Текст книги "Репетитор"

– У тебя самые лучшие в мире волосы, – сказала мама.

– Но не такие хорошие, как твои.

– В тысячу раз лучше.

Мама пошла переодеваться. Конечно, волосы ничего не могли чувствовать, но мамин поцелуй каким-то образом впитался в них. Мама вошла на кухню, на этот раз без пальто:

– Брэндон дома?

Неужели она не заметила, что его куртки, на спине которой была эмблема сборной средней школы Вест-Милла по теннису, не было на месте?

– Он у Дэви. – Руби заметила, что у мамы на лбу опять появилась вертикальная морщинка, и добавила: – Пишет сочинение.

– У Дэви?

Руби кивнула.

– Он сказал, когда придет домой?

– Не очень поздно.

Мама глубоко вздохнула. Заскрипела, открываясь, гаражная дверь, «Триумф» въехал внутрь. Папа вошел в кухню.

– Всем привет! – Он сразу подошел к столу, достал из коробки кусок курицы. – Где Брэндон?

– Очевидно, у Дэви, – сказала мама. – Пишет сочинение.

Папа поднял на нее глаза, все еще держа в руке курицу:

– А в какой колледж собирается поступать Дэви?

– Интересный вопрос, – сказала мама.

Руби приготовилась услышать интересный ответ, но вместо этого папа сказал:

– И что?

Руби поняла, что родители сейчас начнут ссориться. Дэви? Неужели они будут ссориться из-за планов Дэви? Руби нравился Дэви. На бампере его машины была самая смешная наклейка из всех, какие она видела. Правда, чтобы ее прочитать, нужно было очень близко подойти: «Fuck You You Fucking Fuck». Ездить с этим на машине! Руби чуть было не рассмеялась во весь голос прямо тут, за столом.

– Нам нужно было раньше обратить внимание на то, в какие колледжи собираются ребята из компании Брэндона, – сказала мама.

Родители обменялись взглядами, которые Руби совсем не поняла.

– А Брэн в какой колледж собирается? – спросила она, потянувшись за печеньем с предсказанием.

– Это еще один интересный вопрос, – сказала мама.

Папа и мама продолжали смотреть друг на друга, общаясь каким-то неизвестным Руби способом. Потом папа повернулся к Руби и спросил:

– Ну, солнышко, как прошел твой день?

– Отлично. – Руби вытащила бумажку из печенья.

– Ты виделась с этой девочкой… не помню, как ее зовут? Дочь Микки Гудукаса?

– Кила. Мы с ней сегодня играли.

– Посадила ее в лужу?

– Не-а.

Папа обошел стол, сел рядом с ней и спросил:

– Кстати, тебе нравится теннис?

– Нравится ли мне теннис?

– Ну да. Как игра, если ты понимаешь, о чем я.

Папа как-то странно смотрел на нее, как будто ее ответ что-то для него значил. Он и в самом деле был отличным отцом. Конечно же, Руби понимала, о чем идет речь, и поэтому сказала правду:

– Это то же самое, что математика.

– Что она имела в виду? – спросил Скотт после того, как Руби ушла наверх в свою комнату.

– Не знаю, – ответила Линда. – Но она не очень хороша в математике. Не думаю, что она знает таблицу умножения.

– О Господи! – вздохнул Скотт.

Банальная фраза. Но она заставила Линду вспомнить, да и Скотта тоже – Линда видела эту мысль в его отсутствующем взгляде, в увлаженных глазах. Пятый класс, в котором училась Руби, был последним годом Адама в школе. Кроме всего прочего, он был капитаном математической команды.

– Пора подумать и о ее будущем тоже, – сказала Линда. – Ты представляешь, что будет твориться, когда придет очередь Руби поступать в колледж?

Скотт расстегнул пуговицу на брюках – неужели он каждый вечер это делает? – и доел ролл, оставленный Руби. Потом встал, подошел к бару и налил себе виски.

– Надеюсь, ты понимаешь, как это все серьезно?

– Конечно. Хочешь тоже чего-нибудь выпить?

– Мы ведь заодно в этом вопросе?

– В каком именно?

– В том, чтобы сделать Брэндона идеальным кандидатом на поступление в хороший колледж. Дело не только в успеваемости. – Линда начала делать заметки на салфетке из «Голубого дракона». – Успеваемость сводится к трем вещам: средний балл, курсы по выбору и SAT. Затем идут участие в общественной жизни школы – в этом Брэндон абсолютный ноль – и спорт. Он хороший теннисист? Это может сыграть свою роль.

– Если тебе интересно мое мнение, то в футбол он играл лучше.

– Почему же тогда ты заставил его бросить?

– Заставил?!

– Он говорил об этом только с тобой.

– Ты имеешь в виду ту сцену в машине, после игры со школой Олд-Милла? Он бы все равно бросил, независимо от моих слов. Брэндон прав: тренер – настоящий засранец.

– Любому человеку рано или поздно приходится иметь дело с «настоящими засранцами».

Скотт рассматривал свой стакан. Он вообще слышал, что она только что сказала? Стакан был пуст. Скотт опять направился к бару.

Так или иначе футбол был в прошлом.

– Давай вернемся к теннису, – сказала Линда. – Может ли Брэндон играть в третьем дивизионе?

– Если судить по тем критериям, которые были, когда я сам учился в колледже, то, безусловно, может. Если же смотреть на его игру с точки зрения современных требований, то я не знаю.

– А кто может знать?

– Эрик. Я с ним поговорю.

Эрик тренировал команду университета Вест-Милла.

– Спасибо.

Линда написала «Эрик» на хвосте дракона. Рядом приписала: «Особые таланты?» Подумала и поставила прочерк. У Руби, по крайней мере, был саксофон. Мысленно Линда пообещала себе как можно скорее поговорить с учителем музыки Руби об успехах дочери. Все это нужно занести в компьютер. Линда начала подсчитывать, сколько нужно будет создать разных файлов, чтобы охватить всю ситуацию.

В этот момент Скотт сделал то, чего Линда от него не ожидала. Он открыл свой дипломат и достал две коробки, по размеру похожие на каталожные ящики из библиотеки. На каждой было написано: «SAT. Первая помощь». Скотт поставил коробки на стол и сказал:

– Вот. Купил по дороге домой.

Линда открыла коробки. В каждой лежали карточки с типовыми заданиями по SAT: в одной – для вербальной части экзамена, в другой – для математической. Линда наугад вытащила карточку из математической коробки.

Решите уравнение: (х + 3) —?

A) —?

B)?

C) 12

D) – 12

E) другой ответ

– О, Скотт! Все ведь будет хорошо?

Линда наклонилась к мужу и поцеловала его в висок. Он серьезно отнесется к этой проблеме, они вместе организуют занятия Брэндона и сделают из него хорошего ученика.

– Конечно, – сказал Скотт. – Не волнуйся.

Они услышали, как открылась входная дверь.

4

– Всем привет! – Брэндон вошел в кухню.

– Привет, Брэндон, – сказала Линда.

– Как жизнь? – спросил Скотт.

– Как обычно, как обычно. – Брэндон отставил коробку с уткой в устричном соусе и подвинул к себе цыпленка со специями.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Линда. – У тебя лицо горит.

– Отлично. – Брэндон достал из холодильника сок и начал пить прямо из пакета.

– Стакан, пожалуйста, – сказала Линда.

– Угу. – Брэндон продолжал пить.

– Как дела у Дэви? – спросил Скотт.

– Нормально.

– А в какой колледж он собирается поступать? – спросила Линда.

Брэндон пожал плечами.

– Он сдавал SAT?

– Ну да, наверное.

– Знаешь, какой у него результат?

– Неа.

– Разве вы с друзьями это не обсуждаете?

– Что именно?

– SAT, колледж, – в разговор вступил Скотт.

– Будущее, – добавила Линда.

– Они же мои друзья. – Брэндон недоуменно посмотрел на родителей. – Зачем нам говорить о таких вещах?

– О чем же вы говорите?

Брэндон никогда не сомневался, что его мать – умная женщина, и не ожидал, что она может задать такой глупый вопрос.

– Ну, вы же сами знаете. Просто говорим.

Повисла пауза. Брэндон открыл картонку с мясом по-монгольски и достал оттуда несколько кусков. Чертов «Голубой дракон»! Неужели так трудно купить для разнообразия еду в каком-нибудь другом месте? Но Брэндон был так голоден, что мог съесть абсолютно все, что стояло на столе. Хотя, конечно, умнее было бы подняться в свою комнату, исчезнуть. Брэндон встал.

– Кстати, как сочинение? – спросила Линда.

– Сочинение? – На секунду Брэндону показалось, что комната закружилась. Он поднял голову и увидел свое отражение в окне, у которого обычно сидела Руби. Вид у него был абсолютно разбитым. Почему? За весь день он выпил только восемь или десять порций пива. Должно быть, все из-за портера, который он заказал в самом начале. Кажется, позже он все-таки выпил еще этого темного пива.

– Которое вы писали у Дэви.

– А-а-а… Ну, это был только черновик.

– О чем сочинение? – спросила Линда.

Скотт съел последний кусочек курицы:

– «Макбет».

Секундное размышление, и Брэндон решил, что, оказавшись у себя, немедленно сядет за подготовку к тесту, а потом договорится о новой дате сдачи. Он достал из картонки ролл с яйцом и собрался уходить.

– Я обожала «Макбета», – сказала Линда.

– Да?

– У меня был великолепный учитель. Он знал всю пьесу наизусть.

Брэндон подумал о мистере Монсоне, который убивал в школе время до ухода на пенсию, и о спрятанной в учительском столе книжечке «Макбет в кратком пересказе».

– Круто, – сказал он, потому что на самом деле так думал. Правда, память учителя не особо его впечатлила: однажды, точнее, как раз сегодня Брэндон сам, безо всяких усилий, выучил наизусть слова трех или четырех песен Унки Дета.

– А что за тема? – спросила Линда.

– Тема?

– Твоего сочинения.

В колледже мама специализировалась на литературе. Сколько Брэндон себя помнил, она всегда любила читать и каждый отпуск проводила у бассейна с книгой в руках. Но, Господи, почему именно сейчас? Выхода не было.

– Ведьмы, – сказал Брэндон.

– И что ведьмы? – Мама смотрела на него с тем выражением, которое обычно появлялось у нее, когда в доме собиралась большая компания и начиналась какая-нибудь интеллектуальная беседа.

– Разве мы не собирались обсудить наши дела? – вмешался Скотт.

– Неужели ты не понимаешь, что это – тоже часть проблемы? – Линда посмотрела на мужа.

– Что происходит? – не выдержал Брэндон.

– Просто расскажи о ведьмах. Мне интересно.

Брэндон попытался догадаться, чего от него ждут:

– Ну, они вызывают несчастья.

– Судьба, которая действует на всех персонажей пьесы? Очень многообещающе, Брэндон.

– Спасибо. – Он засунул в рот еще порцию мяса. – Я собираюсь…

– Присядь-ка, – сказал Скотт.

– А?

– Пожалуйста, – сказала Линда. – Это очень важно.

Родители оба были бледны. Брэндон почувствовал страх: бледность, пустая спальня…

– Кто-то болен?

– Нет-нет, дело не в этом, – успокоила его Линда. – Просто присядь.

Все сели за стол: Скотт с одной стороны, Линда – с другой, Брэндон – между ними, лицом к окну.

– Сегодня мы получили тревожную…

– Не очень приятную, – поправила мужа Линда.

– Не очень приятную новость.

Как? Как, черт возьми, это могло произойти?! Неужели позвонили из школы? И все это дерьмо – Дэви и сочинение – просто для того, чтобы опустить его еще больше? Но из школы обычно звонили, только если ты прогуливал постоянно и скатывался на плохие оценки, а у него все было в порядке. Только если… интересно, возможно ли это, что видеокамера на парковке засекла, как машина Дэви проезжала мимо, а потом кто-нибудь решил проверить, были ли они на занятиях? Чертов мистер Крэйнпул – самый отвратительный засранец в школе. Брэндон приготовился к сцене.

– Мы получили результаты твоего SAT, – сказала Линда.

– И что у меня?

– Тысяча девяносто.

Слава тебе, Господи! Брэндон вздохнул с облегчением. Мама, видимо, неправильно его поняла – еще бы, она ведь не знает всего, что сегодня случилось! – она сказала:

– Не надо так расстраиваться.

– Из-за чего?

– Из-за результатов теста.

– Я и не расстраиваюсь. – В эту секунду Брэндон вспомнил, что результаты должны быть известны только на следующей неделе… или в следующем месяце. – Они что, прислали результаты раньше времени? – спросил он, стараясь поддержать беседу.

– Есть номер: если по нему позвонишь…

– Номер?

– Ну да, знаешь, когда разговор оплачивается по кредитке, – сказал Скотт.

– То есть нужно было заплатить?

– Всего тринадцать долларов.

Родители переглянулись. Они что, говорят неправду про эти тринадцать баксов? Или тут что-то еще?

– Вы что, не могли подождать? – Иногда они бывают такими странными.

– Вообще-то это важно, – сказал Скотт.

– Раз у тебя тысяча девяносто, ты входишь только в семьдесят пять процентов.

– Не так уж и плохо, а? – Брэндон пожал плечами.

Что это был за тест? Может, тот, где он случайно пропустил целую страницу вопросов, потому что чувствовал себя разбитым после попойки в лесу по случаю игры со школой Олд-Милла? Или то была геометрия? Несколько месяцев назад? Или только недель? Память отказывалась помочь.

– Во-первых, Брэндон, я хочу, чтобы ты понял, что мы оба – твой папа и я – знаем, что ты очень способный.

– Конечно, у моего сына есть мозги, – усмехнулся Скотт.

– Но иногда даже очень умные дети не знают, что нужно делать, чтобы показать свой ум в такого рода тестах.

Идиотская болтовня. К чему, черт возьми, они клонят? Неожиданно Брэндон почувствовал, что после выпитого пива ему срочно нужно в туалет.

– Ты понимаешь, какая связь существует между результатами SAT и поступлением в колледж?

– Это что, вопрос на сообразительность?

– Эй, – сказал Скотт, – это серьезно.

– Колледж заставляет сдавать SAT, – сказал Брэндон.

– Да, – вздохнула Линда. – Но я имела в виду баллы. Я сегодня изучила этот вопрос. Как ты думаешь, с каким средним результатом SAT принимали в Йель в прошлом году?

– Три тысячи?

– Брэндон, максимальное количество баллов – тысяча шестьсот.

– Значит, тысяча шестьсот один.

– Прекрати! – У Скотта на щеках появились красные пятна. Так бывало всегда, когда он очень злился.

– Тысяча четыреста тридцать. – Линда смотрела на сына такими огромными глазами, как будто пыталась его гипнотизировать.

– А кто хочет поступать в Йель?

Линда встала и вышла в гараж. Брэндон услышал, как открылась и сразу же захлопнулась дверца машины. Скотт откинулся на спинку стула, давая себе временный отдых. Линда вернулась, держа в руках несколько толстых книг. «Колледж. Колледж. Колледж» было написано на каждой. Линда открыла одну из них:

– Двенадцать тысяч сорок шесть молодых людей хотели поступить в Йель в прошлом году. Университет принял восемнадцать процентов.

– Повезло им, – сказал Брэндон.

– Или возьмем Браун, – продолжала листать книгу Линда. – Провиденс[6]6
  Провиденс – столица штата Род-Айленд на северо-востоке США. Один из старейших городов США.


[Закрыть] – хороший город. Четырнадцать тысяч девятьсот подростков хотели поступить. Восемнадцать процентов было принято. Средний балл за устный экзамен – шестьсот девяносто, за математику – шестьсот девяносто.

– Что такого хорошего в Провиденсе? – спросил Брэндон.

– Как насчет «Федерального холма»? Помнишь ресторан, в который мы ходили после соревнования?

– Еда была отвратительная.

– Черт возьми. – Скотт открыл другую книгу на списке университетов и начал вести по нему указательным пальцем, громко читая вслух: – Амхерст: вербальный – шестьсот девяносто восемь, математика – семьсот. Хаверфорд – черт, побери, – вербальный – шестьсот сорок – семьсот двадцать, математика – шестьсот тридцать – семьсот тридцать. Дартмур: семьсот одиннадцать и семьсот сорок. Бостонский Университет! Даже Бостонский, черт возьми! Шестьсот тридцать и шестьсот тридцать два.

Отец посмотрел на Брэндона. С другой стороны с тем же ожидающим выражением в глазах смотрела мама. Вот он – перекрестный допрос.

– А что там про Университет Коннектикута?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Скотт.

– Ну, вы оба там учились.

– В наше время все было по-другому.

– По-другому? Вы оба учились в Университете Коннектикута, и сейчас вы оба хорошо зарабатываете.

– Ты кое-что упустил, – сказала Линда. – Сейчас самое важное – поступить в один из лучших университетов. Знаешь, как на тебя реагируют, если у тебя в резюме стоит Провиденс, или Стэнфорд, или еще что-нибудь такое же? Я каждый день это вижу. Из того, что мы тебе сейчас сказали, ты должен усвоить, что тебе не найдется места даже в Бостонском Университете, если ты и дальше будешь так учиться.

– Хорошо, хорошо. В следующий раз я все сделаю лучше.

– Великолепно, Брэндон! – сказала Линда.

– Мы надеялись, что ты это скажешь, – добавил Скотт.

– Никаких проблем. – Брэндон вытащил из коробки кусочек тушеной свинины и приготовился уходить. Что же помогло? Что оказалось волшебным словом? В следующий раз я все сделаю лучше? Никогда бы не подумал.

– Завтра запишем тебя на курс подготовки к SAT. Каплан или Принстон? Выбор за тобой.

– Какой выбор? – Брэндон прослушал то, что говорила Линда, потому что думал только о том, что ему нужно в туалет.

– На подготовительные курсы какого университета тебя записывать? Я посмотрела в Интернете: занятия два раза в неделю. Одно занятие в будний день вечером и одно – в субботу утром, значит, ты не будешь пропускать теннис. И конечно, нужно будет подумать насчет твоего участия в общественной жизни школы. Чем раньше, тем лучше; кроме того…

– Эй, я не собираюсь ходить на эти долбаные курсы!

Пятна на щеках Скотта стали темно-красными.

– Знаешь, что бы со мной стало, если бы я позволил себе говорить с отцом в таком тоне?!

Брэндон закатил глаза, и у него тут же закружилась голова. Больше так делать не стоит.

– Я не буду ходить на подготовительные курсы.

– Но, Брэндон, – растерянно сказала Линда. – Ты что, нас не слушал?

– Забудьте об этом. – Брэндон направился к выходу.

– Думаешь, Сэм стал бы себя так вести? – спросил Скотт.

– Сэм? А при чем тут этот засранец?

– Этот засранец, вероятно, поступит в Гарвард.

– Но от этого он не перестанет быть засранцем. – Брэндон вышел в прихожую: сначала пописать, а потом запереться в своей комнате… Он заговорил громче, чтобы родители его точно услышали: – И никаких идиотских подготовительных курсов. Вы меня не заставите!

В дверь позвонили. Брэндон пошел открывать. Он говорил правду: родители не смогут его заставить. Они могут записать его в Каплан, в Принстон, куда угодно. Они даже могут привезти его туда и посадить в аудиторию, но никто не заставит его слушать этот бред, делать записи или отвечать на вопросы. Никаких подготовительных курсов. Конец разговора.

На пороге стояла мама Дэви. Она сказала:

– Твои родители дома?

По крайней мере, Брэндону показалось, что она сказала именно это. Он был почти парализован ее взглядом.

Брэндон начал лихорадочно соображать, но все хорошие идеи куда-то исчезли. Лучшее, что он смог придумать, было:

– По-моему, они обедают. Может, что-то передать?..

– Брэндон, кто там? – крикнула Линда.

– Это… э-э-э… Миссис Брикхэм.

– Миссис Брикхэм?

– Мама Дэви.

Все произошло слишком быстро. Линда вышла в холл:

– Миссис Брикхэм? Рада с вами наконец-то познакомиться. Я – мама Брэндона.

Брэндон увидел, как изменилось выражение маминого лица, когда миссис Брикхэм на нее посмотрела.

– Что-нибудь случилось?

– Да уж, случилось! – Миссис Брикхэм перевела взгляд на Брэндона.

Наверху, в своей комнате, Руби пыталась решить небольшую проблему, с которой столкнулась, когда читала «Скандал в Богемии». Руби знала, что Холмс нюхал кокаин, – она даже хотела сделать этот вопрос темой дискуссии на следующей общешкольной конференции, – но также ей было известно, что кокаин убыстряет восприятие человека. А теперь доктор Ватсон говорит, что этот наркотик вызывает сонливость и что Холмсу нужно отбросить свои кокаиновые сны, чтобы взяться за расследование нового преступления. Что это – очередная неточность, как тогда с хлыстом и согнутой кочергой? Если это действительно ошибка, значит, что-то не так было с самим Шерлоком Холмсом, значит, его приключения были бессмысленными. Руби этого не хотела. Она выбежала из комнаты и бросилась вниз по лестнице. Пробегая мимо зеркала. Руби увидела, что ее прическа растрепалась – остался только один рог, слева. Круто.

Руби перепрыгнула через последние три ступеньки, приземлилась на черный квадрат коврового покрытия и распахнула дверь кухни со словами:

– Кокаин возбуждает или вгоняет в депрессию?

Разговор замолк, и все посмотрели на нее: мама, папа, Брэндон и какая-то незнакомая седая женщина с недобрым лицом.

– Наша дочь Руби, – сказала мама.

Женщина сердито посмотрела на прическу Руби. Жуткая женщина: на Хэллоуин она была бы идеальной ведьмой. Сама Буби всегда надевала костюм принцессы Дианы: сверкающая диадема, украшенная рубином в форме сердца – естественно, это был ее любимый камень, – и говорила «Шутка или угощение?» с английским акцентом.

– Милая, может, ты посмотришь телевизор полчасика? – спросила мама.

– Конечно. – Руби вышла из кухни.

Она и действительно собиралась пойти в гостиную и включить домашний кинотеатр – стереозвук, DVD, – но вдруг услышала, как отец сказал:

– И машину увезли?

– На полицейскую парковку, – ответила неприятная женщина. – Прямо из-под носа у этих пьянчужек! Это-то их и выдало!

«Это-то их и выдало!» – прямо как у Шерлока Холмса! Кто обвинит Руби в том, что она осталась подслушивать?

– Каким образом? – опять папа.

– Штраф был больше трех сотен. А на парковке принимают только наличные. И тогда Дэви и ваш сын, – она произнесла ваш сын, как будто говорила о чем-то гадком, – пошли в банк и попытались снять деньги с кредитки. Из банка позвонили в офис MasterCard, а из MasterCard позвонили мне. Я разрешила выдать деньги и попросила не говорить, что мне все известно. Они радостно вернулись домой на машине – машина принадлежала Дэви и теперь продается – и пытались накормить меня той же историей про сочинение.

– Это правда, Брэндон? – спросила мама.

Молчание.

– Брэндон? – а это уже папа.

Слабый звук, выражающий скорее согласие, чем отрицание.

Руби замерла. Все это было похоже на «Феррис Буллер»[7]7
  «Феррис Буллер» – фильм о школьнике старших классов, жизнь которого заполнена проделками и шутками. Он очень умен, и ему всегда удается выйти сухим из воды.


[Закрыть] – фильм, который она обожала. Ее собственный брат ведет себя, как Феррис! У нее в голове возникли тысячи вопросов, одним из которых был: «Когда вы будете продавать машину, вы снимете наклейку с бампера? Если да, то я ее хочу».

– …возместим половину, – продолжал говорить папа.

– Я возьму ваши деньги, – сказала мама Дэви. – Но учтите, что я пришла не за этим. Я хотела, чтобы вы узнали, – если, конечно, вы этого еще не знаете, – что из себя представляет ваш сын.

– Я понимаю, что вы чувствуете, миссис Брикхэм, – сказала мама. – Но мне кажется, что еще рано делать такие неутешительные выводы.

– Хотите его защищать – дело ваше.

Скрипнул отодвигаемый стул, затем другой.

– Вот чек, – сказал папа.

Да! Самый лучший отец в мире!

Раздались шаги. Руби бросилась в гостиную. Зиппи лежал на диване, на полу было несколько лужиц.

Мама Дэви ушла. Брэндон встал.

– Куда это ты собрался? – спросил папа.

– Пописать, черт подери! – сказал, а может, закричал Брэндон.

В ванной на первом этаже – полотенца в ней почему-то всегда плохо впитывали воду – Брэндон наконец мог спокойно подумать. Но единственной мыслью было: «Господи, неужели так трудно было помочь?» Родители вели себя как настоящие засранцы, мама Дэви была отвратительной старой задницей, водитель эвакуатора был засранцем, те засранцы на парковке были жуткими задницами.

Брэндон вышел из ванной. Родители ждали его у двери.

– Я что, даже пописать спокойно не могу?

– Надеюсь, ты понимаешь, – сказала Линда, – что разговор окончен.

– Ты пойдешь на курсы, – сказал Скотт.

Брэндону было невыносимо жарко. Одежда стала вдруг очень неудобной. На кончике носа вскочил прыщ. Брэндон чувствовал, как он с каждой минутой становится все больше.

– Делайте что хотите. – Брэндон прошел между родителями, чуть-чуть задев их, поднялся в свою комнату, захлопнул дверь и рухнул на кровать. На автоответчике телефона мигала лампочка. Брэндон нажал на кнопку. Дэви. «Черт, приятель, вот это дерьмо!» На заднем плане слышался речитатив Унки Дета. «Как насчет работы посыльного?»

То, что надо. Fuck you, good as new, all we do, then it's through.

Линда посмотрела на часы и решила, что администрация курсов еще может работать – как раз должны были начаться вечерние занятия. Она позвонила в Каплан, затем в Принстон. В обоих университетах ей сказали, что новый набор на курсы в отделениях в Коннектикуте будет проводиться только через два месяца.

– Невероятно! – Линда повернулась к мужу.

– Как ты думаешь, – Скотт открыл коробку с экзаменационными карточками, – может, мы сами этим займемся?

– Чем?

– Его подготовкой. Вот. – Скотт вытащил карточку. – Что значит фобия?

– Боязнь.

Скотт перевернул карточку и прочитал ответ:

– Эй, а ты права! – Он достал другую. – Вероломный?

– Предательский.

Скотт сверился с ответом:

– Ничего себе! Вот что значит специализация в языке. – Скотт вытащил еще одну карточку. – Прозелит.

– Прозелит? Это сложнее. Может, верующий?

Скотт посмотрел на ответ и покачал головой:

– Новообращенный.

«Специализация в языке, – подумала Линда. – Всего-навсего в Университете Коннектикута». Конечно, это не имело значения, но Линде стало немного неуютно.

– Это не сработает. Я имею в виду, если мы начнем его учить. Он не будет слушаться. И потом, – Линда вздохнула, – мы с тобой не учителя.

– Тогда что делать?

– Нужно найти кого-нибудь. Какого-нибудь профессионала, который будет работать с Брэндоном до тех пор, пока не начнется новый набор на курсы.

– Так. – Скотт открыл «Желтые страницы». – Какую рубрику мне смотреть?

– Репетиторы.

– Здесь их полно. «Индивидуальные занятия у вас дома, почасовая оплата».

– Сначала нужно все подробно разузнать. Я завтра поговорю с людьми, позвоню знакомым.

– Хорошо, я тоже.

Линда посмотрела на мужа. Ее взгляд говорил: «Не надо. Я сама с этим справлюсь». Но Скотт ничего не заметил: он разломал печенье и вытащил бумажку с предсказанием. Потом протянул ей: «Счастье повсюду».

Скотт кинул печеньице в рот. Хрум-хрум, и оно исчезло.