Текст книги "Послание к Колоссянам и Послание к Филимону. Полнота и свобода"

Рассматривая это исповедание веры отдельно от других текстов, мы впадаем в опасность разделить то, что Павел неразрывно связывал воедино. Особенно важно здесь, по отношению ко всему посланию, – утверждение непреложного единства между Христом-Творцом и Христом-Искупителем. Ибо если источник Вселенной, а также Вселенской церкви – в Нем (ст. 16), тогда мы обязаны Христу и своим физическим существованием, и своей духовной жизнью. Таким образом, «материальная» и «духовная» сферы находятся под полным контролем Христа. Учитывая это, изучающий послание с особым тщанием отметит те явные признаки «дуализма» (в теории и практике), который угрожал молодой церкви. Очевидно, что среди новых учителей было множество таких, которые, часто неосознанно, создавали проблемы для христианской церкви: они неправомерно разделяли эти две сферы, иногда называя их, соответственно, «секулярными» и «священными». Когда это происходит, меняется весь ход христианского мышления. Так, религия становится слишком «духовной» в ошибочном смысле слова. По сравнению с духовными дарами, дары Божьи в сфере материального мира обесцениваются (2:21), а о сфере Божественного начинают рассуждать с позиций церковных традиций – например, принятых ритуалов и религиозных праздников (2:16–18). «Религиозная» жизнь становится вотчиной «специалистов» в области молитвы, поста и мистических откровений, а не опытом рядового христианина (описанного в гл. 3) с его ответственностью перед семьей и каждодневным трудом. Поступая так, можно с легкостью пренебречь своим гражданским долгом перед обществом из-за членства в церкви; в результате даже трудовая деятельность человека иногда может расцениваться как нечто второсортное по сравнению с жизнью «в вере».

Столь тесно соединяя истины, сформулированные в ст. 15–17 и в ст. 18, Павел сводит воедино то, что «религия» подобного рода разъединяет. Так, рассматривая проблему, мы сможем глубже понять те части послания, которые с первого взгляда могут сбить нас с толку.

Это великое исповедание веры призвано раскрыть нам, Кто есть Христос (обратите внимание на Который есть в ст. 15 и на повторы в ст. 17, 18 фразы и Он есть). Мы здесь встречаемся с предвечным Христом, Который существовал прежде всего, Христом, действовавшим в истории, и вечно живым Главой Церкви. Павел стремится объединить здесь эти положения, которые мы так легко разделяем. Когда он пишет о Христе колоссянам, он подчеркивает всю полноту Христа, представляя Его Творцом, Искупителем и вознесшимся на небо Господом. Он неустанно повторяет, что вся деятельность всемогущего Бога по сотворению мира, Его присутствие и искупление Своего народа осуществлялись во Христе и через Христа. Таким образом, «во Христе» (Павел подчеркивает это и в местоимениях: в Нем, Им, Ему) новообращенные колоссяне занимают невообразимо высокое положение, выше которого трудно себе что-либо представить.

Этот решительный отказ отделить труд Божий от Христа или разделить Христа относительно различных сфер Его деяний дает нам ключ, позволяющий раскрыть две модели, посредством которых можно было преподнести колоссянам учение о «полноте». Во-первых, кто-то мог утверждать, что Бог, дав им Христа, еще не закончил свою работу по их спасению, что Он даст им еще больше, когда Его работа будет завершена. Но новые учителя, вероятно, пошли по другому пути. Возможно, они уверили колоссян, что получить плоды спасительного труда Христа на кресте – это одно, но воспользоваться плодами и радоваться Его правлению на царском престоле, по правую руку Бога – это совершенно иное. Очищение от греха было лишь благословенным началом, но избавление от силы греха, о чем они говорят ныне, связано с триумфальной победой вознесшегося Господа над всеми другими силами и властями. Для полного спасения колоссянам необходимо иметь Христа во всей Его полноте.

Павел неколебимо стоит на страже истины, выступая против обеих форм этого ложного учения. Он учит, что соделанное Богом во Христе исчерпывает собой все предусмотренное Им для нас во всей полноте. Во-вторых, он учит, что каждый, кто во Христе, будь то мужчина или женщина, владеет всей полнотой того, что было сделано для нас Богом во Христе (ср.: 2:9,10).

1) Христос и сотворение (ст. 15–17)

Хотя отдельные детали в этом отрывке могут быть не совсем понятны, главная его идея вполне очевидна: Христос – Владыка всего сущего. Весь порядок творения, все – во времени и пространстве – обязано своим бытием Христу. Он – Первоисточник всего. Он поддерживает все творение в этом мире. Без Него мироздание не имело бы смысла в своем существовании. Все это и многое другое вплетено в эти емкие и универсальные утверждения Павла. С этих позиций мы и рассмотрим, что эти стихи говорят нам о Христе, не задерживая своего внимания на том, что они говорят о сотворенном мире. И здесь нам более всего помогут два ключевых слова: верховенство и достаточность.

а) Христос – Верховный Владыка сотворенного Им мира

Это сразу же понижает статус всех многочисленных видимых и невидимых небесных сил и властей, которые и завораживали, и пугали воображение людей во времена Павла (а нередко и в наше время). Не следует пытаться различить все эти «господства ли, начальства ли…», перечисленные в ст. 16. Все, о чем необходимо знать Церкви, так это об их существовании и полной зависимости от Иисуса Христа, нашего Господа. Из этого следует, что во Вселенной нет никаких «сил», которые могли бы влиять на Христа или чем-то обогатить Его (некоторые христианские конфессии, например, полагают, что этому могут способствовать их ходатайственные молитвы через святых); кроме того, ничто не может повлиять на судьбу или опыт личности, которая находится «во Христе».

Мы не знаем точно, насколько эти проблемы тревожили церковь в Колоссах. Но, видимо, новые учителя представляли себя знатоками «небесных сил» и выступали в качестве экспертов по этому вопросу перед новообращенными христианами. Мы еще вернемся к данной проблеме (напр., во 2:8). Для послушного истине христианина достаточно знать, что эти «силы» не обладают теми «сокровищами», которыми заманивают, и что нечем им запугать тех, чья жизнь находится под защитой всемогущего Христа.

б) Совершитель творения, Христос обладает самодостаточностью

Он сотворил все сущее. В ст. 15–17 мы видим постоянный повтор слова «все». Какой бы аспект сотворения мы ни рассматривали, во всем видна «достаточность» Христа. И Его сила адекватна Его мудрости.

Мы не будем подробно останавливаться на этом, поскольку у нас другие цели. Важно понять, почему преподнесение Павлом этой истины колоссянам носит скорее практический, нежели философский характер. Он пишет христианам, которые могут честно сказать: «Христос – мой помощник», но которых смутили учителя, уверенно утверждавшие, что этого недостаточно для эффективной жизни в Божьем мире. Почему недостаточно? Христос, которого проповедуют новые учителя, не является истинным Господом, Которого исповедует Павел. Они исповедуют «иного Христа» (ср.: 2 Кор. 11:4). Ибо тот, кто принимает истинного Христа всерьез, не может усомниться в том, что Он способен удовлетворить все нужды Своего народа и исполнить Свой замысел о них. Не странно ли: если Он способен поддерживать Вселенную, то неужели Его силы недостаточно для поддержания маленькой церкви в Колоссах!

Ст. 16 и 17, описывающие неизмеримые по масштабам силу и власть Христа, позволяют понять и принять великие истины о Нем, высказанные в ст. 15. Оба тезиса в ст. 15 – образ Бога невидимого и рожденный прежде всякой твари — вызывали много споров, что отражено в более полных комментариях. Мы же кратко сформулируем основное положение: сила Всемогущего Бога, Творца неба и земли, была явлена нам через Христа, Его Сына, и будет явлена через Христа в грядущем.

Во-первых, Христос есть образ Бога невидимого. Главное здесь – что слава этого невидимого Бога уже была явлена людям через Христа. Это, несомненно, относится к Его воплощению (Ин. 1:14–18). Творец открыл Себя через Человека Иисуса Христа.

Земная жизнь и служение Господа Иисуса были постоянной демонстрацией могущества Творца, в частности, и через сотворение чудес (напр.: Мк. 4:41). В этом нет ничего странного или невероятного, ибо Им создано все сущее (отсюда связь между ст. 15 и 16, 17). Иисус не Кто иной, как Творец, управляющий Своим творением, поэтому достаточно Его слова, чтобы свершилось Его повеление (напр.: Мк. 3:5); Его слово обладает созидательной силой, способной вызвать повиновение даже мертвого (напр.: Мк. 5:41). Далее мы увидим, как Христос может восстановить утраченный и искаженный образ Божий в человеке (3:10).

Во-вторых, Христос – рожденный прежде всякой твари. Контекст отрывка не позволяет толковать это как Его буквальное рождение – первым среди сотворенных существ. Утверждать подобное о Том, Кто извечно пребывает и Кем создано все сущее[20]20
  Навязчивые Свидетели Иеговы, которые ходят из дома в дом, напоминают ариан IV в. (в ересях нет ничего нового), которые также отрицали предвечную природу Сына Божьего, а потому и доктрину о Троице. По их мнению, Иисус имел начало, даже если Он и выше всех созданий. Фраза «рожденный прежде всякой твари» служит им доказательным текстом из Библии и составляет их кредо, но это положение они рассматривают вне контекста, вырывают из текста. Из данного отрывка, однако, следует, что Христос – «Творец всех тварей», если пользоваться языком Афанасия Великого. Было бы странно обвинять Павла в такой несогласованности: делать в одном отрывке взаимоисключающие заявления о Христе. Опасность доказательных библейских текстов, однако, может удержать христианина от углубленного изучения новозаветных текстов, на которых базируется христианская вера в Христа как вечного Сына Божьего. Все христиане должны уметь продемонстрировать, опираясь на Писания, что только свидетели Иисуса являются ныне истинными свидетелями Яхве.


[Закрыть], – это прямое искажение истины. Самое простое объяснение – самое лучшее: «первородный» сын, первенец, всегда был наследником отца. Сын Божий, Иисус Христос, является «наследником всего», как сказано об этом в Евр. 1:2. Этот параллельный отрывок здесь очень важен, поскольку позволяет продемонстрировать превосходство Сына над всеми ангельскими силами (Евр. 1:6).

Сотворенный порядок существует для Христа. Однажды Наследник вступит явно для всех в полное наследство. В этот великий день, в день явления славы Христовой, Церковь разделит с Ним Его наследие и Его славу (3:4).

Трудно поверить, что эти два титула (ст. 15) не связаны с ситуацией, которая возникла в Колоссах. Вероятно (и мы увидим это далее), новые учителя подчеркивали важность для окружающего мира видеть в Церкви реальное «проявление силы» Божьей. Павел отвечает на это, что реальная жизнь Церкви «сокрыта» (3:3) в настоящее время с Христом: как и ее Глава, Церковь часто сегодня кажется слабой, презренной и отвергнутой. Если мы желаем узреть «проявление славы» Божьей, мы должны оглянуться назад и рассмотреть жизнь и служение исторического Иисуса. Или мы должны устремить свой взор вперед, поскольку однажды этот возлюбленный Сын, как обещано, явится в славе. Эти два «явления», или Божественные парусии, тесно связаны между собой в Писании (напр.: Тит. 2:11–13). Между тем, Церковь живет в этом промежутке времени, и характерная черта ее жизни – скорее страдания, нежели слава (Рим. 8:18 и дал.).

2) Христос и Церковь

Стоящий над всем сотворенным порядком Христос – ныне Глава Церкви. Это «новое творение» Бога. Довольно глупо, поэтому, думать, что Павел здесь сужает горизонты и говорит лишь о малом «религиозном» подразделении в недрах всего мира! Эта Церковь есть новое человечество. Перевод NEB 2 Кор. 5:17 очень хорошо передает мощь перемены даже для одного обращенного: «Когда кто-то объединяется с Христом, то это уже новый мир; старый порядок ушел в прошлое, и ему на смену пришел новый порядок».

Когда Христос характеризуется как начаток, первенец из мертвых, речь идет о Его воскресении. Но это означает даже больше, чем тот факт, что Он первым восстал из мертвых (как говорится об этом в одной из проповедей Павла, в Деян. 26:23), ибо за Ним последует общее воскресение, когда к жизни восстанет неисчислимое множество праведных. Это означает также, что ныне Он – «Начальник жизни» (как сказано в одной из проповедей Петра, в Деян. 3:15), т. е. Тот, Кто дает новую жизнь в Духе всему народу Божьему. Церковь, таким образом, есть собрание тех, кто приобщается к жизни воскресения во Христе. Христианам в Колоссах это было хорошо известно – ведь до того, как они узнали о Благой вести, они были «мертвы» в грехах, но ныне Бог их «оживил» вместе с Христом (2:13).

Именно эту фундаментальную истину подчеркивает здесь Павел, говоря о Христе как о Главе тела Церкви. Внимание здесь сфокусировано не столько на взаимозависимости разных частей единого организма Церкви (но см. 2:9), сколько на полной зависимости местной (и Вселенской) церкви от Христа, без Которого жизнь ее невозможна. Если тело не связано неразрывно с головой, едва ли у него есть надежда выжить! Этот яркий образ Павел использует и далее (2:19) в своих рассуждениях. Видимо, Церковь может подвергнуться опасности не быть тесно связанной с Христом как своим Главой, а поэтому быть отсеченной от основного источника питания, необходимого ей для нормального развития и роста. Данный отрывок заставляет подумать о том, какие же последствия ожидают Церковь, если Христу не будет отдано положенное Ему по праву первенство. Слово первенство уникальным образом указывает и на титул: рожденный прежде всякой твари (ст. 15), и на оборот начаток, первенец из мертвых в ст. 18. Это означает, что главенство в Церкви принадлежит Христу. Подчинение любому другому владычеству (напр., как это исторически сложилось, папскому престолу в Риме) не может требоваться от церквей в качестве условия их духовного питания, единства и роста их рядов.

Что касается ситуации в Колоссах, то апостолу совершенно ясно, что новые учителя претендовали на слишком большую власть. Они, очевидно, стремились «возглавить» работу в Колоссах, быть непререкаемым авторитетом в наставлении и обучении людей. Авторитарность такого рода особенно опасна для церквей: она может свидетельствовать о том, что они потеряли тесную связь со своим небесным Главой. Как и в ветхозаветные времена, мы можем пожелать такого царя, которого можно видеть и воздавать ему честь. Когда Церковь своим разумом и чувствами отстраняется от Христа и Его слова, этот вакуум заполняется человеческими авторитетами и традициями. В итоге это приводит к ее духовному бесплодию вместо постоянного духовного роста и возрождения (2:19).

3) Бог с нами во Христе (ст. 19)

Ст. 19 касается пришествия Бога, Его обитания со Своим народом, которое было предсказано с самых ранних дней исхода, прообразом чего служила скиния в пустыне (Исх. 25). Теперь же именно во Христе обитает всякая полнота Божества.

Как мы уже отмечали, слово «полнота» – весьма характерно для данного послания. Концепция «полноты» играла важную роль в учении гностиков во II в., и уже на этой ранней стадии развития гностицизма она была усвоена новыми учителями. Теперь слово «полнота» (plEroma) может означать дополнение, т. е. нечто прибавленное для восполнения недостающего[21]21
  Scott, p. 25.


[Закрыть], или комплиментарность – пополнение для достижения целого, например, комплектования нормальной корабельной команды. Различие между этими двумя значениями помогает увидеть разницу между учением апостолов и новых учителей. Согласно Павлу, нет и не было никакого Божественного свойства, которое отсутствовало бы у Христа; Он обладает «полным комплектом» Божественных атрибутов. Но для новых учителей союз с Христом сам по себе недостаточен, т. е. не позволяет христианину ощутить всю полноту жизни в Боге: требовалась еще какая-то дополнительная работа Бога. Это вытекало из их представлений, что у Бога есть нечто большее, чем у Христа, и, следовательно, при обращении человек не получает всей полноты от Христа. Однако Павел показывает, что это серьезное непонимание проблемы. Задача учителя – вести людей к осознанию всей полноты только в Христе: учитель не обладает ничем, что мог бы добавить к полноте, которую дарует Своему народу Христос.

Фраза в ст. 19: «чтобы в Нем обитала…» в греческом тексте четко указывает на непреложность воплощения, которое невозможно отрицать (ср.: Ин:1:14). Но настоящее время во 2:9 («ибо в Нем обитает вся полнота… телесно») напоминает нам, что Христос, действовавший на исторической сцене, ныне воссел по правую руку Бога. Воплощение (ст. 19) подготавливает путь к примирению (ст. 20), но ныне мы должны искать полноту Божью во Христе свыше, а не на земле (3:1 и дал.).

Для гностиков во II в. аксиомой было представление о том, что святой Бог не может иметь прямых контактов с материальным миром, который рассматривался как неизбежное зло. В итоге были придуманы многоступенчатые градации духовных существ для заполнения бесконечной «пропасти», отделяющей человека от Бога. Разнообразные идеи подобного рода циркулировали в мире, и в чем бы они конкретно ни выражались в Ликийской долине во времена Павла, складывалось так, что даже христиане подпадали под их воздействие (во все века христиане не оставались в стороне от влияния языческих идей своего времени). Новое учение, которое принесли лжеучителя, несомненно, включало в себя какие-то из этих языческих элементов; возможно, они говорили, например, о дополнительных посреднических силах, помогающих в высоком труде, – приведению грешника к полноте Божественной премудрости, любви и силе.

На фоне этих «естественных» идей уверенно и ясно звучат слова Павла, утверждающие, что именно Христа избрал Бог, чтобы в Нем пребывала вся Его Божественная полнота, а посему Он единственный возможный Посредник между небом и землей. Апостольское учение неизменно придает самое серьезное значение концепции одновременно полной Божественности и полной и совершенной человеческой сущности Христа, ибо только это могло создать необходимые условия посредничества между Богом и человеком. Такое апостольское учение отвергает идею поклонения человеку Иисусу, Который не является Господом Христом, точно так же, как отвергает и мысль о «духовном» Христе, известном главным образом в качестве чудотворца, а не страдающего раба.

Когда я в последний раз просматривал этот параграф, мое внимание привлекли труды симпозиума под редакцией Джона Хика «The Myth of God Incarnate» («Миф о Воплощенном Боге»)[22]22
  SCM Press, 1977.


[Закрыть]. Вряд ли многие, зная, какое смятение вызвала эта книга, захотят прочитать ее (это не простая задача для каждого), но первое впечатление от этого названия не обманывает. Новое толкование доктрины воплощения, которую выдвинули Морис Уайлс и Джон Хик, приводит к отрицанию истины, принятой в качестве вероучительной формулы на Никейском (325 г.) и Халкидонском (451 г.) соборах. Одно остается неясным до конца – какой концепции авторы книги придерживаются о Боге; это важный момент в понимании того, что подразумевается под утверждением: во Христе Бог стал человеком. Если мы придерживаемся идей пантеизма и отождествляем Вселенную с Богом, тогда совсем не трудно назвать Христа Божественным, поскольку то же самое можно сказать буквально о каждом. Но пантеизм несовместим с теизмом, который четко разделяет Творца и творение. И если опираться на четкое различие между человеком и его Творцом, согласно христианскому учению, тогда доктрина воплощения может относиться только к Христу, но ни к какому человеческому существу.

В ст. 19 описывается уникальный и беспрецедентный акт: Бог нисходит со Своих высот до человека; но только в контексте становится ясно, о какой полноте говорит Павел. Это полнота Всемогущего Бога, Создателя неба и земли, Который соблаговолил пребывать во Христе. Этот отрывок показывает, что вера в Иисуса как воплощенного Бога была частью самой ранней христианской вести.

4) Бог для нас во Христе (ст. 20)

Если ст. 19 говорит нам о том, что ничто из Божественной полноты в Христе не отсутствует, то ст. 20 утверждает, что ничто во Вселенной не остается в стороне от примиряющей работы Бога во Христе. И снова в обоих стихах (в оригинале) присутствует короткое слово «все».

Необходимость примирения между Богом и Его творением означает, конечно, наличие борьбы и дисгармонии в мироздании. Произошел гигантский разрыв отношений между Богом и человеком, приведший к нарушению всего сотворенного порядка. Вселенная лишилась мира и покоя. Страдание и тление стали отличительной чертой творения (Рим. 8:18 и дал.); враждебность и зло – отличительными чертами человечества (ст. 21).

Древний мир знал, что такое задавать вопросы о ставящих в тупик проблемах примирения. Но без евангельской истины невозможно было получить исчерпывающий ответ на эти вопросы – такой ясный и бескомпромиссный, какой дает здесь Павел. Инициатива приходит не от человека, но только от Бога: работа была совершена не через множество эмиссаров, но через Него, через одного лишь Христа; тезис о невозможности, как казалось человеку, примирения между небом и землей, был отвергнут: решение проблемы было найдено, но не в рамках какой-то «иной вселенской драмы» (по словам Лохса), но в строго определенном месте и в памятное время, когда Христос пролил Свою кровь, умер мучительной смертью на римском кресте.

Суть ст. 20 можно сформулировать, опираясь на четыре утверждения.

а) Примирение – это работа Бога

Библия не является историей поисков человеком Бога. С самых первых строк («В начале сотворил Бог…») Священное Писание, в отличие от всех других религиозных писаний, утверждает, что эта инициатива целиком принадлежит Богу. Нравственное и духовное падение человека (ст. 21) говорит о безнадежном состоянии человеческого рода, которое таким и оставалось бы, если бы Бог не предпринял мер к примирению с человеком. В ст. 19 ясно сказано, что Бог даже облекся в человеческую плоть, воплотившись в Человека, Который мог бы представлять все человечество. Итак, лишь через Христа, через Него одного, могла быть сделана попытка, и свершилось это примирение (ср. параллельные тексты во 2 Кор. 5:17–21, особенно ст. 18).

б) Примирение – это работа, которая завершена

Человеку не нужно ждать момента примирения в конце времен, ибо мир уже заключен посредством Его, Христовой, смерти. И примирение с Богом указывает не на человеческие достижения, но на получение его людьми (ср. важный текст в Рим. 5:11). Это утверждение апостола идет вразрез с часто повторяемым тезисом либерального христианства о том, что единственно необходимое условие примирения с Богом лежит в сердце человека; Бог, строго говоря, не нуждается в примирении с нами.

Иначе крестная смерть Христа была бы направлена лишь на человека (растопить его сердце и устыдить его за неразумный бунт против Бога). Но при внимательном прочтении Нового Завета мы не можем не убедиться в том, что труд Христа на кресте был ориентирован на Бога. «…Мы имеем Ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, Праведника: Он есть умилостивление за грехи наши» (1 Ин. 2:1,2).

Умилостивление в Новом Завете не отрицает любви Бога, как это бывает в языческих религиях, но, напротив, такое примирение демонстрирует любовь. Нам нужен Заступник перед Отцом просто потому, что Он одновременно и наш Судья. Мы имеем Ходатая перед Отцом, именно в силу того, что в Своей великой милости Бог пришел во Христе, чтобы даровать нам такого Ходатая.

Христианское учение о примирении, в отличие от языческих представлений, отрицает всякую мысль о том, что кто нуждается в примирении, тот и выполняет эту работу. «Бог во Христе примирил с Собою мир», – сказано во 2 Кор. 5:19. И снова 1:19 является важным вступлением к ст. 20.

Важность этого можно осознать, если увидеть, что если бы никакой объективной работы по примирению вследствие Христовой смерти не совершилось, то послание с креста перестало бы быть Благой вестью, но стало бы просто призывом.

в) Примирение было достигнуто на кресте

Кровь Его на кресте означает собой жертвенную смерть Христа[23]23
  Leon Morris, The Cross in the New Testament (Eerdmans, 1965: Paternoster, 1976), p. 219.


[Закрыть]. Христианское Евангелие касается того, что случилось тогда. В самой сердцевине послания Церкви поэтому лежит проповедь «Иисуса Христа, и притом распятого» (1 Кор. 2:1–5). Церковь должна постоянно возвращаться к этому «слову креста», чтобы снова и снова являть свое благовествование и свою силу. Поскольку «начальства и власти», несомненно, хотят вернуть себе места, где они потерпели поражение (2:15), они будут стремиться использовать всякую возможность, чтобы связать Церковь узами «иного евангелия» (2 Кор. 11:1–6). Змей силится самыми изощренными способами отвлечь внимание человеческого разума от того места, где он, змей, получил смертельный удар в голову. По поводу новых учителей в Колоссах вполне можно предположить, что в их учении крест Христов не занимал центрального места. Возможно, они подверглись искушению, как и мы ныне, сместить фокус, отойти от исторической истины и сосредоточить внимание на своем собственном служении. Павел никогда не отдает предпочтение силе личностей или ритуалов. Он постоянно стремится обратить наш взор на крест, на силу креста и ввысь – на престол Божий – источник силы для человека.

г) Примирение через Христа касается всех

Масштаб этого примирения носит вселенский характер. Оно охватывает все сотворенное. Все сущее приобщится к миру с Богом. Как сказано в другом послании, творение, «тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих» (Рим. 8:19).

Особенно важно здесь подчеркнуть, что Христос снова представлен колоссянам, а также и нам, как единственно возможный Спаситель для всех. Ничто и никто не стоит вне сферы Его примирительного труда. Однако это не то же самое, что утверждать, что все будут спасены (уповать на это бессмысленно, если мы не воспринимаем предостережения Христа столь же серьезно, как Его обетования). Но следует помнить, что все, кто окончательно примирен с Богом, будут спасены кровью Христовой. Утверждение Павла здесь – это смертельный приговор синкретизму, наиболее популярной из современных ересей, – синкретизму, который призывает людей разной религиозной ориентации, взявшись за руки, объединиться против общих врагов – атеизма и материализма. Христиане всегда исповедовали веру в единого Бога; они также единодушны во мнении, что есть лишь один путь к этому Богу, через Богочеловека Христа Иисуса. Он один, данный нам Богом Посредник. Бог соделал Его примирителем всего сущего с Богом, ибо нет никакого другого посредника, способного выполнить эту задачу. «Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1 Ин. 2:2).