Электронная библиотека » Павел Ларин » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Особист"


  • Текст добавлен: 15 февраля 2024, 15:40


Автор книги: Павел Ларин


Жанр: Попаданцы, Фантастика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Вы бы, Нина Ивановна, поведали мне, что интересного есть в рабочей жизни ваших коллег. А если еще и не в рабочей, так я просто был бы счастлив от такого откровения.

Филатова разрывалась между желанием встать, уйти, громко хлопнув дверью, и какой-то непонятной, извращеной необходимостью добиться от меня чисто мужского интереса. Она еще немного помолчала, а потом ее, наконец, прорвало. Ниночка сама не заметила, как начала говорить. Быстро, без остановки. По ней было хорошо видно, она ужасно хочет угодить мне. Я подпер голову рукой, взял со стола карандаш, и принялся вертеть его пальцами, параллельно слушая словесный «понос» Филатовой. Очень, кстати, подходящее определение. Она рассказывала, все подряд. Включая даже личные моменты, которых, как оказалось, Ниночка знает много. Полезная девка. Любит собирать слухи. Вдруг прозвучала фамилия, царапнувшая сознание. И кое-какие интересные подробности, связанные с этой фамилией.

– Стоп! А вот тут поподробнее. Как это появилась ниоткуда и для всех «темная лошадка»? С ней вообще никто не общается? Это такая… неприметная, да? – Я оборвал Филатову на полуслове.

Ниночка запнулась, соображая, о ком конкретно спрашиваю. За последние десять минут она назвала, как минимум, человек пятнадцать. Тараторила без остановки.

– Это Вы сейчас о ком? О Комаровой, что ли? О Сашке? Ну, так да. Выскочила, как черт из табакерки. Это при том, что к нам в новую команду случайных людей не берут. Сами знаете. Все же работаем с серьезными и секретными документами. Казалось бы, ничего необычного, мелочевка, винтики, шурупы, а чуть промахнулись, и все. Рухнул самолетик. Это в лучшем случае. А в худшем, боюсь представить. Так вот… Комарова появилась около года назад. Внезапно. Без каких-либо пояснений от начальства. А главное, представьте себе, никакого подробного досье. Общие сведения. А я, уж поверьте, Максим Сергеевич, всю личную информацию о каждом читала. Наш замначальника отдела кадров влюблен в меня по уши. Дурачок. Я без проблем получаю любые сведения. Чтобы понимать, кто меня окружает и с кем я работаю.

– Фамилия?

– Кого? Сашкина? Так Комарова же. – Филатова снова начала бестолковиться.

– Начальника отдела кадров.

– Ааааа… Губарев. Никита.

– Прекрасно. Его и уволю первым. Спасибо, Нина Ивановна за столь содержательную беседу. Сказал бы, что было приятно познакомиться, но, увы, не люблю врать, знаете ли.

После моих слов, Ниночке очень много хотелось ответить. У нее даже лицо перекосило от этого желания. Например, что я хам, и не смотря на мою должность, не имею никакого права вести себя подобным образом. Что в гробу она видала мои привычки.

Однако, сдержалась. Удивительно даже. Глубоко вздохнула, встала и вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Но не достаточно плотно, чтоб я не услышал, как она приснилась к стене, а потом неожиданно разрыдалась. Только на этот раз, искренне.

Поплачет, перестанет, приведет себя в порядок и вернётся к работе. Вот об этом точно переживать некогда. Итак… У меня есть Маслов, пропавший главный инженер. Некая Комарова, почему-то не имеющая подробного досье, хотя проверку она должна была пройти. Новая жизнь, в которой пока не могу понять до конца, кто я есть. И очень мало времени, чтоб со всем разобраться.

Глава 6. В которой я понимаю, что ради светлого будущее придётся подсуетиться

Я откинулся на спинку стула и уставился в пустоту, гоняя мысли о происходящем.

Новая жизнь… В перспективе, весьма неплохая. Но мне, кровь из носа, надо разобраться с этим дебильным заводом. Найти эти дебильные чертежи. Если я приехал и нагибаю всех тут, то, несомненно, есть те, кто нагнет меня там, в Москве. Это – логично. Чем выше руководство, тем сильнее его имеют. Поэтому, для спокойной жизни необходимо решить проблему. Других вариантов нет.

Учитывая, что в данной теме не разбираюсь от слова «совсем», придётся пользоваться собственной хитрожопостью и прошлым опытом. Ну, и наверное, тем, что в отличие от аборигенов, я мыслю другими категориями. Мозги иначе заточены. Они о таком даже не догадываются.

Чертежи, пропавший инженер, волновали меня только, как гарантия моего же благополучного будущего. А так… хоть бы они сквозь землю провалились. Вообще, все равно. Тем более, если честно, не уверен, что товарищ Маслов жив. Совсем не уверен. А так, конечно, надо смотреть, от чьей конкретно жопы торчат так нагло яйца.

Стук в дверь оборвал мой глубокий мыслительный процесс. Невозможно полчаса посидеть в тишине. Достали.

– Входите! – Прозвучало немного раздражённо. Мне, если что, надо выстроить план дальнейших действий. А тут то девки тупые бестолковятся, то теперь вон, Калинин свое лицо в кабинет суёт.

– Разрешите, Максим Сергеевич?

Он мялся в дверях, ожидая моего ответа. Вообще, если честно, сильно хотелось ответить: «Не разрешаю». Но стало мужика жаль. Итак весь испереживался. Стеганет еще товарища какой-нибудь апокалиптический удар на нервной почве. Не дай бог. С этим начальником отдела я хотя бы понял, как себя вести, что говорить, чем прижать, в случае необходимости. А нового назначат, хрен его знает, во что выльется.

– Входите. – Я махнул рукой, приглашая Владимира Александровича в его же кабинет, который на время перешел в мою собственность.

Калинин строевым шагом протопал к столу и остановился напротив.

– Максим Игоревич, Вас устраивает это рабочее место? Может, есть какие-то пожелания?

– Пожеланий нет. Хотя… – Я поерзал на неудобном стуле. Как же все тут не приспособлено для комфортной работы. Да и кушать, честно говоря, охота.

– Знаете… Хочу забрать в гостиницу все личные дела сотрудников для более детального изучения. Вы не возражаете?

Конечно, глубоко плевать, что он там, возражает или нет. Но соблюсти приличия необходимо. Все-таки местная власть нуждается в том, чтоб ее совсем уж мордой в грязь не тыкали.

В номере тоже, далеко не пятизвездочный уровень. Но там, хотя бы, имеется кровать. Всяко лучше этого ужасного стула. А то если что и заработаю в новой жизни, так это геморрой.

– Конечно, нет. Если Вам нужно и так удобно, я не имею ничего против. Все в вашем распоряжении…

Калинин готов был отдать мне эти дела в вечное пользование. Лишь бы руководитель остался доволен. Интересно, только для Владимира Александровича я такое большое начальство? А в Москве, что?

– Хорошо… И еще… В первую очередь, данные по этому Маслову подготовьте. Все, какие имеются.

– Так в личном деле… – Начал было Калинин, но тут же замолчал, заметив мой очень многозначительный взгляд.

– Владимир Александрович, я разве плохо выразился? Непонятно? Все данные.

Сделал охренеть, какой акцент, на слове «все». Неужели и этого не поймёт? Однако, выражение лица Владимира Александровича совсем не тонко намекало, смысл он, как раз, понял. А вот дать ему мне нечего.

– Подождите… – Я даже поднялся из стола, обошёл его и замер напротив Калинина. – Вы хотите сказать, что главный инженер специальной группы… я сейчас особо обращаю Ваше внимание… группы, которой была поручена модернизация бомбардировщика, являющегося, так сказать, основной, сдерживающей врага, силой нашего ПВО, имеет у вас всего лишь эту скромную папочку с биографическими данными и заслугам перед заводом? Правильно понял ваше красноречивое сопение?

Я обернулся к столу, а потом толкнул стопку из серых папок, лежавших там, в сторону. Сложил сам перед тем, как мы вышли из кабинета и отправились в отдел главного технолога. Личные дела веером рассыпались по столешнице. Я взглядом нашёл нужную фамилию, дёрнул папку, а потом бросил ее отдельно от остальных.

– Вот это, все, что у Вас есть на Маслова? Серьёзно? Он что, ангел? Ни с кем не выпивал? Не сплетничал? Не занимался…

Хотел сказать сексом, но потом вспомнил. Вроде бы молва утверждает, секса в советском союзе нет. Вполне понятно, чисто физически он есть, иначе вымерли бы, как мамонты. Но вот слова такие могут вызвать у Калинина вопросы. Или инсульт. Оба варианта весьма реальны.

Потому что Владимир Александрович побледнел, покраснел, позеленел. Причем, сделал он все это одновременно.

– А напомните мне, товарищ Калинин,..за какие заслуги Вас назначили начальником отдела? Просто я, знаете ли, теряюсь в догадках.

– Максим Сергеевич, я…

– Не надо слов. – Поднял руку, выставив ее ладонью вперед.

Жест немного театральный, но мне он всегда нравился. Хорошо привлекает внимание оппонента и реально затыкает ему рот. Уж не знаю почему. Психология, чтоб ее.

– Давайте докажем Вашу преданность партии, родине и вооружённым силам, действиями. Личные дела я забираю. Сейчас покину завод и отправлюсь в гостиницу. Изучать нашу спецгруппу. Вернее, все, что Ваши сотрудники смогли наскрести. Мышки-норушки, вы мои. А к завтрашнему утру, Владимир Александрович, будте любезны приготовить мне психологический портрет каждого члена спецпроекта. Не отсюда.

Я постучал указательным пальцем по папкам, намекая на скудность предоставленной информации.

– А вот оттуда.

Сделал шаг вперед и ткнул в Калинина. А точнее, в его башку. Если конкретно, то в лоб, прямо между бровей.

– Вас понял, Максим Игоревич. Все будет сделано. Но… скажите… Что Вы предварительно можете предположить по ситуации в целом? Вы же знаете, как для меня… для всех нас… волнителен этот момент.

– Очень странная ситуация, вот, что я Вам могу сказать в первую очередь. В остальном, есть только мои догадки. Оставлю их пока при себе. С Вами я буду делиться только фактами. Аргументированными фактами. Да и потом, Владимир Александрович, информации от Вас пока что поступило… почти ничего. Розыскные действия? Что с ними? Кроме рассказа о том, как Вы бежали к Маслову домой, и слов жены, больше ничего не имеется.

– Да, действия… Они ведутся. Просто Вы приехали быстро, буквально спустя два дня. Сама ситуация произошла позавчера. Все сотрудники, необходимые для этого, загружены работой. Думаю, уже завтра будет представлен полный отчет…

– Быстро… Надо было подождать? Сколько? Неделю? Чтоб у Вас появилась какая-то информация? Ну, знаете, Владимир Александрович, Вам прям не угодишь. Быстро…

– Извините… Вас понял. От меня сегодня требуется еще какая-то помощь? – Калинин вроде бы успокоился и даже обрел свой природный цвет лица.

– На данном этапе, нет. Я хочу изначально поговорить со всей командой, с каждым лично.

– И с Филатовой? – Спросил вдруг Владимир Александрович, чем сильно меня, надо признаться, удивил.

– Нет, пожалуй, хватит пока Филатовой. Завтра обойдусь без нее. А Вы с какой целью интересуетесь?

– Исключительно для понимания, кого приглашать и в какой очередности. – Отчеканил Калинин, глядя на меня преданным, честным взглядом. Излишне преданным и излишне честным. Аж зубы слиплись от такого сладкого сиропа… Неужто и наш доблестный начальник отдела пёхает эту блондинку… Совсем дурак, что ли… Ладно, посмотрим…

Я повернулся лицом к столу и принялся складывать папки с личными делами в стопку.

– Вас отвезти? До гостиницы.

– Я пешком пройдусь, тут близко. Ходьба полезна для сердца. И для нервов. Да и вообще полезна. Ходите, Владимир Александрович, больше. Не смею задерживать, до завтра.

Я подхватил папки, взял под мышку, а только потом сообразил, что хрен мне, кто даст, вынести их с завода просто так. В любом случае, на проходной возникнет вопрос, что за бумаги я решил утащить. По крайней мере, без специального разрешения Калинина, точно не пропустят. Ладно, я туплю, а этот о чем так задумался, интересно?

– Владимир Александрович, не хотите ли, оформить мне вот эту стопку в подобающий вид. Чтоб церберы на проходной не вырвали у меня их, вместе с руками?

– Ох! – Калинин вздрогнул, вынырнул из состояния заторможенности, подскочил ближе, взял личный дела. Затем метнулся к сейфу, достал оттуда печать и… внимание… сургуч! Самый настоящий сургуч! Потом на столе появился рулон бумаги, похожей на ту, в которую часто заворачивают подарки. Заворачивали… В прошлой жизни. Коричневого цвета, достаточно плотная. Далее, папки были превращены в сверток, который крепко упаковали и поставили печать. Размашистым почерком на бумаге Калинин написал, что внутри личные дела, столько-то штук, поставил роспись.

– Вот мне интересно… Если обычные папки с биографиями сотрудников я выношу с территории завода, будто это подвески французской королевы, как же Вы ухитрились тогда просрать чертежи…

Задерживаться, ровно, как и дожидаться ответа Владимира Александровича, я не стал. Взял сверток и вышел из кабинета.

Как и предполагал, женщина на проходной изучила сверток. Посмотрела внимательно на печать и подпись. Потом – на меня. Будто мы с печатью должны быть идентичны друг другу. Я улыбнулся ей широкой, радостной улыбкой. В ответ – такое же каменное лицо. Она молча кивнула и вернула мне личные дела.

Я вышел из здания проходной, спустился по порожкам и закурил. Сигареты были прихвачены со стола Калинина. Переживет. Купит еще. Посмотрел по сторонам. И слева, и справа тянулся высокий забор с колючей проволокой. Чуть дальше – виднелось главное, административное здание, в котором, собственно говоря, находился кабинет, где я только что коротал время в обществе Нины Ивановны. Еще дальше – вторая проходная. Третья, насколько мне теперь известно, расположена вообще с другой стороны. Из нее, по сути, попадаешь чуть ли не в соседний район. Территория огромная.

– Где ж ты есть, товарищ Маслов? – Спросил уже привычно, сам себя, вслух. В ответ, что вполне естественно, тишина.

Выбросил тлеющий бычок и пошел к гостинице. Всю дорогу прикидывал, не догадается ли особист, что я неспроста попросил его написать характеристики. В первую очередь меня интересовало, как он это сделает. Попробует ли, договориться о чем-то с сотрудниками? Подойдет к задаче по совести? Очень кстати, что с Ниной Ивановной мы познакомились, можно сказать, ближе. Она не упустит возможность рассказать все, что происходит, и о чем говорится в команде. Блондинка постарается изменить мое первоначальное мнение о себе.

Я зашёл в гостиницу. Кудрявая тетя сидела, как приклеенная, на месте. Заметив меня, она подняла свой объемный зад и, напоминая дирижабль, за каким-то чертом украшенный розочками, выплыла из-за стойки. На ее лице сияла улыбка. Вот черт… Похоже, у Кудряшки появилась четкая уверенность, будто я нуждаюсь в женском внимании. По крайней мере, когда уходил, на ее губах не было помады. А теперь – есть. Причем, не только на губах. Она улыбалась так широко, что я видел все ее зубы, в некоторых местах испачканные той самой помадой. Интересно, в результате каких размышлений дама пришла к выводу, что у нас есть перспектива близкого общения.

– Здравствуйте Максим Сергеевич. У Вас все хорошо? А то Вы меня выпугали утром своим поведением.

Выпугал… Не напугал. Не испугал. Выпугал я ее…

– Да. Спасибо, все замечательно. Правда, устал и очень голоден.

Постарался проскочить мимо. Куда там! Кудряшка перегородила мне дорогу. Не обойти.

– Я Вам советую сходить в ресторан. Он тут рядом находится, буквально за углом. Называется «Полет». Там их даже два. И еще буфет. Наш, заводской.

Тетя поправила одну из выбившихся из общей икебаны розочку, и посмотрела на меня игриво. Из-под ресниц.

– Большое спасибо за информацию. Обязательно зайду…

Она молчит, улыбается. Я тоже молчу и думаю, ну, не на таран же брать эту крепость.

– Эм… Позволите? – Осторожно взялся за локоток Кудряшки, пытаясь сдвинуть ее в сторону.

– Ой, да… Извините… – Она залилась краской и посмотрела на мою руку, которая в данный момент прикасалась к ее руке.

Да что ты будешь делать… Но хотя бы получил возможность пройти к лестнице. Потому что Кудряшка сделала шаг влево, освобождая дорогу.

– Максим Сергеевич… – Окликнула она меня, когда я уже начал подниматься по лестнице.

Замер, вздохнул, прикрыл глаза, набираясь терпения, потом открыл их и оглянулся с милой улыбкой.

– Слушаю Вас.

– Меня Тамарой зовут… – Кудряшка игриво поправила прическу. Она по-прежнему стояла посреди холла.

– Очень приятно познакомится. Тамара…

По лестнице я не шел. Бежал. Так и казалось, что за спиной раздастся тяжелая поступить этой жаждащей любви женщины. А она ее очевидно жаждала. Причем, от меня.

Поднялся в номер, положил пакет с документами, разулся. Только в этот момент понял, как мне не хватает дорогой сердцу и банковской карте, обуви. Как же они ходят в таком? Ощущение теперь, будто полдня провел в колодках. Ноги аж сводит. Дикий ужас. Следом снял форму и аккуратно сложил на стул.

Подошел к шкафу, вынул чемодан. Разыскал среди вещей нечто похожее на спортивный костюм. Заодно достал остальное шмотье и развесил его на вешалки. Нет желания шататься в форме. Как бельмо на глазу, честное слово. Думаю, это не обязаловка. Скорее всего, вполне могу одеваться по гражданке. Зачем, интересно, Максим Сергеевич приехал на день раньше… Кстати, да. Калинин обмолвился, будто появился я в городе вчера. А он о моем приезде узнал сегодня. Почему я не торопился сразу на завод? Разве это на более логично в сложившихся обстоятельствах. И форма… Она висела на вешалке. Небрежно. Будто ее владелец прибежал в номер, скинул одежду и рухнул спать. Военные – это состояние души. Привычки, вбитые намертво уставом. Швырнуть вот так небрежно форму на вешалку… Странно…

Взял полотенце, мыло и пошел в душ. Снимать усталость и взбодриться. Потому что несомненно, местный душ очень бодрит. Предварительно закрыл дверь на ключ. Все-таки, там остались личные дела сотрудников. Особо секретного в них ничего нет, конечно. Но… Не знаю. Просто закрыл.

Не успел вернуться и, вытянув ноги, присесть на кровать, в дверь тихо постучали. Даже поскреблись. Я сразу представил, как с обратной стороны к створке прижимается жарко дышащая Кудряшка. Почему-то сразу померещилась она. Не дай бог. Женщины бывают иногда слишком настойчивый.

Я подкрался, прислушался. Тишина. Щелкнул замком и резко распахнул дверь.

– Максим, ну, что так долго…

Мне на шею прыгнула какая-то блондинка. Цвет волос, это единственное, что успел заметить, ибо охренел. Она не просто прыгнула. Она буквально повисла на мне. Начала целовать везде, где имела возможность, дотянуться. В данном случае, имею в виду, свое лицо. Ростом незнакомка была значительно ниже.

– Как я по тебе соскучилась… Максим…

Она весьма откровенно прижималась своим, надо признать, аппетитным телом. Я стоял, дурак дураком. То, что прежде всего, прозвучало мое имя, это хорошо. Выходит, не ошибка. То, что меня сейчас грязно домогается интересная женщина, тоже хорошо. Приятно. Но то, что я ни черта не пойму, кто она, это плохо. Как и то, что незнакомка явно Максима Сергеевича знает прекрасно. Более чем. Судя по тому, как уверенно одна ее рука стягивает с меня майку, прям очень прекрасно знает.

И? Кто она такая? Жена? В паспорте было чисто. Да и на кой хер Максим Сергеевич потащил бы в служебную командировку жену. Любовница? Вопрос тот же. Откуда она здесь? Как мне с ней себя вести?

Наконец до страстной особы дошло, что я ее в этом порыве к интимной близости совсем не поддерживаю. Она по мне елозит, а ответных действий никаких. Даже руками старался не трогать. Потому что, прежде чем слиться в объятиях, чему я в принципе, на самом деле, был бы рад, для начала не мешает понять, с кем это произойдёт. Она замерла, а потом отстранилась. Смотрела мне в глаза с удивлением и даже обидой.

– Максим… ты не рад, что я приехала? Что с тобой? Ты какой-то странный? Холодный.

Я осторожно снял ее руки со своей шеи, а потом сделал шаг назад. При этом лихорадочно соображал, как себя с ней вести. Твою мать… Нельзя было прежде, чем перетаскивать меня в этого Максима Сергеевича, дать хоть какую-то информацию о новой жизни?

– Рад, очень рад. Просто устал с работы. Я собираюсь пойти поужинать, составишь мне компанию?

Оригинальней ничего не придумал. То, что мы близки, это понятно. Не стала бы дамочка так откровенно на меня прыгать. Если она что-то знает о Максиме Сергеевиче, то эту информацию надо осторожно у нее разузнать. Но без палева. Ужин – прекрасный вариант. Выиграю время. Будем сидеть, кушать и беседовать. Обо мне, естественно.

Глава 7. В которой женщин становится все больше, а понимания все меньше

Ресторан действительно был. Находился он, действительно, неподалёку. Кудряшка не обманула. Если более точно, то прямо рядом с центральной проходной завода, который я только недавно покинул. Какая-то интересная аномалия. Гостиница рядом. Ресторан вообще, чуть ли не порог к порогу. Хотя, может все гораздо проще. И заведение общепита, и гостиница находились непосредственно в ведомстве завода. Было бы странно, наверное, окажись они на другом конце города.

Рестораном оказалось двухэтажное здание с большими окнами в пол и с синими буквами, которые складывались в название – «Полет».

Прежде, чем выйти из номера, я, само собой, переоделся. Форму трогать не стал. Вырядил по гражданке. Брюки, рубашка и пиджак. Вообще, не понимаю, зачем, а главное – где, Максим Сергеевич вчера щеголял в официальном виде. Как же хреново ни черта не знать.

Пока собирался, блондинка сидела на кровати, красиво вытянув стройные ноги и откинувшись назад. Она опиралась руками о постель, отчего вся ее неземная красота была мне представлена в товарном виде. Ну… что сказать? Вкусы у нас с Максимом Сергеевичем точно совпадают. Женщина была молодой. Лет двадцать пять, может. Внешность – яркая. Кукольная. Натуральная Барби, только в советском варианте. Без лишнего глянца.

Большие, синие глаза, пухлые губы, чуть вздернутый носик, светлые локоны, романтично лежащие на плечах. Формы блондинка имела классные. Это факт. Тонкая талия, но при этом весьма сексуальные грудь и задница. Черт… Мне нравится новая жизнь. Особенно – женщины в ней.

С одной стороны, неискушенные, по сравнению с теми, к которым привык я, с другой стороны, весьма прикольные в своей природной, естественной красоте. Я имею в виду, что все части тела у этой особы были натуральными. Начиная от бровей и ресниц, заканчивая задницей. Можно не беспокоиться, что наутро, после бурной ночи, красавица превратиться в гоблина, а ее привлекательное лицо останется на подушке. Бывало и такое. Один раз чуть заикой не остался. Домой привел настоящую принцессу. Был еще, к тому же, не трезв. Когда проснулся, охренел. Все ее лицо, оказывается, было, по сути, нарисованным. После жаркой ночи, одна бровь поплыла, вторая вообще стерлась. Крем, пудра, или чем они там пользуются, частично сползли, и выяснилось, что фарфоровая, нежная кожа на самом деле имеет россыпь акне по всему лицу. А когда дама была вынуждена умыться, я был вынужден срочно вызвать ей такси. Нет, все понимаю. Важны красота в душе, внутренний мир и вся подобная херня. Но зачем же так нагребывать? Я не против внутреннего мира, однако, сильно злит, когда берёшь в прокате хорошую тачку, а спустя пару километров, с нее отваливается весь тюнинг и ты видишь перед собой убитые Жигули. Если утрировать, конечно. Так вот, здесь, в моей новой жизни, радовало то, что все предельно честно.

Как оказалось, блондинка была актрисой местного театра и звали ее Лиличка. Вернее, она сама себя так называла. Не Лиля. Не Лилия. Лиличка, блин… С претензией на большую любовь Маяковского. Откуда я это узнал? Оттуда! Блондинка говорила без перерыва. Вообще. Ни одной минуты тишины. Ни одной секунды.

– И вот представляешь… Эта дура Раевская заявляет, а почему роль Софьи отдали Лиличке? Ну, то есть, мне. Представляешь? Я говорю, побойтесь бога, Генриетта Леопольдовна, Вам сорок лет в обед. Какая из Вас Софья? Это же великий Чехов. Это же «Дядя Ваня». Понимаешь? Не какая-то жалкая опереточная постановка для развлечения. Это – классика. И кто? Максим? Кто, если на я? Посмотри. Я же – вылитая Софья. Правда? Нет! Ничего не говори! Сейчас ты начнёшь меня убеждать, что театр необходимо бросить. Да. Я знаю. Знаю твои мысли. Ты хотел бы украсть мой талант и спрятать его, как злой гений прячет светлый образ. В темнице квартиры. Милый, но мы говорили с тобой…

Пока она трындела, мотыляя ногами, которые теперь сложила крестиком, я ходил по номеру из угла в угол. От шкафа к зеркалу и обратно. Приводил себя в человеческий вид. Так как вещи приходилось искать заново, суеты получалось много. Хорошо, что Лиличка на это внимания не обращала, полностью занятая собой. Иначе, было бы удивительно, с хрена ли взрослый мужик в своем номере ведет себя, как в гостях. Периодически я останавливался, смотрел на эту красивую, но, очевидно, бестолковую особу и думал. Что это? Карма? Или мне действительно неизбежно попадаются вот такие куклы? Я притягиваю их, как магнит? Просто Лиличка, и это уже совсем не удивительно, была красивой, но очень бестолковой. Этакая милая, приятная дурочка. Глупышка. Которой за ее смазливую мордашку можно простить отсутствие высокого уровня эрудиции. Безобидная. Она тупо полчаса, пока я собирался, беседовала сама с собой. Причем, только о себе.

– Вот пойми, Максим, искусство… это мое дыхание. Моя жизнь. Я зачахну без него. Завяну, словно роза, оставленная садовником навсегда. Почему ты молчишь? Думаешь, я преувеличиваю. Поняла. Нет, Максим, не говори даже такого.

А Максим не говорил. Максим тихо охеревал. Интересно, во время секса она ведет себя так же? Просто блондинка не затыкалась реально ни на мгновение. При этом она вместо меня, от моего имени, задавала вопросы, сама на них отвечала, потом начинала доказывать, что я неправ. Нет, в принципе, в свете сложившихся обстоятельств, это даже удобно. Любая умная, сообразительная дамочка уже давно спалила бы, что Максим Сергеевич ее не помнит, что Максим Сергеевич свои вещи видит чуть ли не впервые и что, в конце концов, Максим Сергеевич вовсе не Максим Сергеевич. Мне, на самом деле, повезло, что Лиличка глупенькая.

Но блин… голова сейчас просто взорвётся. А еще эта особа очень любила себя. Меня, правда, судя по всему, тоже любила, раз явилась по первому зову. Но себя гораздо больше. Местоимение «я» звучало в её речи чаще, чем все гласные вместе взятые. Кстати, по поводу зова. Оказалось, он был. Максим Сергеевич явился вчера в театр на репетицию. Подарил цветы, сказал, что очень занят, но завтра, мол, приходи на сеновал, будем друг друга любить. Сеновал – это образное сравнение, причем сказанное самой Лиличкой.

– Максим! Ты совсем не слушаешь и не смотришь! – Она капризно надула губы, а потом швырнула в меня подушкой, которая, естественно, пролетела на расстоянии метра в стороне, и упала на пол. Глазомер у Лилички ни о чем. А вот наволочка теперь грязная. Пришлось нагнуться, поднять подушку и отнести ее обратно. Хотя с большим удовольствием дал бы этой подушкой блондинке по голове. Как спать-то буду теперь?

– Я тут только ради тебя. Максим, я безумно соскучилась. Мы не виделись со вчерашнего дня. Да и разве можно назвать это встречей! Прибежал на пять минут, вручил цветов. Да… Максим, что это за вульгарные розы? Вчера. А? Ты ведь знаешь, я ненавижу розы. Столько времени прошло. Ты знаешь. Специально принес? Позлить меня? Удивительная пошлость. И все равно ты не такой как обычно…

Ее мысли столь быстро перескакивали с одной темы на другую, что я пропустил очередной переход от цветочных предпочтений к моей персоне.

– Максим!

– Да, милая. Тут я, тут. Видишь, одеваюсь. Собираюсь. – В этот момент, как раз, снова шерстил чемодан, чтоб понять имеются ли у нас с Максимом Сергеевичем наличные. А то собрался я такой, молодец, в ресторан девушку выгулять. Деньги, слава богу, разыскались. В маленьком кармашке, который находился на одной из боковых стенок чемодана. Сумма, кстати, приличная. Я, конечно, цен не знаю, которые были в 1972 году, но, судя по толстой пачке купюр, там лежало около тысячи. Может, меньше. Просто купюры были по двадцать пять рублей. И вроде, еще по десять. Трясти деньгами перед Лиличкой я не стал. Вытянул несколько штук и сунул их в карман брюк. Тоже, кстати, интересный факт. Я, может, и не финансовый эксперт, но хорошо помню бабушку. Она рассказывала про работу на каком-то предприятии. И вот у нее зарплата была что-то около ста двадцати рублей. И это, вроде, немало. Приблизительно в это же время. А тут целая стопка денег, свёрнутых «котлетой». Командировочные? Не многовато ли? Кроме налички, в карманчике обнаружилось удостоверение. На мое же имя. Вернее, на имя Максима Сергеевича. Его тоже доставать полностью не стал, только чуть приоткрыл, чтоб увидеть фамилию. Вообще, сейчас любое движение надо делать взвешенно и обдуманно. Вернусь один, пересчитаю деньги рассмотрю документ.

– Максим! Ты вообще меня слышишь?

– Аааа… да, слышу, слышу… – Я последний раз посмотрел задумчиво на чемодан и убрал его обратно в шкаф. – А какой я обычно? Милая, ты такая у меня проницательная. Расскажи, каким ты видишь меня.

Единственный, но очень огромный плюс женщин, подобных Лиличке, они говорят много, долго и с удовольствием. Им даже собеседник не нужен. Вернее, нужен, но как фон. Главное, дать определённую тему и Лиличка расскажет все сама.

– Ну… Максим… Если ты так хочешь? Правду и только правду? Хорошо, милый, – Она улыбнулась и кокетливо наклонила головку к плечу. Натурально – кукла. Ноги вытянула вперёд, принялась ими болтать, как ребёнок. Учитывая, что ко всему прочему, одета Лиличка была в платье небесного цвета, с мелкими белыми ромашками и белым же поясом, а юбка у этого платья была пошита очень пышная, ее сходство с куклой было просто нереальным. Правда, с красивой куклой. Тут не поспоришь.

– Когда мы с тобой познакомились, и во время наших последующих встреч, ты всегда был внимателен, добр. Заботливый. Настоящий мужчина. Интересовался моей жизнью. А сейчас тебя будто подменили. Ты даже в письмах ласковей, чем при встрече сегодня. Может ты меня разлюбил и я тебе не нужна? – голос Лилички задрожал.

Так. Письма. Это уже многое объясняет. То, что мы на уровне любовников, в принципе, понял еще в первые пять минут ее пребывания. Жены так себя не ведут. Они не заигрывают с мужьями. А Лиличка, едва уселась на кровать, начала принимать различные интересные позы, которые делали ее еще более хорошенькой. Даже, если бы в паспорте не оказалось соответствующей записи по недоразумению, быть супругой эта блондинка никак не может. Она меня «снимает». Это ясно, как белый день. Скорее всего, действительно, давно не виделись.

Одно не пойму. Как вообще Максим Сергеевич с ней пересекся? В служебной командировке? Познакомились, потом начали переписываться? Просто… Нет, Лиличка, конечно, красивая женщина. Но она очень… много ее очень, вот что. Представляю письма, которые от нее приходили бедному Максиму. Наверное, сразу на десять листов. И еще. Блондинка – актриса театра. Не современного кино. А театра. Для нее реально вся жизнь – сцена. У меня есть устойчивое ощущение, что с Максимом Сергеевичем они были на разных волнах. Чисто по жизненному восприятию. Могу, конечно, ошибаться, но почему-то думаю, что не ошибаюсь. Хотя, если исключительно необременительное отношения? Тем более, роман на расстоянии. Короче, пока толком все равно ничего не понятно. И ладно мужик. Ему, естественно, удобно. Приехал в город, а тут его ждёт красивая женщина. Но блондинке это зачем?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации