Текст книги "Похождения валета треф"

IV

Ноэ вернулся в кабачок «Добрые католики», чтобы взять свою лошадь. Прежде чем отправиться в конюшню, он зашел в зал кабачка, чтобы запастись там лампой или свечой. Как раз в тот момент, когда он высекал огонь, снаружи послышался шум чьих-то шагов, и густой бас крикнул:

– Эй, Летурно!

– Что угодно? – спросил Ноэ, которому как раз удалось зажечь лампу. На пороге двери стоял высокий седобородый старец. Мэтр Перришон – это был он – узнал в Ноэ дворянина и вежливо поклонился ему. Ноэ ответил тем же.

– Простите, – сказал старик, – я проходил как раз мимо заведения этого негодяя Летурно и, услыхав шум в неурочный час, решил зайти посмотреть, в чем тут дело. Ведь в этом доме иной раз происходят дурные истории, и сам Летурно пользуется очень дурной славой. Только меня одного он здесь и побаивается!

– Ну, – с загадочной улыбкой ответил Ноэ, – я думаю, что теперь он не боится даже вас!

– Почему?

– Да потому, что он умер! Я убил его!

– Вы?

– Да, я. Надо же было ему помешать убить беззащитную женщину…

– Уж не владелицу ли беленького домика? – поспешно спросил старик. – Ведь я все время опасался этого и даже предупреждал ее слугу каждый раз, когда он приходил ко мне на ферму. Впрочем, я даже не назвал вам себя до сих пор! Я – Антуан Перришон, королевский фермер «Гранж-Бательер»!

– Я знаю вас по слухам, мэтр, – ответил Ноэ, кланяясь старику. – Позвольте же и мне назвать себя: я – граф Амори де Ноэ, беарнский дворянин и друг наваррского короля!

Бывают люди, которые с первого взгляда чувствуют друг к другу глубокую симпатию. Так было и в данном случае.

«Вот славный старик!» – подумал Ноэ. «Вот милый молодчик!» – подумал Перришон. – Так вы говорите, – продолжал Ноэ, – что хозяин здешнего кабачка был страшным разбойником? В таком случае от его руки, наверно, пало немало жертв; они остались не только не отмщенными, но и не примиренными с Небом, а потому нуждаются в доброй молитве. Часа два тому назад я пил здесь прелестное винцо. А что, если бы мы раздавили с вами еще бутылочку-другую старого вина за упокой души Летурно?

– Это отличная идея! – ответил фермер, который еще никогда не отказывался распить стаканчик вина с приятным человеком.

– Я знаю, где здесь погреб, – сказал Ноэ и, взяв лампу, стал спускаться туда, откуда приносил вино Пандриль.

В погреб вела лестница в дюжину ступеней. Спустившись, Ноэ оглянулся, чтобы ориентироваться в погребе, и увидел, что подвал был разделен на две части, имевшие каждая по своей двери. Одна из этих дверей была полуоткрыта, другая заперта на замок.

Ноэ сейчас же подумал, что заперта именно та дверь, за которой должно храниться что-нибудь более ценное, и решил начать свои поиски с нее. Ключа не было, но, оглянувшись повнимательнее, наш герой заметил, что над дверью, в гнезде балки, что-то блестит. Как он и предположил с самого начала, . там был ключ. Ноэ достал его, отпер дверь; но не успел он сделать и два шага, как из его груди вырвался отчаянный крик:

– Ко мне, мэтр Перришон, ко мне! Фермер услыхал этот призыв и кинулся вниз.

– Смотрите! – с ужасом сказал ему Ноэ, показывая на пару человеческих ног, торчавших из громадной бочки.

Перришон потянул за эти ноги и вытащил труп, отлично сохранившийся, если не считать лица, совершенно обезображенного страшной раной, которая была явно нанесена каким-то тупым орудием. При взгляде на эту рану Ноэ невольно подумал о железной полосе великана Пандриля…

– Вот негодяй! – сказал фермер. – Недаром же народная молва уверяла, что Летурно убивает дворян, завернувших к нему поздней ночью.

Ноэ, оправившись от охватившего его в первый момент оцепенения, принялся разглядывать труп убитого. По костюму и цветам он сейчас же узнал в нем пажа герцога Франсуа, младшего брата короля Карла.

– У него такой вид, будто он убит только вчера, – сказал мэтр Перришон. – Но я готов поручиться, что бедный мальчик лежит здесь уже более двух недель. У некоторых подземелий имеется странное свойство сохранять трупы долгое время в целости!

Он хотел втолкнуть труп обратно в бочку, но от сделанного им движения у трупа на груди распахнулся камзол, и они увидели там какой-то пакет.

– Что это такое? – сказал мэтр Перришон, доставая сложенный вчетверо кусок пергамента, обвязанный шелковым шнурком и запечатанный печатью с гербами. – К сожалению, я не умею читать!

Ноэ взглянул на пакет и внутренне вздрогнул: сверху было написано: «Ее величеству королеве Екатерине».

– О, – сказал Ноэ. – это письмо адресовано моему повелителю, наваррскому королю. Теперь я понимаю, в чем дело! Еще недавно от его высочества герцога Франсуа прибыл гонец с вопросом, получено ли наваррским королем письмо, посланное с пажем Рено. Такого письма мы не получали, и теперь я понимаю почему.

– Вероятно, в этом письме очень важные известия?

– Не думаю! Герцог в большой дружбе с наваррским королем и часто посылает к нему гасконца по сущим пустякам. Впрочем, мы сейчас узнаем это!

– Как! Вы решитесь вскрыть письмо? – Да ведь я – секретарь наваррского короля и всегда вскрывал адресуемые ему письма. Это моя обязанность! Но первым делом выйдем наверх! Я не выношу такого близкого соседства с трупом!

– Пойдем! Только не надо забывать про вино! – У меня и жажду-то отбило… – Ну, ну! Это мы еще увидим! Фермер открыл дверь второго погреба, захватил, сколько мог, бутылок с вином и поднялся вслед за Ноэ в зал кабачка. Между тем, в то время как мэтр Перришон откупоривал первую бутылку, Ноэ вскрыл печать письма.

V

Письмо герцога Франсуа гласило следующее:

«Государыня-мать! Неизменно уважая Ваши добрые советы, я поступлю так, как Вы желаете, и пробуду в Анжере до тех пор, пока не наступят лучшие дни. То, что Вы сообщаете о мрачном расположении духа и о состоянии здоровья короля, еще более утверждает меня в прежнем убеждении в недолговечности его дней. В виду этого особенно важно, чтобы король забыл о существовании брата Генриха, которому достаточно и одной польской короны. Это зависит исключительно от Вас, особенно теперь, когда вследствие нашей маленькой гугенотской комедии Вы снова овладели прежним влиянием на короля. Между прочим, сир де Кот-Гарди, с помощью которого удалось разыграть эту комедию с полным успехом, благополучно перешел границу и ныне поступил на службу к испанскому королю. Если Вы найдете нужным сообщить мне что-либо, то можно смело довериться подателю сего письма: он душой и телом предан мне. Засим, государыня-мать, я молю Бога, чтобы Он сохранил Ваши дни. Франсуа».

– Ну, в чем дело? – спросил Перришон, когда Ноэ кончил читать.

– Бедный паж! – сказал Амори. – Он погиб, что называется, за понюшку табака! Герцог Франсуа просто сообщает моему государю некоторые сведения о способах дрессировки соколов, принятых в – Московии!

– Бедняжка! – ответил мэтр Перришон. – Выпьем за упокой его души!

Они выпили две бутылки отличного вина покойного Летурно, дружески поговорили, и затем Ноэ быстро помчался в Лувр. На колокольне Сен-Жермен-л'Оксеруа прозвонило два часа, когда Ноэ входил в кабинет своего повелителя, читавшего какую-то книгу об охоте.

– Можно подумать, что Монморанси на краю света, – сказал Генрих, отрываясь от книги. – Между тем я посылал тебя к моему кузену Конде не для простого времяпрепровождения!

– Я несколько задержался в пути, это правда, но зато я не потерял времени даром! Вот не угодно ли вам, Анри, взглянуть на это письмо!

Ноэ подал письмо, взятое с трупа убитого пажа. Генрих внимательно прочел его, после чего спросил Ноэ:

– Ну-с! Что же, по-твоему, следует сделать с этим куском пергамента?

– Господи! – ответил Ноэ. – Мне кажется, что это так ясно! Отнесите его к королю Карлу, пусть он убедится, как над ним издевается матушка с братцем!

– Вот именно поэтому-то письмо, или – вернее – точную копию его необходимо отнести не к королю, а к королеве Екатерине! Королева будет знать, что письмо в наших руках, и побоится открыто вредить нам!

– Может быть; но все же я остаюсь при прежнем мнении, что для нас было бы лучше всего предпринять небольшую поездку в Наварру!

Генрих пренебрежительно пожал плечами. – Не думайте, Анри, что это мнение сложилось только у меня! – воскликнул Ноэ. – Часа полтора тому назад я поговорил об этом с человеком, мнением которого вы когда-то дорожили, и…

– Кто же это? – Сарра Лорьо! – Ты видел ее? – вне себя крикнул Генрих, побледнев от волнения. Ноэ насмешливо улыбнулся и сказал:

– Тише, Анри, вы разбудите ее величество наваррскую королеву!

– Да говори же! – нетерпеливо крикнул Генрих. – Ты видел Сарру? Когда? Где? Каким образом?

– Постойте, Анри, – сказал Ноэ. – Если вы хотите получить точный ответ, то не перебивайте меня и дайте мне рассказать вам все подробно!

– Говори, я слушаю! Ноэ рассказал, что случилось с ним и с Гектором в кабачке Летурно. Когда он дошел до того места, где на Сарру напали оба бандита, Генрих сказал:

– Я не могу допустить, чтобы Сарра долее оставалась в таком опасном одиночестве! Она должна вернуться к нам и зажить под нашей охраной!

Ноэ, пожав плечами, возразил: – Анри, вы рассуждаете так, словно королева-мать находится в Амбуазе, а Рене – в Шатле! Нет, Анри, лучше всего спрятать Сарру у нас, в Нераке…

– Но я соскучился по ней, хочу видеть ее, говорить с нею!

– За чем же дело стало? Можно предпринять поездку по Наварре, и тогда…

– Нет, это невозможно по двум причинам. Во-первых, королева Маргарита, наверное, захочет последовать за мной…

– Ну, я берусь спрятать Сарру так, что… – А во-вторых, я хочу остаться в Париже! – Ей-богу, я отказываюсь понимать вас, государь! Почему вы упорствуете в желании оставаться здесь, где вам на каждом шагу грозит кинжал убийцы, тогда как…

– Очевидно, ты ничего не понимаешь в политике, а потому не понимаешь и меня! Как ты думаешь, почему я хочу оставаться здесь?

– Да ведь этого-то я как раз и не понимаю! – А между тем ты должен был бы понимать это! С какой целью я посылал тебя к герцогу Конде? С целью привлечь его к организованному мною оборонительному союзу гугенотов Франции и Германии! Так могу ли я в такой важный момент скрыться из Парижа?

– Ну что же, раз вы непременно хотите остаться в Oариже, то Сарру придется оставить там, где она находится сейчас. Вы можете осторожненько навещать ее, и если вас не выследят…

– Ты прав! – сказал Генрих. – Ей лучше оставаться там. Завтра же я повидаюсь с нею и…

– Однако как вы торопитесь, Анри! Генрих покраснел и сказал:

– Однако пора спать! Скоро три часа! Он крепко пожал руку другу и ушел в соседнюю дверь, которая вела в спальню.

Маргарита уже спала и даже не шевельнулась при его приближении.

Однако! – сказал Генрих с досадой, которая свидетельствовала что любовь к Сарре вновь вспыхнула в его сердце. – Любовь не мешает моей супруге спать словно сурок… Впрочем, быть может, она видит во сне кузена Гиза?

С этими мыслями Генрих улегся, чтобы приняться мечтать о красотке-еврейке.

VI

Тем временем Сарра Лорьо даже глаз не сомкнула во всю ночь. Волнения пережитого испуга смешивались с волнениями от ожидания встречи с Генрихом и не давали ей заснуть. Прошла ночь, наступил рассвет, взошло солнце, а она все еще не засыпала. Наконец в саду послышался шум чьих-то голосов. Сарра накинула на себя пеньюар и подошла к окну. Это был Ноэ, приведший с собой трех полицейских, которые должны были арестовать Пандриля и отвести его в тюрьму.

Ноэ постучался в дверь, и Вильгельм отпер ему. В вестибюле он встретил Гектора, который поразил Ноэ своим мрачным, подавленным, убитым видом.

– Что с тобой? – спросил Ноэ.

– Со мной? Ровно ничего!

– Но у тебя ужасный вид!

– У меня вид человека, который не спал всю ночь. Вот и все! Ноэ сделал вид, будто поверил такому объяснению, и шутливо заметил:

– Ну что же, раз ты не спал всю ночь, значит, наш молодчик мог спокойно спать, так как ему было бы бесполезно пытаться скрыться от твоего надзора. Ну да я привел с собой полицейских, которые заберут достойного сообщника покойного Летурно!

Говоря это, Ноэ в сопровождении Вильгельма, Гектора и полицейских направился к погребу, где был спрятан разбойник. Когда они подошли к двери временной тюрьмы Пандриля, их поразила тишина, царившая там.

– Неужели он действительно способен спать? – сказал Ноэ, входя первым в темное, сырое помещение погреба.

Но тут же у него вырвался крик удивления: погреб был пуст, Пандриль спасся бегством!

Как же это могло случиться? Осмотр погреба вскоре разъяснил это: Пандриль, пользуясь своей гигантской силой, нагромоздил друг на друга несколько пустых бочек и с помощью этого приспособления добрался до окна. Правда, это окно было защищено железной решеткой, но a(+ g Пандриль видно приналег на нее и раздвинул железные брусья, что дало ему возможность удрать.

Так или иначе, а. Пандриля не было в наличности. Впрочем, Ноэ это мало опечалило; он понимал, что теперь Пандриль не рискнет повторить нападение на Сарру, а кроме того, решил до поры до времени оставить там на страже Гектора, что обеспечивало красотке-еврейке полную безопасность с этой стороны. Поэтому он предоставил Вильгельму вместе с полицейскими обследовать помещение, из которого бежал бандит, а сам отправился к Сарре. Рассказав ей о бегстве Пандриля и успокоив ее сообщением о том, что ей нечего бояться повторного нападения, Ноэ сказал:

– Ну-с, а теперь поговорим об Анри, милая Сарра. Он в опасности, но вы любите его, и в вашей власти спасти его!

– О, – простонала несчастная женщина, – какое мученье мне снова видеться с ним! Но раз вопрос идет о спасенье его величества… о, тогда говорите! Я все снесу, все вытерплю!

– Вы сами знаете, – начал Ноэ, – что Генриху необходимо уехать из Парижа. Здесь ему со всех сторон грозит опасность. Однако с непонятным для меня упрямством он твердит, что во что бы то ни стало останется здесь. Нет такой силы, которая заставила бы его вернуться на родину. Но, как известно, очень часто то, что не удается силе, с успехом выполняется хитростью. Вот эту-то хитрость и должны устроить вы. Анри любит вас, и если вы сумеете устроиться так, чтобы ему сверкнула возможность полного счастья с вами…

– Но вы сами знаете, что это немыслимо! Королева Маргарита…

– Тише! Вы сначала выслушайте меня! Итак, необходимо, чтобы Генрих увидел с вашей стороны готовность отдаться ему, но в тот момент, когда счастье будет казаться ему совсем близко, вы скроетесь. Он кинется отыскивать вас, вы же будете продвигаться все ближе и ближе к Наварре. Таким путем вы заманите его на родину, а там уже мы сумеем удержать его, пока в Париже не пройдет опасность.

– Но вы предлагаете мне сыграть гнусную, подлую роль! —

Нет, Сарра, вы ошибаетесь! Разве подло спасти жизнь тому, кого любишь? Неужели же из-за излишней брезгливости допустить, чтобы он вел опасную игру, пока наконец кинжал наемного убийцы или яд отравителя Рене не отправит его к праотцам?

– Вы правы! – пробормотала подавленная Сарра. – Значит, я должна буду увидеться с Анри? Когда же он придет?

– Сегодня вечером около десяти часов! – Боже мой, боже мой! – пролепетала красотка – еврейка. – Дай мне силы вынести это тяжелое испытание!

– До завтра! – сказал Ноэ, целуя ей руку. – Завтра я опять загляну к вам узнать, как идут дела.

Ноэ вышел из дома. В саду он встретил мрачного Гектора.

– Да что с тобой, дружище? – спросил он де Галяра.

– Ровно ничего. Я просто устал от бессонной ночи…

– Но теперь ты можешь отдохнуть!

Эти простые слова произвели потрясающее впечатление на Гектора. Казалось, будто с него свалилась какая-то громадная тяжесть.

– Значит, мы возвращаемся в Париж? – поспешно спросил . – .

– Мы – нет, – ответил Ноэ, – потому что ты останешься здесь!

– Здесь! – с ужасом повторил Гектор. – Мне придется еще остаться здесь!

– Бедный мой друг! – сказал ему в ответ Ноэ. – Я вижу, что красота Сарры произвела на тебя сильное впечатление, и в этом причина твоего волнения, твоей печали! Ты полюбил ее, не так ли?

– Ну а если и так! – взволнованно ответил Гектор. – Ведь и я, и она, мы – свободные люди!

– Нет, она не свободна! – грустно ответил Ноэ. – Она любит и любима… моим лучшим другом!

Гектор не понял, кто этот «лучший друг» Ноэ. но слова приятеля произвели такое угнетающее впечатление на него, что он бессильно поник головой.

– Этот самый друг, – продолжал Ноэ, – придет сегодня вечером навестить Сарру.

– И ты хочешь, чтобы я оставался здесь! – Так нужно! До свидания! – и с этими словами Ноэ ушел, не пожелав дать приятелю более детальные объяснения.

Гектор в мрачной задумчивости побрел по саду. Он не был посвящен в историю любви Генриха Наваррского и, далекий от мысли, что его соперником является сам король, внутренне негодовал на образ действий Ноэ.

«По какому праву! Ноэ делает из меня какого-то раба! – думал он. – Я предоставил ему свою шпагу для охраны нашего государя, но чего ради мне стоять на страже любовных интриг приятелей Ноэ? И чем я связан с этим самым приятелем? Он – друг Ноэ, но не мой, и мне совершенно нечего считаться, любит ли он Сарру или нет. У меня своя дорога, и я волен идти ею как хочу! Но Ноэ сказал, что и она любит его? Ну так… ну так я убью его, и делу конец!»

Он вдруг вздрогнул и остановился: прямо навстречу ему шла Сарра! Гектор хотел свернуть в сторону, избежать встречи с красавицей, но она уже заметила и ласково окликнула его.

Целый день она и юный гасконец провели вместе, и Гектор все полнее, все безотчетнее пленялся ее меланхолической красотой. Ведь он еще никогда не любил, ведь еще ни разу женская красота не дурманила его юной души страстью!

Под вечер Сарра ласково простилась с ним и ушла к себе. Гектор снова забегал в смятении по саду, обдумывая создавшееся положение.

«Нет! – сказал он наконец сам себе. – Другого выхода нет, я должен убить его!»

Пылкий гасконец принялся расхаживать взад и вперед около калитки садика, через которую должен был проникнуть к Сарре ее счастливый возлюбленный.

Бежали часы, ночные тени сгущались. Где-то вдали на колокольне пробило десять часов.

Вдруг Гектор услыхал стук лошадиных копыт. «Это – он!» – подумал гасконец, становясь в позицию около калитки. Он прислушался. Стук копыт слышался все громче и прекратился у самого домика. Заглянув через полуоткрытую калитку, Гектор увидел силуэт всадника, соскочившего с лошади и привязавшего ее к забору. Затем незнакомец твердой поступью направился к калитке. Когда он вошел в сад, Гектор положил руку на рукоятку шпаги и выступил ему навстречу.

VII

Прошло не более пяти дней с тех пор, как четыре «валета» прибыли в Париж. Из них, не считая Ноэ, только Лагир был в Лувре, а Ожье и Гектор никогда не видали наваррского короля; поэтому немудрено, что, подойдя к незнакомцу, собиравшемуся навестить Сарру, Гектор не узнал в нем своего государя.

Увидев, что какая-то мрачная фигура преградила ему путь, Генрих Наваррский окликнул:

– Эй, кто там!

– Я! – коротко ответил Гектор.

– Кто «я»?

– Не ваше дело!

– Ну так что вам нужно от меня?

– Сначала я должен узнать, что нужно здесь вам!

– Ну так вам довольно знать, что меня ждут здесь! Дорогу!

– Вас ждет здесь госпожа Лорьо?

– Вот именно!

– А! Так это именно вы любите ее и любимы ею?

– Гм… На последнее я по крайней мере очень надеюсь! Ну-с, а теперь, когда вы удовлетворили свое любопытство, дайте мне дорогу!

– Ну нет! Дороги я вам не дам, и вы не пройдете! Иронический смех был ответом на эту фразу Гектора; затем Генрих сказал:

– Вот что, милый мой, имейте в виду, что я имею привычку проходить всюду, куда хочу!

– Это доказывает только, что до сих пор вам не приходилось встречать на своем пути меня! – ответил Гектор. Генрих рассмеялся еще веселее, а затем сказал:

– Хотя ночь и очень темна, все же не трудно догадаться, что вы красивый парень, а, судя по вашему ответу, вы еще вдобавок и гасконец!

– Самый доподлинный!

– Ну-с, а теперь, когда вы сказали все, что хотели, – воскликнул Генрих, – пропустите меня, потому что вы ведь знаете – любовь не ждет!

– На этот раз ей придется подождать! – возразил Гектор. – Дело в том, что я вбил себе в голову непременно уложить вас шпагой на месте!

– Что же, это не плохая мысль, только она несколько претенциозна. Во-первых, для того, чтобы убить меня, вам надо драться со мной, потому что ведь вы не наемный убийца, черт возьми! Я же не имею привычки драться с людьми, которым не угодно объявить мне о своем имени и звании!

– Меня зовут сир де Галяр, и я происхожу по прямой линии от «Валета Бубен»!

– Это не дурная генеалогия! – фыркнул в ответ Генрих. – Ну-с, первая причина устранена, остается еще вторая!

– А в чем она заключается?

– Да в том, что я имею привычку убивать всех, с кем дерусь! Что поделаешь, так, знаете ли, удобнее!

– Довольно! – нетерпеливо крикнул Гектор, которого выводил из себя спокойно-насмешливый тон незнакомца. – Будет шутить, и примемся за дело!

– Если вы непременно хотите… – и Генрих обнажил шпагу и встал в позицию. Шпаги скрестились. – Однако! – сказал он после первых выпадов и парадов. – Я вижу, что у вас хорошая школа!

– Мне это всегда говорили, – ответил Гектор, который должен был внутренне признать, что его противник в фехтовании – первоклассная сила.

– Поэтому ничего не мешает нам заняться между делом легким собеседованием!

– Почему бы и не так? – ответил Гектор, делая сильный выпад квартой, но последний был тут же отражен.

– Значит, вас огорчает, что я люблю Сарру?

– Немножко!

– И то, что она любит меня?

– Очень!

– Значит, вы любите ее? Ну что же, говоря откровенно, у вас хороший вкус! Неужели она так жестока, что не хочет полюбить вас? Эта насмешка вывела Гектора из себя.

– Клянусь рогами дьявола, она недолго будет любить вас! – крикнул он и сделал отчаянный прямой выпад.

Но его противник, спокойный, словно он находился в фехтовальном зале, отпарировал удар и ответил:

– Вы хорошо фехтуете, но еще молоды, и у вас нет выдержки. Видите ли, это делается так: парируют примой, потом сближают свою шпагу со шпагой противника терцией против терции и затем… пожалуйте!

Генрих Наваррский демонстрировал на практике свои слова, и, когда он сказал: «Пожалуйте!» – шпага Гектора отлетела на двадцать шагов в сторону.

Гектор яростно зарычал и бросился, чтобы схватить шпагу, но Генрих оказался проворнее его.

– Дорогой мсье де Галяр, – сказал он смеясь, наступив ногой на шпагу противника, – я согласен вернуть вам вашу шпагу и возобновить поединок, но только при одном условии!

– Ну? – крикнул Гектор, пьяный от бешенства. – А вот! – смеясь, продолжал Генрих. – Если я вас сегодня не убью и вы вернетесь в Гасконь, вы должны объявить там во всеуслышание, что я недурно владею шпагой!

Сказав это, Генрих нагнулся, поднял шпагу и с иронически-вежливым поклоном подал ее своему противнику.

Тот вне себя от бешенства схватил ее.

– Ну-с, начнем! – сказал его противник. – Согласитесь, что я показал вам весьма недурной удар!

– А я покажу вам удар получше! – яростно крикнул Гектор, и клянусь прахом своих предков…

– Э, – небрежно перебил его Генрих, – подумаешь право, какие это были знатные люди!

– Может быть, они и не были очень знатными, но уж порядочными они были наверное! – крикнул Гектор. – Мне было бы интересно узнать, кто такие были ваши предки, что вы с таким пренебрежением говорите о моих!

– О, я из довольно приличной семьи, – ответил Генрих. – Мой предок, по имени Роберт, происходит от Людовика Святого, а мой отец был очень приличным дворянином. Вы, вероятно, слышали о нем? Его звали Антуаном Бурбонским, он был наваррским королем…

Гектор в остолбенении отступил на шаг, и шпага выскользнула из его рук. Вдруг он бросился на колени и в смущении пробормотал:

– О, простите меня, ваше величество! Генрих обнял его, поднял с земли и сказал:

– Полно, друг мой! Вам нечего стыдиться своего поведения!

– Но я осмелился вызвать на поединок своего короля!

– Ну так что же из этого? Ведь вы – дворянин, а король – лишь первый из дворян. Все дворяне стоят друг друга! – и с этими словами Генрих сердечно пожал руку Гектору, а затем, похлопав его по плечу, продолжал: – А теперь до свиданья! Ведь вы знаете… меня ждут!

Гектор безмолвно подвинулся в сторону, и Генрих направился к дому, на пороге которого стоял Вильгельм. Он сейчас же узнал высокого посетителя и проводил его в комнату Сарры.

Сарра сидела у окна, тяжело опустив голову на белые, почти прозрачные руки. Ее волнение было настолько велико, что она не нашла в себе силы встать с места при виде наваррского короля. Она только слабо вскрикнула и протянула Генриху обе руки.

– Ах, Сарра, Сарра! Дорогая моя! – пробормотал он, бросаясь к ее ногам и покрывая ее руки пламенными поцелуями. – Наконец-то я снова вижу вас! А Сарра в этот момент думала: «Господи! Хоть бы Ты послал мне смерть!»