Текст книги "Рецепт страсти"

Проблема была лишь в одном: отца совершенно не интересовало, чем Эндрю занимается, где и как живет. Политические же амбиции Ричарда – совсем другое дело. Наверное, это выглядит убого, если в тридцать пять стремишься получить признание отца, но Эндрю все же предполагал, что ему было бы очень приятно, если бы семья оценила его успехи.

Он подошел к телевизору с бутылкой пива в руке и включил его. Устало попереключал каналы: не мог переносить ни навязчивые ТВ-магазины, ни реалити-шоу, которые транслировались с утра до вечера. Наконец остановился на новостях. Здесь один за другим шли сюжеты о катастрофах.

Заскучав, он выключил звук, уткнулся на какое-то мгновенье в мелькнувшую карту погоды и наконец отошел от телевизора, чтобы прослушать записи на автоответчике. Отпивая из бутылки, мысленно спросил себя, не хочется ли ему взять к пиву какую-нибудь закуску. Нажал кнопку, чтобы прослушать первый звонок.

И как нарочно, после неприятного звукового сигнала в комнате раздался голос его бывшей девушки, она хихикала в приступе эйфории:

– Привет, Эндрю, это Миа. Я просто хотела поинтересоваться, как все прошло сегодня. Позвони мне все-таки. Пока-пока!

«Нет, без этого я обойдусь», – решительно сказал он себе, покачал головой и стер запись. К сожалению, будучи покладистой только в постели, Миа талантливо закатывала такие громкие скандалы, какие только способны устраивать женщины своим мужчинам. Он расстался с ней не для того, чтобы снова выслушивать ее вопли.

Потом он относительно спокойно перешел к следующей вести. Она была от тетки, которая в такой же эйфории пыхтела в трубку:

– Энди, я не хотела мешать тебе во время работы и решила оставить сообщение на автоответчике. К сожалению, не смогла дозвониться до Элис, поэтому лучшим вариантом будет, если я дам тебе номер продюсера, а ты его наберешь и договоришься о встрече. Можешь позвонить ему прямо завтра, это в самый раз! Пока, мой дорогой.

Пока тетка Дэйзи тараторила номер телефона, племянник просто стоял, делая еще один большой глоток. Хоть он и не стер сообщение, но звонить продюсеру не собирался, это точно. Следующий звонок оказался того же рода, на него можно было не тратить время:

– Мистер Найт, это говорит ваш банковский консультант Ирвинг Сэндлер. Нам бы очень хотелось поговорить с вами о нескольких интересных вариантах вложения средств. Буду рад, если вы мне перезвоните.

«Удалить эту запись – решение очевидное», – сказал он себе и оперся бедром о комод, на котором стоял автоответчик. Следующее сообщение:

– Здравствуйте, мистер Найт. Меня зовут Шоу, я пишу для газеты «Лэджер». Если вы захотите дать мне интервью, я с удовольствием договорилась бы о встрече.

Эндрю поморщился, отхлебнул еще пива и сразу после этого услышал голос тетки:

– Это еще раз я, Энди. Ты тоже получил приглашение на вечеринку Ричарда? Ты вообще знаешь, что твой брат хочет идти на выборы? До скорого!

Скрипнув зубами, он уставился на автоответчик. Тетка обладала настоящим талантом сыпать соль на рану, это нужно было признать. Стереть. Раздался веселый голос су-шефа:

– Привет, Дрю! Это Ник. Извини, дружище, но не могли бы мы еще раз перетереть по поводу глицимерисов? За пивом, например?

В расстроенных чувствах Эндрю приложил холодную бутылку ко лбу, плечи его опустились. Какой же страшный грех он совершил в прошлой жизни? Почему не заслужил хоть немного покоя после такого катастрофического дня? Не достаточно ли того, что, как только он стал слушать сообщения на автоответчике, у него зашумело в ушах? Захотелось оказаться на необитаемом острове.

Однако и следующая новость не принесла никакого спокойствия:

– Эндрю, это еще раз Миа! Ты можешь мне сказать, о чем ты думал, когда просто взял и отказал Питеру выставить картины? Я жду твоего звонка!

Он повесил голову и простонал.

– Привет, Дрю! Старик, я надеюсь, ты еще не окончательно забыл, что я завтра замучу вечеринку и жду тебя там. Эй, и не приводи никого с собой, тут будет достаточно свободных девочек!

Это был его приятель Аарон. Эндрю напрочь забыл о его приглашении или, лучше сказать, вытеснил его из памяти.

Идти на эту вечеринку он не планировал. Сейчас из него скверный гость: совершенно не хотелось попасть в неистово радостную толпу.

Он отрешенно посмотрел на автоответчик, заметил мигающую девятку, которая сулила девять новых сообщений, и недолго думая выключил его. Почувствовал себя неимоверно древним, эмоционально выжженным и абсолютно несчастным.

При мысли о вечеринке его выворачивало наизнанку.

При мысли о предвыборном банкете брата – тоже.

При мысли о собственном телешоу – еще больше.

Но самое ужасное – больше всего было противно снова идти завтра утром в ресторан и там возиться на кухне.

С чего вдруг все стало казаться таким бессмысленным? И почему в душе больше не возникало ни капли радости от готовки? Эндрю опустился на диван. Он смотрел перед собой в пустоту и задавал себе вопрос: что же с ним происходит? Впрочем, он собирался заставить себя и отправиться завтра в ресторан, но особо счастливым и довольным при этом себя не чувствовал. Эндрю подозревал: нужно что-то менять, пока он не потерял рассудок. Так продолжаться дальше не могло.

Может, ему действительно нужно сделать перерыв?

Покорившись судьбе, он поморщил нос и поклялся, что не станет ездить на слоне мимо Тадж-Махала.

Когда Эндрю пересек границу штата Мэн и заметил табличку «Welcome to Maine – the way life should be»[7]7
  «Добро пожаловать в штат Мэн – такой должна быть жизнь».


[Закрыть], пренебрежительно скривил губы и отвел взгляд. Но некоторое время спустя с наслаждением вдыхал соленый морской воздух, смотрел через лобовое стекло внедорожника на изрезанное ущельями побережье и восхищался закатом.

Он не знал, что здесь ищет, может, его ресторан прямо сейчас горел синим пламенем, а почтовый ящик взорвался от писем. Эндрю радовало странное необузданное чувство – позади остались проблемы и стресс от чужих слов.

После бессонной ночи он пришел к выводу, что ему нужен тайм-аут. Быстро собрал сумку, выключил в квартире все электроприборы и отправил су-шефу сообщение, что тому придется его подменить на работе. Кроме того, дал понять Нику, что тот должен уведомить тетю Дэйзи об отпуске племянника. Эти двое понимали друг друга довольно неплохо.

К концу сборов он просто выключил мобильный телефон. Чувство от этого было чрезвычайно приятное.

Эндрю сел в машину без четкой цели и просто уехал. Сначала двигался в сторону Нью-Йорка, чтобы навестить старых друзей, но потом передумал. Все его тамошние друзья были поварами и работали в ресторанах. А он наконец-то хотел обрести покой и не думать постоянно о работе. Поэтому просто повернул и отправился в сторону штата Мэн, где он когда-то ребенком побывал с родителями. Где еще он мог отдохнуть от городской суеты, как не на природе?

Эндрю не знал, чем займется во время отпуска, но сказал себе, что на несколько дней нужно сменить обстановку, а потом, набравшись энергии, вернуться в Бостон. Спору нет, он должен немного расслабиться, это не повредит.

Джип катил по дороге по холмистой местности. Эндрю смотрел в сторону моря и думал, что через каких-то пару дней его аккумулятор снова подзарядится. За это время наверняка не случится никаких неприятностей. Ник не сможет натворить серьезных глупостей в «Найтс».

Не успел додумать эту мысль, как вдруг его ослепили фары и раздался оглушительный сигнал.

Он в ужасе понял, что взял чересчур влево и выехал на встречную полосу, где навстречу мчался ржавый фургон и неистово мигал фарами. Эндрю рефлекторно рванул руль и одновременно нажал на тормоза. Джип завилял по дороге, как пьяный, и остановился на гравийной обочине, после того как обернулся вокруг своей оси, а правое крыло познакомилось с деревом. По громкому хлопку и рывку машины можно было предположить: что-то не так с передним левым колесом.

Но всего этого Эндрю не почувствовал: он дрожащими руками вцепился в руль, ощущая только стук пульса в ушах. Черт, все могло быть намного хуже! Он мог…

– Вы совсем с ума сошли, вы идиот? Вы сейчас могли меня убить, – ругался кто-то над его левым ухом.

Эндрю все еще тяжело дышал и, словно в шоке, повернулся влево, где в открытом боковом окне виднелось чье-то разъяренное лицо. Голубые глаза блестели от гнева, девушка сердито допытывалась у него:

– Вы выиграли водительские права в лотерею или вас бы порадовало, если бы я умерла от инфаркта?

Эндрю молча смотрел на нее, открыв рот. К своему ужасу, он почувствовал, что вообще не в состоянии произнести ни слова.

Глава вторая

Бруки Дэй трясло от страха: она только что избежала смерти. По крайней мере, такое у нее было чувство. Она ехала домой из прачечной своей лучшей подруги Лорен, ломала голову над тем, что еще можно сделать, чтобы избавить родительский ресторан от убытков, зевая, терла глаза. И вдруг ей навстречу, словно ниоткуда, летит роскошный внедорожник! За пару секунд у нее перед мысленным взором мелькнула вся жизнь. Она нажала на тормоза отцовского фургона и вцепилась руками в руль.

О чем можно успеть подумать в считанные секунды, пока фургон, скрежеща шинами, двигался по асфальту и неясно было, столкнутся ли машины или смогут разминуться? Она так никогда и не рассказала маме, что в пятом классе сжульничала с оценкой после контрольной по математике. Еще хуже была мысль, что после аварии она окажется в отделении неотложки и там увидят не только ее небритые ноги, но и трусы с суперменом.

Почему авария должна была произойти именно в тот день, когда у Дэй возник острый дефицит чистых трусов и она схватила те, что подарила ей ради шутки Лорен на прошлый день рожденья! Но и это была бы не такая уж катастрофа по сравнению с тем, что девушка не могла позволить себе скакать на гипсовой ноге по окрестностям или не выйти на работу в ресторан.

Она все же не пострадала. Похоже, отделалась только сильным испугом. Это стало ясно после остановки, когда Дэй открыла глаза и, тяжело дыша, посмотрела на дорогу. В ушах бухало сердце, а к горлу подкатывал желудочный сок. Этот почти несчастный случай мог наградить ее не только гипсовой ногой, но и какой-нибудь патологией.

Все еще думая, что могла погибнуть в ржавом отцовском грузовичке, Дэй онемевшими пальцами отстегнула ремень безопасности. Она клялась себе, что больше никогда в жизни не сядет за руль переутомленной. Ей с трудом удалось отдышаться, но дрожь в руках так и не прошла.

Хотя – или потому что – руки и ноги были скованы ужасом и Дэй знала, что вела машину слишком невнимательно, в душе ее вскипала бешеная ярость: она заметила побитый джип. Автомобиль стоял в клубе пыли справа у дороги, которая шла вдоль извилистого побережья и представляла собой идеальную гоночную трассу для городских снобов. Видимо, и этот идиот решил, что все шоссе, включая левую полосу, принадлежит ему!

Обычно Брук, как и многие жители штата Мэн, встречала туристов из больших городов с распростертыми объятиями. В конечном итоге она зависела от этих людей и их денег и не раз объясняла брюзжащим соседям и знакомым, что забитые машинами обочины дорог и переполненные пляжи в разгар сезона не могут быть поводом для плохого настроения. Многие городки Мэна жили за счет туризма. Но когда девушка увидела галопирующий джип с бостонскими номерами, то слетела с катушек. Она была на волосок от гибели лишь потому, что какой-то сноб из города заскучал и решил доказать себе, что он крутой. Тот факт, что она от усталости слишком поздно заметила приближающуюся встречную машину, Брук пока решила оставить в самом потаенном уголке сознания.

– Сумасшедший ублюдок, – выпалила она, детальнее рассматривая изящный автомобиль. Такой, наверное, стоит кучу денег. То, что на джипе были повреждения, что ему прилично досталось, в отличие от ее маленького фургона, не смягчило гнева Брук. В конце концов, почти столкновение могло стоить ей многих лет жизни. Она не взглянула на себя в зеркало и боялась, что полностью поседела, и это в тридцать с небольшим!

Брук распахнула дверь машины, прежде чем осознала, что делает, выбралась и на негнущихся ногах, наполняясь гневом, двинулась по дороге.

Все разочарование, злость и неуверенность последних месяцев сконцентрировались в душе, когда она перешла на противоположную сторону и остановилась у водительской двери джипа. Подойдя вплотную, она уперла руки в бока и, как будто мстя за всех, кто несправедливо лишился наследства, гаркнула, сунув голову в открытое окно:

– Вы совсем с ума сошли, вы идиот? Вы сейчас могли меня убить!

Светловолосый мужчина за рулем джипа даже не попытался ей ответить. Наконец он повернул голову в ее сторону, дыша не менее тяжело, чем она сама. «Очевидно, я не единственная здесь в шоке», – подумала она, глядя в его бледное лицо. Но и это не смягчило Брук. Напротив! Она уговаривала себя, что не должна отвлекаться на весьма милую внешность противника. И на выразительные глаза, смотревшие на нее! Девушка запнулась, задумалась на долю секунды (серые глаза у водителя или зеленые?), потом обозвала себя мысленно идиоткой и снова сосредоточилась на более существенных вещах, а именно – прочитать мужчине нотацию.

Нахмурившись, закричала:

– Вы выиграли водительские права в лотерею или вас бы порадовало, если бы я умерла от инфаркта?

Брук решительно тряхнула головой. Но мужчина, казалось, с трудом воспринимал происходящее и, словно парализованный, лишь глядел на нее.

Девушка язвительно ухмыльнулась и перешла в наступление:

– Вы, наверное, пьяны?

Если этот тип действительно пьян, то ей стоило немедленно позвонить старику Максу Карпентеру. Тот с незапамятных времен работал шефом полиции в Санпорте и грубо разговаривал с туристами из города с тех пор, как его жена удрала со страховым агентом в Чикаго. Брук чуть было злорадно не улыбнулась, представив, как человек, сидевший перед ней, проведет надвигающуюся ночь в крошечной камере полицейского участка, если только попадется в лапы к боссу Карпентеру.

Мужчина все еще не издал ни звука. Но как только она в нетерпении хотела снова открыть рот, раздался его хриплый голос:

– Нет, не пьян. Вы в порядке?

Брук замерла на миг, потом на зависть любому носорогу фыркнула:

– Если не считать, что вы меня чуть не убили, то у меня все чудесно, – с сарказмом заметила она.

Виновник аварии молча отстегнул ремень безопасности, что заставило Брук отступить на пару шагов: он тоже вышел из машины и оказался рядом с девушкой.

Кажется, ему довольно быстро удалось взять себя в руки и успокоиться. Все еще не произнеся ни слова, он с трезвой решительностью осмотрел машину. Это вызвало у Брук желание дать ему по носу. Она полагала, что он как минимум должен был извиниться за то, что так неосторожно ехал по шоссе.

Брук все еще кипятилась и стояла уперев руки в бока, однако уже старалась дышать глубже, чтобы сгоряча не совершить убийство посреди дороги.

Она не стала по-хамски отвечать городскому снобу, который стоял перед ней в выглаженных джинсах и в футболке поло без единой складки. Лишь скептически наблюдала за тем, как тот присел на корточки возле машины и осматривал сдувшееся переднее колесо.

Брук большую часть жизни провела в Санпорте. В этом месте все более-менее приличные мужчины давно уже находились в крепких женских руках. При обычных обстоятельствах она бы уделила особое внимание симпатичному незнакомцу. Она демонстративно игнорировала то, что мужчина был высокий, широкоплечий и выглядел просто отлично. Но разве у нее были время и силы думать еще об этом бесцеремонном горожанине, когда в ее голове вертелось столько мыслей? Все равно, как хорошо бы он ни выглядел.

– Колесо пробито.

– Да что вы говорите, – протянула она и пристально уставилась на него, когда незнакомец повернул голову в ее сторону и бросил на нее взгляд, сидя на корточках.

Странно: он не обратил внимания на ее враждебный тон, а просто продолжил говорить:

– Я, конечно, не механик, но решетка радиатора выглядит скверно. Кроме того, крыло совсем разбито.

Брук задумалась: уж не хочет ли он вызвать у нее чувство сострадания или вины? Одновременно в голове мелькнула искра паники. Вдруг этот человек ждет, что она возместит ему убытки? В соответствии с девизом: атака – лучший способ защиты, – девушка перешла в наступление:

– Вы хотите обвинить меня в том, что ваш автомобиль получил несколько повреждений?!

Он нахмурился и открыл было рот, но Брук из осторожности не позволила ему вставить и слово. Четко пояснила:

– Вы выехали на мою полосу, а не наоборот!

Но городского сноба не так-то легко было запугать или заставить каяться. Он скрестил руки на груди и уставился ей в глаза:

– Я всего лишь отвлекся на какое-то мгновенье.

Брук сглотнула слюну:

– Это так теперь извиняются: «Я всего лишь отвлекся на какое-то мгновенье!» – передразнила она его. – Это ваше извинение за то, что мы едва не погибли?

Незнакомец смотрел на нее так, словно перед ним – худшая фурия всех времен. Потом он несколько нервно вздохнул и почесал затылок:

– Но ведь ничего не случилось. Вам будет достаточно того, если я по всей форме извинюсь, что слегка выехал на вашу полосу?

Он не относился к этому серьезно. Об этом говорил не только его ироничный тон и наигранный поклон, но и то, как он поднял брови.

– Слегка выехал? Да вы не только слегка выехали, вы мчались по ней, как самоубийца или английский турист, – ответила она почти срывающимся голосом.

– Ну, сейчас вы преувеличиваете, – ворчливо бросил он ей.

Симпатичное до сих пор лицо превратилось в мрачную мину.

– Во-первых, ничего не случилось, а во-вторых, вы тоже могли бы уступить дорогу.

– Уступить?

Девушка возмущенно зыркнула и решительно подступила к незнакомцу. Теперь ей приходилось задирать голову: он был минимум на две головы выше ее.

– Здесь вам не гоночная трасса, и вы не похожи на Льюиса Хэмилтона!

– Что вы говорите! – охнул мужчина. – Так что же вам нужно, собственно? Ничего ведь не случилось.

– Ничего не случилось? – возмущенно спросила она, хватая воздух.

Он поднял руку и вяло отмахнулся:

– Я немного вылетел из поворота. Вы затормозили. Я затормозил. Ничего ни с кем не случилось, остыньте немного.

Брук со значением ткнула пальцем в сторону поврежденной машины:

– Если ничего не случилось, хотелось бы узнать, как вы это называете?

Зеленые глаза мужчины блестели, он скорчил гримасу:

– Я называю это «прокол колеса».

– Вот как!

– Никаких «вот как», – защищаясь, он поморщился. – Почему вы так разволновались?

– Я разволновалась, – выпалила Брук, – потому что вы даже не хотите согласиться с тем, что вы…

– Господи боже, – перебил он ее. – Это мою машину нужно буксировать и чинить. Не вашу. Поэтому…

Теперь настала очередь Брук перебить его, и она немедленно это сделала:

– Я называю это справедливостью, в конце концов, в этом почти столкновении ваша вина!

Он снова махнул рукой перед ее лицом и утвердительно кивнул:

– Мы можем этим ограничиться? Вы не хотите просто снова сесть в автомобиль и поехать дальше, вместо того чтобы орать на меня посреди дороги?

Действительно, Брук могла просто оставить его стоять там. Его надменное манерничанье так действовало ей на нервы, что она прошипела:

– После такого торможения, которое пришлось проделать из-за вас, мне ничего другого не останется, как отправить свой фургон в мастерскую и проверить, все ли в порядке.

Он взглянул на ее авто так, словно хотел спросить: «А что в этой колымаге не нужно ремонтировать?». На это Брук скрестила руки на груди и вызывающе подняла подбородок. Незнакомцу повезло, что он не высказал мысли, которые, возможно, вертелись в голове. Он не сделал ни единого замечания по поводу древнего отцовского фургона.

Вместо этого он склонил голову набок и в знак примирения предложил:

– Послушайте?..

– Брук, – быстро, хотя и неохотно представилась девушка и с недоверием прищурилась, когда губы незнакомца слегка расплылись в улыбке.

– Послушайте, Брук, мне очень жаль, что я был немного невнимателен и что вам теперь… э-э-э… придется отправить машину в мастерскую. Я был бы очень рад, если бы вы смогли принять мои извинения.

Эти слова звучали так неискренне, что девушке тут же захотелось фыркнуть. Но вместо этого она внезапно для себя произнесла:

– Извинения принимаются?..

– Дрю, – ответил он на ее молчаливый вопрос и быстро кивнул.

Они помолчали некоторое время. Брук попыталась успокоиться, перестала смотреть бесцеремонному типу в глаза и сдержалась, чтобы не выцарапать их. Он неискренне извинился перед ней и вел себя не так, словно сожалел о происшедшем. Но девушка не хотела тратить время понапрасну, споря с незнакомцем посреди дороги: дома ее ждало много работы. Она и так уже опаздывала. Брук нервно глянула на часы: они с Лорен проболтали слишком долго. Любая проволочка потом отольется недосыпом. Если она не отправится сейчас в путь, то чистить и убирать в ресторане родителей придется до полуночи, а ведь потом еще стоять на кухне, чтобы успеть подготовиться к следующему дню!

В понедельник в «Крэб Инн» был выходной, необходимый Брук, особенно если учесть, что сейчас рестораном она занималась практически одна. Несколько помощников были под рукой, но им нужно было платить, поэтому основную часть работы Брук выполняла сама. Сегодня, в понедельник, она съездила на оптовый рынок, созвонилась с банком, чтобы алчно прощупать почву насчет нового кредита, поломала голову над катастрофическими цифрами бухгалтерии, а теперь еще будет бесконечно драить ресторанную кухню, чтобы там снова все блестело. В «Крэб Инн» не было ремонта, наверное, десятки лет, но это не значило, что Брук согласилась бы терпеть там грязь. Она считала, что в ее ресторане должно быть так чисто, чтобы можно было есть с пола. К сожалению, это одновременно значило и то, что она вынуждена будет вкалывать до десятого пота.

Еще несколько месяцев назад она вела это семейное дело вместе с родителями и могла делить обязанности с ними. Но все молниеносно изменилось, когда заболела мама. С тех пор Брук несла ответственность за ресторан почти одна, ведь папе приходилось несколько раз в неделю ездить в Портленд, чтобы отвезти маму на диализ или сопроводить ее на прием к врачу. Каждая поездка в больницу занимала четыре часа, так что девушка в такие дни была предоставлена самой себе и отвечала за то, чтобы ресторан оставался на плаву.

Последствиями таких резких изменений стало не только то, что ей теперь предстояло выполнять больше работы. Необходимо было значительно урезать семейный бюджет, ведь за дорогостоящее лечение матери приходилось платить из собственного кармана, а не по страховке.

В последний месяц скрепя сердце им пришлось уволить повара Даниэля, который вместе с отцом стоял у плиты. Эта потеря сказывалась болезненно: теперь Брук готовила сама и не всегда быстро соображала, что же делать в первую очередь.

Она смирилась и работала-работала-работала. Да все бы и ничего – только бы мать выздоровела. Дел было так много, что у Брук и времени-то не хватало постоянно думать о здоровье матери. И все же где-то подспудно возникал вопрос: что случится, если ситуация с почечной недостаточностью матери ухудшится?

Погрузившись в мысли, девушка совершенно позабыла о мужчине рядом, а тот, в свою очередь, был поглощен рассматриванием своей машины. Тяжело вздохнув, он привлек внимание Брук.

– Ну и? Что мы теперь будем делать?

Брук растерянно заморгала и молча смотрела на него некоторое время, а потом многозначительно переспросила:

– Мы?

Он быстро кивнул:

– Да, мы. Что мы теперь будем делать?

– Я не знаю, что вы будете делать. А я сяду в фургон и поеду домой.

По его лицу девушка поняла, что тот совершенно не в восторге от такой перспективы. От произнесенных им затем слов у возмущенной Брук просто отнялся дар речи. Он, как ни странно, ожидал, что девушка теперь поможет ему выбраться из неприятной ситуации.

– На моей машине больше никуда не поедешь, как вы видите. Вы не могли бы меня подбросить хотя бы до ближайшего города?

– Хотя бы?

Брук больше всего хотелось сейчас покрутить пальцем у виска, но вместо этого она спокойно и сдержанно объявила:

– Нет.

– Да бросьте, Брук.

Услышав неуместно фамильярный тон, девушка прищурилась. Улыбка Эндрю, наверное, должна была убедить ее: он обнажил два ряда белоснежных зубов, а губы растянулись в милой улыбке. Над левым уголком рта даже появилась небольшая ямочка.

– Я был бы вам очень благодарен, если бы вы оказали мне такую любезность.

При виде ямочки на какой-то миг она даже не могла подобрать слов, ведь ямочки на щеках всегда были ее слабостью. И все же девушка недоверчиво спросила:

– Вот как?

– Да, – утвердительно кивнул Эндрю, – вы бы оказали мне большую услугу.

«А вы бы оказали мне большую услугу, если бы перестали носиться по дорогам как угорелый», – подумала про себя Брук, но потом опустила плечи и покачала головой:

– Я и так опаздываю и действительно не могу вас взять с собой.

Он мгновенно помрачнел и нахмурился:

– Выходит, мне придется идти до ближайшего города пешком?

Брук, не скрывая злорадства, радостно указала на горизонт, над которым как раз висело заходящее солнце:

– Если бы я была на вашем месте, то поторопилась бы. До Санпорта четыре мили.

Она смерила веселым взглядом его длинные ноги и констатировала:

– Но часа за полтора вы туда точно доберетесь.

Он беспомощно взглянул на девушку, а потом сердито выпалил:

– Вы же это не серьезно?!

– Еще как!

Милая улыбка и ямочка на щеке исчезли, когда он сердито заявил:

– Тогда я позвоню в службу эвакуации аварийных машин!

– Удачи.

Брук сунула руки в карманы застиранных джинсов.

– По понедельникам в барах города караоке.

– И что с того? – Дрю в недоумении взглянул на нее.

– В дни караоке все напитки продаются за полцены.

Мужчина гордо поднял подбородок:

– Боюсь, я повторюсь, но все же: что с того?

Теперь и Брук лукаво подняла подбородок:

– Глен любит караоке и не может удержаться от напитков в полцены, а это значит, что он вдрызг пьян.

– И почему это моя проблема?

– Потому что Глен – водитель местного эвакуатора и заодно механик.

Стон Эндрю стал для ушей Брук настоящим сладким звуком. Собственно, ей бы не стоило сильно радоваться, что мужчина оказался в таком затруднительном положении, но девушка просто не могла не ликовать в душе: «Заносчивый нахал!»

– Ну, чудесно, – вздохнул он. – Куда только подевалось гостеприимство жителей Новой Англии, о котором так много говорят?

Брук пожала плечами и мимоходом ответила:

– Должно быть, оно исчезло, когда я нажала на тормоз и приготовилась встретиться с Творцом.

– А может, вы просто злопамятная?

Девушка не хотела показаться насмешливой, она вздернула подбородок и угрюмо замолчала.

С каждой секундой мужчина становился все более нервным, что видно было по его лицу. Он залез в задний карман джинсов и достал портмоне:

– Хорошо… хорошо. Сколько вы хотите, чтобы отвезти меня к гостинице, где я смогу переночевать?

Брук запнулась и растерянно посмотрела на него, а потом раздраженно воскликнула:

– У меня на лбу написано «такси»?

– Ну почему вы такая раздражительная?

– Раздражительная?

В кармане джинсов Брук сжала кулаки, еще раз задрала подбородок, надеясь запугать мужчину этим угрожающим движением. Она подскочила к нему вплотную и сердито крикнула:

– Вы, наверное, разнервничались?!

Теперь, когда он смотрел на нее, его глаза приняли темный оттенок. Мужчина спросил, искренне растерявшись:

– Что я такого сделал? Я думал…

– Ну хорошо, – резко перебила его девушка, скорее ворча себе под нос, чем разговаривая с собеседником:

– Чего еще можно было ожидать от надменного городского сноба?

– Сноба? – В его голосе послышался сдерживаемый смех. – Вы считаете меня снобом?

Брук отмахнулась:

– Забудьте об этом!

Она развернулась на каблуках и зашагала к грузовичку, а мужчина кричал ей вслед, теперь уже намного дружелюбнее:

– Вы не могли мне хотя бы сказать, в каком направлении мне бежать?

Расстроенная, Брук остановилась у фургона и, вздохнув, закрыла глаза. Она знала, что пожалеет об этом и что она – первейшая идиотка на свете. И все же девушка обернулась и крикнула, не глядя в его сторону:

– Залезайте уже!

– Это вроде и на город не похоже.

Брук мысленно ругнулась и ответила почти сердито:

– Это потому, что это и не город.

– А что же тогда? – беззаботно спросил мужчина, сидевший рядом. Он с любопытством смотрел в окно, все еще держа на коленях дорожную сумку. Вот уже десять минут он сидел рядом с девушкой и трепал ей последние нервы. Сумку он достал из джипа, тщательно заперев машину. Брук совершенно серьезно спрашивала себя, что с ней не так, зачем она взяла с собой этого надменного нахала. Возможно, все дело в усталости.

В последние несколько минут он хотя бы по большей части молчал. Лишь один раз сделал замечание по поводу странного грохота в моторе, на что Брук ответила, что странный грохот появился после экстренного торможения на дороге. После этого мужчина, к счастью, заткнулся.

– Это «Крэб Инн», – сдержанно произнесла она и с шуршанием проехала по большой парковке у своего ресторана, засыпанной галькой. Стоянка, как и все остальное, требовала капитального ремонта.

Брук любила родительский ресторан, стоявший прямо на утесе. Отсюда открывался живописный вид на бухту. Она любила и старую деревянную лестницу у левого края парковки, по которой можно было спуститься на пляж и там погулять у воды или по дюнам. Но девушка знала, что большинство людей, впервые увидевших его, лишь критически смотрели на облупленный фасад и бурьяны на краю парковки и сразу уезжали. Лишь немногие гости могли догадаться, что в обветшалом доме скрывается ресторан, в котором подают лучший суп из омаров, лучшие крабовые паштеты и лучший черничный пирог во всем штате Мэн.

В «Крэб Инн» все еще готовили по рецептам, записанным прабабушкой Брук и принадлежащим исключительно к классической кухне Новой Англии. Брук могла с гордостью сказать, что еда, которую она подавала посетителям, всегда была отличного качества. В городке ее ресторан считался сокровенной жемчужиной, его особенно любили местные жители. Проблема состояла только в том, что эта жемчужина была слишком уж потаенной и гостей здесь было чересчур мало, чтобы платить по всем счетам ресторана. До маминой болезни они неплохо преодолевали финансовые трудности, но денег на все про все хватало в обрез.

Брук понимала: нужно что-то менять, чтобы привлечь туристов, которых теперь еще и пугал внешний вид здания. Но папа придерживался того мнения, что заведение должно отличаться своими блюдами, а не особенно красивой обстановкой.

Брук едва заметно вздохнула, подумав, как часто они спорили с отцом на эту тему.

– Значит, «Крэб Инн», – повторил мужчина по имени Дрю ее слова, чем отвлек девушку от мрачных мыслей. – И мы здесь потому?..