Текст книги "Битва за урожай"

«Я пока не видел веселых молочников или веселых свиноводов» 55
  «Милкньюс», 11.12.2017; http://milknews.ru/interviu-i-blogi/ interviu-i-blogi_810.html


[Закрыть]

Директор ЗАО «Совхоз имени Ленина» Павел Грудинин в интервью ПРОВЭД подробно рассказывает о ситуации в мясной отрасли России.

– Павел Николаевич, как, с вашей точки зрения, чувствуют себя производители сельхозпродукции в условиях санкций?

– Введение санкций – своего рода создание тепличных условий для отечественного производителя: ниша освободилась, им стало лучше. Торговые войны позволяют предпринимателям получать дополнительные доходы. Но заниматься надо честной конкуренцией. Докажи, что ты лучше качеством своей продукции и низкими ценами. Российский продуктовый рынок не страдает от отсутствия импортных товаров, но чем выше конкуренция на рынке, тем выгоднее покупателю.

И я убежден, что здоровая конкуренция гораздо лучше позиции: «Я – один, поэтому я лучший». Надо заниматься повышением доходов граждан, объяснять, почему наша продукция лучше, и добиваться уменьшения ее себестоимости – то есть дать свободу бизнесу, уменьшить налоги, снизить тарифы.

– Бытует мнение, что сегодня в силу самых разных причин, в том числе санкций, для производителей мяса наступил «золотой век».

– Фраза про «золотой век для производителей мяса» – это бред. Золотой век – это когда покупатели ищут продукцию, находят, покупают и просят еще. Но на фоне падающих доходов населения у нас идет снижение потребления мяса при одновременном увеличении накладных расходов – налогов, сборов, «Платонов» и так далее. Это дополнительная нагрузка на бизнес, которую можно было бы потерпеть в условиях растущего спроса на мясо, когда люди интересуются качеством продукта и готовы платить больше, если продукт качественный. У нас же совершенно иная ситуация – падающий рынок. Люди переходят с говядины на свинину, со свинины на курятину, потом на субпродукты или вообще перестают есть мясо. У нас в стране потребление мяса на душу населения составляет 77 килограммов, а в Европе – 120 килограммов.

– В чем основные трудности производителей мясной продукции?

– Главная трудность – очень большое число надзорных органов и одновременно низкая доходность производства. Она действительно низкая. Еще одна проблема – полная зависимость от импортных технологий. У нас нет ничего отечественного. Куда бы вы ни пришли – на молочную ферму или на животноводческий комплекс, вы везде обнаружите импортные технологии. Пока доллар слабый, рубль сильный и потребления нет, все еще выглядит сносно. Но как только начнет расти доллар, выяснится, что придется ввозить технологии за бешеные деньги. А население не готово платить дорого за продукцию. И может возникнуть ситуация, когда мясо начнет продаваться по ценам ниже себестоимости. То есть сплошной убыток для предприятий.

Трудностей у производителя с каждым днем все больше. Все эти разговоры о свободе ведения бизнеса в ответ на все санкции, остались разговорами. Никакой свободы нет, зато есть налоги, «Платон», «Меркурий», солярка подорожала на 30%, растут тарифы – непонятно, почему. Я пока не видел веселых молочников или веселых свиноводов. На лицах у них никакой радости нет.

– В чем вы видите выход из ситуации?

– Когда-то шутка такая была. Кризис 1998 года был российский, рукотворный. Говорили, что выход из кризиса – это Шереметьево-2. А потом, когда был мировой кризис, все сказали: «Ну, только один выход – Байконур». Я не вижу выхода, честно. Безвыходная ситуация. Мы прекрасно понимаем, кто победит на выборах президента. Примерно себе представляем, кого он назначит в премьеры. Эти люди никогда ничего не производили и умеют только отнимать и делить между собой. Нужны экономические реформы.

Великая Россия довела свое население до нищеты, до того, что нет работы. Собянин недавно заявил, что 15 миллионов населения – это лишнее население. Но почему-то, например, Голландия, Германия, Америка не считают жителей сельской местности лишним населением. По сути, из регионов ведь Москва все высосала. Ни в одной стране мира нет такого бюджетного перекоса между субъектами федерации, где в одном месте огромный богатый город, который вообще ничего не производит, а в другом месте – сельское население, которое вообще денег не имеет на жизнь – ни государственных, никаких. Это катастрофа, честно. Заявление Собянина сродни заявлению Марии-Антуанетты. Помните? Когда ей сказали, что народ бунтует, потому что нет хлеба, она ответила: «Пусть едят пирожные!».

Раньше было огромное число совхозов и колхозов. А сколько осталось? В 2006 году была первая Всероссийская сельскохозяйственная перепись. В 2016, через 10 лет, еще одна перепись. И вот, директор Института аграрных проблем Петриков Александр Васильевич сидит и говорит: «Да, мы пока еще не все данные по переписи получили, а получили данные только по некоторым вопросам. Один из них я могу осветить. Количество занятых в сельском хозяйстве за 10 лет уменьшилось на 1 миллион 400 тысяч человек, значит, количество проживающих тоже уменьшилось».

Одновременно с этим никакой модернизации сельского хозяйства не произошло. Были старые трактора – стали еще старее. Уже 58% комбайнов, порядка 50% тракторов за чертой срока службы, они морально и материально устарели. Новых технологий, которые были бы прорывными, нет. Даже такие регионы, как Московская и Ленинградская область, теряют занятых в сельском хозяйстве людей.

– Некоторые горожане переезжают в деревню, чтобы стать фермерами…

– Эти мифические белые воротнички, которые перестали быть белыми и стали зелеными? Я имею в виду, переехали из города в деревню. Это же потешные крестьяне типа Олега Сироты. Он хороший парень, но таких, как он – единицы. И я все думаю: «Ты вот без конца говоришь, что ты фермер, но при этом все время на телевидении. И кто же за тебя там пашет?» Я понимаю, я директор совхоза, у меня штат сотрудников, главные специалисты, и то я минимум полдня сижу в кабинете, чем-то командую, подписываю счета. Делаю что-то. Сам. А он – фермер! Какое телевидение?

– Но кто-то же производит фермерскую продукцию, причем хорошего качества.

– Существуют мифы. Первый миф: фермерское – это самое качественное. Может, оно и самое качественное, но только в том случае, если фермер соблюдает технологию. В Европе фермеру не дадут землю, если он не пройдет обучение и не сдаст экзамен. У нас же сохраняется полная некомпетентность, по принципу «кухарка может управлять государством». «О, я сейчас приеду, и у меня все получится, как у Сироты!». Через два года: «Да я уехал в город, там, в деревне, тяжело, да еще я ничего не знаю, и урожая нет». Конечно, не будет урожая, если ты не понимаешь, когда сеять, когда пахать, когда что делать… Надо учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин.

Просто не воруем 66
  «Аргументы недели», №9 (500), от 11.03.2016; http://argumenti. ru/society/n529/438083


[Закрыть]

В начале года прошел Гайдаровский форум. Там выступали Греф, Чубайс, Кудрин. Выступали те, кто и довели страну до нынешнего состояния. Всем было интересно, что же думает экономическая «элита». А по сути, они сказали, что никаких рецептов нет, реформ не будет, налоги повысятся и остается молиться на повышение стоимости нефти.

Это значит, что все определит конъюнктура мировой экономики. А она зависит от ФРС США и крупнейших топливных держав. Вот Россия и Саудовская Аравия договорились уменьшить добычу нефти, и баррель пошел вверх, но не дай Бог эту нишу займут другие страны!

Ясно, что в этом случае цена нефти упадет. А яхты строятся через офшоры, которые у нас прокляли, все равно продаются и покупаются акции. Никаких изменений не предвидится. Кстати, на Гайдаровском форуме выступал и Медведев.

Я – директор совхоза и отдельно скажу о сельском хозяйстве. Сельское хозяйство ориентировано на широкие слои населения. А его доходы упали в 2016 году. Народ покупает гораздо меньше продуктов. Рынок сужается, это реально видно, даже если просто посмотреть на количество посетителей магазинов. Да и сведения статистики показывают, что торговля схлопывается. Потребитель все больше переходит на то, что сам вырастил на своем огороде или приусадебном участке, а внешние рынки закрыты.

Мало того – фактическое налоговое бремя на сельхозпредприятия повысилось: топливные акцизы увеличились и появились сборы по системе «Платон». Прибыль нужна сельскому хозяйству для того, чтобы стабильно развиваться. Но теперь развиваться некуда и незачем. Никто даже не говорит, когда доходы населения повысятся. Нет никаких прогнозов.

Далее, любой экономист скажет, что без инвестиций развитие невозможно, а инвестиции как были, так и остались недоступными. А тут еще и резкие скачки курса рубля. То вверх он идет, то вниз, и никто не может предсказать, сколько будет стоить доллар. Вот хочешь купить оборудование, но невозможно рассчитать, какой окажется его цена в конечном итоге.

Что остается? Только государственные ассигнования, но они идут неритмично и уменьшаются. Таким образом ситуация в сельском хозяйстве примерно такая, как и в целом по стране: ничем не подкрепленные надежды на лучшее. Смотрим мы на правительство, а оно не может объяснить, что такое структурные реформы, и куда мы идем. Отсюда – апатия, развиваться не хочется, сохранить бы достигнутое. Налицо рецессия или стагнация.

Никакой программы импортозамещения нет. Все прекрасно знают, что правительство говорит одно, а получается совершенно другое. У него нет программы выхода из кризиса, причем на первых порах оно само наличие кризиса не признавало. Потом признали, а один известный человек из правительства даже сказал, что следует ждать двадцать лет стагнации. Вы этого человека знаете – его недавно «взяли» в связи со скандалом вокруг сделки «Роснефти».

– Похоже, наше правительство, «царем-батюшкой» поставленное и охраняемое от народных вил, зашло в окончательный тупик. Полтора года оно не может разродиться вменяемой антикризисной программой. За этот период, по данным Института экономики РАН, покупательная способность населения рухнула в два раза. Вице-премьер Ольга Голодец сама признала, что под ее чутким руководством «социалкой» в стране стало более 20 млн. бедных. Нормы потребления продуктов питания ВОЗ в богатейшей пашнями стране мира выполняются в лучшем случае наполовину из-за отсутствия денег в карманах населения. И это на фоне увеличения налогов и прочих поборов с людей и сельских производителей.

«Что есть будем?» – вот главный вопрос, который задали директору совхоза имени Ленина Павлу Грудинину.

– На что денег у населения хватит. Скорее всего – на низкокачественные, но относительно дешевые продукты. На настоящие просто не хватит той же пенсии. Тонна настоящего животного жира стоит 300 долларов, а тонна пальмового масла – 70 долларов. Поэтому люди при скудных зарплатах выбирают более дешевые продукты, которые изготовлены из растительного жира. Ситуация ухудшается, власть ничего не делает, чтобы ее переломить. А люди расплачиваются своим здоровьем за такую политику правительства.

Директор ЗАО «Совхоз имени Ленина» Павел Грудинин

© Григорий Собченко/Коммерсантъ.

– Павел Николаевич, а вы не сгущаете краски? Статистика говорит обратное.

– Я вижу значительное падение покупательского спроса по уровню продаж своей сельхозпродукции. И это рядом с огромной Москвой. В провинции покупательский спрос упал не в два, а в несколько раз.

Теперь насчет статистики. Например, молока, по отчетам Росстата, надаивают 30 миллионов тонн в год. Но товарность (соотношение проданного к надоенному продукту) молока – всего 52%, то есть половина не перерабатывается, а куда-то пропадает. Или выливается? Доили, доили и раз – вылили.

В одной республике несколько лет назад пришел новый президент, и они вдруг написали правду – на 30% сразу производство молока, по отчетам, упало. По яблокам каждый год показывается рост на 10%, но я сам их выращиваю, знаю погодные условия в разных областях, знаю, что был неурожай. Но в отчетах губернаторов, которые стекаются в Росстат, цифры все «выше, и выше, и выше». То же самое по картофелю, овощам…

Если в один прекрасный момент написать правду, то президент Владимир Путин, который, по его словам, доверяет статистике, будет, мягко говоря, разочарован.

И еще вопрос качества продукции. Уверяю, если сейчас ввести советские ГОСТы и запретить под страхом тюрьмы продавать продукты, изготовленные по ТУ, то полки станут пустыми, а народ с вилами выйдет на улицы.

– То есть призывы к продовольственной независимости так и остались на бумаге?

– По некоторым видам сельхозпродукции (например, свиноводство, птицеводство) мы действительно стали полностью себя обеспечивать. Но только из-за того, что сошлись две кривые – рост производства некоторых продуктов, в которые в середине 2000-х были вложены значительные средства, и лавинообразное падение покупательского спроса. Сейчас первое уперлось во второе. Производить можно и больше, но кто будет покупать внутри страны?

При этом власть практически не лоббирует наш продовольственный экспорт. Сколько мы получаем от продажи оружия? Несколько миллиардов долларов, но этим занимаются тысячи человек в госкорпорациях. Кто отвечает за экспорт продовольствия? Я – потенциальный экспортер – этих людей не знаю.

Мы вообще производим ничтожно мало продовольствия. Урожай зерна ежегодно гуляет около 100 миллионов тонн. В одном только американском штате Айова в год одной кукурузы производят 60 миллионов тонн, плюс 12 миллионов тонн сои и около 10 миллионов тонн пшеницы. То есть почти столько же зерна, как вся Россия! Маленькая Бавария в год продает продовольствия на 10 миллиардов долларов! А вся Россия экспортировала сельхозпродукции и продовольствия на 16 миллиардов долларов (в 2014-м на 20 миллиардов). Бразилия – экспорт продовольствия – 110 миллиардов долларов! Почти в 7 раз больше.

Надо констатировать факт. Российское сельское хозяйство находится по большинству параметров в стадии глубокой стагнации. Правительство фактически устранилось от решения этих проблем и должно уйти в отставку.

– Жестко вы! Но ведь, несмотря на «оптимизацию» бюджета в этом году, на поддержку сельхозпроизводителя заложено больше 230 миллиардов рублей.

– Это поддержка банков, а не людей, работающих в поле или на ферме. Ведь большая часть денег уйдет на субсидии по процентной ставке сельхозкредитов. Ситуация с ними такова. Вначале несколько уполномоченных госбанков отбирают потенциальных заемщиков. Затем с ними заключается контракт, по которому тот же фермер обязан платить полную ставку кредита. Через полгода-год-два государство ему возвращает часть денег. Зачастую и не возвращает, так как сельхозпроизводитель с такой ставкой кредита – примерно 15% – уже разорился. Почему государство не может сразу выплатить банкам свои гарантии – великая тайна.

Существует еще так называемая погектарная поддержка. В среднем она составляет 500 рублей на гектар. Для сравнения: в Европе – 500 евро. То есть мы уже не конкурентоспособны. Причем поддержка там идет напрямую производителю в кратчайшие сроки. Купил трактор, показал документы – в течение нескольких дней на счет приходит 30% от стоимости покупки. Так же моментально субсидируются и экспортные поставки продовольствия.

Мы посчитали, что в Европе из 1 евро, вложенного в сельское хозяйство, 52 цента возвращаются в виде госдотаций. Аналогичная ситуация и в США. Как с ними соревноваться?!

– Сейчас введены контрсанкции, продовольственный рынок открыт для своих товаропроизводителей.

– Во-первых, никто не знает, сколько они продлятся. Сельское хозяйство – не борода старика Хоттабыча. Дернул волосок, и все выросло. Нужна определенность хотя бы на 3-5 пять лет вперед. Но верить нашему государству – себя не уважать. Правила игры меняются на ходу. В 2008-2009 годах была объявлена госпрограмма закладки садов. Люди закупили саженцы, подготовили землю, посадили. Вдруг нежданно грянул кризис, и программу свернули. Пришлось буквально запахивать саженцы, пока они не выросли в деревья, которые просто так не выкорчуешь. Обещали 4 миллиарда на компенсирование затрат при строительстве ферм, дали 100 миллионов. Человек начал строить, взял кредиты, а ему говорят: все, денег нет. Никто в такой ситуации достраивать не будет. Стратегическое планирование отсутствует как понятие. Закон о нем есть, а планирования нет.

Второе. Из-за поборов и тарифов растет себестоимость продукции. В Молочном союзе мы подсчитали, что только из-за введения системы «Платон», а молоко мы возим в машинах свыше 12 тонн, производители потеряли денег больше, чем вся господдержка за год. Ввели электронную сертификацию молока в системе «Меркурий». Плюс 3% к себестоимости. Выросли налоги за землю, которую оценили по неизвестно откуда взятой кадастровой стоимости. В Китай электроэнергия уходит по 40 копеек за киловатт, мы платим по 5-6 рублей. Сколько будет себестоимость наших и китайских огурцов из теплиц? Солярка стоит дороже, чем в США или Германии. Себестоимость растет в геометрической прогрессии, а денег у людей на продукты все меньше и меньше…

Что нужно сделать, чтобы корова меньше ела и больше доилась? Меньше кормить и больше доить. То же делает нынешняя власть со своим сельским хозяйством.

– Но ваш совхоз как-то выживает?

– Средняя зарплата – 74 тысячи. Нет текучки кадров. Акционеры не получают дивидендов много лет – деньги направляются на развитие. За господдержкой практически не обращаемся. Например, в 2015 году получили около трех миллионов рублей. А на маммограф для своей поликлиники потратили 12 миллионов рублей. Вложили большие деньги в развитие овощеводства, в переработку и хранение, увеличиваем производство земляники. Увеличиваем поголовье крупного рогатого скота, скоро откроем роботизированную ферму, хотя думаю, что при нынешней политике это никогда не окупится. Строим свои школу, детский сад, бассейн.

Просто не воруем и воплощаем в жизнь социалистические принципы ведения хозяйства. Я уверен, что если бы сознательно не уничтожили социализм, то Россия была бы самой серьезной по сельскохозяйственному развитию державой в мире. Сейчас так же сознательно добивают само село, руками наших же чиновников уничтожают конкурента. Предприятие – это нормальный организм, в котором течет «кровь» – деньги. И эту «кровь» все постоянно пытаются отсосать через законодательное увеличение налогов, повышение тарифов на электричество, ГСМ, газ… Без крови организм рано или поздно умрет. Именно этого, собственно говоря, и добиваются.

– Сколько всего человек в России занято непосредственно в сельском хозяйстве?

– В небольших городах, в деревнях проживает порядка 39 миллионов человек. Сколько работает именно в поле – никто не знает. Это правительству неинтересно.

– Серьезная сила. 6 марта на чрезвычайном съезде «Федерального сельсовета» это обсуждали?

– Конечно. Сегодня главная задача – переформировать Бюджетный и Налоговый кодексы, чтобы хотя бы половина основных налогов оставалась на территории. Село, небольшие города оживут. А центр перестанет разбрасываться деньгами на различные «мундиали». Стыдно – 50 миллиардов рублей на всю страну на детские сады дали. Столько же один стадион стоит. Будем требовать индексации пенсий и зарплат бюджетникам, иначе люди будут есть фальсификат или с голода начнут умирать.

Услышат ли нас? Не факт. Министры живут в каком-то своем «параллельном мире». Президент сказал – будет два года тяжело, потом легче. И правительство успокоилось, сидит и ничего не делает, ждет – когда легче станет. Тянут время. Антикризисную программу пишут, а кризис уже летальным исходом пахнет. Не можешь написать программу – напиши заявление об уходе по собственному желанию. Чем дольше они будут рулить нашей страной, тем хуже для страны и всех нас.

– А что, придут лучше?

– Не уверен. Но что-то делать надо. Покойный генерал Лебедь сказал: «Коней на переправе не меняют. Но ослов нужно и должно менять». В стране есть люди, которые реально что-то уже в своей жизни сделали.

– Не услышат – тогда что?

– Ситуация, на мой взгляд, такова – перед нами в ближайшем будущем два пути: революционный, как и 100 лет назад, с морем крови, предательством «царя» его верными слугами и откатом в полный хаос. И эволюционный, но тогда «царь» сам шашкой по головам приближенных должен начать махать. Сейчас все зависит от решения Путина. Такая вот вертикаль выстроена.

– «Пора валить»?

– Мои немецкие друзья говорят, что пошла очередная волна эмиграции. Поехал уже средний бизнес. Но здесь моя семья, дети, внуки, могилы предков. Куда я уеду…