Текст книги "Сато"

Глава M2/XI

Сато вошел в знакомый кабинет и, не став осматриваться, замер посреди помещения, привычно расставив ноги на ширине плеч, скрестив руки за спиной, приподняв подбородок и уставившись перед собой.

– Ты хочешь постоять или присядешь? – В голосе Даши, кажется, проскользнуло смущение.

Само звучание ее голоса заставило Сато сжать челюсти. Больше он ничем своей злобы не проявил.

– Я вижу, что ты не желаешь со мной разговаривать, – зачем-то сказала очевидное Даша. – Ты хочешь, чтобы я замолчала или продолжала говорить?

Сато не реагировал, но над вопросом задумался. На самом деле какая-то его часть говорить хотела, но это ничего не значило.

– Я тебя чем-то обидела?

«А ты не знаешь?» – подумал Сато и почувствовал, как уголок губ непроизвольно дернулся в едва заметной усмешке. Она, конечно же, заметила. Она все замечает.

Даша вздохнула и попыталась заглянуть ему в глаза, но, естественно, это ей не удалось. Любой солдат рано или поздно учится смотреть так, в никуда. И как бы ни старался кто-то выдернуть его из этого небытия, заглянув в глаза или просто растормошив, – не получится. Можно кричать, давить, взывать, но все это впустую. Это обязательный военный навык, без него не выдержать давление командиров.

– Я рада тебя видеть, и мне грустно, что мы надолго расстались, не попрощавшись, – сказала вдруг Даша. – Возможно, ты чувствуешь то же самое.

Ее слова выдернули Сато из его мыслей. Он открыл было рот, чтобы высказать ей, куда она может засунуть свои чувства и домыслы, но сдержался.

– Ты злишься, – снова сказала очевидное Даша. – Ты не хочешь говорить о том, что чувствуешь?

«Замечательный вопрос, – подумал Сато. – Даже если я не хочу, вынужден буду сообщить об этом. Коварно».

– Я, к сожалению, могу только догадываться, что вызвало у тебя такие неприятные чувства. Для того чтобы такое не повторилось, мне нужна твоя помощь. Давай я буду озвучивать свои догадки, а ты дашь знать, правильно я поняла или нет. Сыграем в «Горячо или холодно», хорошо? – Даша вздохнула и продолжила: – Возможно, ты решил, что я отказалась от работы с тобой?

Сато почувствовал, как у него каменеют шея и плечи. Как нервное возбуждение сменяется знакомой холодной яростью.

– Интересно… Ты своим молчанием как бы одновременно и защищаешься, и… наказываешь? Или дело в чем-то другом? Так или иначе, мне жаль… – Она хотела поправить себя, использовать другое слово, но не успела.

– Мне не нужна твоя жалость. – Сато понял, что говорит, уже в процессе, но останавливаться, конечно, было поздно. – Для себя ее побереги, она тебе еще понадобится.

Даша от неожиданности даже вздрогнула. Сато пусть на секунду, но уловил страх. Теперь нужно время, страх – липкая штука. Он постепенно поглотит ее.

– Это не жалость, я просто не хотела сделать тебе больно, – неуверенно пояснила Даша.

Сато сдержал всколыхнувшийся гнев. Он чувствовал, как его пожирает это чувство. Кем она себя возомнила?!

– Ты? Сделать больно мне? – Сато медленно, будто бы лениво, засмеялся, покачивая головой. Теперь он ощутил не только ее страх, но и что-то вроде смущения.

– Понимаешь… – Даша задумчиво потерла нижнюю губу указательным пальцем, как бы пытаясь не дать каким-то словам вырваться. – Я не знаю, что делать. Ты… Твой случай не вписывается в какие-либо рамки. Я сомневаюсь, не понимаю, боюсь ошибиться и… все же надеюсь как-то помочь. Я просто делаю все, что могу.

Сато показалось, что происходит что-то не то. Где-то в глубине его сознания возникли противоречия. Он решительно подавил их.

– Из этого нытья выйдет отличная эпитафия. – Сато снова почувствовал, что что-то идет не так.

– Ты бы вынес мне приговор? – поинтересовалась Даша, грустно глядя ему в глаза.

– Я уже это сделал, – ощущая, как его охватывает тревога, ответил Сато.

– И какое преступление мне вменяется? Ты ведь наверняка не выносишь приговоры без причины?

Сато невольно вздрогнул, но тут же успокоил себя. Это просто случайность. Совпадение.

– Предательство.

– Как именно я предала тебя?

– Не строй из себя дуру! – не выдержал Сато. – Ты хотела сдать меня в дурку!

Он вдруг понял, что по щекам потекли слезы.

– Это не я, не мои слезы! – рыкнул Сато и отвернулся. – Чертово детское тело! Это все из-за него!

– То есть дело в том, что я рекомендовала Саше и Марине сводить тебя к психиатру? Это вызвало такую боль? – Она пыталась сохранять профессиональный тон, но Сато чувствовал, что эта попытка проваливается.

– Нет! Ты тут ни при чем! Ты не можешь сделать мне больно! Не можешь!

Он зло размазал слезы по щекам. Ему ответят за это унижение. Ответят!

– Тебе кажется, что плакать – это ненормально? – уточнила Даша.

– Это не я плачу!

– Я поняла.

Даже спиной Сато почувствовал, как она подняла руки в примирительном жесте.

– Просто спросила, что тебе кажется в этом таким… постыдным.

– Не твое дело.

– Возможно, – согласилась Даша. – Но больше никого тут нет.

– И не надо, одного предателя более чем достаточно, – фыркнул Сато и вдруг заревел. Неожиданно для себя. Не по-детски, со всхлипами и слезками, а так, как плачет человек, делающий это впервые в жизни. Зажал лицо ладонями, стиснул челюсти, но все равно понимал, что это уже не остановить. Что-то будто вырывалось изнутри, а он пытался не дать этому выйти, зажимая рот и глаза. Он чуть не упал, сделал несколько шагов и уткнулся лицом в угол. Дыхание сбилось, он не мог сделать ни единого вздоха.

– Сато! Сато, дыши! – забеспокоилась Даша.

Последними остатками внимания он уловил в ее голосе долгожданную панику, но уже не придал этому значения. Эта победа далась слишком дорого. Сейчас главное – выдержать. Главное – не умереть прямо сейчас. Или наоборот? Позволить всему закончиться именно в эту секунду?

Он почувствовал, как Даша пытается развернуть его, но у нее не хватало сил. «Никто не смог бы! Ни у кого не хватило бы сил! – отстраненно подумал Сато. – Особенно у какой-то докторши!»

Воздух в легких кончился совсем. Он вдруг понял, что хрипит. Даша кинулась к двери, но он успел ухватить ее за ремень. Девушку будто к якорю привязали. Она удивленно обернулась и встретилась с ним взглядом. Повисла тишина, нарушаемая медленным глубоким дыханием Сато.

– Если кто-то за пределами кабинета узнает об этом… – Он оборвал фразу, увидев ужас в ее глазах, и вдруг отпустил ремень. – Неважно.

Даша медленно села, где стояла. Сато помассировал шею и, заложив руки за спину, стал ходить по кабинету, давая ей время прийти в себя.

– Так… – Даша попыталась вернуть контроль над происходящим, но тут же махнула рукой, откинула голову, опершись на стенку, и растирала виски. – Что случилось?

– Ничего. Ничего не было.

– Ладно, я, возможно, облажалась. Я не знаю, что происходит с тобой, уже даже не очень понимаю, что творится со мной. Но, прежде чем мы попрощаемся навсегда, я хочу прояснить один момент. Я должна была отправить тебя к психиатру, понимаешь? Это моя обязанность, я должна была исключить возможность… В общем, неважно. У меня просто не было выбора.

Сато вдруг перестал мерить кабинет шагами и развернулся к ней.

– То есть это решение зависело не от тебя?

– Оно зависело и от меня, но… на этом настаивал мой супервизор. Можно сказать, что я выполняла приказ.

Сато замер, удивленно глядя на Дашу. Бывают ли такие совпадения? Вряд ли.

– Тогда я забираю свои слова обратно и приношу извинения.

– Что? – Даша удивилась его реакции. – С чего? В смысле почему? Я ведь…

– Будем считать, что это мне урок. Мое искупление.

– Искупление?

– Мы не будем это обсуждать. – Сато вдруг увидел в глазах Даши какое-то… узнавание? Она на секунду будто бы увидела не его. Но кого же?

Даша наконец-то собрала себя в кучу, вернулась к своему креслу. Задумчиво сложила пальцы домиком и посмотрела на Сато. Ее взгляд снова стал обманчиво рассеянным.

– Будем работать?

– И зачем мне это? – удивился Сато.

– Очевидно, что ты не справляешься. Судя по тому, что происходит в школе, ты близок к психушке.

Сато понимал, что она права. Как бы там ни было, он не управляет собой. Дело то ли в детском теле, то ли в чем-то еще.

– Какая разница, как именно я туда попаду? Ты меня отправишь или они – одно и то же. Проблема ведь в том, что ты мне не веришь. Ты пытаешься лечить меня от какого-то психического расстройства. А я действительно контр-адмирал. Вот и все.

– Ты прав, в первый раз я тебе не поверила. И это привело к фатальной ошибке. Я стала работать с тобой как с ребенком, у которого наблюдаются признаки диссоциации. А дело тут совсем в другом.

– Если ты веришь мне, то лечить меня не надо, – пожал плечами Сато. – Просто помоги мне свалить отсюда.

– Во-первых, я не смогу помочь, если тебя упакуют. Мы же можем теперь говорить начистоту?

Сато кивнул. Деловой тон ему нравился больше, чем профессиональная речь психолога, похожая на безвкусную манную кашу, обволакивающую все острые углы, ни в коем случае не нарушающую границы.

– А во-вторых?

– У тебя серьезные проблемы.

– Конечно! Я на чужой планете и в окружении идиотов! – фыркнул Сато.

– Я не об этом. У тебя, может быть, на самом деле есть расстройство, хоть я и не понимаю какое.

– Ты сама только что призналась, что его нет, ты сама то…

– У тебя, а не у Кости.

Сато от неожиданности клацнул зубами. Впервые он видел, как человек плавно сходит с ума. Резко – да, но вот так… Эта докторша, кажется, сломалась. Возможно, понадобится новая.

– Ты себя как чувствуешь? – спросил он елейным тоном.

– Как человек, который плюнул на все, чему его учили, нарушил профессиональную этику и решил работать с тем, что есть, – развела руками Даша.

Сато задумался. Почему-то неприятно тянуло левый бок.

– Почему ты думаешь, что у меня есть проблемы с головой?

– Ты радикально меняешь модели поведения. Есть ярко выраженный психопатичный контр-адмирал, презирающий любую опасность и вступающий в конфликт со всем, что кажется ему неправильным. Тем не менее живущий в рамках определенных правил и понятий. А есть коварный… ну, не знаю даже кто. Не гнушающийся интригами, подковерными играми и прочим подобным. Раньше я думала, что это ты и Костя, но, видимо, нет.

Сато сел на пуфик, пытаясь понять, о чем она говорит. Когда он вел себя настолько неоднозначно? В голову ничего не приходило.

– Ты решила записать меня в психи, просто на другой лад? Раньше я был местным психом, а теперь стал космическим?

– Да нет же. Это не какая-нибудь жуткая патология. Но ты уже не замечаешь этого, не так ли? Вот скажи, насколько осознанно ты принял решение ссорить Сашу и Марину?

– Эм-м… Да как-то не решал.

– А ты это делал. Но вдруг перестал, хотя вполне себе получалось. А ты уверен, что не поджигал тот стул?

– Конечно! – нахмурился Сато. – Ты пытаешься убедить меня, что я псих!

– Зажигалка, – вдруг покачала головой Даша.

– Какая зажигалка?

– Сашина. Она пропала, а потом Марина нашла ее у тебя в кармане.

Сато забыл даже возмутиться обыском, настолько его шокировала эта новость. Какая зажигалка? Откуда? Он ничего об этом не помнил.

– Очень… странно. Пока я не вижу оснований тебе верить.

– Я и не прошу об этом. Скорее даже наоборот. Я прошу, чтобы ты отнесся к моим словам с недоверием.

– Еще лучше, – вздохнул Сато. – Зачем?

– Не забывай, что ты находишься совсем в другом культурном контексте. Я понятия не имею, как у вас принято. Может, это абсолютно нормально – иметь две ярко выраженные личности. Может, у вас все такие. А я пытаюсь мерить своими категориями.

– Не сказал бы.

– Тогда отслеживай все, что происходит с тобой, фиксируй переживания, триггеры. Работай с этим. Рассказывай мне во время встреч.

– Зачем? – чувствуя себя как-то странно, спросил Сато.

– Незачем, если тебя устроит дурка, – пожала плечами Даша. – А если хочешь справиться с тем, что тебя беспокоит и не дает интегрироваться в местное общество, тогда это необходимо.

Сато задумался. Звучит все это странно, но с другой стороны… Он ведь и вправду часто взрывается, что приводит к проблемам. Он привлекает очень много внимания. Особенно в школе. Так не может продолжаться вечно.

– Допустим. И что мне надо делать?

– Ничего, просто наблюдай за собой и делись этим на сессиях. Какие эмоции у тебя возникают, что у тебя не получается и тому подобное, – пояснила Даша.

– И как это должно помочь?

– Мы найдем проблему, разберемся с травмами, и ты не будешь реагировать автоматически. Не обещаю, что тебе начнет нравиться жизнь на этой планете, но… все будет проще.

Сато внимательно изучал Дашу, параллельно пытаясь найти подтверждение или опровержение ее слов в своей памяти. И не мог.

– Ладно. Но я тебе не верю.

– Это и не требуется, – напомнила Даша.

– С чего начнем?

– Я не очень разбираюсь в этих ваших переносах сознания, поэтому для начала расскажи, где ты был эти два года.

– Тут, – пожал плечами Сато.

– Тут – это где?

– Думаю, что на этот вопрос тебе не ответят даже наши ученые. Никто так и не разобрался, где именно находится сознание. По распространенной у нас теории, человек – это скорее приемник, чем носитель, понимаешь?

– У нас тоже есть такие теории.

– Так что я был тут, но как бы… спал. Приемник был настроен на волну Кости.

– Из-за чего это произошло? – Взгляд Даши стал более цепким.

– Я сам так решил, – неохотно ответил Сато.

– То есть ты добровольно отдал тело Косте?

– Да.

– А что послужило причиной?

– Твое предательство, – поиграв желваками, ответил Сато. – Нам обязательно копаться в этом?

– Боюсь, что да, – развела руками Даша. – Почему тебе так трудно говорить об этом?

– Ты действительно не понимаешь? – Сато почувствовал, как поднимается мутная злоба.

– Да. Мне нужно знать. Ты же знаешь, что я не издевки ради спрашиваю.

– Ты – женщина, – сам не поняв, как решился на такое, сказал Сато.

Даша непонимающе поморгала. Очевидно, ответ ее удивил.

– Боже! – Сато закатил глаза. – Ты правда не осознаешь, насколько это унизительно – признать, что женщина способна нанести тебе вред?!

– Я… поняла. Извини, – засуетилась Даша, хотя, очевидно, не поняла.

– Не извиняйся, ты делаешь только хуже!

– Из… – Даша прервала себя. – Хорошо. Тебя предали, и ты решил уйти, так?

– В целом да.

– А почему вернулся?

– Сопляк, – имея в виду Костю, ответил Сато, – не справился с ужасом, который встретил в школе, и свалил. Пришлось мне разбираться.

Даша задумчиво посмотрела в глаза Сато. Он равнодушно встретил ее взгляд.

– Тебя в прошлом предавали?

– Нет, – покачал головой Сато.

– У вас такого не бывает? – уточнила Даша.

– Еще как бывает. Там, откуда я родом, есть все, что может приносить боль и страдания.

– Звучит мрачно… Уверен, что хочешь вернуться?

– Уверен. В вашем мире страдания приносит вообще все, – развел руками Сато. – Это какой-то конвейер подавления личности.

Он вдруг почувствовал, что внутренне Даша с ним согласна.

– Откуда такая острая реакция на предательство, если тебя раньше не предавали?

Сато проигнорировал вопрос, спокойно глядя на Дашу, но та намека не поняла.

– Мы не будем это обсуждать.

– Хорошо, – согласилась она. – Но, вероятно, там кроется что-то, что очень влияет на тебя, понимаешь?

– Именно поэтому мы и не будем об этом говорить. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас.

– Хорошо, а мы можем поговорить о моем предательстве?

– Да.

– Как тебе кажется, что хуже: предать или оказаться преданным?

Сато едва не вздрогнул. Докторша, кажется, очень хорошо знает свое дело.

– Предать, – не сомневаясь, ответил он.

– Почему ты так думаешь?

– Тот, кого предали… Он получает возможность все исправить. Я бы даже сказал, что он получает власть над предателем. Право карать во имя справедливости. Предательство – это индульгенция. Если меня предали, я имею право уничтожить предателя, понимаешь? А что делать тому, кто предал? Существует ли какое-то оправдание его поступку? Нет. Это будет разъедать его изнутри, пока не останутся только стенки желудка. Он превратится в ходячий труп. Вот и все. – Сато вдруг понял, что только что произнес один из самых длинных и пространных монологов в своей жизни.

– Может, тебе этот вопрос покажется странным, но… Ты видишь этот механизм, у тебя есть понимание его работы и… – Даша задумалась. – Как бы ты поступил с предателем, который пришел к тебе с повинной?

– Как ты… – хмыкнул Сато. – В начале нашего разговора. Ты сначала проверяешь, а потом спрашиваешь?

– Не совсем, но пусть так. Как я.

– Ты – женщина, – напомнил Сато. – В нормальных условиях я бы не признал, что меня предала женщина, это глупо. Сам виноват. Чего еще ждать от женщины?

Сато уже ждал вопроса вроде «Какая женщина раньше тебя предавала?», но, как ни странно, не услышал его.

– Да, это мы с тобой, наверное, тоже как-нибудь детально обсудим. Представь, что тебя предал мужчина и пришел к тебе с повинной. Что бы ты сделал?

– Приказал бы его убить, – пожал плечами Сато.

– Почему? Ты же сказал, что он мучается и…

– Из милосердия, – скривился Сато, будто бы вытаскивая из себя это позорное слово.

Даша, судя по ее спокойному взгляду, всего ужаса откровения не поняла. Вероятно, потому, что о девизе «Без жалости, без страха, без пощады!» ничего не знала.

Глава M2/XII

– Если вы не можете решить, то подбросьте монетку, – предложила учительница двум детям.

Сато заинтересовался. Разум будто бы выбрался из тупой дремоты.

– А это честно?

– Конечно! – заверила Наталья Ивановна и достала из заднего кармана рублевую монету. – Кто орел, а кто решка?

– Орел! – ответили Матвей и Женя в один голос. Просто потому, что решка звучит не так круто.

– Я орел!

– Нет, я!

Стало ясно, что спор из-за места за партой так не решить. Он просто перенесся на другой предмет. «Интересно, – подумал Сато, – она предложит им кинуть монетку, чтобы решить, кому достанется орел, а кому решка?»

– Так! Тебе – орел, а тебе – решка! – Учительница решила вопрос радикально. – Теперь будем кидать монетку. Всегда выпадает случайная сторона, поэтому все честно.

– Это не совсем так, – неожиданно для себя сказал Сато.

Учительница удивленно посмотрела на него.

– Орел и решка выпадают случайно, Костя. Это… ну, закон, что ли.

– Я могу обыграть вас, – пожал плечами Сато, – если вы мне не верите.

Наталья Ивановна снисходительно улыбнулась. Сато мгновенно подавил всколыхнувшуюся ярость.

– Давай попробуем сыграть, – согласилась учительница. – Орел или решка?

Сато задумался, выстраивая стратегию. Сейчас самый сложный момент.

– На одном броске вы не заметите закономерности.

– Нет никаких закономерностей, – улыбнулась Наталья Ивановна. – Но давай сыграем, как ты предлагаешь. Что надо делать?

Учительница, очевидно, была вообще рада тому, что проблемный ученик пошел на какой-то контакт. Сато внутренне ухмыльнулся.

– Придумайте комбинацию из орлов и решек – три штуки, например. И я тоже придумаю. И моя комбинация победит.

– Хорошо. Орел, орел, решка.

Сато на секунду задумался, потом кивнул.

– Решка, орел, орел. А теперь кидайте монетку, пока не выпадет одна из комбинаций.

Вокруг уже столпились дети, в том числе Матвей и Женя, которые все еще не могли решить, кому с какой стороны парты сидеть.

– Дети, запоминайте, что будет выпадать! – Учительница решила использовать момент в педагогических целях.

Рядом тут же возникли две девочки с тетрадками и ручками. Наталья Ивановна начала кидать монетку. Ученики же принялись хором оглашать результат. Сато внимательно следил. Вероятность проигрыша была вполне вероятна.

– Орел! – сообщили дети.

Наталья Ивановна снова подкинула монетку.

– Решка!

Сато выдохнул, потом снова вдохнул, устанавливая определенный ритм дыхания и успокаиваясь. Фактически он уже выиграл, но учительница пока относилась к игре несерьезно и в суть не вникла.

– Орел!

Потом были решка, орел и снова орел. Дети победно заревели. Сато улыбнулся, постаравшись сделать улыбку максимально непохожей на оскал.

– Как вы думаете, дети, почему Костя выиграл?

Кто-то театрально пожал плечами – кажется, Матвей, и этот жест был подхвачен другими. Плотный кружок первоклашек дергал плечами так, будто забивал сваи.

– Косте просто повезло! – улыбнулась Наталья Ивановна. – Орел и решка выпадают совершенно случайно!

Сато ждал главной фразы, и она прозвучала!

– Если мы продолжим играть, то количество побед и поражений будет примерно одинаковым.

– Я выиграю примерно в два раза больше, – возразил Сато.

Дети с интересом рассматривали до того пугающего и нелюдимого Костю.

– Давай попробуем, – глуповато улыбнулась Наталья Ивановна.

Сато понимал, что это наработанная улыбка. Предназначенная для детей, но…

– Какая комбинация? – уточнил он.

– Орел, решка, орел.

«Решила подстраховаться, – внутренне улыбнулся Костя. – Понимает, что я ее дурю, но не понимает как».

– Хорошо. Орел, орел, решка.

Весь класс затих. Наталья Ивановна начала подбрасывать монетку.

– Орел! – завопили дети.

Сато успел заметить, как учительница стрельнула в его сторону глазами. Начинает втягиваться?

– Решка!

Сато напрягся. Важный момент, сейчас проигрывать нельзя. Не первые две игры точно. Иначе все пойдет наперекосяк.

– Решка!

Сато сохранял спокойствие, а вот по лицу Натальи Ивановны скользнула тень разочарования. Повезло, сейчас – просто повезло.

– Орел!

Учительница в этот раз никаких признаков волнения не показала, но Сато знал, что она чувствует.

– Орел!

Наталья Ивановна, в отличие от детей, поняла, что уже проиграла. Первоклашки завороженно наблюдали за происходящим. Для них интрига сохранялась. Вплоть до того момента, как после еще одного орла выпала решка.

Дети ликовали. Учительница не сразу сумела их успокоить.

– Отлично! Видите, как Косте везет? Но что, если мы продолжим подбрасывать монетку? Допустим, до шести раз?

Дети, конечно, ничего не ответили. Сато не представлял, как учительница, если поймет, в чем фокус, объяснит его им. Вряд ли вообще кто-то может это объяснить.

– Давай, Костя, называй комбинацию.

– Решка, орел, решка, – внутренне ликуя, ответил Сато.

Учительница уже вовсю искала подвох. Да, она уловила принцип, но этого недостаточно, нужно знать этот парадокс и соотношение комбинаций.

– Тогда у меня будет орел, решка, орел.

– У вас так в прошлый раз было! – картинно возмутился Сато, хотя на самом деле ликовал. Зеркальный ответ в данном случае был идеален для него, учительница выбрала самую слабую комбинацию, но дело было в другом.

Дети вдруг подхватили этот занудный возглас. Первоклашки толпой загудели. Наталья Ивановна вынуждена была с этим считаться. Посмотрела на Сато с интересом. Такого хода она не ожидала.

«Что же ты выберешь? – внимательно глядя на соперницу, думал Сато. – Давить или сдаться?»

– Спокойно, ребята! – наигранно засмеялась Наталья Ивановна. – Выберу другую комбинацию! Пусть будет орел, орел и решка.

Сато ухмыльнулся. Пять к восьми, шансы у нее весьма неплохие, но теперь неважно, кто выиграет в этом старом казарменном разводе. Она проиграла главное сражение.

В воздух взлетела монетка.

– Орел! – завопили дети.

Сато не обращал внимания на результат, главное сейчас вовсе не это. Он внимательно рассматривал первоклашек. С кислыми лицами стояли только две девочки, те самые, с блокнотами. Им, очевидно, не нравилось, что их кумир проигрывает. И конечно, никакими рассуждениями о случайности и теории вероятности этого не исправить.

– Решка!

«Вообще-то в этот раз она должна победить», – отстраненно подумал Сато. Но исключения из правил все же бывают.

Он обратил внимание на шевелящую губами девочку. Она, наверное, пытается подсчитывать варианты развития событий. Неплохо.

Класс взревел. Сато с удивлением отвлекся от своих размышлений. Так и есть, победа. В этот раз – совершенно неожиданная. Дети праздновали это событие, как победу в войне за независимость.

– Успокойтесь! – повысила голос Наталья Ивановна.

Что это? Нотки раздражения? Сато внутренне ликовал.

– Ведите себя прилично! Матвей, не ковыряй в носу! Маша, поправь юбку. Костя победил три раза из шести, потому что мы играем с комбинациями, а не по одному броску. Это математика.

Объяснения никто не понял. Либо потому, что оно было бредовым, либо никто и не пытался.

– То есть если кидать по одному разу, то это случайно, а если по несколько раз, то нет? – уточнила та самая девочка, которая недавно подсчитывала возможные варианты развития игры. Сато готов был ее расцеловать.

– Не совсем, просто…

«Просто ты сама себе не сможешь объяснить этот парадокс, – подумал Сато. – А уж этим…»

– Мы сыграем до шести, и вы увидите, что результат примерно одинаковый, – вздохнула Наталья Ивановна. – Монета падает случайно.

«Примерно, – отметил новое слово Сато. – Сомневается. И себя убеждает».

– Загадывай, Костя! – обратилась к нему учительница.

– Ваша очередь! – снова изобразил маленького идиота Сато.

Дети ожидаемо поддержали его.

– Спокойно! – совсем не спокойно велела учительница. – Я два раза загадывала первой, теперь твоя очередь!

Дети недовольно заворчали. Сато снова внутренне улыбнулся. Бунт надо давить в зародыше, а не надеяться сначала сдерживать, а потом завоевать симпатию. И конечно, не стоило пользоваться идиотскими детскими аргументами, прикинувшись своим парнем.

– Три орла, – гордо заявил он.

– Орел, решка, орел.

– Лучше выберите решку и двух орлов, – придав голосу участливость, посоветовал Сато, – если хотите выиграть.

– Все это случайно, – с нервной улыбкой возразила учительница. – Вот увидишь.

«Как же, именно поэтому ты выбираешь комбинацию, которая кажется тебе наиболее вероятной, – мысленно усмехнулся Сато. – Лучше бы ты послушала моего совета, имела бы шанс семь к восьми. Три к пяти, как сейчас, тоже неплохо, но тем не менее».

Взлетела монетка.

– Орел!

– Не кричите! Вы же в школе! Ведите себя прилично! – велела Наталья Ивановна и, снова подбросив монетку, сама радостно озвучила результат: – Решка.

Сато пожал плечами. Теперь она хоть сто раз подряд может выигрывать. Кому не наплевать? Интерес к игре, судя по лицам детей, сильно уменьшился.

– Решка, – фыркнула Наталья Ивановна и снова быстро подбросила монетку.

«Кто бы мог подумать, что она настолько азартна? – покачал головой Сато. – И так сильно боится потерять авторитет».

– Решка. – Новый поспешный бросок.

– Орел! – снова взревели дети.

– Не кричите! – зашипела учительница и, скривившись, подбросила монетку.

– Орел! – заверещали первоклашки.

– Так! Все! Не умеете себя прилично вести – не будем играть!

«Это ты себе? – внутренне умирал со смеху Сато. – Вообще, зря не доиграла. Пару побед одержала бы наверняка. В этой игре обычно один к двум».

Наталья Ивановна встала и грозно посмотрела на своих подопечных. Те притихли, виновато глядя на учительницу.

– Быстро по партам!

– Но перемена… – попытался возразить кто-то.

– Я сказала – по партам! Перемена будет, когда я решу.

Дети понуро разбрелись по местам. Все, кроме Матвея, Жени и Сато. Первые двое так и не разобрались с местами.

– Матвей! – Ведьма обратила внимание на миньона.

– Я справа хочу!

– Сядь справа!

– Я тоже! – заныл Женя.

– Садись слева и не ной! Костя, а ты чего встал столбом?!

– Перемена, – пожал плечами Сато. – Вы не можете заставлять нас учиться на перемене.

– Я учитель! Я…

– Да хоть кто, – спокойно перебил окончательно вскипевшую женщину Сато. – Вы нам не мама, не орите на нас.

На секунду Наталья Ивановна даже замерла от такой наглости.

– Да как ты со мной разговариваешь?!

– Так же, как и ты.

– К учителю надо обращаться на «вы»!

– К нам тоже, – пожал плечами Сато, обращая внимание на то, как переглядываются первоклашки.

– Так, ты опять за свое! – исчерпав все возможные методы воздействия, загудела учительница, очевидно, намекая на его репутацию психа. – Мы сейчас идем к завучу!

– Расскажете ему, как орете на меня за то, что проиграли мне в азартной игре? – уточнил Сато.

– Ты… Это не азартная игра! Да я… – Наталья Ивановна вышла из равновесия окончательно. Даже по ее лицу было видно, что она сейчас либо превратится в берсерка, либо просто расплачется. Сато молил богов, чтобы не случилось второе. Иначе все насмарку.

Наталья Ивановна выскочила из класса, громко хлопнув дверью. Повисла тишина. Дети испуганно переглядывались.

– Ну а чего она? – сказал вдруг Матвей.

И, как в других случаях, его пример оказался заразителен. Даже главные подхалимки кивали друг другу, соглашаясь с этим глубоким высказыванием.

«Даше эта история понравится, – с улыбкой подумал Сато. – Хотя…»