Текст книги "Дневники черного копателя. Часть I. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2002—2005"

Делаем сайт

Мы вернулись домой в Москву очень поздно. В первом часу ночи ехал с Белорусского вокзала на метро домой, медленно разбирал рюкзак и потом долго сидел в горячей ванной. Но я до сих пор помню те картинки, которые довелось увидеть в районе Долины Славы: взрытую с 1942 года землю, тысячи блиндажей, холодную воду на дне окопов, снег, который уже не таял в воде, покрытую снегом палатку, разбитые в хлам советские каски, мотки колючей проволоки и целые куски ее, вросшие в старые деревья. Стас после той поездки мне отдал распечатанные фотографии, которые он успел сделать своим тогда еще пленочным фотоаппаратом. Я еще не сразу смог оцифровать их, пришлось просить Ламкина, у которого был сканер.

Помню его удивление, когда он увидел мои фотки и те следы войны, которую до этого мог наблюдать только в кино и по телевизору. И еще я помню, как он меня не понял. Ему было непонятно, почему я езжу так далеко, выбираюсь из города и делаю это в любую погоду, да еще и забираюсь в такие глухие места, где еще можно найти следы войны? Что я мог ему ответить? Я лишь молча забирал фотографии в цифровом виде, говорил «спасибо» и уходил. Фотки мне были нужны не просто так: я решил сделать Интернет-сайт, где буду рассказывать о своих поездках, выкладывать своего рода отчеты и просто писать о том, что мне нравится и что меня лично «зацепило» в каждой конкретной поездке.

Поскольку без Интернет-сайтов по теме копательства не было бы моего увлечения, я решил понемногу брать пример в изложении с тех страничек, которые уже были. Очень быстро я создал свой первый сайт на сервисе «Яндекса»», который попросту называли «на народе», дал ему имя akira82.narod.ru, и вот так начал познавать основы HTML. К счастью, я довольно быстро во всем разобрался и за короткое время мой сайт наполнился отчетами о трех или четырех поездках.

Венцом нашей со Стасом копательской карьеры на тот момент была именно последняя поездка в Долину Славы, которую я на том сайте расписал чуть более живописно, чем это было сделано немного выше по тексту. При этом я, как мог, поддерживал общение с виртуальными коллегами-копателями на всех тех форумах, которые были актуальны в тот момент – reibert.info, trizna.ru. Туда же я выкладывал и гиперссылки на странички своего сайта, чтобы поделиться эмоциями и может даже отчасти и опытом с теми людьми, кто разделял мою страсть к копанию.

К удивлению, вскоре на мои тексты стали приходить восторженные отзывы с форума. Не буду здесь много хвалить себя, но скажу, что мне тогда это было лестно. Люди выражали признательность за интересный рассказ притом, что я изначально не мог похвастаться ценными или редкими находками. Но что было – то было, заканчивался 2003 год, и тогда все было немного по-другому.

Входим в тусовку

В какой-то момент я понял, что тексты с нашего сайта имеют популярность в народе, и что мы имеем своего рода читательский успех. Стасу это нравилось, мне после пары недель обсуждения наших похождений на форуме стало, в общем-то, все равно, и мой интерес к поддержанию сайта постепенно стал угасать. Но стало уже ясно, что мы движемся в правильном направлении, что так, как мы начинали, брали свой старт 99% копателей. А посему мы спокойно заняли полагающееся нам место в тусовке, успокоились на том, что первый этап пройден, и теперь надо делать какие-то новые шаги.

Наступила зима, стало совсем холодно, снег уже не позволял выезжать в Подмосковье. Одновременно с учебой я продолжал ходить в библиотеку и выискивать интересные издания по теме войны. Постепенно я пролистал всю подшивку «Военно-исторического журнала» с 1990 по 2000 год. Там было очень мало по теме войны, точнее, про войну там было достаточно информации, но вот более-менее детальных карт с описанием мест боев было мало. Конечно же, я прочитал все, что только было можно о трагедии Мясного Бора и гибели 2-й Ударной Армии, о предательстве генерала Власова и о поисковых работах новгородских и ленинградских поисковиков.

Но интуитивно я понимал, что нам нечего делать на тех местах боев, о которых пишут в журналах, что нам нужно искать свои места, делать свои собственные изыскания. Вот так постепенно я вникал в военную историю нашей страны. Стас одобрял мои изыскания, однако сам не стремился по-настоящему погружаться в архивы. Максимум, на что его хватало, так это на покупку военных мемуаров русских офицеров и солдат, которые в тот момент только начали массово публиковаться. Он читал Бешанова, Суворова и других. Я решил взять с него пример, но мемуаристика в тот момент мне показалась совершенно бесполезной в нашем копательском деле. Я купил двухтомное издание «Битва под Москвой», где было все!

Там были донесения советских войск, отчеты о боях, о понесенных потерях и сводки о захваченных трофеях. Была и подобная же информация, но только с немецкой стороны. Конечно же, поражала разница в подходе к войне, который был у немецких войск, и который практиковался советскими войсками. Если у немцев всюду сквозил прагматичный подход, и мы могли видеть с их стороны разумное ведение боевых действий, то у Красной Армии налицо было авральное отношение к боям, эдакая штурмовшина. Естественно, что за этой разницой в подходах скрывалась и разница в потерях, в количестве загубленных человеческих жизней. Мне было горько это осознавать, но когда я впервые это понял, то мне просто раскрылись глаза на многие процессы, которые происходили в истории России до и после Великой Отечественной войны. Скажу прямо, через чтение военных сводок с двух сторон я стал лучше понимать и русских, и немцев.

И я понял, что нам с немцами на роду написано всегда и быть рядом, и вместе строить Петербурги с верфями и кораблями, и воевать друг против друга насмерть. За такой активностью мы и не заметили, как подошел к концу 2003 год. Загадывая желания в Новогоднюю ночь, я, помимо прочего, загадал для себя, много интересных копательских экспедиций и пожелал себе много неизвестного. Так оно, в общем-то, и получилось.

2004: Общее дело

В январе 2004 года быстро прошли зимние экзамены, все в университете шло более-менее гладко, и у меня появилось довольно много времени на изучение литературы и на чтение Интернет-форумов. Я все также проводил много времени над книгами, по крупицам сопоставляя разрозненные данные из разных источников, одновременно отмечая на картах Московской области все интересующие места. Помимо Долины Славы за Можайском, я узнал о множестве интересных мест на границе Московской и Смоленской областей.

Мы часто созванивались со Стасом, обсуждая наши прошлые выезды в ближайшее Подмосковье, и в наших разговорах строили планы на весну и лето. Не менее часто мы ходили друг к другу в гости. У меня мы смотрели на компьютере фотки и карты, которые я нашел в Интернете за осень и зиму, а в гостях у Стаса мы смотрели художественные и документальные фильмы о войне. Мы просмотрели финский фильм «Зимняя война», немецкий фильм «Сталинград», ставший уже легендарным, документальную трилогию о группах армий вермахта, все старые военные фильмы, которые мы только смогли найти. В общем, мотивировали себя на копание и уже изнемогали от долгой и снежной зимы.

Параллельно я продолжал заниматься своим сайтом в Интернете, продолжал сканировать и выкладывать фотографии из осенних выездов и публиковать отчеты и впечатления о копательстве. Однажды мне написал некто Алексей, который изначально выступил с несколькими полезными, на его взгляд, советами, которые касались той информации, которую я выкладывал в Интернете. Алексей крайне настоятельно рекомендовал мне убрать всю информацию о Долине Славы. Это меня немного удивило, но я продолжил с ним контактировать, потому что мне стало интересно узнать его мотивы.

Алексей писал, что сам неоднократно был в Долине Славы с поисковым отрядом «Тризна», но ему не очень нравилась жесткая дисциплина и субординация в этом отряде, поэтому он недавно решил стать одиночкой и теперь ищет компаньонов.

Он также вскоре объяснил, почему, по его мнению, не стоит рассказывать всем о Долине Славы. Это, как он считал, может привлечь излишнее внимание правоохранительных органов к этой местности, а, кроме того, избыток информации может стать рекламой и заманить множество копателей-конкурентов в эту местность. А поскольку Долину Славы Алексей называл чуть ли не локальным копательским Эльдорадо, то считал своим долгом уберечь это место от чужих.

В чем-то я с ним согласился – в той части, которая касалась правоохранительных органов, а вот желание сохранить это место в целости изначально показалось мне чересчур навязчивым и эгоистичным. Поддавшись его уговорам, местами переходившим в дружеское требование, я убрал со своего сайта все тексты о Долине Славы. Вскоре после этого мы с Алексеем вступили в более плотную переписку о возможном сотрудничестве и совместном копании. Мне показалось, что это нормальный и здравый парень, который по-настоящему интересуется историей войны и военной археологией.

Я с самого начала этого общения с этим Алексеем поставил Стаса в известность о том, что есть вот такая вот переписка и есть такой человек. Стас заинтересовался этим человеком, посоветовав мне, на всякий случай, быть настороже, ну и самому со своей стороны «прощупать» этого человека. А вдруг он какой-нибудь провокатор или опер, который имеет желание подставить меня или привлечь к какому-либо нехорошему уголовному делу? Все может быть, и поэтому я предложил Алексею встретиться, чтобы посмотреть друг на друга и все выяснить. Алексея не нужно было долго уговаривать, он как будто бы даже ждал того момента, когда я предложу ему встречу. Хорошо, договорились, и я предупредил Алексея, что на встречу я приду с моим камрадом Стасом, о котором он читал в моих отчетах. Он не возражал, и местом встречи мы определили «Центральный музей Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.», который находится на Поклонной Горе. Отлично! Прекрасное место, а саму встречу назначили на 23 февраля.

Шли дни, прошел январь, и наступило время учебы. Лекции, семинары, какая-то университетская суета, постоянное нахождение среди моих однокурсников – это немного отвлекало от главной моей идеи. Копать хотелось все так же сильно, но удавалось переключаться на другие предметы – всякую там экономику, зарубежную литературу и прочие предметы, которые преподают на факультете журналистики МГУ.

Наконец, наступил всеобщий мужской праздник 23 февраля. Мы со Стасом встретились в метро где-то в центре города, и вместе поехали в музей на Поклонной Горе, где должны были встретиться с Алексеем. Входим, раздеваемся в гардеробе музея и идем в буфет, где нас уже ждет Алексей. Видим поднимающегося из-за столика нам навстречу молодого парня в сером свитере – это Алексей. «Шипилов» – представляется он, и мы все втроем садимся за стол, начинаем разговаривать. Разговаривали мы очень долго, пили чай и делились друг с другом теми историями, которые у нас были. Наши истории до этого момента вы уже прочитали, а вот про Алексея и его приключения с его слов я расскажу подробнее.

Шипилов

Алексей несколько лет ездил на раскопки в составе поискового отряда «Тризна» в Долину Славы и излазил ее всю, насколько это возможно для 20-ти летнего парня. Они с ребятами находили практически все, что можно найти на месте линии фронта, которая стояла практически на одном месте в течение почти целого года. Однако к моменту нашей встречи с Алексеем, он успел разочароваться в копании под эгидой официального поискового отряда и копал в основном сам. Конечно, он несколько раз ездил с малознакомыми ему людьми по разным местам, например, в окрестности города Ржев. Но эти поездки ему не особо понравились, потому что эти люди оказались, со слов Алексея, странными и циничными.

Алексей рассказывал о своем копании под Ржевом так, как если бы он рассказывал о неудачах. Общий заунывный тон, которого он придерживался в разговоре, отдавал сильным пессимизмом, в котором чувствовался глубокий эгоизм. То есть ему были важны трофеи сами по себе, а поисковая деятельность, романтика, отдых у костра и времяпрепровождения на природе казались ему лишь необходимыми лишениями на пути к обретению милых находок. Он видел и раскопанные в песчаной почве немецкие пулеметные расчеты в полном боевом снаряжении: «На ногах у них были ботинки, а на руке у одного даже часы на кожаном ремешке сохранились!». Он был в курсе того, как в районе Ржева местные лихие ребята подгоняли экскаватор к засыпанным еще со времен войны траншеям и ковшом выгребали оттуда все, что можно было. При этом они не заботились о сохранности найденных вещей, об их культурной и гуманитарной ценности. Оружие, снаряжение в хорошем состоянии, награды и личные вещи немецких солдат – это забирали для дальнейшей продажи. Кости, личные жетоны и испорченные вещи – все это оставлялось на месте или выкидывалось на помойку. Алексей нам раскрыл глаза на реалии деревенского копа в 1990-х, особенно в конце десятилетия.

Еще один штрих к портрету нашего нового знакомого. Когда мы его спросили, чем он еще увлекается, то он сказал, что наравне с копанием он любит ездить на мотоцикле. Мол, в деревне это самое милое дело. Они с братом так все детство прокатались, одно плохо – брат некоторое время назад погиб в аварии. И родители даже запретили Алексею продолжать это небезопасное занятие. Но Алексей наплевал на запрет и продолжал бы кататься, если бы мотоцикл не сломался, и пока у него нет денег на ремонт, он решил посвятить себя военной археологии. Когда я спросил Алексея, работает ли он и кем хочет быть, то он ответил просто: «Я киповец – специалист по ремонту и эксплуатации контрольно-измерительных приборов».

В общем, наше знакомство с Алексеем более-менее состоялось, мы общались долго и обстоятельно. В конце, посмотрев друг на друга, обменялись городскими телефонами и договорились время от времени созваниваться, ну, а в остальном расстались с хорошими впечатлениями друг о друге.

Серега

Говорят, на ловца и зверь бежит. Вполне может быть и так, потому что практически одновременно со знакомством с Шипиловым ко мне через один известный форум копателей обратился еще один человек, который также наткнулся на наш сайт и стал внимательно следить за нашими отчетами. Этот человек написал письмо, в котором рассказал о том, что у него есть дачный участок рядом с Долиной Славы, и что он с радостью принял бы участие в наших поездках, если мы со Стасом согласимся его с собой взять. Я тут же ответил незнакомцу, что готов с ним встретиться и пообщаться. И если он со своей стороны согласится приютить нас на своей даче, то мы, конечно же, согласимся взять его с собой копать! Человек представился Серегой, и после недолгой переписки мы договорились встретиться, чтобы понять, подходим ли мы друг для друга, и выйдет ли из нашего возможного сотрудничества толк и смысл.

Спустя непродолжительное время после нашего первого обмена письмами мы договорились с Серегой встретиться вечером где-нибудь в центре. Серега сказал, что он учится на вечернем отделении, а днем работает, поэтому в будни может пересечься со мной только после рабочего дня. Мы договорились встретиться в метро. Серега произвел на меня довольно смешанное впечатление – сам довольно высокого роста, он был одет в кожаную куртку и выглядел довольно внушительно. Мы поздоровались, присели на лавочку в дальнем углу станции и начали общаться.

Серега оказался добродушным парнем, который всю сознательную жизнь интересовался темой кладов и археологии. Как оказалось, у него уже есть собственный металлоискатель, которым он несколько раз пробовал что-то найти у себя на даче и в ближайшем Подмосковье. Серега рассказал о своем дачном участке, который находился на границе Московской и Смоленской областей, и недалеко от которого на поле он нашел сменный ствол от немецкого пулемета МГ-34 и множество пулеметных гильз. Я тогда подумал: «А ведь это очень здорово – иметь домик и постоянное место базирования в районе ожесточенных боев!» В свою очередь я показал Сереге свою карту Подмосковья, где у меня были отмечены значками пути движения немецкой и советской армии в 1941—1942 годах, были отмечены устоявшиеся линии фронта и подчеркнуты деревни, в районе которых происходило множество кровопролитных сражений. Серега завороженно смотрел на мою карту, особенно его поразили звезды и свастики, которыми я обозначал противоборствующие стороны. Он сказал, что хочет с нами поехать куда-нибудь сразу же, как только в лесу оттает снег. Я пообещал ему, что это возможно в принципе, но, поскольку я езжу не один, то мне нужно заручиться согласием Стаса и, возможно, Зямы, который на тот момент все еще оставался в нашей копательской компании полноправным участником. Мы с Серегой попрощались, договорившись еще раз встретиться уже всем вместе, чтобы окончательно определиться с составом, который должен будет начать копания-изыскания в весеннем сезоне 2004 года.

Уже потом я рассказал Стасу о том, что наш сайт пользуется определенным интересом и что люди позитивно реагируют на мои отчеты из поездок. Причем настолько положительно, что просятся поехать с нами. В нашей приватной беседе со Стасом мы решили, что именно такой мотивированный участник, с имеющимся на руках собственным металлоискателем и дачей в районе Долины Славы нам очень пригодится. К тому же я зарекомендовал Серегу как хорошего человека, что, впрочем, было видно с самого первого взгляда.

Когда я далее позвонил Шипилову и рассказал ему о новом возможном участнике нашей группы, то он отнесся к идее присоединения Сереги с большим подозрением и негативом. Но, в итоге, мы решили, что, перед тем, как всем вместе ехать и копать по весне, нужно обязательно всем нам встретиться еще раз на нейтральной территории, чтобы все участники могли еще раз посмотреть друг другу в глаза и удостовериться в надежности каждого.

Весь остаток зимы мы общались в основном по телефону, переписывались на форуме и ждали наступления весны. Постепенно стали вырисовываться идея «куда и когда ехать», однако окончательный состав нашей группы был пока что не до конца обрисован. Я и Зяма – мы были теми, с кого все началось, однако Зяма оставался абсолютно равнодушен к теме Стас – это тот товарищ, который зарекомендовал свою приверженность к копанию, и с которым мы за короткое время провели больше выездов, чем за все предыдущее время с Зямой. Шипилов – совсем новый человек, «нарисовавшийся» из Интернета и пока что никак себя не проявивший и никак себя не зарекомендовавший. Серега – это еще менее известный человек, который, однако, сумел за время одной встречи завоевать у меня определенное доверие.

Обо всем этом я так подробно пишу потому, что выбор спутников, соратников и партнеров очень важен даже при командной игре в боулинг, не говоря уже о таком непростом, спорном и даже опасном занятии, как военная археология. Успешным занятие раскопками может быть лишь в том случае, если ты на все 100% доверяешь тем, с кем ездишь и копаешь.

В самом начале марта мы все вместе встретились в Центральном музее вооруженных сил, прошлись по всем залам и уделили отдельное внимание экспозиции, посвященной деятельности официальных поисковых отрядов России. Мы ходили по залам и заряжались мотивацией к поездкам, морально готовились к приключениям и к тому, с чем нам придется столкнуться при работе на земле.

После того как мы прошли весь музей, Шипилов предложил посидеть в кафе на первом этаже и окончательно договориться о том, куда и когда мы поедем. Долго решать не пришлось – всеобщим голосованием и при отсутствии противоположных мнений мы решили, что в конце марта 2004 года поедем смотреть так называемую дачу Сереги в районе Долины Славы, при этом мы поедем на Зяминой машине в таком составе: я, Зяма, его тогдашняя подруга, Шипилов и Серега. Стас в тот день сообщил нам, что, к сожалению, его в конце марта ждет длительная рабочая командировка куда-то на другой конец России. Я тогда подумал, что в Стасе я уверен, и, может, даже хорошо, что мы поедем открывать сезон в таком составе без него – нужно повнимательнее присмотреться к Сереге и к Шипилову. Нужно, чтобы люди проявили себя, и тогда уже им можно давать какие-либо характеристики, выносить решение о том, общаться ли с ними дальше или нет.

Последний снег

Последние дни марта, хоть снега в городе практически нет, но по ночам наблюдается довольно приличный мороз. Глядя на московские парки, можно было бы подумать, что и за городом земля уже практически оголилась, и можно, нет, даже нужно начинать копать как можно скорее!

И вот как-то рано утром я обнаруживаю себя едущим в Зяминой машине вместе с его подругой, Серегой и Шипиловым. Мы выезжаем со МКАД и поворачиваем на Минское шоссе.

– Нужно ехать прямо примерно 130—140 километров, до самой границы Московской и Смоленской областей. Главное – проехать пост ДПС в районе 141 километра и потом еще чере 2—3 километра возле автозаправки с левой стороны повернуть на Некрасово, – говорит Серега.

– Как там дорога от трассы до самой деревни? – спрашиваю Серегу и толкаю Зяму, чтобы он отвлекся от музыки и послушал наш разговор.

– От Минского шоссе до деревни нормальная асфальтовая дорога, а потом нам нужно будет проехать всю деревню и ехать по насыпной дороге. Она тоже хорошая, ее постоянно ровняют грейдером. Мы с мамой и отчимом туда в любое время года доезжаем на «четверке», и ни разу там не застряли, – успокаивает нас Серега.

– В случае чего – выкопаем и вытолкаем твою машину! – вклинивается в разговор Шипилов, который до этого момента был молчалив и выглядел серьезно настроенным.

Зяма посмотрел в зеркало заднего вида на Шипилова, который сидел крайним у окна на заднем сидении, потом посмотрел на Серегу.

– Да я не парюсь вообще, мы вдвоем с Пашей на «Шкоде» зимой выезжали из любых сугробов, – подмигивает мне Зяма, – а тут уж вчетвером можно машину на руках вынести, – пробовал веселить всех Зяма.

Все посмеялись, Зяма сделал музыку погромче, и мы поехали дальше. Но нужно уточнить, что сейчас мы ехали не на маленьком хетчбэке «Шкода Фелиция», а на другой машине, которую Зяма купил в конце осени. Мы ехали на полноразмерном седане «Пежо-405», внутри которой даже 3 человека на заднем сидении не чувствовали себя стесненными, а в багажнике 3 копательских рюкзака лежали спокойно и непринужденно.

Было ранее утро, мимо проплывали полностью заснеженные поля Подмосковья, лишь кое-где на южных склонах оврагов была оголенная земля. Но в лесу, который защищен от редкого мартовского солнца стволами деревьев, свой особенный микроклимат, и там снег даже и не думал таять.

Примерно в районе 70-го километра Минского шоссе меня уже стали обуревать сомнения насчет того, сможем ли мы вообще покопать сегодня при таком большом снежном покрове?

Пока мы ехали, я прокручивал в голове все наши прошлые выезды с Зямой, осеннее копание со Стасом, все эти знакомства на копательских форумах в Интернете, переписку с Серегой и Шипиловым и другими копателями. И тут мне вспомнилась история с двумя интересными ребятами, с которыми я провел короткую встречу еще летом прошлого 2003 года. Все случилось очень быстро: мы списались на форуме, они выразили мне уважение за то, что им понравились мои отчеты о поездках, и мы решили встретиться, чтобы пообщаться. Прямо на следующий день!

Встретились на станции метро «Авиамоторная». Ко мне на встречу пришли два характерных русских парня, тот, с кем я общался, представился Володей, а второй – Саней.

Мы вышли из метро и пошли в сторону Измайловского парка, по дороге рассказывая друг другу истории из собственной практики. Ребята рассказали мне о том, что они копают меньше года, но уже успели найти под Москвой останки бойца Красной Армии. Причем, это было не захоронение, а верховые останки, сброшенные после боя в небольшую воронку. Володя и Саня показывали мне фотографии, сделанные в той поездке, там были элементы амуниции, остатки противогаза, кости и осколки немецкой мины, которые убили этого русского солдата. Ребята нашли при погибшем остатки красноармейской книжки, к сожалению, нечитаемой, и еще – при солдате не было медальона… Володя докопался до самых мелких деталей тех боевых действий, которые шли в том районе в 1941—1942 году.

Собственно, осенью 1941 года там была маневренная война, и немцы быстро захватили огромные территории. Красной Армии пришлось скорее отступать, чтобы не попасть в окружение. Зимой 1942 года, когда Красная Армия шла в контрнаступление, в том районе командование организовало фланговый удар по немцам. Ребята восстановили примерную последовательность событий: подразделение было брошено в атаку, они обходили немцев сбоку, и, когда дозор заметил их, то немцы накрыли красноармейцев минометным огнем. Боец, останки которого нашли Володя и Саня, был убит осколком немецкой мины. Сразу после боя у него забрали винтовку, при этом оставили на теле противогаз и все личные вещи. Скорее всего, стащили его в ближайшую воронку от мины и забросали землей. Это был их первый боец, и, когда они мне все это рассказывали в подробностях, у меня перед мысленным взором вставали все трагические и обыденные моменты боев.

Об этом думал я, когда мы ехали по Минскому шоссе, и мои мысли были прерваны предложением Зямы остановиться у придорожного магазина, чтобы купить дополнительно что-нибудь спиртного и какой-нибудь походной закуски.

Мы проехали мемориал на Минском шоссе, на котором выбиты слова «Их было десять тысяч», остановились у продуктового павильона. Ребята вышли из машины и пошли закупать еду. Я остался сидеть в салоне на заднем сидении, мне было важно побыть наедине со своими мыслями и окончательно разложить все по полочкам.

Итак, мы ранней весной едем копать в лес, за Долину Славы. Я пока еще не очень хорошо знаю Шипилова, слабо знаю Серегу. Но я хорошо знаю Зяму… А как ребята себя покажут в деле? Мне важно было увидеть рядом с собой таких компаньонов, которым занятие копательством было бы не менее интересно, чем для меня. В общем, мы должны разведать это место и в эту поездку присмотреться друг к другу. И это важнее, чем утоление жажды раскопок, которая накопилась за зиму.

Мои рассуждения были прерваны странным действом. К машине откуда-то со стороны подошел мужик лет пятидесяти, одетый в камуфляжную форму напополам с охотничье-рыбацким комплектом одежды. Он вплотную подошел к автомобилю, наклонился ко мне, посмотрел внутрь салона, потом заглянул со стороны водительского места. Я удивленно смотрел за его действиями и следил за его взглядом. Наши взоры пересеклись на подрулевой колонке в том месте, где вставляется ключ зажигания, Зяма оставил ключ, на котором болтался брелок. Мужик увидел ключ, понял, что машина не краденая и не угнана путем соединения проводов напрямую. Он выпрямился, отошел от машины, развернулся и ушел куда-то так же незаметно, как и появился. «Ничего себе, – думаю, – какие внимательные тут люди. Надо скорее уезжать отсюда и уже добраться бы до Серегиного дачного участка».

В этот момент вернулись ребята, покидали продукты в машину и мы поехали дальше.

– Перед постом ДПС сбрось скорость, – посоветовал Зяме Серега, – а уже после поста немного осталось до Некрасово.

Некрасово. Тогда я впервые услышал название этой деревни. И тогда я еще не знал, что со всем этим районом и с этой деревней будут связаны 3 года нашей жизни и моей собственной копательской карьеры.

Под веселую музыку из автомагнитолы мы мигом проскочили 5 километров по асфальтовой дороге от Минского шоссе до деревни. Сразу после бывших коровников твердое покрытие закончилось, и мы скатились на грейдерную дорогу. Она оказалась хорошо укатанной, снег лежал на ней твердым пластом, и мы примерно через 3 минуты уже остановились посередине дороги возле небольшой рощицы.

«Стойте, мы уже приехали, – радостно воскликнул Серега, – все, можно вон там поставить машину! Выгружайтесь пока, а я пойду проведать бытовку, открою замок».

Мы вышли из машины. Вокруг была оглушительная тишина, поля по всем сторонам были белые, абсолютно наглухо занесенные снегом. Утро было уже в самом разгаре, стояла яркая солнечная погода. Солнце уже немножко припекало, и стоило только сойти с накатанной дороги, как ноги проваливались в рыхлый наполовину мокрый снег местами по щиколотку, а местами и глубже. В некоторых местах, где были низины, под снегом была вода. То есть ноги стали мокрыми уже через 5 минут после выгрузки из машины. Шипилов, Зяма и я стояли возле автомобиля и смотрели в разные стороны, каждый думал о своем. Серега отпер замок, слышны были лязги металла: это он открыл дверь в бытовку и уже звал нас пройти внутрь.

Серегина дача представляла собой небольшой прямоугольный участок земли, огороженный стандартным деревянным забором, который за зиму покосился под тяжестью снега. Участок находился возле проселочной дороги, с противолежащей стороны от него была небольшая роща со старыми деревьями. Вокруг участка росли молодые, но уже достаточно высокие березки. На участке стояла небольшая одноэтажная бытовка, все окна в ней были целы, дверь на зиму запиралась на замок. Возле входа в бытовку стоял стол и две скамьи по разные стороны от него. В самом углу участка на той же стороне, что и бытовка, стоял деревянный туалет типа сортир. На другом конце участка стояло бетонное кольцо колодца, накрытое деревянным щитом.

– Колодец не работает, здесь воды у нас нет, – отметил мой взгляд Серега, – за водой нужно идти немного восточнее, там есть более обжитые участки и есть колодец с хорошей водой.

Отлично, в общем, для копателей, которые привыкли таскаться с палаткой по лесам и носить все бытовое имущество на своем горбу, такая база в тихом месте – просто находка!

Сама бытовка выглядела очень ухоженно, внутри она была разделена на 3 различных помещения – два спальных и одного общего. Внутри бытовки зимой могли уютно разместиться на ночлег 7—8 человек. Нас в этот раз было пятеро, так что недостатка в местах мы не испытывали. В общем помещении стоял стол и несколько стульев, на стене висела полка с небольшим количеством посуды и столовых принадлежностей. В спальных помещениях стояли сколоченные лавки, под которыми хранились матрасы и тряпки, напоминающие одеяла. Внутри бытовки мы обнаружили спички, соль, сахар, емкость с керосином и керосиновую лампу, несколько свечек и дежурный запас из нескольких видов круп. Эта бытовка была полностью приспособлена для жизни, здесь можно было не только переночевать, но и спокойно прожить неделю. Внутри все помещения были сухие, снег и дождь не грозил жильцам испортить настроение от пребывания на природе. Бытовка выглядела снаружи просто и незамысловато, но стоило оказаться в ней, как становилось радостно от того, что она была сделана на совесть. Из-под пола не дуло, на окнах даже висели скромные занавески. В общем, эта бытовка была приспособлена как будто специально для того, чтобы служить копательским пристанищем, базой черных копателей и авантюристов на границе Московской и Смоленской областей.