Текст книги "Бравый голем"

Пирс Энтони
БРАВЫЙ ГОЛЕМ

Глава 1.
Стремление

Голем Гранди вытянулся на подушке, а затем резко спрыгнул с нее. Подойдя к зеркалу, он придирчиво осмотрел себя с ног до головы и остался не очень доволен своим внешним видом. Ростом голем был примерно от локтя до кончиков пальцев руки взрослого человека – этого роста было вполне достаточно, чтобы с комфортом отдыхать на мягкой подушке, но, с другой стороны, явно недостаточно для того, чтобы прославить свое имя по всей волшебной стране, которая называлась Ксант.

Занимался новый прекрасный день. Гранди мог с легкостью забыть, что он является самым незначительным существом в Ксанте. Когда-то, когда он был стопроцентным големом, изготовленным из обычного дерева и тряпья, он страстно желал стать живым существом, полагая, что как только он станет настоящим живым созданием, все его проблемы разом решатся, и он заживет счастливо и беззаботно. В конце концов ему удалось достичь желанной цели, и некоторое время он действительно чувствовал себя вполне счастливым. Но в конечном итоге все оказалось не столь уж радужно – ведь Гранди по-прежнему оставался коротышкой ростом в половину руки, не более.

Никто, положительно никто не желал принимать его всерьез. Все просто считали его выдающимся острословом, что соответствовало – Гранди, как никто другой, умел наносить оскорбления всем подряд. Возможно, это умение развилось в нем потому, что голем изо всех сил пытался хоть чем-нибудь перекрыть свой комплекс неполноценности, который прочно засел в нем. Как только он пускал в ход свой запас изощренных оскорблений, которыми ему почти всегда удавалось уязвить кого-нибудь, это придавало голему некоторую долю удовлетворения – но удовлетворение это вскоре исчезало без следа, и снова мрачное настроение охватывало его душу. Но теперь Гранди хорошо знал, что оскорбления – не самый лучший способ заслужить всеобщее признание, поскольку его язык уже помог ему нажить целую кучу врагов. Ах, если бы только он знал какой-нибудь способ, который дал бы ему возможность действительно чем-то отличиться в глазах других, чтобы все заговорили о нем, зауважали его – но только вот как это сделать?

Тем временем Гранди почувствовал, что голод дает знать о себе. Вот это были уже не мечты, а реальность – от желудка еще никто никогда так просто не мог отделаться. Поесть сейчас нужно было в любом случае. Раньше – в то время, когда он был настоящим големом из тряпок и дерева, проблема питания для него не существовала. Тогда его не мучили ни голод, ни боль, ни разные природные позывы… Но все равно – теперешнее состояние нравилось ему куда больше, поскольку общаться с живыми существами да и быть одним из них было чертовски приятно!

Но вот жить не слишком радостно…

Гранди ловко съехал по перилам вниз и вылез из окна, которое специально для него было всегда открыто. К несчастью, спрыгнув, он попал прямо на небольшую заросль выросших тут после вчерашнего дождя грибов-поганок. На одном грибе сидела лягушка.

– Болван неуклюжий! – квакнула жаба раздраженно. – Смотреть надо, куда прыгаешь!

– Слушай, зеленая, – не остался Гранди в долгу, – это моя дорога. Чего ты сюда приперлась?

– Я сидела на грибе, как делают все лягушки, – возразила жаба, – и у меня есть на это право, по крайней мере, в нашей стране. А ты упал на меня, а теперь пытаешься оправдаться и при этом еще и грубишь!

В принципе, лягушка была права, но Гранди это не слишком сильно беспокоило. Его раздражение, вызванное ситуацией – как и недовольство всем, что в Ксанте происходило – заставило его автоматически среагировать на ссору так, как он уже довольно часто зарекался не реагировать – грубостью и ехидством.

– Знаешь, что я сделаю с твоими гадкими грибами? – ядовито осведомился голем, хватаясь за валявшуюся рядом палку. – Да просто сейчас же их всех в кашу превращу!

Не успев отдышаться после бойко произнесенной фразы, Гранди действительно принялся махать палкой направо и налево, круша ножки и шляпки поганок. Сам Гранди не был великаном и тем более выдающимся силачом, но поганки были высотой по колено даже ему, и потому сокрушить их не составляло ему особого труда.

– Помогите! – стала надрываться лягушка. – Совсем психи пораспустились!

Внезапно в зарослях возле стены замка послышалось шуршание. Очевидно, призывы о помощи жабы были услышаны. Так и есть – шлепая животами по земле, появились небольшие жабы, за ними – лягушки покрупнее, а за ними следом – совсем уж солидные земноводные.

Гранди понял, что попал в заваруху. Он попытался вскарабкаться обратно на окно, но одна из огромных лягушек опередила его – открыв чудовищную пасть, она со снайперской точностью выстрелила свой язык, сбивая голема с ног. Язык в довершение ко всему оказался еще и липким – Гранди никак не мог от него освободиться. Лягушка втянула язык вместе с прилипшим к нему Гранди в свою пасть.

– Съешь его! Съешь его! – наперебой стали советовать подруге собравшиеся жабы, – чтобы другим неповадно было крушить наши грибки!

Гранди судорожно вцепился руками за торчащий из земли камень, чтобы лягушка не смогла втянуть его в глотку. Но тут на него налетели мелкие лягушата, стуча своими ластами по его рукам, и одна даже брызнула на Гранди струей какой-то жидкости.

Големом овладели одновременно отвращение и испуг. Но он не растерялся – схватив за ласту одного из лягушат, он швырнул его прямо в пасть собирающейся заглотить его большой жабы. Вполне естественно, что пасть автоматически захлопнулась, а язык лягушки освободил Гранди от своих липких объятий. Очевидно, большой жабе было не слишком важно, что именно она пожирает.

Но вот лягушата, очевидно, придерживались противоположного мнения.

– Схвати же это чудовище! – наперебой закричали они тоненькими голосками. – Схвати его!

Они и сами стали щелкать язычками, пытаясь достать голема. Но причинить ему большого вреда своими маленькими язычками они все равно были не в состоянии, разве только своей общей массой они могли придавить его. А пока Гранди ловко уворачивался от щелкающих языков, но это было непросто – он был один, а лягушат много.

В довершение всего, большая лягушка явно решила все-таки покончить с ним – она явно не насытилась лягушонком и теперь снова нацелилась на голема.

Тут вдруг Гранди увидел растущую неподалеку тыкву. Вот это уже другое дело! С таким вспомогательным инструментом можно выкрутиться! Голем внезапно сорвался с места, помчался к тыкве и спрятался за ней. При этом он стал за тыквой таким образом, что дырка в тыквенной кожуре была на противоположном от него боку тыквы, как раз на стороне лягушек. Как только та самая огромная жаба снова раскрыла свою ненасытную пасть и высунула язык, голем ловко толкнул тыкву к лягушке, так, что она ткнулась прямо в нее.

Жаба, почувствовав нечто более крупное, чем голем, закрыла пасть и глянула вперед, прямо в дырку в тыкве – и застыла, как зачарованная. Все, конец, ее взгляд теперь остался в тыкве.

– Вот так-то, языкастая! – торжествующе закричал голем. – Попалась наконец-то!

Попасться-то жаба попалась, но вот маленькие лягушата все еще были полны решимости сражаться. К тому же они теперь рассердились не на шутку. Они сразу смекнули, в чем дело. Зажмуривая глаза или отворачиваясь – как кому подсказывал инстинкт самосохранения – лягушата прыжками снова стали подбираться к Гранди. Один, видимо, самый храбрый лягушонок совершил потрясающий прыжок, приземлившись на голову голема – он был явно чемпионом по прыжкам среди друзей. Гранди проворно спихнул назойливое земноводное на землю, но ненароком сам заглянул в тыквенное отверстие.

Внезапно он очутился внутри тыквы, в Мире Ночи. Он стоял среди скопища каких-то гигантских, выточенных из дерева механизмов непонятного назначения. Та самая огромная жаба тоже была тут, причем ее ласта была зажата между двумя этими механизмами. Ласта застряла между зубьями двух деревянных шестеренок, подтягивая к смертоносной мельнице все огромное тело лягушки, грозя выпустить из нее дух.

– Помогите! – в отчаянии квакнула жаба. – Меня ведь сейчас расплющит!

– Да, но кое-кто здесь собирался сожрать меня! – возразил Гранди, однако сейчас его голос не звучал очень-то мстительно – ему было даже жаль, что лягушка погибнет такой страшной смертью. Схватив лягушку за вторую, свободную ласту, голем попытался выдернуть ее из хватки шестереночных зубьев, но та была зажата чересчур сильно. Тут голем случайно посмотрел в сторону и увидел валявшуюся на земле деревянную шестеренку размером поменьше. Тут же в голову Гранди пришла грандиозная мысль – схватив шестеренку, он засунул ее между двумя большими шестернями, которые удерживали лягушачью лапу, пытаясь блокировать работу машины. Но и это ухищрение оказалось напрасным – маленькая шестеренка только жалобно хрустнула под огромными зубьями, и механизм не остановился, а тело жабы подвинулось к шестеренкам еще ближе. Но тут вдруг шестеренки остановились непонятным образом сами по себе.

Тут перед ними появилась огромного размера лошадь, из ноздрей которой при каждом всхрапе вырывались языки огня. Конь был вороной, без единой отметины другого цвета, а глаза его сверкали, как антрацит.

– Мне следовало это предвидеть! – заржал конь. – Голем попал в наши механизмы!

Его глаза снова засветились, но теперь уже не столь ярким светом.

Гранди и гигантская жаба вновь очутились в реальном мире, вне пределов тыквы. Гранди понял, что их попросту вышвырнули оттуда, возможно, просто избавляясь от назойливых посетителей. Голем посмотрел на жабу – ее нога была совершенно цела, как будто бы и не была зажата адской машиной, только вот аппетит ее, казалось, совершенно улетучился.

Гранди понял, что сейчас испытал очередное пренебрежение к своей персоне – даже в тыкве отказались его принять, выбросив туда, откуда он в эту тыкву попал! Вот ведь как получается – он положительно никому не нужен!

Голем вновь попытался взобраться на окно, и теперь ему это удалось. Покрытый липкой слизью от лягушачьего языка и воняющий отвратительными выделениями этих земноводных, Гранди повалился внутрь помещения. Какое наслаждение вновь оказаться здесь!

Но, отдохнув немного, голем вновь принялся размышлять над своей судьбой и нашел, что она у него не слишком завидная – с ним до такой степени никто не считался, что даже маленькие лягушата позволяли себе унижать его. Тут все зависело от габаритов – нет размера, нет к тебе и соответствующего уважения! Он был поистине никем – как в физическом, так и в моральном отношении.

Тогда какой же смысл быть живым существом, если тебя никто не замечает и не обращает на тебя совершенно никакого внимания? Почему такая несправедливость?

Пройдя несколько шагов, Гранди увидел стоявшее возле кровати ведро, в нем еще оставалась вода, которой вчера мыли пол в этой комнате. Нырнув в ведро, голем стал оттирать от себя лягушачью слизь. Пока его руки были заняты таким важным делом, голова продолжала напряженно работать и сама подсказала ответ на поставленный вопрос.

Жить без всеобщего признания и уважения просто не имело смысла. Но как же все это завоевать? Ведь он был самым незначительным, как ему казалось, живым существом в Ксанте? Под силу ли ему, мелкому созданию, завоевать такой авторитет, который даст ему почет во всем Ксанте?

Покончив с мытьем, Гранди пробежал через комнату. Внезапно какие-то странные звуки заставили его насторожиться. Остановившись, голем понял, что до него доносятся приглушенные рыдания. Он еще более тщательно прислушался, поскольку решил проявлять интерес ко всему и всем. Он в общем-то всегда интересовался другими, хотя эти другие совершенно не могли оценить то, каким образом он выражал этот свой интерес к ним, но голему, в принципе, не было до этого совершенно никакого дела. Оглядевшись, голем понял, что рыдания доносились от растения, которое выглядело довольно вялым. Волшебным даром Гранди была способность вести беседу с любым живым существом, поэтому он, подойдя к растению, завязал разговор.

– Что это ты тут ревешь, зелень огородная?

– Но я же вяну! – пожаловалось растение.

– Это я и сам вижу, травка. Но почему?

– Потому что Айви забыла полить меня! – простонало растение. – Она так опечалена тем ужасным обстоятельством, что… – тут растение попыталось выдавить еще одну слезинку, но не смогло – лишней влаги в его стебле давно уже не было.

Гранди прошлепал в ванную комнату, подошел к большому ушату и схватил лежащую на его дне влажную губку. Затем голем совершил путешествие в обратном направлении, подтаскивая губку волоком к растению. Подняв губку обеими руками, голем сомкнул руки, выжимая воду прямо в горшок, в котором росло растение-страдалец.

– Ой, спасибо тебе большое! – сказало растение уже не таким сухим голосом, едва впитав в себя необходимую порцию влаги. – Как я могу отблагодарить тебя за это?

Гранди был таким же алчным в душе, как, в принципе, любое существо, но он решил, что с этого растения он точно ничего не сможет получить, поэтому в данном случае лучше было проявить бескорыстие.

– Я всегда готов помочь страждущему! – сказал Гранди витиевато. – А еще я скажу Айви, чтобы она полила тебя как следует. А что за занятие отвлекло ее от ухода за тобой?

– Мне бы не следовало этого говорить… – замялось растение, явно чувствуя себя неловко.

Но тут Гранди понял, что можно получить от этой травы.

– Скажи, – обратился он к растению ласковым голосом, – а разве только что я не оказал тебе жизненно важную услугу?

Растение печально вздохнуло:

– Хорошо, только тогда не говори ей, что это я рассказало тебе об этом! Айви становиться просто ходячим кошмаром, когда ее обуревает безумие!

Но Гранди хорошо это знал и сам. Айви было еще только восемь лет, но она была уже самой настоящей Волшебницей. Никто не уходил от нее радостным, даже просто повстречавшись с ней.

– Хорошо, я обещаю, что не выдам тебя! – поклялся голем.

– Она учит Дольфа быть птицей, для того чтобы он мог подняться в воздух и оттуда высматривать Стэнли.

Гранди презрительно сжал свои крохотные губы – и в самом деле, что за глупость! Дольф был маленьким братом Айви, ему было всего лишь три года. Но несмотря на свой столь нежный возраст, он уже обладал волшебным даром – он мог превращаться в любое живое существо, причем мгновенно. Ему, надо думать, ничего не стоило превратиться в любую птицу или муху и улететь – но лучше было бы этого не делать, поскольку такому несмышленышу ничего не стоит затеряться на просторах Ксанта, да и какой-нибудь хищник запросто может его сцапать. Нет, лучше этого все-таки совсем не допускать!

Но ведь Гранди уже дал обещание, что он никому ничего не расскажет! Раньше ему уже приходилось нарушать данные обещания, причем неоднократно, но он решил больше этого не делать. К тому же, если он расскажет кому-то о замыслах Айви, могут возникнуть какие-нибудь осложнения – от Волшебницы можно всего ожидать. Нет, нужно найти какой-то более хитроумный способ, чтобы все это предотвратить, надо только над этим хорошенько подумать.

Гранди пошел завтракать, но даже за едой ему не пришло в голову ничего полезного. Тут он заметил, как Айви направилась в комнату Дольфа – голем знал, что должен что-то сделать, причем так, чтобы девочка не заподозрила, что ему что-то известно о ее планах. Тогда голем решил, что лучше притвориться, будто он случайно с ней столкнулся. Гранди сорвался с места и побежал девушке наперерез, как бы невзначай подворачиваясь ей под ноги.

– Ой, Айви, – обратился к ней Гранди с притворным удивлением, – куда путь держишь?

– Иди, иди, проказник, – дружелюбно сказала Айви, намериваясь продолжать прерванное движение.

– Ладно, и в самом деле пойду, пожалуй, поиграю немного с Дольфом, – отозвался он.

– О нет, нечего тебе там делать! – бесцеремонно сказала девочка, начиная раздражаться. – Сейчас я должна с ним играть, мы договорились!

– Но тогда мы вместе можем пойти поиграть с ним, – нашел выход из положения хитрый голем.

К его удивлению, Айви не возразила – она решила, что лучше не выдавать своего секрета, проявляя подозрительную настойчивость – тем более, что она знала, насколько дотошным и придирчивым бывает Гранди.

Они вошли в комнату Дольфа. Ребенок уже успел подняться с постели, одеться и теперь ждал, кто придет играть с ним. Это был очаровательный маленький мальчик с вьющимися русыми волосами и улыбкой во весь рот.

– Смотрите! Я птица! – воскликнул он, завидев сестру и голема.

Растопырив руки в стороны, он и в самом деле превратился в птицу с красно-зеленым оперением.

– Удивительно! – воскликнула Айви, но тут Дольф, довольный похвалой сестры, снова превратился в человека.

– Теперь-то мне можно выйти на улицу и попробовать полетать? – слегка капризно спросил он.

– А почему это вдруг ты собираешься летать? – невинно поинтересовался Гранди

– Но он не собирается! – быстро ответила за брата Айви, одновременно подмигивая Дольфу.

Но Дольф не понял намека сестры.

– Я собираюсь поймать дракона! – заявил он гордо.

– Нет, он лжет! – закричала Айви.

– Все это очень хорошо, Дольф, – простодушно отозвался Гранди, – но что будет, если не ты, а дракон поймает тебя?

– Причем тут дракон? – закричала Айви.

– Нет, это Стэнли-Дымовик, – отозвался простодушно Дольф. – Он же заблудился!

Гранди с деланным удивлением повернулся к Айви:

– Никак не пойму, о чем это он тут нам наговорил! Я ведь знаю, что одному нельзя выходить из дому!

– Я же сказала тебе, чтобы ты шел по своим делам! – оборвала его Айви раздраженно. – Нечего соваться туда, куда тебя не просят! Заруби это себе на носу!

– Но ты не можешь отправить Дольфа на улицу одного! Если с ребенком что-нибудь случится, ваш отец спросит стены замка Ругна, что тут произошло, и тогда твоя мама…

Айви поспешно схватилась руками за спину пониже поясницы, как бы уже предчувствуя, куда именно обрушится гнев и ярость ее матери.

– Но я всего лишь хотела спасти Стэнли! – заплакала она во весь голос. – Он же мой ручной дракончик!

– Но ведь никто не знает, где он даже примерно находится, – сказала Гранди спокойно, – и может ли он сейчас вообще… – тут голем на мгновение замолчал, поскольку в присутствии девочки лучше было бы не делать таких предположений. Стэнли исчез из-за того, что случайно стал жертвой заклятия изгоняющего разных чудовищ. Конечно, никаким чудовищем он не был – он был фактически домашним животным, но разве заклятие способно отличить ручных животных от диких? Нет, конечно же, нет!

Айви наверняка уже осаждала Доброго Волшебника Хамфри с просьбой указать ей, где находится ее любимец, но в Ксанте обитало такое огромнейшее количество разнообразных драконов, что заклинания Хамфри даже при всем его желании не могли бы установить местонахождение Стэнли. Во всяком случае, Хамфри мог так утверждать. Хамфри выглядел сейчас моложе, чем был когда-то, – он омолодил себя, и его волшебство тоже, наверное, омолодилось, возможно, слегка ослабло, но, конечно же, Хамфри в этом никогда не признается!

– Я все равно отыщу его! – решительно сказала Айви. – Он ведь мой дракончик!

В этой решительности была все-таки справедливость. Никто не смог бы удержать в неволе дракона, если дракон сам того не хотел, и то, что Стэнли жил в доме Айви, доказывало лишь то, что дракон действительно был привязан к девочке. Айви считала дракона своим другом и своим домашним животным, а ее волшебство заставляло дракона видеть в Айви свою покровительницу. Гранди нисколько не сомневался в том, что, если бы Стэнли мог вернуться бы в этот дом, он без колебаний бы сделал это. То, что дракон еще не вернулся к Айви, могло означать, что он, возможно, погиб.

Но по той решительности, с какой девочка заявила о своем желании продолжать поиски любимца, Гранди понял, что так оно в действительности и будет. К тому же его уверенность подкреплялась еще и тем, что голем слишком хорошо знал упрямый характер девочки. Но тут Гранди подумал, что если девочку не переубедить искать дракона другим способом, то не только она, но и вся ее семья будет удручена потерей куда более страшной, чем утрата прирученного дракона, – исчезновением малыша Дольфа, с которым может случиться все что угодно. Пусть Айви и была Волшебницей, но она, ко всему прочему, была еще и ребенком, и с этим тоже нужно было считаться. Ей пока что еще не хватало взрослой сообразительности и способности отвечать за других.

Гранди почувствовал, что он попал в затруднительное положение, – он не может себе позволить наябедничать на девочку, но нельзя было и допустить, чтобы она претворила в жизнь свой безумный план. Но что же делать?

Тут ему в голову пришел великолепный выход из создавшегося положения – который мог даже принести ему самому то, чего он так жаждал.

– Я сам отыщу твоего Стэнли! – пообещал он вконец расстроенной девочке.

Айви захлопала в ладоши так, как делают от радости все девочки ее возраста.

– Неужели, Гранди! О, спасибо! Как я тебе благодарна! В таком случае я беру назад половину всех бранных слов, которые я тебе тут наговорила!

Половину? Неужели его благие намерения стоили всего только отказа от половины оскорблений в его адрес?

– Но пока я попытаюсь там во всем разобраться, ты ничего не должна предпринимать сама! – сказал Гранди девочке. – Иначе ты все напортишь, и тогда я просто не смогу тебе помочь.

– Да, конечно, конечно, я ничего такого не буду делать, – горячо заверила его Айви, – до тех пор, пока ты не приведешь его домой.

Тут голем вдруг осознал, что из-за своего стремления к славе, он впутался в поиск, который запросто может увенчаться неудачей. Но что еще он мог сделать? Айви хочет заполучить обратно своего ненаглядного дракона, из-за которого она давно выплакала все глаза, а ему самому во что бы то ни стало нужно стать героем, да поскорее!

Гранди и понятия не имел, с чего ему следует начинать этот поиск, и потому начал с того, что на его месте сделал бы каждый, – он направился к Доброму Волшебнику Хамфри, чтобы задать ему Вопрос. Он поехал верхом на змее-словнике, которая как раз собиралась отправиться туда же, куда и он. Словник даже в Ксанте считался самой редкой змеей, очень древней, а это был особенно старый экземпляр, за столетия своей жизни успевший нахвататься великого множества самых различных слов, поэтому во время путешествия Гранди приятно побеседовал с рептилией. Единственное, что не понравилось голему, было то, что змея все время пыталась использовать слова, которые звучали по-разному, но обозначали одно и то же. Казалось, что словник делал это намеренно, чтобы показать свою образованность и умудренность жизнью. К примеру, когда Гранди, едва увидев этого змея, поинтересовался у него вежливо, куда тот держит путь, словник махнул толстым хвостом и изрек примерно следующее:

– Я отправляюсь, ползу, передвигаюсь, иду, ухожу, путешествую, перемещаюсь в далекое находящиеся, дальни, неблизкие и не быстро досягаемые, отстоящие на большие расстояния друг от друга регионы, зоны, области, районы, территории.

А потом, когда они добрались наконец до Замка Доброго Волшебника, на Гранди обрушился целый водопад прощаний – до свидания, всего хорошего, наилучшего, наиприятнейшего, ни пуха ни пера!

Наконец, стряхивая с себя навеянное чересчур умной змеей оцепенение, Гранди посмотрел по сторонам и увидел чуть поодаль замок Хамфри. На протяжении уже многих лет всякий раз, как Гранди приближался к этому замку, тот постоянно выглядел снаружи по-разному, но внутри практически никаких изменений заметно не было. Сейчас вот все тоже было странным образом просто – окаймляющий замок ров, серые стены, сложенные из грубых валунов, потертые ветром башни. Весь замок прямо-таки выражал полное безразличие его обитателей ко всему, что происходило за его стенами. Но Гранди-то великолепно знал, что это было совсем не так – ведь не зря Хамфри величали Повелителем новостей, а теперь, поскольку не так давно Хамфри омолодился, он и подавно должен был интересоваться всем происходящим в мире. Волшебник терпеть не мог, когда кто-то беспокоил его по разным пустякам, поэтому он расставил вокруг замка всякие хитроумные препятствия, причем все было устроено настолько хитро, что через эти препятствия могли пройти лишь те, у кого к Хамфри было действительно очень важное и стоящее дело.

Но Гранди со спокойной совестью полагал, что у него действительно важное дело к Волшебнику, и потому ему во что бы то ни стало нужно было преодолеть три препятствия, чтобы получить доступ в замок. Правда, он не знал, что именно это за препятствия и каким образом он должен их преодолеть. Тогда голем решил, что покуда он подойдет к замку, препятствия сами заявят о себе, а там он будет просто действовать по обстановке.

Гранди тем временем подошел к краю окаймлявшего замок рва. Во рву поблескивала вода, которая при появлении голема подернулась легкой рябью. Но только вот перехода через этот ров нигде не было видно, впрочем, был еще подъемный мост, но он, конечно же, был поднят. Гранди еще никогда не приходилось видеть этот мост опущенным. Голем поразмыслил еще немного и решил, что ему остается только одно: переплыть ров.

Переплыть ров? Но сначала нужно все-таки проверить, вдруг в этом рву живет какая-нибудь опасная для здоровья живность!

– Эй, шершавые! – как можно более оскорбительно крикнул Гранди, приложив к губам сложенные ковшиком руки. – Есть вы тут или нет? Покажитесь!

Обитавшие в крепостных рвах чудовища обычно были разновидностью водяных змей, которые слыли в Ксанте существами, особенно чувствительными к своему внешнему виду.

Но все было спокойно, ответа на его выпад не последовало. Ну что же, можно было проверить это и по-другому.

– Скажи-ка мне, милая травка, – ласково обратился голем к росшей на другом берегу рва густой зеленой траве, – где обитающее в этом рву чудовище?

– В отгуле, отдыхает, – отозвалась трава.

Гранди был приятно удивлен.

– Неужели ни одно чудовище не несет сейчас охранную службу? Ты хочешь сказать, что я могу совершенно свободно переплыть этот ров?

– Лучше не делай этого! – посоветовала трава. – Ты не проплывешь и пяти метров, как тебя слопают!

– Но если чудовища тут нет…

Трава зашелестела на ветру, очевидно, давая понять, что разговор ей порядком надоел.

– Если хочешь, попробуй переплыть, тебе никто не мешает попытаться! – зашелестела трава.

Но от голема не так-то просто было отделаться.

– Кто же меня тут может сожрать, если чудовища-часового на посту нет? – снова начал допытываться он.

Но трава решила прекратить разговор:

– Испытай это на себе, деревяшка!

Очевидно, трава имела какие-то сведения о его происхождении, хотя теперь в Гранди не было ни единой щепочки. Но все равно Гранди не понравилось такое неприветливое отношение, нужно было припомнить траве это оскорбление.

Здесь что-то явно было не так – уж слишком подозрительная тишина царила вокруг. Подойдя к воде, голем наклонился и опустил было в нее палец, но тут его внезапно насторожил шум, который напоминал шелест травы на находящейся рядом полянке. Гранди подумал и быстро нашел выход из положения – не обращая внимания на протесты травы, он сорвал довольно толстый ее пучок и опустил эту траву в воду, чтобы проверить, насколько она безопасна. Пучок травы моментально превратился в какие-то бледные ошметки. Так этот ров оказался наполненным кислотой!

Вот препятствие так препятствие! Если бы он только попытался войти в эту водицу…

Затем голем поднял валявшуюся на берегу палку и стал наблюдать, что произойдет. Кислота разъедала палку не столь быстро, как пучок травы, твердая древесина была подвержена менее быстрому процессу разъедания. Так, все понятно! Тут голем схватил валявшийся рядом кусок пемзы и швырнул его в кислоту, но кусок вовсе не растворился.

Теперь Гранди понял, что кислота действовала только лишь на живую материю. К сожалению, сам он тоже относился к живой материи. Ему придется использовать для переправы что-нибудь вроде лодки для того, чтобы ни одна капля этой агрессивной жидкости не попала на его тело.

Голем пустился прочесывать окрестности, ища хоть какое-нибудь подобие переправочного средства. Вполне естественно, что такового в наличии не оказалось. Во время этих поисков он вдруг услыхал шипяще-булькающие звуки и увидел попкорновое растение, но пользы сейчас от него никакой быть не могло. Так вот всегда и происходит – когда вещь нужна, ее невозможно найти, но стоит только нужде в ней исчезнуть, как эта вещь сразу оказывается под руками, и даже не обязательно в единственном числе!

Но все-таки Гранди был везучим существом – после недолгих поисков на глаза ему попалась раковина гигантской улитки. Сама улитка давно уже покинула ставший ей тесным домик, а пустая скорлупа раковины маняще сверкала на солнце, так и подзывая к себе любого, кто только мог найти ей подходящее применение. Но какая польза может быть от этой пустой раковины?

Внезапно ему в голову пришла идея. Ухватившись обеими руками за край раковины, Гранди поволок ее ко рву. Это было довольно-таки утомительное занятие, поскольку раковина весила значительно больше, чем сам голем – он при желании даже мог заползти внутрь улиточного домика. Но домик теперь явно пригодится ему!

Столкнув ракушку в ров, голем с поразительной ловкостью забрался в нее. Ракушка поплыла по рву отверстием вверх, и кислота не разъедала корпус этого своеобразного корабля. Голем даже позволил себе слегка расслабиться. Он завозился в раковине, устраиваясь поудобнее. Скорлупа ракушки оказалась достаточно твердой, чтобы выдержать его вес. Так, ему в очередной раз повезло!

Гранди выпрыгнул на берег и вытянул ракушку за собой. Теперь он стал высматривать, не валяется ли где поблизости подходящий кусок дерева. Дерево отыскалось, и голем с торжествующим видом втянул деревяшки за собой внутрь раковины, одновременно легким движением ноги спуская судно на воду. Осторожно устроившись поудобнее, Гранди отправился в плавание.

Чтобы придать кораблику какой-то первоначальный разгон, Гранди изо всех сил качнул раковину и одновременно оттолкнулся импровизированным шестом от берега. Он старался не делать резких движений, чтобы раковина все-таки случайно не треснула под его весом, а затем стал использовать плоский конец деревяшки, чтобы грести по кислоте, что неплохо ему удавалось.

Через некоторое время шест окончательно растворился в кислоте, но запасливый Гранди предусмотрительно захватил на берегу еще весла. Он старался грести с максимальной осторожностью, поскольку нельзя было допустить, чтобы на него попала хотя бы мельчайшая капля агрессивной жидкости. Продвижение по рву шло очень медленно, но ров был не слишком широк – если не думать о кислоте и не впадать в панику, то он скоро преодолеет это препятствие. По крайней мере, если в кислоте не появится какое-нибудь сделанное из нержавеющей стали чудовище!