Электронная библиотека » Ральф Норман Энджелл » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 29 июня 2020, 20:00


Автор книги: Ральф Норман Энджелл


Жанр: Экономика, Бизнес-Книги


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Норман Энджелл
Великое заблуждение
Очерк о мнимых выгодах военной мощи наций

Norman AngelL

THE GREAT ILLUSION

A STUDY OF THE RELATION OF MILITARY POWER TO NATIONAL ADVANTAGE


Библиотека ГВЛ – совместный проект издательства «Социум» и Фонда либеральных программ «Свободный Мир» Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»


В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.

© ООО Издательство «Социум», оформление, 2009

* * *

Серия «Библиотека ГВЛ» основана в 2005 г. в память об ученом, политике, предпринимателе Геннадии Викторовиче Лебедеве (1957–2004)

Предисловие

Предлагаемая нами книга Нормана Энджелла уже совершила кругосветное путешествие. Она переведена на языки всех культурных народов, и Россия является последним этапом на ее пути. Правда, эта книга трактует лишь о частном вопросе, именно о возможности и условиях войны между Англией и Германией. Но она обязана огромным успехом, который отмечен печатью всего мира, тому, что в этой частной форме она с необычайной конкретностью разрешает общий вопрос, один из наиболее значительных в жизни всех современных культурных государств, – вопрос о том, должно ли человечество продолжать нести непосильное бремя военных расходов, тратить силы и человеческие жизни в жертву устаревшим предрассудкам и отжившим понятиям. Для нашей страны, военный бюджет которой превышает ее расходы на культурные необходимости и просвещение, в значительно большей степени, чем где бы то ни было во всем мире, эта книга приобретает особенно горячий и насущный интерес. Скажем больше: она должна стать настольной книгой всех тех, кому приходится критически оценивать разнообразные факторы современной культуры, неразрывно связанные с этим важнейшим вопросом современной политики. На примере англо-германских отношений читатель сможет выяснить себе связь и зависимость целого ряда явлений, которые, в равной мере, свойственны культурной жизни всего мира. Вместе с тем она найдет в этой книге совершенно новые аргументы, до сих пор не использованные сторонниками мира. Пропаганда мира до сих пор базировалась на идеях морального порядка. Норман Энджелл, отдавая должное этическим мотивам, переводит вопрос на бесспорную почву экономической науки и блестяще доказывает, что война есть не только зло в нравственном смысле этого слова, но является злом и в экономическом смысле, не принося победителю ничего, кроме ущерба.

В наши дни, когда великие державы увлечены лихорадочным соревнованием в создании дорогостоящих орудий уничтожения и смерти, поглощающих народные богатства, книга Нормана Энджелла является голосом благоразумия. И тот успех, который выпал на долю этой книги во всех странах света, показывает, что голос этот – не «глас вопиющего в пустыни».

Пожелаем же, чтобы и в России эта книга встретила тот прием, которого она вполне заслуживает.

Выдержки из отзывов печати

Ни одно произведение политической мысли последнего времени не вызвало такого волнения в политических кругах. Призыв к благоразумию в международных отношениях, выраженный с простотой, ясностью и убедительностью, каких не достигал ни один из публицистов, заставляет нас считать автора величайшим памфлетистом со времени Свифта.

«Nation»

Главный тезис неоспорим и поведет к революции в области дипломатии и политики.

«Эдинбургское обозрение»

Книга господина Энджела изменит отношение всех частных людей к вопросу о войне.

«Daily Mail»

Критика не сумела найти ни одного серьезного возражения, так как книга господина Энджела написана убедительно и логично.

«Daily News»

Эта книга постепенно повлияет на политические воззрения Европы… Автор оказал громадную услугу человечеству и культуре.

«New Age»

Новая идея внезапно возникла в умах человечества.

«Daily Chronicle»

Норман Энджелл[1]1
  Печатается по изд.: Лауреаты Нобелевской премии: Энциклопедия: Пер. с англ. М.: Прогресс, 1992.


[Закрыть]

26 декабря 1873 г. – 7 октября 1967 г. Нобелевская премия мира, 1933 г.

Ральф Норман Энджелл, английский публицист и пацифист, родился в Холбиче (Линкольншир), он был седьмым ребенком в семье преуспевающего землевладельца Томаса Энджелл-Лэйна и Мэри Энн Бриттен. Впоследствии Энджелл изменил фамилию, опустив ее вторую часть. Пройдя подготовительное обучение в Англии, Энджелл затем был отправлен в лицей св. Омера в Северной Франции. Здесь в двенадцатилетнем возрасте он впервые познакомился с эссе Джона Стюарта Милля «О свободе», красноречие которого произвело на Энджелла сильное впечатление.

Сделав выбор в пользу радикальных идей, Энджелл в возрасте 15 лет уехал в Женеву, в многонациональной среде которой нашли приют революционеры и политэмигранты. Здесь он редактировал англоязычную газету, выходившую дважды в месяц, и посещал лекции в Женевском университете. В 1891 г. Энджелл покидает Швейцарию, не получив степени. Прожив некоторое время в Англии, он получил от отца в подарок 50 фунтов стерлингов и уехал в США.

В течение семи лет Энджелл испробовал различные занятия: был ковбоем, землекопом, старателем, почтальоном. В Калифорнии он пытался получить земельный участок, но неудачно. После этого Энджелл вплотную занялся журналистикой, работая по заказу «Сен-Луи глоб демократ», «Сан-Франциско кроникл» и других.

В 1898 г. Энджелл женился на Беатрис Кювелье из Нового Орлеана. Личная жизнь его окутана тайной, однако есть основания считать, что жена его была довольно легкомысленной женщиной. Энджелл разошелся с ней в 1914 г., но продолжал оказывать ей материальную поддержку до самой ее смерти в 1955 г. Детей у них не было.

В 1898 г. Энджелл ненадолго вернулся в Англию, чтобы уладить семейные дела. После этого он отправился в Париж, где зарабатывал на жизнь репортажами о деле Дрейфуса. В следующем году Энджелл стал редактором парижской англоязычной газеты «Дейли мессенджер». Его заметки об испано-американской войне, деле Дрейфуса и англо-бурской войне подтолкнули к написанию первой книги «Патриотизм под тремя флагами: в защиту рационализма в политике» («Patriotism Under Three Flags: A Plea for Rationalism in Politics», 1903). Год спустя он принимает предложение английского газетного магната лорда Нортклиффа (Альфреда Хармсуорта) редактировать парижское издание «Дейли мейл». Эта должность значительно расширила кругозор Энджелла в международных делах.

В 1909 г. Энджелл издал за свой счет небольшую книгу «Европейская оптическая иллюзия» («Europe’s Optical Illusion»), в которой исследовал экономические корни войны. На лорда Эшера (Реджинальда Бретта), влиятельного государственного деятеля и историка, книга произвела такое впечатление, что он разослал 200 экземпляров своим знакомым в Европе. Следующее издание под названием «Великая иллюзия» («The Great Illusion») разошлось двухмиллионным тиражом; книгу перевели на 25 языков. Именно тогда Энджелл стал пользоваться укороченной фамилией. В «Великой иллюзии» автор продемонстрировал, что экономическое процветание в результате войны – не что иное, как мираж. В эпоху экономической взаимозависимости нельзя ожидать выгод от войны: обогащая агрессора, она угрожает и победителям, и побежденным разрушением международной торговли и кредита. Более того, отметил Энджелл, репарационные платежи лишь сеют семена будущих конфликтов.

Энджелл покинул «Дейли мейл» в 1912 г., но и впоследствии он неоднократно выступал на ее страницах, несмотря на идеологические расхождения с консерватором Нортклиффом. В следующем году несколько друзей Энджелла для пропаганды его взглядов основали периодическое издание «Война и мир». Довольно часто он писал и для американских журналов, особенно для «Новой республики».

Когда в августе 1914 г. разразилась мировая война, Энджелл совместно с Р. Макдональдом, Ч. Тревельяном и другими организовал Союз демократического контроля, который должен был осуществлять общественный контроль за внешней политикой правительства. Во время войны Энджелл высказал идею о постоянном сообществе наций для защиты международного мира и безопасности. Идея эта не раз звучала в его лекциях и оказала воздействие на президента Вудро Вильсона и его проект Лиги наций.

Энджелл присутствовал на Парижской мирной конференции 1919 г. и был сильно разочарован условиями Версальского договора, которые расходились с надеждами, высказанными в «Великой иллюзии». Он стал вице-председателем комитета, добивавшегося от союзных государств более справедливых условий мира. Энджелл основал также движение «Против голода», которое занималась поставкой продуктов, медикаментов и одежды для детей Центральной Европы, испытавшей чудовищные лишения в послевоенные годы. В своих статьях и книгах Энджелл продолжал анализ современного положения в мире. В «Плодах победы» («The Fruits of Victory», 1921) он отметил, что опасения «Великой иллюзии» оказались обоснованными. В «Невидимых убийцах» («The Unseen Assassins», 1933) Энджелл продемонстрировал пагубный эффект империализма, национализма и патриотизма. Он изобрел также настольную игру, наглядно излагавшую принципы экономики и кредита.

В 1920 г. Энджелл впервые выставил свою кандидатуру в парламент от лейбористской партии в Ноттингемшире. Лишь четвертая попытка в 1929 г. принесла ему место в палате общин от округа Северный Брэдфорд, но уже в 1931 г. он покинул парламент, убежденный, что может принести больше пользы как писатель и оратор. Тогда же Энджелл был посвящен в рыцари, что стало знаком признания его общественной деятельности.

В 1934 г. Энджелл получил Нобелевскую премию мира 1933 г., не присуждавшуюся из-за отсутствия кандидата. Представляя награжденного, Кристиан Ланге охарактеризовал Энджелла как «одного из тех… кто прокладывает дорогу реформам, которые затем будут воплощены государственными деятелями». Ланге подчеркнул, что «немногим удалось сделать столь много для того, чтобы рассеять туман, застилающий нам путь, как это сделал сэр Норман». Британский посол в Норвегии Сесил Дормер принял премию от имени Энджелла, в то время болевшего. В Нобелевской лекции Энджелл коснулся причин войны: изоляционизма, пропаганды, страха, безволия народа. «Угроза миру коренится… не в природе, – заключил он. – Угроза та скрывается в умах и сердцах людей».

Будучи противником войны, Энджелл не считал себя пацифистом. Вооруженные силы остаются реальностью, говорил он, «реальная задача состоит в том, чтобы организовать их и занять». Он верил, что система коллективной безопасности, открытая для всех стран, в том числе и фашистской Германии, поможет предотвратить войну. Он оспаривал точку зрения британских социалистов о том, что с войнами можно покончить, лишь уничтожив частную собственность.

Когда Италия в 1935 г. вторглась в Эфиопию, Энджелл резко критиковал нейтральную позицию британского правительства. Позже он начал бескомпромиссную борьбу с политикой умиротворения Гитлера, которую проводил премьер-министр Невилл Чемберлен. По мнению Энджелла, она как бы говорила агрессору: «Убивай часто, но быстро – выйдешь сухим из воды». Предвидя, что «Европа полностью перейдет под контроль Гитлера», он требовал от правительства открыть двери для беженцев-евреев и сам приютил одну из семей в своем доме на Норти-Айленд у берегов Эссекса.

Когда Великобритания объявила войну Германии в сентябре 1939 г., Энджелл предложил свои услуги министерству информации, которое направило его в США, чтобы добиться поддержки британских военных усилий. В Нью-Йорке он оставался до 1951 г., читал лекции, вел переговоры с американскими политическими деятелями, много писал.

После войны Энджелл пропагандировал постепенное движение к мировому правительству через Организацию Объединенных Наций, хотя и считал ее менее эффективной по сравнению с Лигой наций. Сильно разочаровали его Корейская война и нездоровая обстановка в США времен антикоммунистического крестового похода сенатора Джозефа Маккарти.

Вернувшись в Англию, Энджелл обосновался в Ферн-Хилле (Саррэй). Здесь он продолжал трудиться над книгами и статьями, в которых проступала озабоченность антиколониализмом и растущим влиянием народов «третьего мира», чей сепаратизм и склонность к насилию угрожали международному сотрудничеству, столь много значившему для Энджелла. Все чаще он критиковал Израиль за такие акты терроризма, как убийство графа Бернадотта – посредника ООН в палестинском конфликте. Стремясь помочь палестинским беженцам, Энджелл обращался к арабским группам в США, но безуспешно.

Здоровье его все ухудшалось, и Энджелл стал реже выступать с лекциями. В 1958 г. при падении он повредил ногу, а два года спустя попал в больницу с переломом бедра, но нашел в себе силы выступить в Чикагском университете на конференции по снижению международной напряженности. В 1961 г. была достигнута договоренность о передаче архива Энджелл в педагогический колледж Болл-Стейт (ныне университет) в Манси (штат Индиана). Последнюю поездку в США Энджелл совершил в 1966 г., когда передал архив официально и принял почетную юридическую степень.

Энджелл скончался в частной клинике Кройдона (Саррэй) 7 октября 1967 г.

Норман Энджелл
Рассказ о брошюре[2]2
  Глава из автобиографии Нормана Энджелла, опубликованной в 1951 г. (After all. The Autobiography of Norman Angell. London: Hamish Hamilton, 1951.) Пер. с англ. Т. Даниловой.


[Закрыть]

Эту главу я назвал рассказом о брошюре, потому что книга значительного объема, о которой идет речь, начиналась как небольшая монография, повествующая о частном политическом кризисе своего времени: о том, как Западный мир дрейфовал к войне. По мере выхода расширенных изданий брошюра мало-помалу выросла в подробное обсуждение проблемы войны в целом, ее экономических, политических и психологических причин.

В некотором смысле это типичная история литературного успеха – история книги, поначалу с некоторым высокомерием отвергаемой издателями, которым она была представлена, и затем становящейся бестселлером. Ее отклоняли в основном из-за того, что в ней обсуждается тема – «мир» – по крайней мере на тот момент наскучившая публике и вызывавшая раздражение, а посему издатели считали, что книга на подобную тему не будет пользоваться спросом. Этот вердикт побудил автора за свой счет издать сокращенную версию рукописи в форме брошюры. Некоторое время профессиональные рецензенты, которым она была разослана, полностью ее игнорировали – факт, который, казалось бы, подтверждал мнение издателей. И все же эта книга, поначалу отвергнутая и издателями, и рецензентами, за относительно короткий срок в конце концов была переведена более чем на двадцать языков и выдержала множество изданий, причем продажи исчислялись миллионами экземпляров. Она вызвала всемирную дискуссию о проблемах, которые все еще стоят перед нами; она положила начало «движению», которое быстро распространилось в нескольких странах и привело к учреждению организаций и фондов, созданных для того, чтобы вынести тему книги на публику.

По этим меркам книга имела необычайный успех.

Но если успех измерять степенью достижения главной цели книги, то есть изменением текущего состояния политической мысли, имея в виду сдержать сползание к войне, то ее следует признать провальной. Из двух мировых войн, случившихся после ее издания, по крайне мере вторая является результатом всеобщего безразличия к истинам, которые я попытался сформулировать. Урок, который следует извлечь нынешнему поколению, состоит именно в этом отсутствии всякого видимого влияния брошюры на ход событий, а вовсе не в ее успехе как издательского предприятия. Если народы мира равнодушны к причинам, породившим на протяжении жизни нашего поколения две мировые войны, либо не способны их постичь, они почти наверняка придут к третьей. Игнорировать опыт означает рисковать повторить его.

Верно, что описанные здесь неудачи ничуть не больше неудач, постигших в это же время государственных деятелей и дипломатов Запада. Они видели приближение войн и, вероятно, делали все, что в их силах, чтобы их предотвратить, но потерпели неудачу. Вильсон, при всей своей огромной власти как главы самого могущественного государства мира того времени – личной власти, превосходившей личную власть любого из его современников, – потерпел полное поражение от своего собственного народа в попытке положить начало внешней политике, которая должна была внести вклад в предотвращение Второй мировой войны. Черчилль в межвоенные годы так и не смог воспользоваться своим влиянием и ораторским красноречием для того, чтобы убедить свою страну следовать внешней политике, которая, возможно, предотвратила бы то, что сам он назвал «ненужной войной». Франклин Рузвельт, за которым стояла мощь Соединенных Штатов Америки, не смог сделать эту мощь средством сдерживания экспансии русских сталинистов, которая все еще может погрузить мир в третью войну.

Более того, усилиям государственных деятелей в межвоенные годы оказывали поддержку частные, но оперировавшие во всемирном масштабе пропагандистские организации вроде британского Союза Лиги наций, фонда Карнеги и подобных организаций в США. Все эти усилия, как частные, так и правительственные, потерпели полный провал. Вторая мировая война произошла, и мир стоит на пороге третьей, уже принявшей форму холодной войны, и отвлекающей огромные ресурсы всего света от мирных нужд к военным приготовлениям.

Черчилль прав, настаивая на том, что Вторая мировая война не была неизбежной. Она все-таки произошла из-за временно́го лага идей, присущего всем нациям, однако наиболее поразительным образом проявившегося в Америке. Вернемся к уже приведенному примеру: если бы в 1920 г. американское общественное мнение было готово принять степень интернационализма, до которого оно сумело подняться в 1945 г. (и в еще более радикальной форме в 1950 г.), то, не рискуя ошибиться, можно утверждать, что Второй мировой войны не случилось бы. Это верно, даже если расценивать новую политику как неудачную: в 1920 г. ситуация была менее сложной. В 1950 г. принцип предоставления экономической и военной поддержки, чтобы помочь Западной Европе защитить себя, в целом разделяется американским народом. В 1920 г. Вильсон не смог гарантировать обещания защитить Францию от нового нападения Германии, а вместо плана Маршалла Америка приняла закон Джонсона[3]3
  Закон Джонсона – Рида предусматривал систему квот на иммиграцию в Америку из каждой отдельной страны. – Прим. перев.


[Закрыть]
и закон о нейтралитете; Британия годами проводила политику умиротворения – свою разновидность нейтралитета и изоляционизма.

Просвещение народа в сфере основ мира очевидным образом потерпело провал. Отчего? Факты, о которых говорится в этой и в следующей главах, помогут найти частичный ответ на этот вопрос.

То, чего не смогли сделать пропаганда и агитация в сфере международной политики, даже при том, что в межвоенный период ими занимались множество выдающихся писателей и сотня организаций, наконец-то постепенно начинает воплощаться в настоящий момент: после пережитых ужасов Второй мировой войны и ввиду очевидной опасности, перед лицом которой оказался Запад.

Нередко в качестве довода против любого обсуждения проблем войны ссылаются на следующий феномен: «Люди устроены так, что убедить их способны лишь опыт, факты, события; голая аргументация оставляет их равнодушными. Какой прок от разговоров?» Этот вывод, при всей его внешней «реалистичности» и при том что он якобы «смотрит в лицо человеческой природе», к фактам человеческой природы не имеет ни малейшего отношения, поскольку обсуждение человеческих проблем и формулирование соответствующих теорий является неотъемлемой частью человеческой природы. Свидетельством тому является утренняя газета. Вопрос не в том, должны ли мы обсуждать государственную политику, – мы занимаемся этим беспрестанно, на повышенных тонах, до хрипоты и со страстью. Вопрос в том, должны ли мы продолжать обсуждение, принимая во внимание факты и доказательства, с чувством ответственности за истину и стремясь к ясности суждений, либо полностью игнорируя все это ради потворства атавистическим эмоциям.

Конечно, за прошедшие сорок лет бывали моменты, когда автор этих строк был готов согласиться с глупым и циническим «Что толку?» и когда он был склонен повторять слова, якобы сказанные Клемансо на смертном одре: «Les imbeciles out raison» («Дураки правы»). Работая над «Великой иллюзией», я не раз чувствовал себя дураком из-за того, что полагал, будто усилиями разума можно сдержать поток человеческой тупости. Но, прекратив писать книгу, я обнаружил, что вяло и равнодушно стоять в стороне, когда чудовищное безумие заявляет свои права, куда менее приятно, чем подчиниться порыву и что-нибудь сказать, что-нибудь сделать.

Так что я продолжил работу. Когда рукопись была готова, я стал предлагать ее издателям, одному за другим. Все, к кому бы я ни обращался, шарахались в сторону. Один или два раза, находясь в Лондоне, я звонил издателю, получившему рукопись, и обсуждал ее с ним. Беседа выглядела примерно так.


Издатель: Это книга о мире, не так ли?

Н. Э.: В определенном смысле – да.

Издатель: Как я понимаю, вы журналист, глава парижского отделения «Мейл»?

Н. Э.: Да.

Издатель: Тогда кому как не вам знать, что публика не станет читать книги о «мире» и заставить ее невозможно.

Н. Э.: Но эта книга о мире весьма необычна.

Издатель: Необычна – чем?

Н. Э.: Ну, для начала, я не выступаю против вооружений, особенно против военно-морского флота, и я не считаю, что дорога к миру ведет через простое сокращение вооружений.

Издатель: Так о чем же эта книга? В чем ее цель?

Н. Э.: В том, чтобы подготовить почву для взаимопонимания с Германией: попробовать узнать, какие мотивы подталкивают ее к агрессии, чего она хочет, к чему стремится; в том, чтобы разобраться в нас самих: чего хотим и к чему стремимся мы сами, и понять, нельзя ли примирить наши точки зрения. Сейчас обеими сторонами движут идеи непримиримого конфликта интересов, которые даже их обсуждение делают бесполезным, если не невозможным в принципе.

Издатель: Но то, чего хотим мы, следует оставить в покое и не подвергать нападкам. С Германией на эту тему не очень-то поспоришь: единственный действенный довод – быть настолько сильными, чтобы она не напала на нас.

Н. Э.: Но немцы говорят в точности то же самое. Они полагают, что Россия в один прекрасный день нападет на них, а Австрия боится, что в нее вторгнется Франция, союзник России, и что мы поддержим Францию; и для предотвращения всего этого они должны наращивать свои вооруженные силы.

Издатель: Конечно, я не могу глубоко вдаваться в сказанное вами, но ваши идеи производят на меня впечатление, если позволите так выразиться, глубоко умозрительных, теоретических, неприменимых на практике – и опасных. Война надвигается, и встретить ее необходимо в полной боеготовности, а единственное воздействие книг, подобных вашей, – если это воздействие вообще имеет место – состоит в ослаблении нашего желания быть готовыми к войне и смотреть в лицо фактам. Войны были и будут всегда. Они свойственны человеческой природе, а человеческую природу изменить невозможно. Извините, но мы не можем издать книгу такого рода, особенно теперь. Возможно, за это могло бы взяться одно из квакерских издательств.

Так говорили наиболее толерантные представители издательского мира. Один или двое моих ближайших друзей (особенно из Кармелит-Хауса), с кем я обсуждал книгу, были даже более резки: «Сторонитесь всего этого, либо вас будут считать чудаком или сумасбродом, наподобие тех приверженцев высшей мудрости, что разгуливают в сандалиях, носят длинные бороды и питаются орехами».

* * *

Нынешнему поколению непросто уловить весь дух этого совета и осознать, насколько серьезно он был обоснован. Защитник мира действительно рисковал вызвать к себе подобное отношение, и издатели, увы, в значительной степени разделяли господствующие настроения.

В конце концов я решил больше не искать издателей, а опубликовать книгу – в сокращенном виде – за свой счет, и издал ее через книготорговую фирму «Симпкин Маршалл». Сократив содержание книги до двадцати восьми тысяч слов, я назвал ее «Европейская оптическая иллюзия» и подписал псевдонимом «Норман Энджелл» (как уже упоминалось, мое имя, данное при крещении, Ральф Норманн Энджелл Лейн), чтобы этот памфлет не ассоциировался с моей работой в качестве управляющего парижским отделением «Мейл» и второстепенными публикациями.

Разослав книгу приблизительно в сотню газет для рецензий, я приготовился ждать. Ждать пришлось долго. В течение многих недель не появилось ни одного упоминания о выходе книги, если не считать формальных двух-трехстрочных сообщений.

Это было еще хуже судьбы «Трех флагов». Ну, делать нечего.

После такой интерлюдии, которую Нортклифф назвал бы «погоней за бабочкой», я попытался примирить себя с мыслью о том, чтобы в будущем ограничиться работой в «Мейл», связать свою судьбу с организацией Нортклиффа, заработать побольше денег, купить парусную яхту побольше и получше и проводить время настолько весело, насколько это возможно, пока Европа не разнесла себя на куски.

Однако в качестве прощального жеста я разослал экземпляры книги двум или трем сотням избранных общественных деятелей в Британии, во Франции и в Германии. (Поскольку книга явно осталась бы нераспроданной, я мог рассылать ее совершенно свободно и кому угодно.)

Вначале ничего не происходило. Но спустя примерно три месяца что-то начало меняться. На завтраке с несколькими коллегами-газетчиками, по большей части иностранными корреспондентами, один из них небрежно обратился к другому, не зная о моей прикосновенности к этому предмету: «Вы видели книгу “Европейская оптическая иллюзия”? Вечером на дипломатическом ужине о ней говорили несколько человек и прочили ей большое будущее. Я никогда о ней не слышал». Тогда я написал редактору «Нейшн» Массингхэму, с которым был немного знаком, и попросил его взглянуть на книгу, предложив ему либо согласиться с тем, что это полный вздор, либо что она очень важна. Если решишь, что это вздор, так и скажи. Если она важна, так и скажи.

Результатом стал двухстраничная рецензия, написанная, как я полагаю, Х. Н. Брейлсфордом. Я разослал ее двум десяткам журналистов. Через несколько месяцев рецензии стали появляться десятками и сотнями, не только в Британии, США и Франции, но и в Германии. За восемнадцать месяцев с первого появления книги она была переведена и опубликована на французском, немецком, итальянском, испанском, голландском, норвежском, датском, шведском, русском, польском, финском, румынском, болгарском, чешском, арабском, турецком, японском и на нескольких языках Индии.

Один из журналистов так описывает эту историю: «В начале 1909 г. в книжный мир тихо впорхнул небольшой памфлет объемом около ста страниц. Он вышел под невразумительным названием в заштатном издательстве. Посвященный самой банальной теме на свете, он появился на рынке в разгар книжного сезона буквально накануне всеобщих выборов. Любой из тех, кто хоть немного знаком с конъюнктурой книжной торговли, сказал бы, что памфлет не проживет и пяти минут, и нет такого чуда, которое могло бы спасти бы его от мертворожденности. Так вот, через три месяца дополнительные тиражи исчислялись десятками тысяч, поднятая в нем тема заполнила страницы английской и американской прессы, имя его автора упоминалось в кабинете министров, посол Германии в Лондоне сделал его текст дипломатическим сообщением, а король дарил экземпляры книги своим министрам… Причина? Просто… автор, мистер Энджелл, на сотне с небольшим страниц подверг суровой критике аксиомы современной политической мудрости. Это огромное достижение неизвестного автора – проделать все это на сотне страниц; тем не менее это ему удалось. Мистер Энджелл заставил всех честных мыслителей принять новый образ мышления по всей проблеме войны»[4]4
  Tighe Hopkins, Daily Chronicle, 11 Feb. 1910.


[Закрыть]
.

Книга выдержала множество изданий, одно из которых появилось аж в конце 1933 г. В 1938 г., почти через 30 лет после своего первого появления, она вышла в серии издательства Penguin в сокращенном варианте. Это издание разошлось тиражом около четверти миллиона экземпляров.

В своей «Истории царствования короля Георга Пятого» («History of the Reign of King George the Fifth») Д. Г. Сомервелл замечает, что «на простых людей огромное впечатление произвела „Великая иллюзия“ Норманна Энджелла… наиболее широко читаемое и самое убедительное руководство по пацифизму. Ее прочел даже король Эдуард VII, а он редко читал то, что не было официальным или забавным». Однако историк добавляет: «Нечасто книгу так много обсуждали и так мало понимали», и затем пишет о странном искажении, о котором речь пойдет ниже, составляющем, как я считаю, самое удивительное и, вероятно, многое объясняющее в этой истории.

Выше я предложил, что, извлекая уроки из этого опыта, следует четко разграничивать издательский успех и политический провал. Если бы «Великая иллюзия» вообще не дошла до публики, не достигнув значительного объема продаж, то ее история не представляла бы интереса для тех, кто стремится достучаться до общественного разума с помощью разумной аргументации. Ее можно было бы отклонить на том простом основании, что ее посыл, не важно хороший или дурной, не был услышан, а потому не позволяет судить, насколько она разумна и последовательна. Однако книга вызвала дискуссию по всей Европе и Америке. Х. Н. Брейлсфорд писал, что «до того как Энджелл приковал внимание континентальной Европы к своей “Великой иллюзии”… заставив выслушать свои неопровержимые выкладки… он сомневался, написал ли кто-нибудь со времен Пейна и Коббетта памфлет, сравнимый по силе и вдохновению с работами этих авторов… Люди внимали ему, затаив дыхание». И все же аргументы [этой книги] потерпели провал в попытке повлиять на политику в сколько-нибудь заметной степени. Более того, они потерпели провал и в еще одном смысле: в ходе общественной дискуссии сформулированные в ней аргументы были искажены до такой степени, что некоторые из ее основных идей оказались поставлены с ног на голову и истолкованы как защита политики, прямо противоположной той, на отстаивание которой они были направлены. Это указывает на некую коренную ошибку в подаче материала, несмотря на то что книгу горячо, а порой и преувеличенно хвалили за ясность и прозрачность.

Как уже говорилось, я втянулся в эту работу, поскольку был убежден (буквально до грани хронической бессонницы), что мы – Британия, Европа и, вероятно, бо́льшая часть мира – неудержимо движемся к войне, и избежать ее можно лишь посредством переговоров. Эти переговоры могли быть успешными лишь при условии, что мы пришли бы к ним с запасом идей, отличных от тех, что и вызвали сползание к войне. Именно в таком настроении и исходя из таких побуждений была написана эта книга. А в результате мы имеем следующее: возможно, 70–80 % тех, кто слышал о ней (но не читал) считает, что автор пытается показать, что война стала «невозможной», и либо ее остановят банкиры, либо иссякнут деньги. Полагаю, что из всех упоминаний об этой книге, которые я получаю до сих пор, половина описаний составлена в этом ключе. Типичная ссылка на нее из тех, что все еще появляются, содержится в ноябрьском (1950 г.) обзоре работ по иностранным инвестициям в серьезном ежемесячнике[5]5
  Cresset, Minneapolis.


[Закрыть]
. «В 1908 г., – начинает рецензент, – в Англии появилась книга, которую широко читали не только в англо-говорящих странах, но и по всему цивилизованному миру. Книга называлась “Великая иллюзия”, и… тезис этой книги, получивший широкое признание, состоял в том, что развязывание большой войны в те дни стало невозможным ввиду сложности и тесного переплетения международных финансов, промышленности и торговли, что заставляет участников этих операций во всех цивилизованных странах осознавать бесплодные и разрушительные последствия войны. Эта теория, получившая широкое распространение, была сметена вспышкой Первой мировой войны». Затем рецензент обсуждает – и отвергает – «опровергнутую теорию Нормана Энджелла».


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации