Текст книги "Зомби!"

Глава 4

– Ну, – произнес Стив, обозревая грязноватую комнату отеля, как только они остались наедине. – Это конечно, не «Риц-Карлтон», но очень похоже.

Джун разбирала чемодан и развешивала кое-что из одежды, силясь разгладить образовавшиеся на ней складки.

– Что будем делать дальше? – спросила она.

– Я думаю, мы решим это днем, – ответил Стив, который в этот момент обследовал ванную комнату, примыкавшую к спальне. – Мы встретимся с этим юристом, как там его? Даувиль? Мы встретимся с ним завтра утром. А пока я предлагаю вздремнуть до обеда, затем перекусить, пройтись по городу и…

Резкий стук в дверь прервал его на полуслове. Он поспешил к двери и открыл ее. На пороге стоял мужчина. Он был приземистым, с толстоватой фигурой и квадратным лицом. Одет незнакомец был в белый полотняный костюм и яркую цветную блузу, которые, пожалуй, были стандартным набором одежды на этом острове.

– Стив и Джун Ламберт? – спросил он.

Стив кивнул.

Мужчина сунул руку в карман, вынул маленький бумажник с серебряным значком и взмахнул перед ним удостоверением личности.

– Извините за беспокойство, – сказал мужчина на английском, который все же имел больше намеков на американские интонации. – Я капитан Карриа из Особого отдела Государственной полиции. Могу я войти?

Стив отступил назад, нахмурившись, знаком показывая, что можно войти.

Полицейский улыбнулся Джун.

– Сожалею, что побеспокоил вас, миссис Ламберт, – сказал он опять. – Я понимаю, что вы, должно быть, устали.

– Да, вы правы, – ответил Стив не слишком любезно. – Мы только что прибыли с Тринидада.

Карриа кивнул так, словно это было ему уже известно.

– Что-нибудь не так? – спросила Джун.

Карриа выразительно взглянул на стоящее рядом плетеное кресло.

– Пожалуйста садитесь, – сказала Джун, уловив его намек.

Полицейский тяжело опустился в кресло, тем временем Стив подсел на край кровати к Джун.

– Вы должны меня простить, мистер Ламберт, миссис Ламберт, – проговорил он лениво. – Таков заведенный порядок. Поймите, это маленький остров и мы немного чувствительны. Мистер Ламберт, ваш паспорт говорит о том, что вы журналист.

Стив вздохнул. Так вот оно что! То же самое было и во многих других странах. Когда он отправлялся в отпуск, не раз уже замечал, что чиновники на паспортном контроле бывают недовольны и начинают нервничать при указании в паспорте профессии журналиста.

– Да. Но я в отпуске. Я не на работе, – ответил Стив.

– О, да! – улыбнулся Карриа более чем тонко. – Могу я спросить, в какой газете вы работаете?

– Всего лишь в местном еженедельнике северной части Лондона.

– Понимаю. А вы, миссис Ламберт, я полагаю, ваши родители родились на Сан-Микилоне?

Джун медленно кивнула.

– Да. Они эмигрировали в Англию в начале пятидесятых, и я уже родилась и выросла в Лондоне.

– Так значит это ваш первый визит в эту страну?

– Да, – вмешался Стив. – И все-таки, что вам нужно, капитан… капитан Карриа?

Полицейский поднял руку.

– Минуточку терпения, мистер Ламберт, – сказал он. Затем снова повернулся к Джун. – Почему вы избрали для визита именно это время?

– Мне пришло письмо от адвоката о том, что моя бабушка еще жива и очень хочет повидать меня перед смертью. Мои родители давно умерли и я никогда не подозревала, что имею каких-нибудь родственников, продолжающих жить на Сан-Микилоне.

Карриа кивнул.

– Где живет ваша бабушка?

– В местечке, называемом Мерикейдж, на горе Висячее Дерево.

– Я знаю, где это. Висячее Дерево – это большая гора в центре острова. В 1882 году там произошло большое восстание и англичане повесили около трех сотен мятежников на склонах этой горы. С тех пор она и получила это название.

Капитан выдержал паузу.

– Так значит вы отправитесь завтра в Мерикейдж?

– Как только мы повидаемся с адвокатом здесь, в Маркусе, – ответила Джун.

Карриа, видимо, успокоился и с удовлетворением улыбнулся.

– Сожалею, что вынужден был задать вам эти вопросы. Как я уже говорил, мы неравнодушны к тому, что говорят о нашем острове. Возможно, вы имеете некоторое понятие о нашей истории. Я имею в виду нашу недавнюю историю?

Джун пожала плечами. Капитан Карриа испытывающе взглянул на Стива.

Он прикусил губу и тряхнул головой.

– Я знаю только, что Сан-Микилон недавно покинул Британское Содружество…

– Совершенно верно, – подтвердил Карриа. – Десять лет назад Сан-Микилон обрел свою независимость. Но, к сожалению, уходя с острова, Британия передала власть в руки небольшой группы людей с лидером по имени Джин-Мэри Гам. Гам в свое время был сержантом Британской армии, но по возвращении на остров, он величал себя «Полковник Гам».

Стив вдруг щелкнул пальцами.

– Полковник Гам! Конечно же, я слышал о нем. Он пытался управлять островом как военный диктатор. Вы знаете, я почти напрочь позабыл обо всем этом. Это было десять лет назад, и я даже забыл, что остров, которым он руководил, и был Сан-Микилон.

Джун удивленно уставилась на Стива.

– Ты знаешь больше меня. Я не могу ничего вспомнить о полковнике Гаме.

– Об этом писали все газеты, – воскликнул Стив. Затем он обернулся к Карриа, который вежливо молчал, поглядывая то на одного, то на другого. – Простите, капитан. Вы хотели что-то сказать?

– Вы совершенно правы, мистер Ламберт, – улыбнулся полицейский. – Гам назначил себя диктатором. Когда англичане ушли, он объявил себя пожизненным президентом. Он был дружен с гаитянским диктатором Папой Доком, пока тот был еще жив. Гам удерживал власть благодаря военной помощи с Гаити. Это было время великих бед на острове. Люди, которые не желали повиноваться ему, были брошены в тюрьмы без суда и следствия, многие были подвергнуты пыткам и убиты.

Он правил на острове около трех лет, прежде чем СНН – Союз Национальностей и Народов, – не свергнул его. Гам спасся бегством на Гаити. Он проживает там до сих пор, постоянно провозглашая свое намерение вернуться и возглавить государственный переворот. Но со времен свержения Гама СНН удерживает популярность на выборах и сохраняет власть, поделив ее с небольшим количеством оппозиционных партий. Тем не менее, есть некая группа людей, запрещенная группа, которая продолжает выступать за возвращение Гама. Они называют себя Национальным Правительством Возрождения. Они, должно быть, сильно походят на ваших европейских фашистов.

– Но какое это имеет отношение к нам? – спросил Стив.

– Скорее всего, никакого, – признался Карриа. – Но вы же понимаете, мы должны быть осторожны. Поэтому мы со всей строгостью следим за возвращающимися из изгнания. Мы не можем не интересоваться, почему иностранные журналисты прибывают на наш маленький остров, который, как правило, не выбирают для проведения отпуска европейцы. За последние несколько месяцев НПВ сумело провести несколько политических демонстраций, плюс к этому случилось несколько убийств, которые имеют явно политическую подоплеку. Вполне возможно, что Гам пытается подготовить свой переворот.

Стив начал понимать, к чему клонит Карриа.

– И вы подозреваете, что мы можем оказаться агитаторами, работающими на Гама?

Карриа развел руками.

– Или на это Правительство Возрождения, которое приветствует возврат Гама к власти…

– Ну, вы можете быть абсолютно уверены, капитан, что нам ничего не известно о полковнике Гаме, вам нечего об этом беспокоиться, – произнесла Джун. – Мы здесь просто в отпуске.

Карриа улыбнулся.

– Ну хорошо, я не буду вам больше надоедать. Мне очень жаль, но я надеюсь, что вы поймете…

Он повернулся и направился к двери, но, словно засомневавшись, замешкался, затем достал из кармана визитку.

– Это мой служебный телефон. Если возникнет необходимость, то пока вы останетесь на Сан-Микилоне, я смогу помочь вам, только дайте мне знать.

Когда дверь за капитаном полиции закрылась, Джун плюхнулась на кровать.

– Я так устала, – зевнула она.

– Чертовы бюрократы, – вздохнул Стив.

– Капитан просто выполняет свою работу, Стив, – возразила Джун. – В любом случае, я ложусь спать.

Еда была обжигающей. В отеле подавали местное блюдо из телятины с пряностями и рисом, к которому предлагался такой горячий и густой соус, что Стив выпил два кувшина воды прежде чем расправился с кушаньем. Блюдо подавалось с лимонными дольками и особым красным рисом, который, как впоследствии они узнали, был обыкновенным рисом с томатным пюре. В меню это блюдо преподносили как типично островное. Обед имел такой усыпляющий эффект, что Джун, несмотря на сильное сопротивление Стива, вытащила его погулять по вечерней прохладе, чтобы они смогли как следует переварить пищу.

Из отеля они прошли широким бульваром до главной улицы Маркуса. Несмотря на то, что было уже десять часов вечера, улицы были полны жизни, с мерцающими неоновыми вывесками, громкой музыкой и толпами людей, явно склонных получать удовольствие от самих себя. Выйдя на главную улицу, они услышали медленный, монотонный стук барабана, пробивавшийся сквозь шум веселья. Затем возбужденный голос начал кричать через громкоговоритель.

Толпа двинулась вперед по улице, чтобы разглядеть, что происходит. Стив и Джун увидели процессию из нескольких сотен человек, идущих вдоль улицы. В голове колонны шествовала небольшая группа, охранявшая человека, медленно бившего в большой барабан. Позади него шел мужчина с мегафоном, в который он кричал что-то на местном диалекте. Ни Стив, ни Джун не могли понять, о чем он говорил. Тем не менее, некоторые из зрителей его понимали и, будучи не согласны с ним, кричали что-то в ответ. В толпе возникло несколько потасовок.

Суть происходившего объяснили им лозунги. Среди толпы развевалось несколько полотнищ с надписями: НПВ ТРЕБУЕТ ВОССТАНОВИТЬ ПОЛКОВНИКА ГАМА! СПАСЕМ НАШУ СТРАНУ! Кроме того, было много знамен с портретами довольно изящно выглядевшего мужчины в военной форме с большим количеством золотых шнурков.

Стив взял Джун за руку.

– Я думаю, будет лучше, если мы останемся в стороне от этого, дорогая, – сказал он, уводя ее вниз по улице.

Позади них шум потасовок и криков становился все громче. Затем в этот шум влились звуки полицейских свистков. В следующее мгновение несколько человек пробежали мимо них, очевидно стремясь избежать рукопашной схватки. Стив обернулся через плечо и увидел несколько фигур в белых шлемах с полицейскими дубинками, преследующих еще одну группу людей. Он быстро огляделся вокруг.

– Быстро, – он указал на открытую дверь, над которой висела неоновая вывеска с надписью «Бар». – Туда, Джун!

Бар был тоскливо освещен и почти пуст. Точнее, там был всего один человек. Это был огромный мужчина с мрачным лицом, с пятнами пота на костюме, который был мал ему на несколько размеров. Его темное лицо блестело от выступившей испарины. Он не посмотрел на вошедших и, казалось, все его внимание было сосредоточено на полупустом стакане с пивом.

Стив провел Джун через тусклую комнату к столику. Как только они сели, из задней комнаты появилась старая женщина. Стиву часто приходилось встречать в книгах слово «старая карга». Это определение полностью подходило к старухе, которая ковыляла к их столику. Если бы кто-нибудь подбирал здесь исполнителей к постановке «Макбет», то этой старухе не составило бы труда заполучить роль одной из трех жутких сестер.

Стив с усилием улыбнулся.

– Два пива – Ладжер, пожалуйста.

Женщина, не меняя выражения лица, повернулась и зашаркала от них.

С улицы донеслись крики и топот ног. Джун с тревогой посмотрела на Стива.

– Что там происходит? – спросила она, кивая на дверь.

– Помнишь, о чем говорил капитан Карриа? НПВ – нелегальная организация, пытающаяся агитировать за возвращение полковника Гама.

Старая карга возвратилась с их пивом. Она прикарманила монеты, которые Стив подал ей, но осталась стоять возле стола, пока он не поднял на нее вопросительный взгляд.

– Рассказать вашу судьбу, сэр? Может быть, рассказать леди ее судьбу? Расскажу про хорошую удачу, сэр, за доллар.

Стив усмехнулся Джун.

– Почему нет? Может быть, она сможет рассказать нам, много ли собирается оставить тебе эта неизвестная бабка.

Джун недовольно надулась.

– Не будь таким ужасным, Стив.

Старуха уже приняла слова Стива как приглашение и уселась за стол. Она придвинулась ближе, взяла руки Джун в свои сучковатые ладони и склонилась над ними. Внезапно по ее старому, хилому телу как будто пробежала дрожь. Она сидела как замороженная, сгорбившись над ладонями Джун. Наконец девушка кашлянула и спросила:

– Ну?

Старуха подняла голову и пристально посмотрела в глаза Джун.

Затем она бросила руки Джун так, словно они были раскаленными докрасна, вскочила на ноги и попятилась прочь, бросив взгляд, полный страха, на здорового мужчину, продолжавшего созерцать свое пиво.

– Эй, так что там насчет судьбы? – спросил Стив.

– Простите, мистер. Это шутка. Просто шутка. Не смогу рассказать судьбу.

Она исчезла в задней комнате, оставив Стива и Джун изумленно смотреть ей вслед.

– Я начинаю думать, что люди на этом острове сильно не в своем уме, – пробормотал Стив, глотая свое пиво.

Джун не ответила. Ее охватила легкая дрожь, заставившая пролить на стол немножко пива.

Некоторое время она сидела, уставившись на множество ярких цветов, которые танцевали на мокрой поверхности стола.

* * *

Фигура неожиданно возникла из-за деревьев, застыв на мгновение в жутком, голубом свете тропической луны. Это была высокая фигура, одетая в мантию свободного покроя, которая состояла из птичьего оперения. На месте лица была отвратительная маска со злобной, словно змеиной улыбкой.

Фигура пересекла небольшую лужайку, которая лежала между деревьями и низким деревянным бунгало. Вместо того, чтобы подняться на веранду, фигура быстро прошла вдоль стены и нагнулась, стуча по деревянному входу, ведущему в погреб дома.

Осторожно и медленно спустившись вниз по короткой лестнице из шатких деревянных ступенек, которая вела внутрь погреба, фигура подошла к лежащему в темном углу телу и, нагнувшись, зажгла две свечи, расставленные над ним.

Затем, встав на колени, с поднятыми руками фигура начала говорить резким высоким голосом. Язык был странной смесью из креольского и английского.

В углу подвала возникло движение. Декламирующий голос фигуры начал быстро подниматься выше, пока не достиг крещендо.

После некоторого молчания высокая фигура поднялась и повернулась в сторону затемненного угла подвала.

– Она идет. Уже скоро теперь, она идет. Мама Мамбо приближается. Она здесь, на острове. Она скоро придет.

В углу не возникло никакого движения. Никакого движения, если не считать долгого продолжительного вздоха.

Глава 5

Офис адвоката Клода Даувиля находился на обшарпанной улочке, единственной примечательной особенностью которой была гнусно пахнущая канализационная канава.

Стив и Джун долго блуждали по городу и были вынуждены несколько раз справляться у прохожих, прежде чем пришли к деревянному зданию с облупившейся краской. Сомневаясь, они поднялись по шаткой лестнице на второй этаж – именно там, согласно грязной карточке, прикрепленной канцелярскими кнопками, и был офис Даувиля.

Постучав в дверь, Стив повернулся к Джун и поднял брови.

– Может быть, твоя бабушка не такая уж богатая? – шепнул он цинично.

По ту сторону двери послышался звук. Стив решил истолковать это как приглашение войти. Офис был тусклым и пах мочой и потом. Большой, круглолицый мужчина с потными пятнами на когда-то белом костюме вырос из-за деревянного стола, загроможденного пивными банками, бутылками и любопытным ассортиментом бумаг и подшитых дел. Он показался им хорошо знакомым, и Стив осознал, что это был тот единственный посетитель бара, в который они зашли предыдущим вечером.

– Мистер Даувиль? – спросил он, проходя вперед вместе с Джун, неохотно следовавшей за ним по пятам.

Толстый мужчина кивнул, подозрительно прищурив глаза.

– Меня зовут Стивен Ламберт. Это моя жена Джун.

Лицо Даувиля не указывало на то, что он узнал их. Он молча и пристально рассматривал их.

– Вы написали моей жене относительно ее бабушки, миссис Ласнекю, – подсказал Стив.

На круглом, как луна, лице застыло удивление. Маленькие глазки обратились на девушку.

– Ах, – мягко вздохнул он. Наступила долгая пауза, пока адвокат изучал Джун. Затем он встряхнулся, словно большая собака, и заспешил навстречу, протягивая им для рукопожатия холодную влажную руку.

– Присаживайтесь, присаживайтесь. Я не представлял себе, что вы вышли замуж, – сказал он, обращаясь к Джун.

– Вы не получили мое письмо о том, что мы приезжаем? – спросила Джун, нахмурясь.

Поверенный развел руками.

– Нет, но это не важно, ведь вы уже здесь. Я полагаю, это причуды нашей почтовой службы. Могу ли я предложить вам выпить, Джун? Я могу вас так называть? Я старый, старый друг мадам Ласнекю, Близкий друг семьи.

– Вы знали мою маму? – с интересом спросила Джун.

Поверенный кивнул и, повернувшись к небольшому ящику, который был, видимо, старой моделью холодильника, извлек из него три банки пива.

– Ваша мама никогда не упоминала обо мне? – спросил поверенный, ловко открывая банки и подавая их Джун и Стиву.

– Она практически ничего не рассказывала о своей жизни на Сан-Микилоне.

Поверенный глотнул пива из своей банки, вздохнул и вытер рот тыльной стороной ладони.

– Ну, хорошо. Я полагаю, что этого следовало ожидать. Ваши родители решили устроить для себя новую жизнь в Британии, ставшей для них родиной. Это было великой печалью, когда мы услышали, что они погибли.

Он грузно уселся в кресло.

– Вы сказали – этого следовало ожидать, – нахмурился Стив. – Что вы имели в виду?

– Мадам Ласнекю не одобряла брак ее дочери.

– Что и объясняет эту таинственность, Джун, – улыбнулся Стив, повернувшись к жене. – Вот почему они никогда не говорили о Сан-Микилоне.

Джун задумчиво покачала головой.

– Так значит, мои родители сбежали, чтобы пожениться?

Даувиль кивнул.

– Вот-вот, Побег влюбленных. Но я не предполагал, что вы замужем, Джун.

Он повернулся к Стиву.

– Вы англичанин?

Стив кивнул.

– Так что? – поверенный повернулся обратно к Джун, его маленькие глазки откровенно оценивали ее. – Вы, вероятно, ничего не знаете про вашу бабушку?

– Это верно, – согласилась Джун. – Мои родители никогда не заговаривали о каких-либо родственниках.

Даувиль глотнул еще пива.

– Мадам Ласнекю сейчас старая женщина, ей уже за восемьдесят. Она имеет небольшое поместье наверху, в Мерикейдж. Там небольшая сахарная плантация, которая теперь пришла в упадок. Семья Ласнекю владеет этим со времен Освобождения.

– Освобождения? – поинтересовался Стив. – Что это такое?

Даувиль скривил губы.

– Ах, да, вам следует знать эти вещи. Освобождение – это когда Британия дала свободу рабам. Это было в 1834, когда рабам во всех британских владениях дали свободу, Некоторые из них могли даже покупать себе землю.

– Не странное ли имя – Ласнекю? – поинтересовался Стив.

Глаза Даувиля прищурились с подозрением.

– Что вы имеете в виду?

Стив пожал плечами и улыбнулся.

– Только то, что я не представляю себе, как можно называть себя змеей?

Адвокат некоторое время пристально разглядывал Стива, затем с усилием улыбнулся.

– На острове масса подобных имен, – сказал он. – И так по всей Вест-Индии. Понимаете, когда африканца увозили из его родной страны, чтобы сделать рабом, он был оторван от его собственного языка и культуры. Хозяин сам давал ему новое имя, при известных обстоятельствах, не зная других имен, он принимал имя, данное его хозяином, или некое прозвище, как фамилию. Прозвища часто носили имена животных.

– Почему моя бабушка не входила в контакт со мной до этого времени? – прервала его Джун.

Даувиль развел руками.

– Мы лишь недавно узнали о вашем существовании. Меня попросили разузнать, что стало с дочерью мадам Ласнекю, вашей матерью, и я обнаружил, что она умерла, но что вы живы. Я поставил в известность об этом мадам Ласнекю, и она поручила мне послать вам деньги, чтобы совершить поездку на остров и чтобы она смогла увидеть вас прежде, чем умрет. Это старая, хилая и немного странная женщина.

– Когда мы сможем поехать повидаться с ней? – спросил Стив.

– В любое время. На острове нет проката машин, но такси здесь дешевое и любой довезет вас до горы Висячее Дерево. Просто назовите Мерикейдж и вас довезут точно, куда надо.

– Вы не поедете с нами? – неуверенно спросила Джун.

– Увы, увы. Я очень занят на этой неделе. Но мадам Ласнекю будет ждать вас.

Он поднялся, встреча подходила к концу.

– Приятно было познакомиться с вами, очень приятно.

Они ушли с каким-то беспокойным чувством. На улице Стив шепнул Джун:

– Если когда-либо существовал стереотип злодея, то это – Даувиль. На мой взгляд, он похож на вест-индскую версию Сиднея Тринстрита.

– Сидней кто?

– Ты знаешь, Джун. Такой жирный актер, который играл в старых кинокартинах Богарта и Питера Ларри в 30-х-40-х годах. Типичный негодяй.

Джун продолжала казаться сбитой с толку. Она не интересовалась старыми фильмами.

– Но какой лгун! Он сильно занят. Ты заметил, в каком состоянии его офис?

– Ну, что будем делать теперь?

– Я полагаю, нужно просто взять такси и поехать в этот Мерикейдж.

Но это оказалось не так-то просто, поскольку нужно было ехать миль на двадцать в глубь острова, так что они не смогли нанять такси до следующего утра. Они решили на некоторое время освободить номер в гостинице, подразумевая, что должны будут на несколько дней остановиться в Мерикейдже.

На следующий день около полудня они обнаружили старинный, канареечно-желтого цвета лимузин, стоявший в ожидании у отеля.

За рулем сидел мужчина в солнечных очках и цветастом костюме. На нем была блуза ярко-желтого цвета. Грубые голубые хлопчатобумажные брюки и соломенная шляпа. Он ухмыльнулся, глядя, как Стив загружает их чемоданы в багажник и помогает Джун забраться внутрь.

– Как вы устроились?

Очевидно, это было приветствием и они заулыбались в ответ.

– Вам сказали в отеле, что мы хотим поехать на гору Висячее Дерево? – спросил Стив. Заказ на такси был сделан в гостинице.

– Договорились, – проворчал водитель, включая нужную передачу и бросая вперед старый автомобиль с путающей скоростью прежде, чем Стив успел как следует устроиться на сидении. Шофер буйно расхохотался и затем, закинув голову назад, запел хриплым голосом:

– Опоссум сидел на плодовом дереве.

Енот был на земле.

Опоссум сказал: Ты сын ружья,

Сбей-ка лучше плоды на землю.

Стив был слегка напутан такой бесшабашностью водителя. Не так легко было сразу привыкнуть к экспансивности островитян. Шофер развлекал их своими песнями еще некоторое время, пока машину кидало по грязной ухабистой дороге, которая было единственной автострадой на острове. Они проезжали бесконечные плантации сахарного тростника, которые временами уступали место густо растущим кустарникам или болотным камышам. Они проехали по старому деревянному мосту над широкой рекой, затем дорога начала подниматься среди косогоров к возвышающемуся вдали пику горы. Она была большая, приземистая и очевидно вулканического происхождения. Облако белого дыма цеплялось за ее вершину точно так же, как и в тот день, когда они впервые увидели эту гору.

– Это ведь вулкан, да? – спросила Джун.

– Конечно, – прохрюкал шофер.

– Я думаю, он не действующий? – продолжала она.

– Перекреститесь, миссис, – вскричал шофер через плечо. – Наша гора Висячее Дерево – она очень давно не извергалась!

Машина поднималась косогорами, петляя вокруг уступов и затем въехала в долину, образовавшуюся благодаря вулкану с одной стороны и гряде холмов с другой.

– В каком месте искать вашу родню? – спросил шофер, поскольку машина шла в густой лесистой местности.

– О, нам нужно местечко под названием Мерикейдж. Это дом мадам Ласнекю.

Эффект от слов был самым неожиданным.

Тормоза машины пронзительно взвизгнули в знак протеста, а лимузин, развернувшись посреди дороги, сделал полный оборот вокруг своей оси и встал, обратившись в противоположном направлении.

– Выметайтесь вон! – прорычал шофер угрюмо. Стив и Джун уставились на него, раскрыв от изумления рты.

– Вы имеете в виду, что это уже Мерикейдж… уже дом мадам Ласнекю? – спросил Стив, от удивления не знавший, как ему понимать шофера.

– Я просто имею в виду, чтобы ты убирался, парень! – повторил шофер.

– Но позвольте, одну минутку… – начал Стив. Но замер, увидев выражение лица водителя В его глазах был страх, такой страх, какого Стив никогда прежде не встречал. Ужас, который водитель тщетно пытался скрыть.

– Я не еду дальше, – сказал он. – Вы хотите поехать в Мерикейдж – вы убираетесь отсюда. Вы меня поняли теперь?

Джун пришла в себя первой.

– Пойдем, Стив, – сказала она, подвигаясь вдоль сидения и открывая дверь. После секундного раздумья Стив выкарабкался вслед за ней и вытащил чемоданы. Он согнулся, чтобы расплатиться с шофером, но тот выхватил банкноты и, прежде чем Стив успел его расспросить, как им отыскать дом, рванул с места, оставляя облако выхлопных газов и дыма.

– Хорошенькая история! Что будем делать? – изумленно воскликнул Стив.

Джун в замешательстве пожала плечами.

Стив горестно рассмеялся и поднял чемоданы.

– А, ладно, давай посмотрим, где он нас выкинул. Ты не видишь какие-нибудь дома поблизости?

Дорога через долину проходила густым лесом, настоящими джунглями, наполненными шумом и затхлыми запахами.

– Я думаю, что вижу что-то впереди – может быть строения. – Они двинулись по горячей, пыльной колее и через несколько минут убедились, что Джун была права. Дорога перешла в большое, расчищенное от леса поле, на котором расположились такие странные постройки, каких Джун и Стив еще не видели. В основном это были просто лачуги ветхой конструкции из дерева и грязных кирпичей, некоторые с крышами из гофрированной жести.

Среди них была пара полусгнивших бунгало – старых, колониального стиля конструкций с деревянными верандами. Все это выглядело так, словно вот-вот развалится. Наиболее сохранившимся строением, если судить внешне, была деревянная церковь, которая выстроена в стиле, ассоциировавшемся у Стива с глубинкой Южной Америки. Она была выкрашена в ярко-белый цвет. По соседству стоял вполне прилично сохранившийся дом, по всей видимости, это был дом священника.

Джун дернула Стива за рукав и показала на деревянную табличку, прибитую гвоздями к ближайшему дереву. Там было написано: «Мерикейдж».

– Ну, должно быть, пришли, – сказал Стив, пытаясь шутить и мимикой изобразить, что он думает о Вест-Индии и своих обманутых ожиданиях.

– Не слишком симпатичная деревня, – шепнула Джун, оглядываясь с отвращением вокруг себя.

Стив кивнул.

– Это точно. Трущобы Неаполя, должно быть, выглядят последним словом в современном жилищном строительстве по сравнению с этой деревней.

Они немного постояли, раздумывая, что делать. Поначалу они подумали, что это место необитаемо, но потом то там, то здесь несколько фигур зашевелились под горячим полуденным солнцем. Стив указал в направлении одного из самых больших деревянных строений, у которого над входом была вывеска «Бар». Надпись казалась старой и выцветшей, но выглядела завлекающе.

– Ну, наконец-то мы сможем выпить, – пробормотал он и двинулся в направлении бара.

– Мне не нравится это место, Стив, – шепнула Джун с беспокойством, последовав за ним. – У меня мурашки побежали.

Как только они приблизились к бару, изнутри появился высокий мужчина и остановился, поджидая их с бесстрастным выражением лица.

Он был одет в очень грязную фуфайку и закоптелые джинсы.

– Привет! – сказал Стив.

Мужчина промолчал, хотя глаза его заметно прищурились.

– Мы сможем здесь взять пиво? – продолжил Стив.

Мужчина вернулся обратно в бар.

Стив взглянул на Джун и пожал плечами. Возле заведения стоял грубый деревянный стол и стулья, и он повел Джун присесть. Он уже собрался было войти внутрь вслед за мужчиной в фуфайке, когда тот появился с парой банок пива и довольно-таки нелюбезно поставил их на стол.

– Доллар двадцать центов, – сказал он. Его голос был холоден.

Стив полез за монетами.

– Ты не подскажешь мне, какой из домов мадам Ласнекю? – спросил он, рассчитавшись.

Только по тому, что мужчина плотно сжал уголки губ, он понял, что тот услышал его вопрос. Он мрачно уставился на Стива вытаращенными глазами, затем сказал: «Нет» и зашагал прочь.

Придя в себя от удивления, Стив громко пробормотал, так, чтобы человек мог услышать его:

– Люди так чертовски дружелюбны здесь, не правда ли, Джун?

Мужчина остановился перед дверью и обернулся назад.

– Послушайте меня, мистер! Здесь нет никакой мадам Ласнекю. Уходите из этой местности. Это место не для горожан и не для туристов. Слышите меня?

С этими словами мужчина исчез внутри бара.