Текст книги "Черный корректор"

Еще минут пять мужики покопались в багажнике «Волги» и были готовы. Дядя Коля сдал машину назад, съехал на площадку перед «кемпингом» и остановился. Здесь он вышел из авто весь обвязанный веревкой, в солнцезащитных очках, под которые на веки глаз были подложены ватные тампоны, в наушниках и с пальчиковым видеоглазом на макушке. Параллельно веревке за дядей Колей тянулся тонкий шнур кабеля.

Все концы от дяди Коли, если можно так выразиться, сходились в машине, в руках дяди Саши, который медленно вытравливал веревку с кабелем и старательно не отвлекался от своей видеокамеры.

– Ну, я пошел! – сказал дядя Коля и медленно двинулся вперед. – Дом какой-то смазанный…

– Нет там никакого дома! Глаза у тебя закрыты. Ничего ты не можешь видеть! Все это у тебя в голове…

Голос дяди Саши звучал в наушниках, пожалуй, даже слишком громко, но он в этом пункте плана отстоял свое мнение – лучше перебдеть, чем недобдеть.

– И замка там тоже никакого нет…

Последнюю фразу дядя Саша произнес вполголоса, явно убеждая в чем-то себя.

– Какого замка?! Ты о чем?

– Ты башкой не верти! Держи ее прямо! – потребовал дядя Саша. – Не видать ни фига. Вот… Хорошо! До цели метров семь, но ты сильно не торопись. Веревку чувствуешь?

– Не дергай! Я что тебе, лошадь, что ли? Чувствую я все! Чувствую… Каким-то… То ли цветами, то ли духами воняет невыносимо!

– Ты чего остановился? – забеспокоился дядя Саша. – Вперед!

– Так стена же… А входные двери в стороне…

– Нет перед тобой ничего! – Голос дяди Саши буквально рвал уши дяде Коле и сверлил мозг. – Сделай полшага влево. Так… До остова вагончика еще пара метров! Вперед!

– Стена…

– Подними ногу! Четыре шага вперед!..

– Ий-е-о-о! Стена-а!..

– Это не стена, а косяк двери вагончика. Молодец! Попал… Теперь сдвинься чуть влево… Держись за косяк! Хорошо! Ты в вагончике. Довернись влево на пол-оборота. Девчат видишь? Тьфу! Черт! До девок три метра!

– Лестница…

– Нет лестницы! Щупай перед собой ногой, а то гробанешься!

– Вижу девчат! Смотрят какую-то туфту по ящику! Машут мне руками…

– Ага! Машут они тебе! Ушами. Не можешь ты ничего видеть! У тебя глаза закрыты! – напомнил дядя Саша дяде Коле в очередной раз и продолжил рулить: – Стой! Протяни руку вперед. Чуть опусти… Еще ниже…

– Что-то холодное… Змея! – Дядя Коля отдернул руку и отпрянул назад.

– Стой! Какая змея?! Это ее щека!

– Кобра! Шипит!

– Какая тебе здесь кобра? Она бы тебя давно укусила! Говорю тебе: это щека.

– Чья?

– Откуда мне знать… Вперед давай! Так! Это ее лицо… А где твоя кобра?

– Уползла, наверное. А я вижу статую… Она вся в пауках!

– Вот и хватай эту статую и волоки сюда! А пауков дави! Чего ты там делаешь? Это…

– Я на ощупь понял!

– Слушай! А давай поменяемся местами? Я тоже хочу! На ощупь… Ты что, двоих тащить собрался?

– Уже несу… Холодные, заразы! – с натугой прохрипел дядя Коля.

– Стой! На косяк прешься! Чуть влево… Стой! Поворачивай направо! Стой! Прямо… Это ты чьей-то головой стойку зацепил. Не обращай внимания. Точно! Какими-то духами прет! Жасмином, что ли?.. Это бампер! Разгружайся!

Таким же образом дядя Коля вытащил и третью девушку, жалуясь, правда, на куда как большее количество разнообразных змей, пауков и скорпионов, нежели в первый раз. Устроив с помощью дяди Саши девиц на заднем сиденье машины, дядя Коля вдруг проигнорировал очень верное предложение Компанцева:

– Ну, теперь рвем когти!

– Подожди! – Дядя Коля, не распаковывая глаз, достал из багажника ружье, на ощупь собрал и зарядил патронами с крупной дробью. – Дельце одно осталось…

Еще он снял с головы пальчик видеоглаза и скотчем прикрутил к стволам ружья.

– Мстительный ты больно, дядя Коля! – укорил его Компанцев. – Нельзя так!

– Льзя! – заверил дядя Коля. – Даже очень! Корректируй давай!

– Влево!.. Стоп!.. Вниз!.. Стоп!.. Еще чуть влево… Огонь!

В «камень» угодил почти весь заряд. Но дробь не пробила мишень, не пошла рикошетом. Она сплющилась о преграду и осыпалась вниз. Второй выстрел был ничуть не результативнее первого…

– Подожди! Я позвоню! Может, посоветуют что…

– Позвони, – согласился дядя Коля, перезаряжая ружье.

И на этот звонок дяди Саши пришлось отвечать тоже мне: дядя Олег сидел на дереве и вглядывался в даль.

– Алло!

– Алло здеся! Вася, кака деля? – вежливо спросил я по-чукотски.

– У нася? Тьфу! Как в индейском кине! Девчат погрузили, дядя Коля встал на тропу войны. Мстит этой хреновине по полной программе! Проку особого, правда, не видать, но головенка у меня от грохота сильней болеть стала! Сейчас третий залп давать будем! Из главной башни…

– Это вы зря! Если верить аборигенам, то ни железо, ни свинец ей не страшны. Серебром бы надо…

– Серебром? – переспросил дядя Саша, и я подтверждающе кивнул прямо в телефон.

И никак, ну никак не мог дядя Олег, сидя на дереве, дать этот совет дяде Саше! Что бы он теперь ни врал…

– Серебро? – удивился дядя Коля. – А что? Очень даже может быть! Могли бы и сами догадаться.

Он стянул с пальца массивный перстень и принялся уродовать его кусачками. Заменить дробь в одном из патронов искореженными кусками металла было делом минуты.

– Дядя Саша! – Дядя Коля закрыл затвор. – У нас только одна попытка. Я пройду вперед, а ты смотри в оба!

– Понял! Стой! До врага метров пять будет… Довернись вправо! Стволы чуть вниз! Левее! Стоп! Огонь!

– Из-под нас как будто землю выдрали! – Это дядя Коля рассказывал уже на берегу Яманишки, добравшись до нас, прикуривая сигарету трясущимися руками. – И волной холода обдало…

– А что осталось на месте камня этого, посмотрели?

– Куда там! – засмеялся дядя Саша. – Дядя Коля чуток машину с заткнутыми ватой глазами по дороге не погнал!

– Ну конечно! Я ее завел просто. Да и глаза должны были к свету привыкнуть… До сих пор черт-те что мерещится! А ты бы, дядя Паша, на девчат глянул, – попросил дядя Коля. – Стонали они по дороге, а то как мертвые…

По-хорошему, медицинскую помощь в первую голову следовало оказать именно дяде Коле и дяде Саше. Не то чтобы они действовали совсем уж неадекватно обстановке, но глаза у них были, что называется, по пять копеек, и поведение, как у сильно обкурившихся наркош. Так что им самим требовалась весьма специфическая медицинская помощь.

Отправившись к машине, я услышал вопрос дяди Олега:

– А чем это от вас так мерзко воняет?

– Воняет? – удивился дядя Коля. – А! Это цветочный запах… Жасмин… Тьфу! Йе-о мое-о! – Похоже было, что дядя Коля принюхался и наконец-то правильно идентифицировал запах.

От выполнения просьбы дяди Коли меня отвлек треск лодочных моторов: огибая остров сверху, со стороны Верхней Калиновки в Яманишку входили штук шесть казанок под «Ветерками». В каждом катере находилось по четыре-пять человек, и можно было подумать, что они отправляются за ежевикой, если бы не их сосредоточенные лица, отсутствие в лодках детей и не совсем подходящее для такого похода время дня.

Когда катера подошли ближе, стало видно, что на носу переднего, подобно впередсмотрящему, восседает Коля-казах. Он, как принято в этих местах, приветственно помахал нам рукой, но в ответ на мое предложение пристать к берегу указал куда-то в сторону ерика Поперечного и развел руками, мол, некогда нам с вами, бездельниками, трепаться!

Где-то отчетливо и страшно завыла собака, и дядя Коля спросил:

– Это на острове или у них в лодке?

– Вот жмоты! – возмутился дядя Олег. – Барана пожалели!

– А ты бы не пожалел своего? – съязвил я. – На общественные нужды?

– Они что, на шашлыки поехали? – попытался уточнить дядя Саша.

– Не-е-е! На войну с вашим знакомцем, – отозвался дядя Олег, и, пока он разъяснял роль и место собаки в походе казахов, я направился к машине оценить состояние девиц.

– Фу-у! … …! – было моим первым впечатлением. – Где вы их откопали? Кладбище ограбили? Нечестивцы!

Дядя Олег, сунувшийся в машину с другой стороны, быстро отскочил и с некоторой обидой в голосе обратился к приехавшим в гости:

– Э-э-э?!! Чем торгуют на вашем базаре?!! Товарец-то с тухлятцой!

Пока дядя Коля и дядя Саша удивлялись, как это они смогли принять за запах духов и цветов эдакое амбре, я с умным видом быстренько ощупал ближайшую ко мне девицу. В смысле, стараясь лишний раз к ней не прикасаться, примерился к пульсу, заглянул в зрачки и кое-куда еще. На ощупь она была слегка осклизлой и, на мой вкус, малость холодной. Бросив беглый взгляд и на остальных двух девиц, я выставил диагноз:

– Больной скорее жив, чем мертв. Обнюхались вы чем-то, господа, и похоже, что они теперь спят. Окончательный диагноз – здоровы.

– А чего ж от них так сильно воняет? От здоровых-то? – попытался дядя Коля выведать у меня врачебную тайну.

– Мне так кажется, что их кто-то ел. Снаружи, на манер морской звезды. Видишь, какая кожа у них бледная? – Я окунул руки в воду Яманишки, потер их грязью со дна, понюхал и остался не очень удовлетворен результатом. – А еще мне кажется, что ты, дядя Коля, вонял бы сейчас ничуть не лучше, если бы не было у тебя на пальце серебряного кольца. Не находишь? Да и многовато вас было для спокойного обеда, если верить Коле-казаху…

– Все может быть… – задумчиво сказал дядя Коля. – А делать-то теперь с ними что? Может, в больницу отвезти?

Вопрос повис в воздухе и смешался с густым запахом разложения. Дядя Саша потянул носом воздух, поморщился и неодобрительно покачал головой. Я промолчал, и выдвигать идеи пришлось дяде Олегу. Кстати, он высказал довольно дельную мысль:

– Нужны они в больнице! Да и нам в таком неупотребимом виде они ни к чему. А вот помыть бы их не мешало! И машину проветрить.

– А у меня и шампунь есть! – радостно сообщил дядя Коля. – Автомобильный. Целая банка!

Испытав шампунь на своих руках, я искренне похвалил его, и работа закипела! Девиц разложили рядком на травке вдоль берега, раздели, благо что много снимать с них не пришлось, и начали поливать водой из ведра. Эти водные процедуры оказали очень благотворное влияние: девушки начали шевелиться, зевать и заразительно стонать. Ободренный такой эволюцией в их состоянии, дядя Коля щедрой рукой развел шампунь в ведре, девицы были немедленно намылены с ног до головы и оставлены в пене для откисания.

По чести говоря, я в этих процедурах участия не принимал. Меня отогнал дядя Олег, мотивируя действия тем, что тел на всех не хватает и я буду только путаться под ногами. Протестовать смысла не было, и я, изображая группу поддержки и желая подбодрить свою команду, исполнил подходящую случаю незамысловатую народную песню:

 
Как свою да милую
Из могилы вырою!
Вырою, помою…
 

Может быть, пел я слишком задушевно или, что скорее всего, слушателей в детстве медведь потоптал, но эти трое банщиков женского отделения не захотели достойно оценить мой талант и с оскорбительными криками принялись швыряться камешками, грязью и даже пустыми бутылками. Ясное дело! В России человека искусства обидеть – раз плюнуть! Я и обиделся на них всех и плюнул. А в знак протеста сел в лодку и поехал чистить сетку.

К тому времени, как я вернулся, девицы были уже обмыты, их верхняя одежда простирана, и все это добро разложено рядами на солнышке для просушки. В салоне машины ползал дядя Коля, грубо матерился и брызгал во все стороны слюной и еще чем-то из баллончика. Дядя Олег курил, неодобрительно морщился и, наконец, сказал:

– Брось-ка ты, дядя Коля, дурью маяться! Если химчистка чехлы не возьмет, придется их выбросить.

– Ну и как у вас успехи, группен некрофилы? – с безопасного расстояния поинтересовался я.

– Иди сюда! – позвал дядя Олег. – Фокус покажу.

– Знаю я ваши фокусы, извращенцы… – пробормотал я, но все же подошел поближе.

«Фокус» дяди Олега был так себе и заключался в том, что, когда он провел ладонью по голому боку одной из девиц, та отреагировала довольно интересным образом. Слегка прогнувшись, не открывая глаз, она начала мурлыкать, страстно постанывать и, наконец, довольно внятно поведала нам, что эту безумную «ночь с тобой», эти черные шелковые простыни на огромной круглой кровати, эти бордовые розы она не забудет никогда и готова всю жизнь… Две ее подруги тоже оживились и начали бормотать какую-то похожую лабуду.

– Во, ни фига себе запросики! – восхитился дядя Саша. – А мы, дураки, их на природу притащили!

– Ты зря беспокоишься! Черные простыни мы могли бы предоставить вам и здесь, – заверил я его. – Ну, почти черные. И не запросы это вовсе, а мечты. Сны…

Подошедший к нам дядя Коля пощупал чьи-то обрезанные джинсы, разложенные для просушки, и очередной раз задал так полюбившийся ему вопрос:

– Что делать с ними будем?

– А где вы их взяли? – в свою очередь спросил дядя Олег.

Вздохнув, дядя Коля ткнул в сторону одной из спящих девиц пальцем и без лишних подробностей поведал нам мажорную историю знакомства. Едва он добрался до конца повествования, как дядя Олег дал дельный совет:

– Если закапывать не хочешь… Дождись заката и положи их всех на место!

– В смысле?.. – недопонял дядя Коля. – Расшифруй!

– Муж у нее в командировке?.. Если он есть! Позвонишь – проверишь… – начал разворачивать перед нами свою идею дядя Олег. – Ключи от хаты у нее в сумочке или в кармане. Так? – Мы трое дружно кивнули. – Ну, так везите их к ней домой, складируйте штабелями и пусть там шампунями до блеска отмываются. Да! И оставь им литр водки – как противошоковое…

– Класс! – восхитился дядя Коля. – Все предусмотрено, как в плане «Барбаросса»! Давайте-ка их одевать скорее!

– Сам же видишь, что барахло еще мокрое… – возразил дядя Саша.

– Ничего! На них высохнет! – начал убеждать нас дядя Коля. – Они уже немного теплые. На солнышке отогрелись. А мне надо еще в рыбный магазин заскочить. Я ж по́лтора суток на рыбалке был!

– В магазине бери мороженого хека – его чистить не надо. И селедку атлантическую, – со знанием дела дал очередной совет дядя Олег. – Бабы ее, селедку, любят и думают, что она у нас так соленая и ловится. Я проверял…

– Рыбу в лодке возьмите! – вмешался я. – Там щуки, окуни, тарашка… Хека нет…

– Мне надо пару окуней для котеночка! – оживился дядя Саша и, вытащив откуда-то целлофановые пакеты, быстро направился к лодке.

– Постойте-ка! – Только сейчас я заметил кое-какую несуразность. – А где их нижнее белье? Вы что, извращенцы, поделили его между собой?

– Ну что ты! Как же без тебя? Ждали… – успокоил меня дядя Олег. – Вон там оно, на пригорке неглубоко прикопано. Иди первым выбирай, что там тебе по вкусу и по размеру придется, а мы отвернемся. – И тут дядю Олега прорвало. – Мало того, что баб обещали, а навезли каких-то несвежих мертвяков из морга, так еще мой их тут и трусы им вонючие стирай!!! … … … …!

Пока из дяди Олега валил пар, дядя Коля сокрушенно вздохнул, жестом предложил мне ему помочь и приступил к одеванию девиц. Дело это несколько затянулось. Проблема была даже не в том, что мы не знали, что и на кого надевать, на это препятствие мы просто наплевали, а в том, что девушки довольно активно сопротивлялись самому процессу одевания и упорно желали пребывать в голом виде. На мое предложение оставить все как есть дядя Коля очень живо вспомнил все ментовские посты на дороге, ментов с радарами в кустах и почему-то ОМОН. При этом свои воспоминания он излагал исключительно матом.

Дело с одеванием пошло гораздо быстрее, когда я ни к селу ни к городу помянул процесс обряжания невест перед свадьбой: девицы вдруг принялись хихикать, активно участвовать в процессе, и одежда быстро закончилась.

– Ну вот видишь! – решил я подбодрить дядю Колю. – Состояние их постепенно улучшается. Скоро совсем в норму придут, и на них даже жениться можно будет. Вот только, несмотря на ваш помывочный талант, господа, они еще малость подванивают…

Дядя Коля понюхал свои руки, сплюнул и направился к реке. На берегу к нему подошел дядя Саша и молча протянул дяде Коле пакет с его долей рыбы. Судя по размерам и приблизительному весу пакета, оставшегося в руках дяди Саши, его «котеночек» был наглым и жадным бегемотом…

Перед самым отбытием, когда дядя Коля выгрузил из машины продукты, мотивируя это приметами и тем, что они как бы возвращаются с рыбалки, дядя Олег вдруг предложил чуток выпить. Помянуть, так сказать. Возражений не последовало, и мы быстренько соорудили импровизированный столик на носу лодки. Дядя Олег разлил водку по пластиковым стаканчикам всем, исключая дядю Колю с его рулем, и я на всякий случай уточнил:

– Кого поминать будем?

– Ну, этого… Кого дядя Коля пристрелил. – Дядя Олег взял стаканчик. – Я так думаю, что по-русски эта фигня так и называется – морок. Чтоб его!..

Услышав такую эпитафию, дядя Коля схватил бутылку с водкой, свинтил крышку и, прижав горлышко ко лбу, запрокинул голову.

– Такой тост не поддержать не могу, а мне еще машину вести, – пояснил он свои действия.

– Это ты правильно! – восхищенно одобрил дядя Олег. – Мы ее, родимую, в темный желудок сливаем, а ты – напрямую в светлые мозги! Жаль, закусь будет смотреться непривычно и смешно…

– Это у них сейчас кураж прет… Адреналинчик играет, – сказал я дяде Олегу, когда «Волга» резво рванула с места, весело сигналя клаксоном и прощально, как орлан-белохвост крыльями, взмахивая с двух сторон выставленными в окна руками. – А вот пар выветрится, начнет до них доходить, что же произошло, что мимо пролетело – вот тогда они попрыгают! Тогда и будет видно, кто есть ху…

– Так, вроде, уже дошло! Обратно-то, до Калиновки, дядя Коля другой дорогой поехал!

– Вот-вот! Об этом я и говорю! Если бы страх не мешал ему соображать, то он поехал бы по старой, проверенной дороге и не стал бы искать приключений на новой…

– Глянь-ка! – дядя Олег повернулся в противоположную сторону. – Казахская армия в составе двух взводов, при поддержке одной собаки, отважно, без потерь вертается на исходные позиции.

И верно! Экспедиция под руководством Коли-казаха в полном составе возвращалась домой. Лица людей, не в пример прошлому разу, были куда веселей, а самое хорошее настроение было у собаки, стоящей на носу передней лодки и отчаянно вертящей хвостом. Когда конвой поравнялся с нами, мы горячо поприветствовали друг друга, а Коля, предельно вытянув шею в нашу сторону, притормозил буксирующий его казанку катер, перебрался в нее и направился к нам. Катер в момент выбился из общего строя, набрал скорость, выскочил на плес и заглушил мотор.

– Ай да глаз у Коли! – восхитился дядя Олег. – Орел!

Здесь я с оратором был полностью согласен, так как не допускал мысли, что Коля-казах едет к нам просто сказать «здрасте!».

– Привет! – сказал Коля и быстро обшарил глазами лодку, задержав взгляд на разложенной закуске и сумках с продуктами, предусмотрительно прикрытых куском брезента. – Как дела? Мои сейчас проверятся и за мной вернутся.

– Все путем! – заверил его дядя Олег, разливая остатки водки в три стаканчика. – Как война?

Коля непонимающе уставился на дядю Олега, и я нашел нужным вмешаться:

– Чего не остановились, когда мы махали? Бензин бы сберегли! Зря ж съездили?

– Почему зря? – переспросил Коля, принимая стаканчик из рук дяди Олега. – Был он там! Мы и нору его обсыпавшуюся нашли. Но почему-то он ушел.

Коля уже поднес стаканчик ко рту, когда внимательно наблюдающий за ним дядя Олег вдруг, на мой вкус, несколько по-инквизиторски, выпалил:

– Конечно, был! Кто ж возражает? Но его наш дядя Коля грохнул.

Похоже было, что Колю-казаха от таких слов заклинило: мы уже и выпили, и закусили, а он все держал стаканчик у лица и вглядывался в его глубину вытаращенными глазами.

– Пей, Коля! – подбодрил дядя Олег и добавил, но так, чтобы слышал только я: – Халява, сэр!

Коля послушно выпил, выдохнул, занюхал водку рукавом рубашки и с надеждой посмотрел на укрытые брезентом сумки, но там в ответ на его призывный взгляд, ничто не шевельнулось.

– Но его невозможно убить! – хитро прищурился Коля. – Как же он…

– Да запросто! – поддержал я дядю Олега. – Из ружья.

К нам лихо подлетел катер, который буксировал Колю. Проверялись ребята на плесе явно не зря: в их катере что-то ворочалось и стучало. Мы поздоровались, и после короткого разговора Коли с командой катера в нашу лодку перекочевал приличный кусок свежей осетрины.

– Как же так? – оттолкнувшись от берега, задал Коля-казах мучающий его вопрос.

Дядя Олег посмотрел на меня, на осетрину и продал страшную тайну:

– Серебряный жакан…

Коля понимающе кивнул:

– Молодец ваш дядя Коля! Смелый… Настоящий батыр! – И под стук мотора катера потянулись вверх по Яманишке, за остров.

– Ну и кто же… Года эдак через два в легенде застрелит наш «морок»? – спросил дядя Олег, откупоривая пиво.

– Чего так долго? – удивился я. – Скажешь тоже: два года… И вообще, это зависит от того, есть ли у Коли-казаха ружье…

…Уж не знаю, какой там наш дядя Коля «смелый батыр», но, если верить Компанцеву, он теперь гораздо больше времени проводит дома. А если и отправляется на охоту, то в его патронташе крайние патроны снаряжены пулями типа «турбина». Ясное дело – серебряными…