Текст книги "Мертвые страницы. Том II"

Андрей Лоскутов

Пара слов об авторе

Современный поэт и писатель, работающий в жанрах мистики, хоррора и детектива. Родился, живет и работает в Екатеринбурге. Еще в раннем детстве стал увлекаться остросюжетной и приключенческой литературой.

Творческий путь начинал в старших классах, увлекаясь стихосложением и рифмой. Свой первый рассказ опубликовал только в начале 2016 года. На сегодняшний день его перу принадлежат более семи сотен стихов, изданные в трех сборниках, а также почти пять десятков рассказов и два романа – «Книжный шифр» (2020), и «Водяной» (2019).

В настоящий момент ожидается выход его новой книги – «Кукольник».

Его подадут на десерт

У Матвея денег не было от слова совсем. Их не было настолько долго, что он уже даже стал забывать хруст купюр в слегка вспотевшей ладони и бряканье монет в дырявом кармане.

На работу его не брали, платить за комнату было нечем. Проснувшись под утро в последний день месяца, он, как обычно, увидел на двери записку от владельца квартиры. Тот ждал оплаты или советовал выметаться ко всем чертям. Дождавшись, когда угрюмый старик скроется в ванной парень тихонько выскочил на лестницу прикрыв за собой дверь. Точно зная, что владелец будет ждать его возвращения и Матвею придется объясняться за свое поведение. Но его это не очень-то и волновало, оказаться на улице летом было не так страшно, как зимой.

Спустившись вниз, он находит маленький ларёк на углу и на последние деньги покупает себе самую дешевую шаурму. Она выглядит жуткой невкусной, но умереть с голоду та еще перспектива. Удобно устроившись на ближайшей автобусной остановке, парень, делая вид, что ожидает транспорт тем временем в несколько укусов проглатывает свой завтрак совершенно не почувствовав вкуса.

Если хозяин вечером его выставит, идти ему будет некуда. Родители умерли, когда ему не было еще и пяти, а других родственников у него не было. Просто, еще один детдомовец живущий на выручку от сдачи волос, крови и спермы. Для первого его короткие волосёхи еще недостаточно отрасли, для второго прошло недостаточно времени, а про третье и говорить было нечего. Ведь чтобы выделять достаточное количество семени молодому человеку нужно очень много есть, а у него, как назло, громко урчало в полупустом желудке. И видимо этот факт разбудил спящего на соседней скамейке бездомного.

Мужчина в лохмотьях с красным как у рака лицом поднялся, сел на скамейке и с трудом повернув голову мутными, красными глазами взглянул на Матвея.

– Ждешь автобус? – хрипло кашлянув, спросил он. – Или решил присоединиться ко мне?

Парень не ответил и почуяв аромат, исходивший от бездомного, поспешил отвернуться.

– В таком случае, тебе придется искать другую остановку. Эта уже занята, и я не собираюсь делиться.

– Я жду 21 автобус, – ответил Матвей и поднявшись со скамьи отошел в сторону.

– Ага, я тоже, только он тут не ходит, – негромко хмыкнув отозвался мужчина. – За несколько уже наизусть выучил их расписание.

Отвернувшись, Матвей больше его не слушал, казалось, что этот человек разговаривает сам с собой. Но отделаться от него оказалось не так-то просто. Пошарив в карманах своих лохмотьев, он достает свернутый пополам листок и поднявшись со скамейки подходит к парню.

– На вот, это может тебе пригодится, адрес ентот я и без бумаги запомню.

Немного поколебавшись, Матвей все же берет лист и разворачивает его.

– Что это?

– Одна частная клиника, берут кровь, платят много и не задают вопросов. Бери и уматывай.

На листке, что дал ему бездомный не было ни названия клиники, ни реквизитов, ни номеров, только напечатанный на компьютере адрес, рисунок двери с красным крестом и надпись внизу – «Круглосуточно».

Всё это показалось ему подозрительным, за долгие годы безработного скитания он побывал во всех станциях крови в своем городке, но никогда не слышал об этой, к тому же не одна из тех, что он знал не работала ночью.

Однако, других вариантов у него не было и дождавшись, когда арендатор уляжется спать Матвей прокрался в свою комнату забрал документы и направился по указанному в листовке адресу.

Хорошо ориентируясь среди маленьких городских улочек и закоулков нужное здание, он нашел быстро. Заметив на двери нужный знак, он заходит внутрь и начинает спускаться в подвал, где его широко улыбаясь за белоснежно чистой стойкой уже встречает администратор.

– Первый раз у нас? – спрашивает девушка, когда Матвей подает ей документы.

– Э, да.

– Тогда заполните, пожалуйста, нашу стандартную анкету и проходите в кабинет номер 4 на первичный анализ.

Коротко кивнув, и точно зная всю эту процедуру, Матвей берет стопку бумаг и садится за столиком в дальнем углу. Вопросы стандартные, про курение, алкоголь, наркотики, болезни и инфекции. Все, выглядит, как обычно, и закончив парень сдает анкеты администратору и направляется в кабинет с табличкой 4.

Едва он успел постучать в дверь как его уже вызывают, усевшись в специальное кресло Матвей задирает правый рукав своей кофты. Медсестра, надев чистые перчатки берет иглу и несколько пробирок. Все происходит быстро, и закончив женщина, улыбнувшись просит его немного подождать прямо тут в кресле, а сама берет его кровь и склоняется к микроскопу.

Но уже спустя секунду пробормотав что-то невнятное быстрым шагом выходит из кабинета, Матвей, пожимая плечами остается ждать. Вскоре она возвращается с доктором, который также склоняется к микроскопу. Заметив его алчный взгляд, парень вдруг чувствует что-то не так, пока женщина у него за спиной готовит шприц.

– Что происходит? Что вы делаете? – вскочив с кресла Матвей бросается к выходу, но врач одним рывком опережает его и схватив сзади за шею приподнимает над полом.

– На помощь… помогите… – хриплые крики Матвея отдаются эхом от мрачных стен подвала и почувствовав, как в его спину входит игла, он начинает терять сознание.

Последнее, что он видит, вновь оказавшись в кресле это злорадные ухмылки врачей и их белые, длинные зубы.

– Подготовьте нашего гостя к инкубаторной процедуре, – тяжело дыша от волнения произносит доктор. – А мне нужно кое-кому позвонить.

Когда медсестра, жадно косясь на пациента увозит его вместе с креслом, врач возвращается к столу берет одну из пробирок и отвинтив крышку делает небольшой глоток. Да, так и есть, он не ошибся это именно та редкая группа, очень редкая и очень вкусная. Вынув из кармана мобильник, он набирает номер.

– Слушаю, – отзывается негромкий, вкрадчивый голос с той стороны трубки.

– Мы нашли её, – без долгих предисловий, слегка запинаясь говорит врач. – В теле молодого парня, не знаю кто он, похож на бродяжку. Пока усыпили, будем готовить к инкубатору.

– Выкачайте из него все до последней капли. Хотя, нет погоди, я думаю он будет хорошим угощением на дне рождения моей дочери. Его подадут на десерт.

Ëка-нать. Трилогия

Часть 1. Странный дед

Странный дед, живший внизу под нами всегда меня, беспокоил. Он то и дело говорил, что живёт на первом этаже, чтобы быть ближе к земле. И постоянно приговаривал ёка-нать почти через каждое слово, однако родителям он казался вполне безобидным.

Дед этот любил в свое время возится саду за домом вблизи гаражей, он постоянно рыл какие-то ямы. А когда его спрашивали, чем занимается он отвечал, что делает клумбы и будет сажать цветы. И действительно зарытые им ямы превращались через какое-то время в довольные приличные цветные насаждения. Помню, как он вечно собирал дворовых детишек и рассказывал всякие свои страшные байки, но когда дед волновался то через каждое слово вставлял своё любимое ёка-нать и естественно, когда это добавлялось в самый кульминационный момент рассказа он вдруг неожиданно терял свою изюминку заставляя детей смеяться.

Одному мне казалось, что с этим дедом что-то не так. И все мои опасения оправдались, когда однажды вечером с прогулки не вернулся наш кот. Обычно родители велели мне не пускать его по вечерам, но в тот день они были в гостях, а котейка уж очень просился на улицу. Скребся у входной двери как безумный. Ну и я, недолго думая выпустил его, надеясь, что маленький, пушистый шалопай скоро вернется.

Но он не вернулся, не через час, не через два. Родители, очевидно, тоже домой не собирались, позвонив в одиннадцать велели мне покормить кота и ложится спать без них. Но чтобы покормить этого засранца, его вначале придется найти. Первым делом я подумал, что пушистый придурок опять заблудился или замурлыкался в очередной раз одной из соседских кошек. Он у нас ловелас, пистолет видит дальше глас.

В общем одевшись я решил поискать кота возле дома. Взяв ключи и фонарик, натянув куртку я вышел на улицу. Кыскал это пушистое чудовище, кыскал, пока не услышал жалобное мяуканье в ответ. Доносилось оно из-за дома, где рядом с гаражами возвышались уже довольно размашистые дедовские клумбы. Наверное, бедолага запутался в них и застрял. Подумалось мне, но, когда луч фонаря осветил одну из ям рядом с клумбой я увидел, как старик сидит на краю на корточках и жадно высасывает кровь из отчаянно барахтающегося кота. Заорав, я выронил фонарик и хотел побежать, но ноги не слушались. Как будто вросший в землю я наблюдал как дед перегрыз коту горло и сбросив в яму повернулся и с удивлённым видом уставился на меня. Казалось, он был взволнован не меньше, его руки тряслись, маленькие желтые глазки бегали в разные стороны, потрескавшиеся от напряжения губы обнажили клыки.

 
Ëка-нать, ёка-нать
Придется мне
Тебя сожрать…
 

Часть 2. Шутки кончились

Витю так и не нашли. Его родители были без ума от горя, носились сломя голову по всему городу. Искали, кричали его, расклеили повсюду листовки, ходили в полицию и даже писали в газету. Они никак не могли поверить, что мальчик смог просто так уйди из дома, не сказав при этом ни слова и не оставив записки.

Его мама постоянно ходила заплаканная, всё причитала и верила, что её сын найдётся. В итоге из-за нервного срыва и проблем с сердцем ей пришлось взять на работе больничный. Папа тоже ходил чернее тучи, почти ни с кем не разговаривал и в конце концов пристрастился к бутылке.

Весь дом скорбел вместе с ними, как одна большая семья. Кто-то из соседей таскал пироги, кто-то выражал соболезнования и предлагал помощь. Все вокруг хотели им помочь, но к сожалению, ничего не могли сделать.

***

Витя почти полгода провел на кухне у старика, привязанный за руки и ноги к креслу-каталке. Дед периодически сливал у него кровь, разливая её в трех литровые банки и помещая их в весьма вместительный холодильник.

После каждого раза он запускал костлявую руку в банку, слизывал с пальцев кровь, будто проверяя её качество и улыбаясь выдавал: – «М-да эт тебе не кошачья, ёка-нать».

– Главное, не пролить ни капли, ёка-нать, – каждый раз причитал он, убирая тяжелые склянки.

– Как только кровь ему не понравится, он избавится от меня, – думал про себя Витя.

Постепенно мальчик стал замечать, как молодеет старик. Его седая, почти лысая голова заново обрастала волосами, вместо зияющих дыр во рту стали пробиваться зубы, радикулит долгие годы гнувший спину к земле в какой-то момент его отпустил.

Мозг молодел вместе с телом, к Матвейчу постепенно возвращался разум. Он снова мог ругаться как в молодости, изредка вспоминая знакомые слова. Но от привычки избавиться было не так-то просто.

Старик знал, что не разумно так долго оставлять мальчишку в живых. Но кровь его была так вкусна и её было так много для него одного, что дед решил накормить Витей друзей. Устроить грандиозную пирушку только для своих, а когда они закончат от пацана и костей не останется.

– Не долго тебе осталось, ёка-нать, – скалясь желтыми клыками заявил Матвейч в один из таких дней закупоривая очередную наполненную до краев банку.

Мальчику было страшно до чертиков. Его держали как свинью на убой и в надежде на спасение Витя стучал ногой по батареи к которой был привязан.

***

– Опрессовки, терпеть не могу эту работу, – причитал сантехник Коля Лаврентьев. – Но семью-то надо кормить, хоть в моем случае она и состоит всего из двух человек.

Управляющей компанией было велено начать с первого этажа с самой дальней квартиры. Открывший Коле старик заметно волновался, но с чего бы вдруг, обычная проверка труб. Не вооруженным взглядом было видно, что он не привык к гостям.

– Здравствуйте, я сантехник из управляющей компании, – видя, что дед на него не реагирует Коля продолжил. – Необходимо проверить трубы перед началом отопительного сезона.

– Делай чего задумал и уматывай, – вдруг не с того ни с сего окрысился старик на какой-то миг и вовсе потеряв человеческий облик.

Сантехнику сделалось не по себе, с трудом уняв дрожь во всем теле, он, пройдя мимо хозяина направился прямиком в ванну попутно оглядывая мрачную, полупустую квартиру. Осматривая трубы в ванной Коля услышал едва различимый в повисшей тишине стук. Что это? Шифр? Азбука Морзе? Или просьба о помощи?

– Да нет же бред полный, ты просто слишком много смотришь телевизор, – подумал про себя сантехник выходя в прихожую где его с мрачным видом уже поджидал дед.

Но как только старик поднял костлявую руку указывая незваному гостю в сторону выхода у него вдруг заурчало внизу живота и ему со страшной силой захотелось пить. Быстро молодеющий организм требовал всё больше крови и похоже одного ребенка ему скоро будет недостаточно. Громко икнув дед бросился в сторону кухни. Пожав плечами сантехник прикрыл за собой дверь, выскочил в коридор и стараясь не оглядываться поспешно скрылся на лестнице.

***

Этот придурошный дед и его жуткая квартира весь оставшийся день не выходили из головы сантехника. Стук как ему показалось шел от трубы на кухне. Всё это не нравилось Коле и тем же вечером он, прихватив с собой отвертку и молоток, решил вернуться.

У всех сотрудников управляющей компании имелся специальный ключ, подходивший ко всем домофонным дверям подъездов. Но разумеется ключа от квартиры у Коли не было и оставалось надеяться, что старикан забыл проверить не запертую им дверь.

Пройдя на цыпочках по коридору Коля, слегка приоткрыв дверь и осмотревшись шагнул в квартиру. Напившийся крови старик как раздувшийся, довольный комар, позабыв обо всём дремал в кресле перед включённым телевизором. Он даже не удосужился проверить ни запертую сантехником дверь.

Негромко хмыкнув Коля зашел на кухню и обнаружил то, от чего его челюсть едва не опустилась до пола. Связанный ребенок дремал в кресле и не сразу отреагировал на движения рук, аккуратно развязывающих его.

Очнувшись Витя первым делом выхватил из-за пояса у Коли отвертку, но сил поднять ее у него почти не было. Вытащив мальчика из кресла сантехник закинул одну из его рук себе на плечо и потащил прочь из кухни.

Когда они покидали квартиру поднявшийся сквозняк захлопнул за ними входную дверь. Дед среагировал мгновенно и вскочив с кресла бросился вдогонку за беглецами. Нагнав их во дворе у машины, старик, оттолкнув в сторону Колю повалил мальчика на одну из своих клумб. В этот момент Витя вспомнил про отвертку в своей правой руке и с размаху ударил ею Матвейча.

Острие отвертки угодило точно в глаз старика, взвывшего от боли. Из зияющей дыры в глазнице полилась густая черная жижа. Она лилась парню прямо в лицо, попадая в рот, затыкая нос и заливаясь в глаза. Но мальчик и не думал останавливаться, отвертка раз за разом ударялась в череп старика с удивительной легкостью проделывая в нем дыры, будто нож входит в подтаявшее масло.

Помолодевшие кости стали такими тонкими, что ломались от легкого прикосновения. Он бил пока голова старика не превратилась в сплошное черное месиво. Ударив в последний раз точно промеж застывших глаз старика Витя, сбросив его с себя тяжело дыша с трудом поднялся на ноги.

***

Как только старик испустил дух окна во всем доме загорелись одно за другим. Люди гурьбой высыпались на улицу повторяя в унисон одно единственное слово: – «Ёка-нать, Ёка-нать». Не просто так дед Матвейч копал своих клумбы от которых кормился весь дом. Среди шедших им навстречу чудовищ мальчик узнал родителей.

Годами этот дом поддерживал жизнь тому, кто называл себя Матвейч, и теперь кому-то из них придется занять его место. Ибо нам всем нужен поводырь, наставник и защитник.

Собрав всю вытекшую из старика черную жижу в большой чан, они опустили в него упирающегося Витю и разом поклонились все новому Ёка-нать.

Часть 3. Город в крови

Прихожан становилось всё больше. Витю не волновало откуда они берутся и что ими движет. Его молодому организму постоянно требовался поток свежей крови. Тварь, сидевшая внутри него, придавала носителю не человеческих сил, но требования у неё были не человеческие.

Люди шли к нему каждый день, постепенно выстраиваясь в очередь у входа в подъезд. Они несли банки, бутылки, и даже канистры приходя целыми семьями. Многие из бедняков, не имея подходящей тары просто вскрывали у его ног вены и заполняли подставленные сосуды.

Существо внутри мальчишки смотрело на всё это и наслаждалось. Оно смеялось над низшей, убогой донельзя расой звонким детским смехом и голосом Вити отдавало приказы. Находящийся на троне мальчик, казалось, был потерян навсегда.

***

Не всем в Заречинске нравился новый мессия, но никто не пытался подвергать сомнению его власть. Ибо недовольные пропадали и их находили обескровленными на дне реки.

Множество слухов ходило про мальчика-защитника, звавшего себя Ëка-нать. Одним из тех, кто знал правду про него, был старый сантехник Коля Лаврентьев успевший сбежать до совершения горожанами их тёмного ритуала. Он жил в отдалении от всех на окраине города и всегда ложился спать с молотком под подушкой.

Но к его огромному удивлению так никто за ним и не пришёл. Похоже Коля был единственным в городке кого Ëка-нать сторонился и не решался трогать. Но всё это был лишь вопрос времени, и Коле нужно было выбираться из Заречинска. Единственное, что его удерживало его здесь, – это больная мать. Ей оставалось не долго, а как известно Ëка-нать всем обещал спасение.

***

Многие ходили на поклон к Ëка-нати. Для большинства людей, этот мальчик с чёрными непроницаемыми глазами был идолом и единственной их заботой стало его благополучие. Кое-кто даже предлагал Ëка-нати стать новым мэром этого маленького городка. Но монстр лишь отмахивался от подобных идей, одновременно упиваясь властью и кормясь принесёнными дарами снова и снова.

Его аппетит рос вместе с организмом. Ведь из маленькой чёрной слезинки павшего ангела, теперь она превратилась в огромную лужу, и была готова стать морем. Заполонить собой всё живое, проникнуть в их разумы и покорить одного за другим. Оставалось только лишь придумать способ к размножению.

Пить эту жидкость было невозможно, пустить по вене не представлялось возможным, людей выворачивало наизнанку и буквально выжигало изнутри. Но уникальный мозг десятилетнего мальчишки нашёл иной способ.

Разум ребёнка подобен разуму гения. И самые очевидные вещи порой происходят из детских страхов. Немного попавшись в голове Вити, монстр нашёл способ передачи освободившейся от оков части себя в тела других людей.

По приказу Ëка-нати посреди главной улицы города была поставлена огромная чаша, из которой в разные стороны торчали трубки. Люди вставляли их в себя и становились частью единого целого.

***

Жители города, пережившие клизму из черной, ангельской жидкости становились сильнее, мудрее и гораздо спокойнее. Маленький городок в кое-то веки работал как слаженный механизм, ежедневно сдавая часть крови своему лидеру.

Престарелая мать Коли тоже захотела получить свою каплю бессмертия. Но её организм был так слаб и напуган исходившей от чаши энергией что, не выдержав рухнул без сил прямо во время церемонии.

Мальчишка на троне громко хихикал, глядя как старуху уносят прочь, а из неё вытекает жидкость. Спустя неделю она умерла, а еще через неделю у чаши появился Коля. Он заявил, что хочет получить не слыханную мощь и стать одним из посредников Ëка-нати.

Зная про него всё и помня, кто дал мальчишке ту злосчастную отвёртку Ëка-нать сам захотел присутствовать на церемонии, будто только этого и ждал. Сказав своим слугам не останавливаться даже если Коля начнёт кричать. Мальчишка склонился над корчащимся от боли сантехником и получил удар по голове молотком.

Застрявшие. Дилогия

Эпизод 1. Пятеро неизвестных

I

Его красный, местами ржавый «Лачетти» стоял у подъезда дома одного известного на районе вора. Шорский был зол с самого утра, из-за звонка бывшей жены вчера вечером.

– Не надо забирать у меня детей! – кричал он, сидя на кухне своей маленькой однушки.

– Да какое тебе до них дело, ты всё равно не бываешь дома. Тебе интересен только ты сам и твоя проклятая работа.

– Вера, не делай этого, прошу тебя, я сделаю всё, что ты скажешь…

– Серёжа ты всё уже сделал, больше мне от тебя ничего не надо. Я забираю детей, и мы переезжаем. Если не подпишешь разрешение, заберу их у тебя через суд!

Не дав ему вставить больше ни слова, она бросила трубку. Сергей пару раз перезванивал, но никто не ответил. Разумеется, он подпишет бумагу, предложенную её хитрым, напомаженным адвокатом. Можно было, конечно, затянуть процесс, попробовать надавить на судью, но он слишком любил свои мальчиков и хорошо представлял какой это для них будет стресс.

Преследовать, настигать и отдавать негодяев по суд, который их всё равно выпускает. Пустая работа, бессмысленный и бесполезный труд. Но на большее по всей видимости он не годится.

Потерял жену, а теперь ещё и детей, оставляя после себя мрачные следы на выжженной земле бесконечно пустого одиночества.

Про таких обычно говорят, на их могиле никто не заплачет. Не будет ни поминок, ни угощений лишь вырытая в земле яма три на два без помпезного памятника, отпевания и славных речей.

Оставив грустные мысли старый, опытный опер, вынул из кобуры пистолет проверил обойму и вернув её на место положил на сидение рядом с собой, где в чёрном кожаном чехле уже лежало его удостоверение. Люди проходят мимо его машины, курсируют из подъезда на улицу и обратно. Сергей видит подозрительного курьера с большим пакетом, толстого парня, понуро бредущего следом за ним и ухоженного мужчину в темном пальто с дипломатом в руке.

Ждать оставалось не долго, вор вот-вот появится из подъезда.

II

Дешёвая съёмная хата в недостроенном доме, кухня без столов и стульев, полупустая комната с видом во двор, чёрные занавески на окнах, дым от непотушенных сигарет в пепельнице и разбросанные на полу склянки из-под спиртного.

В середине комнаты стоит молодой человек, который со своим ухоженным видом ни разу не вписывается в окружающий его интерьер.

На нём тёмно-синие брюки, белая рубашка и галстук бабочка, который так нравится его маме. В руке он держит телефон и тяжело вздыхая набирает на нём сообщение.

– Мам я скоро буду у тебя, фрукты купил.

Закончив, он убирает трубку в карман, пару минут стоит у зеркала поправляя причёску и взяв пакет с фруктами выходит из своей маленькой квартирки. У него есть ещё два часа, чтобы увидеться с ней до операции.

Витя Громов по кличке «Салага», пообещал своей больной маме завязать с грабежами и найти наконец нормальную, человеческую работу. Сегодня после больницы его ждет еще одно собеседование, но вряд ли на него он успеет.

III

Прилизанный, начитанный, гордый. Именно в таком порядке обычно определяли коллеги школьного учителя Семена Федорова. Ему 42, он высок, худощав, вечно прилизывает и разглаживает остатки волос на своей голове сдвигая их на бок будто темную кепочку. Одна половина головы над которой еще вились темные кудри пыталась прикрыть собой другую.

Его тяготила надвигающаяся старость не только выпадением зубов, волос и других расходных материалов своего тела. Больше всего он боялся уйти из этого мира так ничего и не сделав. Не удавшийся драматург, так и не сумевший закончить ни одной драмы. Хотя стараний прикладывал массу, но раз за разом новая неудача заставляла его обращаться к бутылке.

Семен много пил и часами разглядывал пустые, вордовские листы на экране своего компьютера. Мыслей по его лысеющей голове бродила целая туча, но дельной из них не было ни одной. Из-за чего он становился неразговорчив, угрюм и вспыльчив. Винил всех вокруг в своих неудачах включая себя.

Вокруг его жены ходили слухи о частых изменах, друзья и коллеги постоянно шептались за его спиной, а Семен ничего не мог с этим сделать. Он бил свою гулящую жену, ненавидел своих детей считая их чужими, делал это смело, отчаянно и порой беспощадно. Иной раз даже не задаваясь вопросом о правильности своих поступков. А когда жена приходила в себя и угрожала написать заявление, повторял процедуру.

Сегодня же Федоров, как всегда, при параде причесан, уложен, надушен. Он идет к одному из недостроенных домов на районе, где в одной из квартир надеется наконец застать свою жену с любовником, оправдать частые побои и возможно даже их повторить. Для этого у него в дипломате вместо обычных учебников припрятан небольшой молоток.

IV

Работа курьера, пусть и временная очень тяготила Антона Краснова. Но деваться ему было некуда, ведь в последнее время коллекторы целыми толпами роились у его двери. Расспрашивая, разнюхивая и выискивая его по всему городу.

Будучи азартным игроком, он задолжал этим акулам крупную сумму денег. Пришлось заложить свою квартиру, а затем и квартиру матери, но этого все равно не хватило.

Антон никогда не пытался работать честно, ему все время казалось, что этот мир ему кое-чего задолжал и он просто обязан наконец взять свое. Но естественно ему не везло, не в картах, не в рулетке, не даже на ставках. Всё, что имел он с легкой руки отправлял в карманы владельцев подпольных казино и ловких букмекеров.

Последняя из крупных ставок могла стоить ему жизни, но один из подпольных богов принял решение великодушно помиловать Антона если, как обычно, он, нарядившись курьером отнесет несколько увесистых пакетов и разместит их в условленных местах по всему городу.

В этот раз его очень круто прижали, пришлось согласится, хоть он и зарекался ранее больше не браться за эту работу. Раньше Краснов с легкостью носил такие пакеты десятками, до поры до времени не привлекая внимания. Но на одном из последних маршрутов его поджидали, бросив пакет в открытый канализационный люк Антон дал деру, но фотокарточка его все же появилась на стенах местных отделов полиции.

Теперь же, когда его фоторобот известен всем операм на районе оставалось только молится богу и ожидать чуда. Но с этим у Антона в последнее время явно были проблемы.

Пройдя мимо красного «Лачетти», парень входит в условленный дом, заходит в грузовой лифт и нажимает на кнопку 11 этажа. Вслед за ним в просторную кабину заходит еще четверо человек. Последним из них, к его ужасу, заскакивает один из местных оперов.

V

Он больше не хочет жить. Ему надоело всего бояться и перед всеми пресмыкаться. Жирный, жирдяй, жиробас, толстый, толстяк, котлета. Только ленивый не издевался над бедным Лешей Булкиным. Многие из знакомых звали его просто – «Булка». Конечно, не так обидно, как «жирдяй» или «толстяк», но все же у него было имя.

Мало кто знал его, еще меньше тех хотел бы знать. Да и в целом никому до него не было дела. Даже собственные родители от него отказались. Ладно хоть есть дедушка с бабушкой иначе оказался бы Леша в детдоме, а от детдомовских пощады не жди.

Ему в свои двадцать три уже нечего ждать от этого мира. Он как будто родился с клеймом урода и одиночки. Никому не нравятся толстяки, никто их не любит, всем наплевать. Одни делают вид, что сочувствуют, как больному, который вот-вот откинет копыта. Лицемерят, улыбаются, пока не получат свое, а затем присоединяются к издевательствам.

Другие, те, что придумывают новые издевки по крайней мере честны с ним и не делают вида, что «Булка» им может понравиться. Не опускаются до уровня лицемеров и на этом спасибо, но в целом ни капли не легче.

Алексей больше не может каждый день видеть их довольные лица, слушать подколы, шутейки, издевки и надеяться, что когда-нибудь все это прекратиться. Он давно уже решил взять все в свои руки и раз и навсегда закончить страдания.

Единственные кого ему жаль, дак это дедушку с бабушкой. Оставив им прощальную записку на письменном столе Булкин, направился прямиком к самому высокому поблизости зданию, жаль только, что оно еще не достроено.

Эпизод 2. Лифт в никуда

Шорский заскакивает в кабинку последним и двери за ним закрываются. Какое-то время все едут молча, лишь изредка перекидываются мрачными взглядами пока лифт поскрипывая не спеша поднимается к 11 этажу. Но едва металлическая коробка проходит отметку под номером 10 она останавливается, резко вздрагивает и замирает.

Полицейский воспринимает эту остановку как сигнал к действию и вынув из кармана наручники делает шаг в сторону вора. Он ждет, что парень зажмется в угол и даже не подумает оказать сопротивление. Однако, хитрый «Салага», быстро оглядев собравшихся и оценив ситуацию встает за спину к толстяку и кричит: – «Я полицейский, у него пистолет»!

Все собравшиеся одновременно поворачивают головы в сторону Сергея, который с невозмутимым видом достает свое табельное оружие и направив его дулом вниз спокойно отвечает: – «Уголовный розыск, всем отойти, Громов, подними руки чтоб я их видел».

Услышав четкий, годами тренированный приказ курьер с учителем осторожно отходят в сторону очевидно совсем не желая участвовать в их разборках. Один только Булкин остается стоять как вкопанный между ними, пару секунд он собирается с силами и вдруг выдает: – «Е-если в-вы п-полицейский, г-где в-ваше у-удостоверение»?

– И верно шеф, где ксива? – стоя за спиной толстяка вор медленно поднимает руки.

Четверка застрявших дружно поворачивается и смотрит на Шорского, который только сейчас вспоминает про «корки» в черном чехле оставленные на сидении машины. Бывалый опер на секунду впадает в ступор, но этой секунды хватает Булкину, чтобы сделать еще шаг и оказаться с ним рядом.

– Д-давайте с-сейчас у-успокоимся все, в-вы н-не в-видите, л-лифт з-застрял.

– Отойди твою мать, убирайся на хрен!

Не на шутку разозленный опер пытается убрать возникшее перед собой препятствие, оттолкнув увесистого парня в сторону, когда как раз в этот момент находящийся у него за спиной «Салага» изо всех сил толкает всю эту человеческую массу на полицейского.

Булкин всем свои весом летит на Шорского, пистолет выстреливает у него в руке и при падении отлетает в сторону. Вор и вовремя сообразивший, учитель бросаются к нему. Но Громов оказывается быстрее и едва схватив оружие он стреляет учителю в голову. Удивление застывает на лице Федорова, когда его тело отлетев в сторону расстилается на грязном полу. Дипломат учителя с негромким стуком падает к ногам курьера и открывается.