Текст книги "С помощью дизайна"
Автор книги: Ральф Каплан
Жанр: Изобразительное искусство и фотография, Искусство
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
К сожалению, не занимались и не занимаются. Однако во мраке этой правды теплится огонек надежды – дизайнеры могли бы заниматься этим, и тогда наша жизнь изменилась бы в лучшую сторону. Однако прежде чем это произойдет, мы должны избавить себя от «Дизайна», а дизайнеров избавить от нас самих. Под словом «Дизайн» (с большой буквы и в кавычках) я подразумеваю так называемый хороший дизайн – воплощение вкусов «законодателей вкуса», набор общепринятых артефактов (некоторые из которых действительно прекрасны), этакий вещественный аналог списка «Сто книг, которые вы должны прочесть».
«Мы» в данном случае – все те потребители и клиенты, состоящие с дизайнерами в страшном заговоре, цель которого – направить взбалмошный, но мощный потенциал дизайнеров не в то русло.
Когда дизайн свалился на мою голову, я мало знал о нем. Тем не менее мое невежество вовсе не представляло собой помеху. Как выяснилось, сами дизайнеры знают о своей профессии немногим больше меня, но хорошо усвоили одно: сам факт незнания специфики деятельности клиента иногда является преимуществом. Как раз мой случай. (Однако, если «техническое невежество» на первых порах еще может быть полезным дополнением к дизайнерским способностям, то затянувшееся и упорное, или, как говорят католики, «беспросветное», невежество обычно ведет к весьма плачевным результатам.)
Написание статей о дизайне оказалось прекрасным способом приобретения знаний по теме. Еще больше о дизайне я узнал в середине 1960-х, начав работать вместе с дизайнерами, а не просто писать о них. То было время, когда широкая публика была мало посвящена во внутреннюю кухню – в то, как, собственно, создается дизайн. Ситуация меняется, но даже сегодня подробной информации о ходе выполнения дизайнерских проектов не в пример меньше, чем, скажем, о деловых операциях в мире большого бизнеса, а серьезная дизайнерская критика, особенно в Соединенных Штатах, – до сих пор редкое явление.
В 1965 году в одном из выступлений я жаловался: «По странному стечению обстоятельств, дизайнеры избавлены от такого сильного ограничителя, как пристальное внимание критиков. Критическое обсуждение дизайнерских разработок (за исключением архитектурных проектов) отсутствует практически полностью. Каждый писатель или драматург, композитор или музыкант, актер, режиссер, каждый шеф-повар в конце концов выносит свое творение на суд публики с полным осознанием того, что это творение могут разобрать по косточкам, возвеличить или разгромить. Однако когда производитель холодильников или телевизоров выбрасывает новый товар на рынок, он абсолютно уверен в своей неподсудности. Десятки журналов возвестят о появлении новинки (а зачастую просто процитируют пресс-релиз), но никаких критических обзоров не последует».
Среди слушателей был Декстер Мастерс, основатель и редактор журнала «Консьюмер репортс», который в ответ на мою тираду сказал: «Мы ушли далеко вперед!» Такое действительно имело место, но недолго. Несколькими годами ранее Мастерс уговорил архитектора Элиота Нойеса делать именно то, о чем я говорил. Нойес был первоклассным дизайн-критиком и писал для различных клиентов. Когда он прекратил сотрудничество с «Консьюмер репортс», Мастерс не смог найти ему замену, так как общества промышленных дизайнеров наложили табу на критику коллег из этических соображений.
Быть евангелистом гораздо интереснее, чем сельским проповедником, поэтому сам я никогда не рвался заниматься тем, к чему всячески всех призывал. Тем не менее один обзор про автомобили для «Консьюмер репортс» я написал. Мощный поток читательских откликов, в основном свирепых, убедил меня в том, что критика дизайна может быть весьма интересна публике. С тех пор на волне таких социальных процессов, как борьба за права женщин, инфляция, охрана окружающей среды и разочарование молодежи в материальных ценностях, критика промышленного дизайна прочно заняла свое место в нашей жизни. Сильно способствовали этому телевидение и интернет, ведь в сравнении с газетами и журналами они в состоянии гораздо более рельефно продемонстрировать достоинства и недостатки тех предметов и товаров, в окружении которых нам приходится жить.
Сейчас на любом телеканале страны выходят передачи, посвященные обзорам потребительских товаров, а их ведущие наделены уникальным правом, которым в прежние времена могли похвастаться только кинокритики, – разбирать по косточкам продукцию рекламодателей. Впервые на неприкосновенность рекламы покусилась ведущая канала «Дабл-ю-би-зет» Шэрон Кинг. Из жажды научного эксперимента она перед камерой проделывала с рекламируемым товаром те действия, которые демонстрировались в рекламных роликах. Результаты не всегда соответствовали рекламе: собаки не кидались к миске с кормом, а скатерти мялись от соприкосновения с чайной чашкой. Позже ведущий канала «Эй-би-си» Джон Стоссел начал выпуск острых критических передач о различных товарах и услугах. В течение нескольких лет каждый выпуск телепрограммы «Шестьдесят минут» в эфире «Си-би-эс» заканчивался едкой сатирической пятиминуткой ведущего Энди Руни о безобразных и нелепых образцах дизайна. Бетти Фернесс с «Эн-би-си» (которая в начале телевизионной эры прославилась озвучиванием слогана «Вестингауз. Будьте уверены!») совершила крутой карьерный вираж и убедительно показала, что в мире современных товаров нельзя быть уверенным ни в чем. (В наше время, когда крупные корпорации поглощают всё и вся, в том числе и друг друга, разобраться, кто настоящий производитель, весьма непросто.)
Серьезная критика возможна только в том случае, если серьезен сам объект критики. Однако не будет преувеличением сказать, что дизайн далеко не всегда выглядел таковым. Более того, долгое время он вообще никак не выглядел. Несмотря на то что дизайн был повсюду, само это занятие мало кто видел и мало кто понимал. Публика знала о результате, но не о процессе.
Однажды, в период потепления в холодной войне, мне поручили написать тексты для выставки Информационного агентства Соединенных Штатов, которая проводилась в нескольких странах коммунистического блока. «Пишите проще, – наставлял меня заказчик. – Помните, что это будут читать польские крестьяне, которые не знают, что такое американская промышленность и что такое дизайн».
Так я и сделал. Насколько я знаю, крестьян мой опус совершенно не смутил, однако вызвал неожиданный интерес одного американского делового журнала, опубликовавшего обратный перевод на английский под заголовком «Что должны знать менеджеры о промышленных дизайнерах». Затем этот текст кочевал по изданиям Америки, Европы и Японии. В одном техническом журнале вышла его версия с видоизмененным названием «Что должны знать инженеры о промышленных дизайнерах». Мораль этой истории проста: публика настолько мало знала о промышленном дизайне, что текст, написанный для польских крестьян, оказался востребован аудиторией американских менеджеров и инженеров.
Переехав из офиса в дом, компьютер быстро освоился на коленях, в кармане и даже в ухе
С тех пор осведомленность публики в вопросах дизайна значительно повысилась, сегодня никого не удивить лекциями по дизайну в бизнес-школах. Конечно, речь идет не о том, чтобы научить будущих управленцев рисовать, а о том, чтобы привить им навыки работы с дизайном и дизайнерами, а также понимание того, что можно получить и чего ждать от дизайна. Газета «Уолл-стрит джорнал» еженедельно публикует сравнительный анализ новых товаров. Журналы «Тайм» или «Бизнес-уик» регулярно уделяют внимание промышленному дизайну, а раз в год помещают на своих страницах обзор лучших новинок. Про дизайн пишет городская пресса, о нем говорят в радио– и телепередачах. Журналов, посвященных обустройству домашнего очага, стало значительно больше. Если раньше это были издания о шикарных домах и дорогих интерьерах, то теперь появились новые названия: «Уолпэйпер», «Двелл» или «Нест», ориентированные на массовые вкусы и более разношерстную аудиторию.
Электронные журналы в интернете, например «Кор 77» или «Дорз оф персепшен», сообщают о событиях в мире дизайна тысячам своих читателей, а тот, кто отважится просто набрать слово «дизайн» в «Гугле», будет потрясен количеством выпавших ссылок.
Растущая информированность о дизайне, конечно, обнадеживает, но тут есть подвох. Несмотря на то что люди стали осознавать значимость дизайна, мало кто из них видит и понимает причины этой значимости. Дизайн до сих пор ассоциируется с обликом предметов, а не с их сутью. Также сбивает с толку огромное количество сфер деятельности, связанных с дизайном. Возникает резонный вопрос: как может один человек специализироваться в таком количестве разных областей одновременно?
Ответ – никак. Большинство дизайнеров вообще не специализируются ни на чем конкретном и не могут себе этого позволить, поскольку в сегодняшнем узкоспециализированном мире дизайнер как никогда должен быть универсалом. Многие, в том числе и дизайнеры, не задумываются об этом, тем не менее универсальность – это ключевое свойство дизайна как явления, которое имеет огромный потенциал с точки зрения общественной значимости.
Этот потенциал далеко не реализован. В сфере дизайна даже больше, чем в рекламе, работает огромное количество умных, прекрасно образованных и тонко чувствующих людей, которые тратят свои таланты и квалификацию на банальности. Более того, в отличие от рекламщиков дизайнеры обладают знаниями и опытом, которые крайне необходимы для решения куда более сложных и важных задач. Расходуя этот ресурс впустую (с молчаливого согласия самих дизайнеров), мы наносим вред прежде всего себе.
Истоки профессии
Откуда взялся промышленный дизайн
Как видите, он [Винни-Пух] спускается по лестнице вслед за своим другом Кристофером Робином, головой вниз, пересчитывая ступеньки собственным затылком: бум-бум-бум. Другого способа сходить с лестницы он пока не знает. Иногда ему, правда, кажется, что можно бы найти какой-то другой способ, если бы он только мог на минутку перестать бумкать и как следует сосредоточиться. Но увы – сосредоточиться-то ему и некогда.
Промышленный дизайн – это привнесение искусства в те отрасли производства, где его до сих пор не было.
Журнал «Форчун», 1934
Дизайн – архитектурный, промышленный, графический, интерьерный, ландшафтный – слишком многогранен, чтобы быть единой профессией. В то же время эти пересекающиеся области, за исключением архитектуры, не застыли как сложившиеся самостоятельные профессии. Поскольку промышленный дизайн зачастую затрагивает смежные дисциплины, именно на его примере мы попробуем проследить процесс эволюции дизайна как профессии.
В этой книге речь преимущественно идет об американском дизайне. Не сказать чтобы промышленный дизайн в США был заметно лучше, чем в других странах мира, однако здесь он больше воспринимается как профессия, а не только как творческая деятельность. По словам одного английского журналиста, сила влияния американских дизайнеров на крупные корпорации изумляет и поражает британцев. Американские дизайнеры в свою очередь были изумлены словами английского журналиста, потому что знали, насколько это влияние иллюзорно. Тем не менее американские дизайнеры более заметно проявили себя в промышленности, чем их европейские коллеги, которые выступали (или во всяком случае говорили и писали) с более теоретических и просветительских позиций. (Если же слово просвещение исходит из уст американского дизайнера, он скорее всего имеет в виду разъяснение и убеждение с целью что-то продать.)
Однако это различие далеко не всегда рассматривалось как чисто теоретическое. Когда в 1956 году несколько государств договорились о создании Европейского экономического сообщества, американская деловая элита увидела в этом предвестнике общего рынка опасность конкуренции. Одной из причин для страхов, по мнению Уолтера Ховинга (который, будучи президентом компании «Тиффани», периодически проявлял беспокойство относительно дизайна), были «сравнительно слабые позиции в промышленном дизайне». Ховинг понимал дизайн как область исключительно эстетическую, а сам термин «эстетика» использовал столь же часто, как современные подростки употребляют слово «типа». Посетовав на убожество американских товаров, а также эстетическое невежество и безразличие американского потребителя, Ховинг увидел решение проблемы в формировании новой профессии, представители которой будут посредниками между дизайнерами и топ-менеджерами корпораций.
На деле это означало бы создание новой прослойки посредников между двумя другими прослойками посредников и увеличение дистанции между дизайнерами и теми, для кого они работают. Ховинг не доверял ни дизайнерам, ни их потребителям. Он говорил: «Было бы ошибкой полагаться на дизайнеров и предоставлять им полную свободу действий. Ведь они профессионалы только в той узкой области дизайна, на которой специализируются».
В этой фразе очень четко сформулировано одно из самых распространенных заблуждений о дизайне. На самом деле ни один из стóящих промышленных дизайнеров не специализируется на дизайне конкретных изделий. Его специализация, то, чему он учился, – это применимый к любым товарам или продуктам метод, который включает в себя эстетические решения, но не ограничивается ими. Промышленный дизайн достаточно несложен, хотя подчас с трудом поддается описанию. С ним связано множество мифов, на которых мы остановимся подробно. Однако сперва рассмотрим три основные посылки, которыми руководствуются дизайнеры, думая о нас, потребителях.
1. Потребитель – это женщина. Сегодня в дизайне, как и в западной культуре в целом, значительно меньше сексизма, чем в былые времена, однако он никуда не делся и это порождает снисходительное отношение к покупателям. Неудивительно, что дизайнеры потребительских товаров думают о покупателе в женском роде. Продукты питания и домашнюю технику действительно покупают в основном женщины. Однако отношение к потребителю как к ней освобождает дизайнера (который обычно он) от обязанности идентифицировать себя с ней. Самое большее, что он может сделать, это идентифицировать ее со своей женой (и всем ворохом разочарований в своей супружеской жизни). Как следствие, у дизайнера нет четкого представления о потребителе, для которого он делает дизайн. Супружеские и покупательские привычки существенно изменились, равно как и правила игры в обоих случаях.
Нелишним будет заметить, что покупатель может быть и мужчиной, а дизайнер – женщиной. Это касается прежде всего графики и интерьеров, но также относится и к промышленному дизайну.
2. Потребителю свойственно дурновкусие, а дизайнер может привить ему хороший вкус. По правде говоря, у потребителей вообще нет никакого вкуса. Вернее, нет общего коллективного вкуса. Есть разные вкусы: кому-то нравится одно, кому-то другое, и на эти предпочтения влияет огромное количество факторов – возраст, образование, реклама, национальные традиции, социальная среда. Самым же главным фактором является доступность. Довольно точно установлено, что потребители не покупают плохие товары, которых не существует в природе. Стало быть, если какие-то потребители их купили, следовательно, они существуют, а значит, кто-то перед этим сделал их плохо. Конечно же, такие дизайнеры говорят, что они только удовлетворяют рыночный спрос на плохие или низкокачественные товары. Однако потворствовать дурному вкусу – уже само по себе дурновкусие.
3. Для выяснения того, кто такие потребители и что им нужно, необходимы безумные деньги и специальные исследования. Настоящие исследования действительно необходимы, но мало кто их делает. Большинство так называемых исследований – это фикция, направленная не на решение конкретных задач, а на создание новых никому не нужных головоломок. Поскольку дизайнеры – как правило, люди, а каждый дизайнер в отдельности представляет собой человеческий индивидуум (в целом такой же, как и все остальные), чтобы понять, чего хочется людям, не надо далеко ходить. Сложность не в том, чтобы понять, что нужно, а в том, чтобы сделать это.
Древняя дизайнерская мудрость, напротив, гласит: «Скажите, что вам нужно, и мы это сделаем». Это заблуждение. По словам индейца по имени Старая Шкура из романа Томаса Бергера «Маленький большой человек», иногда волшебство действует, а иногда и нет. Маркетологи продолжают настаивать, что необходимо лучше узнать потребности людей, как будто люди – невиданные экзотические существа. Комик Годфри Кембридж говорил в ответ на беспокойство своей матери о том, что «они» въезжают в соседний дом: «Мама, они – это мы!»
Бесспорно, иногда предпочтения потребителей удивительным образом противоречат здравому смыслу и их можно выявить только путем специального исследования. Однако по большей части те исследования, которые используются в дизайнерских разработках, относятся к категории «подтверждающих», то есть нацелены не на получение достоверных данных или «инсайтов», а на обоснование довольно очевидных предположений, сделанных ранее.
Приведу свой любимый пример. Руководитель одного крупного дизайнерского бюро, специализирующегося на упаковке, пригласил меня на презентацию нового дизайна. Я на пару минут опоздал, презентация уже началась, и я зашел в темную комнату с экраном на стене. Демонстрировались различные варианты упаковки – одобренные и отклоненные по результатам фокус-групп. Ведущий говорил на удивление гладко и уверенно, совсем не так, как обычно выступают дизайнеры упаковки. Он был больше похож на актера, который играет роль дизайнера упаковки на презентации. Комментируя красочные слайды, он живописал те подходы, которые пришлось перебрать студии на протяжении нескольких месяцев работы в попытке выяснить, какая же заправка для салата наиболее желанна потребителю. Наконец маркетологи смогли выделить ключевые качества заправок для салата, которые импонируют домохозяйкам. Это были: 1) качество и 2) густота. Когда дизайнер говорил это, на экран для усиления эффекта вылетели надписи КАЧЕСТВО и ГУСТОТА. Дальше шла речь о том, как именно дизайнеры воплотили и акцентировали эти качества в графической концепции упаковки.
Внезапно речь ведущего была прервана:
– Гарри, – послышался голос из аудитории, – мне кажется, надо подчеркнуть конкурентные преимущества упаковки!
– Да, Чет, – ответил дизайнер, – но я думаю, лучше не сейчас, а попозже. Это в конце сценария.
«Секундочку, какой Гарри, какой сценарий?» – удивился я. И тут я понял то, что пропустил, опоздав к началу. Меня пригласили не на презентацию, а на ее репетицию. Как мне потом объяснили, выступавший был не дизайнером, а специально приглашенным сотрудником для участия в таких спектаклях.
По окончании прогона руководители компании спросили меня, что я думаю по поводу увиденного. Я ответил, что было интересно, но дизайн упаковки не особо отличается от продукции конкурентов.
– Да, мы не хотели радикально что-то менять, – ответили мне. – Результаты исследований показали преимущества консервативного подхода.
– А положа руку на сердце, вы без фокус-групп не знали, что соус должен быть качественным и густым?
– Откуда же нам было знать-то?
– То есть вы допускали, что люди любят плохой и водянистый?
– Ну нет, конечно, – процедил начальник. – Теперь-то нам кажется, что и так было понятно, но мы не можем позволить себе играть в угадайку и полагаться на интуицию. Надо бить наверняка.
Дизайнеры с давних пор полагаются на интуицию и используют ее в своем творчестве. Именно в этом и заключается их работа. Когда мы видим «Порше» или хороший поварской нож, нас цепляет какое-то странное чувство, что мы хотели именно вот такое, но не знали об этом. Способность воплощать чувство и понимание в осязаемую физическую форму делает дизайнеров потенциально крайне полезными людьми. В своих работах дизайнеры говорят очень многое о том, что они о нас думают (правда, не всегда понятным языком). А что простой обыватель думает о дизайнере? Это легко понять из вопросов, которые задают дизайнерам.
В Америке есть два человека, которых называют «деканами американского промышленного дизайна». Первый – Генри Дрейфус, карьера которого началась в 1928 году с инспекции товаров универмага «Мэйсиз» для изучения непопулярных товаров с целью предложить способы их усовершенствования. Вторым «деканом» считается Уолтер Дорвин Тиг, современник Дрейфуса, вышедший из среды типографов. Я не знаю, зачем американскому дизайну целых два декана (непонятно, зачем даже один), но именно Дрейфус больше напоминал заявленный типаж: чрезвычайно успешный и вместе с тем мягкий и душевный. Из двух «деканов» Тиг, больше походивший на интеллектуала, был скорее деканом по научной работе, а Дрейфус – деканом по работе со студентами. Он был очень открытым человеком и много общался с людьми. По его собственному признанию, самый частый вопрос, который ему задавали, узнав, что он промышленный дизайнер, звучал так: «А почему амбары красят в красный цвет?»[3]3
В сельской местности США амбары традиционно красили в красный цвет. По одной из версий это делалось из соображений экономии, поскольку красная краска была самой дешевой.
[Закрыть]
Когда я узнал об этом факте, то был поражен. Ладно бы спросили один раз (хотя даже в это с трудом верится), но поверить в то, что такой вопрос задавали постоянно, невозможно. Меня, например, никто ни разу в жизни не спрашивал, почему амбары красные, да и точного ответа я, как и Дрейфус, не знаю, хотя слышал несколько версий. А вот вопросы, на которые отвечать приходилось.
Вопрос: Что такое дизайн?
Ответ: Очень сложный, но неизбежный вопрос. В этой сумбурной книге на него ответа нет. Однако, если вы настаиваете, я бы описал дизайн как «художественное» упорядочивание материалов или обстоятельств в соответствии с определенным планом. Если упорядочивание будет не запланированным, а стихийным, это будет уже не дизайн, поскольку дизайн подразумевает замысел и цель. Если же в упорядочивании не будет элемента искусства, это тоже нельзя назвать дизайном, так как в планировании и осуществлении замысла должно присутствовать, хоть и не бог весть какое, но творческое начало.
В.: Что такое хороший дизайн?
О.: Не более чем фигура речи, нечто настолько же само собой разумеющееся, как хорошая еда или хороший секс – плохой еды или плохого секса нам даром не надо. Дизайнерские решения должны быть уместными и хорошо работать. Объективной целью, к которой следует стремиться, должен быть не «хороший», а уместный дизайн, поскольку существуют вполне определенные и четкие (правда, подчас субъективные) критерии определения этой уместности и критерии оценки произведенного эффекта. (Кроме того, мы помним, что маркетинговые исследования показывают важность таких качеств продукта, как «хорошесть» и густота.)
В.: Что такое промышленный дизайн?
О.: Терминологическая ошибка. Изначально это выражение означало то, что имеет отношение к процессу создания предметов для серийного производства промышленным способом (но такие области, как выставочная деятельность или исследования по эргономике, не относятся к серийному производству). Попробуем так: промышленный дизайн – это дизайн для промышленных нужд. А как тогда быть с заказами для правительства или общественных организаций? Вот незадача! Круг обязанностей промышленных дизайнеров куда шире, чем заявлено в определении. Иногда, впрочем, и ýже. Промышленный дизайн – это то, чем занимаются промышленные дизайнеры, но не они одни. В рамках промышленной цивилизации любой дизайн можно назвать промышленным.
В.: Правда ли, что дизайнеры – гомосексуалисты?
О.: Это был первый вопрос после моего продолжительного выступления, посвященного промышленному дизайну. Он меня несколько ошарашил. Дама, задавшая этот вопрос, объяснила, в чем дело. На ее холодильнике есть заводская табличка с серийным номером, которая совершенно не нужна, а только собирает грязь и мешает как следует помыть холодильник. Кроме того, слушательница обратила внимание, что другие домашние приборы тоже сконструированы таким образом, что их трудно не то что мыть, а вообще как-либо использовать. Из этих фактов дама сделала вывод: дизайнеры терпеть не могут женщин и являются гомосексуалистами, что есть следствие падения нравов в современном обществе.
Оставим в стороне сексуальные предпочтения дизайнеров. Ненавидели ли создатели холодильника женщин? Нет, скорее всего, они просто не думали о том, как люди (любого пола) будут пользоваться их изделием. А ведь зародыш такой мысли должен был у них появиться. О том, что холодильник будут иногда мыть, дизайнеры могли догадаться сами, тут никаких специальных исследований проводить не нужно. А вот для чего исследования нужны, так это для изучения потребительских предпочтений. Про гомосексуалистов это, конечно, перебор, но с «кухонных» позиций вопрос дамы был вполне резонным.
Социопсихолог Эдвард Холл в своей книге «Скрытое измерение» пишет:
Моя жена, которая много лет сражалась с кухнями самых разных мастей, так говорила о «мужском» дизайне: «Если бы мужчины, которые придумали такую кухню, попробовали сами на ней что-нибудь приготовить, они бы спроектировали все по-другому». Невероятные неудобства вызывает незаметная на первый взгляд несогласованность элементов конструкций друг с другом, их несообразность особенностям женской фигуры (например, полки шкафов часто слишком высоки для женщин небольшого роста), а также игнорирование специфики той работы, что будет выполняться на кухне. Размер, форма, устройство и расположение в интерьере многое скажут хозяйке о том, насколько хорошо или плохо дизайнер и архитектор разбираются в кухонном оборудовании.
Улучшилась ли ситуация сегодня, когда на кухне хозяйничают не только женщины, но и мужчины? Не факт. Причиной возникновения неработающего дизайна далеко не всегда является безразличие или невежество дизайнеров. Иногда дизайн становится жертвой торжества моды над здравым смыслом.
В.: Почему не бывает удобных женских туфель?
О.: Иногда встречаются. Просто многие женщины предпочитают страдать и носить неудобные. Если инопланетянину показать мужские броги и дамские остроносые лодочки на шпильках, он сделает вполне логичный вывод о том, что у мужских и женских особей человека совершенно разные конечности. Но мы-то с вами знаем, что анатомических различий между ними практически нет. Дело в том, что мужская обувь хотя бы примерно соответствует анатомии человеческой ступни, в то время как женские туфли совершенно с ней не соотносятся, а воплощают форму, существующую только в фантазии модного дизайнера. Плохой дизайн в буквальном смысле приносит страдания.
Ступни мужчины и женщины почти не отличаются с точки зрения анатомии. Главная цель дизайнеров обуви – сделать так, чтобы об этом никто не догадался
Самое забавное, что дизайнеры создают свои творения в том числе и для себя. Наша мебель сконструирована так, что на ней и за ней невозможно сидеть, есть и вести беседу. Все слышали поговорки про сапожника без сапог или кровельщика без крыши. Это примеры небрежности или разгильдяйства. Однако безразличие к удобству использования часто является осознанным выбором. По воспоминаниям архитектора Пола Фридберга, в детских комнатах его собственного дома, которыми восторгались приходившие в гости дизайнеры и критики, детям жилось неудобно, а загородный дом не имел черного хода – его пришлось прорубить в стене по настоянию жены. Ради целостности концепции дизайнер способен смириться с любыми неудобствами, а клиентов, которые не хотят мириться, люто возненавидеть. По свидетельствам современников, когда кто-то высказал недовольство низкой крышей автомобилей «Форд», дизайн-директор компании Джордж Уокер заметил, что, дескать, ничего страшного, если при посадке в машину слетит шляпа, чистота линий важнее, а люди поймут. Фасон головных уборов давно изменился, они уже не слетают, а дизайнеры по-прежнему считают чистоту линий важнее удобства.
Вот еще один типичный случай. Дизайнер дает мне свою визитку. Я пытаюсь засунуть ее в бумажник, но она туда не помещается, потому что формат большой и нестандартный. При этом текст на визитке не прочитать – шрифт слишком мелкий. (Уж на таком формате могли бы сделать шрифт и побольше.) Пытаюсь положить визитку в карман рубашки, но и тут незадача: на рубашке нет кармана – модельер решил, что карман мне ни к чему.
Поскольку вкусы навязываются «законодателями моды», потребители будут мириться с любым дизайнерским абсурдом. Рэндалл Джаррелл пишет: «Живущая в „дизайнерских“ домах публика триумфально победила вековые предрассудки и стереотипы прошлого. Можете построить пластиковую сферу, поставить ее на алюминиевые опоры, разбить на комнаты и смело начинать продавать. Недовольных с вопросами „Разве так строят?“ будет крайне мало, люди кинутся покупать и назовут это сооружение своим домом».
В.: Промышленный дизайн – это проектирование?
О.: Нет, но без проектирования далеко не уедешь (см. главу «Прайд верблюдов»).
В.: Дизайн – это искусство?
О.: Да. Точнее нет (см. главу «Подберите раму!»).
С исторической точки зрения промышленный дизайн больше применялся в сфере машинного производства, а не ручного труда. По мере того как такое производство становилось главной движущей силой промышленности, отношения между производителем и потребителем усложнялись, а дистанция между ними увеличивалась, роль дизайнера становилась все более весомой и набор его функций становился все шире. В масштабных промышленных проектах, будь то производство булавок или товарных вагонов, есть и такие, на первый взгляд, периферийные области, как корпоративные коммуникации, технико-экономические обоснования, товарное планирование, эргономическое проектирование и планирование производственных помещений.
Из-за такой широты спектра занятий промышленных дизайнеров часто называли людьми эпохи Возрождения (так говорили сами дизайнеры или их пиарщики). Причем те, кто употреблял этот термин, вряд ли в полной мере представляли, что такое эпоха Возрождения и на какие века она приходилась. Между тем люди, заслужившие в свое время этот титул по праву, славились не только универсальностью. Тот факт, что дизайнер сегодня рисует логотип для швейной фабрики, а завтра – для телеканала, еще не делает его Фрэнсисом Бэконом.
Фронт работы американских дизайнеров чрезвычайно обширен. В какой-то степени эта широта обусловлена объективным разнообразием задач, но, помимо всего прочего, она происходит от стремления дизайнеров быть в каждой бочке затычкой. Дизайнеры, начав заниматься собственно дизайном, поняли, что этот дизайн мало кому нужен и мало кому понятен – в общем, денег и имени на нем особо не заработаешь. По аналогии с книжными магазинами, которые от недостатка спроса на книги торгуют подарками, настольными играми и открытками, они начали осваивать параллельный бизнес или убеждать публику, что умеют делать что-то еще. Один дизайнер из Чикаго поделился: «Как только ты завоевал доверие клиента, он начинает советоваться с тобой о всякой всячине, например просит порекомендовать хорошего стоматолога. Незаметно для себя ты уже отвечаешь, что ты и сам – прекрасный стоматолог, и незачем далеко ходить!»
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
