Текст книги "Одно идеальное лето"

Глава 12

Лиззи уезжает в воскресенье вечером, после утра, проведенного в Лалуорт-Коув. Мне кажется, в глубине души она рада, что уезжает, хотя и продолжает рассказывать о том, что это «помогло ей отвлечься» в ответ на мои извинения.

Я стою на платформе и машу ей на прощание рукой. Когда поезд уходит, меня переполняет грусть. Я напрочь испортила одну из наших последних встреч перед отъездом в университет. Плакали наши солнечные деньки на пляже в окружении парней. Я вспоминаю, с каким восторгом мы собирались в пятницу вечером в паб и как она восхищалась привлекательностью Джо, и испытываю острое сожаление. Как жаль, что это настроение не сохранилось на все выходные. Изменилась даже погода. Сегодня облачно, очень ветрено и влажно.

Родители пристально наблюдают за мной весь день. Папа собирается провести перед отъездом в Лондон воспитательную беседу.

– Итак, Элис, – начинает он, облокотившись на столешницу посреди кухни, причем таким тоном, что я сразу начинаю закипать, – через две недели ты уезжаешь.

– Да, папа, все мне об этом напоминают.

– Кто тебе напоминает?

Какая разница?

– Ты, мама, Лиззи, Джо…

– Значит, и Джо.

– Да, папа. Он тоже уезжает.

– Куда? – удивляется папа.

– В Лондон, – со вздохом отвечаю я.

– Не в Кембридж?

Опять двадцать пять…

– Нет, папа.

Он вздыхает с явным облегчением. Я тоже вздыхаю, но от грусти.

Он чувствует мое уныние.

– Ты сможешь видеться с ним, когда будешь приезжать домой на каникулы.

– Думаю да, – разлука кажется невыносимо долгой. – В любом случае не волнуйся. На этой неделе я подналягу на работу.

– Отличная мысль. Это поможет отвлечься, – обрадованно отвечает он, выпрямляясь.

Если бы…

Мы с мамой выходим на улицу, чтобы с ним попрощаться.

– Пока, любимый, – говорит мама и целует его.

– Хорошей недели, – ласково отвечает он ей, – ты просто умница, Мэри. Новая коллекция будет большим успехом.

Она кладет руки ему на шею, и они обнимаются. Я смотрю на их отношения в новом свете. Каково это – иметь рядом того, кто заботится и волнуется о тебе, навсегда… Я все время думаю о Джо, но теперь тоска по нему усиливается.

– Когда придет Джо? – спрашивает после папиного отъезда мама, словно прочитав мои мысли.

– После закрытия, – отвечаю я. – По воскресеньям они закрываются раньше.

– В одиннадцать?

– Скорее, в половину двенадцатого, ему еще надо убраться.

– Боже, Элис, как поздно.

Она еще не знает, что он приходит сюда после работы каждую ночь. В это время она всегда спит. Наверное, не стоило ей вообще об этом рассказывать, но теперь уже поздно.

Я жду на скамейке, ночь выдалась особенно холодная. К моему удивлению, открывается дверь на кухню и появляется мама.

– Элис! – восклицает она. – Что ты здесь делаешь?

– Жду Джо.

– Заходи внутрь. Ты замерзнешь насмерть! – переживает она. – Я все равно ложусь спать, – понимающе добавляет она.

Я встаю, подрагивая от холода, но возвращаюсь, чтобы оставить на скамейке записку для Джо с просьбой зайти внутрь.

Я жду на кухне. Услышав засов на калитке, я вскакиваю и бегу к двери.

– Джо? – шепчу я в темноту.

– Привет, – здоровается он, появляясь из-за угла.

– Мама спит. Она предложила зайти в дом. – Он выглядит настороженным. – Оставь Дайсона на парковке, – настаиваю я.

Я беру его за холодную руку и веду в гостиную, не забывая, что мамина спальня прямо у нас над головой.

Мы вместе садимся на диван, и я тесно прижимаюсь к нему. Он выглядит разбитым.

– Ты так устал. – Я глажу его по лицу, переполняясь сочувствием. – Приляг рядом со мной.

Я сдвигаюсь на край дивана, и он ложится, обхватив рукой мои плечи, чтобы я не упала. Он поворачивается и крепко прижимается ко мне. Я закрываю глаза. Оказаться в его объятиях – настоящее блаженство.

– Мне бы хотелось оказаться здесь с тобой вдвоем, – шепчу я. Его ровное, медленное дыхание действует на меня усыпляюще. Он не отвечает. – Может, нам стоит сбежать вместе.

И снова ответа нет. Я отстраняюсь и поворачиваюсь к нему. Джо крепко спит. Он выглядит таким спокойным. Я убираю с его лица прядь волос. Длинные, темные ресницы, на щеках – легкая щетина. Кожа идеально гладкая и загорелая. Я рассматриваю серебряное колечко в брови, потом нежно целую его в губы. Он совершенно отрубился. Я улыбаюсь, меня переполняет любовь. Но потом возвращается боль. И я знаю – это лишь слабое, далекое подобие того, что ждет впереди.

Глава 13

Мы с Джо лежим на диване почти до четырех утра, но потом он, вздрогнув, просыпается. Я кладу руку ему на грудь, чтобы успокоить его.

– Все хорошо, – шепчу я, – ты заснул.

Он резко садится, и я делаю то же самое. Глаза болезненно ноют. Последние три часа я провела в полудреме, но нормально поспать так и не удалось.

– Я лучше пойду, – обессиленно бормочет он.

– Останься до утра, – прошу я.

Он оглядывает темную гостиную.

– Где Дайсон?

– Я закрыла его на кухне.

Он кивает и собирается встать. Я тяну его обратно на диван.

– Останься до утра, – настаиваю я.

Он качает головой, поглядывая на лестницу.

– Мама не против, – уверяю я.

– Нет. Я лучше пойду.

Я тяжело вздыхаю, когда он встает. Провожаю его на кухню, где медленно встает непривычно вялый Дайсон.

– Увидимся позже? – спрашивает он, уходя.

– Ты работаешь весь день?

– Только вечером.

– Тогда приходи к обеду. Может, устроим пикник на рифе.

Он кивает и наклоняется меня поцеловать, потом открывает дверь и выводит Дайсона на улицу.

– Люблю тебя, – тихо говорю я ему вслед.

– Я тебя больше.

– Нет, я.

– Нет, я.

Он улыбается мне, его лицо немного светлеет. Несколько мгновений постояв у двери, я отправляюсь спать наверх.

На следующий день стоит холодная, ветреная погода. Когда я просыпаюсь, мама работает в оранжерее, и запах масляной краски наполняет весь дом.

– Я иду на пикник с Джо, – сообщаю я ей, обнаружив, что проспала почти до одиннадцати.

– На пикник? – удивляется она. – В такую погоду? Почему бы вам просто не посидеть здесь? – Я сомневаюсь. – Ты что, меня стыдишься? – подняв бровь, спрашивает она.

– Твои краски воняют, – отшучиваюсь я, направляясь на кухню, чтобы приготовить сандвичи.

Джо заходит к нам домой, чтобы поздороваться с мамой. Мама хочет получить полную информацию насчет его брата. Джо на удивление весел.

– Пока все в порядке, – говорит он.

– Они с тобой разговаривают? – спрашиваю я.

– Нет, – признает он с легкой усмешкой. – Но это не самый худший вариант.

– Нам пора выходить, – тороплю я. – Умираю с голоду.

– Нужно было завтракать, – усмехается мама.

– Я проспала, – объясняю я Джо.

– А я больше не спал, – отвечает он.

– Мы с Джо вчера вечером заснули на диване, – признаюсь я маме.

Обе брови ползут вверх.

– Неужели?

Джо смущенно встает рядом со мной.

– Пойдем! – весело зову я, надеясь пресечь неудобную ситуацию. Не понимаю, почему он так смутился. Мы ведь ничего такого не делали.

– Обязательно было ей это рассказывать? – шепчет он, когда мы выходим за дверь.

– Почему нет? Нам уже есть восемнадцать, что такого?

Он пожимает плечами. Я обнимаю его за талию и улыбаюсь ему, но он смотрит вперед, на тропинку. Немного задетая, я ослабляю объятие. Он если и замечает, то виду не подает.

По дороге мы встречаем нескольких собачников, но, не считая их, в скалах практически безлюдно.

– Давай спустимся к рифу, – предлагает Джо.

Под ногами скользкая трава, но он меня крепко держит. В самом низу в скале выдолблены ступени.

– Пойдем дальше, – говорю я.

Мы осторожно спускаемся по ступеням и идем по известковой тропе к скале. Высота скалы здесь всего десять метров, а внизу – плоский участок прямо над уровнем моря – собственно Танцующий Риф. Папа читал нам вслух про это место только вчера и рассказал мне, маме и Лиззи, что скалу взорвали местные добытчики камня, и материал использовался для строительства гавани Рамсгит в Кенте. Она называется «Танцующий Риф», потому что вырезанный в скалах участок равен по размеру танцполу в бальном зале. А на этом «танцполе» около ста лет назад сделали бассейн для местных школ.

– Надо будет вернуться сюда в солнечную погоду, – говорю я, глядя на бассейн с прозрачной водой. Сегодня она серая, но в солнечные дни наверняка сине-зеленая. – Может, спустимся вниз? – предлагаю я.

Он смотрит на Дайсона.

– Не беспокойся, – говорю я, помня про его страх, что Дайсон убежит.

Он залезает в карман пальто и достает поводок.

– С ним все будет в порядке.

– А ты все прекрасно продумал, – восхищаюсь я.

– Пойдем, приятель, – говорит он и ведет Дайсона обратно к забору. Пес лает, недовольный, что его привязали, но Джо достает из рюкзака пакет и вытаскивает из него огромную косточку. Я даже издалека вижу слюни Дайсона. Он валится на траву и принимается грызть. Джо весело глядит на меня и спешит обратно к ступеням.

– А я думала, ты не любитель планировать заранее, – поддразниваю я.

Он пожимает плечами, не глядя на меня, и кивком указывает на край скалы.

– Готова?

– Пойдем.

Джо идет первый, с улыбкой пообещав поймать меня, если упаду. Я спрыгиваю с последнего метра и безопасно приземляюсь на скалу. Кроме нас здесь никого нет – никто больше не решился бросить вызов погоде. Море волнуется из-за ветра. Волны накатывают на риф, и видно, где под ними резко обрывается скала. Похоже, здесь очень глубоко.

– Можно нырнуть, – говорит Джо.

– Ты нырял?

Он кивает.

Уверена, он очень хорош в плавках. За его спиной я вижу очертания нескольких пещер.

– Ты бывал в пещерах?

– Да. Хочешь посмотреть?

– Конечно.

Он идет первым. Мы доходим до пещер и забираемся внутрь. Ветер воет здесь особенно громко, но ощущается гораздо меньше.

– Круто! – восклицаю я. – Может, поедим здесь?

– Да, давай.

Он наклоняется и открывает рюкзак. Перед выходом я дала ему приготовленную еду и коврик для пикника, и теперь он протягивает его мне. Я расстилаю его на гладкой скале. Джо садится, но не смотрит на меня, когда я даю ему сандвич. Я вспоминаю, что он почти не смотрел на меня с тех пор, как отошел привязать Дайсона. Я сразу начинаю нервничать.

– Ты в порядке? – взволнованно спрашиваю я.

– Да, все хорошо. – Он снова пожимает плечами, не глядя мне в глаза.

Перекусывая, он смотрит на вход в пещеру. Я откусываю кусочек сандвича. Его плечо соприкасается с моим, и по телу сразу пробегают мурашки, но я чувствую какое-то странное отдаление. Не понимаю, что с ним такое.

Мы молча едим, а потом он кладет остатки своего сандвича на землю и обхватывает руками колени.

– Что такое? – мягко спрашиваю я, тоже откладывая еду.

Он сморит на мои колени и молча качает головой.

– Джо, ты меня пугаешь. – Он по-прежнему на меня не смотрит. – Что случилось? – снова спрашиваю я.

– Ничего. И все.

Я беру его за подбородок и заставляю посмотреть на меня. Встречаю его взгляд, более темный от полутени пещеры, но по-прежнему глубокий. Меня охватывает дрожь, и мы начинаем целоваться. Падаем на коврик, и я притягиваю его на себя, дрожь охватывает все мое тело и пробегает к голове. Она накатывает волнами, пока он целует меня, как никогда прежде. Его руки забираются мне под майку, к груди, и я, застонав, принимаюсь расстегивать его джинсы.

Он смотрит на меня, кивает, и я понимаю, что на этот раз он подготовился.

Бабочки начинают трепетать в животе, когда я понимаю: сейчас я потеряю девственность с Джо, красивым, прекрасным Джо. Парнем, которого я люблю и буду любить всегда. Слезы застилают глаза, меня ошеломляет глубина этой мысли, но я не могу оторвать от него губ, даже пока мы снимаем друг с друга джинсы. Он медленно входит в меня, и беспокоится, когда я вскрикиваю. Боль сильна, но прекрасна, и я не хочу, чтобы он останавливался. Никогда.

Глава 14

– Ух ты! Какая ты красивая.

Сегодня вечер пятницы, и я как следует приготовилась к приходу Джо. Убедила родителей поужинать не дома, и пригласила его на вечер домой. Нанесла чуть больше косметики, чем обычно, надела красно-кремовое короткое платье и уложила волосы в пучок. Возможно, я немного переборщила для домашней встречи, ну и плевать.

– Хочешь что-нибудь съесть? – спрашиваю я.

– Только тебя.

Я смеюсь:

– Какая банальность.

– Я знаю. – Он смотрит на плиту. – Пахнет вкусно. Что это?

– Цыпленок в ветчине под сливочновинным соусом.

У него отваливается челюсть.

– Звучит потрясающе!

– Это очень просто, – улыбаюсь я. – По маминому рецепту.

– Ну хорошо, возможно, я все же немного проголодался.

Когда мы садимся за стол, на улице еще светло и светит солнце, но я все равно зажигаю пару свечей.

– Когда вернутся твои родители?

– Обещали не раньше одиннадцати.

– Очень мило с их стороны. Мне даже неудобно.

– Надеюсь, не настолько, чтобы меня не трогать?

Он улыбается:

– Нет.

– Тогда ешь быстрее, и пойдем наверх.

В постели с ним совсем по-другому. Чувствовать его голое тело собственной кожей – высшее блаженство. Пару раз мимо дома проезжают машины, и мы оба вскакиваем, испугавшись, что родители вернулись пораньше, но остальную часть времени я не думаю ни о чем, кроме Джо.

– Если бы ты поехал со мной в Кембридж, мы бы занимались этим каждый день, – мурлыкаю я позже.

– Всего раз в день?

– Этого я не говорила.

Он смеется. Я залезаю на него сверху и изучающе рассматриваю. Мы оба еще разгоряченные и потные с прошлого раза.

– Еще? – спрашивает он с легким беспокойством.

Я хихикаю.

– Нет, не волнуйся. Два раза вполне достаточно. На сейчас, – добавляю я.

Я целую его в губы. Он смотрит на потолок.

– О чем ты думаешь? – спрашиваю я.

– Девять дней.

Девять дней до моего отъезда.

Моя улыбка исчезает.

– Поверить не могу, что мы знакомы всего лишь месяц.

Он кивает и смотрит мне в глаза:

– Кажется, гораздо дольше.

– Всю жизнь.

– Еще нет.

Во мне бурлит радость.

– Еще нет?

– Я так люблю тебя. Представить не могу, что смогу полюбить так кого-то еще, – серьезно говорит он.

– Я тоже.

Наши поцелуи становятся все более страстными, и я чувствую, как он твердеет.

– Еще раз? – спрашиваю я.

– Только если ты хочешь. Не хочу причинять тебе боль.

– Мне не больно, – шепчу я.

Во всяком случае, не в этом смысле.

После последнего раза я плачу. Он был почему-то более проникновенным, словно мы понимали, что наше время заканчивается.

В одиннадцатом часу Джо готов уходить. Никто из нас не хочет сталкиваться с моими родителями – мы и так каждый день со стуком падаем с небес на землю, а сегодня вечером этого совсем не хочется. Он был слишком особенным.

– Я провожу тебя до калитки, – говорю я, открывая входную дверь.

Он выходит на улицу и замирает.

– Что такое? – спрашиваю я.

Он напряженно вглядывается в темноту.

– Что? – тревожусь я и хочу выглянуть за дверь, но он останавливает меня рукой.

– Дайсон! – тихо зовет он в темноту.

Пес появляется из-за угла, и Джо заметно расслабляется.

– Что такое? – снова спрашиваю я.

– Ничего. Мне показалось, тут запах дыма.

– Дыма?

– Сигаретного дыма.

Я недоуменно на него смотрю.

– Райан, – просто поясняет он.

Теперь моя очередь напрягаться.

– Зайди обратно в дом.

– Нет-нет, все в порядке. Наверное, просто кто-то гуляет с собакой. Дайсон вроде спокоен.

Это правда. Дайсон плюхается к ногам Джо.

– Ты уверен? – Мне по-прежнему неспокойно.

– Абсолютно. Я зайду утром, часов в десять.

Я киваю:

– Хорошо.

– Я лучше пойду, пока не приехал твой папа и не догадался, что я трахался с его дочкой.

Я шлепаю его по руке.

– Люблю тебя. – Он быстро целует меня.

– И я тебя.

Он уходит.

Глава 15

На следующее утро, в половине десятого, я занимаю привычное место на скамейке. Я взяла с собой книгу из списка – на этот раз я пытаюсь одолеть «Царя Эдипа» Софокла – но, видимо, опять буду сидеть и тупо пялиться на слова, не понимая их смысла. Когда я вспоминаю, что через несколько недель начнется учеба, то начинаю волноваться. Подготовка идет из рук вон плохо, а я предпочитаю быть подготовленной. Но греческие трагедии не слишком сочетаются с Джо.

В десять минут одиннадцатого Джо по-прежнему нет. Я убеждаю себя, что он просто проспал, но с того единственного раза он всегда был очень пунктуален. В десять сорок пять я волнуюсь всерьез. На улицу выходит папа.

– Джо еще нет? – спрашивает он.

– Нет.

– Наверное, опять проспал, – невозмутимо предполагает он, но легче мне не становится. – Он уже большой мальчик и сам может о себе позаботиться.

Я решительно встаю:

– Можно я возьму мамину машину и поеду проверю, все ли с ним в порядке?

Он вздыхает, наконец восприняв меня всерьез.

– Я отвезу тебя, – решает он. – Не хочу, чтобы ты ехала туда одна.

– Спасибо, папа. – Но особого облегчения я пока не испытываю.

Из окна машины Джо не видно. Папа паркуется и идет со мной, одну меня отпускать он боится. Я оглядываю здание паба и чуть не падаю от облегчения, когда вижу привязанного Дайсона.

– Дайсон! – кричу я.

Он поднимается и начинает лаять на меня как безумный.

– Тсс! – шиплю я и бросаюсь к нему, чтобы он не привлекал внимания родителей Джо. От счастья он как безумный лижет мое лицо и руки. – Где Джо? – спрашиваю я у него. Пес снова начинает лаять, страх и беспокойство возвращаются.

– Пойду посмотрю внутри, – говорит папа.

Я снова поворачиваюсь к Дайсону:

– Он спит?

Вместо ответа Дайсон облизывает мое лицо своим огромным слюнявым языком.

– Ой! – Я добродушно отталкиваю его прочь.

– Привет, красотка.

По коже сразу пробегают мурашки. Медленно оборачиваюсь и вижу, как я предполагаю, Райана, прислонившегося к задней двери паба. Он выше, чем Джо, и крупнее, гораздо крупнее. Руки покрыты татуировками, а светлые волосы подстрижены под машинку. На челюсти красуется щетина, почти борода. На нем белая майка, вроде той, что была на отце Джо в тот вечер, когда мы пришли сюда первый раз.

Я встаю. Дайсон прижимается к земле и рычит.

– Отвали, – презрительно бросает он псу. – Жалкий кусок говна.

Мне хочется сделать шаг назад, но я твердо стою на месте.

Райан достает из кармана мятую пачку сигарет, берет одну, подносит к губам и прикуривает спичкой. Он начинает наступать на меня. Рычание Дайсона становится громче.

– Отвали, – повторяет он. Я начинаю отступать. – Эй, куда ты? – вкрадчивым голосом спрашивает Райан.

Позади меня появляется папа.

– Элис!

На лице Райана появляется понимание.

– Ах, – говорит он таким тоном, что у меня по позвоночнику бегут мурашки, – значит, ты Элис.

– Где Джо? – допытываюсь я.

– Элис, пойдем, – вмешивается папа настойчивым тоном.

– Где Джо? – на этот раз спрашиваю я у папы. Он берет меня за руку и тащит прочь. – Папа?

Я слышу, как за спиной недобро смеется Райан.

– Он в больнице, – говорит мне папа по дороге к машине, сжав губы в тонкую жесткую линию.

– Что?! – У меня отливает кровь с лица.

– Садись, – говорит он уже мягче. Открывает дверь машины и заталкивает меня внутрь. – Поедем туда.

– Что случилось? – спрашиваю я, когда он выезжает на дорогу.

– Его мать сказала, вчера вечером он упал с лестницы.

– Это ложь!

– Я знаю.

– Она сказала, он потерял сознание. Они оставили его на ночь для наблюдения.

– Джо!

Он смотрит с больничной койки и видит меня, а я едва замечаю бинты у него на голове, потому что мы оказываемся в объятиях друг друга прежде, чем я что-то осознаю.

– Элис, – выдыхает он, уткнувшись мне в волосы. Я отстраняюсь и со слезами на глазах трогаю повязки. Я стараюсь сдерживать гнев.

– Что он с тобой сделал?

Он смотрит мне за спину, на моего папу, стоящего в ногах кровати.

– Ты в порядке, сынок? – спрашивает папа.

Джо кивает. Кроме него в палате лежат еще семь человек, но кровать частично огорожена занавесками, и у него есть личное пространство.

– Что случилось? – спрашиваю я тихонько, чтобы не тревожить других пациентов.

– Он ударил меня по затылку бутылкой.

Папа резко вдыхает воздух:

– Твоя мама сказала, ты упал с лестницы.

Джо смотрит ему в глаза, но сказанного не отрицает.

– Я подожду в коридоре, – говорит папа. Когда он уходит, Джо переводит взгляд на меня.

– Вы были в пабе?

– Да. Папа заходил внутрь.

– Ты видела Дайсона?

– Он был на заднем дворе.

Это явно его успокаивает.

– Я видела Райана.

Его взгляд… Ужас, страх, гнев…

– Что он тебе сказал?

– Ничего.

Джо отталкивает меня.

– Я убью его.

– Прекрати! Он мне правда ничего не сказал!

У него блестят глаза, но ярость направлена не на меня.

– Я тебе не верю.

– Он назвал меня красоткой…

Джо напрягается.

– А потом посмеялся надо мной, когда мы поехали тебя искать.

Он внимательно смотрит на меня.

– Похоже на правду.

– Сначала он не знал, кто я такая.

– А теперь знает?

Я осторожно киваю.

Он пытается встать.

– Я должен отсюда выбраться.

– Нет, Джо, – я пытаюсь уложить его обратно в кровать, – оставайся здесь, пока тебя не отпустят, – вдруг мне в голову приходит мысль. – Погоди, – с надеждой начинаю я, – ты уже рассказал полиции, что он сделал?

Он качает головой:

– Нет.

– Но ты должен! Его отправят обратно в тюрьму!

– Не могу.

– Можешь! – горячо возражаю я. – Ты должен!

– Не могу!

– Почему?

– Он пообещал убить Дайсона, если я пророню хоть слово.

Я закрываю рот рукой.

– Но если мы поедем в полицию прямо сейчас, он не успеет. Они приедут и арестуют его.

– Нет. Родители будут все отрицать. Скажут, у меня бред. Так уже было.

Я смотрю на него, утратив дар речи.

Он встает, и на этот раз я его не останавливаю.

– Как думаешь, твой папа согласится подвезти меня до паба?

– Ты не можешь туда вернуться!

– Я должен забрать Дайсона, – он непреклонен, и я понимаю, что разубедить его не удастся.

– Хорошо, но мы будем с тобой.