Текст книги "Дело «пастора»"

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Клод без интереса пробежал глазами меню и уставился на собеседника.

– Пожалуй, ещё фруктовый салат и чизкейк с черникой, – удовлетворённо кивнул Совари официантке. – Ну вот, а теперь побеседуем, – закуривая сигарету, произнёс он. – Наш шеф человек неплохой, и наверняка усердный служака, но, увы, получив своё место, он начисто утратил хватку, если она вообще у него была. Я с самого начала понял, что дело проигрышное, и вы правы, мне абсолютно не хочется тратить на него время. О, только не сверкайте так глазами, друг мой. Возможно, узнав мои доводы, вы поймёте меня лучше. Итак, во-первых, за годы работы я набрался обширного опыта. Если желаете, то можете ознакомиться со списком моих наград и поощрений. Да, скажу без намёков, я жду повышения, и затяжное расследование, которое не даст результата, отодвинет моё продвижение по службе и очередное звание. Сейчас в отделе появилось заманчивое дело о подмене драгоценностей в семье одного из богатейших людей города, и я уверен, что в этом я смогу блеснуть и проявить себя с самой лучшей стороны. Но я не могу официально отказаться от дела Пастора. И мне попросту хочется дождаться того момента, когда его похоронят среди нераскрытых преступлений. Как сделали в Провансе и в Нанте.

– В Нанте?

– Тише, Фонтен. Держите себя в руках. Да, в Нанте. Я же упомянул, что наш шеф жутко неповоротлив. Он даже не потрудился навести справки, а я не стал раскрывать карты. Так вот, Клод, подобные преступления были в Нанте ещё до Прованса, и как вы догадываетесь, его тоже тихо убрали на полку за неимением подозреваемого и мало-мальски пригодных улик. Теперь Пастор переместился сюда, потом он, возможно, переедет в другой город. Судя по всему, он любит менять места проживания. Вот я и хочу просто дождаться, когда месье невидимка отправится восвояси. И его дело станет головной болью местных сыщиков. Видите, насколько я с вами откровенен? Надеюсь, вы не побежите с докладом к начальству? Я просто хочу поставить точки над i, раз уж мы с вами в одной упряжке.

– Вы меня просто огорошили, Пьер! Но я ценю вашу открытость, и конечно же, беседа останется между нами, – покачал головой стажёр.

– Отлично! Давайте сделаем друг другу одолжение, Клод. Вы изображаете кропотливую работу, а я пишу вам отличную рекомендацию. Заметьте, это вовсе не подлог, вы действительно порядочный молодой человек и весьма трепетно относитесь к работе, а опыт приходит со временем.

– Послушайте, Совари. Я… я пытаюсь понять вас, но ведь речь идёт о таком жестоком преступлении, и я не смогу оставить расследование. Поймите, Пьер, я не смогу жить спокойно, зная, что где-то ходит чокнутый садист, а я ничего не сделал, чтобы остановить его.

– Вы просто слишком молоды, друг мой. И в придачу это ваше первое дело. В дальнейшем вы станете куда спокойней. Ну, мы договорились? Я могу на вас положиться?

– Послушайте, Пьер, я рад, что вы наконец объяснились. – Он опустил глаза, словно задумавшись, и вскинул на собеседника решительный взгляд. – Наверное, в ваших глазах я кажусь выскочкой, но мне плевать. Если у нас договор, то я меняю рекомендацию на возможность вести розыск самому.

– Забавно… я согласен. Но с условием: вы будете посвящать меня в ход дела. Должен же я о чём-то отчитываться начальству.

– По рукам, – бросил стажёр, принимаясь за еду.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

После этого разговора Фонтен заметно повеселел. Ему казалось, что, получив полную свободу действий, он добьётся большего успеха. Ну что же, он готов начать всё с самого начала. Не желая терять времени, он засел за компьютер и педантично прочёл скудные отчёты о похожих преступлениях в Провансе и Нанте. Но уже дома внезапно решил, что этого мало. Никто не знает, как давно Пастор начал убивать. Чёрт, как же он сразу не догадался! Жаль, что отчёты полиции хранятся в участке, до утра ему никак до них не добраться. Ладно, надо лечь спать пораньше, и завтра с самого утра он начнёт действовать, раз уж Пьер выдал карт-бланш.

Но ещё до рассвета Клода разбудил стук дождя по облезлым отвесам окон. Сердце сжалось: неужели опять конченый псих приготовил очередное шоу? И когда рано утром зазвонил телефон, стажёр уже точно знал, что услышит.

Пока он ехал на место происшествия, позвонил Пьер и сообщил, что не приедет. Вряд ли увидит что-то новое. А для Фонтена хорошая возможность попрактиковаться и проявить самостоятельность. Молодой человек даже обрадовался. Вялое равнодушнее Совари ему порядком надоело. И теперь Клод рассчитывал, что, оставшись без опеки, он и сам справится.

Моросил дождь, и, выйдя из машины, Клод накинул капюшон ветровки. Серое утро придавало картине преступления ещё больше зловещей тоски. Доктор пока не приехал, и труп никто не трогал. Очередная жертва так и сидела на коленях возле дерева, опустив голову со сложенными для молитвы руками. Фонтен показал полицейскому из оцепления жетон и, приподняв жёлтую ленту, скользнул вперёд.

– Кто её нашёл?

– Местный житель, некто месье Бонтан, – охотно начал молоденький жандарм. – Он выгуливал своего пса. Мы велели ему остаться до приезда комиссара. Что-то Совари задерживается.

– Он не приедет, сегодня я осмотрю всё сам, – решительно произнёс стажёр. Жандарм удивлённо приподнял брови, но, кивнув, махнул рукой пожилому мужчине, что стоял поодаль, держа на поводке сеттера.

– Доброе утро, хотя какое же оно доброе? – пробормотал Бонтан. – Мы с Зезе выходим рано, знаете, мой пёс буквально вытаскивает меня из постели. – Мужчина любовно потрепал собаку между ушей. – Я ведь каждый день прихожу именно сюда, уже больше пяти лет. И вдруг сегодня Зезе стал сам не свой, я бросил мячик, а он помчался в другую сторону. Я просто испугался, что он бросился за какой-то зверюшкой, и побежал за ним. Ну, сами понимаете, с моим весом рассчитывать на скорость не приходится…

Фонтен машинально окинул взглядом довольно грузную фигуру Бонтана.

– Далеко вы живёте? – внезапно спросил он.

– Нет. В миле отсюда, в Обани. У нас с женой маленький домик, мы приезжаем только летом.

– Хорошо, скажите, месье, когда вы шли к перелеску, не заметили ли кого-то? Возможно, видели машину?

Мужчина покачал головой: тут и днём тихо, уж ранним утром и подавно. Ничего подозрительного не было, ни посторонних людей, ни автомобиля.

– Благодарю вас, – кивнул Клод. – Вам следует оставить свои данные жандарму, возможно, появятся ещё вопросы.

Он вернулся к трупу и, опустившись на корточки, стал пристально разглядывать место происшествия, Должно быть, он выглядел довольно смешно, но ему было плевать, лишь бы найти хотя бы крошечную улику, что наконец-то наведёт на след. Увы, чистюля Пастор не оставлял окурков, выпавших зажигалок и тому подобных мелочей. А следы основательно размыло дождём. Вот гад, он каждый раз выбирает участок густо заросший травой. Так что и без дождя вряд ли возможно было найти отпечатки его обуви. К приезду полиции примятая трава успевает распрямиться. Он явно не стоит на одном месте часами. Пожалуй, присматривает место заранее и потом успевает сделать своё гнусное дело за пару минут.

Подъехал доктор Легран, добродушный толстяк с глазами навыкате.

– Леон, будь другом, подержи надо мной зонт. Терпеть не могу, когда вода льётся за шиворот. Ну, юный сыщик, сегодня вы боретесь со злом в одиночку? Месье Зануда окончательно обнаглел?

– У него какое-то дело, – пробормотал Клод.

– Да-да, – хмыкнул доктор. – У шикарного Совари только одно дело – получить очередной чин и отправиться в Париж. Он не говорил вам, что спит и видит себя комиссаром в столице в уютном кабинете за столом из красного дерева?

– Мне всё равно, – пожал плечами Фонтен.

– И напрасно. Он же практически подставил вас, свалив на стажёра совершенно безнадёжное расследование.

– Вы тоже считаете, что ничего не выйдет? – нахмурился Клод

– Во всяком случае, сильно сомневаюсь. Ладно, приступим. Мне хотелось бы управиться поскорее, в такую погоду недолго и простуду схватить.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Ну всё как в прошлый раз, – наконец объявил доктор. – Жертва лишилась языка и умерла от удушья, захлебнувшись собственной кровью. А наш сволочной чистюля старательно умыл ей лицо, дабы кровь не портила картину библейской истории о Магдалине. Да, в это раз без парика – у девицы свои волосы довольно густые и длинные. Могу заметить, что на ней, как и на предыдущих дамах, было много косметики, которую Пастор тоже старательно вытер. Видимо, размалёванная потаскушка не вписывается в его представление о чистоте души. Знаете, Фонтен, я, конечно, не дознаватель и вообще, это не моё дело. Но я говорил вашему боссу Совари и повторю вам: скорее всего, Пастор – это сошедший с ума или лишённый сана священник.

– Странно… Пьер не говорил мне о вашем предположении.

– Ну ещё бы, он же само совершенство. Стоит ли прислушиваться к словам какого-то медика из судебного морга? – усмехнулся доктор.

– Скажите, Легран, я понимаю, что мой вопрос преждевременный, но вот просто при первом осмотре, – смешавшись, проговорил Клод. – Как вы считаете, сексуального насилия не было?

– Ну да, сейчас это преждевременный вывод, но если навскидку и если вас устраивает мой многолетний опыт, то считаю, что наш святоша сию девицу не домогался. Как и всех предыдущих.

– Значит, он точно импотент! – вырвалось у Фонтена.

Доктор и эксперт рассмеялись.

– Совершенно не обязательно, юноша, – подмигнул Легран.

– Ну почему же он тогда не воспользуется случаем, раз жертва полностью в его власти?

– А вам не приходит в голову, что он просто брезгует дамами древнейшей профессии? Таких мужчин немало. Кто-то опасается инфекций, у кого-то просто вызывает отвращение мысль о множестве предыдущих партнёров. Ну а наш Пастор ещё и склонен к религии и, видимо, воображает себя эдаким борцом с развратом.

– Хм… об этом я не подумал, – задумчиво протянул стажёр. Пьер выдвигал ту же идею.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

По дороге в участок Фонтен внезапно вспомнил, что напарник упоминал мотели, где, скорее всего, маньяк и выбирал жертву. Остановившись на обочине, он достал карту и старательно обвёл кружочками все мотели в радиусе пяти миль от Обани. Их получилось всего три, и это обнадёживает. Можно начать прямо сейчас, по дороге в город. Заодно можно выпить кофе, он здорово продрог в промокшей ветровке.

Усевшись возле барной стойки, он огляделся. Довольно чисто, посетителей было всего двое. Огромный здоровяк наверняка водитель фуры, что перекрывала вид из окна, и щупленький мужчина в очках, суетливо копавшийся в своём портфеле.

– Что вам угодно? – с заученной улыбкой спросила женщина за стойкой.

– Кофе, пожалуйста, и если есть, парочку круассанов.

– Возьмите лучше яичницу с беконом. Круассаны вчерашние, хотя я могу их разогреть.

– Хорошо, на ваш вкус, мадам.

Женщина кивнула и скрылась за занавеской. Через пару минут перед стажёром оказалось блюдо с яичницей и высокий стакан, в который женщина налила кофе.

– Как вас зовут, мадам?

– Эмилия Конте, месье.

– Скажите, Эмилия, вы не видели тут кого-то из этих девушек? – Клод достал из внутреннего кармана фотографии и разложил на стойке.

– Даже смотреть не стану, – нахмурилась она. – Этих бедняжек и так вчера весь день показывали по телевизору. К тому же полиция меня уже опрашивала. Да, такой лощёный комиссар в модном плаще. Знаете, молодой человек, владелец мотеля мой родственник, и он порядочный семейный человек. Он позаботился, чтобы всякие прощелыги не снимали тут комнаты для гнусностей. Представьте себе, он следит за этим и мы не даём ключи сомнительным парочкам.

– Хм, а как же вы определяете их намерения? – едва заметно улыбнулся Клод.

– У меня глаз намётан, молодой человек, – с достоинством ответила женщина. – Уж я мигом отличаю порядочную даму от гулящей девчонки. Представьте себе, мой родственник несколько лет потратил на то, чтобы отвадить отсюда паршивых сутенёров. Бог знает чего ему это стоило. Пару раз у него сжигали машину, били стёкла и едва не пырнули ножом. Но потом, когда его дочка вышла замуж за жандарма, всё разом прекратилось. Да, у нас вполне можно остановиться приличным людям с детьми без опаски, что за стенкой они услышат непристойные звуки. – Закончив речь, женщина поджала губы и вскинула голову.

Фонтен молча убрал фотографии и достал бумажник.

– Послушайте. – Эмилия немного смягчилась. – Вы, наверное, недавно в полиции?

– Почему вы так решили?

– Вы такой молодой и ещё не обладаете ни вкрадчивостью, ни нахрапом опытных служителей.

– Теперь я точно верю, что у вас глаз намётан, – открыто улыбнулся Клод. – Я действительно работаю в участке всего пару месяцев.

– М-да-а-а, не хотела бы я, чтобы мой сын занимался таким делом.

– А чем он занят?

– Он санитар в доме престарелых.

– Ну вряд ли его работа веселее моей, – хмыкнул стажёр.

– Не скажите, там по крайней мере, если уж и помирают, то от старости, а не от рук всяких сумасшедших.

– Мне пора, благодарю вас. – Фонтен поднялся с места.

– Подождите, попробуйте покрутиться возле мотеля Дузе, это в двух милях отсюда. Говорят, там настоящий вертеп.

– Спасибо за совет, мадам. Хорошего дня. – Клод вновь улыбнулся.

Посещение мотеля Фонтен решил перенести на завтра и направился в морг. Наверняка доктор даст ещё какие-то подробности. Надежда слабая, но… а вдруг?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Вернувшись в участок, стажёр застал напарника в кабинете. Пьер был явно в настроении и, весело насвистывая, прикреплял на магнитную доску записи, рисуя маркером стрелки.

– Приветствую, мой юный друг. Я уж вообразил, что вы решили размяться и прямиком отправились в тренажёрный зал. Недаром говорят: «Кошка из дому – мыши на стол», – захохотал Совари

– Я был в морге, – буркнул Клод.

– Да, я знаю. Звонил вам три раза, но мне сообщили, что абонент не доступен. Пришлось набрать старину Леграна. Он и поведал, что вы у него.

– Чёрт! Наверное, телефон разрядился! – Клод вытащил телефон. Так и есть, он ещё вчера забыл его зарядить. Подключив телефон, он тут же позвонил сестре. Выспросив, как у неё дела и во сколько она вернётся, он с облегчением уселся за стол.

– Звонили своей девушке? – подмигнул Пьер. – Могу заметить, вы довольно строги в разговоре. Учтите, юные девы не слишком любят, когда их так опекают.

– Я говорил с младшей сестрой, – отмахнулся Фонтен.

– Сколько ей?

– Семнадцать.

– Она учится или работает?

– И то и другое. Она учится в колледже и по вечерам подрабатывает в магазине.

– А чем занимаются ваши родители?

– У нас их нет, – бросил Клод. – Мы живём вдвоём. Отец с матерью погибли в автокатастрофе.

– Примите мои соболезнования, – вмиг став серьёзным, произнёс Совари. – Вы молодец, Клод, раз уж судьба доверила вам ребёнка в столь молодом возрасте и вы так ответственно подошли к заботе о нём, это достойно похвалы.

– Спасибо. Ну что ж, мне надо составить отчёт. Не возражаете, если устроюсь на вашем месте?

– Ничуть, я всё равно собирался в отдел хранения вещдоков. Ах, Фонтен, вы представить не можете, до чего захватывающее дело с этими драгоценностями! Я практически размотал весь клубок.

– Рад за вас, Пьер. Я пока не могу похвастать тем же. Вы даже не спросили о сегодняшней жертве.

– Ай, – скривился напарник. – Да я и без вопросов могу рассказать, что там и как. Очередная юная проститутка в сером балахоне возле дерева в живописной позе Марии Магдалины, без языка, без следов сексуального насилия и исхлёстанной спиной. Не в обиду вам, но всё довольно скучно и предсказуемо. Следов нет, зацепок нет, и у Леона вновь не получилось снять отпечатки протекторов. Откровенно говоря, я удивляюсь, что вы до сих пор не утратили интереса.

– Представьте себе, не утратил, – проворчал Клод. – Напротив, испытываю азарт. И всё-таки найду эту бешеную тварь и с явным удовольствием проломлю ему башку, скажем, при попытке к бегству.

– Экая кровожадность, – ухмыльнулся Пьер.

– Ничуть, это даже гуманно по сравнению с его преступлениями.

– Для начала попробуйте его найти, – пожал плечами напарник, выходя из кабинета.

Фонтен отшвырнул ручку и прошёлся из угла в угол. Своими разговорами Пьер вызвал у него раздражение. Кажется, доктор прав – месье Совари собрался почивать на лаврах великого сыщика и нераскрытое дело портит ему всю картину. Он задумчиво постоял возле магнитной доски, где напарник развесил бумажки, и только сейчас сообразил, что они прикреплены на месте дела Пастора. Совари обнаглел настолько, что попросту поснимал фотографии и заметки. Клод огляделся и наконец заметил тощую папку в ворохе бумаг. Ну ладно, раз уж месье Пьер отдал расследование ему на откуп, то стажёр вправе составить собственную таблицу. Но если узнают, что он вынес дело из участка, ему здорово влетит, спохватился Фонтен. Покусав губу, он улыбнулся и, заправив бумагу в ксерокс, нажал на кнопку.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Дома он вытащил из чулана магнитную доску, которую покупали для Лизы перед школой, и старательно прикрепил на неё фотографии девушек, отмечая места, где их нашли. Затем взял карту и обозначил на ней мотели, старательно измеряя мили до мест происшествий. А после, высунув язык от усердия, соединил полученные точки. Он даже не заметил, что уже более получаса сестрёнка стоит за его спиной, с любопытством глядя на доску.

– Наверное, у этого психа есть бункер в лесу, – внезапно пробормотала она.

– О Господи. – Клод вздрогнул от неожиданности. – Ты опять суёшь свой маленький нос не в своё дело, Кнопка. Сколько повторять, что это не кино?

– Ха, а почему ты всегда набрасываешься на фильмы? Там можно узнать много интересного. Например, в сериале «Сыщик Мёрфи» показали, как герой освободился от верёвок, когда его руки были связаны за спиной.

– И как же? – усмехнулся брат

– Очень просто, если, конечно, ты не толстячок. Смотри! – Лиза завела руки за спину, опустилась на ковёр и приподняв бёдра, словно нырнула в кольцо из сомкнутых рук. – Видишь, теперь руки передо мной и можно развязать верёвку зубами, – уверенно заявила она.

Клод расхохотался. У сестрёнки были такие же густые тёмно-русые волосы, как и у него и сейчас; с прямой чёлкой, доходящей до глаз, она напоминала куклу ручной работы. И казалась совсем девчонкой. – Кнопка, ты часом не в каскадёры собралась? Ну а как быть, если руки связали пластиком или скотчем?

– Подумаешь, их тоже можно надкусить зубами, – тряхнула волосами Лиза. – А потом разорвать.

– А ты не подумала, что жертва может быть в наручниках, или их ты тоже собралась открыть при помощи зубов?

– М-м-м, наручники в кино открывают скрепкой или проволокой. Но этого я не умею.

– Обязательно научу, – вновь рассмеялся Клод. – И от души надеюсь, что эти познания никогда тебе не пригодятся.

– Зря ты смеёшься, – надула губы сестрёнка – Если бы эти девушки знали способ, то могли бы развязать руки и сбежать.

– Не могли бы, – нахмурившись, проронил брат. – У них в крови были остатки снотворного. Так что ни о каком побеге и речи быть не может.

– А почему же ещё не нашли того, кто его купил?

– Ну хватит! Это лекарство продаётся везде и вовсе не редкость. А аптек с лихвой хватает в каждой местности, не говоря о городе. Как ты себе это представляешь?

Настроение у Фонтена окончательно испортилось, он убрал доску и, вернувшись в комнату, мрачно бросил:

– Ладно, шутки шутками, но я настоятельно тебя прошу не ходить по тёмным переулкам и не задерживаться после работы.

– Есть, месье комиссар, – обиженно съязвила сестра. – Между прочим, в новостях сказали, что Пастор охотится на проституток, так что можешь не волноваться. Пай-девочки его не интересуют.

Клод вспыхнул от возмущения, но промолчал.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Утро началось с новостей. Ещё в лифте Марианна, кокетливо стреляя глазками, сообщила, что явилась пожилая пара. Вроде бы они опознали в одной из девушек свою пропавшую дочку. Клод тотчас помчался в кабинет напарника. Напротив Пьера сидели мужчина и женщина. Беглого взгляда хватило, чтобы угадать в них сельских жителей. Совари махнул рукой, указывая на место за компьютером, и постучал пальцами по столу.

– Ну что ж, продолжим. Итак, месье Монтень, без опознания мы не можем с точностью утверждать, что найденная девушка именно Маргарита Монтень из Кассиса. Вам придётся опознать тело.

Женщина всхлипнула.

– Выпейте воды, мадам, – участливо произнёс Совари. – Думаю, вам следует подождать мужа здесь. Достаточно одного из родителей.

– Нет, я пойду, мне надо… надо посмотреть… – залепетала женщина. – Я не смогу заснуть, пока сама не увижу.

– Хорошо, мой коллега вас проводит. Но пока ответьте мне ещё на пару вопросов. Когда вы видели свою дочку в последний раз?

При этих словах женщина вновь всхлипнула и уткнулась в платок.

Клод ощутил искреннее сострадание. Мадам Монтень показалась ему такой беззащитной и несчастной. А вот её супруг сразу вызвал антипатию. Грубые черты с глубокими заломами на лбу и щеках, тяжёлый взгляд. Он вовсе не походил на убитого горем отца.

– Мы уж, господин комиссар, почитай года два её не видели. Она и живя дома являлась за полночь. Я устроил её на почту, но она не сильно-то хотела работать. У нас трое ребятишек, Рита старшая, но помощи от неё никогда не было. Злилась, что надо присматривать за малышами, помогать матери по хозяйству. У нас ведь куры и кролики, господин комиссар. Сам я служу на ферме наладчиком оборудования. И всегда работал честно и аккуратно, можете спросить, сроду ко мне не было претензий. Я не какой-то там пьяница или разгильдяй. И жена никогда не отлынивала от дел. Младшие после школы охотно помогают по дому. Верите, моему сынку всего одиннадцать, а он отлично управляется с живностью. Всегда следит, чтобы у неё была вода и корм. Средняя дочка умеет готовить и вязать. Да я могу гордиться своими детьми, только вот Маргарита… Она ещё в школе сбегала с уроков и путалась с парнями.

Клод заметил, что Пьеру откровенно скучно. Впрочем, месье Монтень действительно слишком увлёкся ненужными подробностями.

– Простите, уважаемый, я вынужден вас прервать, – с фальшивым сожалением произнёс комиссар. – Но доктор из морга не будет ждать долго, его могут вызвать на происшествие. Давайте сделаем так: месье Фонтен проводит вас в морг на опознание. А если будет нужно, мы вызовем вас ещё раз.

Мужчина кивнул и надел кепку, что до этого держал на коленях.

– Если всё же окажется, что эта девушка… если это не наша Рита… её ведь будут искать? – с надеждой бросив взгляд на Пьера, тихо произнесла женщина.

– Конечно, мадам, несомненно! – прижав руку к сердцу, ответил Совари.

Когда супруги вышли за дверь, он прищёлкнул пальцами, вынудив Клода обернуться, и, подойдя к нему вплотную, шепнул:

– Обязательно посмотрите на реакцию папаши при опознании, Фонтен. И вообще, присмотритесь к нему повнимательней. Сдаётся, он мог бы сам пристукнуть загулявшую дочурку. Он явно старой закалки и довольно пуританских взглядов.

Стажёр кивнул и поспешил за четой Монтень. Ему и самому отец убитой девушки показался ужасно подозрительным.