Книга: Федр - Платон

Неистовость Платона проявляется в центральном пассаже о душе, ищущей истину, которой нет на земле, и лишь в красоте воплощается ее подобие. И ей, душе, ничего не остается как влюбиться в эту красоту чистой и бескорыстной любовью. И от такой любви обретает душа крылья и становится видящей и стремящейся к благу.

Признаться, кроме этого пассажа, все остальное довольно нудно. Помимо души и любви этот диалог касается также риторики. Сократ осуждает ораторов, которые говорят, что искусство риторики не требует знания истины, достаточно лишь быть правдоподобным, чтобы увлекать толпу и убеждать суд (риторика была важна, потому что использовалась в судах и именно там она приобретала свои сомнительные качества). Сократ говорит, что без истины и блага нет истиной риторики, а чтобы не погрешать против истины, нужно использовать диалектику и слушаться богов, и «только в речах назидательных, произносимых ради поучения и воистину начертываемых в душе, в речах о справедливости, красоте и благе есть ясность и совершенство, стоящие стараний».

Тут лично для меня вылезает библейское «что есть истина», и можно ли ее познать диалектически, но на этом диалог заканчивается и Федр с Сократом идут от источника, осененного музами, по своим делам. Словечко про Федра, именем которого назван диалог: он не что иное, как живая декорация для красноречия Сократа, и вся его роль – время от времени вставлять реплику для связки высказываний мудреца, что характерно для всех диалогов Платона, где главный оратор Сократ (или псевдо-Сократ, за которым автор скрывает свою скромную персону). Хотя диалогу, повествующему о праведной любви к красавцам, присутствие молодого красавца придает неподражаемую живость.

В целом, этот диалог важен для понимания ключевых моментов философии Платона описанием блужданий бессмертной души, отбившейся от источника и обреченной на скитания, до тех пор пока она не припомнит свой божественный исток. Увлекательным чтением его не назовешь, потому что, помимо сути, в нем полно «гимнасической» нудятины, перечислений греческих болтунов всех времен (понятно, откуда пошла западная академическая традиция), похвал богам и музам. И да не плюнут в меня поклонники греческой классической философии, сколько бы их ни осталось: я не специалист, а значит, выражаю точку зрения профаническую, и потому достойна снисхождения хотя бы за мое неразумие.

"Подлинного искусства речи, сказал лаконец, нельзя достичь без познания истины, да и никогда это не станет возможным."

По факту, этот текст мне кажется менее всего наполненным мудростью и идеями, но это скорее потому, что я скептично отношусь сегодня к тем понятием любви, которые были тогда, в золотые времена. Да и кажется мне, что главной идеей диалога была не любовь, а диалектика, как это не странно.

Сюжет

Федр уговаривает Сократа посидеть с ним в тени березы на холмике возле источника. У листвы поют цикады, в своей страсти к пению умирающие от голода и жажды, потому что не находили время есть и пить; в воде разговаривают нимфы, а сам воздух пропитан духом муз божественных - идеальное место, чтобы вещать. Сначала о любви говорил Федр, пересказывая мысли другого известного красноречивца, утверждая, что влюблённость - это плохо, а не влюбленные люди всегда достойны большего внимания. Но Сократ скептично отнесся к этому тексту и выдал свой, также доказывая то, что доказывал Федр, только качественнее.

Идеи

Однако, не будь Сократ Сократом, если он так просто сойдется на подобном смелом утверждении, что, мол, влюбленность это плохо. Потому он вовремя вспоминает бога Эрота, покровителя любви, и начинает новый рассказ, в стиле Парменида доказывая и плюсы влюбленности, а также минусы тех, кто не влюблен. Сами эти плюсы и минусы затрагивать не буду, но в чем тут была задумка. Сократ сначала раскрыл одну сторону объекта своей речи, а потом также раскрыл и вторую. То есть, он показал на примере любви важность диалектичного подхода, ведь обо всём можно говорить двояко, потому что всё есть противоположности.

По факту, больше в этом диалоге ничего важного нет, кроме, разве что, сомнительных мыслей Сократа о том, каким должен быть писатель, и как должен быть сложен его текст, чтобы лучше всего раскрыть его собственные мысли, и объект описания. Тут-то и раскрывается знаменитая нелюбовь Сократа к писаному тексту, потому что как он утверждает: есть много видов души, и каждый человек воспринимает информацию по своему, потому и текст должен учитывать это. Так, умным людям пишут сложные тексты, глупым - простые, детям - сказки, а взрослым - факты, и так далее. А как угодить всем в книге, учитывая, что её читать будут многие люди? Кто-то будет воспринимать информацию одним образом, кто-то другим, потому что та жизнь, которая якобы просматривается в тексте - иллюзия, и по факту, изложенный текст сухой и несдвигаемый, тогда как диалог живой и участники диалога могут подстраиваться под души друг друга. Это, может, и важный факт о биографии Сократа, да и весьма смешно видеть хейт Сократа текстов в виде текста, однако будем честны - так ли то, что этот мудрец говорил? Может и так, но потому и существует разная литература для разных типов людей.

Итог

Федр - это диалог, в котором мы узнаем важную роль диалектики на примере, а также то, почему живой разговор (а по факту - диалектика(как искусство спорить)) лучше текста. Ну и еще немного о любви узнаем.

Я поставил 3 из 5 потому, что считаю данный диалог самым слабым из тех, что касаются Сократа. Хотя из него можно начинать изучение философии этого мудреца. Но и это имхо.

Зы.Сы.

Объясняю заголовок. Метаяой в моем понимании - это учение о том, каким должен быть яой. Сам же яой - это нарисованные гейские порно мультики/комиксы. Я выбрал такой заголовок потому, что в данном диалоге ясно видно, что любви в античной Греции заслуживали только красивые мальчики, и что даже Зевс не грешил такой любовью. И женщины там как бы фу.

Дальше...

Любовь, у Платона, неотделима от души. Что касается души, то надо видимо быть Сократом или хотя бы древнегреческим философом, чтобы понять доказательство её бессмертия, но сама мысль про перемещение душ в занебесную область; про отрастание крыльев, которые помогают туда попасть; про то, почему крылья ломаются и душа опять падает на Землю, вселяясь в другого человека; какова очерёдность вселения (более праведные души вселяются в поклонников красоты и мудрости) и т.д. и т.п. очень красива и интересна, хотя и чувствуется в ней (мысли) что-то более раннее и придуманное ещё до Платона. В различного рода классификациях явно прослеживается то великое значение, которое придают философии Платон и Сократ. Так, к примеру, душа обычного человека, может стать окрылённой только через 10 000 лет, любителя красоты и мудрости - через 3 000 лет, истинного же философа - "всего" через 1 000 лет. Занебесная область зрима лишь для ума философов и только на неё направлено истинное знание. В вопросах непосредственно любви и влюблённости Платон, для начала, пытается объяснить, почему влюблённые никого не замечают вокруг. Я не знаю, что по этому поводу говорит современная наука, но я хочу верить Сократу, который утверждает, что когда кто-нибудь видит земную красоту, его душа припоминает красоту истинную, видимую ею, в своё время, в занебесной области. В этот момент душа начинает окрыляться и пытаться взлететь, но, т.к. крылья ещё маленькие и у неё мало сил, то она, наподобие птенца, сидящего в гнезде, смотрит только вверх и поэтому ничего земного вокруг не обозревает. Эта же теория объясняет и откуда мы знаем, что такое красота вообще. Почему, глядя на человека (произведение искусства или пейзаж), мы понимаем как он красив? Всё очень просто - наша душа уже встречала истинную красоту там, в божественной высоте. Поэтому простое совокупление не может быть любовью, т.к. не испытывает благоговения перед красотой. Почему душа терзается от вида красоты и не находит себе покоя? Тоже объяснимо - у неё растут крылья, а рост крыльев, как и появление зубов у младенца, процесс болезненный. Великолепно написано!!! И вообще, Платон и Сократ дают ответы на все вопросы о любви, которые могут интересовать философа. От чего зависит выбор влюблённого, почему мы любим по сути одинаково, но разных людей? Да потому, что мы разные, а любовь одна. Как происходит пленение избранника? Исходя из образа бога, которого мы почитаем. Почему нас одновременно и тянет к возлюбленному и мы боимся его? Потому что душа - это колесница, которую тянут 2 коня, один - хороший, другой - плохой. А вывод, который делается в конце этой части диалога, просто потрясающ - в возлюбленном, как в зеркале, мы видим себя, но только ту часть, которой нам недостает, либо которую мы тщательно скрывает от других. Так что тем, кто верит, что в любви разные характеры притягиваются, надо почитать "Федра".

Вторая часть диалога посвящена риторике и тому, как говорить искусно и не искусно. Искусство убеждения - это умение охватить одним взглядом единое во множественном и множественное в едином. Искусство красноречия сходно врачеванию, т.к. ритору надо уметь разбираться не только в правилах ведения спора, но и в природе души. Надо знать кому, когда и что говорить. Как известно, Сократ не оставил после себя ни одного рукописного творения и в этом диалоге он объясняет почему. Записи и их чтение - мнимая, а не истинная мудрость. Человек на один и тот же вопрос, со временем, даёт разные ответы, сочинение же всегда отвечает одно и тоже.

Третья часть о том, кто такой философ. По Платону, философ - это человек, который: - говорит или пишет, зная, в чём заключается истина; - может защитить свои речи или произведения, если их кто-то станет проверять; - сам может указать на слабые места того, что он сказал или написал.

Вот такой он, один из лучших диалогов великого грека.

Дальше...(Осторожно спойлеры)

В "пире" основное действие разворачивается на пиру , где собравшиеся рассуждают о боге Эроте , о любви. Тут очень много красивейших диалогов , которые прекрасны как по содержанию , так и по мастерству слова.

Прекрасные определений бога Эрота и любви, которые мне очень понравились:

Таким образом, весьма многие сходятся на том, что Эрот - бог древнейший. А как древнейший бог, он явился для нас первоисточником величайших благ. Я, по крайней мере, не знаю большего блага для юноши, чем достойный влюбленный, а для влюбленного - чем достойный возлюбленный. Ведь тому, чем надлежит всегда руководствоваться людям, желающим прожить свою жизнь безупречно, никакая родня, никакие почести, никакое богатство, да и вообще ничто на свете не научит их лучше, чем любовь. Чему же она должна их учить? Стыдиться постыдного и честолюбиво стремиться к прекрасному, без чего ни государство, ни отдельный человек не способны ни на какие великие и добрые дела.

Эрот - самый древний, самый почтенный и самый могущественный из богов, наиболее способный наделить людей доблестью и даровать им блаженство при жизни и после смерти.

Мне кажется, что люди совершенно не сознают истинной мощи любви, ибо, если бы они сознавали ее, они бы воздвигали ей величайшие храмы и алтари и приносили величайшие жертвы, а между тем ничего подобного не делается, хотя все это следует делать в первую очередь. Ведь Эрот - самый человеколюбивый бог, он помогает людям и врачует недуги, исцеление от которых было бы для рода человеческого величайшим счастьем.

Любовью называется жажда целостности и стремление к ней.

Может быть вы хотите как можно дольше быть вместе и не разлучаться друг с другом ни днем, ни ночью? Если ваше желание именно таково, я готов сплавить вас и срастить воедино, и тогда из двух человек станет один, и, покуда вы живы, вы будете жить одной общ ей жизнью, а когда вы умрете, в Аиде будет один мертвец вместо двух, ибо умрете вы общей смертью.

Любовь - это стремление и к бессмертию.

Сочетает в себе большое количество прекрасных мыслей

Ни одно действие не бывает ни прекрасно, ни безобразно само по себе: если оно совершается прекрасно - оно прекрасно, если безобразно - оно безобразно. Безобразно, стало быть, угождать низкому человеку, и притом угождать низко, но прекрасно - и человеку достойному, и достойнейшим образом.

все гении представляют собой нечто среднее между богом и смертным

особенно понравилось:

рождение - это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу

Мы знакомимся лучше с древнегреческой мифологией , с интересными историями , к примеру :

Раньше, однако, мы должны кое-что узнать о человеческой природе и о том, что она претерпела. Когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой. Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, - мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, - андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов - мужского и женского.

... и как Зевс c ними поступил.

Вот такой из себя "Пир". Замечательнейший философский трактат.

В платоновском "Федре" словно продолжается разговор о любви , о Эроте , прекрасно дополняя "Пир". Плюс в конце обсуждается ораторское искусство , как надо составлять речи, кто хороший оратор , а кто таким лишь кажется. Не менее замечательная вещь.

еще одно "поэтическое" определение любви от Сократа:

влечение, которое вопреки разуму возобладало над мнением, побуждающим нас к правильному [поведению], и с которое свелось к наслаждению красотой, а кроме того, сильно окрепло под влиянием родственных ему влечений к телесной красоте и подчинению себе все поведение человека, - это влечение получило прозвание от своего могущества, вот почему и зовется оно любо вью

ну и дальше очень и очень красивая история , от Сократа (отрывками):

Мысль бога питается умом и чистым знанием, как и мысль всякой души, которая стремится воспринять надлежащее, узрев [подлинное] бытие, хотя бы и ненадолго, ценит его, питается созерцанием истины и блаженствует, пока небесный свод не перенесет се по кругу опять на то же место. При этом кругообороте она созерцает самое справедливость, созерцает рассудительность, созерцает знание - не то знание, которому присуще возникновение и которое как иное находится в ином, на зываемом нами сейчас существующим, но подлинное знание, содержащееся в подлинном бытии. Насладившись созерцанием всего того, что есть подлинное бытие, душа снова спускается во внутреннюю область неба и приходит домой. По ее возвращении возничий ставит коней к яслям, задает им амброзии и вдобавок поит нектаром.

Такова жизнь богов. Что же до остальных душ, то у той, которая всего лучше последовала богу и уподобилась ему, голова возничего поднимается в занебесную область и несется в круговом движении по небесному своду; но ей не дают покоя кони, и она с трудом созерцает бытие. Другая душа то поднимается, то опускается - кони рвут так сильно, что она одно видит, а другое нет. Вслед за ними остальные души жадно стремятся кверху, но это им не под силу, и они носятся по кругу в глубине, топчут друг друга, напирают, пытаясь опередить одна другую. И вот возникает смятение, борьба, от напряжения их бросает в пот. Возничим с ними но справиться, многие калечатся, у многих часто ломаются крылья. Несмотря на крайние усилия, всем им не достичь созерцания [подлинного] бытия, и, отойдя, они довольствуются мнимым пропитанием.

Поэтому по справедливости окрыляется только разум философа: у него всегда по мере его сил память обращена на то, чем божествен бог. Только человек, правильно пользующийся такими воспоминаниями, всегда посвящаемый в совершенные таинства, становится подлинно совершенным. И так а как он стоит вне человеческой суеты и обращен к божественному, большинство, конечно, станет увещевать его, как помешанного, - ведь его исступленность скрыта от большинства.

Благодаря памяти возникает тоска о том, что был о тогда, - вот почему мы сейчас подробно говорили об этом. Как мы и сказали, красота сияла среди всего, что а там было; когда же мы пришли сюда, мы стали воспринимать ее сияние всего отчетливее посредством самого отчетливого из чувств нашего тела - зрения, ведь оно самое острое из них. Но разумение недоступно зрению, иначе разумение возбудило бы необычайную любовь, если бы какой-нибудь отчетливый его образ оказался доступен зрению; точно так же и все остальное, что заслуживает любви. Только одной красоте выпало на долю о быть наиболее зримо й и привлекательной. Человек, очень давно посвященный в таинства или испорченный, не слишком сильно стремится отсюда туда, к красоте самой по себе: он видит здесь то, что носит одинаковое с нею название, так что при взгляде на это он не испытывает благоговения, но, преданный наслаждению, пытается, как четвероногое животное, покрыть и оплодотворить; он не боится наглого обращения и не стыдится гнаться за противоестественным наслаждением. Между тем человек, только что посвященный в таинства, много созерцавший тогда все, что там было, при виде божественного лица, хорошо воспроизводящего [ту] красоту или некую идею тела, сперва испытывает трепет, на него находит какой-то страх, вроде как было с ним и тогда; затем он смотрит на него с благоговением, как на бога, и, если бы не боялся прослыть совсем неистовым, он стал бы совершать жертвоприношения своему любимцу, словно кумиру или богу. А стоит тому на него взглянуть, как он сразу меняется, он как в лихорадке, его бросает в пот и в необычный жар.

Восприняв глазами истечение красоты , он согревается, а этим укрепляется природа кр ыла: от тепла размягчается вокруг ростка все, что ранее затвердело от сухости и мешало росту; благодаря притоку питания, стержень перьев набухает, и они начинают быстро расти от корня по всей душе - ведь она вся была искони пернатой. Пока это происходит, душа вся кипит и рвется наружу. Когда прорезываются зубы, бывает зуд и раздражение в деснах - точно такое же состояние испытывает душа при начале роста крыльев: она вскипает и при этом испытывает раздражение и зуд, рождая крылья.

Глядя на красоту юноши, она принимает в себя влекущиеся и истекающие оттуда частицы - недаром это называют влечением: впитывая их, она согревается, избавляется от муки и радуется. Когда же она вдалеке от него, она сохнет: отверстия проходов, по которым пробиваются перья, ссыхаются, закрываются, и ростки перьев оказываются взаперти. Запертые внутри вместе с влечением, они бьются наподобие пульса, трут и колют, ища себе выхода - каждый росток отдельно для себя, - так что душа, вся изнутри исколотая, мучается и терзается, но все же, храня память о прекрасном, радуется.

Странность такого смешения ее терзает, в недоумении она неистовствует, и от исступления не может она ни спать ночью, ни днем оставаться на одном месте, В тоске бежит она туда, где думает увидеть обладателя красоты. При виде его влечение разливается по ней, и то, что было ранее заперто, раскрывается: для души это передышка, когда прекращаются уколы и муки, в это время вкушает она сладчайшее удовольствие. По доброй воле она никогда от него не откажется, ее красавец для нее дороже всех; тут забывают и о матерях, и о братьях, и о всех приятелях, и потеря - по нерадению - состоя ния ей также нипочем. Презрев все обычаи и приличия, соблюдением которых щеголяла прежде, она готова рабски служить своему желанному и валяться где попало, лишь бы поближе к нему - ведь помимо благоговения перед обладателем красоты она обрела в нем единственного исцелителя величайших страданий.

Состояние, о котором у меня речь, прекрасный мой мальчик, люди зовут Эротом.

Об ораторском искусстве:

"Мы, Тисий, задолго до твоего появления говорили, бывало, что большинству людей правдоподобным кажется то, что подобно истине. А вот сейчас мы разбирали разные случаи подобия и показали, что лучше всего умеет его находить всюду тот, кто знает истину. Так что, если ты утверждаешь что-нибудь новое относительно искусства красноречия, мы послушаем, если же нет, мы останемся при убеждении, к которому привело нас наше исследование: кто не учтет природные качества своих будущих слушателей, кто не сумеет разли чать существующее по видам и охватывать одной идеей все единичное, тот никогда не овладеет искусством красноречия настолько, насколько это возможно для человека. Достичь этого без усилий нельзя, и человек рассудительный предпримет такой труд не ради того, чтобы говорить и иметь дело с людьми, а для того, чтобы быть в состоянии говорить угодное богам и по мере сил своих делать все так, чтобы им это было угодно. Ведь те, кто мудрее нас с тобой, Тисий, утверждают, что человек, обладающий умом, должен заботиться о том, как бы угодить не товарищ ам по рабству - им разве лишь между прочим, - но своим благим владыкам, потомкам благих родителей. Поэтому, если путь долог, не удивляйся: ради великой цели надо его пройти, а вовсе не так, как ты себе представляешь. Сбудется, гласит поговорка, если кто пожелает, и это будет прекраснейший плод тех усилий".

Ну и в конце молитва Сократа , которую поддержал Федр :

- Милый Пан и другие здешние боги, дайте мне стать внутренне прекрасным! А то, что у меня есть извне, пусть будет дружественно тому, что у меня внутри. Богатым пусть я считаю мудрого, а груд золота пусть у с меня будет столько, сколько ни унести, ни увезти никому, кроме человека рассудительного. Просить ли еще о чем-нибудь, Федр? По мне, такой молитвы достаточно.

- Присоедини и от меня ту же молитву. Ведь у друзей все общее.

Ну и еще один интереснейший диалог Платона "Федон". В нем описан последний день жизни Сократа.

Так вот, сидя подле него, я испытывал удивительное чувство. Я был свидетелем кончины близкого друга, а между тем жалости к нему не ощущал — он казался мне счастливцем, Эхекрат, я видел поступки и слышал речи счастливого человека! До того бесстрашно и благородно он умирал, что у меня даже являлась мысль, будто и в Аид он отходит не без божественного предопределения и там, в Аиде, будет блаженнее, чем кто-либо иной. Вот почему особой жалости я не ощущал — вопреки всем ожиданиям, — но вместе с тем философская беседа (а именно такого свойства шли у нас разговоры) не доставила мне привычного удовольствия. Это было какое-то совершенно небывалое чувство, какое-то странное смешение удовольствия и скорби — при мысли, что он вот-вот должен умереть.

О самоубийстве:

Бесспорно, есть люди, которым лучше умереть, чем жить, и, размышляя о них — о тех, кому лучше умереть, — ты будешь озадачен, почему считается нечестивым, если такие люди сами окажут себе благодеяние, почему они обязаны ждать, пока их облагодетельствует кто-то другой

— Так почему же все-таки, Сократ, считается, что убить самого себя непозволительно?

— Сокровенное учение гласит, что мы, люди, находимся как бы под стражей и не следует ни избавляться от нее своими силами, ни бежать, — величественное, на мой взгл яд, учение и очень глубокое.

Ну и собственно в очередной раз о смелости и решительности :

Да, Симмий и Кебет, если бы я не думал, что отойду, во-первых, к иным богам, мудрым и добрым, а во-вторых, к умершим, которые лучше живых, тех, что здесь, на Земле, я был бы не прав, спокойно встречая смерть. Знайте и помните, однако же, что я надеюсь прийти к добрым людям, хотя и не могу утверждать это со всею решительностью. Но что я предстану пред богами, самыми добрыми из владык, — знайте и помните, это я утверждаю без колебаний, решительнее, чем что бы то ни было в подобном же роде! Так что никаких оснований для недовольства у меня нет, напротив, я полон радостной надежды, что умерших ждет некое будущее и что оно, как гласят и старинные предания, неизмеримо лучше для добрых, чем для дурных.

об "истинных философах" :

Те, кто подлинно предан философии, заняты на самом деле только одним — умиранием и смертью. Люди, как правило, этого не замечают, но если это все же так, было бы, разумеется, нелепо всю жизнь стремиться только к этому, а потом, когда оно оказывается рядом, негодовать на то, в чем так долго и с таким рвением упражнялся!

истинные философы много думают о смерти, и никто на свете не боится ее меньше, чем эти люди

Сократ доказывает ученикам что душа - бессмертна с помощью четырех доказательств: Аргумент первый: взаимопереход противоположностей Аргумент второй: знание как припоминание того, что было до рождения человека Аргумент третий: самотождество идеи (эйдоса) души Аргумент четвертый: теория души как эйдоса жизни

Одни мне неимоверно понравились , другие нет. Больше всего ,пожалуй, мне понравился взаимопереход противоположностей. (надо прочитать произведение , ибо вырванные из контекста фразы не так мощны)

всЁ возникает таким образом — противоположное из противоположного

живые возникли из мертвых ничуть не иначе, чем мертвые — из живых

Поистине существуют и оживание, и возникновение живых из мертвых. Существуют и души умерших, и добрым между ними выпадает лучшая доля, а дурным — худшая.

О памяти души:

если существует то, что постоянно у нас на языке, — прекрасное, и доброе, и другие подобного рода сущности, к которым мы возводим все, полученное в чувственных восприятиях, причем обнаруживается, что все это досталось нам с самого начала, — если это так, то с той же необходимостью, с какой есть эти сущности, существует и наша душа, прежде чем мы родимся на свет

Вырвано из контекста , но мне очень нравится:

Нет большей беды, чем ненависть к слову.

Короче - живите хорошо и вам нечего будет бояться:

нечего тревожиться за свою душу человеку, который в течение целой жизни пренебрегал всеми телесными удовольствиями, и в частности украшениями и нарядами, считал их чуждыми себе и приносящими скорее вред, нежели пользу, который гнался за иными радостями, радостями познания, и, украсив душу не чужими, но доподлинно ее украшениями — воздержностью, справедливостью, мужеством, свободою, истиной, ожидает странствия в Аид, готовый пуститься в путь, как только позовет судьба

Ну собственно говоря последние слова "Федона":

Холод добрался уже до живота, и тут Сократ раскрылся — он лежал, закутавшись, — и сказал (это были его последние слова):

— Критон, мы должны Асклепию петуха. Так отдайте же, не забудьте.

Таков, Эхекрат, был конец нашего друга, человека — мы вправе это сказать — самого лучшего из всех, кого нам довелось узнать на нашем веку, да и вообще самого разумного и самого справедливого.

Вот и кончилась жизнь этого великого человека. Ему часто снился сон:

В течение жизни мне много раз являлся один и тот же сон. Правда, видел я не всегда одно и то же, но слова слышал всегда одинаковые: "Сократ, твори и трудись на поприще Муз".

Ему это удалось в полной мере.

Интереснейший философский трактат. Очень много правильных , мудрых и красивых мыслей.