Текст книги "Твой верный пес Бутс (в переводе В.В. Лунина)"

Редьярд Киплинг
Твой верный пёс Бутс
Повести
Перевод с английского В. Лунин

[битая ссылка] [email protected]

ТВОЙ ВЕРНЫЙ ПЁС БУТС

Ррр-ав, простите, можно мне войти? Меня зовут Бутс. Я сын Килдонана Брога. Знаете такого? Да, вы правы, он отличный пёс. К тому же он настоящий чемпион и завоевал медали на многих собачьих выставках. Но и сам я – тоже вполне ничего и, уверен, ещё завоюю свою медаль. Мой хозяин говорит, что я молодец и никогда не выкидываю никаких штучек. Разве что усаживаюсь перед ним на задние лапы, а передними машу перед мордой, что означает: «Умоляю, обратите на меня внимание». Это мой коронный номер. Поглядите… Вот как я это делаю! Но копировать меня не стоит… У меня в городке есть собственный дом. Я там живу со своим Божеством. А теперь слушайте мой рассказ.

1

Перед нашим домом есть парк, туда мы и ходим гулять. Там на траве мне разрешается бегать без поводка. Как-то гляжу, рядом бегает пёс, чем-то похожий на меня. Его тоже сюда вывели.

– Как тебя зовут? – спрашиваю.

– Слипперс, – отвечает он. – А тебя?

– Бутс, – говорю я.

А он мне на это:

– Я – замечательный пёс. Потому что у меня есть Божество по имени Хозяйка.

А я отвечаю:

– Подумаешь! А я ещё более замечательный пёс. Потому что у меня есть Божество по имени Хозяин.

Тут мы со Слипперсом принялись носиться друг за другом по лужайке. И подрались. Бой был самый настоящий.

Мой Хозяин воскликнул:

– Ах, простите великодушно, это моя вина!

А Хозяйка Слипперса в ответ:

– Нет, нет! Виновата только я!

Хозяин обрадовался:

– Как приятно, что виноваты мы оба! До чего же славный пёс ваш Слипперс!

– Вы и вправду так думаете? – заулыбалась Хозяйка.

Тут я сделал свой коронный номер. Хозяйка Слипперса даже ахнула и сказала:

– Какой чудесный пёсик ваш Бутс!

После этого на нас обоих, на Слипперса и на меня, надели поводки, и мы ещё долго гуляли вместе со своими Божествами. Честно говоря, Слипперс и вправду не плохой пёс. Он на меня очень похож.

– Славная парочка, – говорит о нас Хозяин.

Теперь мы с Хозяином всегда гуляем в парке. И там же всегда гуляет Слипперс со своей Хозяйкой. Наши Божества гуляют вместе. Они, словно на поводке, водят друг друга. А мы идём сзади. Мы устали. Мы зеваем. Но наши Божества ничего вокруг не видят и не слышат. Ошейники сдавливают наши горла. Нам это не нравится. Их никак не сбросить. И съесть их нельзя.

2

Теперь мы все вместе живём рядом с другим парком, где так чудесно пахнет. Да, мы все тут. Поглядите! Я умею считать. Я считаю, взмахивая лапой. Вот я и моё Божество – мой Хозяин. Вот Слипперс и его Божество – его Хозяйка. Нас столько, сколько у меня лап.

А вот Адар – домоправительница. И Повариха. И Джеймс со своей движущейся конурой. И Гарри с лопатой. Всех их столько, сколько лап у Слипперса. Всё, больше лап для счёта не хватило. Хотя здесь есть ещё и служанки, и Почтовик – он приносит Хозяину телеграммы, и Мясник Плизм, и другие люди. А ещё здесь есть Кухонная Кошка, которая бегает по стене, окружающей парк. Жаль, жаль, жаль, что её не достать!

Утром Адар отвязывает нас, моет. Затем быстро поднимается по лестнице и приглашает Божеств спуститься к завтраку. Там, под столом, с обоих его концов есть места, где мы можем лечь и положить головы Божествам на ноги. Иногда со стола нам что-нибудь перепадает. Главное, никогда не просить.

После завтрака Кухонная Кошка выходит в парк на охоту. Потом она вспрыгивает на стену. А мы садимся внизу и поём. Мы ждём, когда выйдут на прогулку наши Божества. Если сверху ничего не капает, мы носимся по саду, слыша время от времени:

– Эй вы, двое, не топчите клумбы!

А если мокро, существуют кресла и коврик у камина, и нам кричат:

– А ну-ка, вон с кресел! Прочь с коврика! Они не для вас!

Вот такие у нас отношения с Божествами – с Хозяином и Хозяйкой. В общем, мы для них лучшие из собак.

Иногда в парке появляется Чужой Высокий пёс. Он приходит сквозь заросли лавров и смотрит. Как-то мы позвали его к нашей песочнице:

– Подойди и поиграй с нами!

Но он убежал. Ноги у него длинные и дрожащие. Уши тоже трепыхаются, и они куда больше, чем мои!

3

АВГУСТ 1923 ГОДА

Пожалуйста, усаживайтесь. Я буду рассказывать – всякий раз понемногу – о том, что длится долго или коротко. Я буду рассказывать о хорошем и о плохом.

Итак, начнём. Однажды мы гуляли с нашими Божествами и с корзиной, полной еды. Там было много чего, а главное – поросятинка. Прогулка была долгой. Мы успели как следует наесться. И вдруг увидели кроликов. Кролики скакали, не останавливаясь. Мы не удержались и погнались за ними. Неожиданно из леса донеслась чья-то грустная-грустная песенка. Оказалось, её пел тот самый Чужой Высокий пёс. Он пел возле кроличьей норы в земляной насыпи. Увидев нас, он произнёс печально:

– Мне кажется, я здесь уже бывал, но не совсем в этом уверен.

Мы сказали ему:

– Беги за нами! – и привели его к нашим Божествам.

Хозяйка, глядя на него, воскликнула:

– Бедный, бедный большой ребёнок!

А Хозяин спросил:

– Что делает здесь этот щенок из поместья Мистера Кента?

Но Чужой Высокий пёс ничего ему не ответил, только поскуливал негромко.

– У нас в корзинке ещё кое-что осталось, пусть поест, – решили Божества.

И тут Чужой Высокий пёс стал лизать им руки.

Потом мы вернулись полем домой, и щенок шёл вместе с нами. По дороге он рассказал, что играл с бельём на верёвке, которое раскачивалось, как хвосты.

Вдруг неведомо откуда появился маленький пёсик, совсем старый, с чёрными зубами. Он сказал щенку, что может сделать из него настоящего гончего пса, если тот пойдёт вместе с ним. Щенок пошёл со Старым пёсиком, и неожиданно почувствовал чудесный запах. Пёсик сказал ему, что он должен уткнуть нос в землю и идти на этот запах.

Высокий пёс прошёл множество дорог вместе со Старым пёсиком, и наконец они вышли на луг, где паслись пугливые овцы. Но прекрасный запах всё ещё был впереди. Старый пёсик был раздосадован и сказал Высокому, что нужно двигаться дальше. Но тут появились люди с громкими-громкими голосами, и Высокий пёс скрылся от них в лесу. Ему хотелось домой. Однако Старый пёсик предрёк ему, что дорога его будет долгой.

– Лишь когда ты превратишься в крупного гончего пса, ты найдёшь свой дом. Но если ты так же глуп, как и остальные, – добавил Старый пёсик, – то, боюсь, тебе придётся искать эту дорогу всю жизнь.

Произнеся такие слова, Старый пёсик бросил его одного, и Высокому псу только и осталось, что вдыхать прекрасный запах. И была ночь, и он не знал дорогу домой, и запел, чтобы его услышали. И было ему очень и очень грустно. Он – совсем молодой пёс. И, по его словам, все зовут его «Проклятый щенок».

Много времени прошло прежде, чем он почуял знакомый запах. И сквозь живые изгороди щенок помчался к родному дому. Но там его наказали.

Прошло какое-то время. Кухонная Кошка сидит на стене. Мы поём. Кошка говорит:

– Ваши Боги покидают вас.

– Этого не может быть, – отвечает Слипперс. – Наши Боги всегда возвращаются к часу, когда они обычно едят своё печенье.

– В это время они будут уже далеко, и никогда больше сюда не вернутся, – усмехается Кошка.

– Ты врёшь! – возмущается Слипперс.

А Кухонная Кошка говорит:

– Пойдите на крышу дома и поглядите, что делает Адар там, где стоят эти конурки с крышками.

Мы поднялись на крышу дома. Оттуда видны Адар и несколько небольших конурок с откинутыми крышками. Адар укладывает в конурки туфли, костюмы и шляпы Божеств. Мы спускаемся вниз. Мы ничего не понимаем…

Кухонная Кошка сидит на стене и говорит:

– Вот вы и убедились! Божества уезжают. Или вам нужно дождаться, когда все эти конурки с крышками закрепят позади большой движущейся конуры, в которой ездят ваши Божества? Только тогда вы поверите?

Слипперс спрашивает:

– Откуда ты знаешь, что так случится?

– Потому что я кошка, – отвечает Кухонная Кошка. – А вы… Вы только собаки. Когда вам что-нибудь нужно, вы просите у своих Божеств разрешения. Вы перед ними почти ползаете. Вы говорите: «Ну, пожалуйста, позвольте, я буду хорошим». Что вы будете делать, если ваши Божества уедут и больше никогда не вернутся?

– Я укушу тебя, когда поймаю, – рассердился Слипперс.

– Сначала отрасти ноги! – смеётся Кошка.

Она спустилась со стены и пошла на кухню. Потом туда пришли и мы. В кухне были Повариха и метла.

Кухонная Кошка сидела на окне. Увидев нас, она сказала:

– Взгляните на нашу Повариху. Иногда она толстая Повариха. Иногда она тощая Повариха. Но она всегда МОЯ Повариха. А вот я – никогда не бываю ЕЁ кошкой. У вас же непременно должны быть свои Божества. Иначе вы плохо себя чувствуете. Что вы будете делать, когда Божества вас покинут?

Мы разволновались не на шутку. Мы вошли в дом. Мы стали просить наших Божеств не уходить и вернуться. Но они нас не понимали…

4

Прошло ещё некоторое время. Наши Божества уехали в движущейся конуре, позади которой были закреплены конурки с крышками. К часу, когда Хозяин и Хозяйка едят печенье, движущаяся конура вернулась, но в ней никого не было. Мы осмотрели весь дом, мы оглядели в нём каждый угол. Кухонная Кошка сказала:

– Ну что, убедились?

Мы обошли всё вокруг. Ничего не изменилось. Тут пришли люди, их звали плотники. Они соорудили внутри Большого дома Маленький дом. А в это время Почтальон говорил с Адар. И Мясник Плизм говорил с Поварихой. Там все кругом разговаривали.

– Бедняжки, – вновь и вновь повторяли они. А потом все ушли.

И ещё спустя некоторое время. Той ночью Сияющее Блюдце заглянуло с неба в наши конурки, и мы тут же завели своё:

– Когда наши Божества вернутся?

Спустя минуту откуда-то сверху послышался голос Адар:

– Прекратите визг, а то я к вам спущусь.

Мы притихли, но Сияющее Блюдце засияло ещё сильней, и мы вновь заскулили:

– Обещаем быть лучше прежнего, когда Божества вернутся.

И тут Адар спустилась вниз и нас поколотила. Бедные мы, бедные маленькие собачки. Мы никому не нужны. И никто о нас не заботится.

5

А несколько дней спустя. Я встретил того Высокого чужого пса с тонкими ногами. Теперь он не Проклятый щенок. Теперь все зовут его Разоритель – сын гончей Рейган. У него нет своего Божества. Он собирается превратиться в Гончего пса, и поэтому соска ему больше не нужна! Разоритель живёт сразу за парком, на аллее, у противного человека, которого зовут Мистер Кент.

Я пошёл на эту аллею. Там чудесно пахло поросятами и стояло ведро с остатками еды. Разоритель сказал:

– Ешь на здоровье!

Он хороший пёс. Я поел от души. Разоритель положил голову на край ведра. Ему тоже захотелось есть. А потом он ушёл первым, напевая. И пел он: «Я боюсь».

Тут появился этот самый Мистер Кент, и я поспешил убраться восвояси. Я побежал в тёмное местечко, которое называлось маслобойня. Там было масло и сливки. Но и туда пришёл этот человек, и я выпрыгнул в небольшое окно. Под окном меня дважды вырвало, прежде чем я убежал. Я добрался до своей конуры и лёг. Спустя какое-то время пришёл Мистер Кент и сказал нашей Адар:

– Этот ваш чёрный пёсик – настоящий вор.

А она ему в ответ:

– Этого не может быть. Он давно спит.

Чуть позже ко мне подошёл Слипперс и предложил:

– Пойдём половим крыс.

Я сказал:

– Пойди полови крыс с Разорителем. Он на аллее.

Слипперс пошёл. А Мистер Кент подумал, что Слипперс – это я. Поэтому Слипперсу пришлось вернуться домой раньше, чем он предполагал. Да-а, я – отличный пёс! Одно плохо – Хозяин мой так и не вернулся.

6

Спустя ещё некоторое время. Я плохой пёс. Я очень плохой пёс. Я – «Вон отсюда, грязное маленькое чудовище!». Я нашёл на дороге какую-то дрянь. Дрянь мне понравилась. Я в ней повалялся. И это было здорово! Дома меня встретили Повариха и Адар. Они закричали:

– Только к нам не подходи!

Там был Джеймс, тот, у которого движущаяся конура. Он, наоборот, меня подозвал:

– А ну-ка, иди сюда, шелудивый кот!

А потом встал и выплеснул свой суп, эту мерзкую липкую жидкость, прямо мне на голову. Я даже отскочить не успел. Я почувствовал, что воняю.

Там была и Кухонная Кошка, и я крикнул ей:

– Убир-р-райся! Я противен сам себе. Я – не я, а Настоящий Смердящий Горшок!

Кошка ответила:

– Не понимаешь, что с тобой? Тебе плохо оттого, что твои Божества не возвращаются. Ты как люди. Они тоже не могут быть хорошими без поддержки своих Богов.

7

Началось новое время. Теперь я и Разоритель – большие друзья. Слипперс и я во время прогулки решили поохотиться за курицей. Курица была с цыплятами и ужасно рассердилась. Она дважды клюнула Слипперса чуть ли не в глаз. Мы бросились наутёк. Но вскоре попались под ноги свинье с поросятами. Мы рванули и от неё. Однако оказались на пути у Мистера Кента. Он погрозил нам палкой, и мы помчались ещё быстрей. В мусорной куче мы нашли славную рыбью голову. А потом мы встретили Разорителя и стали играть. На поле оказались телята. Они побежали в нашу сторону. Мы юркнули под ворота и принялись лаять. Телята бросились прочь. Мы – за ними. А потом телята вновь повернули в нашу сторону. И мы помчались от них, а они – за нами. Так мы играли довольно долго. И было очень весело. Но тут появился Мистер Кент с другими людьми, и все стали нас ругать. Мы сказали Разорителю:

– Мы пойдём домой.

Разоритель ответил:

– Я тоже.

Он побежал по полю. А мы пошли канавками. И на лужайке стали играть прутиками.

Пастухи пришли и пожаловались Адар:

– Ваши дьяволята гоняли наших телят по всему полю.

Адар возмутилась:

– И не стыдно вам так говорить? Поглядите на них. Они же – сущее золото!

Мы подождали, пока пастухи уйдут, и попросили сахар. Адар дала. Тут из-за лавров показался Разоритель и как маленький пожаловался:

– Я получил нагоняй, а вы?

– А мы – сахар, – ответили мы.

Он вздохнул:

– Вы отличные псы! А я… Я ужасно голоден!

Я кивнул ему:

– Понятно. И готов с тобой поделиться косточкой. Она тут, в клумбе, припрятана. Грызи, не стесняйся.

Разоритель принялся рыть. Мы помогали. Но тут пришёл Гарри с лопатой, и Разоритель, как Кухонная Кошка, в ту же секунду исчез под лавром. А нам устроили взбучку за то, что мы копались в клумбе. Вот так! Когда мы плохие – нам дают сахар, когда хорошие, – устраивают взбучку. И это, скажу вам, совсем неправильно!

8

Гарри с лопатой принёс крысу… Взгляните, пожалуйста! Пожалуйста, взгляните! Я, рр-р-ав, настоящий пёс! Я убил крысу! Я прикончил крысу! Она схватила меня за нос! Я схватил её тоже. Я тряс её до тех пор, пока она не сдохла. Но я продолжал её трясти. Гарри сказал:

– Молодец! Прирождённый крысолов!

И верно, я просто замечательный пёс! Кухонная Кошка, сидя на стене, сказала:

– Это не твоя крыса. Ты убил её, чтобы доставить удовольствие Божеству.

Когда мои ноги вырастут, я убью Кухонную Кошку, как убил крысу. Кошка плохая! Плохая! Плохая!

9

А вскоре после этого. Я пошёл погулять, чтобы рассказать моему другу Разорителю про мою крысу, и по пути мне встретилось немало тех, на кого стоило бы поохотиться. Но Разоритель сказал:

– Там лишь пугливые овцы. Там лишь пугливые цыплята. С ними играть неинтересно. Вот бы нам быка! Пойдём в парк и поиграем с быком в загоне.

Мы пролезли под воротами в загон, и Разоритель предложил:

– Этот бык такой жирный, что вряд ли на нас набросится. Порычи на него!

Я порычал. Бык в ответ замычал. Тогда зарычали Разоритель и присоединившийся к нам Слипперс. А я залез под поилку и стал оттуда на быка лаять. Бык замотал головой и двинулся в мою сторону. Я тут же выскочил из загона, но спустя минуту залез в него уже сквозь другой лаз и вновь залаял. Разоритель сделал то же самое в соседнем углу. Бык завертелся. Бык запыхтел. Он был такой жирный! Нам стало ужасно смешно. Но тут мы услышали громкий голос Мистера Кента и по знакомой аллее дунули домой. Разоритель говорит, что я не просто пёс, а Настоящий Спортсмен, жаль, что ноги у меня коротковаты.

10

ОКТЯБРЬ 1923 ГОДА

Плохие времена закончились! Сядьте! Сядьте, прошу вас! И выслушайте меня! В воскресенье меня и Слипперса сначала вымыли, а потом надели на нас ошейники. Плотники ушли, построив внутри Большого дома Маленький дом. А в Маленьком доме ещё более маленькую, качающуюся конурку. Нам её Адар показала.

Мы пошли к дому Джеймса. Но его не было. Он уехал в своей конуре, которая движется. Тогда мы побежали к воротам. И услыхали! И увидали! Представляете? Да-да, наших Божеств! Вместе! Хозяина и Хозяйку! Они вернулись! Мы залаяли. Мы затанцевали. Мы закружились. Мы стали носиться вокруг них. А потом под столом, на котором их ждали печенье и чай, мы положили головы им на ноги. И каждому из нас дали по бутерброду с маслом и по два куска сахара.

Большой дом заполнили незнакомые люди, и все они говорили. Одни говорили:

– Ангел! Ангел! И такой маленький, как котёнок.

Другие говорили:

– Заснул! Заснул!

Мы попросили наших Божеств показать нам этого… как его… Мы поднялись по лестнице к Маленькому дому и увидели, что Адар угощает одну из незнакомок чаем. Незнакомку эту, ещё более толстую, чем Адар, звали «Няней». Рядом с ней качалась конурка, из которой слышался чей-то тихий и тонкий голосок. Голосок произнёс:

– Агу! Агу!

Мы заглянули внутрь конурки. Адар придерживала нас за ошейники. Там был Оч-чень Маленький Человечек! Он открывал рот, и во рту, представьте, не было зубов! Человечек протянул крохотную лапу, и я её поцеловал. Слипперс тоже её поцеловал. А та Толстуха, что звалась Няней, сказала:

– Какой симпатичный! В жизни такого не видела!

Оба Божества присели к Маленькому Человечку, и без конца говорили, и целовали ему лапу. Но тут Маленький Человечек заплакал, и Толстуха дала ему что-то в бутылочке, наверно печенье. Мы, конечно, ударили хвостами по полу, дескать, дайте и нам. Но в ответ услышали:

– Это, обжоры, не для вас!

Мы спустились вниз и погнались за Кухонной Кошкой. Она забралась на яблоню. Мы сказали:

– Наши Божества вернулись. И не одни, а с Крохотным Малышом в самой маленькой из конурок.

Кухонная Кошка ответила:

– Это не просто Малыш. Это ребёнок ваших Божеств. Вы же теперь – только паршивые собачонки. Если вы будете слишком громко лаять на меня или на Повариху, вы разбудите Малыша, и разразится большой скандал. Если вы будете чесаться, Толстуха скажет: «Блохи! Блохи!», – и будет ещё больший скандал. Если вы придёте мокрыми, Малыш станет чихать. Вас выгонят вон. И вы будете напрасно скрестись в закрытые двери. Вашими станут лишь задворки, метла да всякие холодные и нежилые уголки дома.

Слипперс вздохнул:

– Пошли что ли в наши конурки. Там-то мы ещё можем полежать.

И мы побрели туда, опустив головы.

Вскоре мы услышали, что Божества вышли в сад.

– Хорошо, что мы опять дома, – раздались их голоса. – Но где же наши маленькие Бутс и Слипперс?

Слипперс прошептал:

– Лежи тихо, иначе нас отправят на задворки.

Мы затаились. Хозяйка крикнула:

– Слипперс, ты тут?

Хозяин ей вторил:

– Бутс, разбойник, отзовись! Ну же, Бутс!

Но мы по-прежнему молчали. Божества пересекли двор и, конечно, сразу нас нашли.

– Так вот вы где! – воскликнули они. – Неужели вы думали, что мы про вас забыли? Пошли гулять!

И мы пошли. Мы кротко лаяли, мы крутились перед ними, спрашивая, не загонят ли нас в какой-нибудь глухой угол. Я умолял их этого не делать, и было мне ужас как неуютно.

Хозяйка вздохнула:

– Кто бы мог подумать, что они так переживают? Бедные собачонки!

Хозяин стал бросать мяч. Я бежал за мячом и приносил его назад. Слипперс вошёл в дом с Хозяйкой, но вскоре вернулся и сказал:

– Поторопись. Малыша моют.

Я поскакал, как кролик. Видны были то голова Малыша, то ноги, то живот. Мыла его Няня, она же Толстуха. А потом Няня вытерла Малыша и одела. Я поцеловал одну его ножку, Слипперс другую. Оба Божества воскликнули:

– Погляди! Они его развеселили. Он смеётся. Малыш понял, что они его любят.

Тут Божества стали что-то Малышу говорить, и тоже всё целовали его и целовали. И он уснул в своей конурке. А затем был обед. И наши головы лежали под столом на ногах Божеств. Как и прежде, нам кое-что от хозяев перепало. И это кое-что было печёнкой и сыром. Ну, до чего же мы счастливые собаки!

11

МАРТ 1924 ГОДА

С тех пор прошло много времени. Наши Божества каждую субботу уезжают в своих движущихся конурах. Но мы не боимся. Мы знаем, что они вернутся. Слипперс пошёл поболтать с Малышом и его Няней. Я отправился на аллею к моему большому другу Разорителю, потому что теперь вижусь с ним очень часто. И возле сарая мне встретился маленький, белый, дряхлый пёсик. Он был одноглазый и словно общипанный. Зубы у него почернели. Шёл он медленно.

– Я Охотничий терьер, хоть и на пенсии, – процедил он, – поэтому, комнатная собачка, веди себя хорошо!

Меня напугали его старость и раздражительность, поэтому я поднял лапы кверху и поведал ему о себе, о Слипперсе и о Разорителе.

– Этот щенок мне знаком. Я учил его, как превратиться в Гончего пса, – кивнул пёсик, – ведь я стар. Намного старше, чем Роял, его дед.

– Разоритель – добрый пёс и мой друг. Скажи, он превратится в Гончего пса? – спросил я.

Охотничий терьер ответил:

– Всё зависит от обстоятельств.

Он почесал свою ужасно дряблую шею, и его единственный глаз уставился на меня. Я почувствовал себя неуютно. Затем я вошёл в сарай и увидел Разорителя. Он лежал на полу. Рядом с ним стояли двое мужчин. Один из них был во всём белом, только обувь чёрная. Звали его Мур. Другой был высоким, симпатичным и вообще Достойным Господином. Мур называл его: «Милорд». Мур, подняв голову Разорителя, открыл ему рот, и Достойный Господин туда заглянул. Мур сказал:

– Сегодня ночью кто-то задрал свинью. Я уверен, что это он. Поглядите, Милорд. Видите, вон остатки мяса на зубах.

Достойный Господин вздохнул:

– Жаль свинью. Но поскольку этого не исправить, отдайте её Ромео и Рейган.

– Она была самой мудрой из всех свиней, – продолжал Мур. – Правда, характер у неё был несносный.

Достойный Господин дал Разорителю печенье. Разоритель встал перед ним на задние лапы. Выглядел он великолепно.

– Ноги получит Рейган, переднюю часть – Ромео, – вновь произнёс Мур. – И всё-таки жаль, Милорд.

– А внутренности – Роял, – добавил Достойный Господин. – Да, видит Бог, очень жаль! Что же касается Разорителя, то я решу, что с ним делать. Подожди до утра.

Они ушли. Разоритель сказал:

– Уж теперь-то они сделают из меня Гончего пса! Меня отправят на псарню, и там я к сентябрю обучусь охоте на лис.

Он вышел из сарая. Но туда почти сразу вошёл Охотничий терьер с чёрными зубами, и я спросил его:

– Что значит, задрать свинью?

– Зарезать без шума, дурачок, – ответил он.

В это время пришёл Мур и посадил Охотничьего терьера себе на шею так же, как Повариха сажала Кухонную Кошку. Охотничий терьер бросил мне сверху:

– В моём возрасте ни к чему ходить, если можно ездить.

Они ушли. Я тоже. Но мне было как-то не по себе.

Когда я пришёл домой, Няня, Адар и Повариха в буфетной говорили о Слипперсе, Кухонной Кошке и Малыше. Слипперс сидел в раковине весь в крови. Адар стала лить воду из крана ему на голову. Слипперс выскочил и убежал. Мы спрятались в ящике для обуви. И вот что он мне рассказал:

– Я пошёл взглянуть на Малыша. Он спал. Я улёгся под няниной кроватью. Сама Няня спустилась вниз за чашкой чая. И тут пришла Кухонная Кошка. Она прыгнула в качающуюся конурку и легла рядом с Малышом. Я сказал: «Вылезай оттуда!» Она ответила: «Вот ещё! Здесь тепло!» Я громко залаял. Кухонная Кошка выпрыгнула на пол. Я погнал её к двери. Она меня ударила. Я бросился на неё, и мы скатились с лестницы прямо под ноги Няни. Тут Кухонная Кошка вновь ударила меня по морде. Я продолжал бежать, хотя ничего и не видел. Кухонная Кошка заорала, и её схватила Повариха. Я заорал, и меня схватила Адар. Она посадила меня в раковину и стала лить воду на мой заплывший глаз. Затем все разом стали меня ругать. Но я ведь хороший пёс, просто сегодня не мой день.

Я воскликнул:

– Слипперс, ты замечательный пёс! А Кухонную Кошку я боюсь.

Слипперс кивнул:

– Я тоже её боюсь. Но в тот момент в меня словно другой пёс вселился. Я был настоящим, огромным Гончим псом! А теперь я снова Слипперс.

Я рассказал ему о Разорителе, о Муре, о Достойном Господине, об Охотничьем терьере, и, конечно, о задранной свинье. И тут Слипперс произнёс:

– Я не знаю, что случится, но чувствую, что-то плохое. Однако я должен быть рядом с Малышом. Поэтому справиться со всем этим придётся тебе одному.