Текст книги "История Баварии от времён римского завоевания до середины XX века"

Фрагменты из романа Павла Зеликова «Приключения Сольвассера»

Эпизод 1

МЕСТА БОЕВОЙ СЛАВЫ

Первый древнеримский император – Октавиан Август – на исходе эпохи, которую позднее учёные-историки назвали «до нашей эры», решил укрепить северные границы необъятной империи и послал своих пасынков (они были родными братьями) Друза и Тиберия на завоевание диких земель за Альпами. В то время там (часть современной нам Баварии) проживали племена ретов и винделиков. Иногда небольшие воинственные дружины этих «лесных братьев» втихаря перебирались через Альпы в римские приграничные провинции и «наводили шорох» на местное население. В конце концов, римские власти предальпийских земель обратились напрямую к императору и попросили его защитить своих подданных от подлых варваров-грабителей. Как раз Октавиан сам давно думал на эту тему, тем более подросли его приёмные сыновья, чья мать Ливия Друзилла однажды покорила сердце первого человека в Риме.

Ребята росли вместе, дружили и доверяли друг другу. Вместе они и постигали римскую науку побеждать. В 15 году до н. э. друзья повели легионы, которые вручил им римский император, в места, где до этого момента не ступала нога римского легионера. Итальянские легионы, составлявшие основу армии вторжения, возглавлял Друз, а Тиберий со своими легионами спешил ему на помощь из Галлии. Альпийские заслоны горцев регулярная армия смела без особых затруднений и потерь. Главная же битва, решившая судьбу региона на целых пять столетий, произошла на берегу Боденского озера. Свирепые дикари с огромными топорами наперевес налетали как вихрь на римские каре, но организованные и испытанные в боях ветераны-легионеры, стоящие впереди, очень быстро доказали «местным товарищам» превосходство умелого мясника над разъярённым быком. Бедные реты и винделики были разбиты, их озёрные корабли (да, у местных был даже свой небольшой флот) сожжены, а столица – Манхинг – захвачена.

Банальная история: противостояние цивилизации и аборигенов. Как правило, более развитые люди, побеждают своих менее развитых собратьев по виду, хотя и бывают исключения. Потому что цивилизация, как и отдельно взятый человек, может быть молодой, зрелой, или старой. Молодая и зрелая, естественно, кого угодно проглотит, а вот старая может и рассыпаться, как песочный замок. Но во времена, когда учёные-историки убрали в хронологии предлог «до», Рим был могуч и не сомневался в своих правах управлять всем известным ему миром…

…однажды с моим другом Хаимом Билгой мы оказались в старинном городе Аугсбурге, который по своему возрасту старше столичного Мюнхена больше чем на тысячу лет. Целью нашей поездки стал Римский музей. Если бы отцы-основатели Аугсбурга – римские полководцы Друз и Тиберий – чудесным образом заглянули в Римский музей современного нам Аугсбурга, у них бы, вероятно, возникло смешанное чувство. С одной стороны, уютная атмосфера музейного зала, где собранны все древнеримские сокровища, найденные в Баварии учёными-археологами, с другой, отсутствие толп любознательных потомков, интересующихся далёким прошлым своей родины.

Как известно, Римский музей недавно переехал в новое для него здание. Тем более, его относительно небольшая экспозиция представлена в такой концепции (в основном, это специально изготовленные ящики-сундуки с крышками), словно, буквально вчера, римские колонисты сгрузили здесь свои пожитки на временное хранение.

Что мы увидели?

Древнеримская цивилизация – удивительная и до конца не разгаданная. Она проросла из маленького, можно сказать, ничтожного зёрнышка – из нескольких скромных посёлков, возникших на холмах близ реки Тибра, и чудом устоявших против агрессивных соседей, среди которых были и намного цивилизованные и мощные народы: этруски, рутуллы, вольски, сабиняне и другие. Сюда (современная Швабия), на лесистые просторы Южной Германии их привела железная воля первого римского императора – Октавиана Августа. Римляне пришли в Германию, пройдя с боями Альпийские перевалы и, разбив в решительной битве у Боденского озера воинственных ретов, на рубеже новой эры. Они думали, что пришли в эти опасные края навсегда. На своих натруженных плечах римские солдаты несли не только колья для строительства военного лагеря: они принесли в этот вольнолюбивый, но дикий край, свою, средиземноморскую цивилизацию.

После завоевания новой области и основания её административного центра – Аугсбурга, римляне начали основательно обживаться на берегах реки Лех. Частички этой цивилизации и демонстрирует экспозиция Римского музея.

Эпизод 2

ПОДАРОК НАМЕСТНИКУ ПРОВИНЦИИ

Прибытие нового наместника в столицу провинции Реции (в настоящее время город Аугсбург под Мюнхеном) ждали из Рима на майские иды (15 мая, или, как это будет на латыни, «маиуса»). На последнем городском совете решили порадовать императорского посланника дорогим подарком, который должен был вызвать у него восторг и понимание важности тех «лучших людей города», чья поддержка и верная служба, несомненно, станет опорой прибывшего наместника. После жарких споров остановились на идее отлить из трофейного золота, отобранного у вождей несчастных ретиев и винделиков, комплект фигурок римских богов, предназначенных для украшения домашнего алтаря в жилище римского префекта. Известное дело, для римлян подобные фигурки являются объектом почитания и гордости. Такой подарок не останется незамеченным супругой наместника, которая в свою очередь лаской и заботой согреет сердце сурового вояки – её доблестного мужа.

Главных богов римского пантеона – 14. Но, когда обсуждали заказ с местным ювелиром Главком, выяснилось что золотого лома, хранящегося в городской казне, хватит только на 12 фигурок (примерная высота каждой – в два пальмуса: около 15 см). После немного нервного размышления глава городского совета вычеркнул из списка повелителя мёртвых Диспатера и Либера – бога виноделия («Не время бражничать, когда враг у ворот…»). Таким образом, перечень божков получился следующим:

– Юпитер (бог грома и молний);

– Юнона (богиня семьи и брака);

– Нептун (бог морей и океанов);

– Церера (богиня плодородия и земледелия);

– Веста (богиня домашнего уюта и семейных традиций);

– Вулкан (бог огня и засухи);

– Марс (бог войны и мощи);

– Меркурий (бог путешественников, купцов и воров);

– Минерва (богиня мудрости и наук);

– Диана (богиня охоты и войны);

– Феб (бог охоты и поэзии);

– Венера (богиня любви, брака и страсти).

Золотой лом сложили в большой армейский сундук, который дюжие легионеры к вечеру доставили на военной повозке к мастерской Главка. Учёный раб-кладовщик принимал государственные сокровища больше двух часов, каждая вещь была описана и взвешена. Такие дела на глазок не делаются, ведь за пропажу какого-нибудь самого маленького колечка могли, в лучшем случае, «высечь на конюшне», а в худшем – заморить на кресте. Ночью два мальчика, помогающих в мастерской золотых дел кузнецам, помыли и тщательно почистили лом, предназначенный для изготовления божественных фигурок. После этого всё золото сложили в большую плетёную корзину, которую опечатали специальной восковой печатью.

Утром лучшие мастера Главка занялись изготовлением форм для золотого литья. Как правило, древние римляне очень тщательно готовили формочки для литья. Литейные технологии хотя и были, с точки зрения современного нам производства, примитивными, требовали значительных знаний, опыта и мастерства. Предварительно фигурки слепили из воска, и только потом стали под них готовить разъёмные формы для литья. В мастерской Главка применяли разные формы, изготовленные из глины, камня и металла. Но для этого заказа мастера выбрали дорогостоящие медные формы. Работа предстояла серьёзная и ответственная и от её результата зависели судьбы важных людей.

Формы готовились в течение двух недель очень тщательно и под пристальным вниманием самого Главка. Когда все 12 медных кокилей были готовы, работники, отвечающие за горн, подготовили эту древнюю литейную печь к плавлению золота. С золотом работать легче, чем с бронзой, чья тугоплавкость выше, чем у благородного металла…

Наконец, процесс изготовления фигурок был завершён, и в кабинете Главка на мраморном столе мастера расставили отполированные до блеска, с соответствующей гравировкой на латинском языке и печатью-гарантией изготовителя шедевры древнеримского ювелирного искусства. К обеду прибыла комиссия, которая нашла работу «золотых» мастеров удовлетворительной, подписала приёмную грамоту, заплатила сияющему, как эти фигурки, ювелиру кругленькую сумму и проследила лично за отправкой драгоценного подарка в здание городского совета, где уже во всю ивановскую проходила подготовка к прибытию наместника.

Таким образом, дорогие читатели, неизменный атрибут любого мало-мальски приличного приключенческого романа – ценный объект вожделения главных персонажей – был обоснованно внедрён в полотно нашего рассказа. Древние мастера создали сокровища, которые были подарены довольному наместнику во время торжественного приёма в его дворце, после чего «12 негритят» (древнеримских божков) перешли в распоряжение высокородной римской матроны – жены наместника имперской провинции Реция. Женщина, которую, допустим, звали Ливия, мурлыкая под нос модную песенку на стихи опального поэта Публия Овидия Назона из поэмы «Наука любви», расставила фигурки на полке камина в комнате для приёмов и украсила их алыми и жёлтыми розами из собственного садика, разбитого во внутреннем дворике губернаторской виллы.

Эпизод 3

ПРОЩАНИЕ РИМЛЯНКИ

Прощальный симпосий во дворце наместника продолжался. Уже было немало выпито и съедено, усталые танцоры и акробаты вернулись в свои гримёрки, а разомлевшие гости лениво смачивали влажные губы новыми порциями фалернского, хрустели тонкими косточками жаренных в остром восточном соусе перепёлок и по инерции ласкали обнажённых рабынь, возлежащих с ними рядом на традиционных кушетках, предназначенных для подобных застолий. Супруга наместника почтенная матрона Ливия, сославшись на головную боль, покинула пирушку в сопровождении своих служанок и фрейлин. Наместник махнул небрежно полной, унизанной тяжёлыми золотыми браслетами рукой ей на прощание, в смысле, «ступай, родная, и без тебя здесь скучать не придётся…».

Их время прошло… хотя казалось, что эту гигантскую империю, охватившую, словно морской спрут, земли, окружающие со всех сторон света Великое внутреннее море, никто не в силах загнать обратно на Итальянский сапожок, откуда её поданные однажды пришли сюда на берега реки Лех и основали здесь свои города и виллы, крепости и торговые фактории. С той поры, когда легионы Друза и Тиберия жестоко показывали туземцам, кто в доме хозяин, прошло невероятное количество лет – больше четырёх сотен. Уже сменилось несколько поколений, которые выросли на земле римской провинции Реции. Для них неспокойный, но всё-таки привычный мир рушился… и наступало новое время – жестокое, кровавое и страшное. Многим процесс исхода римлян напоминал ситуацию, когда жестокий, но, в принципе, справедливый отец оставлял свою несчастную семью на произвол судьбы со словами: «Вы уже достаточно взрослые, позаботьтесь о себе сами, как можете…».

Пока во дворце наместника гуляли отцы города и старшие командиры римского гарнизона, в казармах проходила своя пирушка. Здесь были не только римские легионеры, которым предстояла завтра дальняя дорога в сторону Италии, та самая, знаменитая «Виа Клавдия Августа», но и местные милиционеры, большинством выходцы из племени алеманнов. Тусили крепко. Хотя, вместо фалернского, хлестали местную кислятину, всё было просто замечательно: хватало и еды, и выпивки, и женского тепла. Сегодня женщины были доступны, как никогда. Все понимали, что эта короткая летняя ночь прощания является своеобразным водоразделом между римской эпохой и той, что завтра придёт ей на смену. Может быть, кто-то недальновидный и радовался подаренным римской империей свободе и землям, но большинство в душе понимали, что надежда на алеманнских вождей, их милосердие и силу слабее даже христианской молитвы.

Оказавшись в своих покоях, жена наместника, благородная матрона Ливия, отпустила всех своих служанок и осталась одна. Стайка девушек, весело гомоня, отправилась в дальнюю часть дворца, поближе к конюшне, где в деревянной ротонде их уже ждали молодые люди из числа дворцовой прислуги. Сегодня гуляют все: и хозяева, и рабы.

Примерно через полчаса в открытое окно роскошной спальни жены наместника влетела сосновая шишка. Привлечённая шумом хозяйка подошла к окну и выглянула наружу.

От ствола пирамидального кипариса, недавно посаженного во внутреннем дворе усадьбы наместника, отделилась тёмно-синяя, мало заметная тень, и молодой, с местным акцентом голос тихо произнёс:

– Моя госпожа, твой раб уже здесь…

– Артур, скорее поднимайся. Я сейчас одна, мой супруг пьянствует сналожницами в главном зале дворца, – ответила своему алеманнскому любовнику коварная женщина.

С ловкостью обезьяны молодой туземец взобрался на второй этаж, где располагалась спальня его возлюбленной.

 
Твои глаза горят в ответ,
Когда теряю ум я,
А на устах твоих совет
Хранить благоразумье.
 

(Строки из песни к кинофильму «Здравствуйте, я ваша тётя»)

Соблазн описать сцену любви знатной римлянки и молодого варвара, сына местного вождя, так и распирает пожилого автора, но после некоторого раздумья, мы этот нектар оставим тем, кто привык, едва ополоснув жирные руки от вкусного плова и дежурного возгласа: «Вакх!», тянуться с поцелуями к неземным гуриям, которые по недосмотру полусонных богов спускаются к нам на грешную землю. У нас с тобой, мой терпеливый читатель, другая тема – золотые божки.

Когда безумие любви насытилось трепещущей плотью и энергией страсти, и нежная истома завладела телами и душами любовников, автор подобрался поближе к своим героям, чтобы послушать, о чём они говорят, сомкнув знойные объятия на широкой постели римского наместника.

– Мой милый, Артур, это наша последняя с тобой ночь, – шептала удовлетворённая сексуальной яростью варвара Ливия. – Я буду в Риме по тебе очень сильно скучать.

– А я просто не смогу жить без моей драгоценной богини, я приеду за тобой в Рим, – горячо говорил ей в ухо юноша, снова возбуждаясь и готовясь к новому броску на сладкую амбразуру её волшебного лона.

– Это очень опасно. Рим – огромный город, против него наша AugustaVindelicorum – жалкая деревня, – возразила женщина.

– Ничего. Любовь к тебе и обильные жертвы богам, которым служат друиды, и молитва твоему христианскому Богу помогут мне добраться до Рима в целости и сохранности.

Внезапно женщина не без труда освободилась от крепких объятий алеманнского вождя, легко и непринуждённо, словно ей было опять 15 «мальчишеских лет» (ни дать, ни взять – обнажённая лесная нимфа), спрыгнула с кровати и подбежала к камину, на мраморной полке которого стояли золотые фигурки.

– Это символы вечной любви! – вскричала она. – Ты их сейчас возьмёшь с собой, а потом привезёшь мне в Рим. Это будет хорошей причиной для твоего приезда. Как здорово я всё это придумала.

– А что ты завтра скажешь мужу, когда он обнаружит пропажу? – попытался её остановить Артур.

– Это ерунда. Скажу, что пока я спала без задних ног после вина, выпитого по настоянию мужа на симпосии, вор пробрался в нашу спальню и украл самое ценное, что попалось ему на пути.

– Хорошо. Так и сделаем, – согласился любовник, желающий её скорейшего возвращения в его горящие нетерпением объятия…

Когда на следующий день наместник, голова которого гудела, как полный пчёлами улей, узнал о пропаже золотых фигурок, он только устало махнул рукой… И так хватало проблем с отъездом. Для его огромного состояния – это была не самая важная потеря. Как там позднее сказал Лопе де Вега: «Теряют больше иногда…».

Эпизод 4

ОТ НАШЕГО СТОЛА ВАШЕМУ…

В принципе, алеманны (современное название – швабы) дожили, как этнос, до наших времён по трём причинам: первая – их было много; вторая – они не были дикими и умели воевать; третья – как-никак, но по происхождению они относились к германским племенам, и своим самым грозным врагам – франкам – приходились родственниками. Короли франков, задумавшие присоединить к своей короне всю Западную Европу, были категорически против существования на юге и юго-западе независимого государства Алеманния, и не хотели оставлять в покое своих родственников.

Войны франков с алеманнами длились без малого 100 лет. Сначала алеманны, которым даже цивилизованные римляне оставили свои заальпийские провинции, пытались поживиться за счёт набиравших силу франков. Они первыми напали на их владения, и дошли со своим королём, чьё имя история не сохранила, до столичного Кёльна. Там в 496 году, в 35 километрах от того места, где расположен современный город Кёльн – столица федеральной земли Северный Рейн – Вестфалия, произошла жестокая битва, которую историки назвали «Битва при Толбиаке». Понимая, что поражение может привести франков к геополитической катастрофе, рипуарские франки под предводительством короля Сигиберта Кёльнского заключили союз со своими былыми противниками – салическими франками, которыми командовал Хлодвиг I – персонаж, хорошо известный советским и российским школьникам из уроков истории, посвящённых раннему Средневековью.

Битва при Толбияке была весьма ожесточённой и суровой. Сначала воинственные алеманны, которые своей численностью превосходили франков почти в полтора раза, ведомые своим королём, яростно атаковали главный отряд Сигиберта. Постепенно алеманны начали теснить тяжёлую пехоту франков. Их король Сигиберт получил ранение стрелой в колено и был вынужден вернуться в собственный лагерь. Уже казалось, что победа алеманнов близка, и историческое время могучих франков подошло к своему логическому концу. Но в это время случилось два важных события: в кровавой сече погиб отважный король алеманнов, и во фланг атакующей лаве их всадников ударил отряд салических франков Хлодвига I. Победа была полной. Алеманны, оставшиеся в живых, повернули своих коней и поскакали обратно. Пешие воины, уцелевшие в битве, начали сдаваться на милость победителей. Кстати, после этого сражения Сигиберт получил прозвище «Хромой».

Историческая традиция полагает, что победа под Толбиаком подвигла Хлодвига I на принятия им христианской веры. По легенде король салических франков утром перед боем обратил глаза к небу и пообещал христианскому Богу принять его веру, если останется живым к вечеру после сражения и победы над сильнейшим врагом.

Следующее значительное сражение с алеманнами произошло при Страсбурге спустя 10 лет в 506 году. На этот раз наступали франки того же Хлодвига I. Преимущество в силах было на стороне союзного войска Хлодвига и бургундов, ведомых королём Гундобадом. Алеманны долго и упорно защищались, но после гибели их короля, имя которого и на этот раз осталось неизвестным, дрогнули и снова побежали с поля боя.

В итоге независимое государство алеманнов прекратило своё существование. Алеманнская знать разделилась на две партии. Одна покорилась франкам и осталась на территории, захваченной победителями, другая – непокорная – бежала под крыло короля остготов Теодориха Великого. В письмах историка и толкователя библейских текстов, современника Теодориха Великого, римского сенатора Кассидора упоминается личное послание короля остготов королю франков с требованием прекратить преследование алеманнов. Взамен лидер остготов обещал больше не совершать набегов на земли Франкского государства. Впоследствии алеманны, бежавшие в бывшую римскую провинцию Рецию вместе с осевшими здесь баварами, получили от Теодориха статус федератов, в обязанность которых входила служба по охране Альпийских перевалов.

…если бы свершилось чудо и римский наместник вернулся в свой дворец в Аугсбурге, он бы ужаснулся и его внешнему виду, и его интерьерам. Но дороги назад в ушедшие эпохи не существуют, и те римляне, которые волею судеб остались на службе при варварах, сами уже мало напоминали тех высокомерных аристократов, которые сияли в блеске могущества Римской державы в момент её наивысшего расцвета. Тем не менее дворец оставался дворцом, и уже не наместник императора Рима, а администратор, назначенный самим Хлодвигом I, принимал делегацию покорных алеманнов.

Длинная процессия лучших людей уже не существующей Алеманнии медленно проходила пред грозным взором нового начальства: мужественные воины, свежие раны которых указывали на их участие в недавно отгремевших сражениях; седые старцы в белых одеждах; богатые купцы, украшенные золотом и серебром; высокородные дамы (в том числе и богатые вдовы, потерявшие мужей в бесконечных войнах); индифферентные священнослужители и любопытные юноши – наследники павших в битвах отцов. Все они входили в приёмный зал не с пустыми руками. Все несли дары победителям. Они отдавали самое ценное, что имели, потому что жизнь, как ни крути, на поверку оказывается дороже золотых побрякушек.

Когда церемония передачи даров и прощения закончилась, и довольный наместник остался один, его жадный взор среди груды сокровищ разглядел обыкновенную деревенскую корзинку для сбора грибов, в которой лежали уже знакомые нашим читателям по предыдущим главам третьей части романа золотые фигурки языческих богов – тех самых, что мы назвали по литературной традиции – «12 негритят».