Текст книги "Артиллерист. Назад в СССР"

Павел Ларин
Артиллерист: Назад в СССР

Глава 1

– Эй, спящая красавица! Подъем!

В нос ударил резкий, противный запах аммиака. Чья-то рука настырно совала мне вату практически в ноздрю. Я брыкнул ногой, стараясь попасть в обладателя этой руки. Судя по отчетливому слову «Млять!» – попал.

– Совсем обнаглел?! – Голос из насмешливого превратился в откровенно злой. – Ты смотри…  Пихается он…  А ну, вставай!

– Прекратите! Парню плохо. Ведёте себя, как…  как солдафон! – Второй голос, в отличие от первого, грубого и басистого, был женским. Очень приятным.

Я приоткрыл один глаз. Прямо передо мной маячила аппетитная, соблазнительная грудь, размера этак третьего. Не меньше. Оценить ее можно было, благодаря расползающимся в разные стороны краям белого халата.

Естественно, я открыл и второй глаз. Картина интересная. Даже заманчивая. На такое надо смотреть в оба глаза.

– Как себя чувствуешь? – Спросила медсестричка и улыбнулась.

Она наклонилась вперед, внимательно рассматривая мое лицо. Подняла одно веко, второе. Естественно, веки тоже были мои. Я бы охренел, если бы она со своими такое провернула. По-всякому меня бабы «снимали», но такого не случалось, чтоб они в процессе «съема» глазным яблоком завлекали.

А с хрена ли, кстати, здесь медсестра? И где именно, здесь?

Я попытался осмотреться, чтоб оценить обстановку. Лучше бы не делал этого, если честно.

Неподалеку от меня стоял злой мужик с красным, одутловатым лицом. Но лицо ладно, бог с ним. Может, бухал, как и я. А я последние двадцать четыре часа реально бухал.

Больше всего меня удивила его военная форма. Вообще, в принципе, что она есть. Потому как, на хрена здесь мог оказаться военный, не имею ни одного предположения. Или я с какого перепугу оказался там, где военные. Даже в армии не служил, если что. Бог миловал. Сначала был институт, а потом – папа с мамой помогли. И тут вдруг этот странный товарищ. При самых удивительных раскладах, наши пути никак пересечься не могли. Это не считая того, что я вижу его впервые.

Если можно было надеяться, что девочку мы вызвали, а наряд медсестры – ролевые игры, то мужика в форме я даже в состоянии полнейшего невменоза «заказать» не мог. А они были. И мужик, и форма. Причем, очевидно, какая-то странная форма. Совершенно не похожая на привычную, современную. Друзья имеются среди военных, знаю, как оно смотрится. Да и вообще…  Я, в конце концов, мент. Худо-бедно в таких вещах разбираюсь.

Вроде, понятно, что передо мной капитан. Но он будто сошел с советского плаката. Не хватало только лозунга над его головой. Что-то, типа: «Народ и армия – едины!» Я даже представить не могу, где вообще сейчас можно отыскать такую форму. Наверное, у каких-то старых вояк осталась, в качестве памяти о героическом прошлом. Не знаю. Но я бы не сказал, что этот капитан сильно в возрасте. Ближе к сорока на вид.

Само помещение напоминало обычный медицинский кабинет. Только зачем-то в углу стояла ширма. Белая, из трех складывающихся частей.

– Где я? – Задал вопрос медсестре, потому что капитан у меня доверия не вызывал вообще. Было бы хорошо, если бы он исчез из помещения. Напрягает. Одним только присутствием. Мелькнула даже мысль, а не попросить ли его чухнуть отсюда.

– Поплыл ты, парень. – Ответил капитан вместо девочки. Еще и лезет, куда не просят. – Как барышня, поплыл. А мы даже с пересыльного не уехали. Как служить будешь, защитник отечества?

Я его проигнорировал. Псих какой-то. Плетет абсолютную херню. Пересыльной…  Ага…  Смешно, просто оборжаться можно.

В общем, мой взгляд окончательно остановился на симпатичной медсестре. Смотреть на нее и приятно, и полезно. Особенно, когда она наклоняется.

Милаха улыбалась мне. Я в ответ улыбался ей. Какая приятная девочка. А главное, все свое. Ресницы, губы. И брови нормальные. Не в два пальца шириной. Даже удивительно. Сто лет не видел женщин в их естественном, природном состоянии. Сейчас они ко всяким там специалистам сразу с пеленок бегут. Кто губы качает, кто задницу.

– Стас…  тебя же так зовут? – Спросила она, продолжая улыбаться. – Как себя чувствуешь?

Честно говоря, хотел ответить ей правду. Хреново. Как еще может чувствовать себя человек, который отмечал очередное звание. Голова гудит, во рту мерзко. Причем, начало мероприятия и все, что ему предшествовало, я помнил хорошо. А вот потом…

Это был обычный осенний день. С утра, как порядочный, я приехал на службу. Народ отирался на крыльце, рвения к работе не демонстрировал никто. На то мы и есть управление по борьбе с экономическими преступлениями. Нам торопиться некуда.

Я подошел к мужикам.

Поздоровались. Покурили. Постояли. Опять покурили. Обсудили, как тяжело нам работать. Потом снова покурили и прошлись матом по начальству. Была мысль покурить еще, но если честно, уже не лезло. Хочешь, не хочешь, пришлось зайти в здание управления и топать на свои рабочие места. Весь день на крыльце не простоишь. Аферисты и мошенники сами себя не оформят.

Вообще, что греха таить, со службой мне повезло.

Свою деятельность в управлении экономической безопасности и противодействия коррупции я начал три года назад. К счастью, у меня был хороший знакомый, который смог без лишних проблем и денежных вознаграждений за должность, а за такую должность причитается вознаграждение, пристроить на теплое место.

Место, врать не буду, на самом деле теплое. Иногда даже горячее. Если жадничать и не знать меры.

Я меру знал, границы не переступал, и от этого всем было хорошо. Ну, может быть государству не очень. Однако, по моему скромному мнению, кто позаботится о Стасике, если не сам Стасик. А тот факт, что в некоторых моментах я немножко клал денежков в свой карман, так это, опять же, только из любви к ближним, которые попадались мне по долгу службы. Потому что быть жадным плохо. Делиться надо. Особенно с теми, кто сильно в этом нуждается. А я нуждался. И в хорошей машине, и в приличных заведениях, которые посещал на выходных, и в красивых женщинах. Красивые женщины, как известно, вообще удовольствие дорогое.

Просто с самого начала я смотрел в сторону экономики лишь по одной причине.

Не потому, что люблю свое государство и радею за его кошелек. И уж точно не потому, что государство заботится обо мне. От этой «заботы» имелась только скромная зарплата.

На самом деле, все просто. Выгода. Возможность урвать там, где другие вообще не стесняются.

Все остальные направления – наркота, убийства, работа в каком-нибудь затрапезном районном отделе, (тьфу-тьфу-тьфу, не дай бог), изначально не прельщали. Гемороя много, толку мало. Влезешь, потом хрен отмоешься. Совесть, какая-никакая, у нас имеется. Да и потом, убивать людей – плохо. Наркотики продавать – плохо. Грабить простых граждан – плохо. Кинуть немного государство на деньги…  Ну, не знаю…  По моему мнению, просто у некоторых чиновников лицо станет поменьше. А это даже полезно.

Поднялся в кабинет и, как всегда, принялся разбирать текучку по материалам, смотреть сроки проведение проверок. Линия направления моей работы – финансово-кредитная система. Я курирую банки, плотно взаимодействую с налоговой, занимаюсь присвоением бюджетных средств. Не в том смысле, что присваиваю их сам, там без меня желающих воз и маленькая тележка, а как раз, ловлю тех, кто пытается. Ну, и конечно же – борьба с коррупцией. Тут все просто идеально. Чтоб не брал взятки кто-то другой, я, рискуя крепким сном и, между прочим, своей свободой, беру их сам. В тех случаях, конечно, которые особых последствий не имеют.

Не успел как следует настроиться на работу, руководству кровь из носу потребовалось совещание. Вот не сидится людям спокойно. Вернее одному человеку. Начальнику отдела Виктору Алексеевичу. Немолодой уже, а все суетится.

Честно говоря, это была хорошая возможность выспаться. Обычно под монотонный голос начальства я ухитрялся дремать, сидя с открытыми глазами. Один хрен ничего нового или необычайно важного там не скажут.

Все было, как всегда, но вдруг, под конец совещания прозвучала моя фамилия. Очень неожиданно. Сон, как рукой сняло. Ну, думаю, Стасик, вот, похоже и пришел тот момент, когда можно вспомнить пословицу: сколько веревочке не виться, а конец всегда будет. Решил, что где-то спалился по неосторожности. Сейчас мне ручонки-то отобьют загребущие. По голове-то настучат своим начальственным кулаком.

– Стас, поздравляю с присвоением звания старшего лейтенанта полиции. – Выдал Виктор Алексеевич.

Сказал в тот момент, когда я уже мысленно перебирал подходящие статьи, по которым меня, как минимум, уволят, а как максимум, посадят.

Сначала даже решил, показалось. Но нет. Мужики начали поздравлять, жать руки и намекать очень непрозрачно, что вечером предстоит как следует отметить радостное событие.

Учитывая, что коллеги мои любят выпить, особенно на халяву, такой повод упускать точно никто не собирался.

Естественно, тут уже было не до работы. Мне светил банкет на все отделение. А это, если что, десять человек, включая прямое начальство и вышестоящее руководство.

Здесь пригодилась еще одна сторона медали, а вернее, моей должности.

Много кто обращался за помощью. Много кому не отказывал. А некоторых вообще из дерьма вытащил, скажем честно. Все люди, которые нуждались в моей дружбе, были солидными, серьёзными бизнесменами. В том числе, в списке значилось несколько владельцев увеселительных заведений.

Не долго думая, позвонил одному из коммерсов и назначил встречу через полчаса. Чего время тратить.

– Стас, дорогой! Брат!

Артур встречал меня лично. Как только переступил порог, этот уроженец гор пошел навстречу, широко раскинув руки. За его спиной уже суетилась девочка в униформе, накрывая стол в дальнем углу зала, с панорамным окном и видом на город. Все, как я люблю.

– Стас, ужасно рад! Ужасно рад! Что случилось? К чему такая срочность? Чем могу помочь?

При этом пухлые ручки Артура весьма заметно подтрясывались. Вовсе не потому, что он так счастлив меня видеть. Хотя было бы, конечно, приятно. И комерс, и я понимали, из нас двоих быстрее ему потребуется моя помощь, чем мне его.

– Артур… – Я изобразил постное лицо. Даже трагичное. Улыбка у него моментально исчезла. – Бизнес незаконно ведешь. Сам в курсе. Да? Пояснять не надо. Жди гостей. По дресс коду, в камуфляже. Все, как положено. С собаками. Ничего не смог сделать. Прости…

Артуру совсем поплохело. Очень резко и очень сильно. Он облизнул губы. Один раз, второй. Глаза его бегали туда-сюда, будто искали место, куда спрятать это толстое тело невысокого роста, сытое и упитанное, за которым вот-вот явятся злые дяди. Бедолага попытался сглотнуть слюну, но в его организме испарилась вся жидкость. На нервной почве.

Я не выдержал и рассмеялся. Ну, очень уж смешно он выглядел. Как пингвин, который понял, что он вроде не птица, но какого-то хрена сидит на яйцах.

– Не переживай. Давай лучше выпьем, раз уж стол накрыл. – Я обошел застывшего столбом хозяина заведения и направился к манящей, запотевшей бутылке водки, которую окружали тарелки со всякими вкусняхами.

Артурчик на трясущихся ногах двинулся следом. Не менее трясущейся рукой он налил нам по рюмке, и, с надеждой глядя в мои глаза, протянул стопку. Бедолага явно ждал, когда же я начну говорить хоть, что-то. Уже по хрену, что, но более конкретное.

– Все у тебя будет нормально, не за что не переживай. Мне нужен сегодня банкет в твоем ресторане. Повышение получил. – Я усмехнулся ему в лицо и опрокинул рюмку. Краем глаза заметил, как бедолага перекрестился. При том, что от православной веры Артурчик очень далек. Вслед за мной он выпил залпом. Закусил, выдохнул.

– Стас, в любое время дня и ночи. Мой ресторан – твой ресторан. Скажи, на сколько людей накрыть и к какому времени? Все будет сделано. Денег не надо, ты мне, как брат. Только…  могу я тебя попросить о маленьком одолжении? Крохотном. Чисто на будущее.

– Давай. – Я ухватил со стола кусок мяса и сунул его в рот. Пить еще предстояло много, так что закуску никто не отменял. А то раньше времени вырублюсь, будет совсем нехорошо. Мужики не поймут. Начальство – тем более.

– Не шути так больше со мной, умоляю. За десять секунд твоего молчания я уже успел попрощаться мысленно со всеми родными и близкими…

Я улыбнулся, но ничего не ответил. Лицо при этом у меня стало загадочное. Типа, не знаю, не знаю….

Вообще, все предельно просто. Когда у бизнесменов хорошо идут дела, тихо, спокойно зарабатываются денежки, они начинают верить в себя, а соответственно, забывают, кто, есть кто. Так что, самое важное правило – держать своих, так сказать, «знакомых по работе» в постоянном тонусе, чтобы не закрадывались плохие мысли в голову. Их плохие мысли ведут к моей нищете и прозябанию. Спасибо, но нам такого не надо. Мы не ради этого пошли бороться с экономическими преступлениями.

К назначенному времени, а я естественно, поставил всех в известность, в заведение Артура явились приглашенные гости. Никаких +1. Только мужики. Без жен, спутниц и всякого ненужного багажа.

Надо отдать должное комерсу, стол был накрыт дорого и богато. Честно говоря, я даже приятно удивился.

Меня усадили в центре стола. Типа, главное действующее лицо, гвоздь программы. Напротив устроился начальник нашего управления, справа – его заместители и неизменный Виктор Алексеевич. По традиции принесли граненый стакан, полный до краев. Не очень люблю все эти гусарские замашки, но в данном случае, когда напротив сидит начальство и смотрит суровым глазом, особо не повыгребываешься. Надо соблюдать наш, ментовской этикет.

Я, как положено, бросил туда три звездочки, выпрямил спину, расправил плечи. Хотя, честно говоря, все эти движения уже давались мне с трудом. Выпили-то изрядно. Но правила, есть правила. Особенно хотелось не ударить в грязь лицом перед высшим руководством. Естественно, пришлось произносить обязательную речь. При этом, товарищ полковник, сидевший напротив, внимательно слушал каждое слово. Здоровье у него, конечно, конское. Выпил больше моего, а ни в одном глазу.

Хотя, если честно, для меня стакан водки – вообще не проблема. Специфика организма. Я опрокинул содержимое в себя, выплюнул звездочки обратно, в тару, взял со стола кусок шашлыка и закусил. Судя по недовольному лицу товарища полковника, моя речь ему не зашла. Сука…  А я так старался…

– Круг пропустишь, повтори. – Бросил он коротко.

Спорить я не стал, ибо не идиот. Вернее, когда пьяный, конечно, тот еще придурок. Как и все. Но не в этом случае. Видимо, что-то не устроило полковника в моих словах. Ну, или просто ему так захотелось. Как вариант. Стало очевидно, вечер будет насыщенным. Выпить 400 грамм водки за 15 минут, это явный перебор, с учетом того, что отмечать я начал чуть ли не с обеда. Но и с полковником спорить тоже не собираюсь. А то эти звезды улетят так же внезапно, как и прилетели. Только сразу все, а не по одной.

Вторая попытка вышла успешной. Полковник кивнул, физиономия была у него довольная. Ну, а дальше – по накатанной.

Буквально через час я был просто в хлам. В хламину. В сисю.

Естественно, во время очередного перекура мы решили организовать продолжение вечера. По нашему мнению, он должен был стать еще более веселым и горячим.

Мои гости, с кем планировал продолжение праздника, вызвали такси и рванули в ночной клуб, где нас ждали текила, караоке и приятные женщины. Я, как самый умный, решил поехать на машине. Меня почему-то сильно беспокоила мысль, будто потом ее не найду. Переклинило, короче. Естественно, это была не самая лучшая идея. Не с первого раза я смог нащупать кнопку запуска двигателя. Последнее, что помню, как тачка все-таки завелась и я направился в сторону клуба. Открытое окно, сигарета в зубах, бутылка пива в руке. Музыка орет на полную. Мне в тот момент казалось, это нереально круто. Светофоры – по хрен. Разделительные полосы? Что это, вообще, такое? Скоростной режим – для лохов. Помню, как ехал и думал, а что мне будет? А кто и что мне сделает? Кругом во всех сферах друзья, знакомые. В этом – главная фишка БЭПа. Ты сотрудничаешь со всеми госслужащими, имеющими власть и возможности…

Вот уже с середины дороги к клубу, я почему-то ни черта не помню. Похоже, меня накрыло капитально, пока добрался.

А теперь, какой-то дебил в древней форме, откуда только выискался, разводит меня, что я на пересыльном.

Глава 2

Вообще, по поводу сложившейся ситуации варианта было два. Первый – мои товарищи решили продлить наше мероприятие и перевести его из стадии банальной пьянки в увеселительные игрища. То есть, по-русски говоря, надо мной просто поглумились. Устроили целое представление, розыгрыш. Тупой и ни капли не смешной. Но от них, от товарищей, другого ждать не приходится. С креативным мышлением там прям беда.

Я не сторонник дебильных шуток про ментов, утверждающих, будто мы, сотрудники органов, ненамного сообразительнее рыбок в аквариуме. Но то, что сильной оригинальностью не блещем, это факт. Работа такая. Все – по закону о полиции. Права, обязанности, нормы. Придумано и прописано за нас и до нас. Особо инициативные в ментовке надолго не задерживаются.

Это в фильмах, например, сотрудники полиции поражают окружающих неординарностью поступков. В жизни – оно так не работает. Даже банально – стычка с криминальными элементами. Круто, конечно, смотрится на экране, когда мент достает оружие на ходу и стреляет в бегущего врага. Прям, не целясь. Интуитивно, видимо, определяет. В жизни – хренушки такое прокатит. На дай бог попадешь в гражданского. Это все, тушите свет. Даже если не попадешь, задолбаешься потом бумажки писать, куда стрелял, в кого стрелял, сколько раз и по какой причине. И кто тебе, дебилу, вообще разрешил стрелять.

Поэтому в то, что мои товарищи вдруг весело, с огоньком и задором подошли к розыгрышу, верится с трудом. Не могу представить, чтоб они так заморочились. Это же надо было меня в том состоянии, в котором я был, притащить сюда, найти медсестру, капитана, договориться с ними. И ради чего? Смысл какой? Даже тупые приколы должны иметь какой-то итог.

Второй вариант – произошло недоразумение. Я попал в этот странный замес по ошибке. Не знаю, по какой, если честно, но удивительным образом оказался в медучреждении. Не пойму пока, что конкретно за место. Похоже, вроде, на больничку.

Правда, к этой версии, не лепится мужик в советской военной форме. А я сообразил, наконец, почему она кажется мне странной. Капитан напялил на себя образец времен СССР. Такую носили, наверное, лет сорок, пятьдесят назад. Как любой нормальный человек, несмотря на возраст, а мне только недавно стукнуло двадцать шесть, я различные фильмы по телеку видел. В том числе, сериалы про старое время. Где сюжет, например, вертелся вокруг военной темы. Пусть лично в жизни не сталкивался, но как раз по этому опыту могу точно сказать, форма на капитане была советская.

Ко второй версии о роковом стечении обстоятельств, человек в военной форме, которая кучу лет не используется, никак не лепился. Ни с какой стороны. Случайно добухаться до состояния, когда требуется медицинская помощь, можно. Вполне. Сам пока еще не попадал, а знакомым приходилось обращаться к специалистам. Случайно надеть погоны государства, которого не существует больше тридцати лет, сомневаюсь.

В общем, я решил пока не заморачиваться и посмотреть, что будет дальше. Потому что еще оставался третий вариант, но мне он категорически не нравился. В этом варианте я просто сошел с ума. И происходящее – это галлюцинации. Честно говоря, даже если убрать капитана, все равно окружающая реальность отдавала чем-то старым, как шерстяные носки нафталином. Помню, бабушка их так хранила зимой. Вот сейчас, в данную минуту, сидя в этом кабинете с крашеными стенами, я вдруг натурально ощутил тот самый запах нафталина. Не буквально, конечно. Образно.

– Извините…  А не могли бы вы меня ущипнуть, – Попросил я на всякий случай медсестру.

– Зачем? – Она мило улыбнулась.

– Ну, Вам же не сложно? – Я тоже улыбнулся, а потом попытался откашляться.

Голос звучал как-то непривычно. Вообще не пойму, что с ним. Будто и не мой вовсе. Надо ж было так напиться. Может, после клуба нас в караоке потянуло? Это дело я люблю.

Кашлянул раз, потом два. Ни черта. Хриплю только, как дурак. Издаю непонятные звуки, пытаясь вернуть голосовым связкам привычный тембр, а все равно ничего не меняется.

– Так, Соколов…  Долго разлеживаться будем? – Капитана явно нервировал тот факт, что на него никто не обращает внимания.

Я ничего не ответил. Во-первых, не знаю, кто такой Соколов. Моя фамилия – Ткачев. С кем этот мутный товарищ разговаривает, понятия не имею. Хотя, смотрит он как раз на меня. Однозначно, это или развод, или у человека с головой проблемы. Кстати, как вариант. Не я сошел с ума, а меня каким-то чудом занесло к психам.

Во-вторых, не знаю, кто там у него разлеживается, я, например, сижу на стуле. Просто откинувшись назад. Наверное, притащили меня сюда в бессознательном состоянии.

– Ну, ущипните. Вот, за руку. – Протянул медсестре свою конечность.

Протянул и уставился на запястье, где отчетливо виднелось небольшое родимое пятно. Откуда?! Не было такого!

Что за хрень? Рука не моя! Это как, вообще, может быть? Точно не моя.

Вот тут меня постепенно начала накрывать паника. Просто свою руку я однозначно ни с чьей другой не перепутал бы. Она – своя! А эта, пухлая, с белой кожей и легким пушком – чужая. Пошевелил пальцами. Они пошевелились…

– Твою мать! – Я затряс рукой, будто от этого она могла отвалиться. Ни черта подобного! Сидела крепко. И я очень ясно понимал, что трясу ей сам.

– Соколов, ты чего? – Тут даже медсестричка обалдела.

Ну, понять можно. Представляю, как это выглядело. Сижу и мотыляю своей конечностью из стороны в сторону, вверх-вниз. Потом попытался второй рукой потянуть за первую. Мало ли. Вдруг сработает. Кстати, вторая тоже не моя! Сука! Обе руки не мои!

Накачали чем-то шутники! Сто процентов. Подсунули какую-нибудь новомодную херню. Хотя знают, на дух не выношу ничего подобного. Водочки выпить – святое дело. Вискарь, текила, коньяк, даже самогон. Да что угодно, но только выпить. В хорошей компании, под душевную закуску. Жрать всякую дрянь, от которой мозг вытекает, или, не дай бог, другими какими способами ее в себя засовывать, никогда и ни за что.

Однако, если мне на месте своих родных рук чьи-то левые грабли мерещаться, то тут уж однозначно ерунда выходит.

– Дайте зеркало, – Я посмотрел на медсестру испуганным взглядом. Прям чувствовал, что он испуганный. Получить зеркало и рассмотреть свое лицо стало принципиально важным моментом.

– Да что такое…  Соколов, успокойся. – Медсестричка тоже начала нервничать. Делала она это очень даже натурально. Если притворяется по условиям розыгрыша, а я все еще надеялся на тупой юмор своих товарищей, то делает это профессионально.

– Я не Соколов! – Вышло у меня нервно и даже, наверное, истерично. Потому что я и правда был в состоянии близком к панике. Ну, ни хрена ж себе номера какие. Части тела стали пропадать Свои, родные. Какие-никакие, но они мои. Верните обратно! Чужих мне не надо.

– Соколов! Давай валерьяночки накапаю.

Медсестра метнулась к железному столику на колесах, где виднелась куча пузырьков и лежала вата.

– Да перестаньте вы, Маргарита Николаевна. Он же просто под дурака косит и все. Узнал, куда отправляется курс молодого бойца проходить. Вот и пытается теперь всеми силами избежать этого. Например, путем симуляции сумасшествия. – Пробасил капитан.

Потом подошел ко мне совсем близко, положил руку на плечо и проникновенно посмотрел в глаза. Даже наклонился ближе.

– Ничего, Соколов, армия сделает из тебя человека.

Мне показалось, что после фразы капитана земля как-то быстрее начала вертеться. Даже пол вроде качнулся и куда-то поплыл.

– Какая на хер армия! Вы тут совсем, что ли? Дайте мне зеркало!

Это я уже медсестре крикнул. А я крикнул. Не сказал, не попросил. Заорал. Потому что шутка, если это шутка, уже начала выходит за пределы допустимого.

– Дайте ему зеркало, Маргарита Николавна, – Отеческим, ласковым голосом велел капитан.

Медсестра пожала плечами и вынула из кармана белого халата зеркальце. Оно было тяжелое, с изображением медного всадника на крышке. Я открыл коробочку и уставился в свое отражение.

Свое…  Да хрен там! Рожа была вообще чужая. Я впервые в жизни видел эти глаза навыкате, курносый нос с веснушками, темные, особенно по отношению к серым глазам брови и непонятный пушок на щеках, где должна быть нормальная, человеческая, мужская щетина.

– Это что такое? – Спросил я медсестру и показал взглядом на свое отражение.

– Да что ты будешь делать… – Маргарита Николаевна, а благодаря капитану теперь было известно ее имя, забрала зеркальце из моих рук и сунула его обратно в карман. – Соколов, я думаю, товарищ капитан прав. Прекращай уже этот цирк. Был бы ты сумасшедшим, тут бы не сидел. В конце концов, в советскую армию психов не берут. Это, знаешь ли, серьёзное дело. Раз медкомиссия показала, что с тобой все в порядке, значит, так оно и есть.

Я слушал трындеж этой Маргариты, которая Николаевна, и попутно соображал. По крайней мере, очень пытался.

Бред какой-то выходит. Честное слово. Сто процентов бред. Ладно, подстроили мне такую ситуацию. Типа, я попал на пересыльной и вот-вот отправлюсь отдавать долг Родине. Хорошо. Пусть так. Шутники хреновы. Но лицо! Руки!

– Скажите, а кто я, вообще? – Спросил сразу обоих, и медсестру, и капитана.

– Эвоно, куда тебя понесло… – Вояка усмехнулся. – Ладно. Если запамятовал, скажу. Ты – Соколов Станислав Игоревич, 1962 года рождения. Призывник и пока еще разгильдяй. Последнее следует из твоего поведения. Тем удивительнее, что в военкомат пришел сам, заявляя о готовности отдать долг государству, которое тебя вырастило. Кормило, пои́ло, дало образование…

– Я что, сирота? – Старался успокоится, но не получалось. Поэтому сарказм в голосе скрыть не вышло.

– Почему сирота? – удивился капитан.

– Так если меня государство и кормило, и пои́ло. Вы уж определитесь.

– А-а-а-а-а…  шутник… – С пониманием кивнул вояка. – Ясно. Ничего, это дело поправимое. Посмотрим, как до дембеля дошутишься. Два года еще впереди. Все. Подъем! Двигай за мной. А то я прям поверил, когда ты посреди коридора вырубился. Притащил тебя вон, к Маргарите Николаевне. А выходит, зря.

Капитан направился к двери.

Я смотрел ему в спину, но вставать и бежать следом не торопился.

Честно говоря, появилась слабость в ногах. Меня добил год рождения. Хрен с ней, с фамилией. Имя и отчество верные. Я действительно Станислав Игоревич. Правда, не Соколов, а Ткачев. Но 1962 года рождения – это слишком. То есть, учитывая, что призывают в восемнадцать, сейчас, выходит, 1980? Да ну на хрен! Какой же бред!

– Ну? Долго ждать? – Капитан обернулся.

Пришлось подняться со стула и идти за ним. Тем более, Маргарита Николаевна мне больше не улыбалась. Похоже, решила, что я на самом деле кошу́ под сумасшедшего.

Мы с воякой вышли из медицинского кабинета и оказались в длинном темном коридоре.

Капитан, не останавливаясь, двигался вперед, пока мы не оказались в большом помещении, напоминавшем спортивный зал. Скорее всего, это он и был. Дощатый пол, выкрашенный в какой-то отвратительный коричневый цвет, большие окна. С двух сторон – крепленые к стенам баскетбольные кольца. Ну, уж точно это не ночной клуб.

В моей голове было пусто. Там в данный момент, если бы кто-то заглянул, увидел бы пустыню и катящееся по песку перекати-поле. Ни одной мысли. Не то, чтоб здравой, даже абсолютно тупой. Мой мозг отказывался принимать действительность, но одновременно понимал, я реально все это вижу. По-настоящему.

В помещении сидели пацаны, лет восемнадцати. Логично. Достаточно много, кстати, пацанов. Так понимаю, новобранцы. У большинства я заметил в глазах непонимание и растерянность. Они будто не могли сообразить, зачем вообще их сюда привели.

– Ну, все. Иди. – Капитан кивнул в сторону ближайшей компании.

Парни смотрели на меня, как на родного, с сочувствием. Видимо, мы с ними знакомы. Я медленно двинулся в сторону этой кучки из четырех человек.

– Ну, ты как, Стас? – Спросил пацан, который выглядел поувереннее остальных.

– Нормально. – Что еще сказать, не понятно. По их взглядам точно ясно, что они меня знают. Причем, познакомились мы не пять минут назад.

– Слушай, ну ты дал, конечно…  Отпросился в туалет, ушел и не вернулся. Даже подумали, вдруг сбежал. – Пацан покачал головой. – Это уже потом нам сказали, что сознание потерял.

Интересно…  Если подумали, значит, я на такое вполне способен? Сбежать с пересыльного….

С тоской окинул взглядом всех присутствующих. Их было слишком много для версии о розыгрыше. Столько людей мои товарищи подключить не могли. Мля…  Какой на хрен розыгрыш? О чем я вообще думаю? Рожа чужая, руки, ноги не мои. Такое при всем желании не провернешь.

– Стас, да ладно. Не расстраивайся. Ну, подумаешь, спецназ… – Подключился к первому пацану еще один. Но я перебил его, даже не дослушав до конца.

– Стоп! Подожди…  Какой спецназ?

Моментально вспомнилось пухлое лицо в отражении зеркальца медсестры. Да и так, если судить по внешним данным, последнее место, куда могли бы определить человека с такими слабыми физическими показателями, это спецназ. Худо-бедно я себя, а точнее свой новый образ оценить успел. Человек точно спортом никогда не занимался, сильно в этом плане не нагружался. Какой, на хрен, спецназ?

– Ну, ты чего. Мы сидели, ждали. Приехали эти «купцы». Нас, тридцать человек, отобрали в 16-ю отдельную бригаду специального назначения. Ты чего, Стас? Это было час назад. Ты же сам хотел служить.

– Кто, я?! – Вышло у меня это как-то слишком громко. Сидящие неподалеку пацаны покосились в нашу сторону.

– Ну, да. Ты чего? У тебя отсрочка была. Почечное давление или какая-то такая фигня. На год оставляли. Так ты сам пришел в военкомат и попросил, чтоб тебя призвали. Мы же тебя спрашивали, зачем? Ты сказал, лучше в восемнадцать лет пойти отслужить, чем потом в двадцать пять. Поехал в институт, написал академ и отправился в военкомат по месту прописки. Зашел в кабинет военкома, сказал, что хочешь служить, поставьте мне годен и отправьте в армию. Мы с тебя просто обалдели. Нет, это, конечно, похвально, но от тебя неожиданно.

Пацан замолчал. Я опустился на спортивную сумку, стоявшую ближе всего. Сел и закрыл лицо руками. Чужими, если что! Чужое лицо чужими руками. Какая лютая дичь…  Так не бывает. Армия, спецназ…  Какой, на хрен, спецназ? В лучшие времена максимум, на что мог претендовать, мимо военной части туда-сюда-обратно пройтись. Это все, что было общего между мной и военными. А уж физуха, без которой в такие серьезные войска не попасть, моим коньком вообще никогда не являлась. Это я даже про себя говорю. Про Ткачева Станислава Игоревича, сотрудника полиции. Товарищ Соколов, который вдруг оказался мной, или я им, даже рядом не стоял. Судя по предварительной оценке, ему килограмм пятнадцать сначала скинуть надо. На хрена он служить поперся? Дебил…