Текст книги "Успех или борода"

Глава 3

Из всех потерь мне больше всего жалко своего разума.

Марк Твен

 ~ Джетро ~

Клэр спасать не требовалось.

Спасать нужно было меня.

От втихаря устроенной вечеринки по случаю моего дня рождения.

– С днем рождения, Джетро! – взревело со всех сторон, и все лампы в баре Джини разом включились. Эффект получился таким, словно одновременно сработала сотня фотовспышек, напугав меня до полусмерти.

Ко всеобщему реву присоединился басистый ор моих братцев и приятелей-рыбаков:

– С днюхой, чума ходячая!

Сердце у меня чуть не выскочило из груди, поэтому не сомневаюсь – фотографии моего появления в кафе выйдут уморительными. У меня немедленно шевельнулось подозрение, что битых несколько месяцев я буду находить распечатанные изображения собственной шокированной физиономии в самых неожиданных местах. Клет, как известно, продает наши самые дурацкие снимки на сайты стоковых фотографий, а Роско делает из них календари и дарит на Рождество.

В оправдание своего искреннего и немалого удивления скажу, что всю дорогу я был занят мыслями о некой брюнетке, которой сегодня помог. Меньше всего мне требовалось, чтобы полгорода радостно скалилось при виде меня, будто я только что истребил всех бешеных енотов в окрестностях.

Из ухмыляющейся толпы человек в пятьдесят вышли Клет и Клэр. Улыбка Клэр была широкой, а Клета – удовлетворенной (братец любовно поглаживал свой фотоаппарат).

Клэр крепко обняла меня и чмокнула в щеку, стерев след помады большим пальцем:

– С днем рождения, Джет!

Надо же, не забыла моего старого прозвища. В ее голубых глазах светилось счастье, и мне было приятно видеть Клэр счастливой.

– Ну, все, сама напросилась, – покачал я головой. – Я тебе за это устрою.

– О, ты еще и половины не видел, – зловеще пообещала Клэр.

Не успел я ничего спросить, как Клет похлопал меня по плечу чисто вымытой рукой:

– Вижу, мы тебя удивили.

Мне бы сразу догадаться, что Клет что-то замышляет: он еще утром начищал свои ногти. Клет и наши близнецы Бо и Дуэйн владеют на паях «Автомастерской братьев Уинстон»; если хоть у одного из них чистые руки, можно не сомневаться – что-то готовится.

– Еще как, учитывая, что день рождения у меня был в прошлом месяце, – нехотя согласился я, отвечая на приветствия коллег с работы, которые тоже подошли меня поздравить.

Клет подождал, пока они отойдут в сторону, и деловито заявил:

– В прошлом месяце день рождения отмечали Наоми Винтерс и Картер Макклюр, а я не люблю есть торты чаще двух раз в месяц.

– Как неучтиво было со стороны Джетро родиться в апреле! – Клэр, сдерживая улыбку, подпихнула меня локтем в бок.

Клет недоуменно поглядел на нее:

– Он же не виноват, что его зачали в июле, пусть это и странно: до девяносто седьмого года кондиционеров не было ни в машинах, ни в доме, поэтому, сама понимаешь, приятного в процессе получилось маловато…

Билли, второй по старшинству братец, маячил рядом с нашей троицей с пивом в руках и кислой миной на лице. Билли всегда киснет, когда я рядом, но мне многие говорили (в основном женщины), что он самый красивый из братьев Уинстон. Объективно я с ними согласен.

Билли наблюдал за нами, прислушиваясь к разговору, но помалкивал. После слов Клета он вытаращил голубые глаза и что-то пробормотал себе под нос.

– Ты что-то хочешь сказать, Билли? – осведомился Клет, изогнув бровь.

Билли был, как обычно, в костюме – значит, явился прямо с работы. Честно говоря, я удивился тому, что и он здесь. Во-первых, он работал восемьдесят с лишним часов в неделю на лесопилке с твердым намерением взобраться на самый верх карьерной лестницы.

Во-вторых, он ненавидел меня всей душой.

При взгляде на Билли я всякий раз укорял себя, что в свое время мне следовало поступать достойнее, защищать маму от побоев отца и следить, чтобы Билли не приходилось отдуваться за всех, а то доставалось парню за что ни попадя. Я горько сожалел, что рос бесполезным говнюком.

Но раз ничего из этого не сбылось и уже не сбудется, мне хотелось хотя бы пива.

Я повернулся пожать руку и обменяться парой слов со свекром Клэр, начальником местной пожарной охраны, но перехватил раздраженный взгляд Билли в сторону Клета.

– Мне нечего сказать, – с нажимом произнес он и взглянул на Клэр. Через силу улыбнувшись, он спросил бесконечно более мягким тоном: – Принести тебе что-нибудь выпить, Клэр?

Клэр покачала головой, не глядя ему в глаза:

– Не нужно, спасибо.

Билли коротко кивнул, несколько секунд изучая ее профиль, затем на мгновение встретился со мной взглядом и нахмурился при виде моей покорной мины. Хмурость перешла в мрачную гримасу, и Билли быстро отошел.

– Как невоспитанно, – пожаловался Клет, глядя вслед нашему брату. – А если, допустим, я хочу выпить?

– Все нормально. – Клэр, хмурясь, разглядывала свои руки, будто неожиданно увидев в них что-то интересное. – Он просто недолюбливает Джетро, но со временем это у него пройдет.

– Да при чем тут Джетро! – вскинулся Клет, вытаращив глаза, пока я обнимался с Дейзи Пейтон, лучшей подругой нашей мамы и владелицей «Орехового домика Дейзи», местного кафе и пончиковой.

– Твоя мама очень тобой гордилась, Джетро, – сказала Дейзи, стиснув меня в объятиях. Немного отстранившись, она приподняла мое лицо ладонями: – Никогда не забывай, как она тебя любила.

Я кивнул, чувствуя укол вины, как всегда, если кто-то упоминал маму. Я не был хорошим сыном и шел по дурной дорожке до последних трех лет ее жизни.

– Да, мэм. Спасибо, что присоединились к нам.

– Какие у тебя стали хорошие манеры, когда ты бросил угонять машины! – Дейзи с улыбкой потрепала меня по щеке.

Я невинно улыбнулся с выражением: «Кто, я? Да вы меня с кем-то путаете!»

– Миссис Пейтон, ума не приложу, о чем вы говорите!

– Ну, еще бы, – Дейзи завела глаза к небу и шумно вздохнула. – Слишком ты обаятельный, себе во вред. Пойду чего-нибудь выпью, а то неделя была долгая. Ребята, – она помахала Клету и Клэр и направилась к бару.

Заиграла музыка, и я оглянулся на маленькую эстраду. Собравшиеся там парни выводили «Эй, красотка!» Хэнка Уильямса.

– О, нам пора, – Клет показал подбородком на эстраду и подал руку Клэр: – Я сегодня играю на банджо, а Клэр поет. Так что мы тебя оставим, позаботься о себе сам.

– Надеюсь, как-нибудь выживу.

– Посмотрим… – В глазах Клета на мгновение мелькнул дьявольский огонек. – Учти, я пригласил близняшек Таннер.

Я замер, глядя на брата с нескрываемой тревогой, и хрипло переспросил:

– Кого?!

Хорошо, что у меня во рту не было пива: я бы прыснул им вокруг от ужаса.

– А еще Сьюзи Сэмюелс и Гретхен Ларой, – добавила Клэр, явно забавляясь моим видом.

Я сморщился, шагнул вперед и процедил сквозь зубы:

– Всех моих бывших подружек собрали, что ли?

Клэр захохотала, а Клет ответил:

– Как так? Я и не знал про подружку! У тебя было что-то серьезное с одной из этих достойных леди?

Я округлил глаза:

– Ты меня понял!

– Нет уж, нет уж, – смеялась Клэр. – Расскажи. Давай рассказывай, что ты там имел в виду!

Я волком глянул на нее и получил в ответ такой же взгляд синих глаз, но распиравший Клэр смех подпортил грозное впечатление.

Клет между тем ответил на мой вопрос так, будто долго над ним размышлял:

– Джетро, я пригласил всего лишь ничтожную часть твоих наиболее колоритных побед.

– О боже, – я закрыл глаза.

– Думай об этом как о вольной версии «Рождественской песни»: ты – Эбенезер Скрудж и тебя посещают сомнительные эскапады из прошлого[4]4
  Эбенезер Скрудж – персонаж повести Чарльза Диккенса «Рождественская песнь в прозе». (Прим. ред.)


[Закрыть].

– Ты просто гад. Я этого так не оставлю. Оба попомните, – широко раскрытыми глазами я в упор поглядел сначала на брата, потом на Клэр – показать, что я не шучу.

– Так тебя разъярить нужно постараться. Не терпится узнать, какую месть ты придумаешь. – Клэр потрепала меня по плечу, и Клет повел ее к эстраде, оставив меня одного в море людском…

Скорее посреди живого минного поля.

Я не осмеливался поднять глаза. Инстинкт подсказывал даже не идти, а бежать к выходу, но дело в том, что толпа гостей была смешанной. Друзья детства, подруги мамы, близкие и дальние мои родственники, знакомые с работы…

И чертовы дружки пятилетней давности.

Будь это шесть лет назад, я, чуть что не по мне, прыгнул бы на мотоцикл и умчался, не оглядываясь. Но сейчас уйти не мог. Уже не прежний Джетро, я сильно изменился и должен остаться.

– Джетро Уинстон, ты мне должен, – обвиняюще прозвучал пронзительный женский голос за моей спиной.

Я напрягся. Голоса я не узнал, но это не означало, что прежде не знал его обладательницу. Вымученно улыбнувшись, я обернулся, готовый к худшему.

И тут же с громадным облегчением выдохнул, схватившись за сердце:

– Эшли! Это не смешно!

Эшли Уинстон, моя единственная сестра, уехала из Грин-Вэллей учиться в чикагский колледж восемь, что ли, лет назад. Я ее понимаю – от жизни с шестерыми неуправляемыми мальчишками можно было съехать либо кукухой, либо в Чикаго. Выучившись на медсестру, Эшли осталась там работать, но в августе прошлого года приезжала в Грин-Вэллей дохаживать маму и за те шесть недель успела влюбиться в моего начальника Дрю Рануса.

Она снова вернулась в марте, отчасти из-за Дрю, а отчасти – хочется надеяться – из-за нас, родных братьев. И на этот раз насовсем.

Сестрица, не скрываясь, засмеялась над моим ужасом. Ее большие голубые глаза тоже смеялись. Обняв меня, она уже нормальным своим голосом сказала:

– Все-таки я тебя подловила!

Эшли с Билли похожи как близнецы, хотя он родился вторым по счету, а она четвертой (всего нас семеро). В Грин-Вэллей Эшли считалась кем-то вроде местной королевы красоты. Может, я сужу пристрастно, но считаю, что внешняя привлекательность Эшли и рядом не лежала с красотой ее души.

За исключением сегодняшнего вечера, когда Эшли решила попробовать себя в амплуа мегеры.

Я сгреб ее в охапку, словно свалившийся с неба пропуск в разминированную зону. Вряд ли кто-нибудь из моих былых грешков припрет меня к стенке или зажмет в углу (как неоднократно случалось), если я с сестрой.

– Джетро!

– Ась?

– Ты меня отпускать собираешься? – спросила Эшли, когда объятия затянулись.

– Нет.

Тогда сестра тоже обняла меня и положила голову мне на плечо. Я почувствовал, как ее щеки плывут в разные стороны от улыбки.

– Не бойся, старший брат, я тебя спасу.

– Слушай, ловлю на слове, – сказал я, выпрямляясь и крепко перехватив Эшли за руку. – Ты сегодня будешь моей девушкой!

Она перебросила густые волосы через плечо и ослепительно улыбнулась:

– Ты хотел сказать, твоим телохранителем?

Я пожал плечами, оглядывая толпу и старательно избегая женских взглядов.

– Сейчас это одно и то же.

– Почему?

Я вопросительно приподнял бровь:

– Что почему?

Честно говоря, я искал Хэнка Уэллера. Обеспечив себе личную безопасность, я сразу вспомнил о Саре.

Да, да, горбатого могила…

Я зарекся иметь дело с женщинами, пакостить людям и красть машины, но Сара для меня не относилась к общей категории женщин. Что-то в ней вселяло наивную веру, что «она не такая, как все»: не то ямочки на щеках, не то непривычная чарующая искренность, или то, как легко она переходила от дружеского расположения к соблазнительному тону. Я не собирался сбиваться на старую колею и заводить пустячную интрижку. Я стал другим, и одноразовые отношения потеряли для меня свою привлекательность.

Правда в том, что после знакомства, не длившегося и часа, желание побольше разузнать о Саре превратилось у меня из простого любопытства в навязчивую идею.

– Что за гримасу ты корчишь? – потыкала меня в бок Эшли.

– Это моя радостная мина именинника.

– А впечатление, что ты надеешься остаться в живых.

Я слегка улыбнулся. Эшли хохотала, видя, как мне неуютно. Увидев в конце стойки Хэнка, разговаривающего с шерифом, я, глядя только перед собой, повел Эшли через толпу. Несколько раз нам пришлось останавливаться и принимать поздравления.

– Мы куда? – спросила Эшли, когда мы пробились через самую густую часть все прибывавшей толпы.

– Хочу переговорить с Хэнком. У него гостья в доме на Бандитском озере, и мне интересно, кто она, – признался я, открывшись сестре. Эшли была надежным хранилищем секретов: она в жизни не станет шантажировать меня или давить на меня, в отличие от наших братьев или Клэр.

– Прекрасно, но я хочу «Маргариту», поэтому после разговора с Хэнком мы подойдем к бару.

– Я оплачу тебе поездку в Мексику, если ты сегодня от меня не отойдешь.

– Предложишь Коста-Рику – договоримся.

Я остановился перед Хэнком и шерифом Джеймсом, готовясь попытать Уэллера насчет его гостьи, но слова замерли у меня на языке, когда я услышал, что говорит шериф:

– …уже не секрет, учитывая, что киношники массово приезжают на этой неделе, а со следующей начнутся съемки. Поэтому я не возражаю, чтобы ты отвечал на расспросы местных. Кип уже несколько месяцев об этом знает – я говорил с ним насчет мотеля, съемочная группа в основном поселится там…

Хэнк задумчиво кивал. Его рассеянный взгляд вдруг наткнулся на Эшли, и Уэллер расплылся в хитрой улыбке:

– Эшли! Рад видеть! Вот не знал, что ты сегодня придешь!

Он двинулся к ней, но я опередил приятеля и шагнул прямо в его объятия.

– Надо же, какое радушие, Хэнк! Я тоже по тебе соскучился.

Пусть Хэнк Уэллер мой деловой партнер и лучший друг Бо, но это не значит, что ему можно лапать мою сестру.

Хэнк отпихнул меня, недовольный, что сорвалась попытка помацать девушку, а ведь я оказал ему услугу. Я всего лишь один из шестерых суперзаботливых братьев, да еще, пожалуй, самый вежливый, а вообще у Эшли есть жених, Дрю Ранус, двухметровый великан и грозный федеральный инспектор по охране дичи.

– Привет, Хэнк, давно не виделись! – Эшли великодушно протянула ему руку, отчего у Хэнка недоверчиво дернулась бровь.

Он бросил на Эшли уязвленный взгляд, который не произвел на нее решительно никакого впечатления.

– Добрый вечер, шериф, – продолжала моя сестрица. – А о чем таком интересном вы говорили с Хэнком?

Шериф Джеймс поскреб подбородок, пристально разглядывая нас.

– Пожалуй, я могу вам сказать, все равно все скоро узнают. Из Голливуда к нам приезжают киношники, будут снимать фильм в Кейдс Ков и соседних районах. Разрешение получено по федеральным каналам. Дрю уже не первый месяц в курсе.

Глаза Эшли растерянно округлились:

– А мне он ничего не говорил!

– Вот тихушник, – негромко съязвил Хэнк.

Я нахмурился в его сторону и повернулся к Эш:

– Ты же знаешь Дрю, он, наверное, просто забыл. Его мало интересует Голливуд и киношники.

Губы Эшли тронула мягкая теплая улыбка, а взгляд стал далеким.

– Да, он целый час может рассказывать про медвежат, которых заметил в прерии, но даже не пошел бы взглянуть, если бы у него на заднем дворе снимали фильм.

– Как интересно, – поддакнул Хэнк с каменной мордой.

Хотя я считал Дрю своим другом, но на Хэнка я тоже особо сердиться не мог. Половина мужского населения Грин-Вэллей волочилась за моей сестрой – так же как половина горожанок мечтала о моем братце Билли. Ревность Хэнка просто умиляла.

– Обещали уложиться в три месяца. Массовку из местных будут набирать в следующую пятницу, – между делом заметил шериф так, словно происходящее его озадачивало и он не вполне понимал, что в этой ситуации делать.

– А звезды приедут? – не утерпела Эшли. Я подумал, что этот вопрос в ближайшие дни взбудоражит весь Грин-Вэллей.

– По-моему, нет, – пожал плечами шериф. – Но я в этом не разбираюсь – не люблю современные фильмы. Кинематограф уже не тот, что раньше.

– Том Лоу будет. – Хэнк уставился куда-то мимо меня, вспоминая. – Ион Уилл, Кен Хесс, Дженис Кеннер и Сиенна Диас, больше никого не помню.

– Ого! – выдохнула Эшли. Глаза у нее стали круглые, рот приоткрылся. – Сиенна Диас? И Том Лоу? Вот же елки-палки, лес густой!

Хэнк, не удержавшись от улыбки, переспросил:

– Почему густой?

– Потому что ходит дядька холостой, – отрезала Эшли. От волнения ничего поумнее ей в голову не пришло.

– А что, это какие-то знаменитости? – спросил я, поглядывая то на сестру, то на Хэнка, то на шерифа. Шериф Джеймс ничем помочь не смог.

– Сиенна Диас в прошлом году получила «Оскар». Первая латиноамериканка, признанная лучшей актрисой, и всего четвертая, которую номинировали за всю историю, да еще за комедийную роль, что вообще неслыханно. Фильмы с ее участием мгновенно становятся хитами!

– А кто тогда Том Лоу? – поинтересовался я. Сиенну Диас я в упор не знал.

– А это ее бывший бойфренд, у которого карьера пошла на убыль, когда они с Сиенной расстались.

Я прищурился на Эш:

– Откуда ты все это знаешь?

Сестра пожала плечами и сморщила нос, будто это я какой-то странный:

– Об этом все знают, кроме рейнджеров национального парка, которые не смотрят телевизор.

– Она права, – кивнул Хэнк. – Я тоже знаю.

– Ну а я не знаю, – отрезал шериф, бросив на меня сочувственный взгляд. – Ладно, короче, эта орава нагрянет к нам на следующей неделе. Нужно предупредить Дейзи: киношники наверняка захотят ее пончиков и пирожков.

Я указал на Дейзи Пейтон, стоявшую в конце барной стойки:

– Вон она, отдыхает после трудной недели.

– Спасибо, сынок. – Будучи человеком немногословным и сдержанным в чувствах, шериф Джеймс сверкнул нам с Эшли дежурной улыбкой и двинулся в указанном направлении.

Я посмотрел ему вслед и нечаянно встретился взглядом с какой-то женщиной, после чего сразу уставился на Эшли и повернулся так, чтобы оказаться спиной к тому взгляду.

– Ну и ну, – с притворным огорчением вздохнула Эшли. – Джетро, ты так ничего и не понял? Клет не приглашал твоих бывших!

У меня приоткрылся рот. Я в упор уставился на сестру:

– Ты серьезно?

Хэнк старался не очень заметно ржать, прикрыв рот рукой.

– Тебя развели, а ты и повелся! Клет нарочно тебе наплел, будто пригласил близняшек Таннер. Не переживай, их здесь нет. – Эшли легонько ущипнула меня за щеку: – Мой старший брат, до смерти боящийся женщин!

– Не всех, – уточнил я, – а только брошенных.

– Ты и в последнее время кого-нибудь бросал? – подколол Хэнк, явно забавляясь моим смущением.

– Нет, последние пять лет как-то обхожусь без этого.

– Может, просто не заметил? – засмеялась Эш.

Я снова нахмурился, чувствуя, как в груди закипает раздражение на сестру и приятеля:

– Вы из меня негодяя-то не делайте.

– Раньше-то ты всякое вытворял, – пожал плечами Хэнк. – Однако возражать не стану – ты изменился. По крайней мере, нарочно гадить перестал.

Не успел я взвиться от последнего комментария, как Эш проговорила мягко:

– Ты же не можешь уменьшить свое обаяние.

– Я никого не охмуряю, а всего лишь веду себя дружелюбно. В этом нет ничего предосудительного.

– Ты прирожденный флиртун и охмуряла, вот ты кто, – сухо сказал Хэнк и отпил пива. – Вы с Бо унаследовали эту черту от вашего папаши, и состязаться с вами – дохлый номер.

Раньше, когда мне говорили, что у меня есть что-то общее с моим отцом, я надувался от гордости, а теперь во мне возникло опустошение. У меня шевельнулось подозрение, что Хэнк говорит о каком-то конкретном эпизоде с участием Бо, потому что Бо у нас точно не хранил целибат.

Я решил не сыпать ему соль на раны и сменить тему. К тому же мне по-прежнему не терпелось узнать что-нибудь о Саре.

– Кстати, Хэнк, сегодня на Мотыльковой просеке я наткнулся на твою гостью.

Он вытаращил глаза, но через секунду прищурился:

– Какую мою гостью?

– Ну, Сару.

– Сару… – недоуменно повторил он.

– Она сказала, что будет жить в твоем доме на озере. Вы с ней вместе в колледже учились.

Видно было, что Хэнк понял, о ком идет речь, но взгляд его оставался подозрительным.

– Значит, ты просто… наткнулся на нее?

– Да, она заблудилась, и я отвез ее к твоему дому.

– Хм… – Он снова отпил пива, загадочно глядя на меня.

Я хотел спросить, кто же эта леди, но то, как на меня смотрел Хэнк, подсказывало: чем больше я стану расспрашивать, тем меньше он расскажет.

– Короче, я хотел тебе сказать, что я ее проводил до крыльца, а по дороге сюда позвонил Дуэйну, чтобы ее арендованную тачку тоже доставили на Бандитское озеро.

К моему раздражению, Хэнк коротко сказал «спасибо», подтвердив мою догадку, что он не собирается делиться информацией.

От этого я здорово огорчился, но замаскировал огорчение улыбкой.

– Всегда пожалуйста, – отозвался я и предложил Эш согнутую руку. Раз из Хэнка ничего не вытянуть, то и ему нечего глядеть на мою сестру. – Все еще хочешь «Маргариту»?

Сестрица положила пальчики на мой локоть и кивнула:

– Конечно.

С подчеркнутой вежливостью я увел сестру от Хэнка, по пути к бару приветствуя всех, кто нам попадался, с демонстративной любезностью. Но мысли мои пребывали в легком беспорядке. Сару я явно заинтересовал – в этом можно было почти не сомневаться, но я уже настолько успел отвыкнуть от общения с женским полом, что мог и ошибиться. Может, это был просто невинный флирт. Может, я принял ее природное обаяние за интерес. В любом случае, пора, пора мне возвращаться в игру.

Однако если Сара – девушка Хэнка, тогда… Ну, может, оно и к лучшему.