Текст книги "Рождественский магазинчик Флоры"

Глава 10

Как только я выезжаю за город и оказываюсь на более длинном участке дороги с меньшим количеством машин, я звоню Ливви по громкой связи.

– ФЛОРА! – кричит она так громко, что я чуть не съезжаю с дороги. – Ты жива!

– Ну конечно, я жива! – Я не отправляла Ливви ни одного сообщения с тех пор, как поблагодарила ее по прибытии. Время пролетело незаметно! – Извини, что не вышла на связь, я ужасная подруга, которая просто воспользовалась твоей щедростью и совсем забыла о тебе.

– Ты ужасная, несносная подруга! Спасибо за мою рождественскую коробку с подарками. Я практически все съела за один присест. Как прошло в «Джамбо»?

– Отпад. – Пейзаж проносится мимо белоснежным размытым пятном. – «Джамбо» был самым лучшим! Ты бы видела номер в кокпите! Если бы только нашелся мужчина, достойный обморока, которого можно было бы пригласить обратно, я могла бы отпустить столько плотоядных шуток в кабине пилота. Жаль, что я упустила эту конкретную возможность.

– Вопиющий позор! О, что ж, может быть, на обратном пути у тебя будет еще один шанс?

– Может быть.

Я продолжаю рассказывать Ливви все о трио, Джиджи и ее маме.

– Похоже, они так милы и готовы поддержать! Значит, никто из этой троицы не был кандидатом в герои Hallmark? Даже не достоин флирта в кокпите?

– Нет, они были как три младших брата, которые принимали мои интересы близко к сердцу. Симпатичные компьютерщики с мускулами.

– Как целебно.

Я смеюсь.

– Очень. Мне было так трудно сказать «прощайте», и разве это не безумие? Я была знакома с ними всего сорок восемь часов, а уже готова была расплакаться.

– О-о-о, но это же хорошо, правда?

– Да, это так. Наверное, я не думала, что привяжусь к людям так быстро и легко. Если мне и дальше придется так прощаться, мне придется вложить деньги в какую-нибудь водостойкую тушь для ресниц.

– Я пришлю тебе немного. Так что же случилось с другим фургоном, который ты собиралась купить?

– О… – вздыхаю я. – Наткнулась на своего первого мошенника. Парень пытался продать мне фургон-бомбу и совсем обнаглел, когда я отказалась. Устроил всю эту историю с хватанием за руку и шипением мне в лицо, чтобы попытаться запугать меня. – Ливви задыхается. – Эрику пришлось прийти мне на помощь. Но в конце концов все получилось, потому что этот фургон идеален, и знаешь, откуда я знаю это наверняка?

– Потому что это происходит как во сне?

– Нет, потому что его уже назвали Ноэль, и я люблю его каждой частичкой себя.

Она хихикает.

– Судьба вмешалась еще раз. Кто бы мог подумать, что твоя первая большая любовь станет средством передвижения? Может быть, это ваш с Ноэлем момент Hallmark?

– Я и Ноэль! Вместо того чтобы выходить замуж за камень, дерево или надувного Санту, я выйду замуж за машину – я уверена, Ноэль испытывает ко мне то же самое! Эрик сказал мне, что если я буду открыта для этого, то путешествие даст мне все, и я знаю, что это звучит как жаргон кочевников-хиппи, но я испытала это на себе и теперь верю.

– О, Флора, ты пробуешь что-то новое, и у тебя все получается. Я так чертовски ревную, что с трудом подбираю слова. Какой теперь план? Ты уже на пути в Лапландию?

Движение на дороге вновь становится плотным. Очевидно, реальные люди занимаются своей повседневной жизнью, направляясь на работу по мере приближения часа пик.

– Да, выписалась из «Джамбо» и уже в пути. Сегодня я проведу за рулем около восьми часов. Я не хочу ехать по этим обледенелым дорогам в темноте, не говоря уже о том, что по встречной полосе. Так что, наверное, я буду останавливаться всякий раз, когда почувствую усталость, и парковаться. Мне не нужен отель, в этом вся прелесть фургона.

– Хорошо, но, может быть, тебе стоит найти подходящую парковку для отдыхающих, чтобы быть в безопасности.

– Хорошая идея. Когда я остановлюсь пообедать, я посмотрю в своем телефоне и определю, как далеко я смогу уехать до того, как станет слишком темно.

– Хорошо, или дай мне знать, и я поищу для тебя.

– Из тебя получился бы отличный персональный ассистент.

– Я стремлюсь угодить. Обязательно остановись и выпей кофе, чтобы прийти в себя.

– Да, мамочка.

– И обязательно впусти немного прохладного воздуха, чтобы тебя не клонило в сон.

– Хорошо.

– И убедись, что…

– Перестань ворчать, мамочка!

– Ладно, ладно, извини! Мне не следовало смотреть этот марафонский фильм ужасов прошлой ночью. Он вывел меня из себя.

– Ты ненавидишь фильмы ужасов.

– Я знаю. Я нашла их в твоей комнате и подумала: эй, а почему бы и нет?

– Я не могла избавиться от этих вещей, вот почему они все еще были в моей комнате. Иди и положи их в корзину для пожертвований, иначе тебе придется прятаться под кроватью каждую чертову ночь.

– Ни за что, плохие парни прячутся в засаде под кроватью!

Я прищелкиваю языком.

– Видишь, ты уже начала, а меня там нет, чтобы убедиться, что входная дверь заперта за тобой все восемьдесят семь раз.

– Я знаю. – Она смеется. – Мне потребовалось тридцать минут, чтобы набраться смелости встать с дивана и проверить, были ли двери действительно, определенно, недвусмысленно заперты прошлой ночью. И это тоже был безумный рывок. Урок усвоен. В любом случае просто будь осторожна, береги себя. Я представляю, как тебя тащат по какой-то длинной одинокой пустынной дороге…

– Ты меня пугаешь. Если я припаркуюсь, то это будет рядом с полицейским участком или местом, где много людей и яркий свет. Я не буду прятаться где-нибудь в темноте и безлюдье, это точно. – Я даже не знаю правил о том, где могут парковаться дома на колесах и что делает большинство тех, кто живет в фургонах. Вот что происходит, когда ты немного спонтанен. Почему я не проявила должной осмотрительности? Я добавляю это к своему списку отличительных черт киногероини Hallmark для самосовершенствования.

– Безопасность превыше всего!

– Да, я собираюсь сделать эту татуировку у себя на руке, чтобы не забыть. Что с тобой происходит? Как дела с тем симпатичным парнем в очках из Шордича? Джаспер, не так ли?

– Джаспер? – Она стонет. – Все идет слишком хорошо. Он чертовски мил, что вызывает у меня подозрения.

– Подозрения, почему?

– О, он занимается издательским делом, любит британскую историю и делает мини-перерывы, останавливаясь в маленьких отелях типа «постель и завтрак» и осматривая все эти очаровательные замки и тому подобное. Разве это не звучит просто ужасно чудесно? В чем подвох?

– О, Лив, тут нет никакого подвоха! Он идеально тебе подходит. – Ливви обожает британскую историю; на самом деле, в какой-то момент она подумывала вернуться к учебе на полный день, но ее клиника пошла в рост, так что сейчас для нее это больше похоже на хобби.

– Он ставит галочки во всех пунктах, и для меня это звучит тревожно.

– Боже, Ливви, это почти как если бы ты хотела навредить сама себе. Просто попробуй, хорошо? Ты счастлива встречаться с плохими парнями, с теми, кто говорит такие вещи, как «ты такая буржуазная», и все же ты развлекаешься с таким парнем, как Джаспер?

– Да, я наношу вред сама себе! Дело в том, что я чувствовала себя… такой замеченной, болтая с ним, такой, какой никогда раньше не чувствовала. Я могла бы пойти ко дну с таким парнем, как он.

Я качаю головой.

– Так что же в этом плохого? Спустись в кроличью нору и посмотри, что там!

– Это пугает, как будто у меня не будет никакого контроля. И я уезжаю, так в чем же смысл? Я не могу представить парня, который ждал бы целый год, а ты?

– Если это тот Единственный, он подождет год. Это ничто в общей картине мира, не так ли? Помнишь фильм Hallmark, Лив? Будь храброй!

Она стонет.

– Сейчас неподходящее время, это никогда не сработает, и все эти размышления причиняют боль моему бедному переутомленному мозгу. Он пригласил меня в музей Лондона.

– Два помешанных на британской истории – каковы шансы?

– Я знаю, это безумие. Вчера мы проговорили пять часов по телефону, рассказывая обо всех замках, которые мы видели, и обо всех тех, которые мы не видели. И книги по истории, которые мы читали о них, и те, которые нам еще предстоит прочитать.

– Захватывающе. – Я зеваю.

– Перестань! История захватывающая. Возможно, я просто чуточку в него влюбляюсь. Вчера он пригласил меня на поздний завтрак и был так оживлен, что его яйца остыли. Разве тебе это не нравится? Он так много болтал, что забыл поесть!

– Так оживлен, что его яйца остыли? Холодные яйца, да. – Подъезжая к светофору, я сбавляю скорость. – Но я могу это понять, Лив. Он посмотрел в твои глубокие зеленые глаза и потерялся. Так начинаются все хорошие любовные истории. Если только он не один из тех болтунов; он ведь не слишком разговорчив, не так ли?

Загорается зеленый свет, и я напоминаю себе оставаться на правильной стороне дороги. По какой-то причине, когда я останавливаюсь, моим первым побуждением является повернуть обратно влево. Я действительно надеюсь, что эта новая дорожная навигация скоро заработает.

– Нет, он не слишком разговорчив. Он задает мне много вопросов. – У меня был один ужасный бойфренд, который просто перебивал меня. Это меня очень озлило, потому что я так и не могла вставить ни слова. Мы продержались недолго. Сейчас он занимается политикой.

– Джаспер – хранитель. Я уже могу сказать.

– Я сказала ему, что скоро уезжаю в Лос-Анджелес, и он, кажется, хочет продолжать… что бы это ни было. Но разве это не безумие? Отношения на расстоянии и в лучшие времена чреваты драмой, а мы знаем друг друга всего пять минут!

– Почему это безумие? Мне кажется, он чувствует ту же атмосферу, что и ты, и рад следовать ей, где бы ты ни находилась. По-моему, это звучит чертовски мечтательно. Вы можете не торопиться и как следует узнать друг друга без какого-либо давления.

Когда я влюбляюсь в парня, я влюбляюсь по уши и начинаю представлять наше сказочное, чудесное совместное будущее. В моей краткой истории любви не многие мужчины хорошо отвечали на вопросы на первом свидании вроде: Что ты думаешь о Кью Гарденс как о месте проведения свадьбы? Как ты относишься к воспитанию гендерно нейтральных детей? Ливви скорее умерла бы от старости, чем спросила парня о том, что для нее важно. Мы такие разные!

– Я не знаю, год – это долгий срок. Что, если он захочет прилететь и навестить тебя?

Ливви склонна сосредотачиваться на всех возможных причинах, по которым это может не сработать. Единственные мужчины, которых Ливви впускает в дом, – это плохие, вроде подражателя музыканта Ларри. Она знает, что они ей не подходят, и поэтому они не могут разбить ей сердце, потому что она по-настоящему в них не влюблена. Это защитное поведение, которое, я уверен, восходит к ее детству и желанию ни в ком не нуждаться. Но я бы хотела, чтобы она дала настоящей любви разгореться докрасна.

– Разве это не было бы хорошо, если бы он захотел проделать весь этот путь и приехать в гости? Разве это не показало бы, что он предан тебе?

– Может быть. Что это за звук? – спрашивает Ливви.

– Что… оу. – Раздается шипящий звук, похожий на рев тысячи кобр, готовых к нападению. Я крепче сжимаю руль, чтобы собраться с мыслями.

– Что это за звук? – говорю я. – О боже, кабина наполняется дымом!

– Дым?

– Ядовитый смертоносный дым!

– Этого не может быть!

– Черт возьми, так оно и есть! Неужели я умру прежде, чем увижу северное сияние? Или встречу своего героя Hallmark? Родятся мои очаровательные малыши?! Это в высшей степени несправедливо!

– Нет, ты не умрешь. Что-то действительно горит?

– Я не знаю! Но, как говорится, нет дыма без огня. Может быть, что-то загорелось, например двигатель?.. Ходовая часть? – Я оглядываюсь вокруг, ища очевидную подсказку вроде пламени, но ничего не вижу.

– Конечно, нет!

Он становится гуще, и я кашляю. Что мне делать?

– Я не хочу умереть до того, как доберусь до Лапландии! Разве это не было бы просто моей удачей? Быть всего в одном дне пути от места моей мечты и в конечном итоге сгореть заживо?! – Мой голос истерически повышается, когда я представляю себя каким-то пылающим чучелом. Я настолько отвлечена этим, что не думаю о том, чтобы сделать что-нибудь разумное, например съехать на обочину.

– Сделай вдох, не паникуй.

Я паникую еще больше.

– Слишком поздно. Что, если это угарный газ и я…

– Съезжай на обочину, съезжай, как только станет безопасно. Ты уверена, что это дым? Ты чувствуешь запах чего-нибудь горящего? Это не может быть угарный газ, потому что ты его не видишь и не чувствуешь запаха.

– Откуда нам знать наверняка, Лив? Что, если это какой-то другой механический тип газа с такими же смертоносными свойствами? Мы постоянно слышим о таких вещах. Шпионы используют его! Сколько времени требуется смертоносному газу, чтобы убить человека? Сколько времени прошло? – Я резко нажимаю на тормоза и выезжаю на пустую белую полосу рядом с дорогой. В спешке я забываю о гололедице, и Ноэль скользит. – Блин! – фургон наконец останавливается, как раз в то время, когда останавливается и мое сердце. Если меня не убьет что-то одно, значит, другое! Я хватаю свой мобильный и выскальзываю за дверь, мои ноги как желе.

– Это преждевременно старит меня, Лив! Мне следовало принять ботокс, чтобы оставить после себя моложаво выглядящий труп. Кто бы мог подумать, что я погибну в результате несчастного случая, вдыхая ядовитые пары и позволяя своей жизни медленно угасать еще до того, как у меня начнутся серьезные отношения!

– Ладно, я признаю, что это не идеально, но брось, Флора, это именно то, что случилось бы с героиней Hallmark. Ей нужно какое-то препятствие на ее пути, иначе как бы мы узнали о ее характере? Все это – часть плана!

Я сосредотачиваюсь на том, чтобы перевести дыхание, прежде чем сказать:

– Ладно, ладно, наверное, ты права. Просто это не кажется таким уж веселым, когда происходит в реальном мире, вот и все. Я нахожусь у черта на куличках, и здесь чертовски холодно, а Ноэль, моя единственная настоящая любовь, уже подводит меня, как и все реальные мужчины в моей жизни. – Но я расправляю плечи. Я не потерплю поражения от… того, кто бы ни пытался победить меня, черт возьми!

– Давай я позвоню своему механику Донни. Он будет знать, что делать. Ты в порядке? Где ты находишься? Он ведь не горит или что-то в этом роде, не так ли? Ты видишь пламя?

– Никакого пламени, никакого пожара.

– Ты не могла бы открыть капот и проверить двигатель, пока я ему позвоню?

– Двигатель под сиденьем!

– Двигатель – это что… Почему?

– Потому что тот, кто спроектировал это транспортное средство, подумал, что там лучшее место для него.

– Ух ты, это так странно. Я этого не знала. У тебя под задницей становится жарко?

– Не жарко, немного тепло… Но вернемся к насущному вопросу, Лив. Я действительно не думаю, что у нас есть время обсуждать преимущества двигателей под сиденьями, когда моя жизнь висит на волоске, не так ли? Ты можешь сейчас позвонить Донни и убедиться, что это не ядовито? Что, если я потеряю сознание, а ты не сможешь до меня дозвониться? Что, если это какой-то дымовой сигнал, и все это было тщательно продуманным планом, чтобы заставить меня купить фургон только для того, чтобы забрать его обратно, как только я потеряю сознание? О боже, что, если это какая-то уловка, чтобы похитить меня, как ты видишь в фильмах?

– Похитить тебя – нет. Я сейчас позвоню Донни, но не паникуй, дорогая. Я уверена, что они не замышляли какого-то безумного заговора с целью вернуть фургон или похитить тебя, но, возможно, ты что-то проглотила, раз так себя ведешь! На всякий случай подыши свежим воздухом.

– Да, тогда это обратит действие токсичного газа вспять!

– Я тебе сейчас перезвоню!

Конечно же, это не тщательно продуманный план по угону фургона обратно? Семья Джиджи была слишком хорошей для этого. Могли ли они хотеть похитить меня? Вы постоянно слышите о подобных вещах – держат кого-то в подвале, чтобы она мыла их посуду, складывала их белье и тому подобное. Они не знают, что я не домашняя богиня.

У меня звонит телефон.

– Что он сказал? – спрашиваю я.

– Наиболее вероятный сценарий – соскользнул шланг радиатора или это сам радиатор. Если это просто шланг, то ничего страшного.

– Шланг радиатора, да? Так, может быть… я выживу?

– Возможно.

– Ты должна была меня успокаивать, ты ужасный человек.

– Ты это получила, Флора! – говорит она приторно-сладким голосом, в котором слышится смех. – У тебя такой невероятно технический склад ума.

– Это ложь.

– Эй, ты же сказала, чтобы я тебя успокоила, не так ли? И кто может собрать мебель из плоских упаковок как профессионал? ТЫ можешь, Флора. Если ты можешь сделать это, ты можешь сделать все что угодно!

– Ладно, ты права. Если я смогу собрать скандинавскую мебель из плоских упаковок вместе с этими их бесполезными инструкциями, то, вероятно, смогу это починить. Как это может быть сложно, это же шланг! Разгадай-ка вот что: где можно найти шланг радиатора?

– По моему дилетантскому предположению, это рядом с радиатором. И он сказал, что, как только ты закрепишь шланг, проверь, плотно ли затянуты зажимы. Но сначала тебе придется дать всему этому остыть. При таких низких температурах это не займет слишком много времени.

Я заглядываю внутрь кабины, пытаясь вспомнить, как поднять сиденье, чтобы открыть двигатель, и нахожу упомянутый шланг радиатора.

– Ладно, что ж, это звучит достаточно просто. Я могу это сделать. Мне не нужна помощь. Это простой шланг радиатора и несколько простых зажимов, и все. Просто, а?

– Абсолютно просто.

Глава 11

– Будь проклят ты и все твои друзья, ты, тупой кусок пластика! – Я вытираю пот со лба, хотя на улице около трех градусов тепла. Как может быть так чертовски трудно надеть один крошечный шланг? В этом должно быть какое-то мастерство, потому что, хоть убей, я не могу заставить это работать. Я делаю то, что сделал бы любой здравомыслящий взрослый: я бросаю его, я топчу его, я наклоняюсь и кричу на него.

– Почему ты не хочешь делать свою чертову работу или просто идти туда, где тебе, черт возьми, САМОЕ МЕСТО?

В своей вспотевшей, вызванной тревогой ярости я замечаю, что сзади меня незаметно подъехала маленькая машина и из нее выходит какой-то скандинавский бог. Рядом с таким человеком машина выглядит совершенно крошечной. Стоп. Он важничает, весь такой могущественный и задумчивый, как будто только что вернулся со спасательной операции по спасению вселенной. Он стоит передо мной, одаривая меня одним из тех взглядов, которые обычно приберегают для сбежавших преступников.

– Вы… в порядке? – осторожно спрашивает он.

Он похож на бога грома или что-то в этом роде, большой и дородный, с выпирающими мышцами, что подчеркивается тем фактом, что его куртка слишком мала, или, может быть, они не шьют куртки по размеру скандинавского бога? Я действительно не разбираюсь в этих вещах, поскольку все мои бойфренды были невысокого роста, что мне никогда по-настоящему не нравилось, поскольку я сама была с пышными формами. Он высокий и атлетически сложенный, как будто бегает с северными оленями или что-то в этом роде; может быть, у него оленья ферма или что-то столь же рождественское, и в этом случае… мог бы он быть героем фильма Hallmark!

– Вы знаете имена всех оленей Санты? – спросила я.

Он игнорирует меня по какой-то необъяснимой причине, но выглядит встревоженным. Человек-гора наклоняется и осматривает переднюю часть фургона.

– Вы во что-то врезались? – Он проводит рукой по бамперу, словно проверяя, нет ли вмятин, в то время как удивление сбивает меня с толку тем, что у него ирландский акцент. – Например, как ваша голова?

– Что, нет? Ударилась головой? – Ребята думают, что я чокнутая! Но его ирландский акцент сбивает меня с толку; это звучит не совсем по-скандинавски, как у бога, но я все равно не могу не думать о нем таким образом. Мое сердце учащенно бьется, когда я встречаюсь с ним взглядом, потому что у меня есть непоколебимое знание: он мой единственный. Я чувствую это в своей душе! У нас будет свадьба в зимней стране чудес в Лапландии. Деревня Санты была бы идеальной, но разве они занимаются подобными вещами?

Но почему он так на меня смотрит? Разве он не распознает настоящую любовь, когда видит ее? Приходит еще одна мысль: неужели это рай? Неужели я мертва? Это были ядовитые пары! Он ангел, пришедший, чтобы вести меня в загробной жизни… Что ж, спасибо тебе, Иисус!

Он наклоняется, чтобы поднять отвратительный кусок резины, который до сих пор был проклятием моего существования – то есть до тех пор, пока не появился он.

– Это шланг для радиатора?

Тоже технически мыслящий, галочка!

– Так и есть.

– Вы кричали на шланг радиатора? – Он хмурится, как будто не может до конца разобраться в ситуации. Что такого тревожного в том, что я в отчаянии кричу на кусок пластика? Он бросает на меня взгляд, который говорит о том, что он думает, что я не в себе. Это не может быть раем, ангелы наверняка были бы более сговорчивыми, более дружелюбными – этот парень выглядит так, словно он в шаге от того, чтобы сбежать. Но почему?

Я кашляю в ладонь.

– Ну, видите ли, у меня были проблемы с фургоном, которые я сумела диагностировать самостоятельно, будучи спокойной, способной женщиной, которой не нужен мужчина, чтобы ее спасать. Я пыталась снова надеть шланг и не поняла, что случилось, но этот шланг явно съежился, и, что бы я ни делала, он просто не подойдет. Что заставляет меня задуматься: может быть, это шланг неподходящего размера и именно поэтому он вообще соскользнул? – Посмотри, как я говорю – как инженер!

– Хм, – говорит он.

Хм? Это все? Неужели он не чувствует того же, что и я? Что в воздухе витает явная возможность любви, как только мы переживем наше катастрофическое первое свидание, прямо как в кино, за исключением того, что этот болван, похоже, не понимает.

– А что, по-вашему, я делала?

– Я думал, вы…

Быть сильной, независимой, брать бразды правления в свои руки. Тот тип женщины, которая не нуждается в мужчине, но может подцепить и выбрать, если захочет. И я выбираю его!

– …убивали кого-то. Вы просто пылали от ярости.

Моя челюсть падает на пол. Подожди… что?

– Вы думали, что я нахожусь в эпицентре убийства? – Правильно ли я его расслышала? Я хлопаю себя по уху, чтобы убедиться, что я его каким-то образом не повредила.

Он пожимает плечами, как будто только что упомянул, что сегодня холодно, а не намекал на то, что явно невиновная я способна на непредумышленное убийство.

– Там есть небольшое возвышение; все, что я мог видеть, это как вы кричите, топаете и пинаете что-то. Хотя вы маленькая женщина, я подумал, что такой уровень ярости мог быть направлен на человека. Вы узнаёте странные вещи о силе ярости, когда адреналин зашкаливает. Известно, что люди поднимают автомобили и всякие другие предметы.

Я не знаю, оскорбляться мне или нет. С одной стороны, он остановился, чтобы спасти мифического человека, которого я забила до смерти; с другой стороны, он думает, что я способна на убийство, хотя я «маленькая женщина». Там, откуда он родом, их разводят крупными или что-то в этом роде?

– Я никого не убивала; я просто вымещала свое разочарование на шланге, из-за которого застряла здесь на последние пару часов, когда мне нужно было кое-где побывать. Так что я не уверена, что мне нравятся ваши обвинения. – У меня волосы встают дыбом. Он все еще настороженно смотрит на меня, как на сумасшедшую. Пузырь любви с первого взгляда лопается, пока я снова не смотрю ему в глаза. Он так чертовски хорош собой, что это как бы даже незаконно. Как и большинство мужчин, он потрясающе привлекателен, но, черт возьми, ему не хватает способности вести разумную беседу.

– Не хотите ли, чтобы я надел для вас шланг?

Я скрещиваю руки на груди.

– В любом случае мне все равно.

– Вам все равно?

– Да.

– Становится холоднее, и вам нужно отправляться в путь, пока снегопад не начался всерьез. Как насчет того, чтобы я все исправил, а потом мы разойдемся в разные стороны?

– Ну, мы ведь точно не планировали идти в колонне, не так ли? – Какое у него самолюбие!

– Нет, я имел в виду… Неважно. Дайте мне минутку. – Он наклоняется внутрь кабины, поближе к двигателю. Я подкрадываюсь поближе, чтобы посмотреть, сможет ли он надеть этот чертов шланг, потому что какая-то часть меня надеется, что у него тоже ничего не получится, просто чтобы я могла показать ему, что это не так просто, как кажется, – хотя я знаю, что это означает, что я застряну здесь на всю ночь.

– Вам следует подумать об электромобиле – так гораздо лучше для окружающей среды. Эти старые фургоны представляют угрозу с точки зрения экономии топлива и более высоких выбросов.

– Не могу же я жить в электромобиле, правда?. – Он что, какой-то эко-воин? – Но спасибо за подсказку. Я позабочусь о том, чтобы посадить еще несколько деревьев, чтобы уменьшить свой углеродный след.

– Правильно.

Пока он здесь в таком дружелюбном настроении, я достаю монтировку из кармана в двери, надеясь, что он сможет затянуть одну из гаек, которая тоже отвалилась. Он не самый приятный парень, с которым я когда-либо сталкивалась, но у него явно достаточно мускулов, чтобы убедиться, что у меня не отвалятся колеса. Я заглядываю ему через плечо, чтобы посмотреть, как он справляется со шлангом, – он внезапно поворачивается и поднимает руки.

– Эй, эй, эй. Положите это на место и уходите. Я не хочу вас разоружать, но сделаю это, если придется.

Обезоружить меня?

– Что? – Он опускает взгляд на монтировку. – О, ради всего святого, я не убийца! Я собиралась попросить вас закрутить мне гайки!

Появляется легкая ухмылка – значит он не каменный?

– Затянуть гайки?

– Да, мои гайки, мои колесные гайки, или как там они называются. Но вы, похоже, упорно продолжаете думать, что я какой-то жуткий убийца, подкрадывающийся с оружием в руках. И я вам кое-что скажу, если бы я собиралась попытаться убить вас, то не монтировкой! Я уверена, что этот сплав недостаточно прочен для таких, как вы; он, вероятно, прогнулся бы под вашей бугрящейся массой мышц.

– Значит, вы думали об этом? – Сомнение снова прокрадывается в его голос, и я изо всех сил пытаюсь понять, насколько я хотя бы отдаленно похожа на психопата. Это из-за растрепанных волос? Итак, я не уделяла должного внимания своей внешности. Я решила, что, пока я в дороге, я необузданна и свободна, как и мои длинные вьющиеся локоны.

– На одну короткую секунду я, возможно, подумала об этом… подождите, нет, не так. Я просто говорю…

– Как насчет того, чтобы вы встали с другой стороны фургона, а я постою здесь, пока закреплю шланг и ваши… гайки.

– Прекрасно. – Это абсолютная катастрофа! Почему вселенная послала мне мужчину моей мечты только для того, чтобы все обернулось именно так? Но я полагаю, что мужчина моей мечты не был бы таким угрюмым или подозрительным, и даже если он пришел на помощь невидимой жертве, это не значит, что он хороший парень. Это просто означает, что он хотел быть героем. Он, вероятно, ездит взад-вперед по этой дороге в поисках людей, которым мог бы помочь. Наверняка комплекс героя. Это исходит от него. Надежды на моего собственного героя Hallmark рухнули.

Приводя меня в бешенство, он натягивает шланг так же легко, как Золушка надевает свою туфельку. Внутренне я киплю от злости. Он затягивает гайки на переднем колесе, а затем проверяет остальные, как истинный джентльмен.

– Как вас зовут? – кричит он – он кричит, потому что заставил меня встать с другой стороны, чтобы успеть получить предупреждение о внезапном нападении.

– Я не называю своего имени незнакомцам, – говорю я. – Вы можете бы быть кем угодно. Вы можете быть опасны.

Он смеется глубоким горловым звуком, от которого у меня немного подкашиваются ноги, черт бы его побрал.

– Это мощно звучит из ваших уст.

– Вы видите какие-нибудь мертвые тела?

– Я не настолько азартен, чтобы заглядывать в фургон.

– Вы большой, суровый скандинавский бог.

– Что?

Внутренне я съеживаюсь.

– Послушайте, как только вы почините эти гайки, я отправлюсь в путь, и, надеюсь, вы поедете в другом направлении. В какую сторону вы направляетесь?

– Я не говорю незнакомцам, куда еду, – говорит он. – Вы можете быть кем угодно. Вы можете быть опасной.

Туше.

– Наверное, так безопаснее, – говорю я, обходя фургон и одаривая его своей лучшей маниакальной улыбкой. Если он хочет сойти с ума, он сойдет с ума.

Он вытирает руки о джинсы и протягивает мне монтировку.

– Теперь я доверяю это вам. Не бейте меня по голове, когда я повернусь спиной.

– Что ж, вам лучше идти побыстрее, вот и все, что я хочу сказать.

– Это было весело, – невозмутимо говорит он. – А теперь отправляйтесь в путь.

И он уезжает так же быстро, как и приехал, помахав мне рукой из безопасного места своего электромобиля. Какая загадка. Я оседаю, как будто он высосал всю мою энергию. Такой человек никогда не смог бы работать на меня. Для начала, он слишком велик; земля буквально блекнет, когда он рядом. Слишком много мускулов, слишком угрюмый. Женщины будут вешаться ему на шею, а кому нужно такое давление? Только не мне.

Я замерзаю до полусмерти, поэтому запрыгиваю обратно в кабину фургона. Он ушел, он навсегда исчез из моей жизни, но все равно по какой-то причине это меня раздражает.

Ничего не остается делать, кроме как быстро поболтать с Ноэлем и заверить его, что это была небольшая заминка, а затем отправляться в путь. Сегодня я проеду не так далеко, как надеялась, но жизнь в дороге никогда не пойдет точно по плану, и я напоминаю себе, что в этом вся прелесть. Здесь нет ни однообразных дней, ни церемоний.

Как только я снова осваиваюсь, я звоню Ливви.

– Ну, это было немного драматичнее, чем я предполагала, но шланг включен, и мы снова в деле. И я встретила скандинавского бога, и я могу подтвердить, что у него только внешность и никакой индивидуальности, и как потенциальный отец моих детей он никуда не годится, так что он вычеркнут из списка. К тому же он думает, что я убийца, так что еще и это.

– Подожди… Что? Черт возьми, Флора, эта авантюра с жизнью на дороге – смешок в минуту. Кто этот скандинавский бог, о котором ты говоришь, и почему он считает тебя убийцей? Ты ведь не такая, не так ли? На самом деле это многое объяснило бы.

– Единственное убийство, которое я совершила, – это убийство золотой рыбки Галилео, и я много раз говорила тебе, что у него было такое лицо, как будто он умирал с голоду. Можно ли это назвать убийством, если это было из милосердия? Я знаю, каково это – все время быть голодным, и, во всяком случае, он умер счастливым.

– Ну, он умер с избыточным весом, но ладно. – Кто знал, что такое возможно?

– Он был ширококостный! Даже ветеринар так сказал.

Она хихикает.

– Мы сбиваемся с пути.

Я смеюсь – хотя все еще скучаю по Галилео и из-за его потери у меня возникли проблемы с доверием к владению домашними животными, – затем продолжаю рассказывать ей о моей стычке с подражателем викинга, который был свидетелем попытки убийства моего шланга радиатора. Я не вникаю сразу в суть этой встречи, потому что Ливви смеется так сильно, что не слышит меня.