Текст книги "Этот человек опасен"

Я услышал за дверью какое – то ворчание. Парень, который стоял на страже, получил пулю в голову и, свалившись на паркет, дергался от боли. Конни подошла к нему, вырвала револьвер, который он держал в руке, с заговорщицким видом посмотрела на меня и удалилась.

Миранду снова охватила надежда.

– О, Лемми! Это замечательно! Мы выйдем отсюда… Я уже перестала верить в такую возможность.

– Посмотрим. Не торопитесь считать цыплят…

Я повернулся к окну спиной к Миранде и вынул обойму из револьвера, который дала мне Конни. Обойма была пуста, ни одного патрона! Что же, такой поворот событий можно было предвидеть, зная нашу «спасительницу». Я клянусь вам, что это такая ведьма, что рядом с ней гиена показалась бы домашней кошечкой.

– Послушайте, Миранда, – сказал я девушке, которая все еще растирала себе руки. – Если вы воображаете, что вышли из этой переделки, то ошибаетесь. Это не так. Эта гнусная баба Конни дала мне не заряженный револьвер. Мне это совсем не нравится, и поскольку я хорошо знаю эту стерву, то полагаю, что через пару минут она сыграет с нами мерзкую шутку, так что будьте осторожны, Миранда. Вы рискуете оказаться на столе для разделки колбас, так же как и я.

Через минуту мы услышали шаги возвращающейся Конни. Она вошла с расстроенным лицом, вся в слезах.

– Я это сделала, Лемми, – сказала она. – Я убила его. Он стоял в глубине комнаты и после выстрела упал лицом на письменный стол, мне показалось, что он смотрел на меня уже из другого мира. Это производит ужасное впечатление. Быстрее идите! Надо уходить отсюда!

Она провела нас по коридору, потом мы спустились по лестнице, вошли в другую комнату на нижнем этаже, прошли через какие – то антресоли, а оттуда спустились в гараж.

Конни шла впереди, держа сумочка подмышкой. У двери гаража я вырвал у нее сумочку и открыл ее.

– Не нервничай, малышка. Там, наверху, ты дала мне не заряженный револьвер. Я, когда пользуюсь оружием, предпочитаю, чтобы из него можно было стрелять.

Я вынул револьвер, который был в сумочке, а на его место положил свой. Она ничего не ответила, просто вывела нас из гаража и повела по тропинке, ведущей к дороге.

С правой стороны в отделении слышна частая пальба. Вероятно, именно с той стороны флики решили атаковать дом.

Мы прошли сотню метров по тропинке. Потом Конни повернула налево в узенькую аллею, которая заканчивалась небольшой полянкой. На полянке стояла сверкающая в лунном свете машина.

Мой нюх подсказал, что здесь что – то не так, что должно произойти что – то… И как раз, когда мы приблизились к полянке, это и произошло…

Из – за машины появился Сигелла, ухмыляясь, как целая стая гиен. В руке его был револьвер, а то, что оружие было и у меня, его, видимо, совсем не беспокоило.

Конни неожиданно прыгнула вперед и оказалась рядом с Сигеллой позади машины. Я поднял свой револьвер, а она рассмеялась.

– Не будь ребенком, Лемми, этот тоже не заряжен. Я же знала, что ты проверишь первый револьвер, а потом возьмешь у меня мой. Поэтому я тоже разрядила его. Итак, что ты скажешь теперь?

– Хорошо сыграно, Конни. Но в один их ближайших дней кто-нибудь все – таки получит твою кожу, и тогда тебе придется смеяться желтым смехом.

Сигелла в свою очередь тоже засмеялся. Он навел на меня револьвер, и его гнусная морда так и сияла от злорадства.

– Итак, пижон, я заставлю вас обоих оставить здесь ваши кости, а потом мы начнем действовать. Ну, что, ловко Конни усыпила тебя своей песенкой, а? Может быть, нам, Конни и мне, удастся скрыться отсюда, а может быть и нет, но одна вещь совершенно очевидна, это то, что вы оба останетесь здесь. Итак, если ты веришь в деда Мороза, читай молитвы, я сейчас размозжу тебе голову.

Миранда в этот момент стояла позади меня. Я почувствовал, как она шевельнулась, потом сделала шаг вперед встала сбоку от меня.

– Одну секунду, мистер Сигелла, – сказала она. – Мне кажется, вы кое – что забыли. – Она сделала два или три шага вперед с самым естественным видом, так что он даже не пошевелился, а потом неожиданно бросила свою туфлю прямо ему в лицо. Она успела снять ее, когда стояла позади меня.

Он выстрелил, но удар туфли заставил дрогнуть его руку. Я получил пулю в плечо. Это была вторая рана за сегодняшний вечер. Я решил, что остается только одно, и бросился на него. И в этот момент мне страшно повезло, потому что его револьвер дал осечку. И это для меня оказалось приятным сюрпризом, потому что я бросился прямо на пулю.

Налетая на Сигеллу, мне удалось со всей силой нанести ему удар головой – старый прием, который я изучил на Филииппинах.

Это пока не особенно продвинуло дело, так как итальянец очень силен и умеет пользоваться приемами. Он ударил меня коленкой в низ живота, что создало у меня впечатление, что я дерусь с полудюжиной лошадей. Но я быстро очнулся. "Мы сцепились и покатились на дно небольшой канавы. Мы нанесли друг другу немало ударов. Он дрался со страшной яростью. Я чувствовал себя не блестяще, так как боль в плече заставляла меня страдать. Но, в конце концов, мне удалось прижать оба моих больших пальца к его горлу, нажимая одновременно коленом на впадинку у горла. При этом я ударял его по лицу каждый раз, как бы пытаясь поднять голову. После этого он стал выглядеть тоже не блестяще.

Но я чувствовал, что слабею все больше и больше, потому что из моего плеча лилась кровь, а эта падаль была в отличном физическом состоянии. Необходимо было попробовать последний прием, иначе со мной будет кончено…

Я внезапно весь как бы обмяк, сделав вид, что силы полностью меня оставили. Я опустил руки и со стоном вытянулся. Он попался на удочку и на какую-то долю секунды выпустил меня. И тогда я выбросил обе ноги, взял его в ножницы, распластал и обвил ногами вокруг шеи. Это был японский ключ. Превосходная вещь!

Этот прием – просто торт. Мне показал его один японец, который преподавал дзюдо, и которого я вытащил из грязной истории в один прекрасный день.

В настоящий момент я держу этого типа, распластав его и прижав лицом к земле.

Он вырывается, как бешеный, пытаясь оторвать от своей шеи мою левую руку, и горя желанием добраться до моей руки с раненым плечом, но свою левую руку я прижимаю еще и левой ногой, и он ничего не может сделать.

Он попытался опрокинуть меня, но я хорошенько двинул его по голове и прижал еще сильнее.

– Макака, – сказал я ему, – ты хорошо сделаешь, если послушаешь меня, потому что это последние слова, которые ты услышишь, так как я сделаю так, чтобы покончить с тобой немедленно! Ты понял?

– Лемми, – прохрипел он, задыхаясь. – Я отдам тебе все деньги, какие захочешь, я могу сделать, чтобы ты стал большим… Я могу…

Я снова ударил его по голове.

– С этого момента ты больше никому ничего не сможешь сделать, мое сокровище, разве что кормить червей там, где схоронят тебя. Но раньше, чем я тебя туда отправлю, послушай меня…

Вот уже два года, как вращаюсь среди гангстеров, твоих друзей, и среди бандитов… Я вынужден был это делать, потому что от меня этого требовал дядя Сэм, и другого выбора не было. Ты и твои парни не стоите веревки, чтобы быть повешенными. Вы – мелкое, никуда не годное отребье. Ты готов продать собственную мать, так же как и твоя подружка Констанция, и вы предали всех ваших головорезов, которые остались там. Эти парни не дорого стоят, но они, во всяком случае, достаточно честны, чтобы не предать вас, а вы их предали, как готовы предать кого угодно.

И ты собирался отправить Миранду в Аргентину своему дружку после того, как получил бы выкуп, а? И находил забавным, что она не выдержит той жизни, которую ты ей уготовил. Она, безусловно, покончила бы с собой, и ты на это рассчитывал. Все знают, что это ты похитил ту девочку во Франции и дал ей сдохнуть с голоду, заперев в покинутом доме после того, как получил выкуп. Всем известно, что ты похитил двух молодых Гросснер в прошлом году. И это я обнаружил в проходном дворе в Бекерфильде, куда ты их отправил после того, как достаточно надругался над ними.

Я знал, что в бандах гангстеров существует дерьмо, подонки, платные убийцы, но два самых гнусных, самых отвратительных человека, которых я когда – либо видел – это Гояц и ты. Я ликвидировал Гояца, всадив в него пять пуль. Две за Мак Фи, две за Галлата – бедного парня, который не был приспособлен к подобной жизни и не мог бороться с подобными типами – и одну за себя. А теперь я покончу с тобой. У тебя не будет возможности подкупить судей или шантажировать кого-нибудь. Конец всем твоим комбинациям, взяточничеству и подкупу должностных лиц, потому что единственное должностное лицо здесь – я. Я – судья, присяжные и трибунал. Я приговорил тебя к смерти, Сигелла, так что будь готов.

Я сделал своей правой рукой рычаг – изо всей силы нажал на левую, придавил еще руки левой ногой. И это вышло.

Его шейные позвонки были сломаны, как старая ветка.

Я встал и посмотрел на него. Он лежал вытянувшись, как старая шинель, неспособный никому причинить вреда…

Я взобрался на насыпь и там увидел Миранду, которая искала меня. Констанция удрала, но это меня мало беспокоило, я знал, что далека она не убежит.

Плечо причиняло мне адскую боль, и я сел, прислонившись к дереву. Отсюда мне хорошо видно, как полицейские осаждают дом. Стрельба стала стихать, и я увидел, как Гидрот, достав флягу из кармана, пьет виски.

Это вызвало у меня приступ жажды, и я отправил к нему Миранду, чтобы она взяла у него флягу минут на пять, пока он не выпил все. Я смотрел, как она удаляется и понял, что у нее замечательная походка.

Вы понимаете – что я этим хочу сказать?

Такая походка наводит на мысли, о которых не говорят в младших классах.

И я сказал себе, что мог бы очень серьезно обратить внимание на Миранду ван Зелден. Кроме шуток, поверьте мне. И когда все будет закончено, я займусь этим.

А что бы вы сделали на моем месте?