Текст книги "Расколотая бесконечность"

– Прости меня, Нейса, – сказал Стайл.

Он вытащил свою гармонику. Теперь она являлась его оружием. Он сыграл незатейливую мелодию. Тут же появилось волшебное присутствие. Жеребец почувствовал это и в нерешительности остановился. Единороги и волки подняли головы, нервно шевеля ушами.

Отлично. Это даст ему время, чтобы придумать подходящую рифму. Ему нужна защита. Что-нибудь вроде стены. Стена, что рифмуется с этим словом?

Война, одна… Нужна мне лишь малость одна…

Внезапно Главный Жеребец ринулся вперед. Стайл отскочил в сторону.

Убрав гармонику, он прокричал нараспев:

– Нужна мне лишь малость одна – встань вокруг него, стена!

Мысленно он представил себе кирпичную стену высотой в два метра – шесть футов в здешних единицах измерения, – которая окружала жеребца.

Именно такая стена и появилась. Музыка была силой, слова – катализатором, а мозг выдавал необходимый образ.

С неба посыпались красные кирпичи, с необычайной точностью выкладываясь рядами вокруг жеребца. Тот остановился, не решаясь двигаться дальше, чтобы на него не упали кирпичи. Волки и единороги тоже замерли, изумленно наблюдая за этим невероятным зрелищем. У Халка отвисла челюсть, ведь до сих пор он так и не верил в волшебство. Керрелгирл довольно ухмылялся, его доверие было вознаграждено. Но больше всех удивилась Голубая Леди.

Только на Нейсу это не произвело никакого впечатления. Недовольно фыркнув, она повернулась к Стайлу задом, показывая, что не одобряет его действия. Но Стайл был уверен, что тайно она радовалась его победе. Хотя еще неизвестно, чем это все закончится для нее.

Ухватившись за край стены, Керрелгирл подтянулся и уселся на нее верхом. Он постучал по ней пальцами, проверяя прочность, и обратился к заточенному единорогу:

– Желаешь ты еще сражаться с Голубым Адептом в его же собственных владениях? Заметь, он пощадил тебя, самоуверенный гордец. Свою он силу показал, не нанеся тебе вреда. Он с легкостью мог сбросить эти кирпичи на тупую голову твою. Тебе бы не мешало извиниться, что сомневался ты в могуществе его.

Жеребец молча смотрел на Керрелгирла. Он легко мог перепрыгнуть через стену, но это было выше его достоинства. Речь шла не о его прыгучести, а о волшебных способностях Стайла, которые тот только что доказал.

– Не жеребцу, а мне пристало извиниться, – сказала Голубая Леди. – Я полагала, что сей человек не Адепт. Теперь я вижу, что ошиблась. У него такая же манера колдовства, как и у моего любимого. И все же…

Все повернулись к ней, не понимая, какие еще могут быть сомнения.

Голубая Леди продолжала, тщательно выбирая слова:

– Моего мужа убил Адепт. И теперь здесь появляется Адепт в образе моего любимого, хотя я знаю, что мой любимый мертв. Он утверждает, что прибыл из другого мира, но мне кажется, что это – Адепт с Фазы, изменивший при помощи колдовства свою внешность, чтобы никто не мог опознать его истинную личность. Это и есть Адепт, который убил моего мужа.

Теперь все взгляды устремились на Стайла. И волки, и единороги насторожились. Стайл с ужасом осознал, что он не правильно оценил ситуацию.

Его настоящим противником был не Главный Жеребец, а Голубая Леди. Ей хотелось развеять даже самые малейшие сомнения относительно правдивости его слов. Ей не хотелось впускать в Голубые Владения самозванца. Ему удалось пройти через первую линию ее защиты. А теперь появилась вторая. От нее исходила опасность – он мог погибнуть от ее чрезмерных подозрений.

Нейса возмущенно фыркнула. Хотя она и злилась на Стайла, но верила ему. Но все остальные снова засомневались. Коварная логика Леди!

Как он мог ответить на этот вызов? Всего лишь один человек мог подтвердить его личность – Желтая Колдунья. Ее здесь только не хватало!

Стайл решил рассказать всю правду и дать им возможность самим вынести вердикт.

– Я не Голубой Адепт. Я его двойник из другого мира. Всякий, кто может пройти сквозь Занавес, может навести там обо мне справки. Я во всем похожу на Голубого Адепта, кроме одного – мне не хватает его опыта. Я и не самозванец, и не муж Голубой Леди. Зовите меня братом Голубого Адепта. Я приношу извинения тем, кто был невольно введен в заблуждение. Не ставил цели я себе такой. Будь я на самом деле Адептом другим, зачем прибегал бы я к маскараду? Я мог бы создать свои владения любого другого цвета. Я обладаю силою волшебной, зачем мне подражать чужому колдовству?

Все согласились с этим, но только не Голубая Леди.

– Конечно, мужа моего убийца сюда пришел с историей правдоподобной. И он спасителем решил предстать, убив голема, которого он сам и подослал. И подражать решил он в колдовстве манере мужа моего. Зачем понадобилось ему это? Что ж, две причины вижу я. Во-первых, чтобы скрыть свершенное убийство. Второе, чтобы забрать все то, чем Голубой Адепт владел.

Керрелгирл посмотрел на нее, удивленно подняв брови.

– Такой могущественный Адепт мог сотворить себе любой дворец, подобных осложнений избежав. И все, что есть внутри.

– Не совсем, – тихо сказала Леди.

– Так что же в Голубых Владениях есть такого, чего бы он не смог бы сотворить?

Леди замялась, на ее щеках появился румянец, но все же ей пришлось ответить.

– Это я. Иные говорят, что я красива…

Вот это да!

– Красива несомненно, – согласился Керрелгирл. – Довольно веская причина. Но если уважает он наследие Голубого Адепта и сохранит его владения в порядке, чего желать еще ты можешь?

– Пустить сюда того, кто мужа моего убил? – гневно воскликнула она. – Он не получит ничего! Меня он может уничтожить колдовством, как моего любимого он уничтожил, но мантию Адепта и статус его он не получит никогда!

Сидя на стене, Керрелгирл повернулся к Стайлу.

– Я доверяю тебе, друг. Но Леди можно понять. Колдовство Адептов недоступно для понимания простых животных, вроде нас. Мы не сможем установить связь между двойником Голубого Адепта на Протоне и тобой. Этот двойник мог давно умереть. А ты, возможно, подражаешь стилю Голубого Адепта, когда твоя сила заключена совсем в другом. Ты мог обмануть всех, и пока мы не сможем убедиться в твоей правоте…

Стайл растерялся.

– Уж ежели сходство мое и моя колдовская сила не убедили ее, а слову моему не верит Леди…

– Могу ли я задать два вопроса? – нерешительно спросил Халк.

Стайл рассмеялся.

– Тут у нас больше вопросов, чем ответов! Давай, добавь к ним еще парочку!

– Чем еще, кроме своего волшебства, отличался от других Голубой Адепт?

– Своей честностью, – гордо заявила Леди. – За всю свою жизнь он ни разу не солгал и никого не обманул.

– Стайл тоже никогда не лжет, – сказал Керрелгирл.

– Это еще надо доказать, – возразила Леди.

Оборотень пожал плечами.

– Только время может доказать это качество. А что-нибудь другое есть, в чем можно убедиться сразу?

– Он великолепный наездник был, – ответила Леди. – На всей Фазе только он скакал на лошади лучше меня. И лошадей любил он больше всех животных… – Нахлынувшие чувства мешали ей говорить.

«Так может любить только настоящая женщина», – подумал Стайл. Ее муж умер, а она продолжает защищать его изо всех сил. Леди была права: другой Адепт мог попытаться овладеть ею, и не только из-за красоты. Ради этого он мог пойти на что угодно.

Керрелгирл повернулся к Стайлу.

– Какой наездник из тебя?

– Я отвечу на этот вопрос, – сказал Халк. – Стайл считается самым искусным наездником на Протоне. Сомневаюсь, что и здесь у него найдутся достойные соперники.

Леди удивилась.

– Он наездник? И может удержаться без седла на необъезженной лошади?

Хотелось бы мне увидеть это своими глазами.

– Нет, – сказал Халк.

Нахмурившись, Леди посмотрела на него.

– Ты, великан, пытаешься его оберегать, боясь, что не пройдет он испытание?

– Во всем должна быть справедливость, – ответил Халк. – Один раз он уже доказал свою правоту, и что из этого вышло? Заставить показывать свое искусство наездника усталого и раненого человека…

– Это так, – согласился Керрелгирл. – И все же необходимость этого испытания…

– Позвольте мне задать второй вопрос, – сказал Халк. – Между кем на самом деле спор: между Стайлом и Леди или же между Леди и кобылой?

Леди и Нейса переглянулись.

– Он только выглядит как великан-людоед, – одобрительно пробормотал Керрелгирл и обратился к Стайлу:

– Он истину глаголет. Обеим им твоя судьба не безразлична. И ежели сумеешь доказать, что ты Адептом являешься на деле, одной из них придется плохо. Вот почему собрались тут и волки, и единороги.

Стайлу это не понравилось.

– Но… – попытался возразить он.

Главный Жеребец подал голос из-за стены.

– Только самый искусный из наездников мог приручить самого слабого из единорогов, – перевел Клип. – Мы признаем его Голубым Адептом.

Стайл поразился такой резкой перемене.

– Как можешь знать ты, действительно ли я?..

– Мы наблюдали за тобой, – сказал Клип. – Ничуть не сомневались мы, что Нейсе удастся сбросить тебя, но это не произошло. Мы признаем, что среди всех людей ты самый опытный наездник.

– Она могла ведь превратиться в светлячка…

– Признав этим самым, что не смогла победу одержать в своем естественном обличье, – сказал Клип. – Сейчас значенья не имеет это.

Теперь Жеребцу известно, что это отличительная черта Голубого Адепта…

– Но в этом не совсем моя заслуга, – сказал Стайл, кое-что вспомнив.

– Я напевал себе под нос, чем вызвал волшебство, хотя тогда не знал об этом. Я удержался на ней при помощи магии.

– На единорогов не действует волшебство, – сказал Клип. – Только Адепт может заколдовать единорога. Но любой другой Адепт уничтожил бы Нейсу, так и не добившись от нее покорности. Единственный Адепт, который обладает мастерством наездника, это Голубой Адепт. Учел все это Главный Жеребец, прежде чем признать тебя.

– Но я тебя не признаю! – с жаром воскликнула Леди. – Единороги могли заключить тайный союз с Адептом-самозванцем, чтобы тот обманным путем овладел наследством Голубого Адепта. Мой любимый был наездником и беспристрастно относился к единорогам, равно как и они к нему. Лишь иногда эти гордые животные снисходили до того, чтобы обратиться к нему за помощью. Эта кобыла сама позволила самозванцу скакать на ней верхом…

Клип хотел что-то возразить, но тут вмешался Керрелгирл:

– Ты слышала такое, Леди, чтоб оборотни когда-нибудь и в чем-то помогали единорогам?

– Нет, – ответила она. – Они считаются заклятыми врагами.

– Тогда слову оборотня поверь. Кобыла эта мне знакома. И добровольно она не согласилась бы признать себя побежденной. Он силой завоевал ее, а когда она увидела, что он за человек, он завоевал и ее душу. Но сначала он усмирил ее в борьбе.

– Хотела б в это я поверить, – прошептала Леди, и Стайл увидел, как она терзается сомнениями. Леди ничего не имела против него, ей просто не хотелось ошибиться.

Затем Леди выпрямилась.

– На этой кобыле ездить легче, чем на любом другом единороге, – презрительно сказала она. – Нейса маленькая, у нее ненастоящая масть, а, значит, могут быть и другие недостатки.

Нейса негодующе ударила копытом о землю, но больше никак не прореагировала на это оскорбление.

– Но по силе духа она ничем не отличается от других единорогов нашего табуна, – ровным голосом произнес он, говоря в этот раз от своего имени. – И даже будь она с недостатками, она все равно считается единорогом, превосходя во всем обычных лошадей. Никто кроме этого человека не смог ее бы приручить.

Леди с вызовом посмотрела на него.

– Если он сможет проехать на единороге, на котором я не смогу, только тогда я поверю в него.

– Но в случае таком сама должна проехать ты на Нейсе, – сказал ей Керрелгирл. – Волшебной силой ты хотя не обладаешь, но и кобыла утомилась сильно, вчера проделав трудный длинный путь. Бок о бок с ней бежал я налегке, и то устал нещадно. Но я ведь волк! Поэтому ваш поединок будет честным. Ты можешь показать себя лучшей наездницей, чем Стайл.

– Ей никогда не усмирить единорога! – воскликнул Стайл.

Но Леди уже согласно кивнула, одобрительно закивали и волки с единорогами. Все считали, что подобное испытание будет справедливым.

Нейса, искоса посмотрев на Леди, тоже была готова доказать свою силу.

– Уж если ты на ней проехать смог, то это мне вполне по силам, – сказала Леди, обращаясь к Стайлу. – Мой любимый мог оседлать кого угодно, даже единорога.

Жеребец яростно фыркнул, и на этот раз Стайлу не понадобился переводчик. Единороги не верили, что обычному человеку под силу справиться с единорогом. Они были правы. Стайл это понял только тогда, когда уже запрыгнул на спину Нейсы.

– Леди, – сказал Стайл. – Не обрекай себя на подобную пытку. Нейсу никто не усмирит!

– Никто, кроме тебя? – с явным вызовом спросила она. Стайл понял, что чему быть, того не миновать. Вопрос должен быть решен, и все считали испытание справедливым. Стайл не мог определить свой выбор между Нейсой и Леди, а обладать ими двоими, судя по всему, он не мог. Тот, кто победит в этом поединке, получит его в качестве награды.

Но так ли это на самом деле? Если победа достанется Леди, Голубые Владения будут разрушены: ведь слух о том, что там нет Адепта, распространится очень быстро. Если победит Нейса, то Голубой Леди уже не станет – она погибнет. Как погиб бы он, если бы тогда Нейсе удалось сбросить его со своей спины. Таковы законы на Фазе, и все знали об этом, включая Леди. Она ставила на кон свою жизнь. Стайл же проигрывал в любом случае.

Даже теперь, обладая волшебной силой, он не мог ничего сделать. Он не мог изменить свою судьбу. Какая ирония – «Познай себя», – сказал ему Оракул, не предупредив, какую цену ему придется за это заплатить.

– Я знаю, тебе нелегко, – сказал оборотень. – Таким же образом почувствовал себя я, когда перед родителем предстал и вынужден был сделать то, что мне предписывал закон. Смириться должен ты. Ведь это справедливо.

«Справедливо?» – подумал Стайл. Либо в результате поединка победит ложь, либо он закончится трагично!

Животные расступились, образовав гигантский круг, куда поместился и замок, и волшебная стена.

В центре круга стояла Нейса, а рядом с ней – Леди. Обе были неописуемо красивы. Стайлу снова захотелось иметь их обеих, но он знал, что это невозможно. Согласившись принять все привилегии Адепта, он был вынужден принять и все обязательства. Как глупо он поставил себя в такое положение! Если бы он не отправил Нейсу в Голубые Владения, когда возвращался на Протон… Впрочем, вряд ли он избежал бы подобного исхода.

Леди грациозно запрыгнула Нейсе на спину, несмотря на длинное платье.

Нейса тут же сорвалась с места. Она сразу перешла на галоп, и дерн летел из-под ее копыт. Но Леди крепко сидела на ней верхом.

Вдруг Нейса резко остановилась, и ее копыта прочертили в земле параллельные полосы. Затем Нейса прыгнула в сторону. Потом назад. Платье Леди развевалось, но она продолжала сидеть на единороге.

– Прекрасная наездница, – восхищенно заметил Халк. – Если бы я не знал, что это Леди, то я бы подумал, что это ты, Стайл, в женском платье.

Я видел, как на Играх ты объезжал диких мустангов.

Стайл молчал, погруженный в мрачные раздумья. Голубая Леди действительно ездила верхом лучше, чем он предполагал. Но он знал, что ей не удержаться на единороге. Как только она упадет, Нейса затопчет ее, если при падении Леди не разобьется насмерть. И это будет законно. Разве после этого он сможет быть а Нейсой?

Нейса сделала обратное сальто, приземлившись на все четыре ноги.

Затем она покатилась по земле. Леди держалась на ней до последнего момента, а потом спрыгнула. Когда Нейса поднялась, Леди тут же взобралась ей на спину.

Халк ахнул от неожиданности.

– Что это за животное? Такие трюки никому не под силу!

Рядом со Стайлом раздалось фырканье. Он обернулся и увидел Главного Жеребца, который, положив передние ноги на стену, внимательно наблюдал за поединком.

– Совсем неплохо, – перевел стоявший поодаль Клип.

Нейса снова принялась совершать немыслимые прыжки. С ног Леди слетели туфли, а платье порвалось. Кусок тонкой ткани упал на землю.

Внезапно Нейса снова покатилась по земле. Леди вовремя соскочила, но изорванный подол, украшенный каймой, оказался придавленным под весом кобылы. Решительным движением Леди сорвала с себя платье и оказалась совершенно голой.

– Вот это фигура – присвистнул Халк.

Нейса стала подниматься. Леди схватила ее за гриву, но Нейса резко опустила голову, прижав к земле распущенные волосы Леди. Женщина тут же схватила единорога за уши, и Нейса быстро подняла голову. Человеческие руки могут причинить невыносимую боль нежным ушам лошади. Когда сам Стайл соперничал с Нейсой, пытаясь укротить ее, ему и в голову не пришло прибегнуть к такой жестокой пытке. Оказывается, Леди хорошо разбирается в лошадях! Но теперь Нейса схватила зубами прекрасные золотистые волосы Леди. У единорога в запасе было немало приемов! Человеческий ум в лошадином теле – это нечто потрясающее! Как только Леди попыталась вскочить на Нейсу, та дернула ее за волосы, стараясь лишить равновесия.

– Отлично! – воскликнул Клип.

Но Леди одной рукой схватила свои волосы, а пальцами второй залезла Нейсе в рот. У кобыл края челюстей от резцов до коренных зубов абсолютно лишены зубов. Десны там очень чувствительны и, надавив туда, лошади можно причинить сильную боль. Что и сделала Леди, освободив свои волосы. И как только Нейса рванулась вперед, Леди уже снова сидела на ней верхом.

Нейса бежала с огромной скоростью, но Леди, освободившись от платья, которое сковывало ее движения, чувствовала себя гораздо увереннее.

– Она побеждает! – воскликнул Халк, переживая за Леди, совершенно забыв, чем это грозит Стайлу.

Стайл задумался. Неужели Голубая Леди сможет усмирить Нейсу! Стайлу еще никогда не доводилось видеть столь опытных наездников.

Главный Жеребец издал недовольный звук.

– Что происходит с кобылой? – перевел Клип. – Она уже давно могла сбросить эту женщину.

– Ее раздирают сомнения, – сказал Керрелгирл. – Если Нейса проиграет, она докажет этим, что Леди была права, когда не верила Стайлу. Если Нейса выиграет, она подтвердит, что Стайл на самом деле Голубой Адепт, чего она всегда пыталась не допустить. Не хотел бы я оказаться на ее месте.

Стайл почувствовал, как по коже у него пробежали мурашки. У оборотня была своя волчица в стае, как у Стайла была Шина на Протоне. Но у Керрелгирла – как и у Стайла – было особенное отношение к Нейсе, и родовые признаки здесь не имели значения. Каждый, кто узнавал Нейсу, проникался к ней уважением.

– Да, – согласился Стайл. Любой исход поединка не сулил ему ничего хорошего. Нейса была его другом, а Леди олицетворяла будущее. Которую из них он должен выбрать? Выбрать одну, и этим самым погубить другую.

– В будущем я сам стану распоряжаться своей судьбой, – прошептал Стайл. И, к своему удивлению, услышал одобрительное фырканье Главного Жеребца.

Нейса мчалась таким быстрым галопом, что ее грива и волосы Леди развевались по ветру. Черный цвет сливался с золотым. Солнце и тьма. Нейса так круто разворачивалась, что из-под ее копыт летели искры. Она вставала на дыбы, брыкалась, но сбросить Леди не могла.

Тогда Нейса во весь опор поскакала к замку. Изящно перепрыгнув через крепостной ров с водой, она приземлилась на передние копыта и подняла задние ноги, делая стойку. Волки восхищенно зарычали, и даже Жеребец был удивлен. Теперь Нейса на самом деле хотела победить, но Леди вовремя спрыгнула со спины единорога. Как только задние ноги Нейсы снова оказались на земле, Леди уже снова сидела на ней верхом.

Снова перепрыгнув через ров, они понеслись в сторону волшебной стены.

Теперь Стайл заметил, что из ноздрей Нейсы вырывалось пламя, и понял, что ее силы на исходе. Леди так крепко прижалась к спине единорога, что ее почти не было видно. Стайл находился на пути единорога. Ее спиралевидный рог был устремлен прямо на него, как гигантское сверло. Налитые кровью глаза Нейсы были широко открыты. Нейса была при последнем издыхании, а Леди не собиралась сдаваться. Стайла обуревали противоречивые чувства к Леди, жалость к Нейсе и тревога за свою собственную судьбу. Ведь все это происходило из-за него!

Затем Нейса отклонилась в сторону и, подняв вверх зад, ударилась о стену правым боком. Верхний ряд кирпичей разлетелся, а в других рядах треснул известковый раствор. От удара ее отбросило в сторону, и она приземлилась на все четыре ноги. Вместе с дыханием у нее изо рта вырывалось пламя. Но Леди висела, уцепившись за другой бок. Если бы она это не сделала, ей бы раздробило ногу. Это могло бы произойти и со Стайлом, если бы Нейса в последнее мгновение не свернула. И стена, к счастью, была изогнутой. Стайл успел рассмотреть окровавленный бок Нейсы.

Затем кобыла в два прыжка достигла центра круга, где встала на дыбы.

Жеребец сбросил со спины кирпич. Ни он, ни Керрелгирл не сдвинулись с места и даже не вздрогнули. Все трое были покрыты кирпичной пылью. Кое-где она была липкой. Неужели кровь?

– Они бьются не на жизнь, а на смерть, – прошептал пораженный Халк.

– Так принято на Фазе, – объяснил ему Керрелгирл.

Нейса заметно устала. День и ночь она без отдыха несла Стайла в Голубые Владения, а на следующий день ей не удалось как следует восстановить свои силы. Ее движения замедлились. Удар о стену был ее последней попыткой избавиться от наездницы. Леди победно выпрямилась, но в ее глазах светилась грусть. Хотела ли она на самом деле убедиться в правоте Стайла, пусть даже ценой своей собственной жизни? Каким было существование этой несгибаемой женщины после смерти мужа и как она станет жить дальше, когда об этом узнали все? Если бы она проиграла, она бы умерла с мыслью, что теперь Голубым Владениям ничего не грозит.

Затем, ни на что не надеясь, Нейса принялась менять аллюры. Одно-, двух-, трех-и четырехтактные аллюры никак не повлияли на Леди. Но с пятитактным аллюром, судя по всему, она столкнулась впервые. Нейса сразу же почувствовала неуверенность всадницы. Вместе с надеждой к ней вернулись и силы. Она увеличила скорость.

– Что это? – удивленно спросил Халк.

Жеребец удовлетворенно фыркнул.

– Это торжественная походка единорогов, – ответил Клип. – Мы используем ее для специальных гармоний, чтобы мелодия звучала в контрапункт. Мы и не предполагали, что она так хорошо ею владеет.

Ситуация резко изменилась. Крепко вцепившись обеими руками в гриву кобылы, Леди с трудом удерживалась на спине, не в состоянии приспособиться к непривычным движениям. Уж Стайл знал, как это трудно! Езда на лошади подразумевает не только умение держаться в седле, но и способность постоянно перемещать свой вес в зависимости от движения лошади. У опытного наездника это получается автоматически. При неизвестном аллюре эти привычные движения только усложняют положение всадника. Стайл с большим трудом приноровился к пяти тактному галопу, а вот Леди…

Одна из рук Леди соскользнула с гривы единорога. Ее тело сползло набок. Одно резкое движение, и Нейса сбросит ее.

– Убей ее! – выкрикнул Клип.

Нейса внезапно остановилась. Леди восстановила равновесие, затем отпустила гриву и спрыгнула на землю. Поединок закончился.

– Дура! – воскликнул Клип. – Ведь победа была за ней. Почему она остановилась?

Главный Жеребец фыркнул, высказывая свое недовольство.

– Она лишилась права возвратиться в табун, – грустно произнес Керрелгирл. – Ведь она, говоря твоим языком, просто поддалась.

Стайл направился к Леди и единорогу, которые застыли, повернувшись друг к другу спиной. Пока он шел, ему в голову пришла одна мысль. Он достал гармонику и принялся играть. И тотчас же вокруг него появилось волшебное присутствие.

Еще немного, и Нейса оказалась бы победительницей. Но она больше заботилась о благополучии Стайла, чем о своем собственном. Ей пришлось смирится с мыслью, что он будет счастлив лишь в роли Голубого Адепта, владеющего колдовством. Доказав, что лишь он один может удержаться верхом на единороге, Нейса решила не убивать Леди, которая должна стать парой для Стайла. Нейса уступила его Леди, чтобы он мог в конце концов познать себя и Голубые Владения, как и предсказывал ему Оракул. Она поняла, что Стайл уже наполовину влюблен в жену своего двойника. Она так же поняла, что Голубая Леди действительно достойна Стайла.

Нейса пожертвовала своей любовью ради Стайла. Она доказала Леди, что Стайл не является самозванцем. Волки и единороги могут иметь на этот счет сомнения, но Леди теперь была уверена в правдивости слов Стайла. Ведь Стайл смог приспособиться к торжественному аллюру единорогов, и Нейсе не удалось сбросить его со своей спины. Он доказал, что является лучшим наездником, чем Голубая Леди. Нейса, таким образом, сделала Стайлу подарок. И он был вынужден принять его. Нейса была его любимой кобылой, а Леди – женщиной, предназначенной ему судьбой. Стайл знал, что его двойнику с Фазы хотелось, чтобы он стал хозяином Голубых Владений, ведь Голубой Адепт это и есть он сам.

Однако Голубая Леди еще не была его женщиной. Он всего лишь завоевал право добиваться ее расположения, другими словами, как бы вышел в Турнир.

Уже не волшебством и не мастерством наездника придется доказывать ему, что он достоин ее любви. Ему надо будет продемонстрировать, что он ничем не хуже ее бывшего мужа. Возможно, ему это и не удастся сделать, ведь она настолько предана своей первой любви, что о второй не может быть и речи.

Он тем не менее чувствовал, что она согласна признать его хозяином Голубых Владений и станет поддерживать его авторитет в глазах других, как она поступила с големом, чтобы сохранить наследство Голубого Адепта. Это все, на что он имел право рассчитывать. Впрочем, сейчас это больше чем достаточно.

Теперь ему следует решить вопрос с Нейсой. Ведь только благодаря ей он получил все, что хотел. Теперь она покрыла себя позором, и ей уже никогда не позволят вернуться в табун. Нейсе остается только одно – спрыгнуть с высокого утеса, где зародилась их дружба. Ведь она жила только надеждой, что когда-нибудь Главный Жеребец смилостивится и восстановит ее во всех правах. Он так бы и поступил, если бы она одержала победу над Леди. Но существо, которое предпочло ничью в поединке, который оно могло выиграть, опозорив тем самым весь табун, не могло рассчитывать на прощение. На Фазе вопросам чести придавалось огромное значение.

Когда Стайл завоевал Нейсу, он отпустил ее чего не сделал бы ни один другой человек – и приобрел себе преданного друга. Теперь Нейса вернула ему долг.

Стайл шел, глядя на единорогов и оборотней. Все хмуро наблюдали за ним, зная, что ему предстоит прощание с самым верным другом. Они сочувствовали ему и кобыле, но таковы уж законы на Фазе.

«Проклятие!» – подумал Стайл. Он не принадлежал этому миру и лишний раз получил тому доказательство. Он вырос в другой среде, где не было необходимости жертвовать жизнью. Как может он смириться с этой бессмысленной потерей? Хотя здесь ока не была бессмысленной. У этого общества свои жестокие законы, и они должны выполняться.

Стайл продолжал играть, и волшебство сгущалось вокруг него. Когда он подошел к Леди и единорогу, он как бы находился в плотном облаке. Но волшебство бесполезно для решения этической дилеммы. Какое заклинание может помочь ему не делать то, что он обязан сделать?

Стайл остановился возле Нейсы, играя мелодию, на которую она вдохновила его звуками своего рога. Ее бока раздувались от перенесенных физических нагрузок. Грива растрепалась, к ногам прилипли сухие листья, на спине виднелись пятна крови – она, вероятна, поцарапалась, когда ударилась о стену. Ему так хотелось сказать какое-нибудь заклинание, чтобы вылечить ее, но он знал, что сейчас этого делать не следует. Их глаза встретились.

Она покорно ждала, когда он скажет ей слова прощания.

Прощание? Какая ирония! Он отправит ее на смерть.

Это чем-то напомнило Стайлу соревнование по марафонскому бегу на Протоне. Он чуть не погиб тогда, как Нейса сейчас, но он победил – как и она, – попытавшись отдать должное своему противнику. Так он приобрел себе друга. Ах, если бы найти способ, как сохранить дружбу с Нейсой!

Что там говорил ему оборотень о клятве? Что клятвенная дружба выше всех остальных отношений, даже отношений между женщиной и мужчиной.

Клятвенный друг Керрелгирла не совершил ничего предосудительного, сожительствуя с сукой Керрелгирла.

Марафон. Клятва. Какие слова звучали в его голове?.. И тут он вспомнил.

Стайл спрятал гармонику. Чувствуя сгустившееся вокруг него волшебство, он пропел:

– Я Стайл, Адепт Голубой, ничто меня не разлучит с тобой. Услышь же, Нейса, этот глас – дружба навсегда единит нас.

На мгновение темное облако закрыло солнце. Внезапно поднявшийся ветер зашумел в листве деревьев и на башнях замка затрепетали голубые вымпела.

Нейса широко открыла глаза и зашевелила ушами, когда поняла, что происходит. Она превратилась в женщину, в светлячка, а затем снова в единорога.

Окутывающие их чары стали кругами расходиться в стороны. Трава заблестела всеми цветами радуги. Когда волна волшебства достигла обнаженной Леди, ее волосы заискрились и оказались аккуратно причесанными.

Леди повернулась.

– Только истинная правда обладает такой силой, – прошептала она. – Только у моего любимого была такая сила.

Стайл простер к Нейсе руки, и она шагнула к нему, отклонив рог в сторону. Он обнял ее за шею и крепко прижал к себе.

– Никогда не покидай меня, клятвенный друг, – прошептал он. Она тихонько заржала и ткнулась бархатным косом ему в плечо. Убрав руки, Стайл отошел назад.

К Нейсе подошла Голубая Леди и обняла ее.

– Мы больше никогда не будем враждовать, – со слезами на глазах произнесла Леди. Нейса издала музыкальный звук, выражая согласие.

Затем стали подходить волки и единороги. Каждый волк обнюхал нос Нейсы, а каждый единорог скрестил с ней свой рог. Все они присоединились к Клятве Дружбы. Подошел и ее брат Клип, и Керрелгирл, и Халк.

Стайл знал, что все это случилось благодаря силе его волшебства.

Когда он произнес свою клятву, зарифмовав ее в стихах, то чары его волшебства распространились на всех существ, и у них возникли такие же чувства к Нейсе, как и у самого Стайла.

Лишь Главный Жеребец остался стоять на месте. На него одного не подействовали чары. Окруженный кирпичной стеной, он ждал окончания церемонии. Затем призывно затрубил в свой рог и перепрыгнул через стену.

Она не являлась для него серьезным препятствием, а всего лишь предупреждением и демонстрацией могущества Голубого Адепта. Жеребец убедился, что Стайл не самозванец и больше не имел к нему претензий.

Единороги устремились к жеребцу. Образовав правильный строй, единороги направились прочь, играя, как могучий оркестр.

Керрелгирл превратился в волка и завыл, созывая своих подданных. Его вера в Стайла была подтверждена, а волчица могла уже не волноваться за судьбу Нейсы. Сбившись в стаю, волки побежали в противоположную сторону.