Текст книги "Благодать священства"

Духовенство белое и чёрное

Говоря о белом и чёрном духовенстве, об иночествующих и женатых, мы должны будем с вами обратить свой взор вглубь человеческого сердца. Там, в его тайниках, каждый христианин, по тщательном и долгом рассмотрении, может определить для себя свой дар и способность – идти ли ему путём венчанного супружества или искать иного жребия – блюсти свою деву для удобнейшего благоприступания1717
  См.: 1 Кор. 7, 37.


[Закрыть] – в служении Богу духом во всякое время и на всяком месте в иноческом звании. Выбор своего креста – дело ответственнейшее, ибо оно во многом определяет уклад всей нашей земной жизни.

В одной главе навряд ли получится подробно раскрыть эту обширную и глубокую тему. Скажем только, что Бог обыкновенно загодя приоткрывает Свою волю, впрочем не пресекая произволения христианина и ни к чему его не понуждая. Одни сызмальства мечтают о семье: девочка нянчит кукол, мальчик воображает себя защитником Отечества и собственного дома, думает о том, как он будет заботиться о домочадцах. Другие с детства ощущают себя кем-то наподобие Мцыри, ищут уединения, уносятся умом во «области заочны»… Кто-то по горячности крови и не мыслит себя без спутницы жизни, а иной с неохотой помышляет о брачном ложе, не обнаруживая в своём сердце сочувствия к плотским удовольствиям… Проходя семинарское обучение, мы, безусловно, должны определиться в своём выборе. Ведь рукоположение напрямую связано либо с браком, либо с монашескими обетами.

Опуская многое, поразмыслим о пастырской деятельности священника-семьянина и иеромонаха. Очевидно, что, несмотря на различия их внешнего положения, и тот, и другой должны решать какие-то общие задачи, если хотят заслужить у Бога наименование доброго и усердного раба, достойного разделить праздничную вечерю с Господом в Его Царствии. Область этих задач – православное пастырство, представленное в русской традиции как преподобным Варсонофием Оптинским, так и праведным Алексием Мечёвым, московским утешителем. Это определение дали ему Оптинские старцы.

Белый священник прежде всего созидает свою малую церковь – Богом данное ему семейство. Чёрный – член монастырского братства, в идеале представляющего собой столь же тесное единство, как и семья, связанная кровными узами. И там, и здесь налицо подвиг служения, требующий и личной ответственности, и жертвенности, и готовности постоянно смиряться перед неурядицами жизни. Скажу из своих наблюдений, что в том и в другом отряде духовенства, к сожалению, встречаются люди внутренне несчастливые. Кто они? Это те, кто живёт вполсилы. Давно угас священный огонь молитвы на их сердечном жертвеннике. Себялюбие, эгоизм – вот подлинные враги счастья! Не умея отдавать, но научившись лишь приобретать, духовно скудеет служитель алтаря. Он не похож на Христа. Он не в Бога богатеет, но трудится ради себя. Отсюда – потеря любви и радости в кругу семейного общения; неумение воспитывать детей собственным примером трудолюбия, верности выбранному идеалу; недостаток теплоты в обращении друг с другом. Что вместо этого? Постоянная раздражительность и взаимные попрёки, превращающие будничную жизнь в ад. То же – и у опустившегося инока: охлаждение в жизни духовной, расслабление и апатия, подавленность и переменчивость нрава, оставление не то что монашеского – общехристианского подвига…

Как избежать этой катастрофы? Независимо от выбранного семинаристом пути (семейного или монашеского) священнослужитель должен воспитать и развить в себе следующие качества. Во-первых, ревностное и радостное богоугождение, проистекающее из внутренней потребности быть всегда в союзе с Господом. Во-вторых, энергичность, динамика! Иерей – лицо отнюдь не вялое, индифферентное, безжизненное. В-третьих, радение батюшки о спасении вверенных ему Богом людей. Посмотрите на портретное изображение святого праведного Иоанна Кронштадтского… Он просто светится энергией любви! Он находил отдых в перемене занятий. Весь его световой день (а часто и добрая половина ночи) был посвящён делам молитвы, душепопечения и милосердия. Передышкой для него служила возможность уединиться с Евангелием хотя бы на полчаса или углубиться в сердечную молитву. Конечно, личность незабвенного всероссийского батюшки – недостижимый, но всё-таки конкретный идеал. Разочарованный инок и потерявший любовь к своей половине пастырь-семьянин – это зрелище равно неприятное и прискорбное! И того, и другого диавол уловил в свои погибельные сети. И тот, и другой – потенциальные отступники от Бога живого, в руки Которого страшно впасть, по выражению святого апостола Павла1818
  См.: Евр. 10, 31.


[Закрыть].

Образцовый священноинок – это ангел в нашем дольнем мире. Само лицо его, не возмущаемое страстями, постоянная молитвенность духа служат величайшим утешением для духовных чад и всех, прибегающих к нему за советом. Имея возможность всегда поучаться «от Святых Отец», он призван быть кладезем премудрости, находя ответ на многочисленные недоумения прихожан в анналах церковной письменности. Дело священноинока – молитвенное ходатайство за «народ и его невежествия» перед престолом Божиим. Не связанный семейными заботами, он может беспрепятственно литургисать, поддерживая накренившийся небосвод пламенной иерейской молитвой. Принимая мирян «на дух», монастырский священник поможет им разобраться во всех тонкостях духовной брани, разглядеть и различить козни лукавого, сокрытые под покровом добрых и праведных намерений.

Белый священник, верный муж, заботливый и любящий отец, черпающий в кругу домочадцев телесные и душевные силы для пастырского служения, является в своём приходе несокрушимой скалой посреди многомятежного моря всевозможных страстей. И мать-одиночка, и душевно истощённый студент, и вечно что-то выясняющие друг с другом супруги, и неприкаянные старики будут тянуться к доброму батюшке за ласковым словом и ободрящим взглядом… Не забудем, что «героем нашего времени» священнослужитель может стать только вследствие сораспятия с Владыкой Христом.

Священник и епархиальный архиерей

Прошли в России и в Русской Церкви те времена, когда епископы были недосягаемы для своей паствы, как по причине их немногочисленности, обширности самих епархий, так и вследствие определённой религиозной политики советских властей, насаждавших безбожие. В наши дни всякий иерей, как это и должно быть, находится в теснейшем общении со своим правящим архиереем. Всё это побуждает меня напомнить читателям, что священник в Церкви – лицо отнюдь не самостоятельное, не самодостаточное. Пресвитер в отношении церковного служения всё совершает по благословению своего епископа, являясь исполнителем его велений, согласных с евангельскими заповедями. Пресвитер – правая рука архиерея. От его имени он литургисает1919
  В данном случае речь идёт о порядке иерархического подчинения.


[Закрыть], созидает общину, проповедует, душепопечительствует, воздавая своей деятельностью хвалу Богу. Каноническое послушание иерея епископу – главный нерв церковной жизни, её пуповина (если говорить об административном аспекте).

Не углубляясь далее в этот предмет, выведем вполне земное, бытовое заключение: новопоставленный иерей призван выстраивать здоровые, творческие, говоря светским языком, позитивные взаимоотношения с архиереем, своим начальником и отцом, – так по замыслу Господа о Его Церкви и священстве.

Я не берусь в этих заметках (не считая себя компетентной инстанцией) рассуждать об архиерейском служении. К слову сказать, у Святейшего Патриарха Кирилла есть замечательные наставления молодым архиереям2020
  Эти наставления отражены в докладе Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла на архиерейском совещании в Свято-Даниловом монастыре 30 января 2012 г. – Прим. ред.


[Закрыть]. В своём обращении к ним Первоиерарх находит точные и простые слова, предупреждая о возможных ошибках администрирования новопоставленных епископов и призывая их к благоговейному и мудрому попечению о подведомственном клире. Всегда будем помнить, что архиерей как ангел своей Церкви является в первую очередь раздаятелем благодатных даров Духа Святого и, соответственно, домостроителем таин Божиих2121
  1 Кор. 4, 1.


[Закрыть].

Но что сказать о позиции иерея, сообразной его духовному статусу? Она должна быть продумана, выношена и выстрадана.

Прежде всего спросим самих себя: кого хочет видеть епископ в священнике, приступающем к своему святому поприщу? (Мне кажется, что весьма уместно сравнить новопоставленного иерея с парусником, который только был спущен со стапелей и уже уверенно стоит на воде – остаётся лишь поднять паруса…) Конечно же помощника, готового вместе с собратьями осуществлять просвещение паствы по плану, начертанному Владыкой. Не сомневаюсь, что подавляющее большинство наших архиереев не зациклено на коммерческой составляющей этого плана, имея перед очами замечательные примеры своих предшественников – святителей эпохи гонений.

Значит, главная забота священника – привести себя в соответствие с этим взглядом архиерея на «сослужащую братию». А дело самосовершенствования и подлинного «соответствия занимаемой должности» у нас в Церкви требует постоянного напряжения душевных и телесных сил. Необходимо, и покинув семинарские стены, учиться, и учиться много. Считаю очень важным навык – подражать положительным примерам, а также назидаться от противного. Как говорил мне покойный и очень даровитый в искусстве проповеди протоиерей Вячеслав Резников: «Служу я на приходе, смотрю по сторонам, а про себя подмечаю: так не делай и вот так никогда не делай…» Без всякого осуждения. Вот это высота!

Подмастерье не сразу становится мастером, и рабочий не вдруг пробивается в академики. Необходимо время, заполненное вдохновенным созидательным трудом. Иерей, стяжавший определённый нравственный авторитет у паствы благодаря добросовестному служению, – подлинная опора архиерея и, конечно, Святейшего Патриарха, общего всем нам духовного отца. Важно только не замыкать на себе паству, не выдавать себя за «нечто, будучи ничем», не противопоставлять свою (в общем-то, серенькую) личность непосредственному начальству и самой церковной иерархии. За примерами такого духовного перекоса ходить далеко не надо. Как опасен медведь-шатун, так несносен и образ «подвижника» – передвижника «Шаталовой пустыни», «беглого попа», не знающего, где главу преклонить, – не по любви к горнему Отечеству, а по причине патологической конфликтности, неумения и нежелания трудиться во славу Господа на том месте, где определило священноначалие.

Возможна ли со стороны архиерея духовная ревность к талантливому священнику? Под луной всё возможно. Никто из земнородных не свободен от воздействия на него несветлых помыслов. Но убеждён, что, если в священнике достанет мудрости и смирения, понимания, Чьей силой он действует и к Чьим стопам полагает свои (всегда несовершенные) труды, повторения истории Моцарта и Сальери не случится. Мы все пахари одной нивы, садовники одного сада. Как правило, архиереи, всецело втянутые в административную деятельность, в решение вопросов «государственно-церковно-правового» значения, испытывают крайний «дефицит в кадрах», особенно в делах просвещения. Между тем главная задача времени, которое предоставляет нашей Церкви удивительно широкие возможности, именно просветительская.

Не так легко молодому батюшке даётся разумение архиерейской службы. А ориентироваться в ней ему необходимо, чтобы не быть «лаптем» на торжественных соборных богослужениях. Здесь без помощи благочинного и старших священников обойтись трудно.

В личном общении с владыкой не уместны как застенчивость и робость, не приличествующие сану пресвитера, так (ещё более) дерзость и развязность, выдающие в батюшке совершенно чуждое подлинной православной духовности начало. Пусть приходской пастырь будет инициативен, но скромен, нелицемерно благочестив, но далёк от нездоровой горячности в известных вопросах2222
  Автор, в частности, имеет в виду проблемы, связанные с обновлением документов, удостоверяющих личность, необходимых при учёте налоговых сборов, и пр. – Прим. ред.


[Закрыть], давно разъяснённых Соборными определениями Церкви.

Сегодня, признаемся, все мы имеем существенные огрехи в воспитании, весьма приблизительные представления об этикете, как светском, так и церковном.

Пунктуальность и исполнительность, умение ясно формулировать мысли и обобщать их в сжатой информативной речи; достойное интеллигентного человека поведение за праздничной трапезой; привычка следить за своей одеждой (разумеется подрясник и ряса), избегая и нарочитой небрежности, и вызывающего щегольства, – очень важные чёрточки, из которых складывается портрет пастыря Русской Церкви. Крайне нелепо набиваться архиерею в друзья и равно неприлично воротить от него нос, даже в случае психологической несовместимости (а ведь и такое может быть).

Своё размышление я закончу на оптимистической ноте. По долгу педагогической и миссионерской службы мне доводится бывать в самых разных епархиях Московского Патриархата, и, признаюсь, в большинстве из них я был свидетелем замечательного и даже вдохновляющего соработничества епархиальных владык и их клира, вместе образующих единую дружную семью делателей на ниве Христовой. Ей буди, буди! Аминь.

Приходской иерей и его настоятель

Православный приход, община – это духовный союз пастыря и пасомых, объединённых верой в Бога и жертвенной любовью друг ко другу. Приход – большая семья, все члены которой участвуют в совершении Евхаристии и в прочих благодатных трудах, блюдя, по выражению апостола, единство духа в союзе мира2323
  Еф. 4, 3.


[Закрыть].

В этой главе мне бы хотелось поразмыслить о многопричтовом (как правило, городском) приходе, включающем в себя помимо настоятеля ещё несколько клириков (иереев и диаконов). Эта тема особенно актуальна для молодого, только что рукоположенного священника, который по указу архиерея получает назначение в уже сложившийся приход с присущими ему традициями.

«Настоятель – отец наш и матерь» – так говорят православные люди об умудрённом годами и духовным опытом батюшке, совмещающем в своём пастырстве отеческие строгость и благость. Настоятельство – особая наука. Начинается она с осознания священником своей ответственности пред Богом и людьми за вверенный ему приход. Почувствовать себя должником всех, иметь готовность служить ближним и через то – Господу, оставаясь внутренне свободным, не связанным никакими земными пристрастиями, – вот подлинное искусство управления! Безусловно, не у всякого получается подняться на эти высоты духа, заповеданные нам Христом. Но и спрос велик с тех, кто, будучи позван и призван, предпочёл духовному росту топтание на месте и, что хуже того, принёс служение в жертву честолюбию и корысти.

Однако сейчас речь у нас не о настоятелях, а о подчинённых им клириках. Духовный кризис, который переживает современное человечество, всего более, на мой взгляд, обнаруживается в неспособности соработничества младших со старшими. Попросту говоря – в непонимании духовной сути послушания и, соответственно, в нежелании и неумении постигать волю Божию через исполнение велений начальствующих. Как часто, ещё не став личностью, мы проявляем болезненный индивидуализм, не успев научиться искусству духовного созидания, начинаем разрушать не нами построенное, развивая кипучую деятельность, заквашенную духом самочиния.

Конфликтность – вот ёмкое понятие, которым настоятели всего выразительнее охарактеризовывают душевное устроение многих своих младших собратьев. Основной закон церковной иерархии – благословение. Испрашивай на свои «мирные инициативы» одобрение начальства, не ленись советоваться с ним относительно собственных начинаний – и всё пойдёт как по маслу. Церковь – не место «контрабандной» активности, иерейское служение – не поприще для духовного «подполья». Молодой пастырь! Стяжевай, приобретай дух мирен – и десятки, а потом и сотни людей вокруг тебя начнут уразумевать путь спасения…

Будем помнить, настоятель – человек, а значит, существо ограниченное. Мы с вами далеки от того, чтобы идеализировать современную церковную действительность. Однако неискушённому священнослужителю нужно во что бы то ни стало удержаться от соблазна превратиться в мальчиша-кибальчиша. Речь идёт о скрытой оппозиции настоятелю, о «пионерской бацилле» негласного протеста в отношении начальства. Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Это особенно справедливо по отношению к ограниченному кругу единомышленников, каковым и является православный приход.

Представляется значимым само направление мыслей пастыря, его эмоциональное состояние, сокрытые глубоко в сердце намерения. Иные клирики умудряются соблюдать корректность и внешнюю обходительность (хотя ныне и таких немного), однако нередко их сердце бывает холодным, склонным к непрестанному внутреннему осуждению и превозношению.

Между тем соборное служение Божественной литургии предполагает совершенно иное – радость совместного предстояния, сердечную молитву друг о друге, нелицемерную приветливость, братское единомыслие и любовь – всё, что делает общение людей преддверием рая на земле.

Не дай Бог «войти в клинч» с настоятелем! Подчинённый ему иерей, трезво оценив достоинства (а они есть у каждого человека) и недостатки личности начальствующего, призван трудиться на родном приходе не за страх, а за совесть, употребляя все усилия ума и сердца, чтобы составить гармоничное целое со старшим собратом, а никак не действовать «в противофазе». Православный народ необыкновенно чуток. Малейшие оттенки недовольства молодого и энергического священника тотчас начнут расходиться кругами по воде и дадут о себе знать в душах людей. …К миру призвал нас Господь 2424
  1 Кор. 7, 15.


[Закрыть].

Очень часто не в меру ревностные (и при этом весьма самолюбивые и обидчивые) клирики портят жизнь другим и себе и подсекают основу собственного будущего служения, переходя от первого знакомства с жизнью прихода в состояние перманентной «холодной войны» с настоятелем. Вы догадываетесь, дорогие читатели, чем это обыкновенно заканчивается…

Во-первых, силы неравны, и начинающий всегда обречён на поражение в противостоянии с маститым собратом. Во-вторых, психология и репутация бунтаря нередко кладёт на иерея тёмную печать, лишая его умиротворения и благодушия, которые церковный народ так ценит в батюшке, исполняющем духовнические обязанности. В-третьих, даже если «революционер» и выйдет победителем из схватки, это в большинстве случаев будет пиррова победа. Соблазн раздора и раскола, даже на местечковом уровне, убийствен и ведёт к расточению паствы «на стране далече».

Для чего я об этом пишу? Только для того, чтобы молодые пастыри, начинающие свой долгий путь, тщились уподобиться мудрым девам с горящими, наполненными елеем светильниками2525
  См.: Мф. 25, 1-13.


[Закрыть]. Сын мира2626
  Лк. 10, 6.


[Закрыть] всегда будет «неукоризнен» в своём действовании. Умение усваивать в общении со старшим полезное, учиться и на примерах от противного, всё покрывая Христовой любовью и тайной сердечной молитвой за собратьев, – вот духовно-нравственный идеал пастырской жизни. На поверку для нас нет ничего полезнее, чем благодушное, философское отношение к строгому начальнику и его придиркам. За последние мы обыкновенно принимаем весьма ценные для нашего будущего самостоятельного служения замечания.

Умение сохранить тёплые, дружественные отношения с настоятелем, не переходя при этом определённых границ, обусловленных разницей в возрасте, выслуге лет и многом ином, – большое искусство, которому не научишься, сидя в академической аудитории. Незаметно избавляясь от обидчивости и мнительности, обретая молитвенное присутствие духа, учась поступаться незначительным при сохранении верности Богу в главном, иерей мало-помалу оперится духовно и приобретёт свойства настоящего «вожака», готового всегда лететь впереди стаи.

Выйдя духовным победителем из «коммунальных» приходских конфликтов и возвысившись над всеми «мелочами иерейской жизни», пастырь научится быть всем для всех2727
  См.: 1 Кор. 9, 22.


[Закрыть], станет мужем, достигшим в меру исполнения возраста Христова2828
  Ср.: Еф. 4, 13.


[Закрыть]. Десятилетия спустя с каким благодушием мы будем поминать наставников наших2929
  См.: Евр. 13, 7.


[Закрыть], и в числе них – настоятеля первого прихода, соглашаясь с непреложной суворовской истиной: «Тяжело в учении, легко в бою!»

Завершая эту главу, вспомню и иное поэтическое изречение, автора которого, полагаю, нет нужды называть: «Что пройдёт, то будет мило…»

Нужен ли пастырю духовник?

Нужен. Как рыбе – вода, а птице – воздух! У меня есть некое суждение на сей счёт. Убеждён, что почти все беды у современных священников коренятся в отсутствии у них духовников. Речь не идёт о епархиальном духовнике, которого мы навещаем два раза в год по приглашению священноначалия. Речь идёт о постоянном духовнике, к суждениям которого мы прислушивались бы, поверяя свою жизнь его пастырским опытом. Святитель Кирилл Александрийский говорит: «Бог желает, чтобы здесь, на земле, был человек, которого бы ты слушался». И все Святые Отцы подтверждают эту истину. Богу угодно, чтобы исправление (корректировку) человек принимал от подобного себе человека.

Как опасно приходскому священнику вариться в собственном соку! Разучившись (или не научившись) регулярно раскрывать Богу совесть в таинстве Исповеди, пастырь, даже исповедуя других, мало-помалу духовно опускается, по крайней мере, не восходит по шкале духовного созидания. А главное – ему не перед кем смиряться. Разве только перед собственной матушкой… Не мне вам рассказывать, дорогие читатели, что опытное смирение мы каждый раз вкушаем в минуту исповеди. Конечно, если исповедуемся правильно, то есть обличаем и осуждаем самих себя, повергаясь перед неистощимой бездной милости Божией. Можно, разумеется, приобретать смирение и иным образом. Но так, как в исповеди, – нигде и никогда.

Всем нам в большей или меньшей степени свойственно самообольщение. Человек видит мир и окружающих его людей, оценивает свою деятельность, воспринимает собственную личность – в свете самолюбия. И потому мы часто отождествляем желаемое с действительностью, кажущееся – с реальностью. К сожалению, пастыри – не исключение из общечеловеческой семьи.

Вот почему сторонний наблюдатель, советник, критик, доброжелатель, душевный врач, духовный вождь – словом, духовник, просто незаменим! Как капли дождя прибивают к земле разжужжавшегося на весь лес жука и показывают ему его истинное положение, так и не льстящий нам духовник одним своим словом врачует гордыньку, сбивает с нас образовавшуюся за несколько дней (недель, месяцев, лет?) спесь и гордостное самоутверждение. Пастырю тоже должно быть пасомым. Управляющему – управляемым. Принимающему исповедь – приносить её. Видящему перед собой христиан, кающихся и преклоняющих колена, самому вспоминать, как блудный сын возвратился и припал к «милосердным коленям» Отца…

И что всё это даёт? Многое. Постоянную чистоту пастырской совести, а значит, дерзновение, по крайней мере, энергию духовного созидания. Умягчение собственного сердца и хождение пред Богом и в Боге, «святительный страх Божий», как называли дар живой веры и ревности о Господе Святые Отцы. Постоянное алкание правды Божией – то есть внутреннее стремление к приобщению Святых Христовых Таин, без чего пастырю и жизнь не в жизнь, «свет не мил и хлеб не сладок», по русской поговорке.

Жизнь от исповеди к исповеди приучает пастыря к самособранности духа, сохранению сердечной молитвенной теплоты, осторожности в суждениях и снисходительности в оценках, человеколюбию в общении и ещё ко многому, что дознаётся собственным многолетним опытом поддержания союза с духовником. Внутренняя покаянная жизнь под присмотром духовника – залог духовного взросления, «просвещения умных очес», навыка в сердечной молитве, всего того, что делает пастыря солью земли, носителем благодатной мудрости и силы, ценителем смирения и сокрушения духовного, раздаятелем Божественной благодати.

Есть и ещё один аспект проблемы. В наше время люди тяготеют к виртуальному общению. Личное общение действительно становится роскошью. Между тем прихожане всегда ищут этого общения с пастырем, скучают по возможности просто посидеть с ним в атмосфере сердечного тепла и радушия. Но и сам батюшка слеплен из того же теста. Он человек, и ничто человеческое ему не чуждо.

Содружество молодого пастыря с его духовником многоценно и многоплодно. В доверительных, сокрытых от непосвящённых беседах они имеют возможность взаимно утешиться духом, попутно уясняя для себя сложнейшие вопросы церковной действительности, осмыслить всё то новое, что так стремительно врывается в нашу будничную жизнь.

А что если иерею так и не посчастливилось найти духовника и он остаётся один на один со своими духовными переживаниями?

Пишущему эти строки приходилось служить во многих, в том числе и многопричтовых, храмах. Смиренный и мудрый священник всегда найдёт возможность перед Божественной литургией исповедаться (если есть нужда) у своих собратий, хотя бы младших по рангу и выслуге лет. Мы верим, что исповедь приносится христианином Самому Господу, принимающий её священник – лишь свидетель искренности нашего покаяния. Чрез него Бог прощает наши грехи и благодатью Своею врачует совесть кающегося. Опыт показывает, насколько благотворно воздействует этот добрый обычай (пастырям исповедоваться друг у друга) на атмосферу в алтаре. Даже те наши собратья, которые по тем или иным причинам сами этого не делают, но вынуждены принять вашу краткую исповедь, невольно мягчеют душой, становятся искреннее, приветливее, открытее в доступную для них меру. То есть благодать касается сердца исповедующего священника не в меньшей мере, чем его кающегося собрата.

Завершим наше размышление вот чем. И священнику не стыдно заручаться благословением духовника, когда дело касается важных вех его жизни. Одна голова хорошо, а две лучше. По молитве наших духовных отцов Господь хранит нас на воде и на суше, в трудах и на отдыхе, ограждает и избавляет от многих напастей. И дай, Боже, чтобы они духовно опекали нас без сетования и огорчения, а мы не причиняли им печаль нашей всегдашней неисправностью.