Текст книги "Торпедоносцы. Британские ВВС против немецких конвоев"

Большинство летчиков-торпедоносцев в 1942 году считали себя смертниками. Те, которым предстояло атаковать «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принца Евгения» в Канале, не надеялись вернуться живыми. Тринадцать человек – небольшая потеря в масштабах войны. Но этот вечер 12 февраля 1942 года двадцатилетнему Ли, единственному из всей эскадрильи вернувшемуся на базу, мир показался пустым.

Глава 6
Атаки «бьюфортов» на «Шарнхорст» и «Гнейзенау»

Разумно было предположить, что благодаря системе интенсивного разведывательного патрулирования любая попытка немецких кораблей выйти из Бреста будет засечена. Поэтому основные силы «бьюфортов» базировались в Сент-Эвале, прямо напротив Бреста. Эти самолеты контролировали территорию от Бреста до полуострова Шербур. Однако в момент обнаружения корабли уже вышли за радиус действия самолетов Сент-Эваля. Кроме того, машины не были готовы к атаке еще несколько часов. Для перелета из Сент-Эваля в Менстон необходимо было пройти практически все южное побережье, и поэтому массовая атака всеми имеющимися «бьюфортами» могла быть организована лишь в конце второй половины дня.

Перед Джубертом встал вопрос: или-или. Либо оставить «бьюфорты» на острове Торни и в Колтишелле для координированной атаки вместе с самолетами из Сент-Эваля и позволить конвою уходить все дальше и дальше на север. В добавление ко всему погода могла окончательно испортиться, что лишь добавляло напряжения к и без того нелегким часам раздумий, во время которых «бьюфорты» бездействовали. Либо нужно нарушить один из основных принципов взаимодействия военно-воздушных сил и разбить имеющиеся силы на маленькие подразделения «бьюфортов», позволив каждому вести атаку независимо от других в свое время.

Тактика нанесения удара силами торпедоносцев против цели такого типа тщательно разрабатывалась в течение многих лет. Но тактика это одно, а практика – совсем другое. Число экипажей, прошедших полную подготовку для нанесения торпедного удара, включая массовые атаки, можно было сосчитать на пальцах одной руки. Но и у них не было опыта под интенсивным огнем. При имеющихся погодных условиях одной эскадрилье или даже одному звену трудно нанести сконцентрированный удар. Здравый смысл подсказывал необходимость отказа от общепринятых принципов ради нужд конкретного момента.

С истечением времени вся ситуация могла измениться. «Бьюфорты» могли оказаться в положении центрального форварда, бьющего не с той ноги. Пока он будет переносить вес с одной ноги на другую, шанс будет упущен. Уж лучше ударить по мячу сразу.

Когда поступило сообщение о положении немецких кораблей, ближайшими «бьюфортами» оказались семь машин 217-й эскадрильи на острове Торни, составлявшие новую эскадрилью. Джуберт принял решение использовать это подразделение первым для нанесения предварительного торпедного удара, чтобы причинить хоть какой-то урон кораблям и замедлить их движение. В случае удачи это даст дополнительное время двум основным силам «бьюфортов» из Сент-Эваля и Колтишелла занять позицию для нанесения своей атаки.

Командир 217-й эскадрильи не вернулся после бомбового налета четыре дня назад, и командование принял ведущий эскадрильи Джордж Тейлор, награжденный крестом «За боевые подвиги в воздухе». Именно он получил приказ Джуберта о нанесении 217-й эскадрильей упреждающего удара.

«В Канале находятся три больших вражеских торговых судна, – сообщили ему. При этом шифровальщик по известным только ему причинам опустил названия боевых кораблей, превратив их в торговые. Тейлору доложили о нужной позиции. – Скорость от восьми до десяти узлов. Вам предписывается послать все имеющиеся самолеты незамедлительно для нанесения торпедного удара. Как быстро вы сможете подняться в воздух?».

В распоряжении Тейлора находилось семь самолетов, но только четыре из них были вооружены торпедами. Эти четыре машины базировались в Менстоне и были приданы несколько дней назад для работы с истребителями для нанесения ночных торпедных ударов по кораблям противника в Канале. Для этой цели их рации были заменены на специальную радиотелефонную аппаратуру. Остальные три самолета были оснащены бомбами, и для замены вооружения им потребуется примерно час. В любом случае у одной из этих машин имелись неполадки в электропроводке, для исправления которых потребуется также не менее часа.

– Мы сможем подняться в воздух примерно через полтора часа, сэр.

– Это поздно. Почему вы не можете подняться сейчас же?

Тейлор рассказал о необходимости перевооружения и неполадках в электропроводке.

– Так, но у вас есть четыре оснащенные торпедами машины, готовые к действию. Поднимите их в воздух первыми. Затем пошлите за ними остальные, когда будут готовы.

– Я бы предпочел выполнять задание всей эскадрильей, – сказал Тейлор. – Считаю, что нам лучше удастся массированная атака и у нас будет больше огневой мощи для защиты.

– Сожалею, Тейлор, мы не можем согласиться с такой задержкой. Все готовые машины должны подняться в воздух незамедлительно. Остальные пусть следуют за ними как можно скорее. Это очень важно. Приказываю провести встречу над Менстоном в 13.40 с истребителями прикрытия и сразу же направиться в район цели. Все понятно?

Тейлор повторил указание и приказал всем экипажам собраться. Сначала он сам намеревался повести эскадрилью, но, получив приказ отправить одну группу самолетов вперед, решил остаться и проконтролировать работу по подготовке к полетам оставшихся машин. У него не было ни одного офицера, которому он мог бы перепоручить выполнение этих функций.

В силу необходимости время встречи было установлено в приказном порядке, и, когда первые четыре «бьюфорта» поднялись в воздух в 13.25, они уже явно опаздывали примерно на двадцать минут на встречу над Менстоном. Ведущим был пилот Том Карсон, русоволосый молодой человек с открытым лицом, стройный и опрятный, с небольшой бородкой. Время взлета, как обычно, было сообщено по телефону в штаб командования, и, когда там поняли, что «бьюфорты» опаздывают, было принято решение направить радиосообщения «бьюфортам» и истребителям прикрытия с приказом миновать Менстон и направиться непосредственно в район цели. В этих сообщениях содержалась также информация о новом курсе, о позиции и скорости кораблей, которая в тот момент составляла 27 узлов. Обоим подразделениям эти приказы были посланы нормальным способом – по радиотелефону (голосом) «спитфайрам» и по рации (сигналы Морзе) «бьюфортам». Однако Карсон вел четыре «бьюфорта», которые лишь недавно вернулись после совместных операций из Менстона. Они все еще были оснащены радиотелефонным оборудованием, установленным взамен их обычной рации. В результате «спитфайры» отправились непосредственно к цели, а Карсон, частота радиотелефона которого отличалась от частоты «спитфайров», не получив послания, продолжил свой полет к Менстону.

Четыре «бьюфорта» достигли Менстона в 14.00 и начали кружить над аэродромом. При приближении они заметили стоявшие на земле «спитфайры» и посчитали, что истребители сопровождения ожидают их. Но перед этими «спитфайрами» была поставлена совершенно другая задача, не имевшая ничего общего с «бьюфортами». Карсон со своим подразделением еще некоторое время кружил над аэродромом, не понимая бездействия «спитфайров». В конечном счете после прибытия еще одного самолета, пилотируемого сержантом звена Марком Баннингом из Канады, дальнейшее барражирование над аэродромом осложнилось, и Карсон принял решение взять курс на цель.

Карсон выходил на позицию, которую определили для него два часа назад с учетом скорости 8-10 узлов. Таким образом, он шел в точку примерно в 50 милях к югу от действительной. Можно только пожалеть, что Карсон не понял эту маленькую ошибку в тот момент, ту шутку, которую сыграла с ним судьба. Если бы он получил радиосообщение от группы, то вышел бы непосредственно в нужную точку и непременно определил бы «три торговых корабля».

Какое-то время Карсон и Баннинг кружили на некотором расстоянии от французского берега, но, находясь слишком далеко от кораблей, не имели никаких шансов засечь их и даже установить радиоконтакт. Поэтому, ничего не обнаружив, они повернули обратно в Менстон, где и приземлились благополучно в 15.35.

Пока Карсон и Баннинг искали фиктивную цель в неправильно определенной позиции, остальные пять самолетов с острова Торни шли своим курсом. Оставшиеся три самолета, пилотируемые лейтенантом Финчем, пилотом Стюартом и сержантом Раутом, поднялись в воздух в 14.30, ровно на час позже, уже получив точную информацию о составе, курсе и скорости конвоя противника. В соответствии с приказом они совершили круг над Менстоном и отправились к цели. Им пообещали прикрытие, но не сопровождение истребителей, и поэтому они не стали терять время над Менстоном и легли на курс в 15.00. Оставив самолеты с острова Торни у себя в тылу, они таким образом превратились в авангард. В это время на аэродроме Менстона Олдридж и Ли, пилоты двух «бьюфортов», которые откололись от Карсона при барражировании над аэродромом час назад, впервые получили точную информацию о характере цели, новые инструкции и взлетели снова самостоятельно через несколько минут после подразделения Финча. Когда Карсон и Баннинг приземлились в Менстоне в 15.35, другие пять «бьюфортов» уже приближались к цели.

Подходя к расчетной позиции конвоя, Финч и три его самолета обнаружили, что видимость ухудшается. Финч решил, что каждый пилот будет атаковать самостоятельно, выбрав свою собственную цель. Каждый самолет его подразделения был оснащен радаром, и поэтому им не составляло труда обнаружить немецкий конвой, мелькавший яркими точками на экране.

Из всех пилотов «бьюфортов», атаковавших в этот день немецкий конвой, Финч вел себя наиболее отчаянно, импульсивно и даже безрассудно, полностью презирая опасность. Всего несколько недель назад он вместе с Олдриджем получил крест «За боевые подвиги в воздухе» – бомбардировку восьми торговых судов, двигавшихся под сильным прикрытием вдоль голландского берега. Финч вел подразделение из трех самолетов, где Олдридж был третьим номером. Приблизившись к самому крупному кораблю, Финч обстрелял его из пулемета и сбросил четыре бомбы, находясь на высоте мачт корабля. Три бомбы попали точно в цель, а взрыв одной из них здорово тряхнул самого пилота. Идя последним, повторяя маневр ведущего и имея перед собой ясную цель, поскольку второй номер был подбит и рухнул в море в нескольких ярдах перед ним, Олдридж также сбросил свои бомбы на корабль, но при этом потерял конец крыла, зацепив им за мачты корабля, так как слишком поздно направил машину вверх. Когда наземная команда узнала о продвижении боевых кораблей противника, все говорили, что если кому и удастся поразить их, то это будет Финч. А уж наземная команда знала положение дел.

Три «бьюфорта» вышли на цель под углом 90 градусов с левого фланга. Перед ними был «Гнейзенау», шедший медленно в середине огромного строя кораблей. Никаких признаков «Шарнхорста» не было видно.

Делая поворот, чтобы избежать атаки «сордфишей», «Шарнхорст» вышел за пределы узкого, расчищенного от мин канала. Маневр позволил кораблю успешно избежать атаки, но, возвращаясь обратно в расчищенный канал, корабль наскочил на мину.

Повреждения «Шарнхорста» были весьма серьезными, огни погасли, рация не работала, и, оставляя за собой масляный шлейф, корабль остановился. Пока он зализывал свои раны, «Гнейзенау» и «Принц Евгений» прошли мимо.

Стюарт и Раут видели, как Финч, помахав крыльями, пошел в атаку с поворотом влево, целясь в борт «Гнейзенау». Миноносцы прикрытия начали ставить дымовую завесу, и оба пилота потеряли из виду своего ведущего. Потом они увидели, почему немецкий конвой не открывал огонь.

– Впереди два «Мессершмита-109»!

Немецкие истребители оказались между «бьюфортами» и конвоем и тут же открыли огонь с близкого расстояния из всех своих пушек и пулеметов. Оба самолета получили повреждения, но продолжали свой путь. Немецкие истребители ушли вверх, чтобы избежать лобового столкновения, и резко развернулись для захода в хвост «бьюфортам». Стюарт и Раут находились теперь примерно на расстоянии 2000 ярдов от корабля, который наметили в качестве цели – «Принца Евгения».

Слева Финч собирался сбросить свою торпеду, первую торпеду по таким кораблям в открытом море. Это был первый удар «разящих сил» Джуберта. Но главная атака «бьюфортов» была еще впереди.

Летчики видели, как Финч подошел близко к цели перед тем, как сбросить торпеду. Больше его никто не видел.

В это время Стюарт и Раут мчались по направлению к «Принцу Евгению», стараясь завершить атаку до того, как «Мессершмиты-109» успеют зайти им в хвост. Немецкий крейсер продолжал двигаться в фарватере. Прицеливаясь, Стюарт решил взять допуск чуть больше половины корпуса корабля впереди. Несмотря на усилия миноносцев и дымовую завесу, он ясно видел корабль во всю длину его корпуса. Нажав на кнопку, он почувствовал, как торпеда пошла.

– У тебя на хвосте два «109-х»!

Кабина вздрогнула, когда заработали кормовые пулеметы. Стюарт открыл дроссели и взял вверх с поворотом вправо. Шум, напоминающий падение градин на железную крышу, дал понять, что немецкие истребители на этот раз попали в цель. Стюарт искал укрытие, но облака находились высоко над ним. Он ощутил себя человеком, попавшим под дождь без зонта. Из него сделают решето еще до того, как ему удастся найти укрытие. Он снова направил машину вниз, петляя, как заяц. Кормовые пулеметы продолжали работать.

– Один из них падает!

Пулеметы продолжали яростно рокотать, но уже не из падающего самолета, а из того, который заходил в хвост. Трассеры летели мимо кабины со всех сторон и падали в море впереди, подобно метеоритам. Неожиданно Стюарт увидел, как земля устремилась к нему из тумана снизу. Он резко взял вправо, и в тот же момент кормовой пулемет снова яростно заработал.

– Готов! Похоже, я его сбил! Он падает!

Вернувшись домой, они насчитали двенадцать пробоин в корпусе «бьюфорта». Одна из пуль пробила пропеллер, серьезно пострадал стабилизатор хвоста. Экипаж получил благодарность за первый сбитый «109-й». Никто не пострадал. Стрелок Стюарта видел, как торпеда шла к цели, но никто не знал ее дальнейший ход, так как все отвлеклись на атаку истребителя.

Вслед за Стюартом Раут атаковал самостоятельно, действуя под постоянным прессингом истребителей. Он вел свой «бьюфорт» на высоте 60 футов, сконцентрировавшись на сбросе и не обращая никакого внимания на то, что творилось вокруг. Даже получив осколочное ранение в руку, он держал указательный палец на спусковой кнопке. Радист, в этот момент стоявший у бортовых пулеметов, получил ранение в руку и ногу. Стрелок был ослеплен осколками от попадания пули в плексигласовую крышу его башни. Раут продолжал удерживать «бьюфорт» на прежнем курсе. Когда по его оценке расстояние до «Принца Евгения» составляло меньше полумили, он сбросил торпеду. После этого он повернул вправо, и ему показалось, что, куда бы он ни сунулся, всюду ему преграждал путь миноносец. Целую минуту он летел в замешательстве, несколько раз меняя курс, но каждый раз попадал под заградительный огонь кораблей сопровождения. На его «бьюфорт» пришлось несколько попаданий, внутри самолета вспыхнул огонь. Кабина наполнилась удушающим запахом горящей резины. Забыв о ранениях, радист и стрелок яростно боролись с пламенем и наконец победили его. Пробыв десять минут внутри эскорта эсминцев, самолет наконец вырвался наружу, постоянно находясь под заградительным огнем. Как ни удивительно, но машина продолжала лететь. Когда им наконец удалось оторваться, Раут взял курс на Менстон. Они находились далеко в стороне, но в конечном счете им все же удалось благополучно приземлиться.

Олдридж и Ли в двух «бьюфортах», которые оторвались от группы Карсона и приземлились в Менстоне, достигли района цели примерно в 15.40, сразу же после первых атак, проведенных Финчем, Стюартом и Раутом. Атака этих трех экипажей напрямую повлияла на отпор, который встретили Олдридж и Ли. Им не досаждали истребители. Более того, облачность над немецким конвоем сгустилась, затруднив работу истребителей. Олдридж и Ли находились уже практически внутри эскорта миноносцев, когда заметили головной корабль – «Гнейзенау». Оба самолета атаковали вместе и сбросили торпеды с расстояния 1500 ярдов. Две торпеды шли ровным курсом, однако плотный туман не позволил экипажам проследить их дальнейший путь.

Когда тринадцать самолетов 42-й эскадрильи из Лошара приземлились в Колтишелле, Вильямсу и Клиффу тут же сообщили о прорыве кораблей.

– Все заняты в совместной атаке в группе, – сказали им. – Быстро завтракайте и идите за указаниями.

За завтраком Вильяме и Клифф обсуждали щекотливую проблему: кто поведет эскадрилью. У Вильямса был богатый опыт торпедной работы в подразделении «сордфишей», но он был мало знаком с «бьюфортами» и 42-й эскадрильей, у него даже не было своего экипажа. Клифф служил в эскадрилье уже несколько месяцев и успел познакомиться со всеми людьми.

Вильямc сомневался. Сегодня ему представился шанс, который выпадает рядовому офицеру, может быть, раз в жизни. Но сейчас нужно было забыть о личных амбициях и принять решение, справедливое для всей эскадрильи. При такой погоде, с незнакомым экипажем, вести целую эскадрилью, а возможно, и не одну…

Двое мужчин внимательно изучали друг друга, не тронув завтрак, один с надеждой, убежденный в своей правоте, другой – весь в сомнениях и уже чувствуя уколы зависти. Наконец Вильямc прервал молчание:

– Хорошо. Поведешь ты.

Клифф встал из-за стола:

– Пойду позвоню командованию. Узнаю, что нам предстоит, и потом соберу экипажи.

– Сколько самолетов вооружено торпедами?

– Когда мы начали, было одиннадцать. При заходе мы потеряли Маннинга. Значит, осталось десять. Может быть, Маннинг еще вернется, но на данный момент – десять. Моя машина выведена из строя, и мне придется лететь с кем-то другим. В итоге мы имеем девять – три звена по три машины.

– Я соберу потерявшихся и постараюсь связаться с мобильным торпедным соединением, – сказал Вильямc. – Мы поднимем в воздух твои девять машин, а затем я постараюсь организовать второй удар с оставшимися пятью.

Клифф отправился назад в оперативную комнату и позвонил командованию. Его соединили непосредственно с командующим авиацией.

– Привет, Клифф. В настоящий момент корабли находятся в Дуврском проливе. Вы проведете встречу над Менстоном в 14.45 с подразделением бомбардировщиков «хадсон», которые пойдут первыми и отбомбятся до того, как вы вступите в игру, чтобы отвлечь внимание от вашей атаки. Истребители подключатся к вам в Менстоне и будут сопровождать вас и «хадсоны». После атаки возвращайтесь в Норт-Коатс. Все понятно?

Клифф был торпедистом с 1936 года и всегда четко придерживался установленных правил.

– Нам нужно повредить или потопить корабли?

– Что?

– Какой будет приказ: повредить или потопить?

Этот вопрос первым пришел в голову Клиффу. А заключался он в следующем: сконцентрировать удар всех девяти машин на одной цели либо разбить силы для индивидуальных атак на все три корабля с целью нанести им максимальный ущерб и замедлить скорость движения всего конвоя. Клифф знал, что где-то имеются и другие подразделения «бьюфортов», а поскольку, похоже, идея о массовой атаке отпала, другие подразделения могут подключиться позже.

– Боже мой, офицер, корабли вышли из Бреста. Разве этого мало? Отправляйтесь и атакуйте все, что увидите. В море находится только противник. Вылетайте скорее и сделайте все возможное.

– Мы действуем совместно с каким-либо еще подразделением «бьюфортов»?

– Нет. «Бьюфорты» с острова Торни использовались для первого удара, мы не можем ждать подхода «бьюфортов» с Сент-Эваля. К сожалению, мы не можем указать вам более точную позицию. Самое важное, чтобы вы скорее поднялись в воздух и сделали все возможное. Желаю удачи.

Клифф медленно положил трубку на рычаг. Слова командующего кружились у него в голове, как в центрифуге, которая время от времени выбрасывала из себя одно или другое слово. В результате в его голове запечатлелась лишь последняя фраза: «…корабли вышли из Бреста… Вылетайте скорее и сделайте все возможное».

Покинув контрольную башню, он побежал к Вильямсу.

– Нам предстоит встреча над Менстоном в 14.45, – сказал Клифф.

– Я соберу экипажи, – ответил Вильяме. – Кого ты берешь с собой?

– Я возьму офицеров-пилотов. Им предстоит принять собственное решение, все должно сработать точно.

Девять экипажей были вызваны по громкой связи, и Клифф проинструктировал их на площадке перед аэродромной вышкой.

– Наша цель – немецкие линкоры «Шарнхорст», «Гнейзенау», а также «Принц Евгений». – Клифф сделал паузу, посмотрев на лица собравшихся, и не заметил в них никаких изменений. – Они идут по Каналу в сопровождении более тридцати миноносцев и других кораблей.

Молчание продолжалось секунду или две, а потом последовал взрыв смеха, и Клифф оказался среди множества удивленных и улыбающихся лиц. «Лосось» и «Счастливчик» [6]6
  Эти два линкора были прозваны «Лосось» и «Счастливчик» во время их длительной стоянки в Бресте экипажами, наблюдавшими за ними и атаковавшими их.


[Закрыть], да они давно лежат заваленные тысячами бомб в Бресте! Кого Клифф пытается обмануть?

Клиффу пришлось повысить голос, чтобы его стали воспринимать серьезно. Когда люди поняли, что он говорит правду, вокруг воцарилось молчание. Он повторил экипажам, что ему сообщил командующий. «Хадсоны» с грузом своих бомб пойдут первыми. В Менстоне их встретит прикрытие истребителей. После атаки самолетам предстоит вернуться в Норт-Коатс. В море никого нет, кроме неприятеля. Им необходимо поразить эти корабли.

Еще до общего инструктажа Клифф приказал Джонни Динсдейлу, плотно сбитому весельчаку из Новой Зеландии, и другому командиру звена вести свой клин справа от него, а Чарли Петту, который однажды уже вел свой клин за Реем Ловиттом при атаке «Лютцова», – слева. Теперь он объяснил пилотам их позиции, а затем описал план атаки.

Хотя командующий обрисовал план действий лишь в общих чертах, Клифф решил, что ситуация требует разделения сил, чтобы у каждой группы была своя собственная цель. Арифметика была самой простой: три корабля – три группы. Самолеты пойдут с фланга, и каждая группа займется своим кораблем. Он рассказал экипажам о своем плане и сказал в заключение:

– Корабли идут под прикрытием истребителей, поэтому не зевайте. Мы заходим с фланга, после атаки уходим вправо и перегруппируемся. Посадка в Норт-Коатс.

Мобильное торпедное подразделение не успело прибыть вовремя, и Вильямсу и Клиффу пришлось отлаживать торпеды самостоятельно на проход на глубине 18 футов. Этим утром торпеды были проверены и отлажены в Лошаре и, без сомнения, должны сработать правильно.

Девять «бьюфортов» взлетали отдельно в период между 14.20 и 14.30, построились над аэродромом и взяли курс на Менстон. Вторая половина дня оказалась сумрачной. Видимость продолжала ухудшаться, когда они пролетали над устьем Темзы. Однако при приближении к Менстону посветлело, и в небе перед собой они увидели многочисленные «хадсоны» и «спитфайры», кружившие, словно запряженные в одну огромную карусель, на высоте 2000 футов над аэродромом Менстона. Клифф провел свои «бьюфорты» прямо над центром аэродрома, а затем присоединился к общей карусели в левом кругу, но на высоте примерно 1500 футов, следя за «хадсонами», которые ожидали их перед тем, как лечь на курс. Он пытался выстроить свои самолеты за «хадсонами», но каждый раз они отрывались и пытались построиться за «бьюфортами». Клифф пришел к выводу, что во время брифинга была допущена какая-то ошибка, и в конце концов оставил свои попытки.

Ни один из самолетов не пытался выйти из круга, и через некоторое время Клифф начал нервничать. Теперь уже пятнадцать или шестнадцать «хадсонов», двадцать или тридцать истребителей, не считая его «бьюфортов», кружились в этом бесцельном и бесконечном водовороте, словно чего-то ожидая. Единственное, к чему это приведет, думал Клифф, у истребителей кончится горючее, и он позвал своего штурмана Макдональдса.

– Мы можем связаться с ними по радиотелефону?

– Приказано соблюдать радиотишину, сэр. Лучше этого не делать.

Круг становился все более тесным. Прошло примерно полчаса, нетерпение Клиффа сменилось раздражением. В Канале, далеко отсюда, немецкие корабли уходили прочь.

Клиффу было сказано, что кучка «бьюфортов» из Торни использовалась для выполнения головной задачи. «Бьюфорты» из Сент-Эваля могут прибыть слишком поздно. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что удар 42-й эскадрильи может быть единственной надеждой остановить эти корабли.

– Надо воспользоваться радиотелефоном.

– Слушаюсь, сэр.

– Алло, ведущий «хадсон». Алло, ведущий «спитфайр». Говорит ведущий «бьюфорт». Чего мы ждем? Конец связи.

Ответа не последовало. Может быть, лучше связаться с контрольным пунктом Менстона? Но когда он сделал это, ответа опять же не последовало.

– Менстон – это аэродром истребителей, – сказал Тесье, его стрелок. – Они работают на другой частоте. Если им не приказали переключиться на нашу частоту, они нас не услышат.

– Думаю, это же относится и к «спитфайрам» и «хадсонам»?

– По всей видимости, сэр.

– О господи!

Клифф посмотрел на часы. Половина третьего. С него достаточно. В качестве эксперимента он развернулся на 180 градусов и полетел по кругу справа. Весь строй истребителей и бомбардировщиков проделал то же самое.

Клифф крикнул своему штурману:

– Видишь? Может, они и дальше будут делать то, что делаю я. Я больше не могу ждать. Дай мне курс на голландский берег к югу от Ден-Хелдера.

Макдональдс сообщил Клиффу курс, и тот развернулся в нужном направлении. Они имели лишь примерное представление, где могут находиться сейчас корабли. Все, что оставалось Клиффу, – фиксировать свою позицию в нескольких милях к северу от максимально возможной, по его расчетам, точки продвижения кораблей. Вряд ли они ушли дальше на север, чем Ден-Хелдер. Если по прибытии туда он не увидит корабли, они смогут повернуть направо и пойти в северо-западном направлении по следу кораблей, пока не настигнут их.

Клифф начал снижаться, и, когда «бьюфорты» пересекли береговую линию, они находились лишь в нескольких футах над поверхностью воды. Таким образом, они останутся незамеченными немецкими радарами.

– Кто-нибудь идет за нами?

– За нами идут все! – возбужденно отозвался Тесье.

Однако им только казалось, что истребители следуют за ними. Лишь пять «хадсонов» шли тем же курсом.

Как только Менстон остался позади, погода начала портиться. Густая облачность начиналась от 100 футов, и эскадрилья прорвалась сквозь нее, словно поезд через тоннель. Видимость в просветах между сгустками тумана варьировалась от 2 миль до 500 ярдов. Чтобы обнаружить корабли, придется изрядно потрудиться.

Через десять минут полета этим курсом Тесье позвал пилота из башни:

– Я только что видел «спитфайры» над нами.

– Будем надеяться, что они останутся там, когда мы придем на место, – ответил Клифф.

Он придерживался своего плана, и, когда было пройдено две трети пути до голландского берега, Клифф заметил очертания кораблей в тумане слева. Он почти сразу же опознал миноносец. Корабль шел полным ходом.

Клифф незамедлительно приказал по радиотелефону:

– Не атаковать, не атаковать!

Однако слева от него Петт уже оторвался и делал заход на миноносец.

– Они здесь, ведущий! – крикнул Петт.

Он не слышал приказа Клиффа и через секунду исчез в тумане и низкой облачности. Оказавшись в одиночестве, Петт развернулся, признал в корабле, который он преследовал, миноносец, повернул обратно и попытался присоединиться к эскадрилье. Однако он не нашел ни свои, ни немецкие корабли и, потратив некоторое время на бесполезные поиски, вернулся в Норт-Коатс один, так и не сбросив свою торпеду. Миноносец, который он чуть было не атаковал, оказался кораблем британских ВМС, «Ворчестером», который возвращался после смелой торпедной атаки на немецкий конвой. Завидев «бьюфорты», шедшие в тумане прямо на них на низкой высоте и отвернувшие в сторону в последний момент, матросы миноносца предположили, что торпеда была фактически выпущена по ним, но торпеда Петта все еще висела под фюзеляжем его самолета, когда он приземлился в Норт-Коатс.

Ошибочный заход Петта на миноносец вполне можно оправдать в той суматохе. Ему же было сказано: «В море только враг». Фактически же пять британских миноносцев из Харвика, единственные имевшиеся в наличии силы, перехватили немецкий конвой и провели торпедные атаки, воспользовавшись условиями плохой видимости. Но даже в этой ситуации ни одному из миноносцев не удалось подойти к цели ближе чем на 2500–3000 ярдов, и ни один из них не поразил цель.

Немцы тоже были в замешательстве. Сперва считалось, что «Шарнхорст», натолкнувшись на мину, получил столь серьезные повреждения, что его следовало отбуксировать в голландский порт. Но спустя примерно три часа корабль опять был на ходу. В это время Силиакс, Рейнике и контролер истребителей переместились на головной миноносец. Но у него тоже начались неполадки с двигателем, и германский адмирал снова решил перейти на другой корабль. Когда эти три старших офицера переезжали на катере с одного миноносца на другой, оба корабля подверглись атаке наших бомбардировщиков. Без всякой защиты адмирал и начальник его штаба сидели на катере, сильно качавшемся от взрывов. Моментом позже, к их радости и раздражению, «Шарнхорст» снова на полной скорости прошел мимо своих командиров, не подозревая об их печальной судьбе. Во время перемещения с одного корабля на другой их бомбардировал «Дорнье-217». Отсюда следует, что не только у англичан спутались все планы.

Тем временем Клифф вместе с оставшимися восемью «бьюфортами» летели в направлении голландского берега во все более и более ухудшавшихся погодных условиях. За пять миль до берега они повернули вправо, что должно было привести их прямиком к немецкому конвою. Во время поворота Клифф мельком увидел берег, который тут же скрылся в тумане. Он был прав, когда настоял на том, что эскадрилью следовало вести ему. Полет был крайне сложным, но он полностью доверял своему экипажу. В такой день у него было достаточно своих забот, чтобы не отвлекаться на какие-то мелочи.

Он видел, как остальные «бьюфорты» также развернулись и последовали за ним тем же курсом. Восемь самолетов, включая его собственный, летели, выстроившись в шеренгу, словно на параде.

Клифф вертел головой то влево, то вправо, подсчитывая свои «бьюфорты». Когда же он снова устроился в своем кресле, то неожиданно увидел прямо перед собой миноносец.