Текст книги "147 свиданий. Как я искала себе пару и что из этого вышло"

8. На пятом свидании

На пятом свидании с Йосси в моем любимом кафе для работы (для написания текстов, а не для свиданий, я имею в виду) нас обсуждали дамы, не подозревающие, что я говорю по-русски. Смотрели на нас и говорили вслух (люблю Израиль) – о разнице в возрасте.

«Нуу, ее можно понять», – сказала одна другой.

9. Идти или не идти на второе свидание

Идти или не идти на второе свидание с очень хорошим парнем? Кому вообще интересны хорошие парни?! Это ведь может всё получиться к тому же. Два раза уже переносила, морочу голову приятному человеку. Такой положительный еврей из сферы социального образования, галантный, красиво ухаживает, и счет сам оплачивал, хоть у работников образования и не очень большая, думаю, зарплата. И смеется в правильных местах, и сам неплохо шутит. И в группе играет, и классные друзья на фотографиях. Не скучный, даже смелый.

Я придумала веселое свидание, почти экстремальное: купаться ночью (почему-то никто не купается), но вот Юля пишет, что Суккот, течение – купаться опасно. Иногда бывает, что я не хочу куда-то, а выходит, что зря и всё здорово. ●●●

10. Свидание в море ночью – done

Свидание в море ночью – done. Было здорово. Я «не взяла» с собой купальник, так как пообещала одному прекрасному человеку поплавать за него в море ночью голой, и вот выдался подходящий случай.

Мне кажется, «заказывать» друг другу поступки должно стать новым черным. Не всё, и безумства – особенно, сделаешь для себя, а для другого человека чего только не сделаешь. И потом еще скажешь: понимаешь, ведь я обещала.

Что сказать по существу свидания: всё шло прекрасно, пока Алон не спросил, может ли он у меня переночевать. Не надо так, Алон. Потом он посмотрел на часы и резко заспешил на автобус в Хайфу. Я шла с моря одна. Мне в таких случаях всегда кажется, что я недостаточно ему понравилась. Понимаешь? С другой стороны, ездит ко мне из другого города человек. Из сферы образования. На автобусе. Говорит: если ты захочешь приехать в Хайфу жить, мой дом – твой. ●●●

Я ОТКАЗАЛАСЬ НЕ ПОТОМУ,

ЧТО ОН МНЕ НЕ ПОНРАВИЛСЯ, А ПОТОМУ,

ЧТО ОН ОЧЕНЬ ПОНРАВИЛСЯ МНЕ

11. Раздевание на выбывание

Я разделась догола – ночью у моря на втором свидании. Все тут люди взрослые и занятые, так что сразу скажу – он не перезвонил.

С каждым, наверно, такое бывало… С другой стороны, прошел всего один день.

Алон прекрасен: молод, статен, красив, хорошо воспитан, работает в сфере образования, играет в группе, смотрит прямо, шутит смешно. О таких говорят «слишком хороший». Но есть два «но».

Во-первых, страшно: ведь всё может наконец получиться, и тогда – привет, настоящие отношения, здравствуй, взрослая жизнь, ты где была и чего ты такая сложная. Я тут без тебя всё думала: «Стану хорошей женой, когда вырасту» – и давно выросла.

Во-вторых, скучно: с такими парнями всё время следишь за тем, чтобы не облажаться, думаешь, как выглядишь, стараешься. Но притворяться можно довольно долго, пока не выпьешь или не стошнит. Я не стала тянуть.

– Почему никто не плавает в море ночью? Я часто гуляю тут по пляжу, но никогда не вижу в море людей.

– Что ты делаешь? – спрашивает Алон, глядя, как я раздеваюсь. – Ты уверена, что хочешь этого здесь и сейчас? (Оглядываясь.) Не боишься?

– Боюсь, – отвечаю я, и платье опускается на камни; я иду в море.

Порт Яффо – место людное. Каменные ступени от пляжа ведут вверх, там гуляют люди. Но если пройти по воде чуть дальше от лестницы (а пойдем), песчаный пляж обрывается порогами камней.

Стоял Суккот – еврейский праздник. В эти дни по традиции следует жить в шалаше. Слово «сукка» так и переводится – «шалаш» – и символизирует отказ от опасной в общем-то, иллюзии, что надежным дом делает крыша. Безопасность существования зависит совсем от других причин, думают израильтяне.

Например, от течения, думаю я и ныряю в волну. Море такое сильное. Например, от волн, разбивающихся о камни, думаю я. От мужчин в порту, фотографирующих это на свои смартфоны со вспышкой сверху (не волнуюсь за ракурс). Волна, еще волна.

Он показал мне свой шалаш в Хайфе на фотографиях. Шалаш выглядел здорово: был спаян из металлических труб в виде сферы, сверху – пальмовые ветки. Сразу ясно – у Алона всё в порядке с руками.

Он попросил разрешения поцеловать меня, мне понравилось это.

Как думаете, поцелуй – обещание? Он спросил, можем ли мы провести вместе ночь. В Израиле с этим всё просто. Но – не мой темп. Я отказалась не потому, что он мне не понравился, а потому, что он очень понравился мне.

– Поедешь со мной? – спросил он.

– Мне нужно подумать, – сказала я.

– Автобус, – сказал он, – через 15 минут.

С моря шла одна. Платье промокло, на спину с волос стекало.

С одной стороны, стало грустно – в голове включилось и заработало внутреннее радио, программа «Варианты», программа «Как могло быть», снаружи шумело море. С другой стороны, Алон, у меня ведь нет для тебя никакой другой меня, кроме этой, которая плавала ночью в море голой. Волна, еще волна.●●●

12. Йосси – о моем вчерашнем свидании

Йосси – о моем вчерашнем свидании:

– Если ты еще раз так пойдешь туда ночью и будешь плавать голая – ты умрешь.

Три раза это повторил, размахивая руками в перстнях. ●●●

– ТЫ СЧАСТЛИВА?

13. Мы не в кино

Каждый день мимо нас пролетают сотни возможностей. Со свистом. Мы говорим друг другу: «ВИДЕЛ?! Такая возможность пролетела!» Вместо того чтобы бежать и кричать: «ЛОВЛЮ, ЛОВЛЮ, я здесь – гони ее на меня!»

Я смотрю на девушку за соседним столом. Йосси замечает это и оглядывается на нее, будто это мешает ему говорить.

– Что такое? – спрашивает он. Я растерянно пожимаю плечами. – Что? Она тебе нравится? А? Хочешь познакомиться с ней?

Я возмущенно развожу руками. Он отвечает:

– ЭЙ! Ты не в кино, чтобы смотреть на жизнь со стороны. Понимаешь? Это не зрительный зал. Ты не в кино, ТЫ – КИНО.

Я слушаю поэта Дмитрия Воденникова, стихи которого понимаю и люблю. Он читает – я смотрю на него. Он заканчивает, спускается в полный зал и идет ко мне. Он присаживается на корточки рядом, говорит:

– Спасибо. Вы смотрели и кивали. Я читал и думал: вы понимаете всё, что я хочу сказать, хотя вы, может быть, просто так кивали.

При перемещении по вечеринкам случайно оказываюсь в машине телеведущей Маши Макеевой, которую давно знаю (я ее – да, а она меня – нет). На светофоре спрашиваю:

– Ты счастлива?

Она поднимает брови, с минуту молчит – и рассказывает. Я поднимаю брови. Потом она говорит:

– Спасибо, что ты спросила.

Каждый раз, когда мимо проходит красивый мужчина, мой друг гей крепко вцепляется в меня, будто мы только что поженились. Я говорю:

– Слушай! А как он узнает, что он интересен тебе или мне, если снаружи мы выглядим как счастливая семья?

Мы смеемся.

В кафе, где я завтракаю каждое утро, входит человек. Я смотрю на него, и всё остальное – стены, столы, город, в который я вернулась через столько лет, люди, вся эта осень, – всё становится обстоятельствами, фоном. Я беру салфетку и ручку. Я пишу: «Вы единственный интересный мне мужчина в этом городе. Делайте с этой информацией всё, что хотите».

Йосси спрашивает:

– Ты знала? В образовательной системе Дании 13 баллов, а не 10,5 – нормально, 8 – высокий балл, 10 – отличный. Но 13… 13 – это если ты удивил школу. Ты – тринадцать. ●●●

14. Вчера впервые за время общения пришла к Йосси вечером

Вчера впервые за время общения пришла к Йосси вечером. Встретил меня в лосинах и майке со звездочками, готовил ужин.

Сказал: «Добро пожаловать домой!» Сукин сын, а?)

Я ЗНАЮ ЕГО МНОГО ЛЕТ,

НО ГОЛЫЙ ЧЕЛОВЕК – ЭТО ВСЕГДА

«ЗНАКОМИТЬСЯ ЗАНОВО»

15. Смотри на меня

Мы увидели друг друга обнаженными, когда были уже хорошо знакомы. Я готовилась к этой встрече (своего тела и этого мужчины). Юра сильно старше меня, я знаю его много лет, но голый человек – это всегда «знакомиться заново».

Я не знала, куда всю себя деть, куда положить руки, как сесть или встать. Но скоро мне передалась его какая-то бытовая, повседневная уверенность.

Он рассматривал меня внимательно, изучал, поворачивал, улыбался, кивал, глядя мне в глаза, потом заметил шрам у меня на животе. Он погладил его. Я бросила как будто бы легкомысленно, мол, «валяй» или «жги»:

– Ну давай, спрашивай.

Мой партнер отрицательно помотал головой. Я удивилась.

– Это не мое дело, – спокойно ответил он. – Расскажешь сама, если захочешь.

Я чуть не заплакала. Правда, я чуть не заплакала. Это был нормальный поступок, просто фраза, но это тронуло меня по-настоящему.

Я очень оценила тогда и продолжаю ценить сейчас в партнере уважение к приватности. Я уважаю тебя, а ты меня, и мы думаем о чувствах друг друга – внутри этого правила мы совершенно раскованны и свободны.

– А это еще что такое? – спросил однажды уже другой человек, зажимая мои «бока» своими пальцами.

Это была претензия к «жирку». Я не ожидала, честно говоря, вот такой постановки вопроса (ну, то есть я никогда не скрывала свою фигуру, мои рельефы заметны) и стала объясняться:

– Извини, это не то чтобы я сейчас не в форме, это в принципе – мои формы.

– Это надо будет привести в порядок, – строго сказал он, (наверно) желая мне лучшего, но я ответила, постукивая пальцем по его голове:

– И это. ●●●

ЧТОБЫ РАСПОЛОЖИТЬ ЕГО,

Я РЕШИТЕЛЬНО НАКИНУЛА СЕБЕ

НЕСКОЛЬКО ЛЕТ (ШЕСТЬ)

16. Вкус первого свидания

Ты помнишь свое первое свидание? Он был в черном пальто с приподнятым воротником. Волевой подбородок. Маршрутка резво мчала нас по заснеженной трассе.

Он улыбнулся одними глазами c прищуром и передал мне мандарин. Я сказала спасибо и почистила мандарин. На всю маршрутку запахло Новым годом, а значит – праздником, счастьем, исполнением желаний. «Судьба», – подумала я.

Я была в шубе, потому что зимой там, где я росла, все старшеклассницы ходят в шубах, и с ребенком. Потому что там, где я росла, у всех есть братья и сестры.

Шуба на мне была длинная – коричневый мутон, мне ее недавно купили. Ребенку со мной было 12 (мы с кузеном Альбертом часто ездили вместе в деревню).

Я училась в 10-м классе. Наверно, в шубе и с ребенком я выглядела старше своих шестнадцати – неудивительно, что Руслан принял меня за взрослую девушку.

По всему было ясно, что сам Руслан в школу давно не ходит и, может быть, даже не ходит уже в институт. Чтобы расположить его, я решительно накинула себе несколько лет (шесть).

Ведь ну кто пригласит школьницу в ресторан? Тогда еще я не успела подумать о том, кто отпустит школьницу в ресторан. Оо, только не папа.

Я умоляла: «Мамочка, ну пожалуйста! Он такой красивый… Мы поженимся!» Мама смотрела в будущее.

– Ох, у тебя этих свиданий еще столько будет!

– Ну мам, – отвечала я.

Я думала правда, что так это работает: сейчас мы с этим классным парнем в черном пальто идем в ресторан, там едим, затем целуемся на морозе и потом, если нам всё нравится, то женимся. Я до сих пор, чего таить, как-то так себе это и представляю.

Но тогда я собиралась на свое первое свидание в жизни. Я надела самое красивое синее платье, которое сшила мне соседка сверху Эльвира. Уложила волосы плойкой. Надела неудобный бюстгальтер с чашечками, который у меня уже был, но нужды в нем пока особенной не было. Я накрасилась.

Мне казалось, я выглядела потрясающе.

Был конец 1990-х, Руслан работал в службе безопасности. Место было выбрано (им) такое – Дом татарской кулинарии. Сейчас я понимаю логику: он жил в соседнем доме. До этого я по-другому представляла себе рестораны (неизвестно, кстати, откуда).

Манты с бараниной помню на вкус до сих пор. Вкус первого свидания.

Как я и мечтала, мы поцеловались на морозе. Шел снег, Руслан курил, воротник черного пальто был приподнят.

Мы почти стали уже встречаться. Но вмешалась мама.

Она увидела Руслана с балкона и сказала:

– Дорогая. Мне показалось, что он – взрослый мужчина. Сколько ему лет?

– Я не знаю.

– Тебе нужно сказать ему, сколько тебе.

– Это обязательно? – сомневалась я.

– Обязательно, – не сомневалась мама.

Я не спешила с правдой. Честно говоря, я боялась, что он бросит меня. Я решила, что не буду форсировать события, но всё произошло довольно скоро.

Уже у него дома Руслан спросил меня, сколько мне лет на самом деле.

Я ответила.

Он обнял меня очень крепко, глубоко вздохнул и сказал: «Кино досмотрим и домой отведу». Я отказывалась уходить. После продолжительного (первого в моей личной жизни, тогда совсем неумелого) скандала он сказал, что ему нужна женщина, а я – ребенок.

Я плакала. Он смеялся; а у него такой крутой прищур, когда он смеется. Я говорила, что ну ведь я же вырасту. Но Руслан отвел-таки меня домой и больше не приходил.

Мама сказала, что он порядочный парень и чтобы я прекратила ему названивать – и через месяц я действительно прекратила. ●●●

– ЗАМУЖ НЕ ВЫШЛА, ГОВОРЮ?

– Я НЕ ПОНИМАЮ, О ЧЕМ ТЫ

17. Замуж не вышла?

Я много раз отвечала на этот вопрос любезно и правду – хватит.

Так больше не спрашивают: мир изменился. Во-первых, некоторые не женятся никогда – стало необязательно. Во-вторых, есть же этика, ну, должна же быть этика. Исключения – враги. Если вы ненавидите меня или другую одинокую/свободную женщину, спросите так:

– ТЫ ЗАМУЖ-ТО НЕ ВЫШЛА ЕЩЕ?

«То» и «еще» важно включить в состав вопроса для придания особенной интонации. Не хамство, а вроде и интересуешься жизнью человека, но тоном (пробуйте) важно обозначить: ответ вам известен.

Если всё прошло гладко, человеку (женщине) будет неловко (ей всегда неловко при столкновении с бестактностью). Если человек умен, при следующей встрече он (она) сделает вид, что не знает вас. Успех! Не благодарите.

Если же вас спросили: «Ты замуж-то не вышла еще?» – не теряйтесь. Вы много раз отвечали на этот вопрос любезно и правду – хватит. Попробуйте что-нибудь новенькое и неожиданное. Давайте потренируемся вместе.

– Ты замуж не вышла?

– Вышла! (Кокетливо улыбайтесь.)

– Ого! За кого, когда (любой другой вопрос)?

– За твоего мужа (улыбка) – в прошлый четверг (поднимайте брови).

– Нет, это шутка. Извините. Так нельзя говорить. Попробуем еще раз.

– Ты замуж не вышла?

– Вышла! Просто никому не сказала. Да, скрываю (оглянитесь по сторонам). Ну, такой вот я человек – скрытный (разведите руками): всё в себе. Никому нельзя доверять, одна зависть вокруг. И ты (шепотом) тоже никому не говори.

– Замуж не вышла?

– Не вышла. (Громко.) Никто не берет. (Еще громче.) Неудивительно! Знаешь, очень (мотайте головой), очень испортился характер. К тому же (выкрикивайте) пью! (Качнитесь в сторону собеседника, уходите.)

– Не вышла замуж-то, Радмила?

– Хо-хо! Шутишь! Я что, дура?

– Не вышла замуж?

– Прости, что?

– Замуж не вышла, говорю?

– Я не понимаю, о чем ты.

– Ты замуж не вышла?

– Нет, а ты?

– Так я замужем.

– Всё еще? А я слышала, дело идет к разводу.

Возьмите со стола любую жидкость, выливайте на пол между вами и собеседником, рисуя символ бесконечности.

Друзья, конечно, я это всё не всерьез, но если вы и правда уверены, что перед вами не просто любопытный/неравнодушный/нетактичный ввиду разных обстоятельств человек (воспитание, темперамент, характер, нрав), но проницательный, злой, неприятный (и семейный), ответьте:

– Не вышла. Почему? Да знаешь… Смотрю на некоторых женатых – и как-то не хочется, честное слово. ●●●

ПЕРЕД ВАМИ ТОТ, КТО СПРАВЛЯЕТСЯ

С ИСКУШЕНИЕМ. ТОТ, КТО ВСЕГДА

НА ГРАНИ ОШИБКИ

18. Та сторона реки

Артему 21. Он высокий, худой, жилистый, голубоглазый – вы знаете этих парней. Он живет в плохом районе на другой стороне реки в тех двухэтажных домах – как бараки.

Дома светло и чисто, кроссовки в ряд. Артем одет в белую майку и мягкие домашние брюки. У него звонкий голос, живое и быстрое лицо. С ним живет белый кот Каспер – он нашел его на «Авито» полгода назад.

– Я говорил тебе, где работаю?

– Нет.

– В реабилитационном центре по борьбе с химической зависимостью.

– Ты медик?

– Нет.

– Психолог?

– На практике – будто бы да. (Он собирает ребром ладони крошки с деревянного стола, смахивает их в раковину.) Это трудная работа, физически и морально она полностью изматывает, забирает все вообще силы. Ты не можешь не пропускать это через себя, потому что тогда ты не станешь этим человеком, а он не станет тобой, а если он не станет тобой, то не поверит тебе. Понимаешь?

Я внимательно смотрю на него. У него длинные ресницы, кожа на глазах такая тонкая, что просвечивают кровеносные сосуды.

– Знаешь, что самое трудное? Если они убегают, прервав лечение. По статистике 3 % возвращаются к нормальной жизни. ТРИ! Так мало.

В людях есть сила отдельной, не сразу понятной природы. Я знаю ее в себе и замечаю в других. Она значит: перед вами – тот, кто справляется с искушением. Тот, кто всегда на грани ошибки.

У него на груди татуировка «Ад» – курсивом.

– Ты очень красивый.

Он удивленно приподнимает брови:

– Неет! Ты считаешь? Когда я смотрю на себя в зеркало, я вижу обезображенное лицо: честно – я вижу урода.

– Ты очень, очень красивый. Артем, – я произношу его имя, чтобы он посмотрел на меня. – Сколько ты уже не принимаешь наркотики?

– Сегодня – 365-й день.

– Это год. Я поздравляю тебя!

Мы чокаемся чашками с чаем. ●●●

Я ДУМАЮ: «ЧУВАК,

ОДНАЖДЫ ТЫ ПОЛЮБИШЬ,

И ВСЁ ЭТО ПОЛЕТИТ К ЧЕРТЯМ»

19. Измены не существует

Амит предложил мне отношения по контракту. Серьезно – 18 листов текста. Но не спешите называть его мудаком!

– Я вот что хочу тебе сказать, – говорит он, и я слушаю. – Нет никаких измен. Предательства не существует. Все скандалы, истерики, боль, подозрения, недоверие между людьми – всего лишь результат разного представления о как будто бы общих правилах. Правилах, о которых никто заранее не договорился.

Амиту 48, он адвокат по семейным делам. Пока семейные дела в мире идут не очень, у Амита наоборот. Карьера в гору, квартира с видом на Банана-бич, путешествия, спорт, вечеринки. Жизнь его здорово регламентирована: бег в зале, бассейн, утренняя газета за завтраком, работа, обед, работа, дважды в неделю – встречи с друзьями, по субботам – большой семейный ужин. У него есть расписание, контроль бюджета, планы на отпуск. Проступающая седина его кажется несколько преждевременной, но на деле придает ему какого-то шарма. Он смотрит прямо, говорит спокойно, выглядит таким уверенным, устойчивым. У него плотная динамичная речь (возможно, профессиональное) и приятный тембр голоса. Ему веришь.

– Брак – это очень сложно. Я не имею в виду, что больше не нужна семья. Я имею в виду, что институт брака, когда-то созданный как эффективный, утратил силу. Это тонко и имеет свою историю, но если грубо, то сегодня брак – часто заблуждение, ошибка. Люди думают, что заключают сделку, а на самом деле они не заключают ее.

– А как же «в богатстве и бедности, в болезни и здравии»?..

– …«пока смерть не разлучит нас». Но разлучает их чаще всего не смерть, Радмила, их разлучаю я, и еще – раввин (потому что разводы в Израиле регулируются религиозным судом). Их разлучают наркотики или церковь, экономический кризис, девятнадцатилетняя секретарша, написавшая жене в Фейсбук: «Я беременна и буду рожать», лучший друг, который (зачем?) снимает трубку, когда ты дозваниваешься домой ночью из длинной поездки. Их разлучает быт. Но это – только последствия. Сильно раньше и на самом деле их разлучает только одно – разные представления о том, какой должна быть их жизнь.

Люди женятся и считают, что штампом они утвердили общие правила, договорились, но на самом деле нет. Они договорились только об одном – быть вместе. Но что им делать, если они не знают как? Если у них не получается?

О, ты не представляешь себе, что способно сделать с человеком разочарование. Нет ничего страшнее, чем обманутые ожидания. Но послушай, как это несправедливо: ты придумываешь себе жизнь и считаешь, что второй по умолчанию разделит твои взгляды, планы, позицию. Но это не так – потому что придумываешь не ты один. И как чудовищно, жестоко, унизительно могут повести себя тогда эти люди, недавно целовавшиеся на свадебных фотографиях.

18 страниц – базовая версия, которая не подлежит обсуждению. Принципиальная часть касается беременности и детей. Всё остальное Амит готов обсуждать.

Я читаю контракт и думаю, это невероятно: я сижу напротив интересного мужчины, написавшего это, он кажется мне умным и добрым. Я думаю, что у него есть ребенок, с которым он не может видеться. Я думаю, что его бывшая жена тоже адвокат. Я думаю: чувак, однажды ты полюбишь, и всё это полетит к чертям. Он замечает внутреннюю работу, которая происходит со мной, и добавляет, снимая очки:

– Иначе не может быть. Я развел больше тысячи пар. Я знаю, о чем говорю. ●●●

ПОЧЕМУ ТЫ ЗА НИМ ИДЕШЬ?

ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ ПРОСТО НЕ ПОЙТИ

В ДРУГУЮ СТОРОНУ?