Текст книги "Пешки"

3

С 1966 года особый упор делается на вербовку добровольцев из городских необеспеченных слоёв как часть программы, названной «Проект 100 000». До 1966 года для найма в армию проходной балл по квалификационному тесту вооружённых сил был равен 31 из 100; по «Проекту 100 000» юноши, не имеющие достаточного образования и набравшие на тесте только 10 очков, уже принимались в армию, если проживали в «районах бедности»[34]34
  В 1970 г. министерство обороны провело анализ статистических данных о вербовке добровольцев в различных районах страны, где проживает беднейшая часть населения. Получились довольно показательные результаты: 41 процент принятых на военную службу по «Проекту 100 000» составляют негры, в то время как во всех вооружённых силах негры составляют 12 процентов. 40 процентов этих добровольцев обучаются не техническим специальностям, а лишь получают квалификацию солдата-пехотинца, в то время как в общем числе добровольцев эта цифра не превышает 25 процентов. – Прим. авт.


[Закрыть].

Чтобы способствовать выполнению плана вербовки 100 000 «нестандартных» добровольцев, были установлены повышенные нормы вербовки для городских районов с населением, имеющим низкие доходы. В этих районах вербовщикам приходилось действовать энергичнее. Были созданы временные вербовочные бюро в негритянских гетто, в районы с преобладающим негритянским населением выезжали машины с неграми-вербовщиками, которые работали прямо на улицах. Используя юношеские клубы и конторы учёта безработных, вербовщики старались найти там молодых людей, которых можно было бы использовать как солдат.

На деле оказалось, что возросшие квоты на бедноту и малограмотных было очень легко выполнить, и во многих городах этим пользовались для компенсации ослабевшего потока добровольцев из более обеспеченных районов.

«Президент хотел привлечь на военную службу парней с улицы, —вспоминает полковник Уильям Коул из шестого армейского вербовочного округа. – Министерство обороны поставило нам задачу, и у нас никогда не возникало проблем. Мы всякий раз перевыполняли план».

Вербовщики морской пехоты из Сан-Франциско говорили то же самое. В 1969 году в округе Пьемонт[35]35
  Область США между Центральной равниной и Аппалачскими горами, включающая часть штатов Виргиния, Северная и Южная Каролина, Джорджия и Алабама. – Прим, ред.


[Закрыть], где проживает главным образом белое население со средним и выше среднего достатком, в морскую пехоту был завербован всего один человек.

В городе Беркли (штат Калифорния), имеющем подобный же состав населения, было завербовано четыре человека. Зато в Окленде, где почти все белое и чёрное население относится к низкооплачиваемым слоям и лишь очень незначительная часть имеет средний достаток, завербовано 120 человек.

Среди оклендских добровольцев почти 90 процентов получили при КТВС зачётный балл менее 31, причём 70 процентов из них составляли негры или мексиканцы и почти за всеми числятся приводы в полицию.

Из четырех вербовщиков морской пехоты, работающих в Окленде, двое – сержанты Вал Райдаут и Рэй Ле-Блэнк – негры. Они часто работают вместе, бродя по улицам, баскетбольным площадкам, сосисочным и всяким злачным местам, чтобы «потолкаться» среди «чёрной братвы». Если юноши-негры встречали их враждебно, то вербовщики старались не спорить. «Нам приходится применять различные способы подхода к молодёжи, – говорит Райдаут. – Обычно начинаю я. Если мне ничего не удаётся, то Рэй пробует другой способ. Он обычно говорит парням: „Не обращайте внимания на то, что мелет этот сержант. Слушайте-ка лучше, что я скажу“.

«Мы пользуемся их языком, – сказал сержант Поль Каунти, возглавляющий оклендское вербовочное бюро. – Нам приходится говорить „мужики“ вместо „ребята“. Полицейских мы называем „свиньями“. Очень важным для вербовки является заверение, что в рекрутском депо все новобранцы равны. И что в дальнейшей службе уже от самого тебя будет зависеть, сделаешься ли ты настоящим человеком». Так уличный хулиганствующий отщепенец получает информацию: он может стать в морской пехоте лучше, чем образованные студенты.

Иногда работе вербовщиков в Окленде мешают местные отделения организации «Чёрные пантеры», особенно при использовании средних школ в качестве базы вербовки. Однажды, когда оркестр морской пехоты прибыл в школу, где большинство составляют негритянские дети, и начал играть гимн США, поднялся «настоящий бунт». В результате вербовщикам пришлось направить свои усилия на другие способы «добычи сырья».

Сержант Ле-Блэнк несколько дней в неделе проводит в разъездах, посещая юношей, чьи фамилии он нашёл в списках лиц, годных к призыву. По пути, объезжая убогие деревянные лачуги восточного Окленда, он время от времени приветливо машет встречным женщинам или останавливается поболтать с каким-либо подростком. Так он добирается до дома, указанного в списке. То, что сына нет дома, не такая уж неожиданность. Дома мать и сестра паренька. Не так плохо. Ле-Блэнк разъясняет матери, что если её сына призовут в армию, то в девяти случаях из десяти он не получит ту работу, которую хочет. А вот если он подпишет контракт о добровольном вступлении в морскую пехоту, то получит ценную специальность. Он рекомендует матери переговорить с сыном и оставляет ей брошюру, в которой подробно описаны «профессиональные возможности солдата в морской пехоте Соединённых Штатов».

Несомненно, Ле-Блэнк понимает, что низкий балл при КТВС вряд ли даст отсутствующему сейчас пареньку возможность получить какую-либо специальность, кроме рядового пехотинца. Однако всегда остаётся незначительный шанс, и это, вероятно, всё-таки лучше, чем остаться на улице. «Морская пехота – это не только кровь и выпущенные кишки, —добавляет сержант. – Существует множество интересных и полезных вещей, которым сможет научиться парень. А уж если у него есть приводы в полицию, то только военная служба даст ему возможность исправить дело. Будет по-настоящему стараться – получит увольнение с почётом, а это способно пересилить любой полицейский протокол».

4

Обман, существующий при наборе добровольцев, не ограничивается безответственными обещаниями районного вербовщика, зажатого в тиски установленным планом вербовки и стремящегося во что бы то ни стало его выполнить. Обман продолжается и на более высоких уровнях, там, где вырабатываются политические решения и утверждаются рекламные темы.

Как указывает сенатор Дж. Уильям Фулбрайт и другие общественные деятели, министерство обороны США содержит информационный аппарат, состоящий из нескольких тысяч специалистов по общественной информации, на содержание которого, по самым скромным подсчётам, в год тратится не менее 40 млн. долларов. Эти специалисты помимо всего прочего занимаются разработкой программ встреч, приёмов и пикников с официальными лицами, формирующими общественное мнение. В их ведении находится создание непрерывного потока бесплатных рекламных фильмов, телевизионных и радиосценариев, передвижных выставок. В штате министерства имеется специальное бюро лекторов-пропагандистов, высылающее сотни своих офицеров для выступления на ленчах в различных клубах, с трибун съездов, собраний ассоциаций и т. п. Вся эта лихорадочная деятельность имеет целью не сообщить общественности объективные факты, а, как заявил сенатор Фулбрайт, убедить её в том, «что программы и системы вооружения ВВС, ВМС и армии… имеют право претендовать на ассигнования из общественных фондов в первую очередь, так как только они способны обеспечить нам мир».

Есть и ещё одно средство воздействия на людей, о котором, однако, говорят значительно реже. Оно не связано ни с международной политикой, ни с военными проблемами, ни с заботами взрослого населения страны. Зато сила его воздействия на молодых американцев весьма значительна. Это – реклама. Единственная её цель состоит в том, чтобы уговорить американских парней посетить районного вербовщика и вступить добровольцем на военную службу.

Командование вооружённых сил всегда широко рекламирует свою готовность принять добровольцев.

Раньше реклама ограничивалась настенными плакатами, в которых говорилось о величине денежного содержания, льготах, нормах питания и обмундирования, указывалось также время и место, где добровольцы могут подписать контракт.

На заре истории Америки вербовочные плакаты взывали с мольбой к населению и использовали первый попавшийся призыв, например: «Боже, спаси Союз!» – и ему подобные.

'С началом первой мировой войны, однако, вербовка и военная пропаганда в целом обрели чрезвычайно искусно отработанные формы. Военные плакаты изобиловали ура-патриотическими призывами вроде «Отобьём гуннов!» и изображениями немецких солдат в виде саблезубых чудовищ, пожирающих людей. Вербовочные же плакаты были с точки зрения психологического воздействия гораздо сильнее. Например, плакат 1917 года, выпущенный военно-морскими силами США, изображал соблазнительную девушку в бескозырке и широкой, не по плечу, тельняшке, с пленительными морщинками вокруг глаз. «Черт побери! Если бы я была мужчиной, – гласила надпись, – я пошла бы во флот».

Во время второй мировой войны вербовка прекратилась, поскольку введение всеобщей мобилизации делало её ненужной. Когда же после войны вновь потребовались добровольцы, вербовка началась с удвоенной энергией, с привлечением новых, более совершенных средств воздействия на население. Впервые все виды вооружённых сил создали собственные рекламные агентства, и скоро всё вокруг было наводнено заманчивыми картинками армейских развлечений, путешествий, приключений и романтики. Этот бум продолжается и в наши дни. Пентагон и Мэдисон-авеню[36]36
  Улица в Нью-Йорке, где размещаются крупнейшие рекламные агентства США. – Прим. ред.


[Закрыть] стали постоянными партнёрами, успешно сработавшимися в поисках необычных форм рекламы своего товара, в определении масштабов воздействия на подростков, не попадающих в колледжи, и на молодых мужчин.

Парень в 17-19 лет обычно стремится к тому, чтобы быть «настоящим мужчиной». Мужчиной как в физическом, так и в социально-общественном и духовном смысле. Он стремится заглянуть за горизонт смутно представляемых обязанностей взрослых и ещё не вполне сознаёт, что он должен делать. Воинские рекламные плакаты вселяют в него большую уверенность: поступив на военную службу, он превратится в мужчину – телом, умом и духом.

Очень часто парни в возрасте около 20 лет стремятся уйти из дому. Им надоедает родительская опека, скучная жизнь в небольших городишках, они стремятся жить на собственные деньги. Для них военная служба представляется удобным предлогом покинуть дом, не вызывая осуждения окружающих. Рассчитывая попутешествовать, они не желают признаться даже себе, что убегают от семьи.

Другой характерной чертой американских подростков последних лет является увлечённость техникой. Трудно понять почему, но мотоциклы, гоночные машины и прочие сверкающие никелем и быстро передвигающиеся предметы очень привлекают юношей. Рекламные объявления и здесь попадают в точку: иди к нам, и ты получишь возможность поиграть с действительно мощными сверкающими машинами.

Однако реклама не только обещает приятные и привлекательные вещи, ей ещё приходится бороться с негативными представлениями о военной службе, возникающими у молодых людей. Из всех видов вооружённых сил непригляднее других выглядят морская пехота и сухопутные войска. Морская пехота – потому, что считается наиболее опасной, а сухопутные войска – из-за отсутствия романтики. В 1969 году нью-йоркская фирма «Оттис и Сервей», занимающаяся анализом рынка сбыта, провела секретные исследования по заданию министерства обороны. Результаты работы показали, что существует мнение, будто сухопутные войска «являются у военного руководства пасынком, которому вечно перепадает более тяжёлая работа». Там также отмечается, что молодёжь «считает моряков людьми, повидавшими мир, а лётчиков – особыми специалистами и людьми хорошего тона».

Чтобы хоть как-то приукрасить свою нищенскую суму, реклама сухопутных сил делает основной упор на использование современной техники: вертолётов, ракет, электронной аппаратуры. Этим преследуется цель создать впечатление о «новой армии действия», в которой люди работают с совершенными механизмами, развивают свои физические и духовные возможности, учатся и готовятся к предстоящим успешным боевым действиям.

Несмотря на то что Индокитай никогда не упоминался в рекламе сухопутных войск, война привела к заметным изменениям в направленности рекламы. Перед войной во Вьетнаме плакат обычно начинался низкопробным взыванием к самолюбию молодого мужчины. Одна из типичных брошюр начала 60-х годов изображала юношу, лениво облокотившегося на метлу: он работает на бензоколонке и чрезвычайно этим удручён. «Некоторые парни не прочь с пользой для себя убить время, – гласит надпись. – Но это легче делать, если вы завербовались на военную службу». Фотография на следующей странице совсем иного характера. Группа молодых парней с оружием наперевес идёт в атаку, над их головами рвутся снаряды. «Человек действия, он не ждёт, пока что-то произойдёт… Он сам делает это „что-то“, – читаем мы в брошюре. – Обычная атака не для него». Следующие несколько страниц смелыми рисунками и текстом разъясняют, почему «мужчина – Настоящий Мужчина – выковывает свою карьеру из голубоватой стали боевого товарищества».

С началом вьетнамской авантюры, однако, даже наиболее неискушённые фермерские парни начали понимать, что совсем немногое требуется, чтобы стать «достаточно хорошим» для американских сухопутных войск. Призыв был несколько изменён. Он теперь начинался словами: «Ваше будущее… ваше решение… выбрать сухопутные войска». Реклама стала меньше фокусировать внимание на боях и путешествиях, а больше – на возможности образования и развлечениях, доступных американским военнослужащим.

Рекламное агентство сухопутных войск разработало серию одноминутных телевизионных вставок, выполненных по схеме «Наш человек в…». Нечего и говорить, что «наш человек» никогда не оказывался в Сайгоне или в Дананге, а всегда – в солнечных американских гарнизонах, где он беззаботно катался на водных лыжах или ухаживал за женщинами в свободные от службы часы. Ещё одна новая брошюра начиналась с фотографии рядового сухопутных войск со значком пехотинца, внимательно читающего книгу в помещении библиотеки. «Занимайся… Учись… – это твоё будущее» – написано в заголовке. Никаких пушек, никакого насилия, никакой войны.

В начале 1971 года рекламное агентство сухопутных войск выпустило новую серию радио– и телевизионных рекламных вставок с ключевым лозунгом «Сегодняшняя армия стремится к тебе». Все виды эстрадной музыки – роки, лирические блюзы – и вестерны подталкивали мальчишек идти и «окопаться» в армии. Ни в одном из рекламных объявлений не упоминалось о Вьетнаме, акцент делался на то, как удачно подходит «новая» армия к стилю жизни молодёжи.

Морская пехота с годами также заметно изменила формы привлечения добровольцев. В 1950 году её рекламное агентство провело изучение эффективности своей деятельности и пришло к выводу, что темы приключений и путешествий являются лучшими средствами привлечения молодёжи. Тогда же последовала серия плакатов, которые почти без изменений могли быть использованы авиакомпанией «Транс уорлд эйрлайнс». На них изображался симпатичный морской пехотинец перед Эйфелевой башней, римским Колизеем и другими подобными достопримечательностями, общеизвестными в международном туризме. Одна из брошюр изображала жизнь в рекрутском депо морской пехоты – наиболее ужасном месте, в котором предстояло побывать вступавшему в морскую пехоту молодому американцу, – как жизнь в летнем спортивном лагере: улыбающиеся юноши выполняют упражнения и получают указания от дружески внимательных сержантов-инструкторов.

К концу 50-х годов появилась новая тема: «Морская пехота формирует мужчину!» Чтобы избавиться от широко распространённого мнения, что для морских пехотинцев характерна только грубая физическая сила, текст рекламы зазвучал так: «Морская пехота формирует мужчину – его тело, разум и дух». Кроме того, акцент был перенесён с удовольствий и приключений на ту силу, которой обладают морские пехотинцы, и в какого сильного и упорного человека может превратить новобранца служба в морской пехоте. Это изменение было вызвано заметным сокращением числа добровольцев, поступающих в морскую пехоту, особенно после известного скандала в связи с гибелью шести новобранцев в Пэррис-Айленд[37]37
  В ночь на 9 апреля 1956 г. в учебном центре морской пехоты Пэррис-Айленд пьяный сержант-инструктор Маккеон «в дисциплинарных целях» заставил роту новобранцев ночью переправляться через вздувшуюся после сильных дождей реку. В результате утонуло шесть солдат. Дело случайно получило огласку, командование было вынуждено отдать сержанта под суд, однако сделало все, чтобы выгородить его. Маккеон отделался дисциплинарным взысканием и даже не был уволен со службы. Подробнее об этом и многих других подобных случаях можно прочитать в книге X. Джефферса и Д. Левитана «Побывай в Пэррисе – и умри». (М., Воениздат, 1973.) – Прим. ред.


[Закрыть]. В ходе эскалации войны во Вьетнаме командование морской пехоты решило взять на вооружение более нейтральный лозунг для вербовки. Например, в 1970 году в одной так называемой коммерческой радиопередаче, подготовленной штабом морской пехоты, говорилось:

«Юноша! Если ты в ближайшее время кончаешь школу, то тебе важно знать о двухмесячной программе, которая может стать поворотным пунктом в твоей жизни. Это – те восемь недель, которые требуются для начальной общевойсковой подготовки в морской пехоте. За эти восемь недель будет сформирован новый человек, тело, разум и дух которого морская пехота сможет назвать своими. Новым бойцом, чьи мышцы реагируют мгновенно, будет гордиться не только морская пехота, но и ты сам. В форме морского пехотинца ты превратишься в совершенно нового человека, у тебя появится уверенность в себе, которая сохранится на всю жизнь. В любой обстановке ты сможешь преодолеть самое трудное препятствие, потому что подготовка в морской пехоте разовьёт то лучшее, что в тебе есть. Чтобы узнать, как стать частью этой элиты вооружённых сил, просто спроси любого морского пехотинца. Представитель морской пехоты имеется в каждом районе. Поговори с ним сегодня же».

Как и подобает крупной рекламной кампании, в программе, рассчитанной на пропаганду добровольного вступления на военную службу, используются все доступные средства. Старое и испытанное средство пропаганды – плакаты. Они по-прежнему выставляются у входа в государственные учреждения и вывешиваются на рекламных щитах. В школах, молодёжных клубах, агентствах по найму рабочей силы и просто по почте распространяются буклеты и брошюры. Популярные среди юношества журналы систематически помещают крупные, на всю страницу, объявления о вербовке. Однако в настоящее время значительно большую роль играют радио и телевидение. Рекламные заставки в радиопередачах продолжительностью 10, 20, 30 и 60 секунд готовятся военными специалистами на высоком профессиональном уровне. Музыкальные фразы, временами прерывающие дикторский текст, рассчитаны на привлечение внимания молодёжи. Эти сценарии, заранее записанные на долгоиграющие пластинки, рассылаются для бесплатной передачи в эфир более чем пяти тысячам радиостанций. Редакторам и комментаторам музыкальных программ рассылаются копии текста с рекламными вставками. Редакторы религиозных музыкальных передач также включают вербовочную рекламу в свои программы, хотя и в несколько ином стиле.

Телевизионная реклама осуществляется на высшем коммерческом уровне. Рекламное агентство сухопутных войск расходует до 25 000 долларов на создание рекламных объявлений. Подобные объявления рассылаются 730 телевизионным станциям страны, которые и передают их в виде заставок в передачах для населения. Щедрость со стороны фирмы-посредника, имеющая целью расположить к себе федеральную комиссию по связи, позволяет министерству обороны значительно расширить свою пропаганду. Например, в 1969 году почти весь бюджет сухопутных войск по статье расходов на рекламу, составлявший 3 млн. долларов, был израсходован на производство и внедрение материалов, пропагандирующих военную службу. Зато эфир был предоставлен радио– и телевизионными станциями для сухопутных войск бесплатно. Фактически это стоило 7 млн. долларов. Для всех четырех видов вооружённых сил эта сумма в 1969 году составила около 25 млн. долларов. В 1971 году, когда рекламное агентство сухопутных войск выступило со своей новой коммерческой рекламной программой «Современная армия стремится к тебе», армейское командование (других видов вооружённых сил это не коснулось) впервые начало оплачивать время эфира и израсходовало на четырехмесячную блиц-программу 10 млн. долларов. Вербовочные предложения появлялись в захватывающих программах «Пороховой дым», «Задание невыполнимо», «Смелые» и других подобных передачах, идущих в лучшее время суток для огромной аудитории молодёжи от 17 до 21 года.

Если такие расходы на использование эфира представятся вам слишком расточительными, то следует напомнить, что это пустяк по сравнению с тем, что произойдёт, когда вооружённые силы численностью в 2– 3 млн. человек перейдут полностью на добровольческий принцип комплектования. В такой ситуации потребуется широкая реклама в лучшее вечернее время, когда цена эфира на телевидении доходит до 40 000 долларов за минуту. Расчёты, проведённые в сухопутных войсках в 1970 году, показали, что «для привлечения достаточного количества добровольцев и создания у населения правильного представления о военной службе расходы на рекламу только сухопутных войск должны быть увеличены до 36 млн. долларов в год». Если и другие виды вооружённых сил подобным же образом поднимут свои расходы на рекламу по вербовке добровольцев, то вся операция будет стоить более 100 млн. долларов в год. Сухопутные войска со своим 36-миллионным бюджетом на рекламу превратятся в пятнадцатую крупнейшую фирму-рекламодателя. Реклама сухопутных войск войдёт в вечерние телевизионные передачи – шоу и, возможно, будет вкраплена в передачу последних известий. Иными словами, она будет всюду[38]38
  Переход с июля 1973 г. на комплектование вооружённых сил лишь наёмным личным составом потребовал дополнительного увеличения соответствующих статей американского военного бюджета почти на 3 млрд. долларов. Значительная часть этой большой суммы предназначена для целей военной пропаганды, идеологической обработки населения, особенно молодёжи, и личного состава армии, рекламы вооружённых сил США и т. п. – Прим.pед.


[Закрыть].