Электронная библиотека » Пола Сторидж » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 21:54


Автор книги: Пола Сторидж


Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Посоветовавшись со спутниками, Джеймс как старший предложил подождать еще несколько часов – пока не наступит рассвет.

Те были единодушны:

– Мы и так слишком много натерпелись в этом проклятом исправительно-трудовом лагере, и потому у всех нас теперь просто нет иного выбора – только идти вперед после привала.

Найдя ровную площадку, они в полном изнеможении опустились на землю. Земля была холодная, но беглецы не чувствовали этого – они с видимым удовольствием растянулись, подложив под головы какие-то плоские булыжники.

А тем временем далеко-далеко на горизонте, за изломанными контурами невысоких скалистых гор, начинал пробиваться робкий зеленоватый рассвет. О'Хара, как, впрочем, и все остальные его спутники, чувствовал себя вконец опустошенным и измотанным: усталые от ходьбы мускулы то и дело сводила судорога, пронзала боль.

С трудом подняв голову, он осмотрелся – неподалеку от него можно было различить какие-то каменные строения, притулившиеся к косогору.

Обернувшись к лодочнику, Патрик спросил:

– Что это?

Тот прищурился.

– Фермы… Точнее даже – не фермы, а летние домики, в которых иногда живут пастухи.

– А что за люди живут там?

– Я же говорю – пастухи, овцеводы.

В голосе проводника явственно прозвучали нотки недовольства.

– А почему так далеко? Что, неужели поближе нет пригодных пастбищ?

Антонио прищурился.

– У них неприятности с правительством.

– С правительством?

Тот кивнул.

– Да. Со всеми правительствами…

– Почему?

Проводник пожал плечами – мол, что за вопрос?

– Я ведь не спрашиваю вас, почему неприятности с правительством у вас, почему все вы попали в этот лагерь и почему решились бежать!

В разговор неожиданно вступил Джеймс:

– А ты?

Скромно улыбнувшись, лодочник ответил:

– А я – помогаю вам…

После недолгого раздумья Джеймс решительным тоном заявил:

– Мы вдвоем с Филом пойдем туда, поищем хоть какое-нибудь пристанище. А ты, – он кивнул Патрику, – ты подожди здесь с полчаса, Если нас встретят хорошо – то мы останемся, если нет – вернемся. Но в любом случае нельзя дать им понять, что нас – больше двух, – закончил он, поднимаясь.

Патрик решил не возражать, хотя в глубине души ему не очень-то хотелось расставаться со своими спутниками: оставаться наедине с этим рыбаком, который внушал ему все большие и большие опасения – не говоря уже о какой-то безотчетной неприязни, которую О'Хара испытывал к этому Антонио с самого начала – ему было боязно.

Начало светать.

Патрик механически жевал холодный мучнистый картофель из грязной засаленной сумки проводника и пристально следил за уходящими вдаль товарищами, покуда их фигуры не стали едва различимы в предутреннем тумане.

В последний момент они решили было захватить револьвер капитана Брэфорда, чтобы не привлекать внимания местных жителей, а О'Харе оставили карабин, захваченный в казарме.

– Я все равно не умею стрелять, – произнес Патрик смущенно и тут же почему-то вспомнил, что в лагерь он попал, как «снайпер» ИРА.

То, что револьвер взял с собой Джеймс, очень не понравилось проводнику: ведь револьвер был обещан ему.

– Да ты хоть знаешь, как следует с ним обращаться? – спросил лодочника Джеймс, презрительно усмехаясь.

Тот возразил:

– Пока – не знаю, но ведь можно и научиться… А карабин – заметен, его обязательно отберут, если увидят.

Бормоча под нос гнусные ругательства в адрес проводника, Джеймс забрал у О'Хары карабин и вернул револьвер.

– Что-то не очень-то я верю этому типу, – шепнул он на прощание Патрику, – так что будь с ним поосторожней…

О'Хара тоже хотел сказать, что Антонио кажется очень подозрительным, однако в последний момент решил этого не делать.

– Не спускай с него глаз, – продолжил Джеймс, – и не вздумай заснуть. Мне не нравится, что он так уцепился за этот револьвер.

Однако О'Хара, привыкший всегда и во всем доверять людям, даже тем, которые не внушали ему доверия, поспешил урезонить товарища:

– Да брось ты! Он просто как большой ребенок: уже вообразил себя владельцем новой красивой игрушки – вот и все…

Джеймс с Филом ушли, и Патрик с проводником прождали их почти час.

Стояла полнейшая тишина – в ней было что-то неестественное, настораживающее. Не было слышно даже собачьего лая.

– У них там что – даже собак нет? – после длительного, напряженного молчания спросил у проводника О'Хара.

Тот замялся.

– Эти люди не в ладах с законом, и потому не хотят афишировать себя.

– Как же они различают, кто пришел – свой или чужой?

– У них самих чутье и нюх почище, чем у собак, – последовал ответ.

Когда прошел час, Патрик решил, что его спутники, видимо, договорились о пристанище, и он с проводником вновь двинулись в путь.

За время привала О'Хара так и не выспался, и его все время клонило ко сну, веки слипались. Ночь представлялась ему нескончаемой, как та тропа, по которой они так долго брели.

Ступни невыносимо болели, словно он шел босиком по острым камням или битому стеклу. Когда Патрик делал шаг, ступня, казалось, опускалась на острые шипы – он резко одергивал ногу, вновь опускал ее, и ступня вновь погружалась в острую боль.

А неутомимый проводник, видимо привыкший к такой ходьбе, бодро шел впереди. Время от времени Антонио останавливался и, дергая головой в нетерпении, послушно ждал, пока его спутник догонит его. Он все время смотрел на Патрика с нескрываемым любопытством, будто бы рассматривая какое-то редкое насекомое – во всяком случае, так казалось ему самому. Иногда он даже осторожно трогал его его плечо, как бы проверяя, жив ли он еще…

– Сколько? – спросил Патрик пересохшими губами; язык тяжело ворочался во рту.

Лодочник улыбнулся.

– Уже совсем, совсем близко – какой-нибудь час, и все…

Это звучало как настоящее издевательство, но Патрик, понимая, что ничего сделать не может, да и не в силах сопротивляться, не возражал.

– Еще какой-нибудь час…

Проводник повторял так все время и вновь растворялся в тумане, начинавшем обволакивать его фигуру. Патрик поднимал глаза к небу, стараясь хоть немного передохнуть от слепящего тумана, от постоянной необходимости вглядываться в темноту, обступавшую со всех сторон.

Звезд становилось все меньше.

Почти рассвело.

Даже потом, вспоминая этот страшный переход, Патрик не мог дать себе отчет сколько же времени они прошли таким образом – час, два, десять?

А может быть – целую вечность?

Да, скорее всего, именно так – никогда еще время не тянулось для него так мучительно, так страшно долго, никогда он еще не был до такой степени измотан.

Очень болели ноги.

Вытащить ногу из зарослей колючек – и опустить на шипы, в острую боль. Вновь открыть глаза. Впереди – горы, звезды и проводник. Патрик спросил:

– Откуда у тебя берутся силы?

Проводник хитро улыбнулся.

– А я привыкший… Я ведь родился здесь, на севере, и прожил всю жизнь. Кстати, приятель, а ты откуда родом – судя по всему, ты вроде бы ирландец? – почему-то некстати принялся задавать вопросы проводник. – Из Ольстера или из самой Ирландии? Кто твои родители? А дети у тебя есть? А сколько?

Патрик только вяло улыбнулся в ответ – своим мыслям.

Спустя несколько шагов проводник резко остановился, обернулся и, осмотревшись, склонился над своим спутником, словно рассматривая какой-то очень маленький, трудноразличимый для глаза предмет.

Патрик, с трудом облизав пересохшие губы, глухо прохрипел:

– Где же автострада?

Проводник поднял вверх палец – длинный, скрюченный, с грязным кривым ногтем.

– Здесь рядом, какой-нибудь час – и все, – снова, в который раз за эту бесконечную ночь ответил лодочник.

Неожиданно впереди послышался собачий лай. Протяжно замычала корова. Гулкое мычание разносилось в воздухе, как звук трубы.

Теперь О'Хара был измотан настолько, что уже ничего больше не хотел – только отдохнуть хотя бы полчасика. Идти дальше не было сил. Голова раскалывалась от боли, гудела, как колокол, язык не слушался его, он ворочался во рту, словно комок наждачной бумаги.

– Вода! – воскликнул проводник, указывая на родник в нескольких футах от себя.

Патрик, с трудом доковыляв до источника, умылся, попил прохладной солоноватой на вкус воды. Жжение и сухость во рту от вареного картофеля быстро прошли.

– Зверски устал, – сказал он, опускаясь на огромный валун.

– Да, да, я понимаю.

– Еще долго?

Лодочник как-то неопределенно кивнул в ответ и произнес глухо:

– Ничего, скоро, скоро…

О'Хара посмотрел на часы – была уже половина шестого утра.

Вода родника звонко журчала, будто бы посмеиваясь над его усталостью.

Неожиданно проводник предложил:

– Можешь немного вздремнуть… Так сказать – перед решающим рывком.

Патрик, кутаясь в летнюю куртку, как-то безразлично возразил:

– Но ведь здесь холодно… Я наверняка окоченею, замерзну.

Тот улыбнулся.

– Я дам тебе укрыться.

С этими словами лодочник предупредительно протянул своему измученном спутнику длинный засаленный плащ из грубой материи.

О'Хара начал терять терпение:

– Долго ли еще идти?

– Да нет. Автотрасса там, вон за тем склоном, – ответил проводник и показал на горы, седеющие вдали в лучах восходящего солнца. – Еще немного, и ты сам услышишь гул машин. Теперь утро, и машин будет наверняка много, Я помогу тебе устроиться в одну из них.

– Как, неужели еще там много осталось? – запротестовал Патрик.

Проводник только неопределенно пожал плечами – мол, что могу сделать?

И Патрик повалился на землю.

Антонио, подойдя к беглецу, небрежным жестом накинул на него сверху свой грязный плащ и произнес, как показалось О'Харе, с показным сочувствием:

– Ты очень утомился, бедняга. Такой тяжелый переход, да еще с непривычки… Спи, а я посторожу твой сон… Ни о чем не думай – тебе надо хорошенько отдохнуть. Не тревожься, приятель, все будет хорошо…

Уже засыпая, Патрик спросил:

– Как тебя зовут?

– Я же говорил – Антонио… Антонио Криккет. К твоим услугам, приятель.

Патрику показалось, что после этих слов лодочник как-то криво ухмыльнулся.

– А тебя?

Беглец сделал вид, что не расслышал вопроса – действительно, а зачем этому типу знать его имя?

И вновь Патрику показалось, что на лице лодочника проскользнула какая-то зловещая усмешка.

А может быть, просто показалось? Как бы то ни было, но О'Хара был просто не в состоянии думать об этом…


Сквозь смеженные веки Патрик будто бы различил, как Антонио неспешно уселся на большой плоский камень как раз напротив его. О'Харе почему-то показалось, что какая-то легкая воздушная дымка, подобная нимбам на фресках работ старых мастеров с изображение святых, окутывала голову лодочника.

Антонио вынул из дорожной сумки две картофелины, одну протянул Патрику.

– Хочешь?

Тот отрицательно мотнул головой.

– Нет, спасибо.

Положив картофелины к себе на колени, Антонио равнодушно сказал:

– Ну, смотри…

Лодочник принялся за свой нехитрый завтрак. Взгляд его был неподвижен и устремлен куда-то вдаль – в сторону автострады. Его фигура, маленькая и сухая, застыла – казалось, будто бы ледяной ветер и холод за тысячелетия высекли ее из гранита.

Патрик свернулся клубком под его грязным плащом и укутался еще теснее. Он никак не мог унять дрожь, охватившую его, по телу то и дело пробегали волны озноба.

– Ты, наверное, сильно болен, приятель? – услышал О'Хара незнакомый, как ему самому показалось, голос, звучавший как-то совершенно мертво и обезличенно – будто бы со стороны.

Беглец попытался ответить, что нет, мое все в порядке, но на это уже не хватало времени: он знал, что должен сию минуту вскочить на ноги и шагать, шагать, шагать, пока не достигнет желанной автотрассы.

А что будет там?

Неизвестно.

Но какой-то другой голос, совершенно незнакомый О'Харе, очень резкий и отрывистый, клацающий, как затвор карабина, произнес в ответ:

– Он болен, он болен, он болен, он, чего доброго, еще и умрет…

Ему вторил неясный шум голосов, смеющихся, оживленно переговаривающихся – словно шелест листвы в кроне большого дерева…

– …болен…

– …болен…

– …скоро умрет…

– …скоро умрет…

Патрик с огромным трудом разлепил веки и спросил у проводника:

– Кто это?

Проводник по-прежнему сидел рядом. Луч солнца бил ему прямо в лицо, однако он не прикрывал глаза и даже не щурился…

Патрик повторил свой вопрос:

– Кто это? Тот не отвечал.

Тогда О'Хара, не зная, что и сказать, почему-то, будто бы против своей воли произнес:

– Ты сильный…

Лодочник словно не слышал его слов. А Патрик, сам не зная, для чего он затеял этот разговор, продолжал:

– Я не такой сильный и выносливый, как ты…

Но лодочник по-прежнему молчал.

– Сейчас я еще немного отдохну – и мы вновь двинемся в путь…

Неожиданно, подняв голову, Патрик увидал Уистена и Криса – они стояли где-то очень высоко, на отвесной стене и с интересом рассматривали его.

Патрик в страхе замахал руками в отчаянии закричал во весь голос:

– Поднимите меня! Помогите же мне! За мной гонится враг!

Но те словно не слышали этого призыва.

О'Рурк и О'Коннер, неслышно переговариваясь и улыбаясь, показывали друг другу то на О'Хару, то на что-то невидимое за его спиной.

Патрик быстро обернулся и посмотрел туда, куда показывали Уистен и Кристофер – из голубого родника поднялась страшная, неестественная гигантская волна и окатила его с ног до головы.

О'Хара вскочил, встал на колени, моля друзей о помощи:

– Бросьте же мне хоть что-нибудь! Помогите мне выбраться отсюда!

Вдруг на скале появился капитан Брэфорд. Сжалившись, он бросил беглецу тяжелый канат. Канат этот раскачивался над его головой. Патрик изо всех сил пытался уцепиться за конец каната, но его пальцы никак не могли ухватиться, скользя по гладкой пеньке.

Вода вновь окатила Патрика – он с трудом удержался на ногах.

Неожиданно, канат этот превратился в огромную черную змею – ее пасть с острыми зубами и раздвоенным языком разинулась в жутком оскале, и она попыталась укусить Патрика. Капитан, показывая на него, смеялся от души. Наконец беглец ухватил страшный канат-змею и принялся карабкаться высоко вверх по почти отвесной скале.

– Помогите! – кричал он, но ни Уистен, ни Крис, ни тем более капитан не слышали его.

Вдруг беглецу стало неожиданно легко и спокойно. Вокруг ничего не было – только сплошная голубая гладь.

Патрика прошиб холодный пот: он решил, что это – конец…

И проснулся…


Проводника уже не было рядом с ним, а Патрик дрожал от холода – оказывается, уходя, Антонио снял со своего спутника свой грязный плащ.

В полной растерянности Патрик проснулся и огляделся по сторонам.

Окрестный горный пейзаж выглядел все так же пустынно и мрачно, хотя из-за вершин далеких гор уже выглядывало солнце, а рядом, извиваясь среди скал, простодушно и весело журчал ручеек.

День обещал быть теплым.

Сложив руки рупором, О'Хара закричал:

– Ан-то-о-о-о-о-ни-о-о-о!

И только горное эхо повторило это имя:…

– то-о-о-о-ни-и-и-о-о-о!

Случайно пощупав боковой карман куртки, О'Хара тут же обнаружил пропажу револьвера, оставленного ему Филом и Джеймсом.

Да, этого следовало ожидать – вот расплата за доверчивость!

– Негодяй, негодяй, – шепотом выругался О'Хара, с трудом выговаривая слова.

Увы – напрасно: Антонио был недосягаем.

Надо было что-нибудь предпринять; Патрик, не зная, что ему делать, принялся беспорядочно метаться из стороны в строну, пока не обнаружил какое-то небольшое озерцо с ледяной водой.

Что это за местность? Далеко ли еще до автострады? Да и в нужное ли место привел его лодочник? Куда он пропал? Почему забрал с собой револьвер? Всего этого Патрик не знал.

Сознание собственной беззащитности и беспомощности едва не лишило его тех крох самообладания, которые он еще чудом сохранял в себе. Ощущая это, беглец еле сдерживал рвущийся из груди стон, даже не стон – звериный отчаянный крик.

Наконец, поразмыслив, он решил, что теперь необходимо во что бы то ни стало успокоиться.

Патрик спустился с пригорка и осмотрелся по сторонам – Антонио нигде не было.

Жар во всем теле прошел, но ноги горели по-прежнему – конечно, от ночного перехода.

Недалеко от него виднелась какая-то жалкая лачуга. Выбора не было никакого – Патрик решил рискнуть и попросить у обитателей помощи.

В этот самый момент до его слуха донесся шум работающего мотора. О'Хара судорожно оглянулся в поисках подходящего укрытия: но вокруг простиралась только лишь тоскливая ровная местность, плоскогорье; ни скалы, ни ямки, в которую можно было бы укрыться, не было – спрятаться негде.

Тогда он принял единственно верное, как ему показалось, решение – побежал в сторону, противоположную той, откуда донесся звук мотора.

На бегу оглянулся, чтобы посмотреть, что же за машина преследует его.

Боже, он не верил своим глазам!

За ним ехал джип.

И Патрик понял, что это – конец. Спастись бегством не представлялось возможным. Джип ехал на приличной скорости, пока, наконец, не настиг его.

Поняв, что все кончено и сопротивление бесполезно, О'Хара поднял руки вверх.

– Недалеко же ты ушел от нас, именинник, – услышал он знакомый голос.

Беглец поднял глаза – это был не кто иной, как «профессионал», мистер Стоун собственной персоной. Он целился в беглеца из своего любимого карабина. Сидя в джипе, за действиями «профессионала» с нескрываемым интересом наблюдал Тони.

Стоун, улыбнувшись, произнес:

– Твой проводник оказался достаточно смышленым малым, и заставил прилично поплутать тебя вокруг да около. Зато теперь ты рядышком с нашим лагерем, – он махнул рукой куда-то в сторону, – тут недалеко залив. Несколько минут – и ты вновь на прежнем месте. Кстати, шампанское по поводу твоего дня рождения уже доставлено и охлаждено, – вновь пошутил Стоун.

О'Хара оцепенело молчал. «Профессионал» продолжал:

– Так вот… Твой проводник сам заявился в наш лагерь, – с видимым удовольствием на лице пояснил Стоун, видя ужас и удивление Патрика.

Он заглушил мотор, вышел из джипа и подошел поближе к беглецу.

Холодный пот лился со лба О'Хары, заливал глаза. Он отер его рукавом куртки.

Стоун, заметив это движение, протянул Патрику носовой платок.

– На этот раз твой нюх подвел тебя, – произнес он с издевкой.

– Убей же меня! – неожиданно крикнул О'Хара срывающимся голосом. – Убей, убей! Я хочу только этого! Убей! Я не могу больше жить, я не хочу больше жить в этом мире!

Стоун, ничего не отвечая, отвернулся.

Он был одет в светлую камуфлированную куртку, прекрасно облегающую фигуру. Как и обычно, Стоун был безукоризненно выбрит.

А О'Хара все еще не мог отдышаться.

Резко обернувшись, Стоун произнес:

– Кстати, твой проводник напрашивается на хорошее вознаграждение, и он его, конечно же, получит. – Он обернулся к проводнику: – Антонио, прошу тебя, пересядь назад. А ты, – эти слова относились к беглецу, – ты сядешь вперед, рядом со мной…

Усевшись на истертое сидение, беглец вновь ощутил боль во всех мышцах. Почему-то он решил, что и Джеймс, и Фил уже схвачены – конечно, проводник выдал все подробности их плана.

В зеркальце заднего вида Патрик пытался встретиться со взглядом лодочника. Встретившись с его глазами, предатель отвел взгляд.

О'Хара хотел было вскочить, чтобы обругать Тони последними словами, но тут же понял, что тем самым только усугубит свое положение – это было бесполезно.

Джип тронулся с места.

Стоун молча прикурил сигарету и протянул другую лодочнику.

Тот с почтительным полупоклоном принял ее:

– Спасибо, сэр…

Этот грязный выродок был на седьмом небе от счастье от своего гнусного предательства.

Между сидениями лежал свежий номер утренней газеты; Патрик, не спрашивая разрешения у Стоуна, развернул ее.

Оказывается, дотошные журналисты уже знали о побеге все или почти все – во всем, как и следовало ожидать, они обвиняли капитана Брэфорда, за излишний, как было написано в статье, либерализм…

Стоун, стряхивая по ходу движения машины пепел с сигареты, резко свернул в сторону какого-то селения. Похоже, там было много окрестных крестьян – были слышны их громкие голоса, доносилась монотонная народная музыка, до слуха О'Хары то и дело долетал мотив, исполняемый на шотландской волынке. Патрик принялся раздумывать, сумеет ли он быстро спрыгнуть с машины, убежать и как-нибудь затеряться в праздничной толпе.

Лейтенант Стоун весьма уверенным голосом прервал его мысли:

– Не получится… Ты не успеешь сделать и трех-четырех шагов… Ты, как беглец, находишься вне закона, и никто не будет меня обвинять в твоей смерти… Ты сразу же погибнешь при попытке к бегству. Не бойся, у меня есть такие полномочия…

И он покосился на свой любимый карабин.

Еще раз посмотрев в зеркальце заднего вида, О'Хара встретился с встревоженным взглядом лодочника. Он вертел головой из стороны в сторону.

А джип стремительно несся вперед. Стоун вновь закурил сигарету. На этот раз он курил один, не предлагая ни рыбаку, ни Патрику.

Его поведение начало было беспокоить О'Хару. Мысль о смерти, которая нависла над ним со всей неотвратимостью, стучала в висках, странным шуршащим звуком отдавала в ушах. Он едва сдерживал себя, чтобы не накинуться на лодочника, не влепить ему в качестве прощального сувенира несколько хороших оплеух.

А лодочник, повертев головой, обеспокоенно посмотрел на Стоуна и прошептал:

– Сэр…

Тот молча и холодно посмотрел на него. Минуты тянулись медленно, страшно. Озноб вновь начал сотрясать тело Патрика.

– Сэр, – вновь произнес лодочник, – сэр… Что это за дорога?

Тот резко обернулся.

– Чего ты хочешь?

– Куда мы едем?

Голос предателя звучал очень робко.

– Не твое дело, – был ответ.

В лице Стоуна появилось что-то суровое. Он словно поддался какому-то жестокому порыву, который мучил его все время.

Антонио залепетал:

– А как насчет закона о побеге?

Внезапно Стоун переключил скорость – коробка передач заскрежетала. Машина поползла вверх по обрыву; пассажиров просто вытряхивало из кабины джипа.

Прерывая молчание, Стоун отрывисто выкрикнул:

– Патрик, мистер Криккет говорил только что со мной о тебе…

Патрик так и не понял, к кому обращался лейтенант, произнося эти слова – то ли к нему, то ли к самому себе, то ли к лодочнику.

После непродолжительной паузы лодочник решил, что Стоун обращается к нему. Подобострастно улыбнувшись, Антонио спросил:

– Вы что-то сказали, сэр? Стоун нахмурился.

– Да. Я сказал, что теперь ты будешь говорить и делать только то, что прикажу тебе я… Или же ты не понял меня?

Теперь лодочник следил в зеркальце за Патриком – нетрудно было заметить, что Антонио был чем-то очень взволнован.

Ответа он, по всей видимости, не понял, однако на всякий случай произнес:

– Да, сэр…

А Патрик просто терялся в догадках. Что, что же он задумал?

Может быть, этот самый Стоун, высокомерный британец, сейчас просто прикончит его, Патрика, так сказать – «при попытке к бегству»? Ведь он прав, Стоун – своим побегом О'Хара действительно как бы поставил себя вне закона, и если Стоун применит оружие, то заработает от своего начальства только поощрение.

Неожиданно джип затормозил – резко, пронзительно.

– Выходи, – бросил он беглецу. Тот попытался было возразить:

– Но я…

– Выходи.

Голос его был на удивление спокойным.

Стоун задумчиво посмотрел в небо. Какая-то большая птица описывала круги над их головами. Наверное, это был стервятник…

– Уже почуял твою смерть, – произнес Стоун улыбаясь и нацелил карабин в небо.

Раздался выстрел, и Патрик увидел, как черная птица, сложив крылья, оборвала свой полет.

Она упала всего в нескольких шагах от джипа.

Патрик понял, что и ему пришел конец. Он напряг все свои силы, все свое мужество – точнее, старался сообщить их своему мозгу, своему языку, чтобы как можно больнее задеть своего будущего палача.

– Ах, какая смелость – стрелять в безоружного! – воскликнул он. – Ах, какой спектакль! Достойное завершение стрельбы по уткам, которую ты так любил устраивать на озере. Ты палач, самый обыкновенный дерьмовый палач – и никто больше! Ты ничем не отличаешься от других палачей… Палач, дерьмо!

Однако Стоун сделал вид, что не слышал этих последних слов О'Хары.

Указав дулом карабина в сторону поднимавшегося впереди склона, он сказал:

– За этим пригорком та самая трасса, к которой ты хотел выйти сегодня ночью. – Он улыбнулся, после чего добавил: – Если бы ты попал туда, тебя бы никто не искал… – Он немного помолчал, после чего скомандовал резко: – А теперь – беги!

В джипе завозился Антонио.

– Но я… – с трудом произнес О'Хара.

Стоун прищурился.

– Беги! Считаю до двадцати пяти, а потом стреляю, – произнес он.

Лицо его было сосредоточено и сурово, глаза сверкали.

О'Хара отступил на несколько шагов.

Из джипа выскочил предатель-лодочник и, замявшись, остановился. Стянул свою безобразную шляпу, почесал в затылке.

– Но я…

Стоун со свойственной ему невозмутимостью начал отсчет: – Раз, два…

Патрик развернулся и побежал длинными прыжками, прекрасно осознавая, что все это бессмысленно. В висках гулко отдавалось: «восемь, девять, десять…»

Склон перед ним уходил в бесконечность. Ноги действовали сами по себе, усталости – как не бывало.

«Одиннадцать, двенадцать…»

Легким беглеца, правда, из-за сильной разреженности воздуха на высоте не хватало кислорода, но это не очень мешало.

«Пятнадцать, шестнадцать…»

Рытвина – он едва не потерял равновесия. Упал, поднялся, вновь упал и вновь поднялся…

«Восемнадцать, девятнадцать, двадцать…»

Каменистая земля уходила из-под ног.

«Двадцать три, двадцать четыре…»

Еще – одна секунда.

Ровно три шага.

И выстрел – гулкий, раскатистый…

Гулкое эхо разнесло его далеко-далеко, должно быть, сотрясая горы и воздух вокруг…

А Патрик все еще бежал, натыкался на какие-то глухие заросли, падал навзничь…

Послышался еще один выстрел.

И он, не веря в свое чудесное спасение, собрав остатки сил, побежал дальше.

Неужели уже двадцать пять?

Может быть, он неправильно считал?

Неужели Стоун промахнулся?

Но ведь и промахнувшись, он вполне мог сесть в свой джип и гнаться за ним, пока не настигнет и не задавит колесами…

А вот и вершина.

Все, бежать больше нету сил.

И прежде чем пересечь линию, отделявшую его от долгожданной свободы, Патрик, повинуясь какому-то непонятному чувству, резко, как вкопанный остановился и оглянулся назад.

Там, внизу, под горой, стоял Стоун по кличке «профессионал».

Он приветствовал беглеца, размахивая фуражкой, зажатой в правой руке. Левая сжимала карабин.

А у ног его лежало распростертое тело предателя Антонио.

И перед тем, как спуститься вниз, по обратной стороне склона, О'Хара услышал долетевшие до его слуха слова:

– Удачи тебе!

Спустя полчаса Патрик уже дремал в огромном грузовике, следовавшем через Терсо в Глазго…


Уже потом, после того как Патрик благополучно добрался до Белфаста, он очень часто думал об этом загадочном эпизоде, ища мотивы поступка Стоуна.

Почему тогда лейтенант Стоун не застрелил его?

Ведь для «профессионала» он, Патрик О'Хара был беглецом, он был вне закона, и офицеру охраны ничего не стоило его пристрелить.

Мало ли в мире людей, которые находят удовольствие в том, чтобы видеть чужую боль, чужие страдания, чужую смерть.

Например – тот же капитан Брэфорд.

К тому же нельзя было забывать, что он, Патрик О'Хара был ирландцем, то есть для того же Стоуна – опасным преступником-террористом.

Тогда почему он оставил Патрика в живых? Непонятно.

Да, О'Хара долго, очень долго размышлял над этим вопросом, но ответа так и не нашел.

Во всяком случае, этот драматический эпизод в его биографии лишний раз убедил О'Хару, что никогда нельзя выносить суждения о людях лишь по тому признаку, англичанин он или ирландец…


Спустя несколько дней после своего прибытия в Белфаст Патрик по телефону, полученному от адвоката, разыскал Уистена.

Лицо мистера О'Рурка было сурово.

– Это, – он вынул из внутреннего кармана пиджака полиэтиленовый сверток, – ваши новые документы. Теперь вы уже не Патрик О'Хара, а Джеймс Рассел, уроженец Лондондерри… Вы бывали в этом городе?

Патрик кивнул.

– Да, приходилось.

– Неплохой город.

Равнодушно пожав плечами, Патрик согласился с собеседником:

– Да, ничего… А мне теперь что – жить там? – спросил он.

– Жить в Лондондерри вам вовсе не обязательно, – произнес Уистен, – это вы только по документам там живете…

– Но ведь…

О'Рурк, понимая, что именно хочет теперь спросить О'Хара, сделал знак рукой, останавливая его.

– Жить вы можете там, где вам только заблагорассудится… Мы ведь дали вам достаточно денег, чтобы обустроить свою дальнейшую жизнь. Еще раз повторяю, – напомнил Уистен, – теперь мы не связаны никакими обязательствами. Ни вы нам, ни мы вам больше ничем не обязаны. Вы пострадали, и пострадали, по сути, из-за нас…

Патрик невесело усмехнулся.

– Еще как…

– Понимаю. Но ведь мы сделали все, что могли, и даже сверх того? Так ведь?

– Так.

Улыбнувшись, Уистен добавил:

– Как видите, вы имеете дело с порядочными людьми – мы держим свое слово, мы исполняем все, что обещаем… И даже более того.

После этих слов О'Хара настороженно спросил:

– Что вы имеете в виду?

Уистен усмехнулся.

– Ну, мы ведь обещали только один раз вытащить вас из тюрьмы… А пришлось сделать это дважды. Теперь, я думаю, вы можете считать, что нас больше ничего не связывает… Так ведь? – спросил он и тут же сам ответил на свой вопрос: – так… Постарайтесь ни с кем из бывших знакомых больше не встречаться. Даже со своим братом… Тем более, что это все равно не возможно – он теперь где-то скрывается, и вряд ли вы его найдешь. Так что, мы квиты. Впрочем, если у вас все-таки возникнут какие-нибудь сложности в жизни… – многозначительно добавил Уистен.

Патрик быстро перебил его:

– Уже возникли.

– То есть? – спросил О'Рурк, удивленно посмотрев на своего собеседника.

– Вы, то есть ваш человек, говорил, что мои дети, Уолтер и Молли…

Уистен спохватился.

– Ах, да, действительно…

– Я смогу их увидеть?

Лицо О'Рурка помрачнело.

– Боюсь, что это не принесет вам радости. Искоса посмотрев на собеседника, О'Хара поинтересовался:

– Почему?

– Они вот уже больше года, как живут в другой семье… Я навел справки – приемные родители люди глубоко порядочные, и относятся к вашим детям, как к родным.

– Это хорошо, – произнес Патрик чуть дрогнувшим голосом, хотя ему хотелось теперь сказать совсем другое – что он, и только он, Патрик О'Хара, их единственный на сегодняшний день родитель, что лучше чем он, к Уолтеру и Молли никто никогда относится не будет, и что больше, чем он, в жизни им никто не даст.

Но Патрик только повторил – наверное, чисто механически:

– Это хорошо, раз так…

Уистен в ответ лишь передернул плечами.

– А кто говорит, что плохо? Во всяком случае, им там куда лучше, чем в воспитательном доме Вуттона, где они находились до этого…

«И уж наверняка гораздо лучше, чем если бы они остались в Белфасте и попали бы в цепкие лапы этой старой девы Антонии», – едва не высказал вслух свою мысль О'Хара, но вместо этого вновь поинтересовался:

– И все-таки, я могу их увидеть?

– Да, – ответил Уистен деревянным голосом. – Да, конечно…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации