Электронная библиотека » Павел Матушек » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Оникромос"


  • Текст добавлен: 18 июля 2024, 09:22


Автор книги: Павел Матушек


Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Это недалеко, – сказал он и приподнял вырост. – Точка повышенной активности, должно быть, расположена в двадцати – двадцати пяти трубодомах в сторону Цистерны. Но это не обязательно он. С тем же успехом это может быть и какая-то секта, обладающая мощным ксуло, запечатанным ментальной скрепой.

– По крайней мере, мы будем знать, стоит ли искать дальше. Я предлагаю спуститься с этой стороны и воспользоваться тропкой, которая поворачивает в сторону Практо. Мы не пойдем по прямой, это более длинная дорога, но я вижу там густые кусты и развалины рухнувшего трубодома, в которых можно спрятаться.

– Согласен, – признался Тенан. – Пока просто проверим, что там. Лучше так, чтобы нас никто не заметил. Пошли.

Они спустились вниз, а затем двинулись по извилистой тропинке, вьющейся между вертикальными стенами трубодомов, пышными кустами и грудами превратившихся в труху развалин, поросших колючими лианами. Тенан то и дело заглядывал в таблотесор и проверял направление. Местность казалась совершенно пустынной. Только ветер тихо завывал по краям трубодомов. И все же Тенан и Хемель все время соблюдали осторожность. Наконец они добрались до того места, где тропинка пересекала узкую мощеную улочку. Хемель высунулся, чтобы осмотреться, и заметил в нескольких десятках шагов бронированный многоколесник гвардейцев, но их самих нигде не было видно. Хемель отступил, чтобы посовещаться с Тенаном, как вдруг услышал громкий взрыв смеха и приближающиеся голоса. Он быстро выглянул еще раз и увидел трех заминов, спускавшихся из трубодома прямо на крышу многоколесника. Гвардейцы открыли люк и влезли внутрь. Они что-то говорили, но находились слишком далеко, чтобы Хемель мог разобрать слова. Двигатель затарахтел, и машина отъехала. Хемель повернулся к Тенану.

– Не нравится мне это, – признался замин. – Я видел трех гвардейцев. Они отъезжали на патрульной машине, а это может означать две вещи. Либо только что сменилась стража, и тогда, что бы ни находилось в этом трубодоме, находится под охраной нескольких заминов, либо мы просто теряем время, так как это столь маловажно, что они просто заглядывают сюда.

– Если мы заглянем, то узнаем.

– Если нас увидят, будет жарко.

– Я знаю, но у нас нет выбора.

– Конечно, поэтому ты пойдешь первым, – буркнул Хемель.

Вырост Тенана укоротился вдвое.

– Почему? – простонал он.

– Ты лазаешь лучше меня. Подберешься к самому краю и заглянешь внутрь.

– Я не уверен…

– В чем?! – рявкнул Хемель. – Ты сам меня на это уговорил, так что не увиливай! Ты должен войти, потому что у меня не получится сделать это так тихо, как у тебя. Вперед!

Тенан некоторое время колебался, но все же вышел на улочку.

– Который? – спросил он неуверенно.

– Не этот ближайший, а следующий, тот, с зазубренным ободком, – ответил Хемель. – Если увидишь стражников, немедленно отступай.

– А если нет?

– Помаши выростом и оставайся наверху. Я присоединюсь к тебе.

Тенан побежал по улочке, прыгнул на стену трубодома и ловко взобрался наверх. Он остановился прямо у края, вытянул вырост во всю длину и, осторожно скользя по стене, заглянул на другую сторону. Он неподвижно застыл. Отступил. Снова заглянул. Хемель напряженно наблюдал за перусом, не понимая, что происходит. Наконец замин не выдержал и, хотя Тенан так и не подал ему никакого сигнала, поднялся наверх и завис рядом с перусом.

– Что ты делаешь?! – прошептал Хемель. – Сколько их?

Тенан убрал вырост и направил его на приятеля.

– Ни одного, – бесстрастно ответил он. Перус выглядел каким-то отсутствующим и ошеломленным.

– А Друсс?

– Вряд ли…

– Тогда что там?

– Не знаю. В первый раз вижу что-то подобное.

– Думаешь, мне тоже можно заглянуть?

– Наверное. Стражников там нет.

Хемель понимал, что это рискованно, но соблазн был слишком велик. Ему необходимо было узнать. Он подтянулся к краю и посмотрел вниз. Что-то лежало на дне трубодома. Нечто огромное и покрытое черными блестящими чешуйками, которые мерно колыхались. Оно дышало. Только спустя некоторое время, когда прошло первое потрясение, Хемель заметил, что это нечто похоже на короткую, толстую змею, свернутую в тугую спираль.

– О Таботт… – выдавил он, пораженный. – Что это?

– Ты правда хочешь знать? – иронически спросил Тенан. – Потому что я – нет. Давай оставим это. Нам лучше сосредоточиться на нашей задаче. Помнишь? Нам надо найти Друсса.

Это будет нелегко.

– Я знаю, это была наша главная зацепка.

– Что? – удивился Хемель. – Я ничего не говорил.

– Как это нет, о чем ты…

Потом оба услышали это. Тихий, но отчетливый голос. Слова, подобные легким дуновениям ветра.

Я могу вам помочь.

– Кто говорит?! – нервно спросил Хемель.

Я.

Они заметили движение на дне трубодома. Тупая голова огромного змеиного существа приподнялась. Она была гладкой, без каких-либо отверстий или выступов, но Тенан и Хемель чувствовали, что она смотрит на них.

Не бойтесь.

Я вас не знаю, но знаю, что вы ищете.

Навсегда запечатлелась в вас

Близость человека.

И вам явно не хватает его присутствия.

Хемель боролся с собой. Он хотел одновременно убежать и остаться, но не смог принять решение. Поборов себя, подтянул тело к узкому краю трубодома и сел. Тенан встал рядом с ним. Он качался из стороны в сторону и переминался с ноги на ногу.

– Бежим, – сказал он в ужасе. Хемель сурово посмотрел на него.

– А если эта тварь знает, как его найти?

– Мы понятия не имеем, что это такое. Мы не можем рисковать…

– Ты ошибаешься, Тенан, риск – это единственное, что у нас осталось. Мы обречены на него. Если ты боишься, жди меня в многоколеснике, потому что я собираюсь поговорить с этим существом, нравится тебе это или нет.

Тенан присел на согнутых ногах.

– Я никуда не уйду, – обиженно буркнул он.

– Как хочешь, – ответил Хемель и посмотрел вниз.

– Кто ты? – спросил он.

Я Панаплиан,

Но то, что вы видите,

Это не я, а мой скафандр.

Без него я не прожил бы здесь ни минуты.

Ваша реальность слишком плотна для меня.

Но благодаря скафандру я могу свободно нырять

В низшие миры.

– Что ты здесь делаешь? Зачем ты прибыл в Линвеногр?

Я кое-что ищу.

Так же, как и вы.

Я пытался найти это сам,

Но слишком слабо закрепился в этом мире.

Я долго изучал этот город,

Я наблюдал за существами, которые живут здесь,

И мне было интересно,

Как решить эту проблему.

Наконец я понял,

Что мне нужна помощь,

Или, скорее, соучастие кого-то,

Кто объединяет реальность на многих уровнях.

Желательно человека.

Я уже давно ощущал его присутствие.

Я знал, что во всем городе есть только один человек.

Но когда решил пойти по его следу

И установить с ним контакт,

Внезапно выяснилось, что я нигде не могу его найти.

Я бродил по стенам этой вашей высокой башни,

Я рылся в канализации.

И ничего.

Наконец здесь, в этом месте,

Я обнаружил слабый след, который обрывается.

– Он был здесь? – спросил Хемель.

Несомненно.

– Тогда где он сейчас?

Я не знаю.

Но я чувствую, что он не покинул город.

– Ты будешь его искать?

Они думают,

Что я мог бы это сделать.

Я пролежал здесь несколько дней.

И рассматриваю различные возможности,

Но вас я не ожидал.

Вы – фактор, который я не учел,

Хотя, кажется, его присутствие

Должно быть очевидным.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь… – признался Хемель.

Все, кто провел много времени

В обществе человека,

Вынуждены были естественным образом

Принять в себя небольшую часть его

Интегративного присутствия.

Даже не осознавая этого.

Вы несете его частицу в себе.

Не столь мощную, как у него,

Но достаточную, чтобы помочь мне.

– Я уже знаю, к чему ты клонишь, – догадался Хемель. – Ты найдешь его, если мы тебе поможем.

Да.

И ничто от меня не скроется.

Рано или поздно я обязательно выслежу его,

Но это требует времени,

Которого у меня все меньше.

Мой скафандр требует

Огромного количества энергии,

Чтобы постоянно

Синхронизироваться с этой реальностью.

Если он исчерпает свои ресурсы,

Я перестану вас понимать,

Я перестану распознавать формы вашего мира

И меня вытолкнет наверх.

Я вынырну в одном из высших миров.

Может быть, даже в моем.

И я не знаю, когда мне снова удастся вернуться сюда.

Скафандр говорит, что это может произойти

Через двадцать, возможно, через двадцать три дня.

Не хватает времени, чтобы найти

И добыть то, что я ищу,

А тем более выследить человека.

Однако, если мы будем действовать вместе,

Мы должны справиться с этим за несколько дней.

Хемель посмотрел на Тенана.

– Давай оставим его здесь. Это может быть ловушка или какая-то хитроумная уловка… – сказал перус.

– Да, действительно, это может быть что угодно, – спокойно согласился Хемель. – Но это ничего не меняет, согласен?

– Верно, – признался Тенан.

Оба уже давно забыли о страхе.

– Панаплиан, что ты, собственно, ищешь в Линвеногре? – спросил Тенан.

Это трудно объяснить.

– Попробуй, – попросил Хемель.

Давным-давно

Здесь кое-что упало.

Эта штука

Не похожа ни на что.

Бретус

Его звали Бретус, и все его боялись, а потому у Макса не было выбора – он должен был заняться им. Это казалось несложным. Мужчина был старым и безногим, но почему-то все, кто жил или работал в Доме ветеранов, держались от него подальше. Макс понятия не имел, почему это так, но ему было все равно. Его беспокоило только то, что приятели начнут что-то подозревать, а значит, ему нужно было найти способ произвести на них впечатление и отвлечь их внимание.

Никто не рвался ухаживать за мистером Бретусом, поэтому каждое утро доктор Сперк самолично назначал жертву, которая до конца смены будет сопровождать его. Каждый раз медперсонал выстраивался перед доктором, как перед расстрельным взводом, хотя их было много, а он только один. Но на этот раз все было по-другому. Макс вызвался сам, и все посмотрели на него, как на идиота.

Доктор Сперк тоже.

* * *

– Чего?!

– Доброе утро, мистер Бретус.

– Новая жертва Сперка?

– Нет, сэр. Я сам вызвался.

– Крутой, да? За что ты сидишь?

– Лучше я вам помогу…

– Не трогай меня, мудила.

– Как?! Как вы это сделали?! Секунду назад вы были в постели!

– А теперь я в коляске. Мы едем. А по дороге ты объяснишь мне, что ты натворил.

– Вы не можете ехать в пижаме.

– Какой пижаме?

– О, твою ж мать… простите, я знаю, что не должен был ругаться…

– Забудем об этом. Ты действительно крут. В этот момент большинство твоих коллег взяли бы паузу, чтобы сменить штаны. Ну-ну, день обещает быть интересным.

* * *

– Куда вас отвезти? К фонтану?

– Ты же знаешь.

– Конечно, я только…

– Чего мы ждем?

– Мы уже едем, мистер Бретус.

– Называй меня просто Бретус. Ты мне нравишься.

– Может быть, сюда? Или лучше в тень?

– Так хорошо.

– Сока или чаю?

– Позже. А теперь сядь и расскажи, наконец, за что ты попал в тюрьму?

– Я бы с удовольствием, но мне нужно вернуться к работе.

– Так просто не отделаешься, приятель. Ты забыл, что ты со мной? Нам никто не помешает. Говори!

– Ты сам этого захотел.

– Не пугай, сынок, не пугай.

– Ну, хорошо. Шесть лет за скупку, соучастие в ограблении и избиение.

– И сколько ты уже отсидел?

– Пока три, но я примерно себя вел и получил шанс на досрочное освобождение.

– И твои приятели тоже?

– Откуда ты знаешь?!

– Ведь ты добровольно вызвался. Ты не настолько хитер, как думаешь. Что вы собираетесь делать?

– Ничего, я просто…

– Не ври, засранец, а то пожалеешь!

– А пошел ты, старый мудак…

Макс падал.

Он орал и с огромной скоростью приближался к земле. Небоскребы и улицы, полные крошечных машин, росли на глазах. Когда он с оглушительным грохотом миновал крыши самых высоких зданий, он в мгновение ока вернулся к Бретусу.

– Господи, что это было?

– Ты упал, сынок.

– Я ухожу отсюда, на хрен.

– Ничего не выйдет, мальчик. Нет такого места в мире, где ты мог бы спрятаться от меня. Ты остаешься. Не смотри на меня так. Ты даже не можешь представить, сколько раз я видел этот взгляд, и он давно перестал впечатлять меня. Какой у вас план?

– Мистер…

– Просто Бретус.

– Я не… то есть мы не… ну ничего, потому что… как это сказать?

– Нормально. Словами.

– Когда я был в тюрьме, мои родители отвернулись от меня. Отец, добрый человек, сукин сын хренов, сказал по телефону, что они не желают меня знать. И хрен с ними. Но на прощание он успел еще крикнуть, что я подвел и своего сына. Я обалдел. Я понятия не имел, что у меня есть сын. Однако старик не соврал. Мальчику меньше четырех лет, и он очень нуждается во мне. Я очень хочу его увидеть. Я не люблю его мать, но должен как-то помочь ему. Возможно, я смогу защитить его от ее друзей и всего этого дерьма. Только я не могу сделать это из тюрьмы.

– Вот почему ты записался в программу реабилитации в Доме ветеранов. А что скажут твои приятели?

– Они идиоты. Я сказал им, что отсюда легче уйти, и они тоже вызвались. Теперь они ждут возможности.

– Вы ждете.

– Нет. Они ждут. Я никуда не собираюсь. Эти идиоты думают, что я – мозг операции, и даже не подозревают, что я вовсе не хочу возвращаться в тюрьму и жить старой жизнью. Уже нет.

– Ты пришел ко мне добровольно, что может быть доказательством твоей глупости или решимости. Я все-таки ставлю на последнее. Я уже пожил довольно в этом мире и редко ошибаюсь в оценке людей. Несомненно, ты внушаешь доверие. Я не удивлен, что твои друзья слушают тебя. В тебе что-то есть. Я чувствую за твоими словами сияние твердой, непоколебимой уверенности. Я мог бы проверить тебя своими методами, но тебе это не понравится. Давай сделаем по-другому. Теперь я знаю, что ты сказал правду, так что давай проверим твои намерения. Не шуми. Она не должна проснуться, но постарайтесь быть осторожным.

– Я не понима…

Макс не договорил. Он внезапно очутился в маленькой и захламленной квартире Элизы. Почти ничего не изменилось с момента его последнего визита. Даже спала она точно так же, как и тогда, когда он уходил от нее, – на раскладном диване, свернувшись калачиком под одеялом. Хотя нет, одна деталь была другой. Рядом с ней в детской кроватке спал светловолосый мальчик. Макс наклонился над ним, но не смог рассмотреть его, потому что перед глазами все поплыло. Он вытер слезы тыльной стороной ладони и вдруг снова оказался перед Бретусом. У него стоял комок в горле, и он не мог вымолвить ни слова.

– Теперь я верю тебе, мальчик.

– Кто… кто вы?

– Я Бретус. Ты забыл?

– Как ты это делаешь?

– Ты не рад?

– Наоборот, это что-то невероятное. Ведь это был он, мой сынок. Спасибо, что позволил мне увидеть его, но эти прыжки… Почему о тебе не пишут в газетах?

– Я не ошибся насчет тебя. Ты боишься, но не убегаешь, хотя уже зассал. Таких людей мало. Но таких, как я, еще меньше. Не суди по внешнему виду. Правда, у меня нет ног, но я могу исчезнуть в любой момент. Я здесь, потому что хочу. О моем существовании узнают только те, кому я это позволю.

– А пациенты, врачи и остальной персонал? Они боятся тебя. Странно, что военные терпят тебя в таком месте.

– У них нет выбора. Ни один из них не может навредить мне. Кроме того, они должны мне.

– Кто?

– Многие люди.

– Ты пытаешься произвести на меня впечатление?

– Мне это делать необязательно.

– Правда. Могу я кое о чем спросить?

– Не обещаю, что отвечу.

– Но я попробую. Ты родился с такими способностями?

– Нет, большую часть жизни я был обычным человеком. Меня изменило то, что я пережил во время Второй мировой войны.

– Ты расскажешь мне об этом?

– После стольких лет мне даже трудно поверить, что это действительно произошло. И все же сейчас я такой, какой есть. Это факт. Мне не нравится вспоминать об этом, но, возможно, тебе стоит выслушать мою историю. Да, это может быть интересно. Я рад, что ты спросил. Я бы сам не предложил. Ненавижу старых бабушек и дедушек, которые докучают другим своими историями. И прежде чем я начну, принеси мне, пожалуйста, что-нибудь попить.

– А ты не можешь перепрыгнуть?

– Могу, но мне иногда нравится чувствовать себя обычным человеком.

* * *

– В тысяча девятьсот сорок пятом году я был уже не юнцом. Мне исполнилось сорок два года, и я находился в отличной форме, но, кроме хорошего здоровья, ничем особенным не выделялся. Я вел простую и скучную жизнь. Моя беда была в том, что я родился лишенным амбиций, меня ничто не интересовало и я ничего не мог достичь. Я с трудом окончил профессиональное училище, двадцать лет проработал в хозяйственном магазине, все еще жил с родителями и не мог подцепить ни одной классной девчонки.

Девушки сторонились меня. Думаю, они неосознанно ощущали, что имеют дело с неудачником, с которым абсолютно бессмысленно планировать будущее. Я знал, что надо что-то изменить в жизни. Просто у меня не было идеи, что и как следует делать. Пару раз в голове мелькнула мысль, что хорошо бы записаться в армию, однако идея гражданского долга никогда не прельщала меня. Я не собирался умирать за других. Однако пришлось рискнуть, потому что иной возможности я не нашел. Я утешал себя тем, что война уже вступила в решающую фазу и в Европе намного безопаснее, чем год назад. Я был наивным идиотом. На перевалочных базах насмотрелся на штабеля гробов и трещащие по швам лазареты, пахнущие гноем и кровью, поэтому, когда наконец попал в лагерь снабжения союзников в центральной части Франции, я был бледен от страха. По прибытии на место я узнал, что мне нужно дождаться самолета, который доставит меня на фронт. Это ожидание продолжалось несколько недель. Я выдохнул, успокоился, помогал на кухне и все время держал у уха маленькое портативное радио. Понимаешь?

– Не очень…

– Эх, молодежь. Ты вообще ходил в школу?

– Конечно. И у меня был высокий средний балл.

– И тебе ничего не приходит в голову? Неважно. Дело в том, что с каждым днем фронт смещался на восток, и при хорошем ветре мне вообще не пришлось бы воевать. К сожалению, мой самолет прилетел еще до окончания войны. Он забрал новобранцев и груз медикаментов. Я точно не помню, сколько нас там было, человек сорок. Большинству парней не было и двадцати пяти лет, и они странно на меня смотрели. Ведь я был намного старше их. Мы взлетели в сумерках, но это мало нам помогло. Ночью нас сбили над Альпами.

– Ты заливаешь. Как тебе удалось выжить?

– Самолет не взорвался в огненном шаре. Нас подбили в хвост и левый двигатель, пожар распространился быстро, но все успели эвакуироваться. Мы спрыгнули на парашютах.

– И каково это?

– Ужасно. Было темно, и я не видел, куда падаю. Холодный ветер трепал меня во все стороны. Наконец я налетел на дерево и сполз по ветвям прямо в каменистый ручей. Ледяная вода проникла под одежду. Я запутался в стропах, попытался встать, но упал, потому что, кажется, вывихнул лодыжку и не смог стоять на правой ноге. Я отчаянно боролся с сильным течением. К счастью, глубоко там не было, поэтому, переползая по острым камням, я добрался до берега. Измученный, я прильнул лицом к влажному мху, у меня не было сил пошевелиться. Однако через некоторое время взял себя в руки, стиснул зубы и попытался встать. Перед глазами замелькали разбегающиеся огоньки, и я потерял сознание.

– От боли?

– Скорее от удара по голове.

– Как это?

– Это были фонарики немцев.

– Всех выловили?

– Не знаю. С этого момента я мало в чем уверен. Я очутился в маленькой камере без окон. Под лампочкой стояли два ведра, одно было пустым, а другое наполнено чистой водой. В остальном голые стены. Снаружи доносились тихие отзвуки далеких криков. Я был в ужасе. Выл и плакал, как ребенок. Кусал себя за руки от бессилия. В конце концов я остановился и, поскольку никто не приходил за мной, начал размышлять. Оказалось, они не слишком тщательно обыскали меня, потому что оставили перочинный нож, который я прикрепил к поясу. С его помощью я добрался до петель.

– Не до замка?

– Я бы не смог, но винты на петлях были с моей стороны, и я мог без проблем до них добраться. Я сразу же приступил к работе. Все время прислушивался и, как только мне казалось, что кто-то проходит за дверью, отступал вглубь камеры. Наконец мне удалось выйти. За дверью был длинный полукруглый коридор. Он походил на штольню. Я понял, что нахожусь под землей. Внезапно я услышал странный звук. Не обращая внимания на боль в лодыжке, быстро спрятался в вентиляционном отверстии. Через мгновение я увидел нечто невероятное. Четверо немецких солдат катили огромный золотой шар. В том месте, где он касался каменного основания, появлялась небольшая воронка – вогнутость, которая выпрямлялась после прохождения шара. Казалось, немцы катят его в углублении, скользившем вместе с ними.

– Невозможно!

– Нет такого слова. Никогда не было. Я понял это в тот день. Я был так потрясен увиденным, что на мгновение забыл о страхе и поковылял за ними. По коридору добрался до производственного цеха, где собирали V2. Повсюду валялись части для этих ракет, но никто не работал. Под краном стояла толпа людей. Немцы в форме, рабочие в грязных комбинезонах и несколько наших. Все вместе, как загипнотизированные, уставились на золотой купол, возвышавшийся посреди зала. На моих глазах четверо солдат дотянулись до него странным шаром, и обе эти формы слились друг с другом, как капли золотой ртути. На мгновенье купол стал верхушкой огромного шара и рухнул в бетонный пол, придав ему форму глубокой воронки. Наклон не произвел на собравшихся никакого впечатления. Они продолжали стоять неподвижно, по стойке смирно, ни один не упал. Я услышал громкий гул, и все обернулись в мою сторону. В тот же миг я понял, что они не смотрят на меня. Я хотел оглянуться, но упал и почувствовал, как тяжелый холод пробежал по моим ногам. Как будто что-то прошлось по мне. Боли я не чувствовал, только удивлялся, что не могу встать. Я перевернулся на бок и увидел это. Оно было огромным. Фосфоресцирующая цилиндрическая форма поднималась высоко вверх на бесчисленных, воздушных, тоненьких ножках. Она приблизилась к шару мягким движением подводного растения и просочилась внутрь. Какое-то время ничего не происходило, а потом шар начал меняться. Он растянулся, уменьшился в объеме, стал вращаться и превратился в нечто похожее на толстый медный провод, который молниеносно перекинулся через кронштейны и выскользнул через маленькое окошко под потолком. Пол в цеху мгновенно обрел прежнюю форму, но солдаты, рабочие и пленные стояли неподвижно, словно шар все еще был там. Меня охватила паника. Я хотел бежать, но не смог, потому что у меня не было ног. Я смотрел на два гладких, красиво поблескивающих обрубка, которые торчали из клочьев брюк, и у меня в голове была пустота. Не только это изменилось. Я чувствовал себя очень странно. Рванулся вперед и вдруг оказался в лесу. Я был полностью дезориентирован. Голова кружилась, пахло чистым бельем. Меня ослепил яркий свет. Когда я привык к нему, оказалось, что я каким-то образом переместился в родной дом. Мать сказала мне, что несколько недель назад они услышали грохот, доносящийся из моей комнаты, и нашли меня без сознания, свернувшимся калачиком на полу. У них я вернул свои силы.

– Тебя никто не искал?

– Армия решила, что я погиб. Через два месяца родители получили официальное письмо с соболезнованиями. Мать показала мне его. Я никогда не забуду ее лицо, но в каком-то смысле это письмо говорило правду. Я больше не был тем же человеком. Это существо отняло у меня ноги, но мне они были не нужны. Я преобразился. Мои культи – это не остатки ног. Это естественное дополнение к новым навыкам восприятия и управления реальностью, которые я вскоре открыл и научился использовать. Но это совсем другая история. Ну и что? Что ты на это скажешь?

– Не знаю…

– Это хорошо. На самом деле, я рад, что смог рассказать это кому-то. Я все еще здесь, в этом мире, потому что жду, когда кто-то, с кем я чувствую связь, уйдет. Но это не займет много времени.

– Это из-за той рыжей старушки?

– Заметил…

– Почему бы тебе не поговорить с ней?

– Она слишком молода для меня. К тому же мне не стоит беспокоить ее. Особенно сейчас, когда у нее осталось так мало времени.

– В каком смысле?

– Как будто ты не знаешь.

– Ты ничего не можешь сделать?

– К сожалению.

– Возможно, вы встретитесь на другой стороне.

– Не получится. Религии заблуждаются. Все, что переходит с одной стороны на другую, претерпевает полную трансформацию. Ты не закончишь там то, что начал здесь.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю. Завтра или послезавтра нам придется распрощаться.

– Мне очень жаль.

– Зря, я не умираю, а отправляюсь в долгий путь. Если бы ты мог видеть мир моими глазами, ты бы понял, что дорога, по которой я иду, велит мне отказаться от своей нынешней формы и отпустить энергию этого тела.

– Куда ты отправишься?

– Не знаю, тропа проходит по многим мирам. Почему ты так смотришь? Думаешь, я сошел с ума?

– После того, что ты мне показал? Нет, просто я себя как-то по-другому ощущаю…

– Вот почему все инстинктивно держатся от меня подальше. Пребывание в моем обществе влияет на восприятие. Меняет его. Не слишком, но достаточно, чтобы сделать из тебя другого человека. Не бойся этих перемен, как ты не боялся меня. Я оставлю тебе кое-что, оно поможет.

– Мне нельзя принимать никаких подарков.

– Этого никто при тебе не найдет.

* * *

Через три дня, на следующий день после смерти Рэйчел, все высыпали на лужайку перед Домом ветеранов. Было раннее утро, и все же сквозь синеву безоблачного неба просвечивали звезды. Это было потрясающее зрелище. Но только Макс знал, что это означает, потому что одна из этих звезд находилась при нем. Всякий раз, когда он закрывал глаза, он видел ее во всей красе. Он не знал, как она ему способна помочь, но это не имело значения, потому что она была прекрасна.

Он никогда в жизни не видел ничего прекраснее.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации