Текст книги "Дыхание льда"

Глава 2
Поединок

В деревню индейцев они добрались только к вечеру. Измученные, уставшие. Ева чувствовала себя разбитой, мышцы ныли так, будто по телу проехался паровой каток. Чарли засыпала прямо на ходу. А каково израненному Аскольду, который тащил на себе запакованный в пеналы игломет и полицейский карабин?

Всю дорогу вдоль реки она не могла отделаться от мысли, что Аскольд что-то утаил. Всякий раз, когда заговаривала на коротких привалах о старике, везущем убитых в деревню, он сворачивал с темы, будто опасался, что выдаст какую-то страшную тайну. И это сильно раздражало и настораживало.

Когда индейцы завидели их и высыпали навстречу, загалдев наперебой, будто чайки на птичьем базаре, из племенного дома, длинной дощатой коробки у берега реки, появился вождь. Он был ровесником Белого Лося, вышел в шерстяной, расшитой узорами клана накидке-одеяле поверх одежды и в кепи американского кавалериста, совершенно не сочетавшимися с традиционным нарядом тлинкитов.

Ничто не вечно на Земле – Ева не без любопытства рассматривала индейцев, – у некоторых на головах вместо ленточек и костяных украшений, стягивающих длинные волосы, были вполне современные котелки и шляпы, а национальные костюмы и мягкую обувь заменяли современного кроя рубахи на пуговицах, ковбойские штаны и даже остроносые сапоги. Последние вряд ли честно куплены в магазине, скорее сняты с убитого при ограблении бедняги…

Еве стало не по себе, оттого что они заявились в деревню с мертвецами на санях. Аскольд успел по дороге рассказать о воинственности и мстительности тлинкитов, но она не придала этому особого значения, рассчитывая на скорый отдых и кров, но сейчас начала понимать, что примерно творится в головах индейцев.

Когда вождь выступил навстречу, остальные смолкли. Белый Лось шагнул вперед и заговорил на своем наречии; тихо, склонив голову, без эмоций. Он говорил долго и монотонно, но, стоило ему закончить, к саням выбежали несколько женщин и, опустившись на колени, тихо завыли. Да так тоскливо и обреченно, что у Евы от жалости и безысходности защемило в груди и перехватило горло, будто женщины оплакивали кого-то из ее близких. Но чувствам этим оставаться в душе было суждено не долго.

Вождь бросил короткую фразу, и у Белого Лося отобрали ружье. Рослые мужчины-воины разоружили Аскольда, отняли у Евы штуцер и бесцеремонно обыскали всех, кроме Чарли, сложив к ногам старейшины снятые с путников патронные пояса, походные сумки, револьверы и ножи. А затем случилось ужасное – Белому Лосю саданули палкой по ногам. Колени старика подломились, и он покорно упал на землю, подставив под удары спину. Аскольд было дернулся на выручку, и тогда накинулись на него.

Ева схватила Чарли за плечо, спрятала себе за спину и шикнула на двух шагнувших к ним крепких индейцев: «Только попробуйте ударить ребенка!»

Но их трогать не стали. Вождь вновь что-то крикнул, старика и Аскольда перестали избивать, подхватили под руки и потащили в деревню. Туда же под конвоем, подталкивая в спину, повели Еву и Чарли.

Всех четверых затолкали в узкую, собранную из деревянных прутьев низенькую клетку, где можно было сидеть, только пригнувшись. Старик не издал ни звука, лишь кашлянул пару раз, сплевывая кровь. Аскольд скривился рядом с ним, потирая ушибленные ребра. Чарли испуганно таращилась на индейцев, обступивших клеть. Ева бормотала проклятья.

Впрочем, индейцы-воины немного постояли рядом, тихо переговариваясь, и ушли, оставив пленников одних. Правда, поблизости находились вигвамы, дымили костры, к которым вернулись женщины и дети, поглядывающие на клеть. О побеге до темноты не было и речи. Да и есть ли смысл бежать, когда аборигены знают местность лучше, чем кто-либо, у них есть собаки и лошади, и поймать беглецов им не составит особого труда.

– Чудесно! – воскликнула Ева и повернулась к Аскольду: – И что теперь?

– Пока не знаю. – Аскольд кое-как сел, покосился на старика. – Думаю, объявят траур на четыре дня, будут отпевать усопших, а затем проведут обряд погребения.

– Вижу, ты хорошо знаком с индейской культурой, – не удержалась она.

– Да уж изучил, пока добирался до Аляски.

– Но меня это не волнует! – Ева уже догадалась, что Аскольд предполагал подобный вариант событий и поэтому остерегался подробностей в разговорах на стоянках. – Ответь, о чем ты думал, зная, что нас ждет? Почему не предупредил?

– Потому что без проводника и лошадей в горах нам делать нечего.

– Но мы не можем ждать четыре дня! – прошипела она.

– Знаю. Поэтому помолчи. Я думаю.

Ева покачала головой, но сдержалась, повернулась к Чарли и ласково сказала:

– Как ты, дитя?

Она тронула подростка за плечо.

– Я не дитя, – сквозь зубы огрызнулась Чарли и добавила: – Лучше успокойся, женщина.

– Вот-те на. – Ева опешила, чуть не отвесила со злости подзатыльник, но вдруг сообразила, о чем забыла спросить Аскольда: – Зачем они нас посадили в клетку?

– Наверное, хотят принести в жертву, – сообщил он. – Обряд погребения такое предусматривает.

Ева замерла разинув рот, не в силах сказать что-либо еще. В общем, все «прекрасно»!

– Ты и об этом знал? – наконец проговорила она.

– Да.

– Какой же ты…

– Нам нужно выполнить задание, – перебил Аскольд. Продвинулся вперед, поближе к Чарли, и прошептал: – Нож при тебе?

– Угу.

– Тогда лезь на мое место и надрежь на паре прутьев ремешки. Но только незаметно, чтобы клетка не распалась.

Чарли кивнула и поменялась с ним местами.

– Белый Лось. – Аскольд повернулся к старику. – А что законы твоего племени говорят в такой ситуации насчет выкупа?

– Выкуп можно заплатить только жизнью, – спокойно ответил старик.

Аскольд нахмурился, и Ева не выдержала:

– Выкладывай, что задумал.

– Подожди. – Он продолжал морщить лоб. Потом снова обратился к старику: – Белый Лось, а если предложить вождю в виде выкупа поединок?

– Все равно, – ответил тот. – Ставками будут жизни.

– Ага, то есть вождь в любом случае захочет их забрать?

– Да.

– Тогда у нас лишь один выход. Зови вождя, будем бросать ему вызов.

– Белый Лось, постой! – встрепенулась Ева. – Не надо никого звать. Аскольд, может, объяснишь, что происходит?

– Нас в любом случае принесут в жертву. Мы для них чужаки, навлекшие беду и смерть соплеменников. Старик – тоже наполовину чужой, вырос среди белых, к тому же не уберег сына вождя…

– Ах вот оно что, – протянула Ева. – Среди убитых сын вождя…

– Да, сын вождя.

– Ты и об этом умолчал.

– Не хотел, чтобы ты раньше времени волновалась.

– Тогда какой смысл драться, если нас убьют?

– Смысл драться за жизнь есть всегда. Поединок – это событие, которое отвлечет внимание. Все, теперь не мешай. Давай, Белый Лось, зови вождя.

– Нет, подождите, – завелась Ева. – Не понимаю тебя. Если погибнешь в поединке, как мы сбежим? И потом, я не оставлю тебя ни…

– Если я буду проигрывать, вы мне поможете.

– Но как? Мы же в клетке! – Готово, – сказала Чарли и спрятала раскладной нож за пазуху.

– Теперь поняла? – кивнул на подрезанные у прутьев ремешки Аскольд. – Наше оружие отнесли в племенной дом. Там хранятся все трофеи и дары, которые приготовил клан к потлачу. Ну, это церемония такая, празднество, например, зима кончается, на смену приходит весна, устраивают потлач, и клан раздаривает приглашенным нажитое добро. В общем, оружие в доме. Когда начнется поединок, все соберутся на улице…

– Ну какой же глупостью было пойти сюда, а не сразу в горы или в Доусон. – Ева потрясла кулаками и закатила глаза к небу.

Аскольд резко дернул ее за руки и тихо заговорил в лицо:

– Этот старик живет по законам племени. Он верует в духов, верит в меня и свое предназначение. Он должен был привезти погибших сюда, иначе не повел бы нас в горы. Теперь его совесть чиста. Не пытайся это понять. Но если любишь меня, доверься и прими все как есть.

И он крепко обнял ее, прошептав на ухо:

– Прости, я не мог тебе сразу рассказать, ты бы не пошла тогда дальше.

Ева сдалась. Аскольд прав. Узнав о жертвоприношении, о том, что с ними может произойти в действительности, она бы сто раз подумала, прежде чем отправиться в деревню со стариком. Но и простить Аскольда ей было трудно, потому что он использовал ее в своих продуманных схемах. Неужели он изменился, стал расчетливым и думает только о задании?

Она отстранилась, посмотрев ему в глаза. Еще недавно в Панаме он жертвовал собой ради сотен людей, без оглядки шел на верную гибель и пытался спасти ее, но не такими циничными поступками. Неужели он не доверяет ей, поступается любовью в угоду главной цели?

– Да, – наконец нашла в себе силы Ева, – мы сделаем, как ты задумал.

– Белый Лось. – Аскольд кивнул старику.

И тот громко выкрикнул фразу, подзывая кого-то на своем наречии.

После недолгих объяснений с индейцами Аскольда выпустили из клети и увели к вождю. Потянулись напряженные минуты ожидания, Чарли с Белым Лосем о чем-то едва слышно перешептывались, пока не начало темнеть, и только тогда в деревне все пришло в движение.

Еве показалось, что о них напрочь забыли. Женщины и дети, мужчины и старики по какому-то неслышному сигналу потянулись в сторону племенного дома…

– Белый Лось, скажи, – заговорила она, – у Аскольда есть шансы победить в поединке?

– Он воин. Он верит. Он знает, что делает, – ответил старик.

– А законы, по которым ты живешь, не запрещают нам бежать отсюда?

– Нет, если никто не умрет.

– То есть мы не можем стрелять в твоих соплеменников, если Аскольду понадобится помощь?

– Ты, женщина, слушай сердце и своего мужчину и бери пример с юного друга. – Он кивнул молчавшей все это время Чарли. – И тогда не случится беды.

Сумасшедший старик – Ева отвернулась. И где Аскольд таких только находит? Вечно ему везет с попутчиками. Но она тут же осадила себя, вспомнив приключения в Панаме и то, как жестоко ее обманул камердинер Парсонс, пока летели в Америку. Вынудил под благовидным предлогом явиться в банк и забрать из сейфа все научные труды ее матери, которые в итоге заполучил Макалистер.

Уж лучше иметь в компаньонах сумасшедшего, но честного индейца, верующего в духов и предназначение, чем вновь оказаться в обществе людей Механика.

– Мне кажется, нам пора, – произнесла Чарли. – Белый Лось, что скажешь?

От племенного дома, перекрывая шум реки, донесся ритмичный перестук.

– Это что, барабаны? – уточнила Ева, прислушавшись.

– Началось, – сказал старик. – Пора.

Чарли толкнула прутья в задней части клетки и полезла наружу.

Когда они очутились на свободе, окончательно стемнело. Угли в кострах перед вигвамами слабо тлели, но над площадкой за домом, где намечалось главное событие, мелькали отсветы факелов и звучали барабаны.

Ева замерла на миг и едва не упустила из виду старика, направившегося зачем-то в сторону леса, а не к дому на берегу реки.

– Белый Лось, – шепотом позвала она.

Но старый индеец не обернулся.

– Стой! – Она догнала его. – Куда это ты собрался?

– За лошадьми, женщина.

– А…

– Пойдем, Ева, – тихо окликнула ее Чарли. – Пойдем скорее выручать Аскольда.

И потянула ее за руку обратно.

– Но мы должны условиться, – начала Ева. – Где встречаемся?

– Пошли, – продолжала тянуть за собой Чарли. – Неужели не понимаешь, что старик приведет лошадей, а мы с тобой добудем оружие?

Ева хотела бы прикрикнуть на подростка, но не могла, индейцы услышат.

– И как мы найдем друг друга потом? – сказала она.

Чарли резко остановилась и обернулась:

– Да мы здесь с ним встретимся. Или хочешь перенести свидание на поляну, где дерется Аскольд?

Ева наконец сообразила, что шептавшиеся в клетке у нее за спиной старик и девочка уже обо всем договорились. Велев себе заткнуться и действовать, она торопливо зашагала вслед за Чарли.

Когда они подобрались к дому, барабаны внезапно смолкли. Ева выглянула из-за угла, но за спинами индейцев, скучившихся перед площадкой, где происходили основные события, разглядеть ничего не удалось. Только страшные узкие лица, вытесанные по кругу на высоком столбе, возвышавшемся над толпой, молчаливо взирали на Еву, не в силах поведать о творившемся внизу.

Она привстала на носки, и тут Чарли юркнула за угол и, прокравшись вдоль стены, скрылась в проеме, откуда лился мерцающий свет очага.

Вот непоседливый ребенок! Еве пришлось поспешить следом больше из опасений, что Чарли столкнется с кем-нибудь в доме. Но она зря переживала. В зале, куда она попала, было пусто. А куда подевалась Чарли?

Ева осторожно двинулась вдоль стены, глядя на разукрашенные яркими цветами скульптуры-тотемы, вырезанные из стволов деревьев. От столба снаружи их отличали толщина и высота. У тотемов были уродливые лица с большими глазами, носами и ртами, у некоторых широко разинутыми в зловещем оскале.

О боги! Куда вы смотрите? И как люди могут поклоняться таким чудовищам? По периметру залы тянулись широкие своего рода полати – на них во время клановых сходов, должно быть, восседают почетные гости. Пол был земляной. Над полатями уступом возвышались полки, где стояли различная утварь, плетеные корзины и даже обнаружился сундук с коваными лентами и чугунными ручками по бокам. Не иначе как восемнадцатый век, а то и раньше, на глаз определила Ева и продолжила озираться. Потолок дома был укреплен толстыми неотесанными горизонтальными балками, между которыми натянуты разноцветные домотканые полотнища.

– Сюда, – донесся шепот из другого конца залы.

Ева от неожиданности присела, но, заметив приподнятую тряпицу, которой был занавешен проем вдалеке, и Чарли, призывно махавшую рукой, побежала к ней, забыв о тотемах и внутреннем убранстве племенного дома. Проникнув в новую залу, она все-таки замерла на миг – таким поразительным и огромным, на всю дальнюю стену, оказался рисунок мифического орла, окруженного сложным лабиринтом толстых, изгибавшихся под прямыми углами линий и геометрических фигур.

– Ева, скорей, помоги, – прошептала сбоку Чарли.

Она пыталась дотянуться до высокой полки, где были сложены знакомые пеналы и остальные отобранные индейцами оружие и вещи. Ева быстро взобралась на полати, протянула Чарли патронные пояса с походными сумками, затем сняла пеналы, карабины и штуцер и повесила все на плечи.

– Ну, теперь за Аскольдом? – уточнила она, с трудом повернувшись – тяжесть оружия сковала движения.

– Нет, ты что? Сначала отнесем все старику и после вернемся за Аскольдом.

Ева качнула головой – какой рассудительный и смышленый ребенок! Такая далеко пойдет, ее, Еву, еще не раз заткнет за пояс. Присутствия духа и хладнокровности подростку не занимать.

Тем же путем они выбрались из дома и торопливым шагом направились обратно к месту, где расстались с Белым Лосем. Встретившись с ним под деревьями, Ева уставилась на неоседланных лошадей. А вот об этом она как-то не подумала – индейцы почти не пользуются седлами, предпочитая укрывать спину скакунам шерстяными одеялами. Куда же им пеналы и оружие теперь крепить?

Среди деревьев мелькнули и пропали несколько пар красных глаз. Донеслось частое дыхание и шорох лап…

– Белый Лось, какой ты молодец! – шепотом воскликнула Чарли, присела и заключила в объятия светлого мохнатого пса. – Моих любимцев не забыл.

Да это же собаки! – наконец сообразила Ева. И зачем старик их сюда привел?

Впрочем, когда он забрал у нее и Чарли пеналы и часть оружия и начал складывать вещи в упряжку, появление собак стало оправданным. К тому же им предстоит путешествие в заснеженные горы, где без саней делать нечего.

Ева подсадила Чарли на спину серой пятнистой кобылки, которая была под стать подростку. Сама не без помощи старика забралась на лошадь покрупней. Белый Лось подвел к ней поджарого гнедого скакуна и сунул в руки повод. Понятно, что конь предназначался Аскольду. Неужели старик поедет на упряжке? Он же будет их сильно тормозить!

Она все-таки нашла силы воздержаться от вопросов, потому что от дома у реки донесся гортанный возглас и звон металла. Похоже, поединок начался. Нужно спешить, пока их тут не заметили, вытаскивать из толпы Аскольда и бежать из деревни без оглядки.

У нее возникло устойчивое ощущение, что она всего лишь винтик в сложном механизме, основными узлами которого сейчас являются Аскольд, Чарли и Белый Лось. Но ревностные чувства мгновенно улетучились, когда старик сказал:

– Скачи к реке, женщина, забери своего мужчину. Мы отвлечем остальных.

– А где встречаемся?

– У брода на излучине в ста шагах от деревни. – Чарли кивнула Еве и, потянув за повод, ловко развернула кобылку.

И где она научилась так хорошо держаться верхом? Белый Лось громко хэкнул, погоняя собак, и оба скрылись в темноте за опушкой леса.

Уф… Ева ласково потрепала за холку лошадь, начавшую вдруг бить копытом. Покрепче сжала в руке повод скакуна, предназначавшегося Аскольду, снова резко выдохнула и, подавшись вперед, ударила пятками в раздувавшиеся под ней бока.

Опасения быть схваченной и забитой на месте толпой индейцев тут же отодвинулись на задний план. Все мысли были обо одном: только бы удержаться верхом и не выпустить повод скакуна.

Лошадь почти сразу перешла в галоп, ветер засвистел в ушах, перекрывая стук копыт и бухающее в груди, словно барабан, сердце. Еву вынесло из-под деревьев на освещенный факелами участок. Впереди показались спины людей, окруживших площадку, где сцепились двое. Рослый индеец-воин, на голову выше Аскольда, размахивал топором, тесня его к столбу-тотему у воды.

Вот брошенный воином топор просвистел в опасной близости от плеча успевшего увернуться Аскольда и вонзился в столб. Толпа ахнула, может, потому что воин осквернил татем, а может, сожалея, что промазал. Аскольд оступился, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и Ева громко закричала: «А-а-а!» – понимая, что не успевает, – Аскольд вот-вот упадет на спину, ему проломят череп, и все усилия пойдут прахом…

Когда услышавшие ее крик люди только начали оборачиваться и Аскольд растянулся на земле, а воин замахнулся, склоняясь к нему, за деревней, примерно в месте, где осталась покинутая ими тюрьма-клеть, вдруг в небо с ревом взметнулись столбы огня. Ева чуть сама на землю не свалилась от такой неожиданности. Несущиеся вскачь лошади испуганно заржали и, вращая черными блестящими глазами, пролетели сквозь толпу, чудом никого не задев.

– Держи! – крикнула Ева, бросая Аскольду повод.

Лошадь под ней встала на дыбы и случайно ударила копытом в плечо машинально заслонившегося индейца-воина, сбив его с ног.

– Ну скорее же, садись верхом!

Аскольд наконец ухватился за повод, вцепился руками в холку скакуна и подпрыгнул. Но сесть верхом у него толком не получилось, он повис, едва перекинув ногу через спину коня. Ева хлопнула жеребца по крупу, наподдала пятками своей лошади, и они понеслись вдоль воды.

– Держись! – выдохнула она, оглянувшись.

Аскольд по-прежнему висел, вцепившись в холку жеребца. С оставленной ими площадки в отсветах ревущих за деревней столбов огня в панике разбегались люди. Сквозь возгласы и стук копыт щелкнула пара выстрелов, но пули пролетели где-то в стороне, погони видно не было.

Забыв о том, что под ней нет седла и ноги не в стременах, Ева натянула повод, но так, чтобы лошадь лишь сбавила темп, поравнявшись с отставшим жеребцом. Ухватила Аскольда за плечо и рывком помогла нормально сесть.

– Спасибо! – выдохнул он и притянул ее к себе.

Поцелуй длился всего миг, вышел не таким нежным, но страстным. Сердце Евы затрепетало, сознание вспыхнуло бенгальским огнем от хлынувшей в душу теплоты.

– Ох!.. – Она покачнулась в седле, почти не чувствуя ног.

Но Аскольд подхватил ее за руку. Они так и домчали до излучины реки, не расцепляя ладоней, свернули к воде и заметили силуэты на другом берегу.

– Сюда! – долетел взволнованный голос Чарли.

Войдя в реку, лошади взметнули десятки серебристых брызг, крупные капли попали Еве на лицо, освежили. Она невольно улыбнулась – смогла… у нее все получилось, справилась с лошадьми! И Аскольд снова с ней.

Все обиды забылись сами собой. Она смотрела на мужчину, с которым хотелось петь, смеяться, скакать верхом навстречу солнцу, вытворять что угодно, лишь бы быть всегда рядом. И она больше не позволит ему оставить ее, не отпустит. Ни за что.

Глава 3
Улика

Утро выдалось теплым и безветренным. Аскольд сидел на пожухлой траве и смотрел на спящую Еву, свернувшуюся калачиком под одеялом.

Стоянку устроили в предгорье в густой еловой роще, куда ехали полночи, опасаясь погони. Сначала старались держаться ближе к реке – так было легче лошадям и собакам, да и след пару раз сбивали, заходя в воду. Ну а когда поняли, что погони не будет, и свернули в тайгу, забираясь на холмы, за которыми в свете звезд виднелись горы, старик объявил, что можно остановиться. Ева с Чарли повалились на землю среди камней, прикрывавших от прохладного ветерка, и сразу уснули, а Белый Лось с Аскольдом стреножили сначала лошадей, собрали дров, развели костер и решили, что старик будет дежурить первым…

Ева заворочалась под одеялом, выпростала руки и потянулась, открыв глаза.

– Ты здесь, – сонно сказала она, коснувшись его ладони. – Со мной…

Вновь прикрыла глаза, но тут же встрепенулась:

– Который час? Ты вообще спал?

– Спал, – успокоил Аскольд.

Ева опять улеглась, сунула руки под щеку и улыбнулась:

– А где остальные?

– Отдыхают. Чарли у тебя за спиной. Разве не слышишь, как сопит?

– А старик?

– Он у костра с собаками и лошадьми, за камнями на склоне. Пить хочешь?

– Да.

Аскольд плеснул из подогретого на костре котелка немного в кружку и протянул Еве.

– Нам, наверное, всем пора вставать, – сказала она, когда опустошила кружку.

– Давай не будем спешить. Белый Лось и Чарли… все порядком измотались. Пусть еще поспят.

– А как же Янгер?

– Вряд ли далеко ушел. Он без оружия, и рука сломана, а кругом лес, полно хищников…

– Угу.

Ева оглянулась на Чарли, свернула свое одеяло и подсунула подростку под голову, как подушку.

– А где ты воды набрал? – спросила она.

– В ручье. Пойдем, умоешься?

Она кивнула:

– Пойдем.

Аскольд поднялся, прихватив с земли карабин, и подал ей руку.

Узкий ручей журчал за рощей, сбегая среди камней по крутому склону горы. Аскольд присел у воды, положил на колени карабин и подставил лицо солнцу. Ева опустилась рядом, плеснула в лицо и обернулась:

– Ты знаешь, что готовит Макалистер?

– Нет. Когда наш Департамент отпечатал снимки, сделанные фотоглазом Гильермо, не всё представляло реальный интерес. В основном фотографии его жертв, но вот эта, – он достал из портмоне карточку с изображением гор и неизвестной конструкции в углу, – сильно заинтересовала наших экспертов.

Ева вытерла о подол мокрые ладони и взяла снимок. Некоторое время внимательно изучала картинку, затем подняла голову, взглянув на горы, сравнивая пейзаж с изображением на фото.

– Теперь понятно, почему именно тебя направили сюда.

– Ева. – Аскольд забрал у нее снимок. – Почему ты приехала в Джуно лишь с одним агентом?

Она все-таки замялась, и Аскольд потребовал:

– Давай выкладывай, почему изменили план операции. Я должен знать.

Ева вздохнула и быстро рассказала о письме-ультиматуме, об опасениях силовых министров за утечку информации, о том, как ей предложили участвовать в секретной миссии, ведь она была в тот момент нештатным сотрудником Бюро расследований.

– Это все? – уточнил Асокльд.

– Да.

У него сложилось впечатление, что Ева что-то скрывает.

– Не понимаю, как-то глупо все. – Он качнул головой. – Министры и президент вдруг ни с того ни с сего изменяют тщательно спланированную операцию, да к тому же уменьшают количество ее участников. Ну ладно, есть опасность утечки, это понятно. Но можно просто заменить людей, озвучив цель миссии в последний момент. Зачем, спрашивается, сокращать количество агентов, когда здесь, – он взмахнул рукой, – каждый человек на счету?

Ева пожала плечами и сказала:

– Наверное, потому что источник Макалистера внедрился в самую верхушку правящих кругов страны.

– То есть под подозрением президент и министры?

– Нет, конечно. Кто-то из их близкого окружения.

Аскольд кивнул.

– Все равно не понимаю. – И снова полез в карман за футляром с мимикрином. – Смотри, это я нашел у человека, как две капли воды похожего на меня. Я тебе вчера рассказывал о нем, помнишь?

Ева кивнула, и Аскольд продолжил:

– Тут два шприца, один пустой, другой заполнен веществом мимикрин.

– Снова вещество, – проворчала Ева.

– Да. Не забывай, с кем имеем дело. Думаю, перфектум, мимикрин – не единственные продукты, которые производит в своих подпольных лабораториях Макалистер. Похоже, мой двойник-близнец вводил себе мимикрин. От него и подох, как я понял. Но это лишь догадка. У него все вены были исколоты, может, ловил кайф от морфия, несовместимого с мимикрином. Но не в этом главное, тело моего двойника оказалось идеальным, как у мифического атлета, – хорошо развитые мышцы, правильные пропорции… Я таких даже среди спортсменов не встречал. Уникальное, в общем, тело.

– Ну и как это соотносится с нашей миссией?

– Не знаю. Меня хотели убить еще в Уналашке, в этом я уверен. И после заменить двойником. Отсюда вопросы. Зачем заменять? И для чего создали мимикрин?

– Все как-то сложно, Аскольд. – Ева отвернулась к воде и принялась умываться.

– Было бы просто, мы бы тут не сидели и Макалистер давно бы находился в тюрьме.

– А что ты так к телосложению двойника прицепился? – Ева выпрямилась и стала распускать завязки парки. – Может, он и правда такой… совершенный, много занимался спортом, атлетикой например.

– Явно занимался, он и дрался намного лучше. Только подобной физической формы и реакций не достичь без особого стимулятора, которым мог являться мимикрин. Знаешь… – Он тоже встал, когда Ева, скинув парку, непринужденно начала расстегивать жакет, явно собираясь обнажиться, чтобы ополоснуться в ручье. – Была еще странность, когда мы столкнулись с двойником. Мистика какая-то! Его лицо покрывали морщины, глубокие, похожие на шрамы, и много их, но затем они разгладились, и лицо стало таким, как у меня.

– А до того?

– До того тоже было похоже на мое, но все в морщинах. Ну, фантастика! Я даже у судового врача поинтересовался, возможно ли без вмешательства хирурга сотворить такие изменения с лицом.

– И что? – Пальцы Евы на миг замерли на пуговицах жакета.

– Он все опроверг.

– Ну, судовой врач, не светила медицины…

– Но я сам видел, Ева, как разгладились морщины и менялось лицо!

– Морщины… – Она нахмурилась.

– Да, морщины. Это тебе о чем-то говорит?

Она отрицательно качнула головой и расстегнула жакет.

– Я буду рядом, – сказал Аскольд. – Осторожней, не застудись, вода очень холодная.

И направился вниз по склону к деревьям. Когда зашел в рощу, прислонился к стволу, наблюдая за проснувшимися Белым Лосем и Чарли, которые начали собирать вещи вокруг костра и готовить к отъезду упряжку и лошадей.

Странно, почему Ева утаила какую-то деталь? Определенно была в ее рассказе о встрече с президентом недосказанность. Аскольд выглянул из-за дерева – над камнями возле ручья виднелись лишь голова женщины и обнаженные плечи. Почему сделала вид, будто не имеет особого интереса к мимикрину и двойнику? Будто эти моменты не важны для Бюро расследований, не представляют ценности для научных институтов и безопасности США.

А может, ей поручили следить за ним? Ева пропала из вида, должно быть, войдя в воду, и Аскольд вновь привалился к стволу дерева, размышляя. Вполне нормальное поручение, в духе конкуренции между разведками, но все равно. Очень странное поведение… Хотя какой из нее агент? Подготовить человека за пару месяцев, пусть с неплохим жизненным опытом и знанием языков, практически невозможно. Так, определенные навыки освоила, и все. Но задание, о котором ему знать не положено, ей все-таки поручили.

Он повесил на плечо карабин и зашагал к костру.

– Привет, Аскольд! – звонко сказала Чарли. – А где Ева?

– Привет. – Он кивнул подростку. – Купается в ручье.

– А мы тут собираемся. – Чарли перенесла к саням походную сумку, куда сложила котелок и остальную посуду, и направилась за другими вещами.

– Белый Лось. – Аскольд повернулся к старику, возившемуся с собаками и упряжью. – Тут по пути есть какие-нибудь полицейские посты или придорожные гостиницы?

– Есть, но далеко. Придется возвращаться к реке и долго идти почти в Доусон.

– Угу.

– А зачем нам гостиница, Аскольд? – поинтересовалась Чарли. – Костер, лес, ручей… А воздух… – Она шумно потянула носом. – Ну чем плохо?

Еще не понимает, Аскольд переглянулся с Белым Лосем. Тащить в горы Чарли не хотелось, а оставлять одну нельзя. Ну вот что с ней поделать?

– А индейские деревни или фактории трапперов? – вновь уточнил он у старика.

– Нет. – Белый Лось принялся возиться с упряжкой, пристегивая собак. – Фактории все на севере, а другие тлинкиты живут ближе к океану.

– Ясно.

Чарли с подозрением уставилась на Аскольда, забыв про вещи. Похоже, наконец, дошло.

– Повезло тебе, бра… друг Чарли, – сказал он. – Поедешь с нами.

Чарли скривила рожицу. Аскольд усмехнулся, хотел нагнуться за вещами, чтобы помочь, но услышал голос Евы:

– Смотрите, кого я нашла!

Ева показалась среди деревьев. В руках у нее была парка, в которой ворочался светло-бурый комок… Аскольд невольно завертел головой, скинув с плеча карабин. Белый Лось тоже подобрал ружье и настороженно начал принюхиваться, поглядывая на собак.

Впрочем, те были на удивление спокойны. Значит, медведица, мать найденного Евой детеныша, где-то далеко, но может появиться в любой момент, разыскивая беглеца.

– Какой он милый. – Чарли взяла у Евы медвежонка.

– Осторожно, он сильно царапается. – Ева показала красноватую отметину на запястье.

– Давайте его покормим, – предложила Чарли.

– Нужно отпустить его, немедленно, – наконец сказал Аскольд, и Белый Лось кивнул. – Где ты его нашла?

– У ручья, – перестала улыбаться Ева. – А в чем дело?

– Здесь где-то поблизости бродит мамаша, а в ней как минимум тридцать пудов веса, и у нее толстая шкура. Запомни, медведи бегают быстрее людей. Поэтому…

– Как, – растерялась Чарли. – Мы… А вдруг медведица погибла или умерла от болезни, и этот малыш…

– Нужно его отпустить, – перебил Белый Лось. – Идем к ручью.

Все направились по тропе вверх по склону. Очутившись у ручья, старик вновь поинтересовался, куда идти. Ева указала на валуны в десятке шагов.

Аскольд, предусмотрительно захвативший охотничий штуцер, отдал оружие Еве, сам приготовил к стрельбе карабин и пошел впереди старика, взявшего в руки медвежонка.

– Вон там, левее, – раздался сзади голос Евы. – У самой воды.

Старик с Аскольдом взглянули на другой берег – внимание обоих привлекли смятые кусты, будто в них на полном ходу вломился тяжелый автомобиль, у которого отказали тормоза. За кустами под стволом поваленного дерева виднелась темная бесформенная туша…