Текст книги "Меченый"

– Лиша, не прикидывайся дурочкой, – начала злиться Брианна. – Мы же твои подруги.

Лиша надулась:

– Если ты намекаешь…

– Хватит пыжиться, Лиша, – сказала Брианна. – Я знаю, что Гаред заправил тебе прошлой ночью. Я надеялась, ты не станешь врать подругам.

Сэйра и Мэйри ахнули, а Лиша выпучила глаза и покраснела.

– Ничего подобного! – взвилась она. – Кто это сказал?

– Эвин, – улыбнулась Брианна. – Говорит, Гаред хвастается весь день.

– Значит, Гаред – гнусный лжец! – отрезала Лиша. – Я не какая-нибудь потаскушка…

Лицо Брианны потемнело. Лиша осеклась и прижала ладонь ко рту:

– О господи, Брианна! Прости! Я не хотела…

– А по-моему, хотела, – сказала Брианна. – Хоть в чем-то не соврала.

Она встала и отряхнула юбку. Ее обычно хорошее настроение улетучилось.

– Пойдемте, девочки, – сказала она. – Куда-нибудь, где не воняет.

Сэйра и Мэйри переглянулись и посмотрели на Лишу, но Брианна уже направилась прочь, и они, вскочив, бросились за ней. Лиша открыла рот, но задохнулась, не зная, что сказать.

– Лиша! – окликнула Бруна.

Девочка обернулась и увидела, что старуха вцепилась в палку и пытается встать. Бросив страдальческий взгляд на спины подруг, Лиша поспешила ей на помощь.

* * *

Лиша поджидала на тропинке у отцовского дома. Гаред и Стив шли неторопливо, смеялись и шутили. Их веселье придало Лише необходимые силы. Она подхватила юбки, так что костяшки пальцев побелели, и зашагала навстречу.

– Лиша! – притворно улыбнулся Стив. – Как поживает моя будущая дочь?

Он раскинул руки, как будто собирался заключить ее в объятия.

Лиша не обратила на него внимания, направилась прямо к Гареду и с размаху ударила в лицо.

– Ты что! – крикнул Гаред.

– О нет! – засмеялся Стив.

Лиша смерила его коронным материнским взглядом, и он примирительно поднял руки:

– Кажется, вам надо поговорить. Не стану мешать.

Он посмотрел на Гареда и подмигнул.

– За удовольствия надо платить, – напоследок произнес он.

Лиша развернулась к Гареду и замахнулась. Парень перехватил ее запястье и крепко сжал.

– Лиша, прекрати! – потребовал он.

Не обращая внимания на боль, Лиша врезала жениху коленом между ног. Плотные юбки смягчили удар, но Гаред все равно отпустил ее руку и упал на землю, зажимая пах. Лиша пнула его еще раз, но у Гареда были стальные мышцы, а единственное уязвимое место он прикрывал руками.

– Лиша, ты что, с цепи сорвалась? – выдохнул Гаред. Лиша не дала ему договорить, ударив по губам.

Гаред зарычал и, когда она снова подняла ногу, схватил и дернул. Лиша упала на спину, у нее перехватило дыхание, и Гаред прежде, чем она пришла в себя, бросился на нее, схватил за руки и притиснул к земле.

– Рехнулась? – заорал он.

Лиша билась под ним. Его лицо было багровым, глаза слезились.

– Как ты посмел? – крикнула Лиша. – Демонов сын, как ты мог так со мной поступить?

– Создатель! Лиша, о чем ты? – прохрипел Гаред, навалившись на нее.

– Как ты мог? – повторила она. – Как ты мог всем наврать, что распечатал меня ночью?

Гаред явно был захвачен врасплох.

– Кто тебе наболтал? – спросил он, и у Лиши забрезжила надежда, что соврал кто-то другой.

– Эвин сказал Брианне.

– Убью демонова сына, – прорычал Гаред и приподнялся. – Он обещал держать рот на замке.

– Так это правда? – вскричала Лиша и врезала Гареду коленом.

Парень завыл и скатился с нее. Она отскочила подальше, пока он не успел прийти в себя и схватить ее снова.

– Зачем? – спросила она. – Зачем ты солгал?

– Пустая болтовня лесорубов, – простонал Гаред. – Чепуха!

Лиша никогда не плевалась, но плюнула в Гареда.

– Чепуха? – рассвирепела она. – Ты испортил мне жизнь из-за чепухи?

Гаред встал, и Лиша попятилась. Он поднял руки и не стал приближаться:

– Ничего я не испортил…

– Брианна знает! – крикнула Лиша. – Сэйра и Мэйри тоже! Завтра будет знать вся деревня!

– Лиша… – начал Гаред.

– Кому еще? – оборвала его она.

– Что?

– Кому еще ты рассказал, идиот?

Он сунул руки в карманы и опустил глаза.

– Только остальным лесорубам, – ответил он.

– Ночь! Всем лесорубам?

Лиша бросилась к нему, готовая вцепиться в лицо, но Гаред схватил ее за руки.

– Успокойся! – крикнул парень. Его руки, похожие на два окорока, стиснули девичьи запястья, и Лиша от боли пришла в чувство.

– Мне больно, – сказала она как можно спокойнее.

– Вот и прекрасно. – Он ослабил хватку, но не отпустил. – Поверь, по яйцам – намного больнее.

– Ты это заслужил, – возразила Лиша.

– Возможно, – признал Гаред. – Мы можем поговорить без рук?

– Если отпустишь.

Гаред нахмурился, но отпустил ее и отскочил на безопасное расстояние.

– Ты расскажешь всем, что солгал? – спросила Лиша.

Гаред покачал головой:

– Лиша, я не могу. Меня будут считать дураком.

– Лучше, чтобы меня считали шлюхой? – возмутилась Лиша.

– Никакая ты не шлюха, мы сговорены. Ты не то что Брианна.

– Ладно. Может, мне тоже солгать? Друзья и так тебя дразнят. Интересно, как им понравится, если я расскажу, что ты был вялым, как червяк, и не сумел мне присунуть?

Гаред поднял огромный кулак:

– Лиша, не делай этого. Я терпелив с тобой, но если ты станешь распускать подобные слухи, я…

– А обо мне врать можно?

– Какая разница, если мы скоро поженимся? Все забудут.

– Я не выйду за тебя замуж, – молвила Лиша, и с ее плеч внезапно свалилась огромная тяжесть.

Гаред нахмурился:

– Можно подумать, у тебя есть выбор. Даже если кто-то захочет на тебе жениться – книжник Джона или какой другой хлюпик, – я его изобью. Никто в Лесорубовой Лощине не отберет того, что принадлежит мне.

– Пожинай плоды своего вранья. – Лиша отвернулась, чтобы Гаред не увидел ее слез. – Я лучше брошусь в ночь, чем оно станет правдой.

* * *

Лише понадобились все душевные силы, чтобы не разрыдаться за приготовлением ужина. Каждый шорох со стороны Гареда и Стива вонзался в ее сердце. Гаред пытался соблазнить ее прошлой ночью. Она едва не уступила ему, прекрасно понимая, что это значит. Отказ дался нелегко, но она думала, что сама распоряжается своей добродетелью. Ей и в голову не приходило, что Гаред может погубить ее одним словом и тем более – что погубит.

– Хорошо, что ты зачастила к Бруне, – прошептала Элона ей на ухо.

Лиша вихрем обернулась. Мать ухмылялась.

– Неохота выдавать тебя замуж с пузом.

Лиша пожалела, что упомянула утром о чае, и открыла было рот, но мать гоготнула и убралась, не дав ей ответить.

Лиша плюнула ей в миску. И в миски Гареда и Стива. Жалкое утешение.

Ужин был кошмаром. Стив что-то шептал Элоне на ухо, и та посмеивалась. Гаред не сводил с Лиши глаз, но она упорно смотрела в миску и почти не шевелилась, как и отец рядом с ней.

Похоже, только Эрни не слышал ложь Гареда. Слава Создателю, но в глубине души Лиша знала, что это ненадолго. Слишком многие хотят втоптать ее в грязь.

Она вышла из-за стола, как только смогла. Гаред остался сидеть, но Лиша ощущала на себе его взгляд. Когда парень удалился в мастерскую, Лиша заперла за ним дверь, и ей стало немного спокойнее.

Лиша плакала, пока не уснула, как много ночей до того.

* * *

С утра ей показалось, что она вообще не спала. Мать нанесла Стиву очередной поздний визит, но Лиша ничего не чувствовала, слушая их возню под завывания демонов.

Гаред тоже поднял шум уже глухой ночью, обнаружив, что дверь заперта. Лиша мрачно улыбалась, пока он ломился в дом. Наконец Гаред сдался.

Эрни подошел и поцеловал дочь в макушку, когда Лиша ставила кашу на огонь. Они впервые за несколько дней остались наедине. Что испытает ее сломленный отец, когда услышит ложь Гареда? Он всегда верил дочери, но предательство жены еще не забылось. Вряд ли Эрни готов доверять.

– Снова лечишь больных? – спросил Эрни.

Лиша кивнула. Отец улыбнулся.

– Хорошо.

– Прости, что редко захожу в мастерскую.

Отец взял ее за руки, наклонился и заглянул в глаза:

– Лиша, люди намного важнее бумаги.

– Даже плохие?

– Даже плохие, – подтвердил он.

Несмотря на грустную улыбку, отец ответил уверенно и без промедления.

– Выгляни в окно ночью и увидишь кое-что намного ужаснее самого страшного человека.

Лиша заплакала, и отец притянул ее к себе, раскачиваясь и гладя дочь по голове.

– Лиша, я горжусь тобой, – прошептал он. – Я всегда мечтал делать бумагу. Метки не подведут, если ты выберешь иной путь.

Она крепко обняла отца, промочив его рубашку слезами.

– Я люблю тебя, папа, – сказала она. – Что бы ни случилось, никогда в этом не сомневайся.

– Обещаю, солнышко. Я всегда буду тебя любить.

Лиша еще долго его обнимала. У нее больше никого не осталось.

Потом она выбежала за дверь, пока Гаред и Стив только натягивали сапоги. Лиша надеялась никого не встретить по пути в Праведный дом, но дружки Гареда поджидали снаружи. При виде Лиши они засвистели и заулюлюкали.

– Решили убедиться, что Гаред и Стив не прохлаждаются в ваших кроватях вместо работы! – крикнул Рен.

Лиша густо покраснела, но проскользнула мимо лесорубов молча. Парни засмеялись вдогонку.

Вряд ли ей просто мерещилось; люди глазели на нее и шептались. Лиша поспешила укрыться в Праведном доме, но Стефни загородила дверь. Ноздри женщины раздувались, как будто от Лиши воняло щелоком из бумажной мастерской ее отца.

– В чем дело? – спросила Лиша. – Дай пройти. Я пришла помочь Бруне.

Стефни покачала головой.

– Ты не осквернишь святое место своим грехом, – усмехнулась она.

Лиша выпрямилась во весь рост. Она была выше Стефни на несколько дюймов, но все равно казалась себе мышкой в лапах кошки.

– На мне нет греха, – возразила девочка.

– Ха! – засмеялась Стефни. – Весь поселок знает, чем вы с Гаредом занимались ночью. Я надеялась, из тебя выйдет толк, но яблочко от яблоньки недалеко падает.

– Что за возня? – проскрежетала Бруна, прежде чем Лиша успела ответить.

Стефни надменно обернулась и смерила старую травницу взглядом:

– Эта особа – потаскуха, и я не потерплю ее в доме Создателя.

– Ты не потерпишь? – удивилась Бруна. – Разве ты Создатель?

– Не богохульствуй в святом месте, старуха, – отрезала Стефни. – Его слова начертаны здесь и видны каждому.

Она воздела над головой Канон в кожаном переплете, который повсюду носила с собой.

– Прелюбодеи и блудницы навлекли на нас Напасть – такие, как эта потаскуха и ее мать.

– И где доказательство ее преступления? – спросила Бруна.

Стефни улыбнулась:

– Гаред хвастал их грехом на всю деревню!

Бруна зарычала и внезапно набросилась на Стефни. Она врезала ей посохом по голове, сбила с ног.

– Ты готова осудить девочку на основании пустого бахвальства? – вскричала она. – Мужская болтовня не стоит выеденного яйца, и ты прекрасно это знаешь!

– Всем известно, что ее мать – городская шлюха, – фыркнула Стефни. По ее виску текла струйка крови. – Девка пошла по ее стопам.

Бруна ударила Стефни посохом по плечу, и та взвыла от боли.

– А ну прекратите!

Смитт примчался на помощь супруге. Рачитель Майкл следовал за ним по пятам.

– Это Праведный дом, а не энджирский кабак…

– Это женское дело, и держитесь подальше, не то вам не поздоровится! – осадила их Бруна.

Старуха перевела взгляд на Стефни.

– Скажи им, чтобы не лезли, не то я все о тебе выложу, – прошипела она.

– Мне нечего стыдиться, старая ты карга! – рявкнула Стефни.

– Я местная повитуха, – тихо произнесла Бруна, чтобы мужчины не слышали. – Напрасно меня считают слепой. Разглядеть ребенка я вполне в состоянии.

Стефни побелела и повернулась к своему мужу и рачителю:

– Не лезьте в это дело!

– Как бы не так! – Смитт схватил посох Бруны и отвел в сторону. – Вот что, старуха. Мне плевать, что ты травница, – нечего избивать кого вздумается!

– А твоей жене можно осуждать кого вздумается? – парировала Бруна.

Старуха выхватила посох у гласного и треснула его по голове.

Смитт попятился, потирая темя.

– Ну все, – сказал он. – Я пытался по-хорошему.

Обычно после этих слов Смитт закатывал рукава и выбрасывал драчуна из трактира. Гласный был приземист, но крепок и за много лет научился управляться с пьяными лесорубами.

Бруне было далеко до мускулистого дровосека, но она ничуть не испугалась. Смитт набросился на нее, однако она не уступила.

– Прекрасно! – крикнула она. – Вышвырните меня! Сами смешивайте травы! Лечите со Стефни кровавую рвоту и подземную лихорадку! Принимайте роды! Варите зелья! Изготавливайте спички! К чему терпеть старую каргу?

– Действительно, к чему? – Дарси направилась к Смитту, и все уставились на нее. – Я ничуть не хуже могу смешивать травы и принимать роды.

– Ха! – фыркнула Бруна.

Даже Смитт посмотрел на нее с сомнением. Дарси не обратила внимания:

– Настала пора перемен. Может, у меня и нет столетнего опыта, зато я не стану запугивать всех подряд.

Смитт поскреб подбородок и глянул на Бруну. Старуха хмыкнула.

– Ради бога, – сказала она. – Мне не повредит отдохнуть. Только не жалуйтесь, если эта свинья зашьет то, что надо было разрезать, и разрежет то, что надо было зашить.

– Почему бы Дарси не попробовать? – пробормотал Смитт.

– Договорились! – Бруна стукнула посохом по полу. – Не забудь рассказать сельчанам, куда им впредь обращаться за помощью. А я давно заслужила покой.

Она повернулась к Лише.

– Отведи каргу домой, девочка.

Старуха взяла Лишу под руку, и они направились к двери. Проходя мимо Стефни, Бруна остановилась, ткнула в женщину посохом и прошептала, чтобы мужчины не слышали:

– Скажешь еще слово против малышки или позволишь другим – расскажу о твоем позоре всему поселку.

Всю дорогу до хижины перед глазами девочки стояло испуганное лицо Стефни.

Дома Бруна резко повернулась к Лише:

– Ну что? Это правда?

– Нет! – возмутилась Лиша. – То есть мы почти… но я попросила его прекратить, и он прекратил!

Это прозвучало глупо и неубедительно. Лиша застыла от ужаса. Бруна единственная встала на ее защиту. Она не перенесет, если старуха тоже сочтет ее лгуньей.

– Вы… вы можете меня осмотреть, если хотите. – Лиша порозовела, уставилась в пол и сморгнула слезы.

Бруна фыркнула и покачала головой:

– Я тебе верю, девочка.

– Почему? – буквально взмолилась Лиша. – Почему Гаред так со мной поступил?

– Потому что мальчишек уважают за то, из-за чего девчонки убегают из поселка, – ответила Бруна. – Потому что мужчинам исключительно важно, что подумают об их висячих червяках. Потому что он ничтожный, злобный, безмозглый кусок дерьма, который понятия не имеет, кого потерял.

Лиша снова заплакала. Ей казалось, она ревет уже целую вечность. В человеке не может быть столько слез!

Бруна распахнула объятия, и Лиша упала ей на грудь.

– Тише, тише, малышка, – сказала она. – Поплачь как следует, и мы что-нибудь придумаем.

* * *

Лиша в тишине приготовила чай. День едва начался, но девочка уже выбилась из сил. Как ей теперь жить в Лесорубовой Лощине?

«До Форта Райзон всего неделя, – подумала она. – Тысячи людей, и никто не в курсе россказней Гареда. Можно найти Клариссу и…»

И что? Лиша знала, что это пустые фантазии. Даже если удастся уговорить вестника забрать ее с собой, при мысли о неделе под открытым небом у нее кровь стыла в жилах, и к тому же райзонцы – фермеры, бумага и письма им ни к чему. Возможно, получится найти нового жениха, но Лише больше не хотелось вручать мужчине свою судьбу.

Она подала Бруне чай, надеясь, что старуха знает ответ, но травница молча потягивала питье, пока Лиша стояла на коленях у ее кресла.

– Что мне делать? – спросила девочка. – Я не могу здесь остаться.

– Можешь, – ответила Бруна. – Дарси только хвастать умеет. Она не запомнила и крупицы того, чему я ее учила, а я не научила ее и крупице того, что знаю сама. Люди скоро взмолятся о помощи. Останься, и через год жители Лесорубовой Лощины не смогут без тебя обходиться.

– Моя мать этого не допустит, – возразила Лиша. – Она мечтает выдать меня за Гареда.

– Разумеется, – кивнула Бруна. – Она так и не простила себе, что не родила Стиву сыновей. И хочет, чтобы ты все исправила.

– Ни за что, – отрезала Лиша. – Я лучше брошусь в ночь, чем позволю Гареду ко мне прикоснуться.

Она в ужасе поняла, что это не пустые слова.

– Какая ты храбрая, дорогуша! – презрительно заметила Бруна. – Погубить свою жизнь из-за вранья мальчишки и страха перед матерью!

– Я ее не боюсь! – возмутилась Лиша.

– А чего ты боишься? Сказать матери, что не выйдешь за парня, который опорочил твое доброе имя?

Лиша помолчала и кивнула.

– Вы правы, – признала она.

Бруна хмыкнула. Лиша встала.

– Наверно, лучше с этим не медлить.

Бруна промолчала. У двери Лиша остановилась и обернулась.

– Бруна? – позвала она. Старуха снова хмыкнула. – В чем грех Стефни?

Бруна потягивала чай.

– У Смитта трое прекрасных детей, – сказала она.

– Четверо, – поправила Лиша.

Бруна покачала головой:

– У Стефни – четверо. У Смитта – трое.

Глаза Лиши широко распахнулись.

– Но как же так? Стефни никогда не покидает трактир, ходит только в Праведный…

Девочка ахнула.

– Праведники – тоже мужчины, – напомнила Бруна.

* * *

Лиша не спешила домой, подбирая слова, но в конце концов поняла, что они не важны. Значение имеют ее отказ выйти за Гареда и реакция матери.

Когда она вошла в дом, солнце уже садилось. Гаред и Стив скоро вернутся из леса. Надо покончить с неприятным разговором до их прихода.

– Ну и кашу ты заварила, – кисло произнесла мать, когда Лиша вошла в дом. – Моя дочь – поселковая потаскуха.

– Я не потаскуха, – возразила Лиша. – Гаред врет.

– Не смей его обвинять! Ты сама раздвинула ноги!

– Я с ним не спала, – повторила Лиша.

– Ха! – фыркнула Элона. – Держишь меня за дуру? Я тоже была молодой.

– Ты была «молодой» все ночи на этой неделе, – не выдержала Лиша. – А Гаред – лжец.

Элона залепила дочери пощечину, и Лиша упала на пол.

– Придержи язык, маленькая дрянь!

Лиша застыла, зная, что, если пошевелится, мать ударит ее снова. Щека горела огнем.

При виде ее покорства Элона глубоко вдохнула и немного успокоилась.

– Неважно, – сказала она. – Я всегда считала, что нужно сбросить тебя с пьедестала, на который тебя водрузил идиот Эрни. Вы с Гаредом скоро поженитесь, и людям надоест сплетничать.

Лиша собралась с духом:

– Я не выйду за него. Он лжец, и я не выйду за него.

– Еще как выйдешь, – угрожающе возразила Элона.

– Не выйду. – Слова придали Лише сил, и она поднялась с пола. – Я не произнесу клятву, и ты не сможешь меня заставить.

– Посмотрим. – Элона расстегнула пояс.

На ее талии всегда болтался толстый кожаный ремень с металлической пряжкой. Лиша подозревала, что мать носит его, только чтобы наказывать дочь.

Элона подошла к Лише. Девочка взвизгнула, убежала на кухню и лишь тогда поняла, как сглупила. Из кухни не было второго выхода.

Лиша завопила, когда пряжка прорвала платье и врезалась в спину. Элона размахнулась снова, и Лиша в отчаянии бросилась на мать. Они сцепились и покатились по полу. Лиша услышала, как открылась дверь и что-то произнес Стив. В тот же миг из мастерской донесся вопросительный оклик.

Элона воспользовалась суматохой, ударила дочь по лицу, вскочила и вытянула Лишу ремнем. Девочка опять завизжала.

– Недра! Что здесь происходит? – Лиша увидела, как отец пытается прорваться на кухню, а Стив загораживает ему дорогу мясистой рукой. – Отойди!

– Это женское дело, – усмехнулся Стив.

– Ты гость в моем доме! – крикнул Эрни. – Отойди!

Стив не пошевелился, и Эрни ударил его.

Все застыли. Похоже, Стив даже ничего не почувствовал. Он рассмеялся и небрежно отмахнулся, швырнув Эрни на пол общей комнаты.

– Решайте свои дела без помех, – подмигнул Стив и закрыл дверь кухни. Мать вновь набросилась на Лишу.

* * *

Лиша тихо плакала в задней комнатке отцовской мастерской, осторожно промокая порезы и синяки. Если бы у нее были нужные травы! Но нашлись только холодная вода и тряпка.

Она сбежала в мастерскую сразу после избиения, заперлась изнутри и не обращала внимания даже на вкрадчивый стук отца. Промыв раны и перевязав самые глубокие порезы, Лиша свернулась клубком на полу, дрожа от боли и стыда.

«Ты выйдешь за Гареда, едва расцветешь, – пообещала Элона, – или это будет повторяться каждый день».

Девочка знала, что мать не шутит, и понимала, что из-за россказней Гареда многие встанут на сторону матери и будут требовать, чтобы они поженились, не обращая внимания на синяки Лиши, как не обращали прежде.

«Ни за что, – пообещала себе Лиша. – Я лучше брошусь в ночь».

И в этот миг у нее свело низ живота. Лиша застонала и ощутила влагу на бедрах. Она в ужасе промокнула ее чистой тканью – только не это – и увидела кровь. Создатель жестоко подшутил над ней.

Лиша взвыла. В доме кто-то крикнул в ответ.

В дверь заколотили.

– Лиша, что случилось? – окликнул отец.

Лиша не отвечала, в ужасе глядя на кровь. Неужели всего два дня назад она мечтала поскорее расцвести? Теперь кровь пугала ее сильнее демонов.

– Лиша, немедленно открой дверь, не то пожалеешь! – заорала Элона.

Лиша не обратила на это внимания.

– Лиша, считаю до десяти, потом я ее сломаю! – прогудел Стив.

Стив начал отсчет, и Лиша перепугалась. Он запросто может одним ударом выломать тяжелую деревянную створку! Она подбежала к двери на улицу и распахнула ее.

Почти стемнело. Небо было фиолетовым, последняя полоска света скроется за горизонтом через несколько минут.

– Пять! – крикнул Стив. – Четыре! Три!

Лиша втянула воздух и выскочила из дома.