Текст книги "Братство Русской Правды – самая загадочная организация Русского Зарубежья"

Глава 4
Военно-политическая деятельность БРП

4.1. Общая характеристика

Как это ни парадоксально, но БРП действительно имело реально существующие подпольные и партизанские организации на территории СССР. Организация состояла из боевых отрядов, которые независимо друг от друга вели активную партизанскую борьбу, в целях безопасности не сообщая конспиративных деталей даже в центр.[443]443
  Назаров М. В. Указ. соч. С. 233.


[Закрыть]

Конечно, в целях саморекламы, умело проводя (как это сейчас модно говорить) пиар-кампании, руководители сильно завышали число своих сторонников в СССР и количество совершенных ими акций. Однако в Белоруссии, на Псковщине и на других прилегающих территориях, именно на БРП ориентировались остатки отрядов Б. В. Савинкова, С. Н. Булак-Балаховича, белорусских националистов (с 1927 г. – Дружины «Зеленого Дуба») и др. Братство тесно сотрудничало с польской резидентурой «У-6», действовавшей на территории Белорусского военного округа.[444]444
  Свириденко Ю. П., Ершов В. Ф. Указ. соч. С. 127.


[Закрыть] Особенно активны были агенты в Слуцком округе, где, по данным НКВД, «был создан ряд повстанческих организаций и террористических групп», сотрудничавших с 2-м отделом польского Главного штаба.[445]445
  РГВА. Ф. 309. Оп. 1. Д. 158. Л. 83.


[Закрыть]

Также местные организации действовали в районах Северо-Запада СССР, соседних с Латвией, Эстонией и Финляндией. Проникали «братчики» в СССР и с Дальнего Востока. В конце 20-х – начале 30-х гг. они даже пыталась возглавить и координировать антиколхозные выступления крестьянства.

БРП практиковала остановку и проверку поездов, демонстративные расстрелы и убийства чекистов, милиционеров, членов ВКП (б) и комсомола, взрывы и поджоги, также призывала к уничтожению товаров, экспортируемых из СССР. Характерным лозунгом БРП был: «Комиссарская власть усиливает расстрелы и казни. Ответ на красный террор – наш народный террор. Бей змею в голову! Бей змею, да не пропускай и змеенышей!».[446]446
  Русская Правда. 1929. Нояб. – дек. С. 16.


[Закрыть]

«Призывы подкреплялись примерами из братской деятельности, реальными, а больше выдуманными примерами успешных “братческих” терактов и диверсий», – можно полностью согласиться с М. С. Соловьевым, что «основными направлениями работы БРП были заброска разными путями литературы в СССР и вербовочная обработка советских моряков в иностранных портах <…> дальше редких огневых стычек на границах с СССР и слабо организованного террора в сельской местности деятельность БРП не распространялась».[447]447
  Соловьев М. С. «Дольше года мы ждать не можем…». С. 22.


[Закрыть]

В качестве отчетов и рекламы С. А. Соколов рассылал членам Основного Круга «особо секретные» и «не для печати» обзоры и сводки повстанческой деятельности в СССР. По мнению А. И. Добкина, эти материалы составлялись в Берлине на основе данных советской и эмигрантской печати.[448]448
  Добкин А. Указ. соч. С. 96.


[Закрыть]

В подобных сообщениях БРП приписывало себе и стихийные восстания (трудно предположить, что именно «братское вольное слово» вдохновляло населения Кавказа, Туркестана, Сибири…).[449]449
  Назаров М. В. Указ. соч. С. 234.


[Закрыть] «Имелись также заявления о том, что “под контролем Братства находятся целые районы”».[450]450
  Добкин А. Указ. соч. С. 93.


[Закрыть] С. А. Соколов даже признал взрыв в июне 1927 г. в партклубе на Мойке делом рук своих агентов, а потом оправдывался тем, что в Ленинграде был еще один взрыв в тот же день.

Историк Д. И. Зубарев, отмечая огромное преувеличение БРП своих успехов, пишет: «…тем не менее организация была вполне реальной (хотя, конечно, она о себе воображала больше, чем было на самом деле), получала значительные пожертвования (например в 1930 г., сразу после открытия Мавзолея Ленина, получила на его взрыв деньги из США, но мавзолей не был взорван, деньги были потрачены, и больше дотаций не поступало)».[451]451
  Зубарев Д. И. Указ. соч. С. 165.


[Закрыть] За выполнение кажущегося фантастическим плана брался В. К. Ведякин, вызываясь взорвать в ноябрьские праздники трибуну мавзолея с лидерами Советского государства.[452]452
  Соловьев М. С. «Дольше года мы ждать не можем…». С. 49.


[Закрыть]

А. В. Серегин в своей диссертации пишет, что в мае 1923 г. организации удалось провести один из самых крупных террористических актов в истории Русского Зарубежья. «Член БРП капитан-дроздовец А. П. Полунин организовал убийство в Швейцарии советского представителя на Лозаннской конференции В. В. Воровского. Исполнителем теракта стал также капитан-дроздовец М. А. Конради (гражданин Швейцарии)».[453]453
  Серегин А. В. Указ. соч. Л. 218.


[Закрыть]

Действительно, Мориц Морицович Конради (1896–1931) – швейцарский подданный, выпускник Павловского училища, доброволец Первой мировой и Гражданской войн, вместе со своим другом Аркадием Павловичем Полуниным (1893–1933) застрелил в ресторане В. В. Воровского.[454]454
  См.: Флейшман Л. и др. Указ. соч. Кн. V. С. 39.


[Закрыть] На знаменитом процессе М. М. Конради был оправдан.

Ни на какие источники А. В. Серегин не ссылается, и нигде в документах БРП, столь обожавшего преувеличивать свои достижения, нет даже упоминания о причастности к этому эпизоду. Хотя «Русская Правда» в 1923 г. подробно осветила это событие в статьях Леонида Ткачева «Комиссарский режим перед европейским судом»[455]455
  Русская Правда. 1923, дек. С. 1–3.


[Закрыть] и М. П. Арцыбашева «Правда о России (К процессу Конради)».[456]456
  Там же. С. 8–11.


[Закрыть]

По мнению Л. А. Рара и В. А. Оболенского, «наибольшей активности БРП достигло в 1924–1928 гг. К 1928 г. находившиеся на территории Советского Союза отряды БРП перешли от чисто партизанской тактики к комбинированному действию мелких отрядов и террористических троек. Наибольшим успехом Братство пользовалось среди пограничного крестьянства. Однако к началу тридцатых годов и эта деятельность начинает затухать».[457]457
  Рар Л., Оболенский В. Указ. соч. С. 20.


[Закрыть]

В начале 1920-х гг. на Западе СССР и Дальнем Востоке не прекратили сопротивления большевикам многочисленные формирования националистической, сепаратистской, зеленой, белой и даже черной (анархистской) направленности. В 1923 г. по данным ГПУ на Западе СССР развивается и пограничный бандитизм. Формируются новые банды (савинковцев), пользующиеся покровительством польского правительства (8 банд, 2260 членов).[458]458
  Совершенно секретно: Лубянка Сталину о положении в стране (1922–1934 гг.). М., 2001. Т. 1. Ч. 2. С. 882.


[Закрыть] Особую опасность вызывал атаман Оберон (Анущенко), главарь одной из «политико-уголовных банд», действовавшей преимущественно в Смоленской и Псковской губерниях. В состав банды входили как бывшие савинковцы, так и местные крестьяне. Они были хорошо вооружены, расправлялись со сторонниками новой власти. Осенью 1925 г. часть банды была разгромлена.[459]459
  Там же. М., 2002. Т. 3. Ч. 2. С. 819.


[Закрыть]

На другом конце страны в 1926 г. банда Абрашкина ограбила казармы Красной армии между разъездами Сиваки и станцией Ушумун Уссурийской железной дороги, захватив все имевшееся оружие.[460]460
  Там же. М., 2001. Т. 4. Ч. 1. С. 645–646.


[Закрыть] Именно этот беспрецедентный случай и послужил прототипом для одного из самых спорных эпизодов романа «Белая Свитка» П. Н. Краснова.

К середине 1920-х антисоветское партизанское движение в связи со стабилизацией внутреннего положения в СССР в результате НЭПа стало затухать, и атаманы начали искать поддержку у эмигрантских структур. Именно тогда Братство Зеленого Дуба коллективно вступило в БРП.

Новый этап начался с проведением политики коллективизации. Раскулачивание на практике вылилось в геноцид самой трудолюбивой, инициативной и предприимчивой части крестьянства в СССР. Попытка загнать оставшихся сельских жителей в колхозы и последовавший массовый голод привели к стихийным крестьянским восстаниям и бегству так называемых кулаков и подкулачников за границу. Части Красной армии, по преимуществу состоявшие из деревенских призывников, не только зачастую отказывались подавлять антиколхозные выступления, но и сами были готовы к стихийным бунтам. Именно этим и попыталось воспользоваться БРП, вызвав нешуточные опасения советской власти и органов.

Согласно отчету ОО ОГПУ за период 1931–1933 гг. «наблюдалось неуклонное стремление наиболее активных зарубежных центров к применению террора. Особой активностью в этом отношении отличались РОВС <…>; БРП (выделено мной. – П. Б.), ставящие террор в качестве основной задачи». Только «по западной границе СССР было задержано 29 террористов (1930 г. – 5, 1931 г. – 7, 1932 г. – 9, 1933 г. – 8 человек). Большинство задержанных террористов были направлены РОВСом и БРП. Характерно то, что в этот период у ряда задержанных террористов обнаружены отравляющие вещества, и в частности цианистый калий».[461]461
  Мозохин О. Б. Борьба советских органов государственной безопасности с терроризмом. С. 97.


[Закрыть]

Кстати, А. А. Вонсяцкий во время путешествия по Европе демонстрировал членам БРП газовые бомбы и специальные резиновые палки со слезоточивым газом, а также полицейские резиновые дубинки из арсенала полиции США.[462]462
  Там же. С. 363.


[Закрыть]

Согласно циркуляру ОГПУ № 217/СОУ от 13 июня 1932 г., БРП активизировало свою деятельность. Особую активность проявляли организации в Финляндии, Персии и Польше.[463]463
  Там же. С. 354.


[Закрыть] В том же году, по данным О. Б. Мозохина, из 8544 человек, осужденных за террористическую деятельность в СССР, за белогвардейский терроризм было привлечено 1221, а еще 120 – за принадлежность к политическим партиям.[464]464
  Там же. С. 528.


[Закрыть]

М. С. Соловьев сообщает такой интересный факт. Представитель РОВС и БРП в Эстонии Б. В. Энгельгардт стремился наладить оперативные контакты в Красной армии, особенно среди бывших сослуживцев царского времени. «Одним из важнейших направлений работы была реализация плана Энгельгардта установить контакт со своим знакомым и однополчанином, будущим маршалом Советского Союза М. Н. Тухачевским. Насколько продвинулся Энгельгардт в этом направлении, пока сказать не представляется возможным, но, быть может, его попытки не остались без внимания ОГПУ—НКВД, и через десять лет отяготили мнимую или реальную вину М. Н. Тухачевского в глазах режима».[465]465
  Соловьев М. С. «Дольше года мы ждать не можем…». С. 49.


[Закрыть] Само наличие планов такого рода вызывала у советского руководства, опасавшегося военного бонапартистского переворота, панические настроения.

Подобные настроения усиливались и тем обстоятельством, что особым отделом ОГПУ было установлено: «…отделы БРП имели местные контакты с иностранными разведками: польской, финской, латвийской. Эти разведки в свою очередь широко использовали кадры БРП для разведывательной, диверсионной и террористической работы в СССР».[466]466
  Цит. по: Мозохин О. Б. Борьба советских органов государственной безопасности с терроризмом. С. 356.


[Закрыть]

По мнению О. Б. Мозохина, «БРП активно вело работу против СССР приблизительно до 1934 г. Благодаря успешной работе органов ОГПУ БРП в это время прекратило свою деятельность, оставшиеся активные кадры стали перетекать в другие белоэмигрантские организации».[467]467
  Там же. С. 368.


[Закрыть]

Теперь перейдем к более подробному рассмотрению деятельности местных организаций.

4.2. Финляндское отделение

В Финляндии возглавлял местное отделение БРП А. Н. Толь (Толль) (Анатолий Николаевич Антонов-Дядик) (1896–1971), иногда фигурирующий в документах под псевдонимом Олег Толь. Лейтенант флота работал на разведку Н. Н. Юденича, сотрудничал с финскими спецслужбами, затем поставлял информационные материалы из СССР С. Ц. Добровольскому.[468]468
  Архив УФСБ. Д. 46544 Добровольского С. Ц. Т. 1. Л. 77.


[Закрыть] В 1919 г. А. Н. Толь бежал в Финляндию и с этого времени находился в розыске. Его родственники и невеста Александра Ивановна Калачева были арестованы (интернированы) в качестве заложников 5 июля 1919 г. и затем сосланы в Вологду.[469]469
  Архив УФСБ. Д. П 88426 Иванов М. И. Лл. 1 об., 7 об.


[Закрыть]

Явочной квартирой А. Н. Толя в годы Гражданской войны был дом 15 на Лесном проспекте, принадлежавший Михаилу Егоровичу Олыкайнену.[470]470
  Там же.


[Закрыть] Деятельность координировалась совместно с Юрием Павловичем Германом, главным по связи с Финляндией в «организации Таганцева». Ю. П. Герман был смертельно ранен при переходе советско-финляндской границы в районе села Парголово. В 1920-е гг. А. Н. Толь неоднократно бывал на советской территории, в том числе и в Ленинграде. Финская полиция даже завела на него дело как на потенциального большевистского агента.[471]471
  По сведениям из Национального архива Финляндии (фонд VALPO дело «Антонов Анатолий»), любезно предоставленным В. Ю. Черняевым.


[Закрыть]

Историк В. И. Мусаев, опираясь на данные, почерпнутые из Национального архива Финляндии, утверждает, что Толь являлся уполномоченным Союза объединенных монархистов (председатель Г. Н. Лейхтенбергский).[472]472
  Мусаев В. И. Россия и Финляндия. С. 291.


[Закрыть] А. Н. Толь проживал в Гельсингфорсе и деревне Вамелсуу Уусикирккской волости (Серово Курортного района, недалеко от советской границы). Как уже сообщалось выше, ячейки БРП в Финляндии существовали практически во всех приграничных населенных пунктах.

БРП в Финляндии пользовалось средствами РОКа, представители которого К. Н. Пушкарев и Губченко снабжали БРП более активно, чем местное отделение РОВС. Все же ситуация в Финском филиале Братства вполне характеризуется в докладе А. Н. Толя, направленном центральному руководству: «…пока я сижу здесь и кое-как вывертываюсь, и что самое главное – поддерживаю постоянную связь с “деревней” (СССР. – М. С.). Материал разведывательный пока не густ, пришлю через 4–5 дней о частях ленинградского гарнизона, позже налаживаю на месте съемку секретных документов».[473]473
  Цит. по: Соловьев М. С. «Дольше года мы ждать не можем…». С. 64.


[Закрыть]

Далее ситуация только ухудшалась, о чем Анатолий Николаевич признавался в начале 1930-х гг.: «…судьба бьет меня нещадно, перевертывается сейчас вся моя жизнь, рушится семья, и завтрашний день мрачен и неизвестен. Впереди не видно источников существования. Если я еще не пустил себе пулю в лоб, то лишь потому, что все еще не потерял, несмотря на ряд обрушившихся на меня несчастий, голову, и верю в конечную мою победу».[474]474
  Цит. по: Там же. С. 22.


[Закрыть]

Несмотря на недостаточное материально-техническое оснащение, филиал был способен изготавливать поддельные советские документы. БРП даже после разгрома 1927–1929 гг. активно перебрасывало на советскую территорию террористов, разведчиков и диверсантов. Так, в сентябре 1931 г. Толем было направлено в СССР трое террористов – Нарбут, Герман (псевдоним) и Пражмовский, арестованные после перехода границы.[475]475
  Архив УФСБ. Д. 46544 Добровольский С. Ц. Т. 1. Л. 39 об.


[Закрыть] В марте 1932 г. в СССР более успешно было переброшено 6 человек.

Финляндская организация БРП курировала и закавказское направление. В 1930 г. А. Н. Толь направил в СССР группу, состоящую из участников повстанческого движения в Азербайджане, причем в нее входили как мусаватисты, так и дашнаки. Это группа должна была создать в Ленинграде перевалочный пункт для приема из Финляндии групп БРП, оружия, взрывчатки, литературы и т. п., затем проникнуть в Закавказье для организации там повстанческих выступлений и диверсий в нефтегазовой промышленности.[476]476
  Мозохин О. Б. Борьба советских органов государственной безопасности с терроризмом. С. 358.


[Закрыть] В конце августа 1931 г. было переправлено еще три человека. При задержании они пытались отстреливаться, но были убиты. У боевиков БРП было обнаружено 7 пистолетов, взрывчатка, литература, клише контрреволюционных воззваний на азербайджанском языке. Каждый из членов тройки имел индивидуальное задание.[477]477
  Там же. С. 359.


[Закрыть]

Неудачи с переброской агентуры и материальная нужда подталкивали Толя к разработке нереальных планов. Так, в 1932 г. А. Н. Толь затребовал деньги из Центра БРП на:

– приобретение микрофона и организацию в Ленинграде отвода от Ленинградской радиостанции для передачи лозунгов БРП во время пауз;

– взрывы памятников Ленину в Москве и Ленинграде;

– поджог пороховых складов под Москвой;

– поджог нефтяных вышек в Баку;

– организацию диверсионного отряда для подрыва нефтепровода Баку – Батум;

– организацию восстаний в Азербайджане.

Однако ничего, кроме подозрений руководства БРП в том, что запрос А. Н. Толя на большие денежные суммы связан с провокацией ОГПУ, это не дало.[478]478
  Соловьев М. С. «Дольше года мы ждать не можем…». С. 65–66.


[Закрыть]

Историки эмиграции приводят воистину фантастические сведения о деятельности финляндских «братчиков». Так, по мнению П. Невалайнена, сторонники Николая Николаевича объединились в БРП для проведения террористической работы. «Связи БРП чрез восточную границу обеспечивал в Финляндии лейтенант Анатолий Толь, который начал заниматься разведкой еще в 1919 г. в интересах генерала Юденича. Толь утверждал, что его работа ограничивается только разведкой и распространением пропаганды. То ли он был абсолютным дурнем, то ли ловким провокатором советской разведки, во всяком случае, уж много путаницы отмечали эмигранты в его работе».[479]479
  Невалайнен П. Изгои: рос. беженцы в Финляндии (1917–1939). СПб., 2003. С. 33.


[Закрыть] Какие эмигранты, где, при каких обстоятельствах отмечали, никаких сносок или уточнений П. Невалайнен не приводит. Впрочем, далее финский историк приводит факты, соответствующие действительности: «Наиболее последовательная работа велась БРП, которое еще в начале 1930-х гг. организовывало диверсии <…> Организация по-прежнему распространяла через Финляндию пропагандистские материалы. Как в Финляндии, так и в иных странах ячейки братства позднее оказались под контролем советской разведки, и его деятельность сошла на нет».[480]480
  Там же.


[Закрыть]

По данным Э. П. Лайдинена и С. Г. Веригина, представителем БРП в Финляндии являлся якобы генерал Безкарнилович, координировавший работу по всей стране и поддерживавший контакты с тайной финской полицией.[481]481
  Лайдинен Э. П., Веригин С. Г. Указ. соч. С. 185, 241.


[Закрыть] Действительно, после 1917 г. в Гельсингфорсе жил генерал-майор Михаил Николаевич Без-Карнилович (1875–1935), серб по национальности, участник Первой мировой и Гражданской войн, командир лейб-гвардии 2-й Артиллерийской бригады, монархист-«кирилловец». К сожалению, никаких данных о его руководстве финляндским отделом БРП нет, максимум, он мог быть руководителем столичной группы.

Казначеем финского отдела БРП был капитан Кирилл Николаевич Пушкарев (1897–1984), также участник двух войн, подданный Финляндии. Именно его чаще всего считали главой БРП в этой стране, так как он являлся официальным представителем РОК и Союза Ливенцев (хотя сам «ливенцем» не был). Работал на шоколадной фабрике Карла Фацера. В ноябре 1928 г. он нелегально вывез из СССР свою мать и стал секретным агентом финской политической полиции. Пушкарев был доверенным лицом А. П. Ливена в переговорах с К. Г. Манергеймом.

По данным Э. Иоффе, в 1927 г. Кирилл Николаевич настолько поссорился со своим бывшим другом В. А. Ларионовым (членом РОВС), что даже вызвал его на дуэль, но тот отказался стреляться с полицейским агентом.[482]482
  Иоффе Э. Указ. соч. С. 116.


[Закрыть] В 1930-е гг. Пушкарев выступал в качестве представителя журнала «Часовой» в Финляндии.

В годы Второй мировой войны он служил переводчиком в Петергофе при представительстве Генштаба Финляндии, используя знание русского, финского, шведского и немецкого языков. В 1945 г. его выдали по «списку Лейно». До 1955 г. он сидел в советских лагерях по трафаретному обвинению МГБ в сотрудничестве с финской и немецкой разведками. После возвращения в Финляндию в 1956 г. он сменил фамилию на Корнелл. В 1958 г. был завербован КГБ, а через три года – разоблачен, хотя одновременно работал на финскую разведку. Несмотря на это получил минимальный срок – полтора года за «государственную измену». Информировал финскую полицию и КГБ о деятельности своих «братьев» – супругов Башмаковых, в 1950–1960-е гг. – членов НТС и активных участников «шаровых» акций.[483]483
  Хямяляйнен Э. Осужденные за измену // Русская мысль. Париж, 2001. нояб., № 4383. С. 10; Иоффе Э. Указ. соч. С. 127.


[Закрыть]

Активным членом БРП являлся знаменитый разведчик и футболист (игрок «Унитаса», «Удельной» и «Териоки», участник Олимпийских игр 1912 г. в Стокгольме, в общественном мнении – лучший правый защитник России начала XX в.), выпускник юридического факультета Санкт-Петербургского университета Петр Петрович Соколов (1891–1971).[484]484
  Матвеев О. Тайные игры Петра Соколова // Футбол. 1998. 10 окт., № 41. С. 13. См. также документальный фильм «Шпион из центра нападения» (авторы сценария: Алексей Васильев, Юрий Лукосяк. Режиссер Иван Криворучко. Ведущий: Кирилл Набутов. 52 мин. Премьера: Канал ТВЦ, 2002 г.).


[Закрыть] Всему Петрограду был известен под футбольным прозвищем «Петя-плюнь». Соколов имел отличные отношения с английской разведкой со времен Гражданской войны и участия в «заговоре П. Дьюкса». До 1924 г. деятельность его группы финансировалась английской разведкой.[485]485
  Архив УФСБ. Д. П-76654 А. А. Янушкевич. Л. 21.


[Закрыть]

До конца 1920-х гг. он проживал в Териоки (Зеленогорске), сначала в доме Селяхова, а потом у тестя – купца Николая Алексеевича Носова.

П. П. Соколов неоднократно проникал на советскую территорию (в Ленинград и губернии Северо-Запада России), куда всегда доставлял «братскую» литературу. В 1928–1930 гг., в связи с неоднократными советскими нотами, был переселен из Териок в Хельсинки, но его жена Мария Николаевна и адъютант А. А. Янушкевич оставались в этом городе до декабря 1939 г.

Прекрасно физически подготовленный человек, интеллектуал, имевший стаж работы в контрразведке, П. П. Соколов буквально изводил ленинградских чекистов своими подвигами. Он выдумывал всевозможные способы нелегального перехода границы. Архив УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области буквально забит документами о том, как в очередной раз его видели в Ленинграде или пригородах и не смогли задержать. Например, в конце двадцатых годов во время праздника на острове Трудящихся (Каменном), сопровождавшегося и гуляниями на лодках в Финском заливе, Соколов с соратником подплыл к Петровскому острову, пробыл для сбора информации в городе целый день и вечером снова отправился в Финляндию. Последний раз его видел в Ленинграде на Кировском проспекте известный футболист Михаил Павлович Бутусов в феврале 1939 г..[486]486
  Лукосяк Ю. П. Футбол. Первые шаги. 1860–1923. СПб., 1998. С. 164.


[Закрыть]

Ленинградский писатель и публицист Ариф Васильевич Сапаров посвятил «злому гению ленинградских чекистов» страницы в «документальной повести» «Битая карта» (1967).[487]487
  Отдельное издание вышло к 70-летию ВЧК: Сапаров А. В. Битая карта. Л.: Лениздат, 1987. 336 с. (Б-ка мол. рабочего).


[Закрыть] Через 50 лет советский читатель узнавал о приключениях футболиста «Петра Петровича Фальконена-Соколова». В повести действительно приводятся невыдуманные факты биографии. Отмечается его участие в «заговоре П. Дукса», кличка «Голкипер», и что играл за «Унитас», а в 1920-е гг. – много раз ходил через советско-финскую границу. Одни эпитеты чего стоят: «непойманный курьер Поля Дюкса», «взошла шпионская звезда» и т. п..[488]488
  Там же. С. 168, 177.


[Закрыть] Сам А. В. Сапаров таких подробностей придумать просто не мог, скорее всего, его познакомили с материалами архивного дела П. П. Соколова, так же как это было и с писателем Л. Никулиным (операция «Трест»).

Одновременно с БРП П. П. Соколов состоял в РОВС и Союзе младороссов, ко всему прочему он был одним из организаторов в Финляндии первой группы НТСНП[489]489
  Местная организация НТСНП была замаскирована под Содружество «Звено», или Общество «Звено» и возникла в Хельсинки официально в 1936 г. при табачной фабрике «Фения». Численность «Звена» достигала более 153 человек, правда, не все они были членами НТСНП. Руководителями организации были Федор Федорович Пирра (Пира) (председатель), Петр Антонович Быстревский (1904 – не позднее 1953) (сын дьякона Териокской церкви, друг П. П. Соколова) (ответственный секретарь и товарищ председателя), Игорь Михайлович Веригин. Все трое были выданы в СССР в 1945 г. по «списку Лейно» за связи с НТСНП. В состав правления «Звена» в 1936–1939 гг. входили Э. А. Рикс, А. В. Комарова, Л. Д. Пронин. Л. А. Иогансон, А. Ю. Григорков, Н. В. Бастамов, С. С. Добровольский, К. М. Комаров, Н. Стратов, Г. Веннстрем, Н. М. Пира, А. Т. Сумбаров, В. И. Максимов, Г. Попов, В. Н. Луговской и др. При «Звене» был одноименный клуб, располагавшийся по адресу: улица Александровская, дом 16–18В, а потом – на Екатерининской улице, дом 3. Кроме П. П. Соколова, куратором «Звена» был постоянно выступавший в клубе с лекциями С. Ц. Добровольский.


[Закрыть] и создателем, а с 1931 г. – председателем Союза Ивана Сусанина.

Последняя организация возглавлялась первоначально проживавшим в Выборге генерал-майором Юлианом Антоновичем Явидом (1876–1946), представителем и уполномоченным Кирилла Владимировича в Финляндии. Другим членом руководства Союза был генерал-лейтенант Константин Александрович Гольтгоер (1865–1933). Неудивительно, что П. П. Соколову совместно с полковником Николаем Николаевичем Бунаковым (1886–?), также связанным с английской разведкой и РОВС, поручили руководить всеми секретными операциями «кирилловцев» в Финляндии.[490]490
  Мусаев В. И. Россия и Финляндия. С. 291.


[Закрыть]

В 1945 г. П. П. Соколов был единственным из «списка Лейно», кто избежал выдачи в СССР, и после войны поселился в Швеции под псевдонимом Пауль Салин.

Начальник канцелярии Кирилла Владимировича Г. К. Граф писал в своих воспоминаниях об особом месте, которое занимал Выборг в оперативной работе по контактам с Россией. Население Карельского перешейка активно занималось контрабандой, местные жители переводили через границу беженцев из Советской России и поддерживали связь с антибольшевистским подпольем. Многие русские эмигранты делали это на платной основе. По мнению Г. К. Графа,[491]491
  Граф Г. К. Указ. соч. С. 56.


[Закрыть] наиболее активным агентом считался ротмистр лейб-гвардии конного полка, выпускник Пажеского корпуса и Императорского училища правоведения, бежавший в 1920 г. в Финляндию участник петроградского подполья[492]492
  Архив УФСБ. Д. П 88426 Иванов М. И.


[Закрыть] Николай Николаевич Рузский (1897–1962), впоследствии основатель и первый руководитель Российского Имперского Союза (ныне Российский Имперский Союз-Орден). По мнению историка С. А. Манькова, основанному на данных из неразобранного «Архива Российского Имперского Союза-Ордена» (Вайтинг, штат Нью-Джерси, США, ныне – СПб., РФ), Н. Н. Рузский в это время входил в Финляндское отделение БРП.[493]493
  Маньков С. А. История Российского Имперского Союза-Ордена: 1929–2009 гг. // Имперцы: 80 лет РИС-О, 1929–2009. Б.м., 2009. С. 15.


[Закрыть]

П. П. Соколов наладил ряд переправочных пунктов для своих разведчиков на границе. Особые услуги им оказывал начальник териокской полиции Пентеля. Одним из его крупных агентов был футболист, игрок «Унитаса» Антон (Антоний) Александрович Хлопушин, связанный также с начальником разведки монархистов-«кирилловцев», капитаном дальнего плавания А. И. Гойером.

Брат Антона – Георгий Хлопушин (1898–1927), также игрок «Унитаса», был арестован контрразведчиками ОГПУ в 1927 г. в Одессе по «делу 26-ти английских шпионов» и осужден в Ленинграде.[494]494
  Матвеев О. Указ. соч. С. 13.


[Закрыть] А. В. Сапаров вывел его в образе игрока «Келломяки» Георгия Павловича Хлопушина.[495]495
  Сапаров А. В. Указ. соч. С. 199.


[Закрыть] Хотя в поселке Келломяки ни до революции, ни после футбольного команды не было, а реальный человек скорее играл за «Териоки».

А. А. Хлопушин действительно был агентом П. П. Соколова и втянул своего брата, советского счетовода, в шпионскую деятельность. К тому же братья активно занимались контрабандой на советско-финляндской границе. Каналы для прохождения были разнообразными – «через Ораниенбаум и затем Финский залив, через Грузино, через Лемболовское болото, через станцию Графская и др.»[496]496
  Агафон Фаберже в красном Петрограде. СПб., 2012. С. 126.


[Закрыть] (последняя ныне не существует, располагалась между станциями Дибуны и Песочная Выборгской ветки Финляндской железной дороги).

Братья Хлопушины были связаны с финскими контрабандистами Захаром Ивановичем Веролайненом (Виролайнен) и братьями Петром и Владимиром Николаевичами Пуккила. Последние происходили из зажиточной смешанной русско-финской семьи, до 1917 г. жили в Петрограде и владели двумя домами в Териоки.

Из Финляндии в СССР доставлялся «дефицит» (от ниток и иголок до крупных технических изделий), а в обратную сторону перемещались антиквариат, золото и нелегальные беженцы (наиболее известны из них – родственники Ю. И. Гессена и А. К. Фаберже). В. Н. Пуккила «погорел» на деле Хлопушиных. Позднее, в 1928 г. совершенно случайно был арестован и его брат, совершивший самоубийство в декабре 1929 г..[497]497
  Там же. С. 150.


[Закрыть]

Контрабандист П. Н. Пуккила на допросе вспоминал, что неоднократно встречался с военнослужащим Балтфлота Курицыным-Нератовым, от которого и получал интересующие П. П. Соколова сведения. Явкой служила квартира Касьяна Джемалетдинова (Загородный пр. напротив Щербакова пер.). Был налажен канал информации и через сотрудника финского консульства Р. И. Линдстдента.[498]498
  См.: Там же. С. 140–141.


[Закрыть]

Также на П. П. Соколова работали контрабандисты Иосиф Маккунен (погиб в СССР)[499]499
  Архив УФСБ. Д. П-76654 А. А. Янушкевич. Л. 67.


[Закрыть] и рыбак Павел Ристо (ок. 1890–?) из Тюресево. Летом на советскую территорию попадали на парусных лодках, а зимой на лошадях или на лыжах по льду Финского залива.

Следует упомянуть об адъютанте (денщике) П. П. Соколова (до 1925 г.) Антоне Алексеевиче Янушкевиче (1891 – после 1940), по происхождению белорусском крестьянине, сапожнике по профессии, участнике Первой мировой войны. В 1919 г. он дезертировал из Красной армии и проживал в Териоки. Там перешел в евангелическую секту и был арестован сотрудниками НКВД 1 декабря 1939 г. с оружием в руках во время пожара Териоки.[500]500
  Там же. Л. 1.


[Закрыть]

Согласно материалам дела А. А. Янушкевича, агентами П. П. Соколова в Ленинграде были родственники его жены Марии: 1) работавший электромонтером и арестованный в 1934 г. Константин Николаевич Носов (1908–1935)[501]501
  Там же. Прилож., Л. 17.


[Закрыть] и 2) сотрудница Почтамта Пелагея Николаевна Носова (1898–?), легально ездившая в 1928 г. в Финляндию. Их квартира № 3 в доме 13 в Максимилиановском переулке была явочной.[502]502
  Там же. Лл. 19–20.


[Закрыть]

Использовал в работе П. П. Соколов и реэмигрантов из Финляндии, переехавших в Ленинград в 1931 г.: братьев Владимира и Ивана Александровичей Трухляевых, женатого на их сестре Надежде Ивана Колачева, а также Федора Дмитриевича Загородного.[503]503
  Там же. Л. 17.


[Закрыть]

Вместе с тем нельзя не отметить, что при обращении к следственным делам К. Н. и П. Н. Носовых картина вырисовывается совершенно иная. Константин Николаевич под влиянием «совпатриотических» взглядов поссорился с зятем и в 1930 г. реэмигрировал в СССР. Хельсинская полиция даже посадила его в тюрьму, а спасло только вмешательство советского полпредства. В декабре 1934 г. после убийства С. М. Кирова К. Н. Носов был арестован. Вместе с ним по делу о связях с белоэмигрантами проходили все знакомые по Териокам, после 1920 г. переехавшие в Ленинград, в том числе и братья Трухляевы. Официально обвинение включало и шпионаж на Финляндию, так как К. Н. Носов встречался с уроженцем г. Териоки, вахтером финского консульства Эйно Товала (1903–?). На суде Носов все отрицал и указывал, что признательные показания дал только по причине пыток голодом и холодом.[504]504
  Архив УФСБ. Д. П-39835 К. Н. Носов. Лл. 9 об, 22, 49 об, 72, 104.


[Закрыть] Разумеется, в соответствии с экстраординарным законодательством времен Большого террора его приговорили к смертной казни. В 1935 г. Пелагею Николаевну Носову, как члена семьи врагов народа, выслали в Казахстан, откуда она вернулась в Ленинград в 1946 г. В 1951 г. ее осудили (примерно по тем же обвинениям, что и брата) на 5 лет, которые она провела в Карлаге.[505]505
  Архив УФСБ. Д. П-876531 П. Н. Носова. Л. 107.


[Закрыть] В 1950-е гг. К. Н. и П. Н. Носовы были реабилитированы.

Возможно, реэмиграция К. Н. Носова и его знакомых была тщательно продуманной операцией по проникновению в СССР, а ссора с П. П. Соколовым в конце 1920-х гг. – ходом прикрытия. Однако эта версия также вызывает сомнения.

Удалось выявить и курьеров, приходивших из Финляндии. Правой рукой П. П. Соколова был первый муж Антонины Николаевны Носовой – прапорщик Федор Иванович Спиридонов (покончил с собой при переходе границы).[506]506
  Архив УФСБ. Д. П-76654. А. А. Янушкевич. Л. 20; А. А. Янушкевич. Прилож., Л. 20.


[Закрыть] Также следует выделить Владимира Александровича Козлова, капитана Петра Николаевича Холодилина, братьев Василия (Вилли) и Александра Павловичей Маккуненов.[507]507
  Архив УФСБ. Д. П-76654 А. А. Янушкевич. Л. 90.


[Закрыть] Из Парижа к П. П. Соколову неоднократно приезжали эмигранты Борис Николаевич Лебедев (бывший житель Териоки)[508]508
  Там же. Л. 78.


[Закрыть] и капитан Левонов, а из Гельсингфорса – полковник Николай Николаевич Дунаков.[509]509
  Там же. Л. 64.


[Закрыть] Александр Орава также неоднократно бывал в СССР с заданиями и останавливался в Лахте и Лисьем Носу у своих знакомых.[510]510
  Зимняя война 1939–1940 гг. в документах НКВД. С. 200.


[Закрыть]

Активными членами группы П. П. Соколова являлись 1) капитан Борис Андреевич Половцев (настоящая фамилия Пономарев) (ок. 1898–?), который в начале 1930-х гг. вывез из СССР мать Веру Константиновну Маслову, сестру и младшего брата и был связан с «Крестьянской Россией» – ТКП, 2) Иван Михайлович Сумманен (ок. 1894–?).[511]511
  Архив УФСБ. Д. П-76654 А. А. Янушкевич. Л. 20.


[Закрыть]

До 1926 г. сотрудничал с П. П. Соколовым другой его родственник, Андрей Денисович Мосалев (1892 – не ранее 1950) – муж Елизаветы Николаевны Носовой, переходивший границу по зимнему маршруту (Териоки – Лисий Нос и через реку Сестру в районе села Кивино). А летом Густав-Адольф Гендриксон на своей яхте из Валлельяки под Терриоками перебрасывал агентуру в район Стрельны.[512]512
  Архив УФСБ. Д. П-876531 П. Н. Носова. Л. 77.


[Закрыть]

По показаниям А. Д. Мосалева, связными в Ленинграде были Александра Александровна Пономарева и Петр Ильич Панков. Судьба А. Д. Мосалева сложилась печально, после ссоры с П. П. Соколовым из-за недостаточного жалованья он переехал в г. Шалеруа (Бельгия), где стал работать шахтером и вступил в Союз младороссов. Потом переселился в г. Бенни (Франция), где стал членом группы НТСНП,[513]513
  Там же. Л. 72.


[Закрыть] в которую входили братья Олег и Аркадий Ивановичи Залынские, Константин Докучаев, Петр Таланов и Твердус – Твердый. В 1941 г. А. Д. Мосалев был отправлен в III Рейх, находился в лагере Доротен, освобожден американскими войсками и жил в английской зоне оккупации. На момент ареста МГБ – бухгалтер одной из советских воинских частей в Берлине, затем был расстрелян, видимо, в Москве.[514]514
  Там же. Л. 81.


[Закрыть]

Возможно, также помогали П. П. Соколову жители Териоки братья Рейль (инженер Владимир и торговец лошадьми Алексей Александровичи)[515]515
  Архив УФСБ. Д. П-76654 А. А. Янушкевич. Л. 64.


[Закрыть] и ротмистр Пантелей Пантелеймонович (Ильич?) Попков.

Ячейки БРП в Финляндии существовали в городах Гельсингфорсе (Хельсинки), Выборге (Виипури), Териоки (Зеленогорск), поселках Келломяки Териокской волости (Комарово, Курортного района), Перкиярви (Перкъярви) Муолаасской волости (Кирпичное, Выборгского района), Райвола Кивенаппской волости (Рощино, Выборгского района), Уусикиркко, Уусикиркской волости (Поляны, Выборгского района), Райто, Сальми (Житково), Сайнио, Виипурской волости (Черкасово, Выборгского района), Суоярви (126 км от Петрозаводска, районный центр в Республике Карелия).