Текст книги "Кречет 4"

– Да, – ответил Гадюка. – Удачи завтра с этим Бароном. А с остальным я разберусь сам.

Глава 10

– День первый, – один из умников записывал всё на диктофон. – Используется стандартная сыворотка, состоящая на пятьдесят три процента из…

Гадюка стоял в тени, глядя, как умники копошатся вокруг Объекта 113, недавно пойманной зомбированной девочки. Её приковали к столу и облепили капельницами. Она пыталась вырваться, но не могла.

Сейчас для неё все враги, но потом она не вспомнит ничего. Только обрывки из прошлой жизни до заражения, и то не до конца. Будто вырвется из страшного кошмара.

– Помнишь, что нужно сделать? – тихо спросил Гадюка.

Молодой умник, которого звали Сергеем, кивнул. В кармане его халата шприц с первым составом сыворотки, полученной из крови и спинномозговой жидкости нового иммуна, женщины по имени Лилия.

– Вколю, когда никто не увидит, – шепнул Сергей.

Этот парень единственный из учёных, кто был в курсе тайного эксперимента с Лилией. Но и он не знает, к чему ведёт эксперимент.

– Продолжаю вводить препараты, – бубнил тем временем умник, стоящий возле девочки. – Ввожу образец крови Объекта Сто Один, полученный сегодня утром.

– Это должно ускорить процесс, – сказал доктор Акулов, самый главный из всех этих учёных. – Многократно. Но если уровень антител…

Гадюка открыл дверь и вышел. Он не полетел сегодня на испытания проекта “Лазарь”, который так удачно совпал с операцией против Барона, но это не значит, что у него больше нет дел.

Но в коридоре Гадюка остановился. Чувствовался сильный запах, который узнает любой человек, который больше не берёт в рот сигарету.

Кто-то курил. Там, где курить запрещено.

Охранник в советской форме облокотился на стену и выпускал дым. Вид такой, будто этот солдат тут самый главный.

На тыльной стороне ладони и пальцах татуировка, которая Гадюке не понравилась.

Опять один из людей Громова… Из новых людей Громова, которым тут не место. Генерал сам решал, кто будет у него служить, тут Гадюка ничего не мог поделать. Но лабораторию он доверял охранять только опытным людям, настоящим военным, а не этим.

– Курить на посту запрещено, – сказал Гадюка.

Охранник бросил окурок под ноги и затоптал, а потом разметал рукой дым.

– Дык я, эта самое, не курил я… Эй, за что?!

Гадюка заехал ему по морде. Эти интонации и блестящий золотой зуб сильно бесили.

Он же требовал, чтобы внизу были проверенные люди, а не эти идиоты. Эти даже не знали, как обращаться к офицеру.

Громов доиграется со своими солдатиками.

– Бегом к старшему смены, – приказал Гадюка спокойным голосом. – И пусть пришлёт тебе замену. Того, кто имеет право тут находиться.

– Дык эта, некого больше, все улетели.

– Тогда пусть сам здесь стоит.

Гадюка махнул рукой, чтобы это недоразумение уже свалило. Надо высказать всё Громову, когда тот вернётся. Ведь придурки могли сильно навредить, особенно в таком уязвимом месте. Им веры нет.

Но пока генерал хочет повоевать и испытать новую игрушку. Остальное на плечах Гадюки.

Он вернулся в свой кабинет, уселся в кресло и придвинул к себе папки. Пора заняться бумажной работой.

Проект “Объект 101” заморожен, но сегодня пришлось взять у него кровь.

Проект “Объект 113” сегодня полноценно запустился.

Проект “Лазарь” сегодня принесёт первые результаты полевых испытаний.

Проект “Объект 103” закрыт.

Проект “Возрождение” пока ждёт, это затянется. Громов не знает об этом, иначе пустил бы на него половину ресурсов. И они бы потеряли из-за торопливости ещё один сверхценный экземпляр.

Ну и пора приступить к новому проекту. Всё для того, чтобы им было, чем заняться, чтобы они не схватили того, кого трогать нельзя.

Гадюка вписал на титульный лист название проекта “Порождённый”, и прикрепил фото недавно прибывшей девушки внутрь. Смотреть в глаза ей не хотелось, будто она его уже осуждала за то, что случится в ближайшее время.

Но быть может, ещё есть время? Стоит подождать, потому что потом такое исправить будет невозможно.

* * *

Наверное, для меня это был самый странный ужин.

Мы посадили вертушку на крышу уцелевшей пятиэтажки в паре десятков километров от Уральска. Оживших тут не было, а дверь наверх заперли.

Велиар осматривал окрестности из мосинки с оптическим прицелом. Кейн копался в вертолёте, забыв о боли и ранах. Профессор Зиновьев и Рудый разводили костёр под руководством Акима.

Локи ходил за мной хвостиком, громко дышал и лизал руки. Он не замечал нарастающего напряжения на крыше.

Захваченного Велиаром жнеца мы положили подальше, чтобы он не подслушивал наш разговор. Что с ним будем делать, я понятия не имел.

А Кастет сидел на парапете крыши, чистя свою беретту. И поминутно поглядывал на меня.

Надо было прикончить его ещё тогда. Но я дал слабину, и вот результат. Он за мной явился.

Вода в котелке забурлила. Аким засыпал в него гречку, которую мы захватили с базы затворников.

– Маслица бы ещё, – мечтательно сказал он.

– Пока не соли, – попросил я. – Собаке нельзя солёное. А вот масло было бы неплохо.

– Определённое количество жира мы можем обнаружить в банке говядины, – заметил профессор Зиновьев. – Если не брать во внимание истекший срок годности, то вероятность этого весьма высока.

Он начал неловко открывать банку консервным ножом и чуть не порезал руки.

– Дай сюда, – сказал Кастет и полез в свой рюкзак.

Оттуда он вытащил складной швейцарский нож, у которого было специальное лезвие для консервных банок и очень аккуратно вскрыл крышку.

– Жрать можно, – объявил Кастет, понюхав содержимое, и передал её профессору.

Тот с подозрением посмотрел на Кастета и высыпал содержимое в котелок.

– Готово, – объявили повара через несколько минут.

Я немного отложил в отдельную чашку.

– Тебе нельзя горячего, – сказал я псу, который положил мне голову на колено и преданно смотрел в глаза. – Остынет, поешь.

Аким густо посолил, чуть ли не горстью. Никто ничего не сказал.

Мы сгрудились над котелком. Но есть смогли только Велиар и Аким, остальные сидели и смотрели друг на друга. Я поглядывал на Велиара и Кастета, он на меня и Зиновьева, а Рудый на всех нас по очереди.

– Вы задрали, – сказал он. – Да у вас вид такой, будто вы сейчас друг друга посбрасываете с крыши!

– Было бы неплохо, – отозвался Кастет, зацепил ложкой парящую кашу и подул на неё. – Меня выкинули из машины, а я сброшу его с крыши.

– Тебе было бы лучше, если бы я тебя пристрелил? – спросил я.

– Нет, конечно, – Кастет пожал плечами. – Ведь всё же обошлось. Всего-то оставил среди зомбаков, без оружия, ведь они же меня не могли тронуть.

– Ты опытный выживальщик, – сказал я. – Я догадывался, что ты выберешься оттуда. И что ты не кинешься мстить, ты для этого слишком осторожный.

Я взялся за ложку и попробовал кашу. Слишком солёная. Зато горячая, что было кстати, потому что ветер стал совсем уж холодным. Долгая осень и слишком тёплая, но уже совсем скоро начнётся зима.

Локи посмотрел на меня, как на предателя, но ждал, когда я выдам ему порцию.

– Хороший пёс, – Кастет достал пачку галет и дал несколько Локи, который тут же их схрумкал. – Верный товарищ, который никогда не бросит.

– Значит, Кречет оставил Кастета без оружия? – спросил Рудый и недобро посмотрел на меня, а потом на Велиара. – А с тобой тогда что, Вел? Что вы не поделили?

– Ну, когда-то мы были сослуживцами, – сказал Велиар. – А недавно я прикончил сына его друга и хотел убить остальных его друзей, ну и завалить его самого. Думаю, причина для ненависти есть.

– Охренеть, – произнёс Рудый, качая головой.

Велиар не добавил, что был лидером Апостолов, а рыжий парень, похоже, этого не знал. Если узнает, то, возможно, сам сбросит его с крыши.

– Да у вас тут целая Санта-Барбара, – засмеялся Кейн, выглядывая из вертушки. – Долбанная зомбическая Санта-Барбара.

– Лучше поешь, Кейн, – сказал Кастет. – Даже таким психам, как ты, нужно есть.

– Что правда, то правда.

Кейн неловко уселся у костра, а Рудый наложил ему порцию в оловянную тарелочку. Кейн взялся за ложку остатками пальцев.

– А я видел, как ты подорвался с миной, – сказал Велиар. – Но выжил и даже вправил себе башку. Добро пожаловать в команду, Кейн.

– Это не твоя команда, – произнёс я.

– Пусть будет твоя, – он пожал плечами. – Раз уж мы тут все вместе, кто-то должен быть у руля. И решить, что делать.

– Заканчивайте грызню! – воскликнул Рудый, размахнувшись ложкой. – Генерал похитил людей! Всех! Наших тоже всех! Энн! Агнешу! Гектора! И теперь там ещё Лилия! Надо думать, как их выручать, а не собачиться друг с другом!

Я кивнул и передал Локи его порцию. Пёс сожрал всё за пару секунд и уселся рядом со мной, глядя в общий котелок.

– Надо выручать, – согласился Велиар. – Я догадывался, что Громов может их взять, ещё когда об этом сказал Барон. Но не думал, что будет так быстро.

– А тебе что с этого? – спросил я. – Хочешь, чтобы всё было, как в тот раз? Своя собственная база с…

Почему-то я опять не выдал, что он главный апостол. Может быть, это моя чуйка или инстинкты. Может быть, я ждал, когда Велиар озвучит свой план. Может быть, я не хотел увеличивать уровень напряжения между нами ещё больше.

Я молчал. И мне не нравилось, что Велиар воспринимал это, как должное.

– Значит, ты поехал в Уральск, чтобы вернуть Лилию, а заодно сказать Барону, что с лабораторией ничего не вышло, – задумчиво сказал он, протёр ложку и убрал её в карман. – А Кастета прогнал, чтобы он не выдал ничего. Но не убил.

Я кивнул.

– Печально, – Велиар покачал головой. – Потому что я хотел предложить похожий план. Барону теперь придётся воевать с Громовым после того, как он похитил у него вертушку, – Велиар хрипло засмеялся. – Но раз вертушка у нас, то ему придётся идти на наши условия.

– И какие? – спросил я.

– Не знаю. Но можем их обсудить. Ты скажешь ему о том, что с лабораторией не вышло, я скажу, что с вертушкой получилось всё, только было небольшое затруднение. И потом предложим ему нашу помощь против Громова. Два боевых офицера лучше, чем ни одного. А у Барона хватит ресурсов для войны. И мы вытащим наших людей.

– Ты не ответил на вопрос, который я тебе задавал. Что тебе с этого?

– Потому что своих оттуда надо вытащить, – уверенно сказал он. – А меня выбрали главным среди затворников. Надо оправдывать своё звание. Вот только есть проблема.

И мы оба посмотрели на Кастета.

– У меня появилось неловкое чувство дежавю, – он усмехнулся, но не очень уверенно. – Слишком навязчивое.

Он посмотрел мне в глаза.

– Вот только теперь вы меня точно убьёте.

– Он так-то нас спас, – сказал Рудый. – Прострелил тем гарпуном ту кричащую зомби. Если бы не он…

– Думаю, я смогу решить ваш спор, – Кейн, который молча всё слушал, поднялся. – Никто никого убивать не будет. Иначе…

Он вытащил из-за пазухи проволочку и обмотал вокруг уцелевшего большого пальца. А потом распахнул куртку. Три гранаты и что-то, замотанное в бумажный пакет.

Что-то очень взрывоопасное.

– Советую вам обсудить другое решение, – сказал он. – Иначе сдохнем все вместе.

* * *

– Вот никогда не думал, что доживу до такого, – Гектор выпрямился, трогая спину, и вытер лоб рукавом. – Вот так просто работать на свежем воздухе. Красота какая.

Сегодня Энн, Гектора, Агнешу и ещё несколько “жёлтых” выпустили на поверхность. Вход другой, не тот, через который они попали сюда. Место, куда их привели, находилось на возвышенности. Отсюда была видна стоянка для вертолётов, какие-то здания, а ещё вышки, на которых сидели люди.

Почти так же, как у затворников, вот только охранники на вышках были поголовно вооружены винтовками и пулемётами. А по периметру была натянута колючая проволока. В некоторых местах что-то висело, но Энн решила не присматриваться.

Ещё недалеко стояла какая-то странная двуствольная пушка, но Энн не знала, что это такое.

– Что тут красивого? – посетовала она. – У тебя спина больная, а ты тут работаешь. Могли бы и пожалеть старика.

– Да я ещё крепкий, – похвастался Гектор. – Вот только эти часовые… Как надзиратели. Точь-в-точь такие же.

Мимо прошла Агнеша, держа в руках тазик с чем-то вонючим. Там, в сарае хрюкали свиньи, и Агнеша сразу вызвалась их кормить. Чуть дальше был курятник, правда в нём всего пять кур и петух. Там уже убирался Китаец.

Остальных жителей отправили на уборку территории: убрать картофельную ботву, мусор и подготовить всё к зиме.

– И что, ожившие сюда не лезут? – спросила Энн.

Пожилой и пузатый мужчина в расстёгнутом военном мундире помотал головой. Сказали, что это он здесь главный.

– Нечего им тут делать. Кто сунется, тому башку отстреливают. А если сунется много, – он показал на ту пушку с двумя стволами. – Работайте давайте, вас сюда редко поднимают, а я один не справляюсь. Или следующим летом будете есть консервы вместо свежих овощей.

Он увёл Китайца в теплицу и выдал работу остальным. Гектор и Энн досталось убирать ботву.

– Странное место, – зашептал Гектор, когда ближайший к ним солдат отошёл покурить. – Как на зоне. Ещё и начальник есть.

– Ты же только что радовался, что на свежем воздухе работаешь, – Энн усмехнулась.

– Буду ходить с постной мордой, заметят неладное. И ты тоже выгляди счастливой. Пусть думают, что дед с внучкой хозяйством занимаются, старую жизнь вспоминают. Да и если честно, хорошо, что тут это хозяйство есть. Уже не думал, что картошки поем. Сальца бы ещё, – Гектор зашептал, поглядывая на одного из охранников, которые смотрели на них. – Мне вон тот не нравится. Зырит и зырит на тебя.

– Да пусть смотрит.

– Ты только граблями ладом маши. Собираем всё в кучу и сожжём, как говорили.

Гектор отошёл подальше, сгребая пожухшую ботву граблями. Энн присмотрелась к тому солдату. А он и правда наблюдает. Взгляд и улыбка неприятные.

Агнеша подошла ближе и начала энергично сгребать остатки травы.

– Ты же свиней кормила, – сказала Энн.

– Справилась, пошла вам помогать. Мне не привыкать. А мы тут в безопасности, смотри, – она показала на ту пушку. – Это ЗУ-23, зенитная пушка, ни один оживший не подойдёт.

Энн пожала плечами.

Втроём они покончили с уборкой участка быстрее. Пузатый мужик в мундире встал у мешков с чем-то сыпучим, положив руки на пояс.

– Помоги мне пересчитать комбикорм, – сказал он Энн и посмотрел на Агнешу. – А ты инструменты в бункер унеси, там кладовщик заберёт. Мне-то ничего не доверяют хранить. Остальные свободны.

Солдаты повели жителей в бункер, Гектор ушёл с ними. Энн осталась ещё ненадолго, помогая пересчитать мешки. Когда закончили, пузатый мужчина сунул Энн закрытую пачку крекеров.

– Старые, но ещё нормальные, – сказал он с неожиданным теплом. – У меня зубы не те, а ты поешь, дочка.

Энн поблагодарила и убрала пачку в карман. Солдат, который так пялился на неё весь день, улыбнулся, показав золотой зуб, и показал на дверь бункера. На тыльной стороне ладони видна татуировка, но старая, невозможно разобрать, что там нарисована.

– Туда, красавица, – сказал он. А этот солдат в возрасте, ему уже за сорок. Не тянет он на обычного солдата, которые были в бункере. Снаружи охраняют другие?

Она вошла внутрь.

– Я вроде с той стороны пришла, – она остановилась у перепутья.

– Дык, я знаю. Там нельзя сейчас. Ты иди, давай, не стой.

Энн открыла дверь.

– Тут темно, – она сделала несколько шагов.

– Сейчас включу. Он ерундит что-то, а тот хромоногий болт забил, ничего не делает, а его уже просили столько.

Солдат щёлкнул выключателем… И с шумом захлопнул дверь.

– Тяжко, наверное, тебе, – сказал он, начиная шумно дышать. – Мне вот тяжко. Как смотрю на тебя, так – ух!..

– Вы о чём? – Энн отступила на шаг.

– Мы быстро, – солдат усмехнулся и начал расстёгивать гимнастёрку. – Ну давай, не менжуй. Сымай шмотки, вон там матрас есть.

– Что?

Энн никак не могла поверить в то, что происходит. А этот солдат, взрослый мужик, выше её на две головы, продолжал наступать.

– Ну ты чё ломаешься? – он начал негодовать. – Ясно же сказал. Давай уже, сымай всё!

Он подошёл ближе, а Энн двинула его коленом в пах.

Увы, это не принесло того результата, как бывает в фильмах. Мужик взревел и вскинул руку.

Энн упала на железный пол. Лицо зажгло огнём, потом оно онемело. Во рту появился странный железный привкус. А солдат начал наклоняться над ней.

– Нет! – закричала Энн. – Помогите!

– Да никто тя не услышит. Ты лучше…

– Отстань ты от неё! – раздался крик за его спиной.

Солдат повернулся, а Агнеша саданула его каким-то сельским инструментом с когтями по морде. На коже остались опухшие красные следы.

– Ну ты и сука! – заорал он и ударил её кулаком.

Агнеша рухнула на пол, зажимая нос, а мужик замахнулся ногой.

Энн вскочила и кинулась ему на спину, пытаясь нащупать глаза.

Мужик яростно сопротивлялся и ткнул её локтем. Энн опустила руки и отошла, а солдат с силой толкнул её в грудь. Она отступила на несколько шагов и врезалась в стену спиной.

От удара выбило весь воздух. Энн опустилась на колени, как раз у лежащего там матраса. Агнеша поднялась, а солдат схватил её и тоже швырнул к Энн. Агнеша едва не врезалась в стену лицом, но успела подставить руки.

Она повернулась. Из носа бежала кровь.

– Ну вы меня взбесили, сучки, – прохрипел солдат, вернулся и закрыл дверь на замок. – Никуда вы теперь не денетесь. Теперь молитесь, чтобы я подобрел.

Глава 11

На мгновение Энн парализовало от страха. Солдат, этот взрослый мужик, мало похожий на военного, шёл на них, расстёгивая ремень. Из царапин на лице бежала кровь.

– Не вы…тесь, – прохрипел он. – Я и сразу двоих могу…

Кто-то толкнул дверь с той стороны. Солдат замер.

– Ну кто там ещё?

Раздался стук в дверь, затем щелчок. Кто-то открывал дверь ключом.

Она со скрипом открылась.

– Мне тут говорили, свет плохо горит, – раздался весёлый голос. – Сейчас исправим!

Хромающий парень вошёл в подсобку и несколько раз щёлкнул выключателем. А потом обратил внимание на то, что происходит.

– Рик, помоги! – крикнула Энн.

– Лучше вали отсюда, кривоногий ублюдок, – солдат повернулся к Рику и начал на него напирать.

Парень вытащил наушники и посмотрел сначала на Энн с Агнешей, потом на солдата.

– Ты чего это тут удумал? – спросил он немного дрожащим голосом. – Отвали от них!

– Я тебе сказал, или ты свалишь… – солдат схватил лежащий на полу инструмент, которым его ударила Агнеша. – … или я тебя…

Рик полез в сумку, висящую у него на боку, и достал оттуда разводной ключ. Солдат сплюнул и кинулся на него, но Рик просто бросил ключ в него.

Тяжёлая железка со стуком ударила солдата в лоб. Он охнул и упал на колени, а потом завалился набок.

– Я, что, его убил? – Рик очень медленно подошёл к телу. – Господи, я что наделал-то?

– Надо уходить, пока никто не видел, – сказала Энн и начала подниматься. – Надо идти.

Агнеша ещё сидела на матрасе. Энн помогла встать и ей. В голове уже зрел план. Просто уйти, говорить, что не в курсе, что тут случилось, они сразу ушли в бункер.

Только вряд ли всё получится так легко.

Но и выдавать парня, который пришёл им на выручку и спас, ей не хотелось.

– Рик, а мы можем оставить его так? – спросила Энн.

Парень вздрогнул, посмотрел на неё и перешагнул через лежащее тело.

– Я не знаю, – сказал он слабым голосом. – Они всё поймут, они…

Он подошёл к ним ближе и тяжело сглотнул.

– Я скажу, что он напился и на меня кинулся, – проговорил он. – Вы тут ни при чём. Если кто-то узнает…

– Ах вы бл…и, – раздался хрип. – Ну я вас урою.

Солдат поднялся. Кровь бежала из рассечённой брови и царапин на морде. Он начал копаться в кармане. Оттуда выпала пачка сигарет, зажигалка и какой-то свёрток с травой.

И только потом он достал оттуда пистолет.

Энн замерла опять.

И сразу обозлилась на себя. Столько пережила, чтобы какой-то ублюдок так легко её напугал?

Она не успела сделать ничего. Рик кинулся на солдата и задрал руку с оружием вверх. Но мужик был сильнее хромого парня. Солдат боднул Рика лбом, ударил коленом и высвободился, а потом направил на него оружие…

Бах!

От громкого выстрела стало больно в ушах. Звук уже прошёл, но в ушах звенело ещё долго.

Агнеша вцепилась Энн в предплечье, чуть оцарапав кожу.

Бледный Рик отошёл на шаг и прислонился к стене.

А солдат улыбнулся, сплюнул кровью и уронил оружие. А потом упал сам лицом вниз. Гимнастёрка на спине пропитывалась красным.

Стоящий у входа человек, держащий в руках дымящийся пистолет, медленно пошёл в их сторону. Часть лица страшно обожжена и покрыта шрамами, один глаз скрыт за повязкой. Зато целый очень внимательно их изучал.

Энн видела его всего пару раз, когда у них собирали анализы, и однажды, когда он проверял их модуль.

– Дядя Лёша, – выдохнул Рик и поперхнулся. – Алексей Сергеевич! Этот человек…

Одноглазый поднял руку в кожаной перчатке, чтобы они замолчали, а потом убрал здоровенный пистолет в кобуру и ногой перевернул покойника на спину.

– Тот самый, – тихо прохрипел одноглазый и сплюнул на труп.

– Дядя Лёша, – повторил Рик. – Он напал, а я…

– Тише.

Одноглазый внимательно посмотрел в лицо Энн, а потом взял за подбородок Агнешу, рассматривая ссадину. И потом подошёл к Рику.

– Тебя кто-то просил вмешиваться? – спросил одноглазый.

– Но дядя… Алексей Сергеевич, ведь он хотел…

– Какого хрена… – пробормотал солдат, открывая глаза. – Убил ты меня! Чего так больно-то? Мама!

Это было слишком быстро и громко. Агнеша от неожиданности вскрикнула, да и Энн едва удержалась. Одноглазый выхватил пистолет и добил солдата одним выстрелом.

Что осталось от его головы, лучше не смотреть. И не наступать. Рик побледнел ещё больше.

– Уведи их в госпиталь, Рик, – сказал одноглазый, рассматривая пистолет. – И сам останешься с ними в модуле, чтобы тебя проверили. Пока полная изоляция и карантин для всех трёх.

– Но я-то в порядке…

– И не спорить, – одноглазый снял перчатку и от души пнул тело. – Чуть всё не похерил, идиот!

Он увидел лежащую на полу пачку, из которой выпала пара сигарет, и с ненавистью их растоптал.

Рик кивнул и протянул руку Энн. Она очень крепко вцепилась ему в предплечье, а за неё саму держалась Агнеша. Так они втроём и выбрались из этого помещения. А следом вышел одноглазый.

– Товарищ полковник, – офицер охраны вытянулся перед ним струной. – Лейтенант Марков, прибыл…

– Разберитесь с тем мусором, лейтенант, – приказал одноглазый. – Свиньёй жил, свиньёй и сдох. Вот и забросьте его к свиньям.

– Есть!

– Да шучу я, – одноглазый полковник похлопал себя по карманам, будто что-то искал. – В яму с говном его, которую для часовых выкопали. И передай остальным… Его товарищам, что я за ними слежу. И чтобы внизу их не было! Если бы эта гадина внизу бы такое устроила…

Что было дальше, Энн не слышала, Рик вёл их всё глубже в бункер.

* * *

Сдавать кровь было можно хоть каждый день. После этого часто кружилась голова, но Лилия готова была это терпеть.

Куда хуже была жуткая процедура, которая называлась люмбальная пункция.

Она лежала на боку в позе эмбриона, а Серёжа, молодой учёный, выкачивал из неё спинномозговую жидкость. Иногда это казалось настолько долгим, будто Серёжа решил высосать из неё весь спинной мозг.

Но это нужно. Часть из этого пойдёт Аиде.

– Вы не представляете, какой прогресс, – сказал Серёжа восторженным голосом. – Я читал материалы по Объекту Сто Один, но там всё было в разы дольше.

– Я рада, – немного равнодушно произнесла Лилия, ожидая, когда всё закончится.

– Алексей Сергеевич велел мне стать куратором проекта, – шепнул Серёжа. – Правда, об этом кроме меня и него никто не знает. Но когда вашей девочке вкалывают кровь Сто Первого, я добавляю вашу. А скоро добавлю спинномозговой жидкости!

– И это что-то даст?

Неприятная процедура закончилась. Серёжа отошёл со своей жуткой иглой и начал копаться в шкафчиках. Действие ледокаина, которым обезболивали место укола, ещё не проходило, и весь горб будто онемел.

– Смеётесь? – Серёжа засмеялся сам. – Знаете, я думаю, что уже в ближайшее время вы сможете поговорить с вашей дочкой.

– Она мне не дочка, но… – Лилия посмотрела на молодого учёного. – Это правда? С ней можно будет говорить?

– Да если бы вы могли посмотреть, сами бы убедились! Такая скорость реакции организма! Акулов бегает с горящей задницей по всему бункеру, не может понять, что там случилось. Думаю, всё будет хорошо.

Новости хорошие, но Лилия не расслаблялась. Пока Серёжа болтает, надо разговорить его как можно сильнее.

– Всё-таки почему моя особенность хранится в такой тайне? – спросила Лилия. – Почему об этом знаете только вы и Гадюка?

Учёный мгновенно перестал улыбаться и замолчал.

– Я могу сказать только одно, – сказал он. – Вакцина будет иметь только ограниченное применение в ближайшие часы после заражения. Или только на подростках, чей организм сопротивляется вирусу. И поэтому бункер по приказу Громова занимается другой ветвью исследования, более перспективной.

– Какой?

– Этого я сказать не могу, – Серёжа посмурнел ещё сильнее. – Могу только сказать, что вы бы немедленно поступили бы в распоряжение Акулова… И тогда даже Гадюка… Алексей Сергеевич не смог бы вас вытащить. А у него в этом деле свой интерес. Мы закончили. Я вас провожу.

Больше он не сказал ничего, да и в коридоре было бы глупо спрашивать.

Пока Гадюка своё слово держал, хотя Лилия пока не знала, что именно им движет. Желание создать вакцину, не доверяя тем, кто однажды уже всё испортил?

Серёжа ушёл, когда они оказались в жилом блоке, но пройти в свою комнату Лилии не дали.

Высокий солдат встал на её пути.

– Нужно поработать, – сказал он неприятным голосом и показал на её жёлтую карточку. – Кто работает, тот ест. А то там одна из ваших не справляется.

Больше он походил на зека. Лилия могла бы поспорить с ним, но не стала, ей уже стало легче. Да и раз свидания с Гектором и Энн больше невозможны, делать в комнате больше нечего.

Солдат завёл Лилию в маленькую пыльную комнатку, где сильно пахло хлоркой. На стене висел портрет Ленина и красное знамя. В углу были сгружены старые парты и стулья.

– Ну и кого ты привёл? – спросила Кира, стоя посреди комнаты с засученными рукавами. – Я же говорила, мужиков приведи, как мы всё это разгребать будем?

– Больше некого, – буркнул солдат. – Все ваши мужики теперь зелёные, их трогать нельзя, остальные наверху работают.

– Ну так сам помоги! Мы что, будем эти парты таскать?

Солдат ушёл. Кира выматерилась ему вслед и всплеснула руками.

– Слышала, что Шон придумал? – спросила Кира. – Говорит, надо красный уголок освободить, чтобы собрания проводили эти зелёные.

– И сам он работать не хочет? – догадалась Лилия.

– Ну, конечно. Ох, как же людям власть в голову-то ударяет. Ну ладно, мы тут с тобой помоем, но парты пусть сами таскают.

– Странный какой-то солдат, – Лилия надела резиновую перчатку и взяла в руки тряпку и опустила в тёплую мыльную воду. – Не похож…

– Да урка это, – без сомнений сказала Кира. – Я таких навидалась. Солдаты тут есть, но их мало. А вот таких лбов больше, но им мало что доверяют. Ты-то не видишь, а они тут ходили, всё руки распустить норовили. Сегодня только что-то притихли. Слушай…

Кира придвинулась ближе.

– Ну и как у тебя всё прошло?

– Так и не поговорила с Громовым, – призналась Лилия. – Но часто вижусь с его замом. И он… А он слово держит. Говорят, что уже скоро нападут на Барона. Спрашивали, как там всё устроено. И про Кречета и Вела тоже.

– Дай-то Бог, – Кира выдохнула. – Наши же они все. Тут хоть тоже не сахар, но лучше, чем снаружи. А скоро зима начнётся. В прошлую зиму что творилось, а в эту и того хуже всё будет. От зимы больше умрёт, чем от оживших.

– Согласна. Но пока мы…

В красный уголок влетел лысый мужчина и чуть не сбил стоящее на полу ведро. На груди у него висела табличка с надписью “Д-р Акулов”.

– Это же вы житель номер четыре два один пять три? – подозрительно спросил он.

– С утра была я, – Лилия проверила номер на комбинезоне. – А что случилось?

– Случилось? Да вы издеваетесь! Я случайно видел ваши анализы крови и ликвора! – он достал какую-то бумажку и показал Лилии. – Гадюка хотел вас спрятать от меня! Но теперь-то я всё узнал! Идём к генералу Громову!

Доктор Акулов победно посмотрел на Лилию. А за его спиной стояли два солдата.

* * *

– Ну что? – спросил я. – Так и будем сидеть? Или взрывай, или убери эту штуку. Никто пока не собирается убивать Кастета.

– Смотрите у меня, – сказал Кейн. – Не для того мы вас вытащили, чтобы вы тут суды устраивали.

Кейн снял проволочку с пальца и убрал всё в куртку. Ошалевшие Рудый, Зиновьев и Аким смотрели на него, не зная, что и думать.

А Велиар и Кастет спокойно себе поедали кашу, будто ничего не случилось.

Я посмотрел на Кастета, прямо в глаза. Он вздохнул.

– Уговорил, – сказал он. – Так уж и быть. Скажу, что с лабораторией не вышло. Всё на месте, но куча бегунов. И мы втроём – все, кто остались. Едва вырвались, пока Вел не захватил нас на вертушке. Барону сейчас всё равно будет не до лабораторий, у него война на носу.

– Я же говорил, – произнёс Кейн. – Всегда нужно пробовать дипломатию. Вдруг поможет.

– Дипломатия и заряд взрывчатки работает ещё лучше, – Велиар усмехнулся. – Кейн, мы берём тебя на переговоры с Бароном.

Он засмеялся, а Кейн ещё громче. А ведь он псих, но полезный псих. Понимает в технике и вообще ничего не боится.

Мы все психи, раз решили штурмовать базу.

– Моя дочь может быть там, – тихо сказал Аким и вздохнул.

Рудый недобро посмотрел на него, но ничего не сказал.

– Надо выручать своих и держаться за них, – произнёс Велиар. – Разве не в этом смысл? В такое время выживают только те, кто держится за своих, а не за весь мир.

– Тем более, что мир умер, – добавил Кейн и слегка ткнул Зиновьева. – Ну а ты чего молчишь?

– Ох, – профессор вытер лоб. – Мне даже тяжело сообразить, что к чему. Недавно я помогал Барону разрабатывать опасные наркотики, потом мечтал о вакцине, потом… Возвращаться назад, для войны против армии? Ну, куда теперь денешься?

– Летим к Барону, – я поднялся. – Обговорим с ним условия. Мы можем дать ему многое, чего у него нет. Но он подлый тип, готовый на всё.

Все закивали.

В одном Велиар прав. Своих надо держаться. Только кто здесь свой, а кто чужой?

Доволен был только Локи, которому досталось всё, что не съели остальные.

Но мы так и не решили, что делать со жнецом, который смотрел на нас мутными от ужаса глазами. Его зачем-то захватил Велиар, когда похитил вертушку.

– Он видел слишком много, – сказал Велиар. – И слышал не меньше. Да и зачем нам теперь он, когда у нас есть Кастет. Ну что, Кречет? – он посмотрел на меня. – Раз уж ты решил стать командиром, то что с ним будем делать?

– Избавься от него, – приказал я.

Держаться и спасти своих. А что до остальных… Для остальных, кто вставал на моём пути, когда весь этот мир полетел к чертям, я давно уже стал кем-то вроде Велиара или Барона.