Текст книги "Всё у тебя есть, беги давай! Книга о том, куда приводят бег и мечты"

Бег стал не просто пробежками по утрам, бег обрел направление и план.

Цель – пробежать сорок два километра сто девяносто пять метров. Причем сделать это я намеревалась исключительно со страстью, удовольствием и без травм. А иначе смысл? В конце концов, у каждого из нас есть внутренний двигатель по жизни.

И есть два вида топлива, которым можно его заправить: страх и страсть. Под страстью я имею в виду интерес, страсть к жизни. И то и другое сработает! Только на одном вы будете жить и не тужить, а на другом – все время вытуживать.

Страх и страсть совершенно по-разному влияют на нашу жизнь. Мысли, убеждения и выборы, которые мы совершаем из страха или из страсти, дают совсем разные мироощущения в отношениях с собой и миром.

Например, если говорить о ЗОЖ. Когда-то я тренировалась и бежала с единственной мыслью избавиться от пары лишних килограммов. Делало ли это процесс эффективнее, приносило ли больше радости?

Сейчас я занимаюсь, потому что вижу в тренировках массу интересных возможностей и смысла. И радости от движения я получаю больше. А значит, мне не хочется останавливаться.

Интерес психологически и телесно экологичнее. Но для него нужно выработать привычку быть осознанным, быть в контакте с собой и своими «важно» и «интересно».

Страх же токсичен. Энергетически он находится на уровне злости, обиды, вины, ревности и осуждения. Причем страх еще и работает как «самосбывающееся» пророчество: если чего-то боятся, это придет в твою жизнь. Потому что реальность выстраивается вслед за мыслями.

Осознанно попробовав несколько раз чистое топливо под названием «страсть», я уже не хочу отравлять свою жизнь, будь то отношения, работа или здоровье, страхом. Бывает, конечно, что неосознанно я «заправлюсь» и им, но тогда динамическое равновесие махом теряется. Так что я регулярно устраиваю себе детокс головного мозга в попытке осознать, каким топливом я заправляюсь в данный конкретный момент: страхом или страстью?

Есть ли у вас план?

Я ли та девушка, которая считала себя спринтером по жизни, быстро загоралась и остывала, для которой му́ка и монотонность – синонимы и которая не отличается физической выносливостью? Я ли та девушка, которая готовилась пробежать марафон?

Впереди было восемь месяцев и как минимум полторы тысячи километров страсти. Да, марафон – это не сорок два километра, это тысячи километров до него. Он кажется таким далеким, таким невыносимым, таким сложным, что нужна карта и ориентиры на пути: разметка, по которой я пойму, что двигаюсь в верном направлении. Остановки на пути, где я смогу перевести дух и понять, что мне это по силам. Такими ориентирами для меня стали две промежуточные цели: полумарафон на Пхукете в июне и полумарафон в Сибири в сентябре. Бег на длинные дистанции, как математическая задача повышенной сложности для законченного гуманитария, казался недосягаемой целью. Поэтому я начала с дважды два.

На каждую неделю у меня вырисовывался тренировочный план по мотивам прочитанных книг и советов бывалых бегунов, чтобы с каждым километром приближаться к мечте физически и психологически, чтобы поверить, что я смогу.

Например, сегодня у меня по плану шесть километров интервально. Завтра – восемь километров в легком темпе. Послезавтра – функциональная силовая тренировка, а в пятницу я снова побегу восстановительную пробежку минут сорок, в выходные – длинную.

Четыре месяца на подготовку я провела в джунглях по другую сторону «кисты» на теле Юго-Восточной Азии. Форма тренировок не изменилась, но как же изменилась их суть! Теперь я постепенно наращивала беговые объемы, а не пыталась сращивать объемы тела, некогда не вмещавшиеся в «добеременные» джинсы.

Я поставила задачу постепенно довести недельный километраж до пятидесяти километров в неделю. Закрепить результат, почувствовать уверенность в себе и выносливость в мышцах. Каждые выходные я устраивала длинную пробежку и понемногу добавляла расстояние, начиная с десяти километров. Скорость для меня не была главным критерием. Важно было всегда заканчивать на точке «могу».

– В прошлый раз я пробежала одиннадцать километров. Могу я еще один километр?

– Один могу.

И так каждые выходные. Когда в одно из невозможно жарких даже на рассвете воскресений я дошла до ручки и отметки в двадцать километров, я психологически выдохнула: мне по силам. Кстати, май в Юго-Восточной Азии просто адски жаркий.

И этот день настал. Рано утром накануне старта я загрузила багажник бутербродами, бананами и кроссовками, посадила троих детей в машину и отправилась с одного тропического острова на другой. Нам предстояло добраться до континента на пароме, пересечь его по скоростной трассе, а затем по мосту прибыть в точку назначения.

В жизни бегуна-любителя каждая дистанция когда-нибудь случается в первый раз. А первый полумарафон – это как крещение и пропуск в большой беговой мир: мир тейпов, углеводных гелей, компрессионных гольфов и (шепотом) даже вазелина, потому что на длинных дистанциях можно натереть самые неожиданные места. В мир праздника стартовых пакетов, вызывающих трепет, как сладкий новогодний подарок родом из детства. Полумарафон и правда сильно напоминает утренник, только вместо мальчиков и девочек в костюмах супергероев и фей (хотя бывают и такие бегуны) – уже большие мальчики и девочки в тренировочных костюмах, ярких компрессионных гольфах и кроссовках.

Старты в Юго-Восточной Азии в силу климатических особенностей проходят на рассвете или даже под покровом ночи. Это не сильно помогает с точки зрения прохлады, ибо на Пхукете в шесть утра в июне уже +28°С. Но пока солнце невысоко, есть шанс не перегреться и успеть пересечь финишную черту, не сильно страдая.

Под покровом ночи я приехала в стартовый городок на арендованной машине. Это был международный и достаточно масштабный для Юго-Восточной Азии вообще и для острова в частности полумарафон: шесть тысяч бегунов. Бо́льшая их часть – из Таиланда и Китая, но не обходится и без африканских друзей, занимающих все первые строчки рейтингов в мировых забегах, и кучки экспатов, среди которых и ваша покорная беголюбительница. Следуя указаниям регулировщиков, я свернула туда, сюда и на парковку. Нет бы запомнить место, где я оставила машину! Но, видимо, беголюбительница была уже в настолько волнительном и измененном состоянии сознания, что прицепила стартовый номер и, как зомби, пошла в темноте на звук и свет стартовых огней. С рассветом и стартовым выстрелом шесть тысяч человек с разных концов света побежали.

Меня не особенно волновало время моего финиша. Мне важно было бежать, не переходя на шаг. Мне важно было добежать с мыслью «я могу» и ощущением, что это весело и не страшно.

Я тихонько, по беговым меркам, бежала свой первый в жизни полумарафон. Да, было тяжело, но не невыносимо. Я пересекла финишную черту даже быстрее, чем могла предположить, хотя на беговой трассе то и дело встречались разбитые тропической жарой бегуны.

Кстати, про жару.

Наше тело в режиме движения приспособлено к прохладе лучше, чем к жаре, это факт. Все, кто бегает, знают, какой кайф бегать в прохладу. А вот когда температура воздуха приближается к температуре тела, приходит она – полная «опа». А если еще и влажность, которая ухудшает процессы испарения влаги с кожи и, соответственно, влияет на терморегуляцию…

Жара для тренирующихся чревата:

• повышением температуры тела, от чего ухудшаются самочувствие и работоспособность;

• обезвоживанием, что тоже снижает функциональные способности и увеличивает нагрузку на сердце, потому что кровь сгущается.

Когда количество жидкости в теле снижается, это влияет на механизмы охлаждения, и температура повышается еще быстрее. Тело нагревается, кровь приливает к коже, которая работает как холодильник, испаряя пот. Это, естественно, приводит к тому, что к мышцам поступает меньше кислорода и работоспособность падает.

Что делать?

• Пить до, во время и после. Я прокладываю маршруты через водные станции. Качественную часть тренировки планирую на стадионе, чтобы иметь возможность как можно чаще пить. На длинных дистанциях использую изотоники, чтобы не довести себя до гипонатриемии, так как с по́том мы теряем и соли.

• Обтягивающее не надевать. Тонкое, летящее – то, что надо, чтобы не препятствовать движению воздуха возле кожи.

• Тренироваться рано утром и вечером на закате или даже после.

• Для девушек, заботящихся о молодости и цвете лица, – обязательный защитный крем на лицо. На плечи, шею и бедра тоже не повредит. Но у меня все равно очевидный беговой загар.

И кстати, тело может перегреться и без всяких тренировок! А обезвоживание происходит и без запредельно высоких температур, например, у тех, кто ограничивает углеводы или любит снимать стресс парой-тройкой бокалов. Ощущение жажды и истинные потребности организма в пополнении запасов воды в теле не синхронизированы, обычно жажда – это уже сигнал SOS.

Когда полумарафон закончился, я пошла искать свою машину. Дети еще благополучно спали в отеле, который я специально взяла недалеко от старта, чтобы успеть к ним вернуться. И тут я понимаю, что понятия не имею, где я припарковалась. А там тысячи машин! Около часа я бродила по парковкам, чем устроила себе заминку и профилактику мышечной боли. В памяти всплыли все анекдоты про блондинку. Уже судорожно вспоминала, есть ли на острове кто-то знакомый, кому можно позвонить и сказать: «Хэлп! Заберите меня!»

И в этот момент я, конечно же, увидела свою машину.

Может, ну его?

Испытание жарой я прошла с успехом, а впереди у меня было испытание холодом. Полумарафон в Новосибирске проходил в сентябре, зато в ноябре меня ждала главная награда – полноценный марафон в Нью-Йорке!

Полумарафон имени Раевича проходит по центру города и имеет круговой маршрут. То есть бегуны наматывают круги по одному и тому же диаметру три с лишним километра, что, мягко говоря, не так весело. Примерно шесть монотонных кругов по холоду и дождю – мне в тот год «повезло» с погодой. Хотя бывает по-разному, и, как показывает практика, неизвестно, что считать бо́льшим везением: жару или холод.

Несмотря на то что проводился этот полумарафон не первый год и в нем участвовали профессиональные атлеты, о нормальной организации тогда можно было только мечтать. А беговой бум еще только начинался, поэтому поддерживали бегунов только друзья и близкие.

Кайфа от того забега, скажу честно, я не испытала и рассматривала «Раевича» только как веху в подготовке к Нью-Йорку. Главное, что у меня были единомышленники и бежала я не одна, а в классной компании таких же недавно «беганутых», и это сильно мотивирует.

До старта нью-йоркского марафона оставалось полтора месяца. И вот после второго официального полумарафона настал черед первой в жизни самой длинной и самостоятельной тренировки перед марафоном. Челюсть аж сводило от психологической ломки и погоды за окном. Главное, просто выйти за дверь… просто выйди за дверь!

Закоченелыми пальцами выкладываю рябиной цифры на снегу: число 30. Столько дней осталось до старта моей мечты. Чем только не займешься, чтобы хоть как-то оттянуть момент.

Тогда, чтобы мечта могла противостоять сибирским холодам, я помогала себе чем могла. Например, в наушниках – а бегаю я всегда под музыку – звучали все песни про Нью-Йорк, которые я только смогла найти.

Наукой доказано, километрами проверено: музыка жить и бежать помогает.

«Музыка способствует сосредоточению внимания, поднимает настроение, изменяет и регулирует душевный настрой, вызывает состояние повышенной продуктивности, противодействует процессам торможения в психике человека и побуждает к ритмическим движениям»[1]1
  International Review of Sport & Exercise Psychology, 2012.


[Закрыть].

Но и без исследований понятно, что музыка позитивно влияет на облегчение бегового бытия, уводя наше внимание от усталости или боли на драйвовый ритм. Так что тем, кто только начинает и кому тяжело, рекомендую любимый плейлист в уши.

Но есть «но»! В городе бегать в наушниках может быть опасно! Слух помогает быстро реагировать на окружающий мир. Поэтому в городе я всегда бегаю с наушником в одно ухо, чтобы слышать происходящее вокруг.

Второй лайфхак, чтобы не было мучительно больно выходить на пробежки: я не бегала вокруг дома, дабы избавить себя от соблазна на очередном круге завернуть в теплый подъезд. Нет, я убегала так далеко, как только могла, потому что возвращаться мне приходилось так или иначе: бегом или ползком.

Тогда же я на практике проверила принципы экипировки в осенне-зимний сезон.

Принцип градуса. Одеваться с расчетом примерно плюс 5 градусов к актуальной температуре, иначе быстро станет слишком жарко и тяжело. Первыми замерзают уши, руки и телефон. Поэтому телефон я убираю ближе к телу или вообще устраиваю гаджет-детокс. Легкая шапка, спортивные перчатки, бафф или повязка на уши, если ветер, и капюшон сверху – то, что избавит от значительной доли дискомфорта.

Принцип капусты: чем ниже градус, тем больше слоев. Например, на +/–0°С мне нужно два слоя: синтетическая термофутболка с длинным рукавом, мембранная беговая куртка, легинсы с антипромокашкой на стратегически важные места и длинные носки – ахиллы должны быть в тепле.

Принцип смены резины. И я не про шиномонтаж, а про кроссовки. Для бега в сырую погоду подойдут модели со специальным водоотталкивающим покрытием. Ищите приставку типа shield к любимым моделям.

И последнее на заметку. Разминку и заминку всегда переношу в тепло. В движении не холодно, но это обычно понимаешь примерно через километр.

А чтобы первые несколько минут не мерзнуть и не простывать, хорошо бы разогреться в помещении и от порога пуститься в бега. В многоэтажных домах для разогрева отлично подойдут лестницы. После тренировки растяжку тоже лучше перенести в тепло по причине быстрого остывания. Если после пробежки предстоит добираться до дома, то хорошо иметь сменный комплект сухой одежды и горячий чай в термокружке для полного счастья.

Но вот я бегу вся такая экипированная по морозцу, и то ли из глубин подсознания, то ли из прошлой жизни кто-то говорит мне: «Зачем тебе все это надо? Может, ну его?..»

И тут в сознание врывается ритм Moby. И я продолжаю бежать: и мыслями я уже не в холодном Новосибирске, где зима появляется у границ твоего сознания и гардероба внезапно, без объявления войны, нет. Я уже в незнакомом городе, где сбываются мечты, а по телу бегут мурашки предвкушения…

И еще, в конце концов, я нашла как минимум пять причин, по которым бегать зимой круто!

Во-первых, ни одно средство против зимней хандры не сравнится с получасовой пробежкой. Десять минут на бегу по холодку – и ты превращаешься в жизнерадостное и желающее не только спать и есть существо. А цвет лица какой бонусом! И, по-моему, эндорфинов во время пробежки зимой получаешь вдвое больше – за смелость.

Во-вторых, когда преодолеваешь полосу препятствий до выхода за дверь, то в голове случается, нет, не обморожение, а переосмысление. Мысли-тормоза испаряются, и ты уже готова расцеловать сама себя, что все-таки выбежала из зоны комфорта. Становится очевидно, что страхи были надуманны и сильно преувеличены. Что неидеальные условия – это супертренажер для мотивации и мозга. И стоит переступить эту условную границу в голове, можно применять свою прокачанную мотивацию и способность выходить из зоны комфорта уже в других жизненных сферах.

В-третьих, этот способ регулярно бывать на воздухе и обеспечить организму закаливание и укрепление иммунитета в разы эффективней всех аптечных антивирусов и иммуномодуляторов вместе взятых. И этот факт доказан наукой, в отличие от сомнительной пользы модуляторов. Ну сколько мы дышим свежим воздухом зимой в большом городе? Да и на самом-то деле, холод физиологически куда более подходит для бега, чем жара. При адекватно подобранной одежде и обуви тело быстро согревается и поддерживает оптимальную температуру.

В-четвертых, это способ сохранить и улучшить беговую форму.

Не знаю, есть ли уникумы зимой, кого не накрывает непреодолимая тяга впасть в спячку и сосать лапу, читай – забросить регулярные тренировки?

И последнее, но немаловажное – это способ найти группу поддержки.

Если во времена оттепели и одному бегается, то в суровые зимы людям свойственно кучковаться и прибиваться к стае, чтобы выжить. И бегуны не исключение. Благо сейчас беговых клубов и сообществ – на любую географию. А там, глядишь, и новые друзья не только на пробежку, но и на всю жизнь.

Глава 3. Нью-Йорк. Марафон. Девушка

Хочешь продолжить начатое – не сбивайся с ритма. В долгосрочных проектах это главное.

Харуки Мураками

История потери марафонской девственности

До старта осталось три часа. Волнения как будто нет. По крайней мере, голове так кажется. Но телу ничего не кажется, тело не может что-либо скрывать. У него есть мурашки и «дно», как говорят бегуны. Да-да! И «дно» имеет свойство открываться, когда организм волнуется. А он все-таки волнуется. Поэтому одно из развлечений в стартовой деревне – очередь в туалеты. Благо их тут тысячи.

Стоять в марафонской многонациональной очереди не скучно: можно разглядывать кроссовки, знакомиться, читать надписи на всех языках мира, можно делать ставки, чья очередь будет первой. Правда, тут срабатывает закон пробки: всегда едет не твой ряд.

Утром холодно, поэтому люди в плюшевых пижамах и несуразных комбинезонах с прошлого Нового года или вчерашнего Хэллоуина, в шапках и старых кофтах. И знаете, я даже позавидовала обладательницам этих самых плюшевых пижам.

Сегодня праздник у бездомных: теплой одеждой они будут обеспечены до следующего марафона. Ведь все это «богатство» будет оставлено перед стартом в специальных контейнерах для одежды. Я тоже приоделась как капуста, а сверху меня покрывает целлофановый дождевик. Дождя не предвидится, но он сохраняет тепло, и можно лежать где придется.

Вот квадратный метр свободного газона – это будет мой предстартовый аэродром. Соседи по газону спят. Умеют же люди! Ладно, мне тоже грех жаловаться. В руках горячее какао и еда. В кои-то веки ешь углеводы и радуешься, что они пойдут на пользу. Все сидят, жуют и слушают объявления о том, какая «волна» должна готовиться к старту. Я в третьей волне. Первыми стартовали «коляски» и профессионалы, а дальше – четыре волны, в каждой по три коридора. Волонтеры щедро раздают калачики и бутылки с надписью «выносливость». Калачик уже не лезет, а вот от бутылочки с волшебным содержимым «уверенность, что все будет хорошо» я бы не отказалась.

Внимание! Внимание! Открыты коридоры третьей волны. До старта около часа.

Организация отработана годами и поддерживается двенадцатью тысячами волонтеров. Даже представить сложно, какая глобальная и титаническая работа стоит за этой легкостью бегового бытия. Только у тебя возник вопрос, как тут же в зоне видимости волонтер с табличкой «Спроси меня». Есть даже зона снятия стресса с собачками. Волнуешься? Сиди и наглаживай лабрадора до старта.

Но тут, перед стартом, мне уже все понятно. Непонятно только, что меня ждет после старта. Скорее бы! Пойду еще постою в туалетной очереди.

Ура, объявление на старт! Можно раздеваться до беговой экипировки и проверять узлы шнурков. Все поправить, все настроить, все наладить. Закинуться предстартовыми «углями». Идем-идем-идем. Волонтеры провожают и радостно желают хорошенько повеселиться.

Именно это я и собираюсь сделать. Ведущий приветствует, что-то говорит, кто-то поет, но я уже далеко, где-то в измененном состоянии. Вокруг атмосфера праздника и мурашки-мурашки. Долгожданный выстрел на старт третьей волны. Пританцовывая под Синатру, мы двигаемся затылок в затылок, плечо к плечу. До стартовой линии еще надо дойти. Поток вынес меня на мост, и я очнулась. Мы бежим!

На первом мосту случился всеобщий стриптиз: бегущие люди снимали на ходу перчатки, шапки, «рукава», даже футболки. Половина марафонской экипировки оказалась на асфальте. На старте я потеряла время: пришлось освоить бег с препятствиями через блага беговой индустрии. Спины, спины, спины и другие части тела, между которыми приходится маневрировать, чтобы выбраться из толпы. Делаю мысленную заметку на будущее: пробраться с краю на старт в первых рядах.

Ставший родным женский голос в наушнике говорит мне мой темп, и я зла на эту тетеньку: темп вовсе «не мой». Первую-то десятку я могла быстрее и лучше. Но портить себе настроение не входило в мои планы, и я сказала:

– Стоп, игра! Ты бежишь, чтобы что? Какая у тебя цель?

Я много раз задавалась этим вопросом: что для меня будет хорошим результатом на марафоне? И пришла к важному осознанию, что именно в моем случае будет мерилом результата. Это было не время. Тогда что?

Ок, я могу с большой долей вероятности по объему тренировок, среднему темпу и по прошедшим полумарафонам спрогнозировать время финиша. По разным схемам и программам самый оптимистичный прогноз – 4:30, пессимистичный – 5:05. И то и другое по большому счету тихоход. Буду ли я чувствовать себя более или менее счастливой в зависимости от времени финиша? Наверное, нет. Даже наверняка нет.

Тогда что для меня важно во всей этой истории? Важно в принципе бежать, быть в процессе. Важно добежать до финиша! Важно сделать это без травм и быть ресурсной после. Важно не отбить у себя охоту бегать и получить удовольствие от этого праздника жизни.

Тогда вперед! И повеселись хорошенько! Впереди еще двадцать пять миль, все успеется.

Закончился первый мост, мост Веразано. Добро пожаловать в Бруклин! Стало больше пространства, бегуны растянулись по Нью-Йорку яркой цветной полосой. Появились болельщики, и тут началось настоящее веселье. Дальше – Квинс, Лонг-Айленд, Манхэттен, Гарлем, Бронкс и снова Манхэттен и Центральный парк.

То, что происходит на улицах Нью-Йорка во время марафона, описать непросто. Когда один американский бегун рассказывал про трассу и про то, что нам предстоит, он сказал:

– Лучший день в году!

Тогда я подумала, что это он загнул. Оказалось – ничуть, вполне был близок к истине. Праздник с большой буквы, нескончаемая феерия, песни-танцы, рок-концерты, хоры. Представьте церковный хор в лучших американских традициях, когда они в экстазе блюза и молитвы голосили и танцевали «Аллилуйя» на ступеньках церквей – и это все для нас, бегунов!

Представьте толпы болеющих, в том числе за тебя, незнакомых людей на протяжении всех сорока двух километров, за исключением мостов. Мосты заблокированы полицией, и доступ к ним есть только у СМИ. Миллион болельщиков (только вдумайтесь в эту цифру) с гуделками-гремелками, громкоговорителями, гитарами, барабанами, с невообразимыми плакатами, чумовыми надписями и с такой искренней поддержкой всех бегущих, что этой энергией можно было освещать город. Когда кто-то из бегущих встречал среди болельщиков близких и друзей, случался фейерверк из умопомрачительных эмоций и радости в сотни децибелов. Меня просто накрывало искрами счастья. И я бежала и думала, что на семнадцатой миле тоже буду визжать от радости, потому что там мое место встречи с самым дорогим, с тем, кто ждет и любит.

На марафонском параде наций опытные ребята посоветовали написать свое имя на беговой одежде, и я не пожалела, что измалевала маркером беговой ветряк. Он не отстирывается, и теперь я буду бегать маркированной, ну и пусть. На каждой улице, в каждом районе, от самых разных людей я слышала:

– Run, Polly, run! (Беги, Полли, беги!)

– Go, Polly, go! (Давай, Полли, давай!)

– Good job, Polly! (Отличная работа, Полли!)

Ну как передать словами то, что чувствуешь в момент, когда сотни незнакомых людей тебя поддерживают? Представьте, что бежите уже черт-те какой километр, и тут в рупор незнакомый парень как закричит: «Давай, Полли! Ты молодец, Полли!»

Боже мой!

Конечно, ты перестаешь фокусироваться на боли, а в какой-то момент ты с ней обязательно встречаешься. Это марафон, детка! Но боль неизбежна, страдания – по выбору, как говорил Будда и говорят марафонцы. И мой выбор – фокус на радости. А ее были полные треники! Ты перестаешь думать о том, сколько еще осталось, ты перестаешь думать о времени, ты вообще перестаешь думать и просто продолжаешь бежать и растворяешься в потоке. Тебя накрывают альфа-волны.

В какой-то момент я все-таки подумала: а начну ли я вообще думать о чем-нибудь? В голове была звенящая пустота, только бег. Я читала надписи у бегущих людей на майках – кто-то бежал за мечту, надежду, любовь, детей, любимых, родителей, мир, жизнь без рака… выбрать свое. Я читала надписи на плакатах. В списке моих фаворитов:

Большой дяденька в Бруклине с плакатом «Вы все сумасшедшие!». В чем-то он прав!

Молодые девчонки с плакатом «Нам надоело вас ждать, вино уже остыло!»

И моя абсолютная любимица – пожилая милая тетенька перед последним мостом с плакатом «Последний чертов мост!!!» Думаю, ее многие готовы были расцеловать! Она даже попала в инстаграм Нью-Йоркского марафона.

Я разглядывала бегунов. Бежали люди всех комплекций, комплектаций, национальностей, цветов и положений. В кроссовках и трениках нет различий. Просто всеобъемлющее чувство единения и принадлежности к одному виду «человек бегущий». Я человек бегущий!

Тринадцать миль, двадцать один километр – половина позади. Кстати, мили головой воспринимаются не так пугающе: двадцать шесть против сорока двух.

Бежалось легко: бодрило приближение встречи с мужем. Накануне у нас было намечено место на двадцать седьмом километре. По специальному приложению для смартфона он мог меня отслеживать на трассе. Но точность все равно не стопроцентная: погрешности интернета. Место встречи было запланировано после длиннющего, с затяжным подъемом моста Куинсборо. Ох, непросто было забраться на него. Я вспомнила офицера на паспортном контроле в аэропорту Кеннеди:

– Цель вашего визита в США?

– Нью-йоркский марафон.

– О, я бегал его семь раз! Надеюсь, вы хорошо тренировались бегать в горку.

Занавес.

Мост пройден. Еще один. Похоже, опять собирается открыться «дно» от предстоящей встречи. Бегу, кручу головой, только не пропустить! Но он на заборе, машет флагом с парада. Наперерез. Эти секунды на обнять, на два слова – и нет, я не визжала. Но важность и радость этой встречи бесценна. Квинтэссенция моего марафонского счастья – обнять мужа на трассе, финишная черта и встреча после финиша.

Дальше рутина от станции до станции кормления, отметки в двадцать, двадцать одну, двадцать две мили. Осталось всего четыре! Это каких-то шесть с половиной километров. Что такое шесть с половиной километров? Просто пробежка поутру. Ерунда, всего ничего. Уже столько позади… Центральный парк кажется бесконечным. Болельщики кричат тебе, что уже почти все. Помню плакат в Центральном парке у девушки с текстом, что уже почти всё и плакать можно!

А плакать хотелось. То ли оттого что уже почти, то ли оттого что эти «почти» невыносимо долгие. Вдруг передо мной возникает девица-пейсер с табличкой 4:30. Пейсеры – такие специальные люди, задающие темп. Они бегут марафон с определенным темпом, и время на табличке показывает, что если ты будешь бежать в таком же темпе, то за 4:30 ты финишируешь. Но пейсер явно опаздывала, потому что судорожно поглядывала на часы и маневрировала между бегунами. За ней еще парочка. Я пристроилась на какое-то время. Но они явно не укладывались и пытались наверстать на финише. Я ничего не пыталась, я уже просто хотела добежать и осознать, что я не почти, а всё. Что я теперь марафонец!

Много раз я представляла, каким будет марафон. Я бежала к нему больше тысячи километров, буквально. На тренировках сотни раз думала о финише: как это будет? Что я буду чувствовать? Смогу ли я бежать до конца? А если смогу, то как? Насколько мне будет тяжело? Наступит у меня точка «конца света» на трассе? Что будет после финиша? Что изменится во мне после марафона? И еще миллион вопросов.

«Конца света» не наступило. И после финиша жизнь продолжается. По крайней мере, с того финиша еще около часа надо было шагать до выхода из стерильной зоны и встречи с мужем. Нескончаемый тягучий поток людей в синих капюшонах, которые не сдавали багаж и получали на выходе синий теплый пончо. Ради одного только нью-йоркского синего пончо стоило бежать.

В этом марафоне старт происходит на Статен-Айленде, а финиш – в Центральном парке. И «сдавать багаж» означает, что если ты не готов все вещи выбросить или отдать бездомным, то ты их кладешь в специальные пакеты, которые выдают в стартовой деревне. Их потом перевозят в точку финиша. Я в тот раз багаж не сдавала.

Все тихие, прихрамывающие, со счастливыми лицами. И хотя после финиша было всякое: и падали люди без сил, и выворачивало многих наизнанку, и увозили на колясочках – мы шли, плечо к плечу, объединенные одним финишем. И еще несколько дней после финиша марафонцы уже в разной одежде – от деловых костюмов и пальто до платьев – носили медали. Достойно, спокойно, уверенно. В театре, в ресторане, на улице ты видишь человека с медалью и понимаешь: вы «одной крови». Я порадовалась такой традиции, такому умению принимать свою победу и праздновать.

Носить медаль после, сняв беговую экипировку, без чувства неловкости я не смогла. Есть чему учиться! А в остальном я все та же, но чуть-чуть выносливее и на сорок два километра больше знаю о себе. Одной неизвестной зоной стало меньше, одним «могу» больше и еще многими «хочу».

Больше всего я узнавала о себе, становясь в очередной раз матерью. Но марафон внес в мое самопознание похожую судьбоносную лепту.

Раньше я бы не пробежала настоящий марафон, но не потому, что была не подготовлена или сошла с дистанции, а потому что не позволила себе даже мысль такую подумать. Мысль, что можно попробовать.

И в этом смысле марафон – метафора, полная мурашек и свободы. Свободы пробовать свои силы, свободы двигаться к мечте.

Ведь многие хотят что-то изменить к лучшему, но боятся даже подумать об этом и сделать первый шаг. Страх неудачи, неизвестности, границы у нас в голове, страсти по мотивации останавливают.

Смотришь на эту дорогу в начале пути и думаешь: «А если я не дойду? Если в пути пропаду?»

А дальше список таких «если» может быть нескончаемым…

Мы боимся не оправдать ожидания. Свои или чужие?

Боимся сделать ошибку. Что такое ошибка?

Боимся, что не получится. А как узнать, если не попробовать? Да и что-то получится.

Боимся, что нет или не хватит времени, силы, воли… Ок, сколько конкретно есть?

Боимся, что нет гарантий успеха, вечной любви, стабильности, чего там еще хочется на гарантии? Жизнь вообще без гарантийного талона.

Боимся, что подумают… Ну подумают пять секунд, и?

Боимся, что не поймут. Кто-то – обязательно. Важен кто-то конкретно? Что можешь сделать? В твоей ли это зоне контроля?