы ненависти к гоям. Разумеется, за этими претензиями стояли очевидные социальные проблемы. В 1897 году в России насчитывалось 5 215 800 евреев, что составляло примерно половину всех евреев мира. При этом среди евреев в России было большое расслоение: 0,7 % занимались сельским хозяйством, 42,6 % занимались ремеслами и извозом, 3,2 % были рабочими, 7,3 % были чернорабочими. Многие евреи торговали. Например, в Белоруссии они практически монополизировали рынок продажи спиртных напитков. Согласно официальным данным, евреи составляли 18,4 % купцов первых двух гильдий по всей стране. Несмотря на унизительные ограничения в виде ценза оседлости, евреи жили не хуже коренного населения, а по некоторым важным показателям (грамотность и продолжительность жизни) даже немного лучше. Эти, а также многие другие проблемы (социальная активность евреев в политических движениях), реальные и искусственно раздуваемые, приводили к конфликтам между евреями и русскими.

Черносотенцы, таким образом, формализовали пути реализации недовольства русского населения соседством с евреями, которые к тому же отбивали хлеб за счет предложения своих более дешевых рук. Националистически настроенные черносотенцы видели в евреях главных виновников революционного движения в России. Например, по Виленскому судебному округу среди всех привлеченных к ответственности за политические выступления 64,9 % были евреи.

Черносотенная идеология предвосхищала фашизм в том, что делала ставку на широкие социальные слои, возбуждаемые шовинистическими и демагогическими лозунгами. Эта идеология нашла благодатную почву в лице русских обывателей и простых людей, положение которых в обществе было не только не лучше тех же евреев, но зачастую еще хуже^[57].

Столкновения между русскими и евреями были практически предрешены. Антисемитская риторика неизбежно должна была привести к физическому насилию над лицами, исповедовавшими иудаизм. Черносотенцы решительно форсировали события. Они стали провоцировать евреев массовыми манифестациями. Патриотические шествия всегда начинались у стен храмов. Вышедшие из соборов манифестанты с каждым шагом теряли смирение. Они начинали приставать к встречным, требовали, чтобы те снимали шапки перед портретом государя. Тех, кто пытался уйти или не хотел подчиняться, избивали.

В Одессе в черносотенные шествия были брошены три бомбы. Это сделал анархист Яков Брейтман по кличке Яшка Портной. На одной из этих бомб он подорвался сам^[58].

Повод был дан. Начались еврейские погромы. Сколько было погромов в октябре 1905 года, никто точно не знает. Согласно данным одного из исследований, с 17 октября по 1 ноября включительно погромы были зафиксированы в 358 населенных пунктах. Они начались в городах (108 городов), перекинулись в посады и местечки (70 посадов), продолжились в селах, деревнях и хуторах (180 сел). Подавляющее большинство погромов проходило в Европейской части России (339 из 358). В Сибири было 7 погромов, на Кавказе 2, в Средней Азии 1, в Польше – 2. В том числе в так называемой черте еврейской оседлости было 292 погрома. Так, в Черниговской губернии было 90 погромов, в Киевской – 45, в Екатеринославской и Полтавской – по 29, в Херсонской – 26, в Бессарабской – 20.

В некоторых местах черносотенцы ограничились нападением на собрания, которые проводили евреи (кстати, нередко совместно с русскими, выдвигая экономические и политические требования), в других – выбивали стекла в домах. В подавляющем большинстве случаев был настоящий хаос, сопровождаемый насилием и уничтожением имущества. В Одессе было разграблено 1632 помещения, принадлежавших евреям, в Киеве около 1500, в Ростове-на-Дону – 580, в Богополе и Голте – 374, в Умани – 350, в Херсоне – 330, в Екатеринославе – 250, в Нежине – 250, в Измаиле – 220, в Аккермане – 183, в Кривом Роге – 129, в Саратове – 117 и т. д. Всего пострадало более 10 000 домов, торговых лавок, магазинов и квартир. Погибло 1622 и были ранены 3544 человека, в том числе в Баку был убит 51 человек и 83 ранено, в Кишиневе соответственно 53 и 87, в Вильно – 9 и 27, в Екатеринославе – 68 и 231, в Минске – 52 и 100, в Орше – 28 и 23, в Саратове – 8 и 131, в Симферополе – 42 и 68, в Томске – 68 и 86, в Тифлисе – 36 и 66, в Туле – 22 и 65 и т. д.

Наиболее кровопролитный характер погромы носили в Киеве и Одессе. В Киеве было убито 68 жителей и ранен 301. В Одессе к 22 октября полиция насчитала более 200 убитых и 900 раненых. Но в докладе сенаторской комиссии по итогам разбора причин погромов приводились сведения о 618 убитых.

Любопытно, что незадолго до этих событий царь Николай II принимал делегацию черносотенцев. Сохранилась запись в его дневнике, датированная 10 октября 1905 года: «Принял на ферме депутацию в 10 чел. от Московской добровольной охраны. Трогательные люди непременно хотели увидеть Аликс и маленького – и достигли своего»^[59].

Удалось установить 1860 лиц, причастных к погромам. Среди них было 12 женщин. Самому старшему погромщику было 75 лет. Более 63 % погромщиков были в возрасте от 21 до 40 лет. Молодежи среди них было немного (только 10-я часть погромщиков не достигла возраста 21 года [по действовавшему в то время законодательству возраст совершеннолетия]). Многие русские купцы платили погромщикам, чтобы те громили не только лавки, принадлежащие евреям, но и лавки конкурентов. Так, костромской купец К. Русин и владелец известной табачной фабрики В. Месксуди в Керчи были осуждены как непосредственные организаторы погромов. Впрочем, вскоре оба были не только помилованы, но и стали руководителями местных отделений черносотенных организаций под названием Союз русского народа. Из всего числа привлеченных к ответственности погромщиков только 78 было отказано в помиловании.