Текст книги "Вар Палка"

– Тогда продолжай! – у Тила никогда не хватало терпения в разговорах с глупцами.

Звезда снова начал раскручивать свой шар, но уже не столь уверенно, как в начале. Фехтовальщик сделал шаг вперед и нанес Звезде быстрый удар палкой по голове. После того как человек и его шар оказались на земле, фехтовальщик зажал палку из левой руки в зубах и взялся свободной рукой за цепь. Это был интересный и эффектный поворот событий, потому что, как правило, цепь шара имела на всех своих звеньях острые шипы – тонкие как иглы колючки, специально на случай таких захватов. Но казалось, что фехтовальщик это не заметил. Он подтащил потерявшего сознание Звезду к черте, а затем вытолкнул его за пределы круга.

Испытывая от увиденного что-то сродни удовольствию, Тил преподнес уродливому фехтовальщику честно заработанный им браслет мужчины. При этом он обратил внимание на то, что ладони человека были невероятно мозолистыми. Не удивительно, что такой человек не боится колючек на цепи!

– Отныне, воин, ты будешь носить имя… – Тил сделал паузу. – Какое имя ты выбираешь?

Человек попытался что-то сказать, но из горла его вырвался только хрип. Впечатление было таким, как будто гортань незнакомца покрыта изнутри такими же мозолями, что и его руки. Наконец среди рычащих и хрипящих звуков из горла человека донеслось что-то членораздельное.

Тил решил остановиться на услышанном.

– Отныне ты будешь носить имя Вар – Вар Палка. – Как зовут твою спутницу?

Вар покачал мохнатой головой, не произнеся ни звука в ответ. Женщина поднялась на ноги, сделала несколько шагов вперед и скинула свой плащ и вуаль.

– Сола! – воскликнул Тил, мгновенно узнав жену Повелителя.

Она все еще была привлекательной женщиной, хотя с тех пор как он увидел ее впервые, прошло много лет. Прежде чем Солу забрал себе Безоружный, она прожила четыре года вместе с Солом.

Ввиду того, что ее новый мужчина оружия и имени не имел и не носил браслета, она сохранила старое имя и браслет. Подобное всегда считалось у кочевников равносильным супружеской измене, неприкрытой и бесстыдной – но Повелитель завоевал эту женщину в честном бою. Сильнее его в кругу человека не было, как вооруженного, так и безоружного. И коли он не проявляет беспокойства о своей репутации, то никому до этого дела быть не должно.

Сола всегда сохраняла верность своим мужьям, за исключением скоротечного и несерьезного эпизода в самом начале с этим парнем, Сосом. Что же она делает здесь сейчас, сопровождая в пути этого безымянного (до сегодняшнего дня) молодого воина?

– Его обучал Повелитель, – сказала Сола. – И он хотел, чтобы его ученик заслужил себе имя сам, без предвзятого к себе отношения и поблажек.

Протеже Безоружного! Это многое объясняло. Хорошо обученный – естественно; Повелитель, насколько это известно, был мастером любого оружия. Сильный – да, это следовало из прочего. Уродливый – конечно. Общество именно таких людей Повелитель предпочитал. Возможно, что и сам Повелитель в дни своей молодости выглядел именно так.

Но уже через мгновение Тил определил в странной фигуре еще одну связь, на этот раз с прошлым.

– Это тот самый дикий мальчишка, который лет пять назад грабил наши кукурузные поля…

– Да, это он. Теперь он мужчина.

Руки Тила метнулись к рукояткам его собственных фехтовальных палок.

– Тогда, значит, это он укусил меня в ту ночь! Я должен с ним рассчитаться прямо сейчас.

– Нет, – сказала Сола. – Как раз поэтому я здесь. Ты не должен встречаться с Варом в кругу.

– Он что же, боится встретиться со мной при свете дня? Мне все равно, что я должен, а что нет!

– Вар ничего не боится. Но он еще неопытен, а ты второй по силе воин в империи. Он уйдет отсюда вместе со мной.

– Так, значит, ему требуется женщина для защиты? Мне следовало дать ему имя Вар Любимчик!

Сола посмотрела вождю прямо в глаза – ее лицо было открытым и спокойным, а фигура – цветущей, как у свежей и молодой, только что достигшей брачного возраста девушки.

– Возможно, ты хочешь обсудить этот вопрос с моим мужем?

Услышав такое, Тилу, как человеку, связанному обязанностью служить персоне, которую Сола имела право называть своим мужем, и человеку чести, пришлось задушить свою ярость и выдавить из себя ответ:

– Нет.

Сола повернулась к Вару:

– Мы останемся здесь на одну ночь и выступим в обратный путь завтра утром. Ты можешь попробовать навестить со своим браслетом большой шатер.

Тил улыбнулся своим мыслям. Новоиспеченный воин, со своей поразительной уродливостью, вряд ли найдет там желающих принять из его рук браслет. Что же, пускай отметит получение имени мужчины в одиночестве!

И может быть когда-нибудь, где-нибудь они встретятся снова, там, где Безымянный уже не сможет защитить своего подопечного…

Глава пятая

Значение золотого браслета Вару было известно очень хорошо. Браслеты, тысячи совершенно одинаковых экземпляров, изготовлялись ненормальными и поставлялись кочевникам, которым они не стоили совершенно ничего. Полученный Варом браслет означал не только то, что с сегодняшнего дня он должен именоваться мужчиной, но и то, что теперь он имеет право выбрать себе женщину – на одну ночь или на всю жизнь. Все, что для этого от него требовалось, это надеть золотую вещицу на изящное запястье молодой девушки, выбрав ее по собственному усмотрению, после этого избранница становилась его подругой, учитывая, конечно, то, что она не возражает против такого выбора. Очень многим девушкам льстило подобное внимание со стороны мужчин и, как правило, они старались задержать у себя полученный на время браслет как можно дольше. Итогом такой связи, естественно, были дети, потому что женщины стремились доказать свои способности к плодовитости, точно так же как мужчины стремились доказать свою силу в кругу. Стране нужны были новые жители.

Большой шатер был общепринятым стандартом. Такой был в каждом поселении, в котором имелись еще не нашедшие себе подруг воины и желающие приобрести себе спутников девушки. В зимние холода в большом шатре всегда горел костер, в то время как уже сошедшиеся пары ночевали в собственных небольших шатрах, согреваясь при помощи спальных мешков и объятий.

Последнее обстоятельство не казалось Вару препятствием. В ту пору в стране стояло лето и погода благоприятствовала.

Уже стемнело, и лампы в большом шатре были зажжены. Находящиеся внутри только что закончили коллективную трапезу. Вар, с успехом прошедший сквозь испытание и поэтому переживающий приятный нервный подъем, не чувствовал голода и не сожалел о том, что опоздал к столу.

Девушки были внутри. Раскинувшись, они восседали на грубых самодельных креслах. В принципе ненормальные могли предоставить кочевым воинам все, что те считали необходимым иметь для своего быта, но со временем подобная манера использовать дармовые товары стала считаться среди последних бестактной. По возможности кочевники старались обслуживать себя сами.

Вар приблизился к первой, сидящей с краю девушке, одетой в симпатичное платье из единого куска материи, скрепленного спереди серебряной пряжкой, – традиционный наряд молодой женщины, желающей сообщить окружающим о своей доступности. По ее плечам свободными и широкими кольцами струились каштановые волосы. Фигура ее была превосходна; грудь высока, а тело упруго. Да, она действительно была хороша.

Вар вопросительно заглянул девушке в лицо, взялся правой рукой за свой браслет и начал его снимать. Что и как нужно делать, Вар знал – он не раз был тому свидетелем в большом шатре в поселении Повелителя.

– Нет, – сказала девушка.

Вар остановился, его рука, держащая браслет, замерла. Может быть, его не так поняли? Ему захотелось объяснить свои намерения, но он предпочел не открывать рот. Насколько он успел заметить, слова здесь были не нужны. В поселении Повелителя, под руководством своего наставника Вар обучился языку, а точнее, вспомнил забытое, и понимал обращающихся к нему вполне, но его собственная, застоявшаяся на диких просторах гортань производила звуки речи, мягко говоря, не слишком хорошо.

Вар подошел к следующей девушке, отчего-то ощутив беспокойство. Возможность отказа не приходила ему в голову, и как ему следует себя вести теперь, он не знал. Следующая девушка оказалась немного моложе своей соседки, светловолосой и в розовой одежде. Рассмотрев вторую молодую женщину как следует, Вар нашел ее даже лучше первой. Воодушевленный, он похлопал рукой по своему браслету.

Блондинка окинула его небрежным взглядом:

– Ты умеешь говорить?

Растерянный Вар попытался прохрипеть ответ:

– Брр-лет.

Браслет – вот что он хотел сказать.

– Проваливай отсюда, дурень.

Как следует поступать в такой ситуации, Вар тоже не знал, поэтому, коротко кивнув, он перешел к следующей девушке.

Ни одна из них не проявила к нему интереса. Некоторые из девушек выражали свое презрение с вызывающей прямотой.

В конце печального демарша к рукаву куртки Вара прикоснулась рука женщины в возрасте, уже имеющей на запястье браслет.

– Воин, я вижу, ты не понимаешь, что происходит. Послушай меня, я объясню тебе, в чем дело. Я видела, как ты сегодня бился, поэтому не думай, пожалуйста, что я пытаюсь оскорбить тебя.

Вар был рад, что в конце концов хоть кто-то отнеся к нему с уважением. Испытывая к женщине симпатию, он приготовился выслушать ее совет.

– Эти девушки еще молоды, – сказала она. – Они еще никогда не жили с мужчинами и никогда не имели детей, поэтому у них нет опыта. У них все еще впереди. А ты – как бы это лучше сказать – ты здесь новый человек, поэтому они проявляют осторожность. К тому же ты еще молод и только что получил имя воина, поэтому они считают возможным относиться к тебе с недостаточным уважением. Неоправданным, должна я сказать. Но, как я уже говорила тебе, они молоды. А ты – это я тоже должна тебе сказать – не так уж красив. Может быть, это не имеет значения в кругу, но имеет здесь. Опытная женщина поймет тебя – но только не эти зеленые девчонки. Не стоит их винить. Чтобы стать хорошими женщинами, им нужно время, так же как нужно время воинам. Они не ведают, что творят.

Вар кивнул, вконец расстроенный, но благодарный женщине за ее совет, хотя так до конца им и не понятый.

– Кто…

– Меня зовут Тила, я жена вождя. Я просто хотела, чтобы ты понял.

Вару, который в действительности хотел спросить у женщины, к которой из девушек ему следует подойти теперь, не оставалось ничего другого, как принять имя этой добросердечной женщины к сведению.

– Возвращайся в свое родное поселение, где все тебя знают, – продолжила женщина. – Тилу ты не нравишься, и это делает твое положение здесь еще более затруднительным. Мне очень жалко, что я испортила твою первую ночь, но, видно, так уж оно должно было случиться.

Теперь Вар все понял. Он не был здесь желанным гостем.

– Спасибо, – сказал он.

– Удачи тебе, Воин. Когда-нибудь ты найдешь ту, которая будет тебе подстать, и поверь, она будет стоить того, чтобы ее прихода ждали. Не жалей ни о чем, здесь ты ничего не потерял.

Вар вышел из шатра в темноту.

Ночной ветерок немного охладил его, а с холодом пришло понимание. Его не желают видеть! В поселении Повелителя к нему относились с добротой и вниманием, и никто и никогда не говорил ему, что он уродлив. Ему казалось, что он привык к людям и слился с цивилизованной жизнью, несмотря на детство, проведенное на лоне дикой природы. Теперь он понял, что его просто скрывали – не физически, но социально. И сегодня, одновременно с официальным получением имени мужчины, он предстал перед лицом правды. И правда была в том, что он по-прежнему был все тем же дикарем, не способным ужиться с людьми.

Поначалу он ощущал только смущение и замешательство, голова его горела, руки дрожали. Он так уверенно предлагал этим девушкам свой блестящий девственный браслет…

Потом вал ярости окатил его. Почему с ним поступили так, за что? Какое право имели эти хорошенькие ручные людишки судить о нем? Он пытался заставить себя жить по их правилам, а они отвергли его. Ни один из них не смог бы выжить в порченых землях!

Вар выхватил свои блестящие фехтовальные палки и воинственно взмахнул ими. Он хорошо умел с ними обращаться. И теперь он зовется воином. И он не обязан сносить чьи-то оскорбления. Вар выбежал в центр круга, того самого, в котором он не так давно завоевал свое право называться мужчиной. Он еще раз взмахнул над головой своим оружием.

– Выходите и сражайтесь со мной! – воскликнул он; из его горла донеслось только громкое и невнятное рычание, но он не обратил на это внимания. – Я вызываю вас всех!

Из небольшого соседнего шатра выскочил человек.

– Что за шум? – повелительным тоном спросил он.

Это был Тил, вождь поселения, облаченный в ночную рубаху из грубой шерсти. Человек, который по некоторым причинам не любил Вара. Вар никогда не видел его прежде, до сегодняшнего дня, это он помнил хорошо, хотя этот человек вполне мог находиться среди тех толпящихся людей, которые открыто и презрительно рассматривали Вара, когда он вместе с Повелителем вышел из порченых земель в первый раз.

– Что это ты там делаешь? – по-прежнему строго спросил Тил, приблизившись к кругу. Его соломенные волосы, убранные на ночь, свисали сбоку головы смешным пучком.

– Выходи и сражайся со мной! – снова воскликнул Вар, угрожающе размахивая фехтовальными палками.

Его слова звучали невнятно, но смысл их можно было понять безошибочно. Лицо Тила сделалось злым, но в круг он входить не стал.

– После наступления темноты все бои прекращаются, – сказал он. – Но даже будь это возможным, я все равно бы не стал встречаться с тобой в кругу, несмотря на то, что очень хочу доставить себе удовольствие раскровавить твою уродливую голову и загнать тебя через кукурузные поля, завывающего от боли, обратно в твое логово. Прекрати сейчас же дурачиться.

Кукурузные поля? Вар мгновенно понял смысл намека.

Вокруг уже собирались жители поселения – мужчины, женщины, любопытные и возбужденные дети. Они стояли, переговаривались и смотрели из темноты на Вара, и он вдруг понял, что сейчас выглядит не менее смешно и нелепо, чем чуть раньше в большом шатре.

– Пускай он стоит здесь один, – сказал Тил, повернулся и зашагал обратно к себе в шатер, насмешливо покачивая пучком волос на голове. Остальные зрители постепенно разошлись следом за своим вождем, и вскоре Вар остался один. Своей неуемной воинственностью он только еще больше все испортил.

Удрученный, он направился в единственное место, где мог рассчитывать хоть на какое-то, пусть даже и циничное, понимание. Он подошел к отдельно стоящему шатру своей спутницы – жены Повелителя.

– Я боялась, что этим кончится, – до странности мягким голосом сказала ему Сола. – Я пойду к Тилу и велю ему привести девушку для тебя. Это твоя ночь, и ты должен получить все, что тебе в эту ночь причитается.

– Нет! – прохрипел Вар, которого одна только мысль о том, что для удовлетворения своего желания ему придется прибегнуть к посредничеству женщины, заставила вздрогнуть от ужаса. Людская мораль во многом ему непонятна, но такой поступок был бы очевидно постыдным.

– Для меня этот вариант тоже неприемлем, – задумчиво проговорила Сола. – И как раз поэтому я разбила свой шатер подальше от жителей поселения.

Вар ничего не понимал.

– Входи, приляг, – позвала его Сола. – Все не так плохо, как ты думаешь. Ни один мужчина не может доказать свою силу в течение одной лишь первой ночи; годы уйдут на то, чтобы показать другим, на что ты способен.

Вар забрался в шатер и прилег рядом с Солой. Он совсем не знал эту женщину. В течение прошедших пяти лет, во время которых Повелитель обучал его и тренировал, она оставалась в стороне, за исключением кратких уроков счета. Благодаря ей Вар теперь умел считать до ста и мог уверено сказать, что шесть кулаков да еще четыре початка – это больше, чем две корзины по пятнадцать початков. (На самом деле это, конечно, не всегда оказывалось так.) Подобные вычисления были нелегким делом, и нужно признаться, по молчаливому мнению Вара, бесцельным, поэтому особого удовольствия от уроков Вар не получал, постоянно чувствуя себя дураком. Но Повелитель настаивал на проведении таких занятий. В результате при виде Солы у Вара сразу портилось настроение.

Он был очень удивлен, когда Повелитель назначил ее – или, может быть, она вызвалась сама, никто этого не знает – в провожатые Вару в его походе за почетным званием мужчины. И это женщину-то! Но когда дошло до дела, оказалось, что дорога ей вполне по силам. Она была хорошим ходоком, и каждый день они отмеряли добрый кусок пути, и к тому же она хорошо знала маршрут и вела переговоры со встречными незнакомцами. Они проводили ночи в хижинах – Сола в одной кровати, Вар в другой, хотя, откровенно говоря, он до сих пор предпочитал спать на знакомых с детства деревьях. Сола по-прежнему вела себя отстраненно, но, принимая душ и переодеваясь на ночь, не скрывала своего тела, и то, что при этом Вар видел урывками, вызывало у него болезненное возбуждение. По своей природе он остался зверем: любая женщина, даже такая старая как Сола, возбуждала его. Что же касается Солы, то она, знающая о происхождении Вара, наверняка чувствовала это.

И вот теперь, в этом чужом враждебном поселении, испытывая боль от понесенного поражения, он пришел к ней, к женщине, олицетворяющей собой связь Вара с единственным другом – Повелителем.

– Так значит, ты предлагал свой браслет молодым девушкам, и они посмеялись над тобой, – сказала Сола. – Я желала бы для тебя лучшего… но и я была когда-то молода и так же, как они, недалека. В ту пору я считала, что самое главное – это власть, и стала женой вождя. В результате я потеряла человека, которого любила, и теперь жалею о своем выборе.

Раньше она никогда не разговаривала с Варом о таких вещах. Они вообще редко разговаривали. Теперь Вар лежал тихо и слушал, и услышанное облегчало его страдание. Слушать Солу было приятней, чем лежать в тишине и думать о том, как его унизили. Само собой, речь шла о бывшем муже Солы – о Соле Любое Оружие, который был побежден Повелителем, отдал ему империю и ушел вместе со своей малолетней дочкой к Горе. Это происшествие уже давно превратилось в легенду; случай молниеносной смены власти и последующего трагического самоубийства отца и дочери был известен всем.

И если Сола настолько любила власть, что ради нее отвергла мужчину, которого любила, и ребенка, которого от него родила, и приняла в свою постель победителя, – нет сомнений, что ей приходится страдать.

– Поймешь ли ты, – спросила она Вара, – если я скажу тебе, что когда решила, что потеряла свою любовь навеки, он вернулся ко мне – но я обнаружила, что со мной теперь только его тело, но не его сердце, и что даже это тело изуродовано и незнакомо?

– Нет, – откровенно признался Вар.

С Солой ему было легко разговаривать, она понимала его, отчего он меньше волновался и его неуклюжая речь становилась более складной.

– Но на самом деле все совсем не так, как оно кажется со стороны, – пробормотала Сола. – Придет время и тебе может показаться, что дружба, которой ты дорожишь, требует от тебя невозможного, а тот, кого ты всегда считал врагом, на самом деле человек надежный, которому можно доверять. Такова жизнь. Что же, давай покончим с этим.

Вар понял, что ему пора уходить, и начал выбираться из шатра.

– Нет, – сказала Сола, потянув Вара назад. – Эта ночь – твоя, и ты должен получить все, что тебе положено. Твоей женщиной сегодня ночью буду я.

Вар ошарашенно попытался что-то пробормотать. Может быть, он неправильно понял?

– Извини, Вар, – продолжила Сола. – Вероятно мне не следовало говорить тебе это вот так, сразу. Иди ко мне.

Вар лег снова.

– Дикий мальчик, – прошептала Сола, – ты не можешь называться мужчиной до тех пор, пока не познаешь женщину. Так гласит наш неписаный закон. И я пришла с тобой для того, чтобы быть уверенной в том, что ты стал мужчиной до конца. Я уже… – Сола замолчала на мгновение, – …делала подобное однажды. Много лет назад. И мой муж все знал. Поверь мне, Вар, хотя это идет в разрез с тем, чему тебя учили мы, люди, но так оно, видно, должно быть. Больше я тебе ничего сказать не могу. Но ты должен сейчас понять одну вещь и кое-что мне пообещать.

Вар почувствовал, что должен что-то ответить.

– Но Повелитель…

– Вар, он знает! – яростно прошептала Сола. – Но он никогда и никому об этом не скажет. Между нами все было решено почти десять лет назад.

– И я хочу, чтобы ты знал: я старше тебя, но еще способна иметь детей. Безымянный не может зачать, он бесплоден, стерилизован. Сегодня ночью и следующей ночью – все ночи, пока мы не достигнем нашего поселения, я буду с тобой. Если после этого у меня появится ребенок – это будет ребенок Безоружного. Я не буду носить твой браслет. Когда это путешествие окончится, ты больше никогда не прикоснешься ко мне. Я никому и ничего не скажу о том, что произошло между нами, и требую того же самого от тебя. Если я забеременею, тебя отошлют из поселения. У тебя не будет прав на меня. Ты должен все забыть, как будто этого никогда не было – кроме того, что ты стал мужчиной. Ты понял меня?

– Нет, нет… – забормотал Вар, уже не владеющий собой от желания обладать Солой.

– Ты понял.

Сола протянула руку и положила ее на поясницу Вара:

– Ты все понял.

Вар понял – Сола предлагает ему себя и свое тело, и у него нет сил отказаться от нее. Его вырастила дикая Природа, где желание самки было приказом для самца.

– Но ты должен пообещать мне, – повторила Сола, взяв корявую руку Вара, от которой вряд ли можно было ожидать нежности, и положив ее на свою еще крепкую грудь. Внутри своего спального мешка она была обнаженной. – Ты должен пообещать мне…

В груди Вара занимался жар, уничтожающий все сомнения, все запреты, которые еще могли сдержать его. Вар уже знал, что он сделает все, о чем его попросят. Может быть, завтра Повелитель рассчитается с ним, но сегодня ночью…

– Ты должен пообещать мне убить любого, кто причинит вред моему ребенку.

Вар похолодел.

– Но у тебя нет детей! – прошептал он. – Кому могут причинить вред… – через несколько ударов сердца он вдруг понял всю жестокость своих слов. Он все еще был дикарем.

– Обещай мне.

– Как я могу обещать тебе это, если твой ребенок уже давно умер?

Сола заглушила его слова поцелуем, первым настоящим поцелуем с женщиной в жизни Вара. Его тело встрепенулось в ответ – тело, знающее, что от него требуется и что ему делать, несмотря на все смятение, которым он был охвачен, и на все безумство, которое от него требовали. Она собирается заняться с ним любовью, но все время говорит о своем погибшем ребенке, но грудь ее остается податливой в его руках, а лоно – открытым.

– Когда время придет, ты все поймешь, – шепнула она.

– Я обещаю.

А что еще ему оставалось?

Больше Сола не сказала ничего, но все остальное за нее сказало ее тело. Вар, новичок, только что получивший имя мужчины, не узнавал лежащую рядом с ним женщину – кто она, до сих пор отстраненная, холодная, а теперь пылающая невероятной, почти пугающей яростной страстью? Она была горяча, она была гибкой как лоза в его руках, она была дикой. Ей не меньше двадцати пяти, но в темноте шатра она казалась полной сил и здоровья юной, жадной до ласк пятнадцатилетней девушкой. Но непросто было ему забыть, даже в этот полный сладострастия миг, что в действительности Сола была женщиной преклонного возраста.

Потом они соединились, и взрыв внутри него уже близился, когда он вдруг неожиданно понял, что, похоже, совсем недавно поклялся мстить за свое собственное будущее дитя… о котором он еще даже не знает.