Текст книги "Психология веры"

Брахманом становятся не из-за спутанных волос, родословной или рождения. В ком истина и дхамма, тот брахман.

Будда (Дхам. 26; 393)

Буддизм предстает как революция, направленная против аристократов и жрецов – брахманов. Будда преобразовал нравственные устои и уничтожил значение каст. Следствием таких перемен стало возникновение религиозной системы, адептом которой можно стать, а не только быть им по рождению. Будда поставил перед каждым своим последователем цель достичь нирваны, самому и своими силами, независимо от его национальной и этнической принадлежности. Тем самым достигалось повышение статуса будущего рождения, что было привлекательным для широких масс. Ранее шудры и неприкасаемые были лишены возможности воздействовать на свою будущую судьбу. Брахманы не признавали за «единожды рожденными» права на участие в культе. Поскольку буддизм предполагал возможность спасения для всех живых существ, то тем самым отрицалось преимущество касты брахманов над другими и признавалось за кастами духовное равенство. Демократическая тенденция буддизма проявилась и в смягчении профессиональной зависимости. Впервые религиозное достоинство человека определялось не по его рождению в определенной касте, а по его личному поведению. Человек сам, своими делами создает для себя те или иные условия в последующих существованиях. В этом смысле каждый сам кузнец своего счастья.

Будда единственный из всех пророков предложил народу новое представление о свободе и равенстве, которого жаждали столь многие. В воспоминаниях Будды о 550 его прошлых жизнях (джатаках) было представлено большое разнообразие социальных статусов, что открывало путь к просветлению другим, показывало, что самые разные люди могут вступить на этот путь и идти по нему. Кроме того, джатаки показывали, что просветление оказывалось результатом целеустремленных действий одного и того же кармического «индивида» – Будды.

Ранний буддизм был демократичен и в том плане, что к проповедям Будды привлекались не только мужчины, но и женщины. Не считалось предосудительным излагать им основы учения и отвечать на их вопросы.

Демократизм обнаруживался и при приеме в общину монахов (шигху). Вступление было достаточно простым. Принятым мог стать каждый вне зависимости от касты, пола, цвета кожи, национальности, социального положения. Обряд посвящения был несложен. Достаточно было произнести символическую формулу: «Я прибегаю к Будде как к защите, к дхарме и сангхе как защите». Вместе с тем вступление в общину означало разрыв всех мирских связей, в том числе родственных. В общину не принимали больных, несовершеннолетних, рабов, бывших преступников, должников, военных и чиновников, пока они находились на службе. Было запрещено принимать в общину рабов, чтобы не нарушать интересы рабовладельцев, а также людей, состоящих на государственной службе, чтобы не наносить ущерб государству. Кроме того, поступающий должен был ответить на ряд вопросов: не болен ли он проказой, чесоткой, астмой, эпилепсией. Выясняли, свободен ли он от долгов, освобожден ли от военной службы, имеет ли согласие родителей, исполнилось ли ему 20 лет, есть ли у него котелок для подаяний и комплект монашеских тог, как его имя и, наконец, кто его наставник.

Таким образом, статус монаха делал равными всех учеников Будды: брахмана и шудру. Подобная простота и демократичность приобщения к буддизму демонстрировали, что члены низших каст, вступая в общину, приобретали равные права с другими членами. Выигрывали главным образом кшатрии, так как в индуизме религия была привилегией брахманов. Не отвергая касты в целом, Будда рассматривал их как наследственные, профессиональные группы, что подрывало идею сословного превосходства. Равенство людей по рождению – одна из первооснов учения. На первое место ставились нравственные заслуги. Когда Будду спросили, к какой касте принадлежит он сам, он ответил, что это вопрос праздный: он ни брахман, ни царевич, ни кшатрий, он отрешился от мира и поэтому стал выше его законов. Но Будда не протестовал, когда иерархия каст для мирян сохранялась. Ведь каждый может вступить на путь освобождения, независимо от своего происхождения, и стать просветленным, и тогда его положение в обществе перестает зависеть от кровно родственных связей. О равенстве людей Будда высказывался так:

Подобно тому как великие реки Ганг, Яшуни, Агирвати, Сарабу, Махи и еще, сколько бы их там ни было, достигнув великого океана, теряют свои старые имена и свой старый род, а получают одно общее название – великого океана, так, о ученики, бывает и с этими четырьмя кастами, благородными брахманами, вайшьями и шудрами.

Я не называю человека брахманом за его рождение или за его мать.

Я называю брахманом того, кто свободен от привязанностей и лишен благ, для кого ничего нет ни в настоящем, ни в будущем.

Я называю брахманом того, кто мощен, как бык, благороден, мужествен, свободен от желаний, совершенен и просвещен.

Дхам. 26; 396–423

С появлением буддизма в истории мировой цивилизации произошло чрезвычайно важное событие – акцент переместился от коллективного (кастового) к индивидуальному. Тем самым стимулировалось развитие личности.

Для мирян буддизм существенно смягчил требования к умерщвлению плоти – борьба носила скорее теоретический характер. Согласно буддийской доктрине, аскетизм – один из возможных способов просветления, но сначала следует вкусить радость жизни. Необходимо испить чашу жизни до дна и только затем разочароваться, имея знания о ней. Вместо того чтобы умерщвлять плоть физически, буддист должен был воспитать в себе правильное отношение к ней. Представляя себе, что с его телом станет после смерти, испытывая к «этому» отвращение, он вырабатывал спасительную непривязанность к чувственным объектам. Поэтому для мирян аскетизм был мягким, выражаясь главным образом в соблюдении нравственной чистоты.

Жизнь мирян облегчалась и тем, что буддизм создал возможность обходиться без жрецов, их постоянного контроля за всеми сферами жизни и без материальных подношений им. Теперь не требовались дорогостоящие жертвоприношения и обременительные обряды. Он обращал внимание на жадность брахманов, которые требовали от раджей стад и колесниц, драгоценностей и ковров.

Демократизм находил свое отражение в языке и стиле проповедей. Будда выдвинул требования обоснованности, очевидности, наглядности, которым должно отвечать учение в своих исходных положениях. Одной из причин быстрого распространения буддизма было и то, что Будда впервые обратился с проповедью к народу. Прежде религиозная проповедь в Индии была поучением лишь для посвященных. Старый непонятный язык был оставлен. (Индуизм признавал языком религиозных текстов исключительно санскрит.) Будда обращался к слушателям на общедоступном диалекте, не считая соприкосновение с простыми людьми осквернением.

Вы не должны перекладывать слова Будды на ведийский язык. Кто делает так, тот совершает грех. Я говорю вам, учите слова Будды каждый на своем собственном диалекте.

Дхаммапада

Проповедь могла вестись на любом языке и диалекте, однако ограничение сказывалось в том, что Будда обращался практически только к человеку, умевшему ясно, последовательно мыслить, то есть к образованному, что оставалось привилегией аристократов. Тем самым духовное движение было в значительной мере ограничено рамками духовной аристократии. Тем не менее буддизм стал утешением и прибежищем для неудачников, изгнанников, униженных и оскорбленных, не вместившихся в традиции индуизма.

Не унижайте других верований, не допускайте их беспричинное унижение, но надлежит воздаяние почитанием всем верованиям за все, что в них достойно почитания.

Надпись царя Ашоки

Ядро учения Будды – четыре благородные истины:

1) теория причинности;

2) непостоянство элементов;

3) срединность пути;

4) восьмеричный путь.

1. Мировосприятие буддизма (близко к представлениям индуизма) состоит в том, что высшая реальность в своей последней глубине непостижима, а история мира бесконечна и циклична. Однако в буддизме весь бесконечный мир движется только во времени. Мир рождается и умирает каждое мгновение (квант времени) и возникает вновь в новом виде. Из-за этого возникает иллюзия движения в пространстве. При этом все части мироздания находятся в неисчерпаемой взаимозависимости по сравнению с индуизмом, где внешний мир уже не представлялся постоянно волнующимся, а был единым, сплошным, непрерывным бытием. Будда заменил его отдельными элементами (дхармами). Тем самым представление о мире продвинулось в сторону дискретности, атомарности.

В буддизме идея цикличности воплощена в образе колеса бытия. Макрокосм состоит из бесчисленного множества миров. Подобно тому как каждое живое существо в отдельности умирает и в соответствии со своей кармой обретает новое рождение, так и весь мир в целом возникает из пустоты, проходит цикл развертывания и пребывания, а потом разрушается, чтобы восстановиться вновь. Однако в соответствии с неисчерпаемой взаимозависимостью его новый образ зависит от коллективной кармы всех живых существ. В таком понимании Вселенная предстает не как внешний по отношению к человеку объект, а как следствие совокупности деяний и представлений человека.

2. Любое наслаждение предполагает страдание – это либо боль утраты, либо недостаточная его интенсивность. Таким образом, страдание не есть потеря некое го совершенного состояния (грехопадения), а фундаментальная характеристика существования. Убеждение, что каждый поступок имеет этическую ценность, в соответствии с которой человек будет наказан или награжден, сближает теорию кармы с учениями о возмездии в других религиях. Человек не может избежать последствий своих поступков, но может подготовить для себя лучшие условия в будущем – в этом смысле карма зависит от свободной творческой силы человека.

Главное отличие от индуизма Будда видел в отрицании вечной души как постоянной, неизменной личностной сущности. В соответствии с теорией мгновенности он употреблял не термин «душа», а «жизненный поток», считая, что представление о единой и неизменной душе мешает пониманию трансформации существа, бывшего в прошлом рождении животным, а ныне явившегося на землю в образе человека. Если в индуизме понятие души предполагает, что она, не нарушая своей целостности, переходит из одного воплощения в другое, неся в себе свою карму, то по учению Будды каждое новое воплощение не оставляет неизменным состав психологических компонентов того, что называлось душой. Но некое соотношение между настоящим и прошлым воплощением сохраняется, поэтому в соответствии с кармой каждое передает что-то свое следующему. Тем самым буддизм внес изменение в теорию перерождения. Центральная идея индуизма, в примитивном виде понимаемая как переселение, трансмиграция души в новое тело, предстает существенно иным явлением – трансмутацией.

3. Предложенный Буддой срединный путь отрицает и вечную жизнь, и вечную смерть. Он утверждал, что индуисты стремятся не к полной свободе от страданий, а только к меньшему страданию – лучшему возрождению. Этот путь спасения (через длинную череду переселений) был им воспринят как невыносимая безнадежность. Высшей целью он провозгласил прекращение перерождений и выдвинул ускоренный вариант спасения – через угасание страстей прорыв в нирвану. Для прорыва, поскольку причина страданий – страстность, надо угасить ее и тем исчерпать источник вечного круговорота и индивидуального «Я». Переход в нирвану, переход к состоянию, где нет ни воли, ни разума, – это не достижение счастливой жизни, а освобождение от всякой жизни, от процесса «жизни-умирания», без начала и конца.

4. Продвижение к нирване идет через благородный восьмеричный путь, обеспечивающий человеку полное душевное успокоение, которое ничем не может быть нарушено. Этот путь предполагал определенные этапы психического совершенствования. Если другие религии задавались вопросом, как человек должен действовать, то буддизм формулировал вопрос так: каким человек должен стать? Тем самым акценты были смещены на этический аспект и центр тяжести перемещен с поступков на самопознание. Спасение выступало как следствие собственных усилий – добродетели, знаний и заслуг. Это было личным делом человека и достигалось благодаря психическому совершенствованию. Считалось, что личность формируется, проявляется и познает себя не через деяния во внешнем мире, в ходе которого она преобразует мир, а через творческую активность во внутреннем, духовном пространстве.

Порицалось пристрастие к личному достоянию как к источнику эгоизма. Где есть «Я», там есть «мое» и возникает привязанность к личной собственности, а это корень всякого зла, эгоизма, исток социальной несправедливости. Для буддизма противоположностью эгоизма выступает уничтожение «Я», а не любовь и милосердие. С этой точки зрения выражения типа: «я люблю», «я даю», «я жертвую собой» – совершенно эгоистические, поскольку точкой отсчета все еще остается «Я». Буддийская этика культивирует полное преодоление всех отрицательных установок по отношению к другим людям. Здесь нет места любви к ближнему «как к самому себе», так как эта формула по сути своей эгоистична.

Одно из важнейших положений буддизма – учение о непротивлении злу насилием. В его основе убеждение, что, согласно закону кармы, насилие порождает насилие. Главный из путей к нирване – путь познания. Неправильно мыслящий человек не только меняет себя в худшую сторону, но ухудшает тем самым весь мир.

Однако познание помогало гасить страсти, ведь когда надо осознавать, необходимо расчленять на элементы. Привлечение к ним внимания требует анализа реальности. Это вырабатывает привычку видеть мир дискретно. Такое видение порождает иллюзию мира, поскольку обыденное сознание выделяет в окружающий мир наименования, воспринимаемые как формы, которые становятся объектами для органов чувств: глаз, ушей, носа, языка, тела, мысли.

Спасение требует этической работы, а не только жертвоприношений, поэтому Будда проповедовал отказ от обрядности и ритуалов. Будда отбросил все, что, по его мнению, препятствовало спасению человека: обряды, умерщвление плоти и схоластику. Его демократизм проявился в преодолении жесткой кастовой структуры. За кастами признавалось духовное равенство и на первое место выдвигались нравственные заслуги.

Его учение не требует борьбы с инакомыслящими. Рефреном учения является утверждение: «Не враждою будет положен конец вражде». Сам Будда всегда проповедовал терпимость, понимая, что другие учения могут рассматриваться как временные средства, приемлемые для воспитания людей. Следствием такой позиции выступала веротерпимость и отсутствие фанатизма. Как писал Х. Л. Борхес (42, с. 360): « Буддизм никогда не прибегал к огню и мечу, никогда не считал, что огонь и меч способны убедить. Настоящий буддист может исповедовать католицизм, даосизм, быть сторонником ислама или иудейской религии».

Глава 4
Конфуцианство

На то, что не соответствует ритуалу, нельзя смотреть,

то, что не соответствует ритуалу, нельзя слушать,

то, что не соответствует ритуалу, нельзя говорить,

то, что не соответствует ритуалу, нельзя делать.

Конфуций

В молодости я занимал низкое положение, поэтому научился многим занятиям простых людей.

Конфуций

Учитель Кун – Конфуций родился в 551 г. до н. э. на востоке Китая в царстве Лу в уезде Чанпин, в самой низкой административной единице «И». Отец Конфуция Шулянхэ был начальником этого «И». Его мать по фамилии Янь была отдана в жены Шулянхэ в весьма юном возрасте, так что даже современники посчитали этот брак не соответствующим правилам справедливости, поскольку ее муж к этому времени был в очень почтенном возрасте. В молодости Шулянхэ был солдатом и женился рано, но жена рожала ему одних дочерей. Повторно он женился, когда ему было более 70 лет, и только тогда от молоденькой жены у него родился первый сын. К моменту рождения Конфуция в семье уже было двое детей. (Как важный фактор в повышенной интеллектуальности сына отметим почтенный возраст отца и молодость матери.)

Родился Конфуций 22 сентября, то есть в день осеннего равноденствия. Как гласит легенда, были предвестники родов необыкновенного ребенка. Его мать незадолго до рождения второго сына увидела во сне единорога. При рождении на его теле были обнаружены особые знаки, главным из которых была впадина на темени. Поэтому ему дали имя Цю (Холмы). Он родился с продавленным теменем, и это всегда особо подчеркивалось, поскольку китайцы были уверены, что истинная мудрость обязательно связана с отметинами на теле мудрецов. Конфуций был крупным и сильным ребенком, рос быстрее сверстников.

Портрет. Конфуций отличался необычно высоким ростом (1 м 91 см) – его даже называли верзилой, тем более что в зрелые годы высокий рост подчеркивался грузным телом. Современники описывали его так: лицо его за счет крупных черт было весьма выразительным, у него был массивный лоб, большие навыкате глаза, мясистый нос с широкими ноздрями, необычно длинные уши, вздернутая верхняя губа, обнажающая два больших выступающих передних зуба, густые брови, а в дальнейшем и борода. Ученики почитали его и единодушно отмечали, что учитель был лишен четырех недостатков: склонности к домыслам, излишней категоричности, упрямства и себялюбия.

Отец Конфуция скончался, когда ему было 2 года и 3 месяца, поэтому помнил он его весьма смутно. После смерти отца мать замуж не выходила, и он рос лишенным отцовской заботы и внимания. И при жизни отца семья не процветала, так как он занимал один из самых низких административных постов. (Его официальные доходы составляли 100 юаней зерна в год, это около 3 тысяч кг.) После смерти отца семья оказалась в крайне бедственном положении. Тем не менее Конфуций рос веселым и жизнерадостным ребенком, любил играть со сверстниками и петь. Однако чаще он играл один, расставляя на игрушечном жертвенном столе деревянные сосуды для жертвоприношений, подражая церемониальным обрядам.

С юных лет у Конфуция проявляется глубокий интерес к древности, именно в ней он всегда искал эталоны для подражания. Позднее он писал (Изр. 7, 1; 144, с. 84):

Я продолжаю – не творю; я верю в древность и люблю ее чистосердечно.

Мать Конфуция скончалась в 528 г. до н. э., когда ему исполнилось 16 лет. Молодой Кофуций тяжело перенес ее смерть. Как того требовал обычай, он оставил службу на 27 месяцев. И хотя многие в то время уже не обращали внимания на это правило, он его строго соблюдал. Только после окончания траура по матери он смог играть на флейте, но все еще был не в состоянии петь. К этому моменту его жизненные перспективы были плохими, так как определялись низким происхождением. Конфуций даже не мог занять место отца, так как у него был старший брат. Однако он был силен и талантлив. Лишившись отца и матери, изыскивая средства к пропитанию, он усиленно занимался самообразованием, изучал прикладные искусства. Впоследствии он писал:

В пятнадцать лет я сосредоточил все свои помыслы на учебе. У меня не было перспектив использования на государственной службе, поэтому я занялся изучением искусств.

В те времена умения в искусствах означали понимание музыки и способность исполнять ритуалы, стрелять из лука, управлять колесницей, писать и считать. После окончания траура, накопив достаточный объем знаний, он занялся преподаванием. Одновременно Конфуций был первым, кто в Китае по собственной инициативе посвятил себя изучению истории и собиранию фольклора, особенно народных песен. (С позиции его современников история представляла второстепенный интерес.) В дальнейшем преданная любовь к истории стала основой успеха Конфуция. Он был архивистом и знатоком древностей, создав оригинальную социально-нравственную систему взглядов. Вместе с тем для большей убедительности своей системы он скрывал ее оригинальность и опирался на авторитет легендарных героев. Такая позиция была связана с тем, что, по древней китайской традиции, авторитет учения в значительной степени определялся древностью его происхождения, чем древнее – тем авторитетнее.

Когда Конфуцию впервые удалось поступить на службу, он занял должность мелкого чиновника – хранителя зерновых амбаров. В 19 лет, перейдя на должность сборщика податей, он женился, и у него родился сын, которого назвали Бо-Юй, а позднее и дочь. Однако семейная жизнь Конфуция не сложилась, и через некоторое время он разошелся с женой. Поскольку работа хранителя в хлебных амбарах и сборщика податей не давала достаточных средств для нормального существования, он нанялся на службу к аристократу и состоял у него смотрителем пастбищ. В 27 лет он поступил на службу в главную кумирню – помощником при совершении жертвоприношений. Здесь уже пригодились все его знания – не только умение считать и писать, но и знакомство с церемониалом и музыкой.

Хотя первые ученики стали появляться у Конфуция уже в 17 лет, только в 22 года он серьезно вступил на учительское поприще. С самого начала он организует занятия с учениками на иных условиях, чем остальные наставники. Например, соглашается обучать за любую плату, требуя от своих учеников только горячего желания учиться. Он принимал всех, стремившихся получить знания и имевших для этого способности.

Кто не проникнут горестным порывом (к знанию), тех не просвещаю, не потрясенных не учу, не повторяю тем, кто не способен отыскать по одному углу – три остальных.

Конфуций

В 30 лет Конфуций открыл собственную школу, в которой преподавал обычаи и традиции. Он считается первым в Китае учителем, имевшим школу, где ученики были отобраны им самим. Его первая школа работала около 10 лет. Когда ему исполнилось 35 лет, на его родине, в царстве Лу, вспыхнул мятеж, и Конфуций вынужден был бежать в царство Ци. Та м он завоевал уважение своими глубокими знаниями в политике, музыке, танцах. Через пять лет зрелым сорокалетним мужем, уже получившим известность как учитель и философ, он возвратился в родные края. Там его приняли с почетом, и князь, предполагая укрепить свое пошатнувшееся положение, назначил философа губернатором города Чжун-ду. В нем Конфуций впервые мог опробовать на практике свои окончательно созревшие к этому времени теоретические идеи управления государством.

В возрасте 51 года он снова перешел на административную службу, так как стремился сделать еще одну попытку проверить на практике разработанные им принципы организации государства. Правитель царства Лу пожаловал ему в управление территорию Чжун-ду, и за один год Конфуций навел там порядок. Поэтому его быстро повысили, и он получил один из высших чиновничьих постов – начальника судебного приказа. Тогда в его юрисдикции оказались все преступления уголовного и политического характера, что весьма способствовало тому, что он стал фактически ближайшим советником Дин-Гуна. Успех сопутствовал ему, и в 56 лет он стал первым советником. В это время в его руках сосредоточилась высшая политическая и юридическая власть, и он пользовался ею весьма эффективно. Современники отмечали, что в период, когда Конфуций был первым советником, его политику отличали безжалостное отношение к смутьянам, успешная борьба со спекуляцией и воровством, установление строжайших нравственных норм и щедрое гостеприимство. В эти годы полностью оформились его фундаментальные представления о надлежащем управлении государством. Приведем пример взглядов Конфуция на этот счет.

Как-то Конфуций встретил близ святой горы Тайшань убитую горем женщину; она плакала у могилы. На вопрос о ее горе она ответила: «Некогда мой свекор был здесь растерзан тигром, затем муж, а теперь вот и сын погиб [от того же]». Когда ее спросили, почему же они здесь жили и не ушли от этого страшного места, был дан лаконичный ответ: «Здесь нет деспотичного правления». И тогда учитель резюмировал, обращаясь к ученикам: «Запомните, дети мои! Деспотическое правление страшнее тигра!» (48, с. 94).

Участие Конфуция в управлении царством Лу быстро усилило влияние этого царства, притом настолько, что соседи стали беспокоиться, полагая, что если он по-прежнему будет править страной, то царство Лу станет гегемоном над ближайшими соседями и обратит взоры на их земли и те станут его жертвами. Правители этих царств решили победить соседа хитростью. Они отобрали 70 красавиц, обученных специальным танцам, облачили их в шелка и вместе с 30 породистыми конями направили в подарок Дин-Гуну. Тот принял такой щедрый подарок. С этого времени все свое время Дин-Гун посвящал юным танцовщицам, забросив государственные дела и запретив принимать кого-либо из сановников (в том числе и Конфуция). Конфуций был настолько оскорблен легкомысленным поведением правителя, что отказался от всех постов и покинул царство Лу. Позднее, вспоминая об этом времени, он говорил с грустью (Изр. 18; 4:144, с. 154):

Чрезмерное усердие на службе ведет к потере расположения государя, а чрезмерное радушие в дружбе приводит к потере расположения друзей.

Снова покинув родные места, он вместе со своими учениками начал скитаться, и эти скитания продолжались 13 лет. За это время Конфуций с учениками объездил 10 царств Китая, предлагая свои услуги многим правителям, но нигде не смог занять такие высокие посты, как в царстве Лу. Поэтому в конце концов он возвратился на родину. Здесь он вновь открыл частную школу, по-прежнему отказываясь от традиционных социальных градаций учеников. Когда Конфуций вернулся в родное царство Л у, ему было 66 лет. С этого времени он уже его не покидал и дожил в нем до конца своих дней.

Конфуций был глубоко предан ценностям общества своего времени и не подвергал сомнению общепринятые верования и культы. Однако он не считал их связанными со своим социально-философским учением и потому просто не говорил о них. Несмотря на то что Конфуций не любил говорить о богах и духах, в некоторых ситуациях он все же заявлял о своих особых способностях, например, о том, что фактически неуязвим, независим от внешнего мира, поскольку находится в нравственном родстве с Небом. Иногда он даже демонстрировал дар ясновидца. Так, однажды, находясь в другом царстве, он объявил, что в этот момент в чжоусской столице молния сожгла храм царя Ли-Вана, пояснив при этом, что пожар этот – кара Неба за то, что Ли-Ван погряз в роскоши. Вскоре пророчество подтвердилось. Прибыл вестник и сообщил, что храм сгорел во время грозы.

Важно отметить, что, выдвигая идеи этических норм поведения, Конфуций всю жизнь сам следовал провозглашенным принципам, то есть наставлял учеников всем образом своей жизни – был справедлив, и его поступки всегда соответствовали его убеждениям. В самых драматических обстоятельствах, даже сталкиваясь с реальной угрозой для жизни, он проявлял стойкость и невозмутимость, считая эти качества непременным атрибутом своего идеала – благородного мужа. Его ученики писали, что он не вдавался в пустые суждения, не проявлял неряшливости и не думал о себе лично. Его всегда отличала умеренность в пользовании жизненными благами, он считал, что человек не должен поступаться своими идеалами во имя личного благополучия.

Сохранились воспоминания современников о некоторых бытовых подробностях жизни Конфуция. Дома он всегда носил простую одежду черного и желтого цвета, халаты с обрезанным правым рукавом – так было удобнее для письма и домашних работ. Он бережно относился к живым существам – не ловил рыбу сетью, а только удочкой, и не стрелял птиц, устроившихся на ночлег, так как считал такую охоту чрезмерной, не соответствующей пути золотой середины. Превыше всего он заботился, чтобы о нем свидетельствовали его поступки. Например, когда умирал его друг, которого некому было похоронить, он говорил: «Я похороню» (Изр. 10; 22:144, с. 105). В кругу учеников он был сердечен и естественен, чужд надменности. Окружающие иногда подшучивали над ним, отмечая гордый вид, вкрадчивые манеры и упорство, однако ученики утверждали, что эти упреки несправедливы. Конфуций был прямодушен и безукоризненно честен, бесстрашен в суждениях, не угодлив. Учителю всегда была свойственна неподдельная скромность, неизменная учтивость, внимание и приветливое отношение к людям. Он никогда не выставлял напоказ свою образованность и умел прислушиваться к советам. Не раз он изменял свои решения по советам своих учеников, выслушивал их мнения и даже оправдывался перед ними. Беседуя, он любил пошутить и помечтать.

С психологической точки зрения любопытно, что незадолго перед смертью Конфуций стал предлагать ученикам новое занятие, которое получило название «отпускать на волю свои умы». Вместе они делились мечтами, пускались в полет фантазии, рассказывая друг другу то, что бы они сделали, если бы… Эти фантазии помогали им лучше понять себя и поверить в свои силы. Такое поведение с учениками было следствием того, что основой отношения между людьми Конфуций почитал человеколюбие. Однажды его спросили, что он под этим понимает? Он ответил:

Почтительность, обходительность, правдивость, сметливость, доброта! Если человек почтителен, то его не презирают. Если обходителен, то его поддерживают. Если он правдив, то ему доверяют. Если сметлив, то он добивается успеха. Если добр, то может использовать других.

В преклонные годы правитель время от времени призывал Конфуция для консультаций и присутствия на дворцовых приемах. В остальное время он преподавал и работал над подготовкой пяти классических книг, которые известны под названиями: «Древняя история» («Шу-Цзин»), «Книга песен» («Ши-Цзин»), «Книга Церемоний» («Ли-Цзи»), «Книга перемен» (И-Цзин») и «Анналы весны и осени» («Чун-Цю»).

Обсуждая проблемы образования, Конфуций неоднократно подчеркивал, что он сам не признает и другим не рекомендует при отборе учеников руководствоваться различиями в их происхождении. При этом он сформулировал принцип: «Образование без предвзятости». Неудивительно поэтому, что среди его учеников были представители различных социальных слоев – от провинциала до аристократа. Поражала его школа и разнообразием возраста учеников. Некоторые были старше учителя, иногда отцы учились вместе со своими сыновьями. Плата за учебу всегда была умеренной, ограничиваясь иногда связкой сушеного мяса. Понятно, что построенная на таких принципах школа больших доходов основателю не приносила. Однако слава Конфуция возрастала, и ученики съезжались к нему из отдаленных районов страны.

Учитель воспитал 72 известных ученика, из которых 12 находились при нем неотлучно. Он был доступным человеком, повторяя, что если бы он казался недосягаемым, у людей пропало бы желание ему подражать. Он неуклонно соблюдал ряд педагогических правил, например выговаривал ученикам только наедине, а перед другими всегда защищал. Когда ученики расспрашивали его, как ему удалось так много достичь в своей жизни, он отвечал (48, с. 264):