Текст книги "Барселона. Полная история города"

* * *

Фердинанд окончил бы войну раньше, если бы беспорядки, возникшие в Кастилии, не отозвали его с театра военных действий, и если бы Барселона, вследствие своей торговли и с помощью своего военного флота, не стала в один ряд с Венецией и Генуей.

После смерти Педро V Хуан и Фердинанд старались примириться с каталонцами, но последние, то есть не только город Барселона, но и другие города, отвергли дружеские предложения своего короля и его наследника и стали искать себе другого правителя, который продолжал бы вести их войну вместо Педро.

Выбор их пал на Рене Доброго, номинального короля Неаполя, и на его старшего сына Жана, который назывался герцогом Лотарингским, а как наследник Неаполитанского престола – герцогом Калабрийским. В выборе этих двух государей каталонцы опирались на надежду, что Рене и его сын получат поддержку от своего родственника, французского короля. И в самом деле, Людовик XI не отказал им в помощи. В 1467 году герцог Калабрийский приехал в Каталонию и быстро собрал большое войско, постоянно усиливавшееся, потому что, с одной стороны, Рене имел много друзей и родственников среди дворян и рыцарей Франции, а с другой – Барселона имела деньги, чтобы исправно платить целым толпам искателей приключений.

https://youtu.be/EJl6nSVVrlg?si=m6-zK-7HBsBrt6v7

Напротив, Фердинанд Арагонский, который, несмотря на то, что в то время ему было всего 14 лет, получил от своего отца звание вице-короля, и юный Фердинанд, руководимый и сопровождаемый своей энергичной матерью, стал одерживать с маленьким войском победы то в Каталонии, то в Кастилии. Таким образом, с помощью оружия и переговоров он мало-помалу отделил города и графства от республиканско-монархического союза с Барселоной, так что та сама перешла на сторону Фердинанда. Это случилось в 1471 году, после внезапной смерти 16 декабря 1470 года герцога Жана Калабрийского, присланного в Барселону своим отцом Рене Добрым.

Но Барселона защищалась долго и с удивительной твердостью. Однако королевский флот под начальством адмирала Бернардо де Вильямарина так прочно запер барселонскую гавань, что войска, посланные стариком Рене из Прованса, не могли пробраться в город. Французы так же тщетно пытались пройти туда из Руссильона. Несмотря на все это, Барселона не соглашалась ни на какие предложения о сдаче. Напрасно король обещал жителям города полное прощение, сохранение их привилегий и возвращение всех принадлежавших им городов и замков, а также именем Господа умолял их не доводить его до необходимости штурмовать один из лучших городов Европы. Его уговоры не произвели на барселонцев никакого впечатления. Наконец, одному почтенному барселонскому священнику удалось уговорить своих сограждан, и 10 октября 1472 года они сообщили королю условия, на которых были готовы снова сделаться покорными подданными.

Король не только согласился на все эти условия и впоследствии сдержал свое слово, но удовлетворил и другие, весьма неумеренные желания восставшего города. Это говорит о том, что король придавал Барселоне огромное значение, а требования той состояли в следующем: чтобы жителям было дано полное прощение и забвение произошедшего; чтобы сын покойного герцога получил надежную свиту и право ехать куда ему угодно со всеми своими солдатами и иностранными офицерами; чтобы король снова подтвердил привилегии, вольности, обычаи и учреждения города, точно так же, как и постановления городского совета и законы о податях и пошлинах; чтобы Барселона снова получила все города и замки, которыми владела до смерти принца Карла, и чтобы всем частным лицам было возвращено их имущество. Король, его сын Фердинанд и все государственные чины Арагона, Валенсии и Майорки присягнули соблюдать эти условия. Всем, кто не захотел снова сделаться подданным короля, было позволено отправиться куда угодно со всем имуществом, и на то был дан годичный срок.

Договор был подписан 24 октября 1472 года, и это означало окончание конфликта и конец каталонского суверенитета, хотя отдельные его институты формально были сохранены.

Глава пятая
Барселона Мигеля де Сервантеса

Оказавшись на проспекте Колумба в Барселоне, обязательно остановитесь у дома № 2.

В далеком 1610 году в нем проживал, и достаточно долго, не кто иной, как автор «Дон Кихота» – Мигель де Сервантес.

Барселона – единственный реальный город, совершенно достоверно описанный в этом романе. И точно так же реально и большинство связанных с Барселоной персонажей знаменитого романа.

Дом заметен издалека из-за крикливой красно-белой вывески Supermercat Colom, явно неуместной на старом особняке XVI века. Рядом с ней, если приглядеться, можно обнаружить мемориальную доску, надпись на которой гласит: «Мигель де Сервантес. В память о том, что автор „Дон Кихота“ жил в этом доме».

Собственно, в Барселоне Сервантес бывал не однажды, и он не в одном только «Дон-Кихоте» посвящал этому городу проникновенные строки, свидетельствующие о его симпатии к каталонской столице.

Некоторые историки считают, что первый визит писателя в Барселону состоялся еще в 1569 году и был вызван совсем не приятными причинами: Сервантеса активно разыскивали тодашние органы испанского правопорядка. Незадолго до того он дрался на дуэли с неким Антонио де Сегура, тяжело ранил его, после этого бежал и был заочно приговорен к отсечению руки и изгнанию за пределы Испании сроком на десять лет.

Хуан Хауреги. Портрет Мигеля де Сервантеса. 1600-е

В своей книге «100 великих поединков» С.Ю. Нечаев пишет:

«В биографиях автора знаменитого романа „Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский“ Мигеля де Сервантеса говорится, что учился он урывками, а потом, не найдя средств к существованию в Испании, отправился в Италию, где определился на службу к кардиналу Аквавиве.

В тот момент ему было неполных 22 года. Его отец, Родриго де Сервантес, был скромным лекарем, а мать, Леонор де Кортина, – дочерью дворянина, потерявшего все свое состояние.

Причины, которые сподвигли Сервантеса покинуть Кастилию, остаются предметом споров историков. Может быть, он уехал учиться? А может быть, бежал от правосудия?

В некоторых источниках говорится, что осенью 1569 года Сервантеса разыскивали, подозревая в убийстве знатного дворянина на дуэли. А кто-то утверждает, что его даже не подозревали, что приговор уже был вынесен…

На самом деле, никто никого не убил. Да, Сервантес дрался на дуэли с неким Антонио де Сегурой. Последний был ранен, а Сервантеса приговорили к 10 годам изгнания, квалифицировав его поведение как andante en esta corte. Перевод этого термина тоже является предметом споров. В частности, одна из версий говорит о том, что термин этот относился к офицерам юстиции на службе у короля. Плюс добавляется, что запрещалось вынимать шпагу из ножен в резиденциях короля, и за этим очень строго следили. Видимо, вот она и разгадка: в Испании тоже боролись с дуэлями и наказывали дуэлянтов»²⁴.

В любом случае, в декабре 1569 года Сервантес уже прибыл в Рим, и в Италии он занимался тем, что так или иначе делали и другие молодые испанцы. В городе, изобилующем древними руинами, он открыл для себя античное искусство, а также сконцентрировал свое внимание на искусстве эпохи Возрождения, на архитектуре и поэзии.

Но не только. А еще он вел жизнь типичного искателя приключений. Например, уже в 1570 году Сервантес был зачислен солдатом в полк морской пехоты Испании, расположенный в Неаполе. Он пробыл там около года, а в октябре 1571 года даже участвовал в морском сражении с Оттоманской флотилией при Лепанто. Несмотря на то, что Сервантес в тот день болел лихорадкой, он рвался в бой. По словам очевидцев, он сказал:

– Я предпочитаю, даже будучи больным и в жару, сражаться, как это и подобает доброму солдату, а не прятаться под защитой палубы²⁵.

И он сражался, и получил три огнестрельных ранения – два в грудь и одно в предплечье. В этом знаменитом сражении Сервантес командовал взводом испанских солдат на галере «Маркиза», проявил незаурядную храбрость, а ранения привели к тому, что его левая рука оставалась недееспособной на протяжении всей жизни.

После боя Диего де Урбина, его командир, подошел к Мигелю и поинтересовался его состоянием, помня о его болезни. Согласно легенде, Сервантес, зажимая здоровой рукой рану в плече, ответил:

– Великолепно!

И капитан, восхищенный этими словами, наградил его за бой и за ответ четырьмя золотыми дукатами. А потом Сервантес получил в роте шутливое прозвище Manco de Lepanto – однорукий или искалеченный при Лепанто.

Кстати, про свое ранение, лишившее левую руку Сервантеса подвижности, он потом в своей поэме «Путешествие на Парнас» написал, что «потерял дееспособность левой руки ради славы правой»²⁶. Это говорит о том, что Сервантес всегда гордился участием в сражении при Лепанто: он верил, что пролил кровь в событии, которое определило ход истории Европы.

* * *

В 1569 году первое посещение Сервантесом столицы Каталонии было максимально кратким, исполненным страха и ожидания ареста. И, скорее всего, самым приятным для него был тот миг, когда корабль, направлявшийся в Неаполь, наконец покинул барселонский порт.

Сколько-нибудь достоверных сведений о втором визите Сервантеса в Барселону тоже не сохранилось – да и откуда бы им взяться, если в то время он был молоденьким безвестным военным, стоявшим в самом начале своего жизненного пути…

А вот о третьем визите Сервантеса в Барселону, во время которого он как раз и жил в доме, о котором шла речь выше, известно гораздо больше, что и понятно – он состоялся четыре десятка лет спустя.

К тому времени Сервантес был уже знаментостью, автором первой части «Дон-Кихота», которая к тому времени выдержала девять изданий: три в Мадриде, два в Лиссабоне, два в Валенсии и по одному в Брюсселе и Милане. Выражаясь современным языком, Сервантес уже был «автором бестселлера» и «медийной фигурой», обстоятельства жизни которого так или иначе фиксировались документально, благодаря чему они, собственно, и дошли до наших дней.

Известно, что Сервантес прибыл в Барселону, чтобы встретиться со своим покровителем, Педро Фернандесом де Кастро, 7-м графом Лемосом, который должен был отплыть на корабле из Барселоны в Неаполь, чтобы вступить там в должность вице-короля.

Граф Лемос перед отъездом искал себе личного секретаря, и он назначил на эту должность писателя и поэта Луперсио Леонардо де Архенсолу, отвергнув кандидатуру Сервантеса.

Граф Лемос находился в Барселоне с 5 по 10 июня 1610 года, после чего отбыл в Неаполь, а вот Сервантес задержался в Барселоне, по меньше мере, до 29 июля, а по мнению некоторых историков, даже дольше – до сентября. За это время он прекрасно изучил Барселону и проникся ее очарованием, что нашло отражение во второй части «Дон Кихота», изданной в 1614 году. Точно так же имели своих реальных прототипов и изображенные Сервантесом в «барселонских главах» персонажи.

Если следовать тексту Сервантеса, то Дон Кихот стал тяготиться той праздной жизнью, какую он вел в замке герцога, и попросил позволения покинуть его гостеприимную обитель, чтобы вновь отправиться в путь со своим верным оруженосцем.

Дон Кихот решил направиться в Барселону.

По дороге в Барселону странникам пришлось столкнуться с «бандолерос» – местными разбойниками. Они непременно лишились бы коней и всех своих денег, если бы не разбойничий предводитель – Роке Гинарт (Roque Guinart). Узнав Дон Кихота, он не только спас его от незавидной участи, но и лично сопроводил.

Роке Гинарта Сервантес списал с реального каталонского «бандолеро» той поры Пере (Перота) Рокагинарда – даже имя было сохранено почти неизменным.

Гюстав Доре. Дон Кихот и Санчо Панса. Иллюстрация. 1863

Perot Rocaguinarda, родившийся в 1582 году, был каталонским бандитом. Он был также известен как Perot lo Lladre – Перо Ворюга. Он был умелым и смелым, его боялись солдаты и власти, а народ очень любил, наградив его статусом каталонского Робин Гуда. Он обладал отличными лидерскими и командирскими качествами. Он подвергался постоянным гонениям, а в 1608 году власти Барселоны даже объявили его врагом королевства.

В конце концов Пере (Перот) Рокагинарда был схвачен, но в 1611 году он получил помилование в обмен на обещание десять лет находиться на воинской службе. Бывший бандит дослужился до чина капитана и благополучно умер своей смертью в 1635 году.

Дон Кихот пробыл с Роке Гинартом три дня и три ночи, не переставая удивляться жизни «бандолерос», с которой рыцарь никогда бы не смог свыкнуться. Все спали, не ложась, беспрерывно пробуждаясь и меняя места. Разбойники постоянно расставляли часовых, а сам Роке проводил ночи вдали от своих, так что банда никак не могла догадаться, где их предводитель.

В Барселоне есть улица, посвященная этому знаменитому «бандолеро», носящая название Perot lo Lladre. Она находится недалеко от площади Святого Иакова, буквально в двух шагах от собора Святого Креста и Святой Евлалии.

Еще одно абсолютно реальное «барселонское место» Дон Кихота, описанное в романе, – это типография «Кормельяс» (Tipogràfica Cormellas), с 1591 по 1670 год располагавшаяся в здании, сохранившемся до наших дней. Ныне это Готический квартал, улица дель Каль, дом 14.

В плане технической оснащенности типография была самой передовой из всех пяти барселонских типографий. Пять типографий в начале XVII века для города с населением чуть больше 40 000 человек (именно столько проживало тогда в Барселоне) – это невероятный показатель!

Барселона была не только бандитским, но и много читающим городом, и не случайно улица Либертерия (Libreteria), расположенная неподалеку, считалась одним из лучших книжных рынков Европы: там располагались около 40 книжных магазинов!

Сервантес в период своего проживания в Барселоне бывал в типографии «Кормельяс» неоднократно. Интересно, что Себастьян де Кормельяс, владелец типографии, родом, как и сам Сервантес, из местечка Алькала-де-Энарес, и он работал печатником вместе с Бласом де Роблесом, а тот, в свою очередь, опубликовал в 1585 году первый роман Сервантеса «Галатея».

В июле 1604 года Сервантес продал права на издание «Дон Кихота» книгоиздателю Франциско де Роблесу, сыну и наследнику Бласа де Роблеса.

16 января 1605 года книга поступила в продажу. И она имела громадный успех в Испании (в несколько недель разошлось первое издание и в том же году – четыре других) и за границей. Материальное положение автора она, впрочем, не слишком улучшила, но это для писателей во все времена – обычное дело.

За период с 1605 по 1857 год роман «выдержал в Испании не менее 400 изданий; переводов появилось 200 на английском, 168 на французском, 96 на итальянском, 80 на португальском, 70 на немецком, 13 на шведском, 8 на польском, 6 на датском, 2 на русском и 1 на латинском языках. Позже число перепечаток, переводов и переделок значительно возросло»²⁷.

* * *

Барселонский эпизод – это несколько глав второй части «Дон Кихота» Сервантеса.

Дон Кихот, Санчо Панса и вся шайка разбойников отправились разными скрытыми тропинками в Барселону и прибыли туда ночью, накануне дня Святого Иоанна Крестителя.

Оноре Домье. Дон Кихот. 1868

Дон Кихот и Санчо Панса впервые увидели море, а также собранные в барселонском порту галеры, украшенные разноцветными флагами. С галер доносились звуки труб, и их воинственные мелодии распространялись далеко в воздухе. Тихо и спокойно было море, и на гладкой поверхности галеры вдруг стали двигаться и замысловато маневрировать, а из города выехало бесчисленное множество всадников в богатых нарядах, верхом на прекрасных конях. С галер открыли пальбу, на которую ответили пушки с фортов и городских стен.

Начался специально устроенный в часть праздника «потешный морской бой». В тот же день Дон Кихот возглавил праздничную процессию, идущую по улицам.

И, наконец, поединок Дон-Кихота с рыцарем Белой Луны.

«Дон Кихот отправился прогуляться на берег в полном вооружении: он любил повторять, что его наряд – доспехи, а отдых – бой. Рыцарь медленно ехал вдоль набережной, наслаждаясь свежим морским воздухом, как вдруг увидел скачущего ему навстречу рыцаря, точно так же вооруженного с головы до ног. На его щите блестело изображение Луны. Приблизившись настолько, чтобы его можно было расслышать, рыцарь обратился к Дон Кихоту и громким голосом произнес такие слова:

– О славный, еще никем по достоинству не воспетый рыцарь Дон Кихот Ламанчский, знай, что перед тобой – рыцарь Белой Луны. Надеюсь, что слава о моих необычайных подвигах достигла твоих ушей. Ныне я прибыл сюда, чтобы сразиться с тобой и заставить признать, что моя дама, кто бы она ни была, несравненно прекраснее твоей Дульсинеи Тобосской. Если ты немедленно признаешь эту истину, ты избавишь себя от смерти, а меня от труда убивать тебя. Но если ты станешь со мною биться и будешь мною побежден, тебе придется исполнить мою волю: сложить оружие, отказаться от поисков приключений, удалиться в свое селение. Там, не прикасаясь к мечу, ты должен будешь прожить целый год в мирной тишине и благом спокойствии, на пользу твоему хозяйству и спасению твоей души. А если ты победишь меня, тогда ты можешь отрубить мне голову, и вместе с моим конем и доспехами к тебе перейдет слава моих подвигов, которая увеличит твою славу. Подумай, как лучше тебе поступить. Я жду немедленного ответа, ибо решил сегодня же покончить с этим делом»²⁸.

Цецилио Пла. Дульсинея Тобосская. 1898

И начался поединок между двумя рыцарями.

«После этого наш рыцарь, поручив себя от всей души богу и своей Дульсинее (ибо так он всегда делал, вступая в бой), отъехал немного для разбега, его противник сделал то же самое; и, не дожидаясь звука трубы или другого боевого сигнала к нападению, оба в одно и то же время пустили вскачь своих коней. Но конь незнакомца был быстрее Росинанта, и рыцарь Белой Луны налетел на Дон Кихота с такой силой, что, не пуская в ход копья (он, видимо, нарочно поднял его вверх), мгновенно сбил Росинанта с ног, и наш рыцарь вместе с лошадью рухнул на землю.

Рыцарь Белой Луны поспешно спрыгнул с коня, подбежал к Дон Кихоту и, приставив копье к его забралу, воскликнул:

– Вы побеждены, рыцарь, и немедленно умрете, если не согласитесь выполнить условия нашего поединка.

Дон Кихот, помятый и оглушенный падением, не поднимая забрала, слабым и глухим голосом, доносившимся словно из могилы, ответил:

– Дульсинея Тобосская – самая прекрасная женщина в мире, а я – самый несчастный рыцарь на свете – никогда не отрекусь от истины, хотя и бессилен защищать ее. Вонзай свое копье, рыцарь, и возьми мою жизнь, раз ты отнял у меня честь.

– Этого я ни за что не сделаю,– возразил рыцарь Белой Луны.– Пусть не меркнет слава Дульсинеи Тобосской. Единственное, чего я требую,– это чтобы великий Дон Кихот на год удалился в свое селение, согласно условию, заключенному нами перед началом поединка»²⁹.

Когда Антонио Морено, в доме которого Дон Кихот остановился в Барселоне, стал допытываться, кто же такой этот рыцарь Белой Луны, он ответил на это так:

«Я вижу, сеньор, что вы желаете узнать, кто я; мне незачем скрываться, я охотно расскажу вам всё, пока слуга будет снимать с меня доспехи. Меня зовут бакалавр Самсон Карраско; я живу в том же селе, что и Дон Кихот Ламанчский; его безумие и сумасбродство внушают глубокое сострадание всем, кто его знает, а я один из тех, кого они особенно печалили. Твердо уверенный, что единственное лекарство против его болезни – тихая и спокойная жизнь в деревне, я решил прибегнуть к хитрости, чтобы заставить его сидеть дома»³⁰.

После поражения в поединке Дон Кихот шесть дней пролежал в постели, печальный, унылый и очень расстроенный, без конца вспоминая подробности своего злосчастного поражения. А потом – что ему оставалось делать…

Джон Вандербанк. Дон Кихот, Санчо Панса и Самсон Карраско. Иллюстрация. 1738

«Медленно поправлялся наш рыцарь от жестоких ушибов, полученных им на злополучном поединке. Дни шли за днями, а он все еще не был в силах сесть на лошадь. Время тянулось для него скучно и уныло, ибо после своего поражения он избегал общества и мрачно сидел у себя в комнате. Но наконец он окреп настолько, что мог выдержать путешествие домой. Поблагодарив дона Антонио, наш рыцарь поспешил оставить Барселону; сам он уехал без оружия, в дорожном платье; доспехи его были взвалены на осла, а бедному Санчо пришлось идти пешком»³¹.

В Барселоне Дон Кихот потерпел сокрушительное поражение в поединке со своим ниспровергателем, переодетым Самсоном Карраско. Он потерпел «развенчание», но уже не карнавальное, а самое что ни на есть реальное. Катастрофическое. Окончательное и бесповоротное. Он вынужден был клятвенно пообещать победителю, что тотчас же отправится в свое селение и не станет покидать его минимум в течение года. И он сдержал свое обещание.

Переодетый Самсон Карраско, победив Дон Кихота на барселонском берегу[6]6
   Поединок двух рыцарей, как предполагается, состоялся на песчаных отмелях, давших впоследствии начало рыбацкому району Барселонета. А эти отмели находились там, где сегодня расположен Французский вокзал Барселоны.


[Закрыть], не пытается моментально излечить его от безумия или вернуть домой навсегда. Он просто отправляет героя в родное селение на год, надеясь, что за это время к нему вернется разум.

Этот самый Самсон Карраско играл в судьбе Дон Кихота немалую роль. Он был односельчанином Дон Кихота, «слабоумие» которого вызвало сожаление у всех его знакомых. Особенно сокрушался Самсон, придумавший способ, как принудить Дон Кихота возвратиться домой. Переодевшись странствующим рыцарем и назвавшись Рыцарем Зеркал, он настиг его по дороге и вызвал на поединок. Условия этого первого поединка были такими же, как и в Барселоне. Судьба распорядилась так, что Дон Кихот неожиданно победил Самсона, вышиб его из седла. Однако Самсон не оставил свою затею. Через некоторое время он вновь нарядился странствующим рыцарем – теперь уже рыцарем Белой Луны. И на этот раз он оказался проворнее и свалил Росинанта.

Самсон Карраско действовал из лучших побуждений. Он хотел помочь герою-безумцу. Но получилось совершенно иначе. После поражения Дон Кихот впал в мрачное настроение, стал унылым и задумчивым. А через некоторое время он занемог и умер.

* * *

Сервантес умер 22 апреля 1616 года в Мадриде. За несколько дней до смерти он постригся в монахи. По обычаям того времени датой его смерти была записана дата его похорон – 23 апреля. Из-за этого иногда говорят, что дата смерти Сервантеса совпадает с датой смерти Уильяма Шекспира. Но это неверно, ибо фактически Сервантес умер одиннадцатью днями раньше. В Испании действовал григорианский календарь (испанцы были католиками), а в Англии – юлианский (англичане были протестантами). А в XVII веке, как известно, разница между календарями составляла десять дней.

Барселона не забыла Сервантеса. Одно из самых уединенных и красивых мест города – это парк Сервантеса (Parque de Cervantes). Он находится недалеко от горы Монжуик. А еще он называется розарием Сервантеса. Удивительно, но даже в выходные дни людей здесь почти не видно. Местные тихо сидят на укромных скамейках с книжкой, а туристы сюда доезжают редко. Но это розовое чудо стоит того, чтобы его посетить.

Парк Сервантеса был спроектирован архитектором Иоахимом Касамором в 1964 году, а в 1998 году он подвергся значительной реконструкции. Сейчас на огромной территории парка (8 гектаров) собрано около 2000 сортов роз, а количество кустов превышает 10 000. Лучше всего приезжать сюда в мае-июле, когда розы находятся в самом пике своего цветения. Розарий разделен на 43 участка, каждый из них посвящен какой-то определенной теме и территории. Здесь собраны сорта из разных уголков Европы, Азии, Ближнего Востока и Америки.

А вот памятника Дон Кихоту и его оруженосцу Санчо Пансе в Барселоне нет и, похоже, не будет. Власти города недавно отказались от его установки, в чем в Мадриде усмотрели антииспанские и сепаратистские настроения. Представители голосовавших против установки памятника партий Каталонии заявили, что решение не имеет отношения к национализму или сепаратизму, просто в Барселоне уже и так достаточно памятников Сервантесу, включая улицу и парк, названные в его честь.

Левоцентристская партия «Граждане» (Ciudadanos) предложила Городскому совету Барселоны установить памятник Дон Кихоту и его оруженосцу Санчо Пансе на пляже Барселонета, где состоялся поединок с Рыцарем Белой Луны, который победил Дон Кихота.

Однако правящая партия Catalunya en Comú (Народная партия Каталонии), Социалистическая партия Каталонии и Левая республиканская партия Каталонии, главной политической целью которой является независимость региона, проголосовали против памятника.

Пако Сьерра, представитель партии «Граждане», выразил уверенность, что такой результат голосования отражает «непрерывную борьбу со всем, что представляет собой символы Испании»³².

А вот слова по этому поводу профессора Мадридской международной бизнес-школы Давида Мехии: «В Каталонии даже те партии, которые не выступают за независимость, действуют в соответствии с националистическим духом времени. В отличие от сепаратистов, они не хотят, чтобы Каталония вышла из состава Испании, но они хотят, чтобы Испания и все напоминания об „испанскости“ вышли из Каталонии»³³.