Текст книги "Социально-философский анализ конфликта"

1.2. Причины конфликта

Авторы философских, социологических и психологических теорий конфликта пытались решить вопрос, почему возникают конфликты. Целесообразно сохранить логику предыдущего параграфа и обозначить причины конфликтов с точки зрения сложившихся на сегодняшний день подходов к пониманию этого явления социальной жизни.

Первый, социально-классовый подход к пониманию явления конфликта, четко обозначил его социальные причины, коренящиеся в социальной структуре общества. К. Маркс, родоначальник этого подхода, констатирует тот факт, что общество разделено на классы, имеющие разный доступ к жизненным ресурсам, причем одни классы эксплуатируют труд других. Однако К. Маркс полагал, что такое положение обусловлено объективными факторами организации процесса производства материальных благ в обществе: развитием производительных сил и сложившейся формой производственных отношений. Главным источником социального конфликта является противоречие между уровнем производительных сил и характером производственных отношений. Их несоответствие на определенном этапе превращает производственные отношения в тормоз для развития производительных сил. Возникает конфликт между теми социальными группами, которые заинтересованы в сохранении старых производственных отношений, и теми, кто стремится к их изменению. Решение содержится в социальной революции. В «Критике политической экономии» К. Маркс пишет: «За пределами известного пункта развитие производительных сил становится для капитала преградой… Достигнув этого пункта, капитал, т. е. наемный труд, вступает в такое же отношение к развитию общественного богатства и производительных сил, в каком оказались цеховой строй, крепостничество, рабство, и как оковы сбрасывается с необходимостью… Возрастающее несоответствие между производительным развитием общества и его наличными производственными отношениями находит себе выражение в резких противоречиях, кризисах, судорогах» [81; С. 63]. Любая социальная революция есть высший этап развития классовой борьбы.

Многие ученые и мыслители Х1Х–ХХ вв., приняв некоторые постулаты К. Маркса, увидели в его концепции абсолютизацию экономических отношений в качестве главной причины конфликта между классами. Например, М. Вебер полагал, что возникновение конфликтов не сводится только к различиям бедности и богатства. Он ввел более широкие понятия – «социальный статус» и «социальная страта». Социальный статус – реальные притязания на позитивные или негативные привилегии в отношении социального престижа, если он основывается на одном или нескольких следующих критериях: а) образ жизни; б) формальное образование, заключающееся в практическом или теоретическом обучении и усвоении соответствующего образа жизни; в) престиж рождения и профессии.

Социальная страта – это «множество людей внутри большой группы, обладающих определенным видом и уровнем престижа, полученного благодаря своей позиции, а также возможности достичь особого рода монополии» [21; С. 182].

Именно стремление повысить статус или сохранить свое прежнее положение, которое гарантирует определенный уровень благополучия, является источником конфликтов между группами. «Любое общество, где страты занимают важное место, в огромной степени контролируется условными (конвенциальными) правилами поведения. Они создаются экономически иррациональными условиями потребления и препятствуют развитию свободного рынка благодаря монополистическому присвоению и ограничению свободного перемещения экономических способностей индивидов» [21; С. 183].

С точки зрения Р. Дарендорфа, специфика социальных конфликтов также заключается в их обусловленности социальной структурой, а именно: структурой социальных позиций и ролей, делением на правящих и управляемых в «императивно координированных ассоциациях», под которыми понимаются любые формы асимметричного распределения власти – государство, фирма, церковь, политическая партия, футбольный клуб и др. «Социальные конфликты вырастают из структуры обществ, являющихся союзами господства и имеющих тенденцию к постоянно кристаллизуемым столкновениям между организованными сторонами» [37; С. 143].

Р. Дарендорф именно классы считал конфликтующими социальными группами, которые возникают на основании участия в господстве или исключении из него. Он утверждал также, что классовый конфликт определяется характером власти. Конфликт, по его мнению, вызывается обычно не экономическими отношениями между руководителями и подчиненными. Скорее, его главной причиной является власть одних над другими. Не только власть предпринимателей над рабочими создает основу для конфликта, последний может возникнуть в любой организации (больнице, военном батальоне, университете), где вообще существуют управляющие и подчиненные. Автор знаменитого труда «Общественные классы и классовый конфликт в индустриальном обществе» использовал многие теоретические положения К. Маркса для вывода о существовании объективных («скрытых») и осознанных («открытых») интересов. Классы, по его мнению, появляются лишь тогда, когда скрытые интересы становятся открытыми.

Л. Козер также обращал внимание на зависимость конфликтов от социальной структуры. В социальной структуре любого типа, считает Козер, всегда имеется повод для конфликтной ситуации, поскольку время от времени в ней вспыхивает конкуренция отдельных индивидов или подгрупп по поводу дефицитных ресурсов, позиций престижа или отношений власти. Рассматривая причины конфликтов, Козер приходит к выводу, что они коренятся в таких условиях, когда существующей системе распределения дефицитных ресурсов начинают отказывать в законности. Это проявляется через снижение: возможности открыто выражать недовольство; уровня минимальной взаимной лояльности, необходимой для сохранения целостности системы; уровня допускаемой в системе мобильности; а также через увеличение обнищания и ограничений неимущих слоев общества [61].

Таким образом, к социальным причинам конфликтов необходимо отнести противоречие интересов социальных групп или отдельных людей по поводу их доступа к жизненным ресурсам, от которого зависит уровень их материального благосостояния. Экономические и политические причины конфликтов являются следствием наличия этих противоречий. Желая изменить свой жизненный уровень, социальные группы и отдельные люди вступают в борьбу за собственность, за денежные потоки, за новые источники ресурсов (территории, полезные ископаемые, вода, лес и т. д.).

Борьба за власть непосредственно связана с достижением этих целей. Эмпирическим выражением властных позиций являются государственные и негосударственные должности, позволяющие контролировать распределение ресурсов на основе права распоряжения, определять доступ к потокам значимой информации, участвовать в принятии решений. Поэтому обладание властью всегда является средством достижения вышеобозначенных экономических целей, а борьба за власть предшествует установлению экономического господства той или иной социальной группы.

Борьба за изменение своего экономического положения часто выражается в борьбе за престиж. Реальным воплощением престижа являются известность и популярность личности, ее репутация и авторитет, сила влияния на принятие решений, демонстрируемое уважение к данному человеку. Богатство и власть как бы аккумулируются в престиже. Ни то ни другое не может сохранить свое влияние, не получая поддержки со стороны общественного мнения. Поэтому борьба за власть и богатство может начинаться с конфликтов по поводу престижа – создания репутации, или, наоборот, дискредитации той или иной персоны или группы людей в глазах общественного мнения.

Значит, борьба за собственность, богатство и власть является следствием разделения общества на социальные группы, имеющие неравный доступ к жизненным ресурсам. Этот уровень причин возникновения конфликтов был, прежде всего, обозначен в философии и социологии. Однако более глубокие исследования явления конфликта показали, что нельзя сводить его возникновение только к борьбе за лучшие условия жизни.

Социал-дарвинизм конца ХIХ в. заложил основы для рассмотрения причин конфликтов с несколько иной точки зрения. Очевидно, что человечество разделено на группы не только по социально-классовому признаку. Все люди принадлежат к таким естественным группам, как расы, нации и народности, которые отличаются друг от друга биологическими и культурными признаками, обусловленными природными условиями жизни людей и их общей историей. Этот комплекс причин конфликтов называется национально-культурным.

Родоначальником рассмотрения причин конфликтов с точки зрения расовой и национальной принадлежности людей был Л. Гумплович [33, 34]. Признавая, что всемирная история – это борьба рас за существование, он выводит сущность расовых различий не из природных, а из культурных закономерностей. Источники конфликта следует искать не только в природе человека, а в социальных феноменах различных по своему типу культур. Отсюда и сам конфликт может приобретать разную окраску: от жесточайшей резни до парламентских дебатов, соответствуя особым потребностям конкретных культурных форм жизни.

В работе «Расовая борьба» (1883) Л. Гумплович ввел понятие «этноцентризм», впоследствии вошедшее в понятийный аппарат современной социологии и политологии. Он определял этноцентризм как мотивы, исходя из которых каждый народ верит, что занимает самое высокое место не только среди современных народов и наций, но и в сравнении со всеми народами исторического прошлого.

При объяснении источников этноцентризма и конфликтности между этногруппами он исходил из гипотезы полигенизма, предполагающей происхождение человека от множества биологически независимых друг от друга приматов, что обусловило первоначальное образование разнородных этнических групп. Родство и различие по крови находит соответствующее выражение в психике: в бессознательных чувствах взаимного тяготения и привязанности сородичей к своим, непримиримости и ненависти к чужакам. Сфера бессознательного сообщает этногруппам стихийные импульсы к самосохранению и увеличению собственного благосостояния и, как следствие, стремление к подчинению себе других групп и господству над ними. Из их взаимодействия, носящего главным образом характер непримиримой борьбы, и складывается всемирно-исторический процесс развития общества.

В 1906 г. термин «этноцентризм» используется У. Самнером в работе «Народные обычаи» [163]. Анализируя особенности внутри– и межгрупповых отношений в первобытных обществах, У. Самнер отмечал, что этноцентризм, проявляясь в чувстве превосходства над другими народами и завышенной оценке собственной группы, неизбежно порождает более негативное отношение к чужим группам, что приводит к отчуждению, неприязни и враждебности в межгрупповых отношениях. С точки зрения У. Самнера, этноцентризм является универсальным, единственно возможным механизмом межэтнического взаимодействия: отношениям внутри группы изначально придается дух сотрудничества, солидарности и консолидации, а неизбежным атрибутом отношений с представителями чужих, внешних групп выступают проявления враждебности, неприятия, презрения, подозрительности и конкуренции.

Американские психологи М. Бруэр и Д. Кэмпбелл [153] выделили основные показатели этноцентризма:

восприятие элементов своей культуры (норм, ролей и ценностей) как естественных и правильных, а элементов других культур как неестественных и неправильных;

рассмотрение обычаев своей группы в качестве универсальных;

представление о том, что для человека естественно сотрудничать с членами своей группы, оказывать им помощь, предпочитать свою группу, гордиться ею и не доверять и даже враждовать с членами других групп.

Последний из выделенных М. Бруэром и Д. Кэмпбеллом критериев свидетельствует об этноцентризме индивида. Что касается первых двух, то некоторые этноцентричные люди признают, что другие культуры обладают своими ценностями, нормами и обычаями, но низшими в сравнении с традициями «их» культуры. Однако встречается и более наивная форма абсолютного этноцентризма, когда его носители убеждены, что «их» традиции и обычаи универсальны для всех людей на земле.

Однако в современной науке этноцентризм уже не рассматривается как универсальный конфликтогенный фактор. Отношения между представителями разных этнических групп могут носить характер взаимной толерантности и уважения при сохраняющейся тенденции более благоприятствовать собственной группе. В связи с этим понятие «этноцентризм» все реже используется для обозначения предубежденности и негативизма в отношениях к иноэтническим группам и рассматривается прежде всего как тенденция предпочтения своей этногруппы и ее представителей в сравнении с другими группами. Возникло даже разделение этноцентризма на три вида:

гибкий – изначально не несет в себе враждебного отношения к другим группам и может сочетаться с терпимым отношением к межгрупповым различиям. Сравнение своей и чужих групп в этом случае происходит в форме сопоставления – миролюбивой нетождественности, по терминологии советского историка и психолога Б. Ф. Поршнева [97];

противопоставление – межэтническое сравнение предполагает по меньшей мере, предвзятость по отношению к другим группам. Индикатором такого сравнения являются полярные образы, когда члены этнической группы приписывают себе только позитивные качества, а «чужакам» – только негативные;

воинственный – выражается в ненависти, недоверии, страхе и обвинении других групп за собственные неудачи.

Перерастание этноцентризма из своей толерантной формы в воинственную зависит не столько от особенностей самого этноса, сколько от возникновения угрозы разрушения привычного образа жизни, материальной и духовной культуры и т. п. Это вызывает противодействие со стороны этнической общности или ее отдельного представителя, так как отказ от привычных ценностей порождает чувство второсортности. Этническая группа или отдельный представитель этноса могут чувствовать себя дискриминированными, как по духовным показателям (притесняют религию, ограничивают возможности использования языка, не уважают обычаи и традиции), так и социально-политическим (бедность населения, ограниченный доступ к принятию решений). Все это с большой вероятностью может стать причиной конфликта, потому что этническая группа будет стремиться изменить свой статус. «Если возникает социальная ситуация, – пишут А. Я. Анцупов и А. И. Шипилов, – обусловленная несовпадением интересов и целей отдельных этнических групп в рамках единого этнического пространства или этнической группы, с одной стороны, и государства – с другой, выражающаяся в стремлении этнической группы изменить свое положение в отношениях с другими этническими группами и государством, то возникает этнический конфликт» [8; С. 468].

Таким образом, к национально-культурным причинам конфликта относятся различия культур разных этнических групп: религий, мировоззрений, языка, традиций, стереотипов поведения, сложившегося образа жизни и отношений друг с другом и представителями других групп. К этим же различиям относится и разный уровень этноцентризма, обусловленный разной историей того или иного народа и его сложившимися отношениями с другими народами. Однако надо отметить, что все эти различия становятся причинами конфликта только в том случае, если возникает угроза выживания этноса, обеспечения его жизненно важными ресурсами, сохранения его территориальной и культурной целостности.

Возникновение конфликтов происходит и по социально-психологическим причинам:

рост напряжения в отношениях между отдельной личностью и обществом, вызываемый противоречиями между потребностями личности и способами их удовлетворения, предлагаемыми обществом (концепция депривации);

нарушение нормальной межличностной и межгрупповой коммуникации.

В русле концепции депривации объясняли причины конфликта многие классики социологии и психологии. Например, уже Г. Зиммель писал, что источником социальных конфликтов служит противоречие между формами общественной жизни и индивидами, составляющими общество. Во-первых, общество «приобретает своих собственных носителей и органы, которые как чужая отдельному лицу сторона предъявляют ему свои требования для немедленного исполнения» [49; С. 52]. Формы социализации, создаваемые индивидами для удовлетворения своих потребностей, затем создают угрозу единству личности. Этот конфликт Зиммель называет «социологической трагедией».

Во-вторых, то, что сам человек рассматривает себя как общественное существо, часто ставит его во враждебное отношение к импульсам и интересам «Я», лежащим вне общественной сферы. Индивид, стремясь к самоопределению и развитию своих способностей, независимо от потребности в них общества, вступает в противоречие с общественными требованиями, согласно которым он должен использовать силы на выполнение определенной функции. «Конфликт между обществом и отдельной личностью развертывается в самом индивиде в виде борьбы его сущностных элементов» [49; С. 53], то есть интересов, лежащих в рамках выполняемой общественной деятельности и вне их, в виде противоречия между внутренними импульсами и внешними силами. Формы социализации могут создавать угрозу личности, блокируя ее творческую энергию и заставляя наперекор собственной воле принимать логику культурных форм.

П. Сорокин, рассматривая вопрос о причинах социальных конфликтов и революций, пишет: «Для наступления революции необходимо сильное «ущемление» самых важных инстинктов… Ущемление у небольшой части общества существует всегда и ведет к единичным нарушениям порядка, носящим название «преступление». Когда же это ущемление становится массовым, оно ведет к массовому нарушению и низвержению порядка» [117; С. 311]. «Если потребность питания значительной части населения… ущемляется голодом, то налицо оказывается одна из причин волнений и революций. Если рефлексы индивидуального самосохранения ущемляются произвольными казнями, массовыми убийствами или кровавой войной, то налицо другая причина революций» [117; С. 309].

Среди подавленных инстинктов, потребностей и рефлексов, которые вызывают социальное напряжение, взрыв и конфликт, П. Сорокин выделяет помимо перечисленных выше потребности коллективного самосохранения (семьи, религиозной секты, партии), в жилище и одежде, свободе, а также половой рефлекс, инстинкт самовыражения и интерес к соревновательности, творческой работе, приобретению разнообразного опыта. Многомерная неудовлетворенность потребностей и интересов, депривация значительных масс населения составляет, по Сорокину, главный источник революционных потрясений в обществе. Предотвращение революции, развитие общества по пути реформирования возможно тогда, когда власти отслеживают потребности различных социальных слоев и находят средства для их удовлетворения или компенсации, когда не допускают кричащих антагонизмов в развитии и удовлетворении потребностей, поддерживая социальное неравенство на уровне социальной нормы.

З. Фрейд [134] также считал, что отношения между отдельной личностью и окружающей его культурной средой являются очень напряженными. Это обусловлено противоречием между базовыми инстинктами человека, лежащим в основе психики каждого индивида и культурными нормами, ограничивающими их. Между бессознательным «Оно», содержанием которого являются инстинкты, и сознанием «Я», в котором заключено знание норм поведения в обществе, существует постоянное напряжение, так как сознание ограничивает проявление и удовлетворение человеком инстинкта размножения.

Однако, как указывал Фрейд, совершенно не обязательно, что данное напряжение перерастет в явный конфликт между личностью и обществом. В человеке постоянно происходит разрядка внутрипсихического напряжения. Эта разрядка может происходить двумя способами: посредством нормального полового общения или в процессе социальной активности.

В начале ХХ в. были популярны представления о том, что человек подобен животному и поэтому ему присущи инстинкты агрессивности, стадности, самоутверждения и т. п. Агрессия – постоянное состояние любого живого существа, в том числе и человека, что и служит главной причиной конфликтов в человеческом обществе [74, 78, 125]. В середине и второй половине прошлого века большое распространение получают теории, выделяющие социальные причины возникновения напряжения в отношениях индивида и общества, например нарушение равновесия в отношениях между индивидом и средой, произошедшее в результате неблагоприятного стиля деятельности лидера группы, нереалистичных мотивов поведения и т. д. [69, 70].

Во второй половине ХХ в. группа психологов Йельского университета (США) во главе с Д. Доллардом [4] предложила фрустрационно-агрессивную теорию возникновения конфликта. В этой теории интегрированы биологическая причина конфликтов – агрессивность индивида и социальная причина – фрустрация. Агрессия всегда следует за фрустрацией, а случаи агрессивного поведения обычно предполагают существование фрустрации. Эта теория стала основой концепции депривации, которая утвердилась сегодня в социальных науках.

Депривация – это состояние фрустрации, вызванное явным расхождением между ожиданиями и возможностями их удовлетворения. Изменение уровня депривации зависит от того, в каком соотношении находятся ожидания, с одной стороны, и возможности их удовлетворения – с другой. Рост депривации может происходить, во-первых, при уменьшении возможностей уже сформировавшихся запросов. Ожидания многих в таких условиях определяются скромной формулой сохранения статус-кво: «лишь бы хуже не стало». Во-вторых, возможна ситуация, когда ожидания, запросы растут значительно быстрее, чем возможности их удовлетворения. Тогда также наблюдается усиление депривации, а следовательно, и вероятности возникновения конфликта.

Сохранение стабильного уровня депривации или даже снижение его возможно либо при уменьшении уровня притязаний (ожиданий) при неизменном масштабе удовлетворения потребностей, либо при более быстром росте удовлетворения запросов по сравнению с ожиданиями. Это ведет, согласно этой концепции, к созданию психологических условий, способствующих стабилизации морально-психологической атмосферы в обществе, ослаблению напряженности. И наоборот, усиление депривации порождает агрессивные реакции на фрустрацию. Реакция на фрустрацию воплощается в выступлениях, направленных против источников разочарования, подлинных или придуманных виновников бедственного положения. «Она может реализоваться в поисках «козлов отпущения», – пишет Е. Вятр, – которыми в одних случаях становятся национальные меньшинства, в других – лица, получающие «несправедливо много» за свой труд (в зависимости от ситуации это могут быть торговцы, кооператоры, частные предприниматели, «вообще начальники», ученые и т. д.), в третьих – органы власти и управления, функционеры и лидеры правящей партии. Иными словами, усиление депривации способствует росту социальной напряженности, возникновению открытых социальных, политических и этнических конфликтов» [24; С. 307].

Как уже было отмечено, к социально-психологическим причинам конфликтов также относят проблемы, возникающие в процессе межличностной и межгрупповой коммуникации. Так, А. Я. Анцупов и А. И. Шипилов в «Словаре конфликтолога» [9] к этой категории причин относят: значительные потери и искажения информации в процессе межличностной и межгрупповой коммуникации; неправильное понимание людьми друг друга; несбалансированное ролевое взаимодействие двух людей; непонимание людьми того, что при обсуждении проблемы, особенно сложной, несовпадение позиций часто может быть вызвано не принципиальным расхождением во взглядах на одно и то же, а подходом к проблеме с различных сторон; выбор людьми различных способов оценки результатов деятельности и личности друг друга; напряженные межличностные отношения, сложившиеся между людьми в ходе предшествующего взаимодействии, внутригрупповой фаворитизм, т. е. предпочтение членов своей группы представителям других социальных групп; присущий человеку конкурентный характер взаимодействия с другими людьми и группами; ограниченные способности человека к децентрации, т. е. изменению собственной позиции в результате сопоставления ее с позициями других людей и т. д.

Если попытаться обобщить все эти причины, то можно сказать, что все проблемы во взаимоотношениях между личностями или группами сводятся к тому, что люди склонны оценивать ситуацию со своей позиции или точки зрения. Сложно понять другого, а без понимания невозможно установить гармоничное общение и взаимодействие, что, кстати, тоже приводит к повышению напряжения в отношениях с окружающей социальной средой.

Таким образом, под социально-психологическими причинами конфликта понимается несоответствие между желаниями и потребностями человека и возможностями их удовлетворения в социально-культурной среде, а также несоответствие между ожиданиями в отношении других людей и их реальным поведением, что вызывает психическое напряжение индивида и повышает уровень его агрессивности в отношениях с обществом.

Анализ межгрупповых и межличностных конфликтов показал, что есть еще один уровень причин возникновения конфликтов, обусловленный особенностями индивидуальности людей. Они получили название «личностные причины».

К личностным причинам конфликта относят:

психологическую несовместимость типов личности;

индивидуально-психологические особенности, затрудняющие нормальное общение и взаимодействие людей.

Психологами давно признан тот факт, что люди разделены на различные психологические типы личности, которые отличаются разным темпераментом, чертами характера, особенностями проявления эмоций, установками и ценностями, манерой поведения. Эти различия бывают порой столь существенны, что даже простое общение между такими разными людьми становится чрезвычайно затруднительным. Кроме того, у каждого типа личности есть чрезмерно выраженные черты, которые при столкновении с другим типом личности легко становятся причиной конфликта.

Типологию чрезмерно выраженных черт личности или «акцентуации характера» дал К. Леонгард [71]. Из этой типологии хорошо видно, что конфликт практически неизбежен, если демонстративный тип личности, склонный активно общаться и демонстрировать себя, вступит во взаимодействие с тревожно-боязливым типом, неуверенным в себе и низкоконтактным. То же самое можно ожидать от столкновения гипертимического типа, активного, предприимчивого, не переносящего жесткую дисциплину и монотонную работу, с педантичным типом, не терпящим нарушение порядка, или дистимическим типом, медлительным, необщительным и молчаливым. И таких вариантов потенциально конфликтных взаимодействий может быть множество.

Кроме особенностей типа личности психологи выделяют ряд индивидуально-психологических черт, затрудняющих нормальное взаимодействие людей. К ним относят:

субъективную оценку поведения партнера как недопустимого. В процессе взаимодействия у человека существует определенный диапазон вариантов ожидаемого поведения со стороны партнера – желательное, допустимое, нежелательное, недопустимое. Если поведение партнера оценивается как недопустимое, возникает конфликт. В конкретной ситуации человек должен понимать или чувствовать, какое поведение с его стороны партнер может посчитать недопустимым, и учитывать это в начале взаимодействия;

низкую конфликтоустойчивость. Человек не обладает достаточной психологической устойчивостью к отрицательному воздействию на психику стрессовых факторов социального взаимодействия;

плохо развитую способность к эмпатии, т. е. пониманию эмоционального состояния другого человека, сопереживанию и сочувствию;

неадекватный уровень притязаний. Завышенная самооценка обычно вызывает негативную реакцию со стороны окружающих. Следствием заниженной самооценки являются повышенная тревожность, неуверенность в своих силах, стремление избежать ответственности и т. д.

Можно сказать, что личностные причины конфликтов обусловлены различием психологических особенностей людей: темперамента, мышления и выражения чувств, ценностей, установок и манеры поведения. Поскольку люди несовершенны, они далеко не всегда гармонично проявляют себя в отношениях с окружающими. Неумение понять и принять другого человека, нежелание учесть его ценности и интересы, склонность к проявлению эгоистичности часто становятся причинами конфликтов с другими людьми.

Итак, был сделан обзор причин конфликтов с точки зрения отношений между социальными и этническими группами, отдельным индивидом и обществом, отдельными личностями. Целесообразно теперь рассмотреть возникновение конфликта с системной точки зрения, т. е. общих законов существования и развития систем.

В предыдущем параграфе был сделан вывод, что конфликт – это процесс изменения отношений между элементами системы или системами, обусловленный необходимостью выживания системы в окружающей среде и приспособления к новым условиям. В связи с этим необходимо рассмотреть причины, приводящие к началу этого процесса.

Все, о чем говорилось ранее, – общество в целом, социальная или этническая группа, трудовой коллектив, семья, отношения между двумя людьми и даже психика человека, – представляет собой систему, а именно «множество взаимодействующих элементов (систем более низкого уровня), общей целью активности которых является самовоспроизведение (самосохранение) ее главного качества» [107; С. 29]. Чтобы выжить, системы вступают со своим окружением в разнообразные связи, которые можно свести к двум принципиально возможным видам – положительным и отрицательным.

Положительная связь – это связь, прямо пропорционально усиливающая или ослабляющая отношения между элементами. Например, повышение температуры атмосферного воздуха увеличивает испарение воды в водоемах и, наоборот, понижение температуры воздуха уменьшает величину испаряющейся воды. Положительная связь способствует объединению взаимодействующих элементов системы или систем и уменьшению различий между ними.

Отрицательная связь – это связь, обратно пропорционально усиливающая или ослабляющая отношения между элементами. Например, усиление (ослабление) иммунной системы ослабляет (усиливает) воздействие болезнетворных микроорганизмов. Отрицательная связь способствует разъединению взаимодействующих элементов или систем и усилению различий между ними. Чем сильнее такая связь, тем более разнородны системы.