Текст книги "Нравственно-аскетические творения"

Отцы мои, братия и чада. Действительно, тяжело, по священному выражению Богослова[948]948
  Ср.: Свт. Григорий Богослов. Слово 3, 10 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 30. – Ред.


[Закрыть], состоять под начальством, (29) но, думается, гораздо еще труднее – уметь управлять людьми. Я, со своей стороны, иначе и не думаю, что это только за грехи мои мне выпало на долю начальствовать над вами, моими господами. Если я поведу слабую и легкую жизнь (о чем, быть может, помышляют некоторые небогобоязненные, если есть они между нами), то, конечно, мои подвиг и работы невелики. Ведь когда [все идет само собою] – спасающийся спасается и погибающий погибает, стоящий стоит и падающий падает, <64> терзаемый растерзывается и больной хворает, отрекающийся [от Бога или от монашества] и отвергающий [заповеди или обеты] делают это, а я облечен игуменским саном, ношу титул «господина» и «отца», когда нас не покидают друзья и родственники, не переводятся защитники и заступники и слава и молва о нас становится небезызвестной даже самому царю, – мне остается только сказать по-евангельски: душе, имаши многа блага, почивай, яждь, пий, веселися (Лк. 12:19), а все остальное пусть идет своим чередом.

Но, по моему мнению (да и для всякого разумного человека, как говорит опять Григорий Богослов[949]949
  Ср.: Свт. Григорий Богослов. Слово 3, 27 // Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. С. 35. – Ред.


[Закрыть]), власть и игуменство нечто другое: именно – насколько высоко это звание, настолько велика и опасность. Поэтому мне нужно проявлять много усилий, большое напряжение, много рвения, столько же деятельности, соответственную меру мужества, <65> большее [сравнительно с прочими] преуспеяние [в жизни], исключительную бодрость, широкий и дальновидный взгляд, совершенную рассудительность, – да и что особенно распространяться, скажем просто, по-евангельски: пастырь добрый душу свою полагает за овцы (Ин. 10:11). Вот и мне, чада мои возлюбленные, нужно свою склонную к падению и многострастную душу полагать за вас до пролития крови. Ввиду этого я и не смею ослушиваться, и не возражаю против возложенного на меня долга. Потому-то я так же не отступаю, не отягощаюсь и не прихожу в раздражение от [различных] трудностей, возникающих при управлении этим маленьким стадом, но, наоборот, – и это я высказываю тайну своей души, – когда мне вследствие скорби, затруднений и недоумений с падающими и терзаемыми (30) приходится как бы получать побои, раны и даже закалаться, то вместе с тем среди таких святоотеческих <66> (я выражаюсь неразумно) занятий мне начинает мерцать надежда на спасение.

Но смотрите, чада мои, не воспользуйтесь моей жалкой терпеливостью на осуждение себе, по моей сверх меры снисходительности не прилагайте грехов к грехам. Ну зачем это допускать? Ваши поступки меня не удивляют и вместе с тем удивляют. Не удивляют потому, что, [как я вижу,] с вами борется злодей-сатана, а удивляют потому, что вы, люди разумные, покинув уже ради Бога все – и родителей, и братьев, и мир, и вообще все мирское – и взяв на себя легкое иго Христово, обнаруживаете мирские, а главное, сатанинские поступки. Отверглся кто закона Моисеова, сказано, при двоих или триех свидетелех умирает (Евр. 10:28). Насколько же горшему, подумайте, наказанию подвергаетесь вы за то, что, по выражению св. Василия[950]950
  Ср.: Свт. Василий Великий. Пролог 7, 4 // Свт. Василий Великий. Творения. Т. 2. С. 106. – Ред.


[Закрыть] [Великого], отвержением послушания нарушаете единение духа и <67> возомнили кровь заветную скверну (Евр. 10:29), которую вы пили в день отречения от врага и мира и сочетания со Христом! Так и следует делать? И на один лишь час (ведь наша жизнь эта в сравнении с вечностью действительно один только час) вы не смогли не задремать смертью разделения [между собой]? Это вот ваши обеты пред свидетелем Богом и в присутствии Его святых Ангелов? Это вот ножницы (ψαλίδιον), которые вы мне подали собственными руками как бы от руки Господней? Так-то вы роняете слезы, смиренничаете, поддакиваете в преклонившейся долу душе, киваете в знак согласия опущенным взором и даете обещания, когда вам произносят увещания, обычные в том случае?

Эх, чада, как вы все перезабыли, как далеко забрели вы [от стада]! Где, например, бедняга Аммун? Разве не правда, что наше стадо, подобно волку, (31) постоянно подстерегает страшный и лютый волк душ наших, диавол, иский кого поглотити (1 Пет. 5:8), <68> кого-либо утащить? И вот утащил его и доныне сокрушает все еще кости души его, и – сын света (ср. Ин. 12:36) стал сыном тьмы, сын спасения – сыном погибели, возлюбленный – ненавистным, ученик – лукавым предателем, ближний – далеким [чужаком]. Куда ему теперь идти? Некуда, кроме мест, утесов и пропастей греха; он не исчезает из виду у страшного и всевидящего ока Божия, он [только] предоставлен своему самоволию. Тот, Кто воздаст каждому по делам его (ср. Рим. 2:6), придет и не замедлит рассудить всей твари.

Да не будет этого, да не будет! Я уже снова разжигаюсь [любовию] к нему, как к своему чаду, призываю его, погибающего, и стараюсь отыскать его, и, если Богу угодно, конечно, достигну этого. Но зачем у нас такие вещи случаются? Зачем мы только для этого трудимся? <69> Зачем напрасно подвизаемся? Зачем собранное многими годами мы тратим все сразу до конца? Нет, нет, прошу вас и умоляю, братия мои, чада мои, малые и большие, побитые и упавшие, все отрезвитесь, все обновитесь, все совершенствуйтесь в единой мысли, во единой надежде, во едином сердце, – вы ко мне, а я к вам, в соприсутствии между нами Господа, – и будем жить, покупать и приобретать Царство Небесное во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Братия мои, отцы и чада. (32) Похвально не таить благодеяния Божия, которое я теперь замечаю на вас, но возвещать о нем, ибо этого требует самое время, дабы чрез это мы становились все более и более ревностными. На самом деле благодаря благодати Христовой, непрерывным оглашениям, постоянным напоминаниям и ежедневным почти наставлениям вы оказали духовный успех, обнаружили хорошую опытность и <71> боголюбезное прилежание. А что я говорю правду, это подтверждаете и вы сами собою, показывает самое дело, могу подтвердить такое и я, грешный, ибо в настоящее время я получил облегчение от скорбей и от многих забот, как бы в затишье, с радостью на душе перешел к спокойствию вашей благочинной жизни.

И действительно, справедливо сказано: всякое наказание в настоящее время не мнится радость быти, но печаль, последи же плод мирен наученым тем воздает правды (Евр. 12:11). Но этот успех зависит не от меня, не от моей заботы, не от моего старания. То – Божий дар, ваше рвение, содействие нашего отца. В таком случае, чего же я, негодный, радуюсь и веселюсь из-за чужих трудов? Мы все – одно целое, вы – во мне и я в вас (см. Ин. 15:4), ваши и мои успехи считаются взаимными. Да подаст же страшный силою и <72> могучий крепостию Господь отселе и мне укрепиться для того, чтобы надлежащим образом исследовать и толковать Его святые заповеди, а вас, чада мои, да сохранит в подчинении, нелицемерном послушании и в постоянной доверчивости, являя вас все более и более добродетельными и усердными, чтобы вы мужественно и смело шли на всякий духовный подвиг, на угнетение, притеснение, наказание, насмешку, тяготу, голод, жажду и на все остальные блаженные подвиги, (33) дабы, оказавшись непобедимыми, вы приняли в день мздовоздаяния от Праведного Судии венец за терпение.

<73> Воистину, братия, выгодно наше торговое дело! Покинув тленное, вы получили нетленное; лишившись родителей, вы получили Отца в Господе; став чуждыми своим братьям, сделались сожителями святых, родом избранным, царским священием (1 Пет. 2:9); вместо страны, где вы родились и которая вас выкормила, вам назначен отечеством вышний град, емуже художник и содетель Бог (Евр. 11:10); вместо временного и разрушающегося дома – обители преподобных и праведных; вместо ничтожной славы и гибнущей почести – божественное и равноангельское достоинство; вместо подношений и чувственных удовольствий – наслаждение вечными благами; вместо подчинения и отсечения воли – веселие с Ангелами; вместо одиночества и отчуждения от родных – близость со всеми святыми. Так чего же еще мы ленимся, зачем опускаемся, зачем у некоторых печальный вид? Пусть скажет каждый из нас с божественным Давидом: вскую прискорбна еси, душе моя, и вскую смущаешимя? Уповай на Бога, яко исповемся Ему (Пс. 41:12). <74> Ибо если страдаем с Ним в подвижничестве, то с Ним и воцаримся (2 Тим. 2:12). Мученические венцы и у нас есть, ибо общежитие (κοινοβιακόν σΰνθημα), по общему мнению, это ристалище подвига[951]951
  В ТФС: «мученическая арена». – Ред.


[Закрыть] (στάδιον αθλήσεως).

После этого как же блажен послушливый! Насколько велик тот, кто откровенен! Как благочестив тот, кто терпелив! Как богоблажен всякий верный и неуклонный в заповедях! Посему, братия мои, соратники, спутники, товарищи по скитанию, не позволим себе ни сойти с прямой дороги, ни уклониться в сторону, ни замешкаться, ни отставать, ни выжидать, ни повернуть назад. Есть еще пока плоть – так не будем щадить ее! Как слово, секунда, коротка наша жизнь. Хотя бы даже и до семидесяти или до восьмидесяти лет протянулась она, все-таки в сравнении с вечностью она – ничто. Истратим же, прошу вас, (34) обол, зато получим <75> на него десятки тысяч процентов, погубим коротенькое время и приобретем бесконечные века, понесем часовой труд и получим вечное упокоение, восплачем, чтобы воссмеяться вечным блаженным смехом[952]952
  В ТФС: «чтобы воссмеяться вечным блаженным плачем». – Ред.


[Закрыть], возрыдаем из любви ко Христу, да возрадуемся нескончаемою радостию! Усердно прошу вас, братия мои, предстанем же с веселым лицом пред Господом Вседержителем, шествуя вослед нашим отцам, станем знаменитыми и на земле, и на небе. В будущем веке, при воздаянии за прожитое, когда Судия сядет на престоле славы Своей в присутствии тысячи тысяч служащих Ему и тьмы тем предстоящих Ему (Дан. 7:10) святых Ангелов и всей твари, когда раздадутся страшные определения, когда окажется, что стоящие справа со славою и честию входят <76> в Царство Небесное и вечно ликуют, а остальных с позором и бесчестием погонят на вечные мучения, где, сказано, огнь не угасает и червь не умирает (Мк. 9:44, 46 и 48), – тогда да вспомним друг о друге без упрека и жалоб, но весело, с благодарностью и похвалою!

Ох, как страшно слышать то определение! Ах, как горько оно, – оно только одного меня постигнет за грехи мои. Вы же, совершая свой превосходный подвиг, радуйтесь, взирая на награду вышнего звания, пока не достигнете поры усовершения и преставления отсюда во Христе Иисусе, Господе нашем, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Братия мои, отцы и чада. Я – человек ограниченного ума и совсем неискусный в речи, поэтому я и не способен (35) наставлять вас своими слабыми оглашениями. Ибо что могу я сказать подходящего для таких чад Божиих, как вы, кои послушались Христова Евангелия, покинули весь мир и выполнили это великое дело блаженного и превожделенного послушания? Пусть уже Сам Бог, который, по апостолу, утешает смиренныя (2 Кор. 7:6), утешит и вас явлением Святого Духа, освятит, оправдает <78> и просветит на стези Его заповедей и покажет наследниками Его Царства Небесного.

И действительно, какое прекрасное дело, братия мои, вы сделали! Как умно вы его задумали! Как мудро его обсудили! Какой разумный составили план! Как твердо приковали свой взор к намеченной цели! Как потом, по призванию Божию, подобно праотцу Аврааму, вышли из своей родины, от рода своего и от дому отца своего (Быт. 12:1), и таким образом пришли сюда, на место подвига, которое указал и куда вел вас Господь, и стали здесь выше всяких плотских дум, ибо ради Бога вы не допустили, чтобы вас удержала любовь к родителям, или остановили привычки вашей прежней жизни, или вами овладело наследство отцовское, связала воинская служба тленному царю и вообще какое-либо другое препятствие.

Как же после этого да не называть и не считать вас блаженными и треблаженными? <79> Посему, братия мои возлюбленные, никогда, ни в чем и никоим образом не предавайтесь нерадению, не унывайте, не ослабевайте, но, окрыляясь предназначенными вам за нынешние скорби и подвижнические стеснения и удручения благами, радуйтесь и веселитесь, совершая свой бег, проводя свои дни так, как будто бы вы скакали на конях вокруг цирковой арены: из кругов отдельных дней у вас складываются недели, от недель вы переходите к месяцу, от месяцев ко времени года, от времен же – к целому году. И в самом деле, разве не похожа наша жизнь на этот цирковой круг и на конские скачки? Если кто не ослабеет в беге и борьбе, то его остановит уже одна лишь смерть, (36) ибо она – остановка для всякого человека. Что же потом? А дальше на победителя возложат неувядаемый венок славы, дадут небесные награды и провозгласят его имя в Царстве Небесном, когда Бог призовет небо свыше и землю разсудити люди Своя (Пс. 49:4).

Так я, ввиду всего этого, снова повторяю вам: не ленитесь, не дремлите, <80> не будьте равнодушными, не бранитесь, не препирайтесь, не обижайте, не злословьте, не бесстыдничайте, не тщеславьтесь, не чревоугодничайте, не ешьте тайком, а также еще – относительно кое-кого, что недостойно даже и слышать, – не воруйте. Кто начал воровать орехи, тот дойдет и до большего. Кто привык таскать писала, того потянет унести и одежду, а дальше уже и говорить нечего. Вот и у нас постоянно замечаются кражи одежды, дощечек для письма, ремней, поясов, обуви и других вещей. Хорошо это? И это делаете вы, вы – рабы Христовы, чуждые миру, те, кои получили не земное, а небесное наследие, так называемые святые и благословенные, которым люди еще кланяются? Хороши же ваши усердие, преуспеяние и усовершение!

Впрочем, я обвиняю не всех, поэтому и не удивляйтесь, что от похвал перехожу к порицаниям. <81> Проповедь требует и того и другого, кто чего заслуживает. Прошу вас, молю, приказываю и угрожаю: если до нынешнего времени и происходило воровство, так чтобы отселе его больше не было. А если кто и после этого моего оглашения сделает что-нибудь такое, да будет отлучен от Церкви Божией и должен умилостивить Бога покаянием и исповедью. Но и те, кои и раньше воровали, иначе не исцелятся от своего греха, если не сознаются. Как похищение золотого сосуда повело Ахара к побиению камнями (Нав. 7:20–26), так и уловленного страстью и не признавшегося побьют невидимые камни. Посему восстань, падший, и живи во Господе.

(37) Пришел мясопуст. Не поворачивайте своих уст и очей туда, где мы прежде работали суете. Замечается, что кое-кто упитывает себя, аки в день заколения (Иак. 5:5). Кто служит чреву, для тех бог чрево, и слава в студе их (Флп. 3:19). <82> Посмотрите на такого человека после его неумеренности: от него [разит] вином, и так как оно еще бродит в желудке, то, конечно, от всего этого не остается ничего, кроме отрыжки, тошноты и дурных перемен в душе и в теле. Этого вам хочется? Об этом нужно стараться? Никоим образом! Напротив, всеми силами следует избегать такой гадости. Вы, чада мои, насыщайтесь в достаточной мере, сколько нужно для удовлетворения естественной потребности, избегая мяса и вина; насыщайтесь же лучше другого рода пищей, устройте себе настоящий праздник и мясопуст в дарованиях Святого Духа, в мире, любви, надежде, вере, псалмопении, стихословии, послушании, смирении, бдении, бодрости, чистосердечии, простоте, чистоте помыслов, сокрушении и в слезном очищении, – и вы увидите, какой прекрасный мясопуст вы устроили, как хорошо его отпраздновали, несравненно лучше царей, <83> князей и всех плотски живущих людей.

Ну, уже я достаточно поговорил об этом. Господь, по молитве моего с вами отца, да подаст вам силу не только просто слушать, но и воспринимать и проводить в дело, что говорится здесь в оглашении, – в Самом Христе, нашем Боге, Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Братия мои, отцы и чада. (38) Так как вы в своем достойном многих похвал и наград послушании трудитесь и работаете над делом Божиим, то и необходимо постоянно предлагать вам наставления.

Если бы прервалась на некоторое время ваша борьба и война с ухищрениями диавола, то и я прервал бы свои наставления. Но так как эта война идет вечно и непрерывно, не прекращаясь ни днем ни ночью, то, конечно, <85> и я должен в соответственной мере напоминать, ободрять, обнадеживать вас, доставляя вам оружие, силу, помощь, опытность для разрушения невидимых твердынь. Вы знаете, что воину следует делать свое дело и неопустительно исполнять, что требуется его званием. Поэтому и вы, истинные воины Христовы, осмотрите, в порядке ли ваше вооружение, есть ли у каждого из вас меч послушания, броня веры, шлем спасения, щит смиренномудрия, лук молитвы, забрало надежды и, чтобы не перечислять всего в отдельности, вообще всякое другое, какое только требуется и полагается, оружие. Не так красив и не так вызывает восхищение обыкновенный воин в своем вооружении, как воин Христов (στρατιώτης του Χριστοΰ), когда он облечен в перечисленные выше доспехи. Поэтому-то, чада мои, вооружайтесь, <86> стройте укрепления, [совершайте] вылазки, нападайте и побеждайте воюющего с вами диавола и не смущайтесь ничем, что обыкновенно при этом случается, получите ли вы удар или рану или вас свалят на землю, – только скорее вставайте.

Некоторые из вас досадуют, недоумевают и даже отчаиваются, что их мучат срамные помыслы, вражда, богохульство, недоброжелательство, соблазн сбежать из монастыря и т. п. Я же, со своей стороны, таким людям тоже удивляюсь. Ну, скажите мне, на самом деле, неужели вы думаете получить свои венцы без труда, без усилия, без войны, без победы? На это обыкновенно отвечают: «Я-де, вот, прожил [в монастыре] столько-то лет, сколько раз исповедовался и открывал свою душу, обнаружил вот такие-то и такие добродетели, без счету (39) молился со слезами и рыданием, столько-то вынес от братьев, которые нападали на меня, слабого». Ох, мудрость! Сколько лет, говорите вы, ведете войну? Три, пять, десять, еще побольше? Но блаженная матерь Сарра целых сорок лет с величайшим мужеством несла сильную войну с бесом блуда[954]954
  См.: Достопамятные сказания. Мать Сарра, 1. Там говорится о тринадцати годах борьбы с бесом блуда. Впрочем, в 3-й апофтегме сообщается, что она жила возле реки 60 лет. Так что преп. Феодор Студит, возможно, ссылается на какой-то другой житийный источник о преп. Сарре. – Ред.


[Закрыть]. <87> Упомяну еще старца Пахомия, как он раз в церкви скинул с себя всю одежду и его одобрил за этот поступок авва Аполлон. Но к чему мне приводить бесчисленные примеры? Кто из вас читал об этом, знают, каковы были эти подвиги и преуспеяния.

Не целых ли девять лет смущал бес двух братьев убежать [из пустыни], а они привязали себя за овчинные одежды друг к другу и перехитрили лукавого диавола[955]955
  Два предшествующих упоминания не идентифицированы. – Ред.


[Закрыть]. Иной, дожив уже до пятидесяти лет, и все еще боролся с той же[956]956
  В ТФС: «с этой». – Ред.


[Закрыть] страстью[957]957
  См.: Свт. Палладий Еленопольский. Лавсаик, 23. О Пахоме. – Ред.


[Закрыть], другой – иначе, третий еще иначе, и нигде не слышно огорчения, не видно малодушия и трусости, доколе, отбив с поддержкою свыше вторжения врагов, они не возмогли от своих немощей (Евр. 11:34). А у нас, малодушных, и речи и поступки тоже какие-то малодушные, нетерпеливые и невежественные. Посему-то я и внушаю вам, чтобы мы оправились от стычек, стали твердо и непоколебимо, <88> с уверенностью в Боге, с песнью на устах: аще ополчится на мя полк, не убоится сердце мое, аще востанет на мя брань, на Него аз уповаю (Пс. 26:3). Так не бойтесь же всего этого, равно как не пугайтесь от ужасов и страхов, когда ночью демон возбуждает воображение, показывая разнообразные вещи, то принимая различные виды, а иногда даже испуская голоса и призывая вас по имени. Он слаб и бессилен, иначе бы он всех совсем погубил. Он принимает образ льва, а ты смело проколи его бесстрашием, и окажется, что внутри он набит соломой. Показывается он тебе (40) высоким, ростом до потолка, черным – ты встреть его молитвой и, подобно святому Антонию[958]958
  В ТФС ошибочно: «св. Афанасию». – Ред.


[Закрыть], увидишь, как он побежит от тебя прочь, кривляясь, словно обезьяна. И если бы даже он приблизился к тебе, готовый сейчас броситься на тебя или обрушить на тебя твое жилище, и таким образом вверг бы тебя в оцепенение, не робей в ту минуту, и все пролетит, как сон. От того именно все это с вами и случается, <89> что вы страшитесь там, где нечего страшиться, и опасаетесь, где нет никакой опасности.