Текст книги "Избави нас от лукавого"

Когда я вернулся, супруга уже справилась со страхом и кипела яростью.

–  Уезжаешь на свои расследования, а когда тебя нет, тут всякая жуть творится! – кричала она. – Я до смерти испугалась, одна, с ребенком! Мне что, остаток жизни бояться каждой тени и всякой дряни, о которой я и говорить не хочу?

Ее слова были как удар под ложечку. Я занимался Работой добровольно, но при чем здесь моя семья? Почему они должны подвергаться адской травле? Словно преступник, которого я арестовал, вдруг явился ко мне на порог и угрожает моей семье!

Я долго успокаивал Джен, затем взял еще бутылку святой воды и провел обряд экзорцизма в собственном доме, читая молитву папы Льва XIII. На рассвете мы с Джен заснули в обнимку под ковчежцем с частицей Святого креста, висящим над нашей кроватью.

Не удовлетворившись тем, что до смерти напугал мою жену, примерно месяц спустя нечистый наведался снова. На этот раз я был дома, валялся на диване перед телевизором, когда боковым зрением уловил движение. Огромная черная тень отходила от кроватки Кристины! В комнате было темно, но тень была чернее темноты. Я часто слышал, как люди, которых я опрашивал, описывали силуэты, ясно видимые в темноте, интенсивно-черные, будто поглощающие тьму. Теперь я понял, что они имели в виду.

Я как сумасшедший вскочил с дивана – не уверен даже, что ноги коснулись пола, – и кинулся к дочери. К моему облегчению, она мирно спала (зато меня трясло как в лихорадке).

Даже после окропления комнаты святой водой я до утра не сомкнул глаз, зная, что демон подходил к моей малютке.

Инцидент посерьезнее случился в 1995 году. Кристина, которой исполнилось пять лет, заглянула в комнату к сестричке-младенцу и закричала.

–  Я увидела такое колыхающееся, как будто оно таяло, – рассказывала она потом. – Оно наклонилось над кроваткой Даниэллы, будто хотело ее взять. Я закричала маме: «Одна из тех гадостей, которые вы с папой видите, пришла и забирает Даниэллу!» Джен вбежала в комнату и увидела тень, клубящуюся над кроваткой. Она панически схватила дочку на руки, и в тот же миг бесформенная тень исчезла. Жена с дочерьми выбежала из комнаты, Кристина плакала навзрыд, и захлопнула за собой дверь.

Я был вне себя. В начале Работы меня предупреждали, что всякий, кто отваживается выступить против дьявола, дорого расплачивается. Я к такому был готов, но не представлял, что это коснется Даниэллы, которой сейчас четыре годика и весит она все двадцать пять фунтов (в основном, по-моему, за счет длинных шелковистых волос), или девятилетней Кристины, крепенькой спортсменки, обожающей соккер и фильмы ужасов, совсем как я в детстве. Занимаясь Работой, я постепенно узнавал, что именно так и действуют сатанинские духи. Один из самых жестоких способов сломить человека – добраться до его детей. Фактор страха многократно возрастает: добавляется огромный стресс, наваливается чувство вины. Чтобы защититься от инфернальных посещений, я постарался сделать свой дом неаппетитным для злых духов, так же как сигнализация и мой пистолет делают его неинтересным для отморозков человеческой породы.

Я полагаюсь не только на святую воду и освященную соль. Центром своей жизни я сделал Бога, не дьявола. Я не зацикливаюсь на демонологии – в повседневной жизни прежде всего стараюсь быть хорошим мужем и отцом. Даже активно участвуя в расследовании, как здесь, в Вашингтоне, думаю о нем только во время следственных действий или когда пишу отчет. Увлекаться паранормальными ужасами нездорово и опасно для души. Поднять глаза на чудо и величие творений Божиих – вот лекарство. Только милостью Господа переживем мы непроглядную ночь зла.

Когда я вернулся из патио, никто из Маккензи ни слова не сказал, но я понял – они тоже видели тень. Девочки лишь покивали с мрачным удовлетворением, будто говоря: «Мы вас предупреждали!»

В гостиной Клаудия описывала случаи, когда демон буянил у них в подвале. Портал – трещина в тонком мире, впускающая адскую нечисть в наш мир, – находился в прачечной, месте сатанинских ритуалов. Семья всегда чувствовала приближение нечистого – наше тело реагирует на абсолютное зло, даже если разум не понимает, что происходит. Иногда демон поднимался по ступеням беззвучно, но всех Маккензи вдруг бросало в холодный пот. Порой раздавался оглушительный грохот, будто кто-то бежал с шлакобетонными блоками на ногах. Звук шагов всегда слышался начиная с подвала, и семья в ужасе замирала, когда приближался неведомый враг. Шум провоцировал панический страх – никто не знал, чего ждать на этот раз.

Эд попросил Клаудию показать, на что походили шаги, постучав по стене. Он делал это в других расследованиях, чтобы понять, какие звуки слышала семья (хотя ни у кого не получается даже отдаленно похоже). Когда женщина трижды ударила по стене кулаком, ее дети и бойфренд повскакали с мест – настолько их запугал демон. Я успокоил бедолаг, объяснив, что это Клаудия воспроизводит стук по просьбе Эда, после чего все нервно уселись на свои места.

Потом с Эдом говорил Арти, который сталкивался с нечистой силой всего несколько раз. Средних лет, телосложение как у быка, Арти производил впечатление человека, который зарабатывает на жизнь физическим трудом и пьет много пива после работы. Он был одет в поношенные синие джинсы и футболку с оборванными рукавами, открывающую татуировки на его массивных бицепсах. Я восхитился филигранным изображением огнедышащего дракона на его левой руке. Несмотря на внушительные габариты, Арти стеснялся и мямлил, зная, что пестрящая ошибками речь выдает в нем малообразованного человека.

–  Один раз мне показалось, что одна из близняшек плачет, и я пошел к ней в комнату погладить по спинке и успокоить. В комнате никого не оказалось, но на кровати, на подушке, я увидел куклу с настоящими слезами на глазах. Только это была не такая кукла, которая кричит и плачет, – обычный пластмассовый пупс. Не знаю, как это объяснить.

Следующий эпизод произошел в половине пятого утра, когда Арти обычно поднимался – на работу ему к шести.

–  Я вышел из спальни и увидел какого-то… монстра, иначе не назову. Он весь зарос жестким торчащим мехом и пригнулся, будто прятался. Я прошел мимо в надежде, что он меня не заметит. Он исчез.

Арти налетел на призрака несколько месяцев спустя. На этот раз нечистый принял форму человеческой тени, гораздо больше тени Арти, и скользил рядом с ним по полу, синхронно останавливаясь. Странным – или чудесным? – образом один из его коллег почуял неладное и в тот же день дал Арти четки.

Клаудия подтвердила, что слышала детский плач, и вся семья тоже, и гости.

–  Странные явления на этом не закончились, – добавила она. – Мы с моей подругой Джейми вернулись из церкви и сели читать особые молитвы, когда моя младшая, Мэрибет, пожаловалась, что у нее на животе кожу жжет, будто она поцарапалась. Я подняла ей блузку и увидела, что девочке будто когтем провели от бедра до бедра широкую красную полосу. От испуга я не знала, что делать.

Они с Мэрибет и Джейми снова попытались молиться, но Мэрибет испустила крик боли.

–  Мама, лицо жжет! – закричала она.

Клаудия увидела три параллельные царапины на щеке дочери. Снова тройка, метка дьявола.

–  Должно быть, оно разозлилось, что мы молимся, – сказала Клаудия. Заволновавшись, что мы можем усомниться в ее рассказе, она поспешно добавила: – Мэрибет не могла нанести себе эти раны, ее руки были сложены в молитве. В следующую секунду вскрикнула моя подруга Джейми – ее тоже оцарапали! Мы все слышали рычание и видели алые царапины, появившиеся на лице, предплечье и на груди!

Нападения становились все более реальными. На следующий день невидимые когти демона прошлись по рукам и лицу Джессики, племянницы Клаудии, так, что пошла кровь.

–  Дети выглядели, будто дома их бьют, – вздохнула Клаудия. – Необходимо было вырваться отсюда, поэтому мы поехали к моему брату.

Но оказалось, бежать Маккензи могут, а вот скрыться – нет.

–  Оно увязалось за нами, – объяснила Клаудия. – И снова начало нападать на детей. Мэрибет расцарапали лицо прямо на моих глазах. Царапины жгло, на лицо девочки смотреть было нельзя! Ужасно, когда мать бессильна что-либо сделать… Я не смогла защитить собственного ребенка. Я поставила Мэрибет между собой и Арти, но ее все равно оцарапали!

Не удовлетворившись жестокими унижениями и насаждаемым ужасом, демон показал себя настоящим садистом, когда семья вернулась домой. Вечером он сказал запуганной близняшке, что у него на нее особые виды, страшнее которых нет для невинной девушки. Когда Мэрибет, всхлипывая, сидела в гостиной, а кровь и слезы струились по ее расцарапанному лицу, ей было ужасное видение – настолько чудовищное, что она едва решилась его пересказать.

–  Через открытую дверь спальни я видела, как оно лежало на водном матрасе, раздвинув ноги… – упорно глядя в пол, начала тринадцатилетняя девочка.

Замолчав, она устремила на мать жалобный, умоляющий взгляд, словно спрашивая: «Мне обязательно продолжать?»

–  Мы все видели его по-разному, – вмешалась мать. – Я видела чудовище с короткой черной шерстью.

–  Нет, он был волосатый и огромный, как бигфут, – настаивала девочка. – И говорил непристойные вещи. – Она совсем смутилась и спрятала лицо на груди матери, добавив почти неслышно: – Он мастурбировал.

–  Я думала, у нее нервный срыв, – сказала Клаудия. – Она рыдала несколько часов и не могла успокоиться.

Собравшись с силами, девочка продолжала едва слышно:

–  Голос у него был очень старый, скрипучий… Он сказал: «Можешь поцеловать свою семейку на прощание, потому что твоя задница сегодня станет моей!»

–  У нее была сильнейшая истерика, – кивнула Клаудия. – Она кричала, что ночью ее изнасилуют и убьют.

Возможна ли такая неслыханная гнусность? Как отец и офицер полиции, хуже всего я отношусь к сексуальным преступлениям против детей. С трудом могу представить ужас, который угроза отвратительного насилия и убийства разбудила в этой робкой, запуганной девочке. Всякий раз, когда мне кажется, что я знаю, на какие мерзости способен нечистый, демоны открывают новые глубины ненависти и порочности, поражающие разум.

Однако я не удивился специфике угроз демона: достаточно вспомнить сексуальные извращения, которые изначально привлекли его в дом (жестокое насилие над малолетними мальчиками). У демонов нет пола, они не мужчины и не женщины, но способны на изнасилование, потому что могут принять обличье человека любого пола, вместе с гениталиями. Демон, принимающий облик женщины, чтобы силой переспать с мужчиной, называется суккубом; демон, насилующий женщин, – инкубом. Именно он проник в дом, где много девочек, без всякой причины показавшись юной девушке в присутствии матери.

Часто говорят, что изнасилование – не сексуальное преступление, а физическая расправа, и в отношении демонов это правда. Эти твари не получают удовольствия от полового акта, потому что они, черт побери, в принципе не способны ощущать радость или удовольствие, будучи осуждены на вечные муки и уныние. Но они нападают как инкубы или суккубы, подавляя, унижая и запугивая свои жертвы и оскорбляя Бога. Ведь он создал мужчин и женщин, дабы мы плодились и размножались, становясь единой плотью в священном браке, а инфернальными сущностями движет неутолимая ярость ко всему святому.

Любое нападение потусторонних сил способно привести в ужас, но это, пожалуй, хуже всего. Представьте, что вас насилует волосатый упырь или бесформенное существо, которое вы даже не видите! Тут можно лишиться рассудка. После изнасилования на коже жертвы остается липкая, отвратительно пахнущая жидкость – самая гнусная метка дьявола.

Клаудия всего этого не знала, но до смерти испугалась за дочь. Отчаяние придало ей смелости, и она обратилась к инкубу:

–  Молю тебя как мать, не бери сегодня ночью моего ребенка! Пусть ты навеки проклят, не причиняй вреда моей дочери – издевайся надо мной, если не можешь иначе! Я готова умереть, лишь бы спасти ее!

Дом содрогнулся от насмешливого хохота. Надеясь на божественную защиту, мать-одиночка позвонила пастору баптистской церкви, куда порой ходила семья. Тот направил ее к католическому священнику, сказав, что именно они совершают обряд экзорцизма.

Священник, однако, большого сочувствия не проявил.

–  Как вы смеете звонить мне в такое время! – брюзгливо возмутился он, хотя было только полдесятого вечера. Услышав о потустороннем рычании, плаче младенца, кровавых царапинах и непристойных угрозах нечистого, священник заявил: – Может, так Господь хочет вернуть вас в лоно истинной церкви!

На этом разговор закончился. Клаудия в отчаянии сжимала телефонную трубку: пропала последняя надежда. К кому обращаться, если даже служитель Божий не смог – или не захотел – помочь?

Глава 6
Дьявольский преследователь

Семья находилась в дьявольской осаде, подвергаясь все более гнусным нападениям. Чем они заслужили такое наказание? Насколько я мог судить, их единственной ошибкой стала покупка нехорошего дома. Я не верил, что Сатана взялся за них, потому что они редко ходили в церковь, как бессердечно и ошибочно предположил священник. В конце концов, вокруг полно атеистов, которые ведать не ведают паранормальных проблем. Да, Клаудия, будучи вдовой, жила во грехе с любовником, но в мире много грешников и посерьезнее, однако возмездие к ним не спешит. И за какую вину страдали девочки Маккензи? Они же мучились безвинно!.. Однако я твердо знал: одержимость или дьявольские соблазны не начинаются без Божьего попущения, ведь именно Всевышний властен над силами тьмы.

Люди часто спрашивают, зачем Господь позволяет Сатане вредить хорошим людям. Так как я все же полицейский, а не теолог, приведу объяснение епископа Маккенны. В Ветхом Завете есть рассказ о страданиях, ниспосланных Иову, добродетельному, богобоязненному человеку, благословленному многочисленным потомством и солидным достатком. Сатана испросил у Бога разрешение испытать Иова и обрушил на него град несчастий, истребив его овец и верблюдов, а потом отобрав детей. Иов, подавленный перенесенными потерями, твердил: «Господь дал, Господь взял, благословенно будь имя Его».

Дьявол придумал другое искушение, ожидая, что Иов возропщет: бедняга с головы до ног покрылся гнойными язвами. Впав в отчаяние, Иов пожалел, что родился на свет, но остался предан своей вере. Трое друзей говорили Иову – должно быть, ты великий грешник, раз так тяжко карает тебя Господь, и побуждали спросить об этом Бога. И тогда Господь, явившись в воздушном вихре, напомнил Иову о своем всемогуществе и дивных творениях: «Где ты был, когда я создал землю? Повелевал ли ты когда-нибудь наступлением утра, показывал рассвету его время и место?» Иов смиренно раскаялся в том, что усомнился в Божественном провидении, и был вознагражден новой семьей, умноженным богатством и редкостным долголетием. Иначе чем на примере этой притчи я не умею объяснить, отчего суровые испытания выпали на долю семьи Маккензи: это тайна провидения. Я вверяю свою судьбу руце Божией, уповая на Его любовь и защиту, и знаю, что лишь милостью Господа можем мы выстоять и одержать победу в схватке с Сатаной.

Время было уже позднее, Клаудия чувствовала себя беспомощной. Она должна что-то сделать для спасения Мэрибет, но что? Клаудия пробовала читать молитвы, которые посоветовал пастор, но они не помогали: демон не только выдержал святые слова, но и не замедлил отомстить. Когда Клаудия произнесла имя Господа, невидимая когтистая лапа оставила кровавую отметину на гладкой щеке Мэрибет. Попытка укрыться в доме брата не помогла, звонить священнику повторно не было смысла.

Казалось, обратиться не к кому, но Клаудия вспомнила последнее убежище, где ей всегда было спокойно, где она чувствовала себя в безопасности, где ее страхи и беспокойство отступали от спокойных слов и ласковых объятий. И сорокалетняя мать троих дочерей, похоронившая мужа, позвонила своей главной защитнице – маме.

–  Я знаю, уже почти полночь, но мы сейчас приедем, – сказала она дрожащим, как у испуганного ребенка, голосом. – Пожалуйста, у нас форс-мажор!

Демон подпустил особые звуковые эффекты: сперва раздался страдальческий крик ребенка, терпящего несказанные мучения, затем чудовищный смех, от которого дом задрожал, как от толчка землетрясения.

На другом конце линии невидимая сила принялась за Мэгги, мать Клаудии.

–  Кто-то выбил у меня изо рта сигарету, которую я курила, и она поплыла по воздуху. Снаружи послышался невероятно громкий свист, что-то ударило в стену дома. Раздался оглушительный треск, и я увидела, как фарфоровый ангел, который у меня уже много лет, сорвался с полки и вдребезги разбился об пол. Меня сотрясла непонятная дрожь, причем это повторилось трижды, и всякий раз я чувствовала себя как приговоренная на плахе.

Мать и дочь вместе плакали в телефон от безнадежности: пожилая женщина была охвачена бессильным отчаянием матери, которая видит свое дорогое дитя в опасности и не в силах ему помочь.

Злой дух снова взялся за Мэгги: ее рыдания вдруг перешли в ужасающие хрипы – она начала задыхаться, словно невидимые руки сдавили ей горло.

–  Я не могла дышать, глаза полезли из орбит. В ушах стоял рев и оглушительный шум, будто всю тяжелую мебель кто-то начал двигать одновременно. Я думала, что умру.

Когда пожилая женщина потеряла сознание, инфернальная сущность отпустила ее, и Мэгги упала на стул, хватая ртом воздух. Немного придя в себя, она позвонила дочери рассказать о случившемся.

–  Мам, ты как? – быстро спросила Клаудия, сразу почувствовав себя увереннее, когда в трубке раздался задыхающийся, но знакомый голос матери, прикуривающей сигарету.

Она уже поняла, что отвезти детей к бабушке стало бы фатальной ошибкой. Дом ее детства уже не тихая гавань: одной просьбы хватило, чтобы поставить под удар близкого человека! Неужели нет пределов злобы демона, способного нападать на людей одновременно в двух местах?

Меня поразило сходство с другим делом, где тоже фигурировали мать и дочь, – странное нападение на мою сестру Лизу под родительским кровом. Когда я только начинал заниматься Работой, мать с сестрой переехали в новый дом на Лонг-Айленде. Однажды вечером Лиза была дома одна и ночевать собиралась тоже в одиночестве. Ей уже двадцать шесть, и она не боялась. Однако ночью ее храбрость подверглась серьезному испытанию. Днем мы с Джен заезжали к Лизе и не заметили ничего необычного. Сестра тоже не предчувствовала опасности, когда около девяти зашла в гостиную, – в такое время не ожидаешь нападения нечистой силы. Однако период с девяти вечера до шести утра считается «часом духов» – в это время паранормальная энергетика достигает своего пика.

В общем, Лиза сидела перед телевизором, когда в подвале начался громкий стук. Сестра испуганно замерла в кресле, боясь спуститься и взглянуть, что происходит. Грохот продолжался минут пять, затем оборвался. Девушка убедила себя, что это бойлер, пошла к себе в комнату, заперлась и в конце концов заснула. На другой день она набралась смелости и спустилась в подвал. Увиденное ее расстроило: дверь в подвал, которая запиралась на ключ, стояла раскрытая нараспашку и, должно быть, хлопала ночью от ветра. Только вот погода тогда стояла на редкость тихая…

Сестра позвонила мне. Я рассердился, что она не связалась со мной сразу, а дрожала в гостиной как осиновый лист, но поехал разбираться. Замок на подвальной двери был абсолютно исправен, и я спросил, почему подвал остался открытым. Сестра была на сто процентов уверена, что дверь никто не отпирал. Зная пунктик нашей мамы на безопасности, я лично запер дверь на все засовы. Следов проникновения не было, можете мне поверить, взломов я навидался. И все же я не был уверен, что здесь имело место вмешательство потусторонних сил: несмотря на специфику Работы, я не склонен каждое необъяснимое явление вешать на дьявола. От греха подальше я прикрутил на дверь несколько дополнительных запоров.

То, что произошло через несколько ночей, развеяло последние сомнения. Хотя Лиза сторонилась Работы и всякий раз обрывала меня, стоило завести речь о расследовании: «Я не желаю об этом слушать», но все равно стала жертвой сатанинской злобы. Лиза крепко спала, когда нечто – она не знает что – разбудило ее посреди ночи. Неведомая сущность со злобой схватила ее за волосы и втиснула лицом в подушку. К своему ужасу, сестра почувствовала, что кровать поднимается в воздух. Не в силах даже закричать от испуга, Лиза подумала, что так и умрет здесь, пока мать спит в соседней комнате.

Но нападение прекратилось так же внезапно, как и началось. Страх придал Лизе сил: она вскочила с кровати и зажгла свет. В комнате никого не было! Не выключая люстру, сестра до утра не сомкнула глаз и совсем рано позвонила мне. Поняв, что родная сестра стала жертвой инфернального нападения, я снова поехал на Лонг-Айленд, взяв с собой лейтенанта полиции Боба в качестве подкрепления. С Бобом я служил в восточном Нью-Йорке, и он проявлял интерес к Работе. Не католик, но человек высоких моральных качеств, Боб внимательно следил за обстановкой, пока я обходил дом с молитвой папы Льва XIII. Когда я зашел в комнату Лизы, вдруг стало очень холодно. Боб вздрогнул.

–  Ральф, ты заметил? – спросил он.

Не прекращая молитвы, я кивнул.

После заключительного «аминь» проблемы в доме прекратились, но через несколько дней история получила странное продолжение. Джен вечно все снимает на фотокамеру и несколько раз щелкнула невестку в новой спальне – до атаки инкуба. После распечатки я обратил внимание, что жена рассматривает один из снимков уже очень долго. Наконец она подала мне фотографию.

–  Что это? – Джен холодно посмотрела на меня.

Я глянул и чуть не упал со стула. Со снимка смотрели Лиза с племянницей Кристиной и… кто-то еще. Паранормальную энергию можно увидеть – раскаленно-яркий плазмоид двигается слева направо. Энергетически сильный дух может проявиться в виде черной фигуры. Я не считал, что Лиза все выдумала, но сейчас держал в руках физическое доказательство того, что к ней едва не привязался опасный инкуб. Слава Богу, она еще легко отделалась.

У моей тещи Кэрол был похожий, но еще более страшный случай, и тоже ночью. Так и слышу голос скептиков-разоблачителей: «Мало ли что кому приснится!» Но задумайтесь вот над чем: демон любит терроризировать беззащитных, а меньше всего мы готовы к нападению во сне. У меня бывали ночные кошмары, когда я просыпался мокрый от пота, но я знал, что это сны, а моя сестра и теща уверены, что пережитое ими реально.

Когда семья Маккензи рассказывала свою историю в телешоу, какой-то Фома неверующий назвал их кучкой сексуально не удовлетворенных девиц, которым пригрезилось, что они занимаются сексом с дьяволом. Откуда такая злоба у «разоблачителя»? А юной жертве извращенца в человеческом обличье он бы тоже заявил, что она вообразила изнасилование, потому что сходит с ума без секса? Подобное отношение – гнусность.

Вот что рассказывала мне Кэрол: ночью она проснулась от нестерпимой тяжести в груди, вызывающей удушье. Открыв глаза, женщина увидела фантом: тело казалось плотным, но выше плеч, где должно быть лицо, клубилась сплошная чернота. Фантом напоминал монаха в капюшоне, но его угроза Кэрол оказалась подлинно дьявольской: «Убью-у-у!»

Борясь с ужасом, Кэрол начала читать «Аве, Мария». Удушье становилось все сильнее, и после фразы «Святая Мария, Матерь Божия, молись за нас, грешных, сейчас и в час нашей смерти» Кэрол потеряла сознание. Но ее мольба о помощи была услышана, и на следующее утро женщина проснулась от птичьего пенья. Кэрол окропила дом святой водой, которую я ей заблаговременно привез, и постепенно оправилась от пережитого.

Но семья Маккензи оставалась в паутине страха. Убежденные, что демон последует за ними везде, куда бы они ни скрылись, а то и опередит свои жертвы и будет поджидать семью, Клаудия с измученными девочками, как загнанные животные, сбились вместе на водяном матрасе Джессики. Даже когда забрезжил дневной свет и большой, мускулистый Арти встал у дверей для охраны, никто из Маккензи не мог уснуть. Сердца гулко стучали, нервы были натянуты настолько, что если кому-то случалось шевельнуться, все вздрагивали. Каждый скрип в этом почтенном доме вырывал у жертв испуганный вопль.

Однако инкуб не напал ни в ту ночь, ни на следующую. Он буквально пропал на целый месяц, но семья жила в атмосфере растущего ужаса: никто не знал, когда ожидать нового нападения. Можно сказать, инкуб играл с ними в кошки-мышки, с дьявольской жестокостью давая жертвам немного успокоиться ложным ощущением безопасности.

Постепенно Маккензи пришли в себя и начали, как и раньше, спать по ночам, только девочки теперь ложились по двое – близнецы в одной комнате, а Моника с кузиной на первом этаже. Тогда-то инфернальный насильник и набросился на них.

–  Это было в воскресенье, – говорила Джессика. – Воскресенье в этом доме спокойно не проходит, и по шкале от одного до десяти тот день я оценила бы на высший балл. Я проснулась вся в поту, посмотрела на часы – было три утра. И тут начались ужасы.

Ее двоюродные сестренки-близнецы тоже проснулись в холодном поту.

–  Мы услышали оглушительные шаги, поглядели друг на друга и шепотом закричали: «Он идет!» – сказала Каролина. К огромному облегчению девочек, шаги пробежали мимо их двери и остановились.

Джессика, она спала на водном матрасе с Моникой, закричала:

–  Он под нашей дверью!

Запертая дверь необъяснимым образом распахнулась, и огромная черная тень вплыла в комнату.

–  Я ощутила, как оно опустилось на нашу кровать, – продолжала кузина. – Оно наклонилось над нами, и водяной матрас будто с ума сошел – ходуном заходил, как океан в шторм! Волной меня бросило, по-моему, ему на грудь. Существо оглушительно рычало – мое тело вибрировало от этого рева. Я перепугалась до смерти.

Клаудия, впервые за месяц нормально заснувшая, резко подскочила на кровати.

–  Дети истошно кричали, но все перекрыл нечеловеческий вопль Моники: «Мама, оно забирает Джессику!» Я скатилась с кровати и побежала на помощь к детям. Мне казалось, что я двигаюсь как в киселе и ни за что не успею вовремя – ноги будто прирастали к полу.

Спустя, казалось, целую вечность мать подбежала к Джессике и Монике.

–  В комнате царил настоящий мороз, как в холодильной камере. Я бросилась на матрас к девочкам, закрывая их своим телом, и увидела, как в дверях мелькнуло бесформенное пятно, которое двигалось очень быстро.

Тут в ужасе завопили близнецы: инфернальная сущность появилась в ногах их кровати.

–  Я в ужасе натянула одеяло на голову, – говорила Мэрибет, – но эта тварь навалилась сверху и мужским голосом кричала ужасные вещи. Оно такое говорило, что я не могу, просто не могу повторить, но я думала, мне крышка. Я пыталась кричать, что-то говорила, но не могла даже плакать. Меня будто накрыло плотным одеялом, я начала задыхаться.

Вне себя от страха и ярости, Клаудия ворвалась в комнату, готовая голыми руками передушить десять демонов ради спасения своего дитяти. И снова дьявольский преследователь черной тенью юркнул в коридор.

–  Никто из нас не мог оставаться в доме ни секунды. В три утра мы сели в машину и поехали к бабушке. Мне не хотелось этого делать, но больше деваться было некуда. Понимаете? Нам некуда было бежать!

К счастью, в ту ночь пожилая мать Клаудии и семья Маккензи были избавлены от дальнейших ужасов. Они забылись неглубоким сном, заново переживая увиденное в кошмарах. На следующее утро вдова вынуждена была отвезти дочерей домой, опасаясь за свою мать.

Больше всего ночное нападение повлияло на Монику.

–  Когда я готовила покушать, у меня возникло странное желание схватить бутылку или нож и наброситься на мать или сестер. Наверное, я сходила с ума. Начала бояться себя и сказала матери, что это не я.

Джессика тоже с трудом выдерживала прессинг.

–  У меня рука двигалась из стороны в сторону против моей воли. Не покидал страх – я будто раскололась на хорошую часть и плохую. Временами руки казались мне когтями, так и подмывало кого-нибудь оцарапать. – Она недоверчиво посматривала на свои руки, будто в любой момент ожидая от них предательства.

Я обратил внимание, что ногти подрезаны очень коротко.

Неужели эти странные мысли – признаки одержимости? Жуткие видения или странные желания часто возникают на этапе подавления и даже проникновения, как в доме у кладбища Махпелы, когда молодую мать обуревали беспричинные ярость и ненависть. Это форма психологического воздействия, внутренний аспект подавления, когда демон усиливает негативные эмоции человека. Естественно, что Моника и Джессика злились на перенесенное чудовищное испытание и подсознательно желали выместить на ком-то свои страдания. Демон коварно сыграл на этом мимолетном раздражении и усилил его настолько, что дети перестали узнавать собственные мысли.

Но неистовые порывы пугали девочек, потому что не были совершенно им чужды. В глубине души Монике и Джессике действительно хотелось причинить кому-нибудь боль – так же, как их царапали до крови и терроризировали в собственных постелях. А кто бы на их месте не злился? Мы не ангелы, мы люди. В книге известного психиатра сказано: «Плохие люди делают то, о чем хорошие только думают». Дьявол проявил недюжинную находчивость, усилив злые мысли, возникшие у девочек в трудную минуту, словно говоря: «Смотрите, насколько вы отвратительны». Неудивительно, что Моника усомнилась в здравости своего рассудка, считая, что лишь чудовище может желать своим близким смерти, тем более заколоть их собственными руками.

Странно, но на меня произвело впечатление, как хорошо эта семья держит удар. На стадии подавления большинство семей фактически разваливается – люди ходят подавленные, замкнутые или ополчаются друг на друга и постоянно ссорятся. Однако у матери и дочерей Маккензи хватило силы духа сплотиться перед лицом сверхъестественной напасти. Видимо, этот «женский батальон» привык делиться друг с другом своими чувствами и страхами.

Боясь, что посторонним вроде нас реакция ее семьи покажется, мягко говоря, странной, Клаудия всячески подчеркивала, что они нормальные люди, оказавшиеся в ненормальной ситуации.

–  Если бы мне десять лет назад сказали, что с нами такое случится, я бы посоветовала «пророку» проверить голову. Я не верила ни в демонов, ни в дьявола, считала это суеверием. Но, пожив здесь, пережив то, что мы пережили, я не только поверила в Сатану, я убеждена, что он здесь, в доме!

Демон жадно пил ужас своих жертв, набираясь сил для очередного нападения. Через несколько недель он, не дожидаясь «ведьминого часа», проник в спальню близнецов около полуночи. На этот раз звук его шагов был недоступен человеческому слуху, но обе девочки проснулись от странного, зловещего ощущения. Смертельно боясь открыть глаза, Каролина притворилась спящей, но Мэрибет, не выдержав, подглядела из-под одеяла.