Текст книги "Вторая война за независимость США. Соединенные Штаты против Британской империи: сражения на суше и на море"

Британцы со своей стороны потеряли в боях с фрегатами американцев три фрегата: «Геррьер», «Македонянин» и «Ява». Американские фрегаты, противостоявшие им, были признаны превосходящими их в силе, но это слабое утешение для военного флота, привыкшего преодолевать подобные трудности. Более того, «Фролик», до того как удалось его вернуть, проиграл в бою с кораблем равного размера. В марте 1813 года «Таймс» отметила, что список Ллойда содержал информацию о более чем 500 британских кораблях, захваченных американцами за семь месяцев: «Пятьсот торговых судов и три фрегата! Неужели это правда и англичане могут слышать это спокойно?» Любого, кто предсказал бы это год назад, говорилось далее, назвали бы сумасшедшим или предателем. Когда был опубликован рассказ о кровопролитной битве с французским фрегатом, утверждалось, что подобную храбрость французам придали триумфы американского военно-морского флота, и теперь французы больше не идут в бой с уверенностью, что проиграют.

Очевидно, что флот не мог игнорировать события 1812 года, и вскоре после того, как адмирала Уоррена назначили командовать Североамериканской станцией, он начал настойчиво требовать подкреплений, утверждая, что проблемы с блокадой американского побережья, преследованием каперов, наблюдением за американским флотом и сопровождением конвоев – слишком большая нагрузка для его ресурсов. Зимой 1812/13 года он усилил давление на Британию с целью добиться от нее помощи. В конце декабря он заявил, что американские фрегаты имеют большое преимущество перед британскими за счет их вооружения, больших и эффективных команд, превосходства в кораблевождении, а также большого числа людей, вооруженных ружьями и мушкетами. Поскольку теперь благодаря своим морским победам, а также помощи, которую могли им оказать корабли, ускользнувшие из Франции, Соединенные Штаты чувствовали себя в море уверенно, Уоррен полагал, что для его флотилии могли бы стать существенным подспорьем шесть или семь линейных кораблей со срезанной верхней палубой и экипажем из 360 человек на каждом. Кроме того, он полагал, что команды фрегатов Североамериканской станции следует пополнить некоторым количеством людей. Уоррен утверждал, что все это необходимо, поскольку тучи каперов, беспорядки и грабежи достигли «пугающих размеров». В течение зимы задачи, стоявшие перед Уорреном, настолько усложнились, что он пожелал снять с себя ответственность за Вест-Индию и утверждал, что тамошние командиры должны действовать независимо от него.

Британскому Адмиралтейству ничего не оставалось, как удовлетворить некоторые требования своего нового главнокомандующего Североамериканской станцией. Ему отправили подкрепления, однако не выказали большого сочувствия его проблемам. В секретной депеше, отправленной в середине ноября 1812 года секретарем Адмиралтейства Джоном Уилсоном Крокером, он сухо заметил, что, насколько ему известно, в состав военно-морского флота Соединенных Штатов входят пять фрегатов, три шлюпа и шесть бригов. Чтобы справиться с ним, Уоррену было предоставлено три линейных корабля, двадцать один фрегат, двадцать девять шлюпов и пятнадцать более мелких кораблей. Адмиралтейство готовится отправить ему еще три линейных корабля, десять фрегатов и четыре шлюпа и дает ему право купить несколько небольших кораблей в Канаде.

В течение зимы стало очевидно, что, несмотря на подкрепления, адмирал Уоррен не в состоянии взять под контроль моря вокруг Америки, и к январю 1813 года Адмиралтейство сообщило Уоррену, что ему будет предоставлено еще больше подкреплений, для чего эти корабли будут освобождены от выполнения других задач. В очередной раз было выражено разочарование, что Уоррен, уже имеющий в своем распоряжении большие силы, не может перехватывать или захватывать американские суда, сразу же по выходе из порта. «Для защиты интересов страны, – писал Крокер, – важнейшее значение имеет быстрое и полное уничтожение военно-морского флота врага». Для осуществления этой задачи Уоррену предлагалось отправить еще несколько кораблей, включая четыре линейных корабля. Количество фрегатов Уоррена должны были увеличить до тридцати, количество шлюпов – до пятидесяти. Чтобы избежать повторения шока, который испытало общество от потери британских фрегатов, Уоррену было сказано, что «крайне желательно, чтобы корабли, отправленные в плавание в одиночку, не подвергались риску встретиться с превосходящими силами противника».

Несмотря на подкрепления, Уоррен продолжал утверждать, что у него недостаточно кораблей для выполнения возложенных на него обязанностей. В феврале это вызвало резкую реакцию Адмиралтейства. В очередной раз было проведено детальное сравнение ничтожного военного флота американцев и огромных британских сил, и в этом случае ему было сказано, что вместо отправки дополнительных кораблей британские силы Североамериканской станции могут быть сокращены. Уоррена отчитали за «легкость и безопасность, с которой американские военные корабли до сих пор выходят в море». Адмиралтейство саркастически заметило, что Уоррен, вероятно, преувеличивает, говоря о «тучах» американских каперов, поскольку оно не может себе представить, что он выходит из главных американских портов настолько незащищенным, что всем им удается ускользнуть.

Адмиралтейство и лично Крокер были несколько несправедливы к Уоррену. Эффективная блокада всего американского побережья потребовала бы гораздо больше кораблей, чем могла предоставить Британия. Несмотря на утверждение Адмиралтейства, что у Уоррена достаточно кораблей, чтобы заблокировать американские порты, было совершенно ясно, что многочисленные заливы и бухты на Восточном побережье Америки позволят американским каперам избежать практически любой блокады. Даже более крупные порты невозможно было бы держать в блокаде в течение целого года. Суровая зимняя погода у северного побережья означала, что с ноября по март кораблям, скорее всего, придется уйти, оставив свои позиции, и это предоставит каперам массу возможностей для бегства. В более спокойные моменты даже Адмиралтейство готово было признать, что Бостон невозможно надежно заблокировать в зимние месяцы.

Несмотря на все сложности, с начала 1813 года военный флот начал затягивать петлю вокруг американского побережья. В конце ноября Адмиралтейство приказало Уоррену установить жесткую блокаду Чесапиского и Делавэрского заливов. Официально блокада была объявлена Уорреном 6 февраля и стала более общей весной, когда Адмиралтейство приказало ему установить жесткую блокаду Нью-Йорка, Чарльстона, Порт-Рояла, Саванны и Миссисипи. В инструкциях также подчеркивалось, что Уоррен должен de facto блокировать все порты, из которых американские каперы или военные корабли, вероятнее всего, могут наносить вред британской торговле. Любые нейтральные суда, которые попытаются войти или выйти из заблокированных портов, прежде чем им сообщат о блокаде, следует не допускать или не выпускать из портов, но не захватывать. Весной и летом 1813 года американским кораблям стало гораздо труднее покинуть порт, хотя по-прежнему невозможно было отследить все устья рек и мелкие бухты этого длинного побережья.

Параллельно с ужесточением блокады британские корабли стали осторожней и перестали в одиночку ввязываться в бой, который могли проиграть. Адмиралтейство указывало это в своих инструкциях, начиная с конца 1812 года, а весной 1813 года его приказы стали еще более конкретными. Уоррену было сказано, что каждой эскадре фрегатов следует придавать линейный корабль. Особенно четко ему было предписано держать сильную группировку возле Бостона – излюбленного порта американских военных кораблей, который сложно было заблокировать.

Несмотря на все предосторожности, американским кораблям удавалось выйти из порта, и они по-прежнему могли побеждать в боях. Самым драматичным стало плавание фрегата «Эссекс» (32) под командованием капитана Дэвида Портера, который вышел из Делавэра в конце октября 1812 года до того, как британцы установили в этом районе жесткую блокаду. Портер получил приказ идти в Южную Атлантику, и до января 1813 года он курсировал вдоль побережья Южной Америки. Затем он решил обогнуть мыс Горн и атаковать британские корабли – точнее, китобойный флот – в Тихом океане. Плавание вокруг мыса Горн всегда было сопряжено с трудностями и нехваткой продовольствия, но в середине марта фрегат благополучно прибыл в Вальпараисо. Портер прошел вдоль побережья Чили и Перу, а затем направился к Галапагосским островам. Все лето «Эссекс» курсировал в этом районе, захватив дюжину судов и сея панику среди британских китобоев. Только в октябре 1813 года этот корабль ушел от Галапагосов и направился на Маркизовы острова для ремонта, нарушив к тому времени все британское торговое судоходство на Тихом океане. И только в 1814 году британцам в конце концов удалось изловить капитана Портера.

Другим американским кораблем, свободно ходящим в Южной Атлантике поздней осенью 1812 года, был шлюп «Шершень» (18) под командованием Джеймса Лоуренса. В феврале 1813 года, направляясь на северо-запад вблизи побережья британской Гвианы, он встретился с британским бригом «Павлин» (18) под командованием Вильяма Пика. После маневрирования корабли сначала обменялись залпами с расстояния 50–60 ярдов, и меньше чем через полчаса бой закончился. «Шершень» после того, как он первым же залпом нанес «Павлину» серьезные повреждения, занял позицию справа на раковине[12]12
  Раковина (морской термин) – на парусных судах свес на бортах кормовой части судна, где располагались сантехнические принадлежности.


[Закрыть] британского корабля. Отсюда капитан Лоуренс мог привести в действие все свои бортовые орудия, тогда как «Павлин» мог ответить только двумя пушками. Вскоре все, кто стрелял из этих пушек, были убиты или ранены картечью, и с марсов американского корабля раздался залп из мушкетов. Марсели и гафель-гардели «Павлина» были отстреляны, и грот-парус стал бесполезен. Капитан Пик был ранен. Он с трудом поднялся на ноги, чтобы командовать своим кораблем, но был убит пушечным выстрелом. Бой продолжался, но, набрав в трюм шесть футов воды, британцы сдались. Старший помощник, которому пришлось махнуть шляпой вместо флага, упал в воду вместе с гафелем.

В этом бою «Павлин» оказался существенно слабее. Он был оснащен только 24-фунтовыми каронадами против 32-фунтовых каронад «Шершня», но, кроме того, пострадал от нерезультативности своей артиллерии. Такелаж и паруса «Шершня» были сильно побиты, но его корпус не получил почти никаких повреждений. «Павлин» был так сильно поврежден, что пошел ко дну вместе с моряками из обеих команд, которые еще оставались у него на борту: 8 британцев и 3 американца утонули. Помимо этого, британцы из 122 человек потеряли 9 человек убитыми и 28 ранеными, а из 135 американцев убит был 1, ранены 2. Получив известие об этом, «Таймс» подумала, что нужно поискать, нет ли у американцев какого-то секрета в обращении со своими орудиями или в их порохе, но в то же время набросилась на «слабоумие, продемонстрированное министрами в ведении морской войны против Америки».

Весной 1813 года проблемы с обеспечением эффективной блокады американского побережья стали совершенно очевидны. Если в конце февраля, почти через два месяца после победы над «Явой», «Конституция» проскользнула назад в Бостон, адмирал Уоррен мог сказать, что его эскадра, осуществлявшая блокаду, была сдвинута со своего места очень плохой погодой и снежными бурями, то в конце апреля сложно было представить подобное оправдание. 23 апреля коммодор Джон Роджерс вышел из Бостона на «Президенте» в сопровождении «Конгресса». Плавание «Конгресса» не отличалось никакими яркими победами, но за восемь месяцев пребывания в море его ни разу не остановил ни один британский корабль. Путешествие «Президента» было куда более драматичным и привело Уоррена в куда большее замешательство. Роджерс посетил район Азорских, Шетландских и Оркнейских островов, проплыл вокруг Ирландии и дошел до берегов Ньюфаундленда, а затем в сентябре вернулся в Нью-Порт в Род-Айленде. Он захватил около дюжины судов. «Соединенные Штаты» и «Македонянин» были менее успешны. В конце мая им удалось выйти из Нью-Йорка, однако вскоре пришлось вернуться в Нью-Лондон в штате Коннектикут, спасаясь от преследования британской эскадры.

Когда до Англии дошли вести о том, что «Президент» ушел в открытое море, а кроме того, в какой-то момент возникли опасения, что «Соединенные Штаты» и «Македонянин» тоже ускользнули, Уоррен подвергся серьезной критике. Адмиралтейство боялось, что престижу военно-морского флота Британии будет нанесен очередной удар. В июле оно снова отправило приказы, что британские фрегаты не должны в одиночку вступать в бой с американскими фрегатами, и, когда поступило сообщение, что «Президент» обнаружен к северу от Британии, Адмиралтейство поняло, что война с Америкой становится все тяжелее. В погоню за «Президентом» были отправлены все корабли с других станций. Безрезультатно.

Во время войн с Францией Адмиралтейство редко с таким волнением ожидало новостей об успешных действиях, чтобы успокоить критику у себя дома, и наконец летом 1813 года пришло известие о долгожданной победе. Британский фрегат «Шеннон» (38) под командованием Филиппа Брока, наблюдавший за портом Бостона, терпеливо ждал возможности сразиться с американским фрегатом. Брок был прекрасным командиром, проявлявшим гораздо больший интерес к использованию артиллерии, чем большинство офицеров, командовавших в тот период британскими кораблями. Позднее капитан Джон Печелл, командовавший «Сан-Доминго» (74) на Североамериканской станции, утверждал, что методы Брока следует использовать как образец для британского военного флота в этом вопросе. Он говорил, что Брок лично распорядился устанавливать пушки так, чтобы они вели стрельбу на одной горизонтальной линии и чтобы его люди были лучше подготовлены и понимали, как нужно стрелять, лучше, чем кто бы то ни было. Способы – нередко случайные, – которые часто используют британские капитаны, вызваны тем, что в последние годы британцы редко встречают на море равных противников, отсюда у них рождается идея – определенно ошибочная, – что они могут одолеть кого угодно.

В бостонской гавани стоял американский фрегат «Чесапик» (38) под командованием капитана Джемса Лоуренса, ранее служившего на «Шершне». «Чесапик» не относился к разряду самых больших американских фрегатов и по силе примерно равнялся «Шеннону», хотя его команда была несколько больше. И Брок, и Лоуренс рвались в бой, и несмотря на то, что 1 июня Брок послал официальный вызов, Лоуренс вышел из порта еще до того, как получил его. Никто не пытался уклониться. Пока «Чесапик» выходил в море, «Шеннон» дрейфовал в ожидании. Первые же залпы нанесли большой урон обеим сторонам, убив американского штурмана и смертельно ранив капитана Лоуренса. Когда его отнесли в трюм, он сказал своим людям: «Не отдавайте корабль». Первый залп серьезно повредил такелаж «Чесапика», и через десять минут «Чесапик» столкнулся с «Шенноном». Брок отдал приказ связать корабли вместе. Ящик для снарядов был сброшен с квартердека американского корабля взрывом ручной гранаты, брошенной с «Шеннона», и Брок повел абордажный отряд на борт американского корабля. С мечом в руке он взял квартердек «Чесапика». Вскоре рукопашный бой закончился. Сражение заняло всего 15 минут.

Обе стороны понесли тяжелые потери. У британцев было 24 убитых и 58 раненых, включая Брока, который получил тяжелое сабельное ранение. Американские потери были еще более многочисленны: 61 убитый и 85 раненых. После боя оба корабля остались на плаву, в чем решающую роль сыграла изначально точная стрельба британского корабля и стремительность, с которой капитан Брок провел абордаж. Поражение стало тяжелым ударом для американцев, которые уже почти уверились, что не могут проиграть бой один на один. Однако теперь победы американцев стали случаться гораздо реже, чем в первые шесть месяцев войны, когда британцы сильно недооценивали своего противника.

Через два месяца после поражения «Чесапика» американский бриг «Аргус» (16) постигла такая же участь. «Аргус» прошел во Францию с американским послом на борту, а затем, огибая Корнуолл к выходу из Ла-Манша в Атлантический океан, захватил 20 судов и вызвал страшное волнение и изумление тем, что такое могло произойти у самых берегов Британии. Однако в этом случае американцы перехитрили сами себя. 14 августа британский бриг-шлюп «Пеликан» под командованием капитана Джона Мейплса заметил американский корабль. «Пеликан» был чуть лучше вооружен, чем «Аргус», и имел несколько бо́льшую команду: 116 против 104. Вероятно, американский корабль мог уйти, но он решил подождать и принять бой, который начался в 6 часов утра, когда корабли сблизились на расстояние мушкетного выстрела. Уже через несколько минут американскому капитану Вильяму Генри Аллену прострелили ногу, после чего его перенесли в трюм, и позднее он скончался в Англии. Сражение было яростным, но в этом случае американские орудия снова оказались менее точны, чем британские. В течение 30 минут «Аргус» потерял управление. Бриги столкнулись, но прежде, чем британцы взошли на борт американского корабля, «Аргус» спустил флаг. Он потерял 11 человек убитыми и 12 ранеными. С американской точки зрения этот бой не был каким-то выдающимся, их артиллерия действовала хуже стандарта, который они установили в более ранних сражениях, и они сдались, даже не попытавшись не допустить британцев на борт.

Летом 1813 года, после победы над «Чесапиком» и «Аргусом» и установления более эффективной блокады американских побережий, британцы начали постепенно возвращать себе уверенность и власть, утраченную в 1812-м. Американские каперы действовали по-прежнему активно, и британцы могли по-прежнему проигрывать в бою один на один, как это случилось в начале сентября, когда бриг «Боксер» (12) был захвачен американским кораблем «Энтерпрайз» (14) недалеко от побережья штата Мэн, но в большинстве случаев Британия начала снова заявлять о своем превосходстве на море, которого и ожидали от нее в начале войны. Особенно разрушительно эффект ее огромного превосходства в силе начал сказываться на побережьях самих Соединенных Штатов. Несмотря на то что множеству отдельных американских кораблей по-прежнему удавалось нападать на британские торговые суда, у американцев не было средств защиты собственных берегов от десантных операций британского флота. До самого конца войны они создавали постоянную опасность для американцев, военный флот которых просто был слишком мал, чтобы представлять угрозу для врага, осуществлявшего высадки на берег.

Район Чесапикского залива

Больше всего от нападений британцев пострадал район Чесапикского залива. Весной и летом 1813 года британцы вволю позабавились на берегах Вирджинии и Мэриленда. В апреле Уоррен отправил контр-адмирала сэра Джорджа Кокберна в Чесапикский залив с приказом войти в реки и уничтожить все, что может способствовать военным успехам американцев. Американская оборона была настолько слабой, что самый большой корабль, отправленный в эту экспедицию, был фрегатом, его команда состояла из 180 моряков, 200 солдат морской пехоты и небольшого отряда артиллерии. Ночью 28 апреля часть британских сил пошла вверх по реке Элк в направлении поселка Френчтаун. Британцы заблудились в темноте и прибыли на место следующим утром. Быстро отбросив немногочисленных американских защитников, они сожгли большое количество складов и несколько маленьких судов, стоявших на реке, а затем вернулись, потеряв только одного человека раненым.

3 мая адмирал Кокберн направил свои силы против американской батареи в Гавр-де-Грейс. После обстрела из корабельных орудий на берег сошли британские морские пехотинцы, и американцы бежали из города в лес. Кокберн сжег дома тех американцев, которые сбежали вместе с милицией, чтобы показать им «что они навлекают на себя, устанавливая батареи». Из Гавр-де-Грейс корабли Кокберна прошли несколько миль по реке Саскуэханна и провели большую часть дня, уничтожая оборудование на американской пушечной фабрике. И снова потери британцев ограничились только одним раненым, хотя этот небольшой отряд проводил операцию на пути, связывавшем Филадельфию и Балтимор.

Кокберн завершил экспедицию, направив свои суда ночью 5 мая по реке Сассафрас в Джорджтаун и Фредерикстаун. Недостаток знаний о территории стал причиной того, что британцы снова задержались и достигли своей цели только поздним утром. Они встретили определенное сопротивление со стороны местной милиции и в результате уничтожили все дома в двух деревнях за исключением тех, где находились жители. Вообще, это был тот способ поведения, которому обычно следовали британцы. Если обитатели сопротивлялись, их дома уничтожались и собственность отбиралась. Если обитатели не оказывали сопротивления и сотрудничали, процедура обычно представляла собой скорее принудительную продажу продуктов вместо их захвата. В любом случае британский флот, блокировавший Чесапик, снабжался мясом и другими продуктами за счет грабительских рейдов на побережья залива. Описывая Адмиралтейству эту местность, Уоррен отмечал, что никогда не видел другой страны, настолько беззащитной и с такой легкостью предоставлявшей продовольствие и другие элементы снабжения вражеским силам.

Во время этого второго сезона войны британское правительство приготовилось ограничить отправку людей и проведение амбициозных операций в Канаде в надежде заменить эти меры более разрушительными ударами по американскому побережью. Планировалось, что для достижения этой цели Уоррену следует задействовать 2400 человек. Основную часть этих сил составляли два батальона королевской морской пехоты (по 842 человека каждый), отправленные из Британии, но, кроме того, Уоррен мог использовать около 300 британских военных с Бермуд и еще две «независимые роты» в количестве 300 человек иностранцев. Эти две роты состояли в основном из французских военнопленных, завербованных для службы в британских войсках. В каждом батальоне морской пехоты имелась рота морской артиллерии, а дополнительную огневую мощь обеспечивал «Маринер» – корабль, оснащенный разнообразными ракетами Конгрива, в команду которого входили специально обученные для их использования артиллеристы. Все это вместе с собственными военно-морскими силами Уоррена, включая морскую пехоту, могло быть задействовано при проведении атак.

Общий контроль над десантными операциями британцев, как и выбор места атаки, оставался за адмиралом Уорреном, а сухопутными войсками командовал полковник сэр Томас Сидни Беквит, прославленный военный, который после службы в Индии отличился в Испании. В секретных инструкциях, присланных ему в середине марта, говорилось, что главная цель экспедиции – это осуществление диверсий в интересах Верхней и Нижней Канады и что согласно плану он не должен оккупировать какую-то территорию. Ему следует просто совершить рейд и, как только цель данного рейда будет достигнута, сразу же вернуться на корабль. Все правительственные склады, гавани и суда подлежат уничтожению, а с жителей Беквит может брать деньги и продукты в обмен на то, что их частная собственность не будет уничтожена. Ему были даны особые указания не побуждать рабов к бунту против своих хозяев, хотя он мог позволить отдельным людям уйти с ним, если они боялись мести за то, что помогали британцам. В этом случае их не следовало рассматривать как рабов, а если бы они пожелали, то могли записаться в один из британских «Черных корпусов», которые до этого были созданы в Вест-Индии. Когда количество рейдов в заливе Чесапик возросло, многие рабы бежали, чтобы примкнуть к британцам.

В то время как военный министр граф Батерст смотрел на эту экспедицию, прежде всего, как на средство дать передышку Канаде, Адмиралтейство, думая о своих собственных проблемах, советовало Уоррену, если возможно, выбрать цель, уничтожение которой подорвет силы американского военно-морского флота. Уоррен принял этот совет близко к сердцу и решил, что британцы должны напасть на главную американскую военно-морскую базу Норфолк, в заливе Чесапик. Наибольший интерес представлял американский фрегат «Созвездие», стоявший на реке Элизабет под защитой двух фортов. Путь к Норфолку лежал через Хэмптон-Роудс[13]13
  Собирательное название портов и якорных стоянок в устье Чесапикского залива.


[Закрыть], и на входе в реку Элизабет, на острове Крейни, американцы поместили батарею и 700 солдат, а поперек канала протянулась шеренга канонерских лодок. Для того чтобы войти в реку Элизабет и напасть на форты и город Норфолк, британцам требовалось сначала взять остров Крейни.

Транспортные корабли из Европы прибыли на Бермуды в конце мая, и в июне экспедиция двинулась в Чесапикский залив. Нападение на остров Крейни произошло 22-го. Предполагалось, что, пока Беквит высадится на материке и приблизится к острову сзади, другие войска будут штурмовать остров на лодках. Атака была проведена плохо. Британцы снова пострадали от недостаточно подробного знания местных условий. Когда лодки начали атаку с моря, обнаружилось, что на подходе к острову слишком мелко, и они сели на мель, тогда как войска, пытавшиеся обойти остров со стороны материка, столкнулись с тем, что заводи с той стороны слишком глубоки, чтобы перейти их вброд. Обе группы нападавших отступили, но, несмотря на это, общее число британских потерь составило всего 40 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Проблема с выбором места, где должна была сражаться армия, продолжала преследовать британское командование на всех побережьях Америки.

Теперь в попытке обеспечить себе хотя бы какой-то небольшой успех Уоррен решил организовать нападение на поселок Хэмптон на реке Джеймс вблизи Норфолка. По сравнению с нападением на Норфолк это была небольшая вылазка, поскольку в Хэмптоне находилась всего лишь американская батарея и милиция из нескольких сот человек. Британские войска высадились 25 июня, оттеснили милицию, захватили американские пушки и, разграбив поселок, вернулись на корабли. Дома не были сожжены, но то, что находилось внутри, было захвачено или уничтожено, а женщин изнасиловали. Самые жуткие эксцессы были делом рук французских отрядов. Подполковник Чарльз Напье, командовавший британской частью войск, говорил, что «весь этот ужас совершался безнаказанно: грабеж, изнасилования, убийства, и ни один человек не ответил за это». Он также утверждал, что его 102-й полк едва не взбунтовался из-за того, что ему не было позволено принять участие в разграблении поселка. Позже Напье писал своей сестре, что ему очень не нравится одна непременная часть его работы – «ограбление и разорение крестьян».

Несмотря на возмущение Напье тем, что французы не были наказаны за свои зверства в Хэмптоне, полковник Беквит фактически уже принял решение отказаться от их услуг. Он сказал Уоррену, что французы постоянно нарушали субординацию, а многие просто перешли на сторону врага. В начале июля Уоррен согласился, что независимые роты будут отправлены в Галифакс, откуда они должны быть готовы вернуться в Британию.

До этого момента, вероятно, самой крупной британской диверсией на южных берегах Америки можно считать незначительный пиратский налет, в ходе которого подверглась разграблению одна американская деревня. Такой тип военных действий продолжался следующие несколько недель. Контр-адмирала Кокберна со 102-м полком отправили в рейд дальше к югу вдоль американского побережья. 12 июля британцы совершили нападение на остров Окракок и Портсмут в Северной Каролине, захватили два американских корабля и заставили жителей продать нападавшим скот и другие продукты. Тем временем Уоррен продолжал оставаться в Чесапике, запасаясь необходимым продовольствием и причиняя урон местным жителям, но не предпринимая крупных атак. В августе он увел из залива свои корабли и войска и направился в Галифакс, чтобы спастись от преследовавшей британцев лихорадки.

Господство британского военно-морского флота, которое несло разорение населению Чесапикского залива, создавало трудности и другим частям американского побережья, даже несмотря на то, что британцы обычно старались не обижать своих многочисленных друзей на Северо-Востоке. Сэр Томас Харди, командовавший «Викторией» в Трафальгарской битве, возглавлял силы в районе Нью-Йорка и сначала держал эскадру Стивена Декейтера заблокированной в этом порту, а затем в Нью-Лондоне, штат Коннектикут, где она нашла пристанище после того, как британцы не позволили ей уйти в море. В 1813 году, когда после неожиданных успехов американского военно-морского флота 1812 года блокада стала постепенно сковывать американское побережье, становилось все более очевидно, что навредить британцам американцы могут, только осуществив успешное вторжение в Канаду. Именно на канадской границе американцы всегда надеялись добиться успеха, и зимой 1812/13 года были разработаны планы, вселявшие надежду отыграться за катастрофы 1812 года.