Текст книги "Смерть дублера"

– Какая красота! – восхитился он. – Просто великолепно! Оружие, убившее Арнольда, обнаружено в сейфе у Торпа! Весьма признателен, что поделились со мной этой новостью. Как я понял, результат экспертизы вполне однозначен?

– Да, – лаконично бросил Бриссенден.

Дервин только кивнул.

Фокс по очереди оглядел лица. Они поедали его глазами, подобно своре голодных котов, окруживших раненого дрозда.

– Потрясающая находка! – объявил он. – Удивительное дело, просто удивительное. От души поздравляю! Будут еще какие-то откровения?

– Мы ожидаем, – процедил Дервин, – что вы расскажете, где, как и когда раздобыли это оружие, чтобы затем вручить Торпу. Если хотите потрепаться о пустяках, настраиваясь на признание, милости просим, большой спешки нет… – Он помолчал, стиснув зубы, и грозно добавил: – Но потом вы нам все расскажете.

– Посмотрим… – поджал губы Фокс. – Как же вы могли рассуждать, чтобы прийти к такому блестящему выводу? Вы не решили бы, что Арнольда убил Кестер, поскольку у того имелся, вероятно, доступ к сейфу, а потому Торп не положил бы туда оружие, которое я где-то нашел и доставил ему. Вы не решили бы, что это сам Торп убил Арнольда, ведь в таком случае оружие у него уже имелось бы и не пришлось бы нанимать меня для розыска. Люка мы вычеркнем из чисто сентиментальных соображений. Разумеется, остаются еще и партнеры Торпа, но кажется сомнительным, чтобы вы кого-нибудь из них подозревали, ведь я вряд ли способен быстро провернуть такое дельце в высоких деловых кругах. Кроме того, убийцей наверняка был кто-то, о ком Торпу не хотелось доносить полиции, ведь сегодня утром ему выдался такой шанс во время встречи с полковником, но он промолчал. Итак, выбор не только сужается, он делается очевиден! Тут уж либо сынок, либо дочка. Джеффри или Миранда. Вопрос только в том, кто из них? А вы как считаете, полковник?

– Я считаю, – тщательно выговаривая каждую букву, произнес Бриссенден, – что вовсе не обязательно позволять вам нести тут всякую околесицу. Вы должны были понимать, что мы найдем этот револьвер и что по заведенному порядку проведем экспертизу: выстрелим из него и сравним пулю с той, которая убила Арнольда. Стало быть, вы должны были выдумать какое-то объяснение и держать его наготове. Мы все равно докопаемся до истины, но если желаете сперва скормить нам фальшивку, будьте любезны, только поскорее.

– Я этого не понимаю, – покачал головой Фокс. – Клянусь, просто не понимаю! Вы натыкаетесь на орудие убийства в сейфе у Торпа. Само собой, он не нашел его под камнем и не получил по почте, но зачем вам было выбирать из всех возможных вариантов именно меня? Давайте по существу. Официально заявляю, что никогда не видел этого револьвера раньше, не слышал о нем, не подозревал о его существовании, не знал, что у Торпа таковой имеется и хранится в сейфе. Ну и что теперь?

– Вы лжете! – взорвался Бриссенден.

– Ничего подобного, я не лгу. Мой категоричный отказ был подачей. Отбейте мяч или заткнитесь.

– Мы даем вам шанс…

– Хватит с меня! Отбивайте подачу, или я пошел.

– Позвольте, я испробую иной подход, – встрепенулся Дервин. – Мы находим в сейфе этот револьвер и узнаем, что Арнольд был убит именно с его помощью. Мы взвешиваем все разнообразные гипотезы, которые помогли бы объяснить его присутствие здесь. Нам известно, что вы познакомились с Торпом лишь вчера вечером и с тех пор выполнили для него некую работу, вознаграждением за которую стали пятьдесят тысяч долларов. Деньги немаленькие. Выходит, работа имела большое значение. Далее, нам известно, что вы солгали насчет получения денег от Торпа. Наконец, вы наотрез отказываетесь рассказать, что сделали, чтобы их заработать. Мы рассматриваем все эти факты и приходим к строгому умозаключению. На основе сделанных выводов мы настаиваем… мы требуем от вас объяснений. – Дервин водрузил на стол сжатый кулак, но голос его остался спокойным. – Не являясь членом адвокатской гильдии, вы не можете сослаться на свое право не сообщать доверенные клиентом сведения. Торп обязал вас не разглашать суть заключенной сделки? Теперь он мертв, и не мне говорить вам, что заключенный с убитым договор о неразглашении тайны не служит веской причиной прикрывать убийцу, кем бы он ни был. Даже, к примеру, если им окажется родной сын покойного. Как уже сказал полковник Бриссенден, мы даем вам шанс…

– Который я с благодарностью отвергаю, – перебил его Фокс. – Мне просто нечего вам ответить. На складе пусто. С тем же успехом вы могли дать мне шанс доказать, что земля не круглая.

– То есть вы отказываетесь сообщить нам, где, как и у кого раздобыли этот револьвер?

– Повторюсь, я впервые его вижу и ничего о нем не знаю.

– Это ваша окончательная позиция?

– Именно. И хочу предупредить, что вы опять теряете ценное время. Между прочим, я не смогу по вашему требованию покинуть имение в течение часа. Миссис Пембертон наняла меня провести следствие по…

– Нас это устраивает, – тихо сказал Дервин. – Развитие событий делает желательным, чтобы вы и дальше здесь оставались.

Фоксу это не понравилось. Что-то пошло не так. Эти двое, насколько он мог судить, хорошо их зная, уже должны были впасть в бешенство. Бриссенден уже лаял бы, а Дервин молотил по столу кулаками. Вместо этого он спокойно вернул револьвер в ящичек и, отодвинув его в сторону, потянулся через стол, чтобы подвинуть к себе точно такой же ящичек, лежавший там и не привлекавший лишнего внимания.

Фоксу это уже совсем не понравилось, и он сказал:

– Вы упомянули умозаключение, мистер Дервин, на основе которого требовали от меня объясниться. Хочу заметить, не желая никого оскорбить, что ни хорошая логика, ни приемы тактики…

– Забудьте! – бесцеремонно оборвал его Дервин, открыл крышку второго ящичка, но не стал ничего вынимать оттуда, а просто откинулся на спинку кресла, чтобы уверенно встретить прямой взгляд Фокса. – Не буду делать вид, что у меня имелись какие-то доказательства тому, что вы знали про тот револьвер или имели к нему какое-то отношение. Если имели, довольно скоро мы это выясним, и я предупреждаю вас сейчас: если вскрывшиеся обстоятельства позволят мне предъявить вам хоть какое-то обвинение, я его предъявлю. И передам дело в суд… Но довольно об этом. Перейдем к тому вопросу, где я все же смогу представить твердые доказательства.

– Совсем иное дело. Обещаю не отрицать ничего такого, что вы сумели бы доказать.

– Спасибо. Вам известно, разумеется, что все огнестрельное оружие снабжено уникальным серийным номером, а все продажи регистрируются и доступны для отслеживания.

– Да, я об этом слышал.

– Ну конечно. А что вы скажете, если я сообщу, что оружие, убившее Торпа сегодня в этой комнате, было продано вам одиннадцатого октября тридцать шестого года «Б. Л. Холмсом и компанией», магазин которых расположен по адресу: Нью-Йорк, Мэдисон-авеню, четыреста шестнадцать?

– Ровным счетом ничего не скажу. Я в это даже не верю.

– Прекрасно… – Кот уже запустил когти в перья дрозда. Дервин достал что-то из второго ящичка и на вытянутой руке выставил на всеобщее обозрение. – Это принадлежит вам?

Фокс взял протянутый предмет в руки. Это был автоматический пистолет «доузи» 38-го калибра, чистенький и новенький с виду. На металлической накладке рукояти стояли глубоко выгравированные четкие буквы: «ТФ».

– Он мой, – кивнул Фокс. – Если хотите сказать, что именно из этого пистолета вылетела пуля, убившая Торпа…

– Это я и говорю.

– Красота, да? – ощерился Бриссенден. – Великолепнее и быть не может! Что же вы молчите?

Фокс, хмурясь, разглядывал пистолет и медленно качал головой:

– Нет, полковник, я не назвал бы это великолепием. Скорее, это приводящий в замешательство досадный курьез.

– Вот как? – вскинулся Дервин. – Ваш склад оправданий снова пуст?

Фокс поднял на него укоряющий взгляд:

– Не пинайте упавшего, мистер Дервин. Прошу вас! И пожалуйста, ответьте для протокола на два прямых вопроса. Этот пистолет был найден здесь, на полу, сразу после убийства Торпа?

– Да, это он.

– И ваша экспертиза установила, что Торп убит пулей, выпущенной именно из него?

– Установила.

– Хорошо. Я прижат к стене. Арестуйте меня. Бросьте в тюрьму. Делайте все, что считаете нужным, но не ждите, что я пролью хоть лучик света на загадку, как этот пистолет сюда попал.

Вскочив, Бриссенден взревел:

– Боже ты мой! Если вы воображаете, что вам и это сойдет с рук…

Саркастически улыбаясь, Дервин спросил:

– Что, еще один договор о неразглашении?

– Нет, сэр. Я просто ничего об этом не знаю.

– Но это ваш пистолет?

– Мой.

– Он был при вас сегодня, когда вы сюда приехали?

– Нет. Я явился безоружным.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Я не знаю… Нет, потерпите хотя бы секунду, дайте мне шанс! Мне гораздо труднее, чем вам! В моем арсенале шесть револьверов и девять пистолетов. Два или три были мне подарены, но большинство я покупал сам. Три из них – «доузи» тридцать восьмого калибра, как и этот. Все свое оружие я держу в надежном хранилище в своей комнате, кроме старого «воутера», который я вручил Биллу Тримблу, фермеру в моем хозяйстве, чтобы палить по суркам. Дэн Пейви, мой вице-президент, часто носит оружие, и обычно как раз «доузи». Вчера я брал с собой «хоуэлл» тридцать второго и «спрэг» – маленький, почти игрушечный, – но сегодня не взял ничего. Утром даже не открывал оружейный шкаф и понятия не имею, что там теперь есть, а чего нет… – развел руками Фокс. – Вот и все, что я могу вам сказать.

Окружной прокурор посмотрел на полковника.

– Валяйте! – проворчал Бриссенден, и Дервин повернулся к Фоксу:

– Где сейчас Пейви?

– В моем доме. Во всяком случае, я велел ему туда отправиться, когда он прибыл сюда несколько часов тому назад…

– Ага! Он побывал здесь, верно?

– Но не тогда, когда был застрелен Торп. Около одиннадцати.

– То есть он не с вами приехал?

– Нет. Я выехал из дому рано утром.

– Во сколько?

– В семь двадцать две.

– И куда же вы направились?

– Сюда.

– Сразу сюда?

– Нет. У меня были еще дела.

– Какие именно дела?

Фокс помотал головой:

– Простите. Это личное.

– Не та ли это работа, за которую Торп заплатил вам, когда вы сюда приехали?

– Об этом – ни слова, сами знаете. Вы спрашивали о моих пистолетах. Бог свидетель, имеете полное на это право.

– Благодарю, – с сарказмом выдавил Дервин. – Не скажете ли, куда именно привели вас эти ваши личные дела?

– Нет. Никакой связи с пистолетами. У меня не было при себе ни одного.

– Сопровождал ли вас кто-нибудь?

– Да. Генри Джордан. Он увязался со мной, потому что позже мы собирались ехать сюда.

– У Джордана было при себе оружие?

– Нет… Погодите-ка, будем попутно наводить порядок. Я не обыскивал Джордана, но, по моему мнению, оружия при нем не было. У Джордана не могло быть ни одного из моих пистолетов, если только он не пробрался в мою комнату, пока я отсутствовал или спал, чтобы его позаимствовать. Пари держу, что он этого не делал.

– Вы дарили или одалживали кому-либо пистолеты?

– Нет, никогда.

– Кто еще мог пробраться в вашу комнату и завладеть одним из них?

– Множество народу. Любой из гостей. Все мои работники…

– Как насчет тех, что собрались здесь сегодня? Была ли у кого-то, помимо Джордана, возможность проделать такое?

– Да. В моем доме гостили Эндрю Грант с племянницей. Джеффри Торп и миссис Пембертон заезжали ненадолго прошлым вечером, но не оставались в той комнате совсем одни, так что их можно не брать в расчет.

– А Кестер – он бывал там? Или Люк Уир?

– Нет, насколько мне известно, – сжал губы Фокс. – Позвольте, я скажу кое-что. Сюрприз, который вы мне тут устроили, совсем смешал мои мысли, но сейчас я прихожу в себя и начинаю злиться. Я не занимаюсь укрывательством убийц, но даже будь это моим давним увлечением, теперь бы я бросил это хобби. Надеюсь, вы не схватите злодея, потому что хочу добраться до него первым. Любой, кто без спросу возьмет какой-то из моих стволов, моих собственных «доузи», и совершит с его помощью убийство… – Тут Фокс опять сжал губы.

– Довольно! – с жаром бросил ему Бриссенден. – Эта ваши чертовы наглые, оскорбительные выходки! Подумать только! Вы возмущены тем, что одним из ваших пистолетов воспользовался убийца! Так, что ли? – Только мощным усилием воли полковник не срывался на крик. – Господь милосердный, вы нас что, за дураков держите?! Посмотрим! Вечером в понедельник, по вашему собственному признанию, еще не успев и словом перекинуться с Кестером, вы рекомендовали Дервину скупать акции «Торп контрол» на падении! Вы уже знали, что убитый не был Торпом, вы знали, что Торп жив! Вы специально позволили нам задержать Уира и Кестера на том катере, а заодно и вас! Вы выполнили для Торпа какое-то секретное задание, получили в награду пятьдесят тысяч долларов и не хотите рассказать, в чем оно состояло! Мы находим убивший Арнольда револьвер прямо здесь, в сейфе у Торпа, и хотя вы пользовались его доверием… или занимались шантажом, одно из двух… объявляете, будто не знали о его существовании! А сейчас мы узнаем, что Торп убит выстрелом из вашего пистолета, и вам опять ничего не известно? Все, что вы можете делать, – это сидеть тут и с ухмылкой на лице рассказывать, как вы возмущены! Запихнуть бы ваш поганый язык поглубже в глотку! Видит бог, здесь отыщутся люди, способные это проделать!

Не отводя взгляда от его свирепых глаз, Фокс кивнул:

– Готов признать, полковник, все это звучит чудовищно. Единственное возражение: никто не ухмылялся…

– Ах, возражение, значит? – Бриссенден прыжком покинул кресло и зашагал к Фоксу. – Если вы решили, будто шуточки могут…

Фокс уже был на ногах и уперся грудью в грудь полковника, стоявшего со сжатыми кулаками. Сова нервно стянул с лица очки в роговой оправе. Двое полицейских несмело качнулись вперед. Повисшую в библиотеке напряженную тишину прервал Дервин, который прочистил горло и сказал:

– Не стоит, полковник. Это только все усложнит. Он довольно крепкий малый. Я это знаю, да и вы тоже… Фокс, я хочу отправить в ваш дом человека. Пускай заглянет в шкаф, где вы храните свое оружие, и задаст несколько вопросов.

– Нет, – покачал головой Фокс. – Если только я не поеду тоже.

– Вы задержитесь здесь еще на какое-то время.

– Тогда в моем доме никто не будет устраивать обыски, не предъявив сначала судебный ордер. Разговорам с людьми, находящимися там, препятствовать я не могу и не буду. А людей там немало.

– Очень хорошо… – сухим тоном изрек Дервин. – Вы сказали, что злитесь. Я тоже. Полковник Бриссенден не до конца огласил список ваших вкладов в это дело. Надеюсь, когда мы его закроем, вы уже не станете относиться к полиции с прежним недоверием. Вокруг этого дома будут расставлены наши люди. Если вы попытаетесь покинуть его или связаться с кем-либо за его стенами, то будете взяты под стражу в качестве важного свидетеля по делу. Если вдруг передумаете и решитесь выложить всю правду, я жду вас здесь… Проводите его.

Глава 18

Стоя в боковом коридоре, Фокс сверился с наручными часами: половина седьмого. Выражение его глаз отражало нехарактерную эмоцию – сомнение. Чтобы быстро продвинуться вперед в этом деле, имелось два пути. И какой же выбрать? Что сейчас важнее – оружие или убийца? Гнев и обида толкали к первому варианту, но здравый смысл настойчиво указывал на второй, так как расследование уже слишком задержалось в суматохе событий. Вообще-то, за его внимание боролось и еще одно, третье желание, но Фокс сразу отмел его, понимая, что отчаянный порыв выйти на улицу – это детская реакция на приказ оставаться в доме.

Здравый смысл одержал верх. Поскольку его собственное передвижение оказалось теперь ограничено, Фокс решил найти где-нибудь кнопку и вызвать к себе кого-нибудь из слуг. Первая комната справа по коридору, маленькая и пустая, скорее всего, служила зимой ледником для хранения скоропортящихся продуктов, а потому нужных кнопок не имела. Заглянув в следующую, Фокс потерял всякий интерес к своим поискам. Эта комната была огромной, с высоким потолком, но, судя по обстановке, сохраняла претензию на старомодное название гостиной. В самом углу тесным кружком сидели четверо, беседуя приглушенными голосами. У Фокса не было желания вести разговоры с Фуллером, адвокатом Торпа, или с Макэлроем, директором многих компаний, но двое других – Миранда и Вон Кестер – представляли интерес, так что он посчитал нужным подойти.

– Простите, – без лишних экивоков начал он, – но события развиваются довольно стремительно. Не знаю причины, по которой мне не стоило бы говорить вам об этом: полиция нашла старый револьвер «циммерман» в сейфе Торпа, выстрелила из него пару пуль и поняла, что револьвер использовали в убийстве Кори Арнольда вечером в воскресенье. Миссис Пембертон, у вашего отца имелся в хозяйстве револьвер «циммерман»?

Хмурясь, она разглядывала лицо Фокса:

– Боже, откуда мне знать?! Одно я знаю точно: он не убивал этого самого Арнольда. Все-таки я знала своего отца лучше, чем…

– Простите. Так имелся, Кестер?

– Что, «циммерман» у Торпа? Нет. Мистер Торп терпеть не мог огнестрельное оружие и не стал бы и близко к нему подходить. – В глазах Кестера ясно читалось недоверие. – То, что вы рассказываете, кажется абсолютно невероятным, будто полиция могла найти револьвер, убивший Арнольда…

– Значит, вы не знали о том, что он лежит в сейфе?

– Конечно же не знал! И расскажи мне кто, в жизни бы не поверил…

– Простите. Мой рассказ еще не закончен. «Циммерман» – старая германская модель, и ее нельзя отследить по записям продаж в оружейных лавках. Но оружие, найденное сегодня на полу библиотеки, – американский пистолет марки «Доузи». Его отследить вполне возможно, и полиция это проделала. Я купил его в тридцать шестом году и хранил у себя все это время. Пистолет мой. И пулей из этого оружия был убит Ридли Торп. Я представить себе не могу как… В чем дело, миссис Пембертон?

Теперь Миранда не просто моргнула; под его пристальным взглядом она держала глаза закрытыми не меньше трех секунд. Фокс в упор смотрел на нее, и наконец Миранда открыла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Так в чем дело? – повторил Фокс.

– Ни в чем, – ответила она совершенно спокойно. – А что?

– Как я уже заметил не так давно, вы превосходно владеете своей мимикой. Тот наш разговор по душам был прерван, и я бы хотел его продолжить, когда сочтете удобным. Договорились?

– Конечно, – повела плечом Миранда. – Не сомневаюсь, что мистер Фуллер и мистер Макэлрой…

– О нет, это может подождать, пока вы не закончите беседу. Я искал мистера Кестера. Если остальные не станут возражать, я…

Фуллер усмехнулся:

– Сдается мне, мистер Фокс, что у вас и без того забот по горло. В свете вашего признания насчет найденного в библиотеке оружия.

– Это не было признанием, мистер Фуллер. Полиция предъявила мне неопровержимые факты. Я ограничен в передвижениях стенами этого дома и буду арестован как важный свидетель при первой же попытке эти стены покинуть. Конечно, проблем у меня хватает. Среди всего прочего, миссис Пембертон наняла меня расследовать эти два убийства. Не так ли, миссис Пембертон?

Миранда, глядя на него, едва заметно мотнула головой.

– Не так ли? – проявил настойчивость Фокс.

– Да, – ответила она достаточно громко, чтобы это слово можно было расслышать на расстоянии шести футов.

– Но вы ведь работаете на Гранта, разве нет? – забеспокоился Фуллер.

– Верно. Но не переживайте, ведь у меня есть лицензия. Если я предам интересы одного своего нанимателя ради выгоды другого, ее у меня отберут, а самого бросят в тюрьму… Мистер Кестер, где мы могли бы спокойно поговорить? Мне нужно задать вам несколько вопросов, которые я уже давно задал бы, не застрели кто-то мистера Торпа из моего пистолета.

Кестер повернулся к Миранде, и та кивнула.

– Хорошо, – сказал Кестер, – как только я закончу здесь.

Фокс покачал головой:

– Извините, дело срочное. И с каждой минутой делается все срочнее.

Фуллер с нажимом произнес:

– Я убедительно рекомендую вам, миссис Пембертон, и вам тоже, Кестер, с предельной осторожностью выбирать…

– Простите, – прервал его Фокс, вновь встретившись взглядом с Мирандой. – Говорю же, это срочно. И даже важнее, чем окончание нашего разговора. Если бомбе все равно суждено взорваться, не кажется ли вам, что лучше будет самим поджечь фитиль?

На это она отреагировала:

– Идите, Вон, пожалуйста.

– Прямо сейчас?

– Прошу вас.

Кестер поднялся, бросил Фоксу:

– Поговорим в моей комнате, – и повел его прочь.

Фокс впервые оказался на втором этаже дома. Коридор наверху был широким, застлан мягким ковром и обшит деревянными панелями. Кестер привел его в просторную комнату, в которой белые ковры, покрывала и чехлы на креслах создавали иллюзию прохладны, хотя в ней было жарко, как в печи: лившееся в окна солнце не ведало пощады. Случившееся явно нарушило заведенный порядок в доме, и маркизы с западной стороны забыли опустить после обеда. Кестер опустил маркизы, снял пиджак, бросил его на кровать и принес стул, чтобы поставить напротив того, который уже занял Фокс.

– Когда миссис Пембертон поручила вам заняться расследованием? – поинтересовался он.

– Совсем недавно, мы сидели во дворе под деревьями… – Фокс привстал, чтобы по примеру собеседника сбросить с себя пиджак, после чего снова сел. – Нам многое нужно обсудить, мистер Кестер. Придется среза́ть углы и быстро менять темы. Скажите, ваше имя стоит в списке подозреваемых или у вас есть алиби?

– Алиби нет. – Удивительно, но взгляд секретаря оставался абсолютно холодным в пекле комнаты. – Беседа мистера Торпа с полковником Бриссенденом только что завершилась. Я проводил его из библиотеки и передал Беллоузу, который повел полковника к черному ходу – кратчайший путь к его машине. Когда раздался выстрел, я уже шел за мистером Макэлроем и остальными, рассчитывая найти их на передней террасе. Этот звук меня буквально парализовал. По складу характера я далек от решительных действий и не умею мгновенно принимать решения. Постояв, я побежал назад в библиотеку, но задел ногой ковер в коридоре и растянулся на полу. Кое-как поднялся и побежал дальше. Мистер Торп лежал в библиотеке, лицом вниз, и еще с секунду я просто стоял там, глядя на него. Пару раз у него конвульсивно дернулись ноги, а потом он застыл. Следующим делом я отдал дань уважения вам.

– Благодарю покорно. Как именно?

– Я принялся вас звать. Несколько раз прокричал ваше имя… – Излом в линии губ секретаря, по-видимому, означал улыбку. – Думается, меня впечатлило то, как ловко вы справились с работой, порученной мистером Торпом.

– Нам здорово повезло в тот раз. Откуда шел звук? Я сейчас о выстреле.

– Не знаю. Конечно, я пытался вспомнить, когда меня допрашивали. Не могу вам сказать.

– Звучал ли он, будто стреляли на открытом воздухе или в закрытом помещении? Снаружи или в доме?

– И здесь я не могу вам помочь. Никогда не слышал стрельбы в доме. Выстрел был громкий, где-то совсем близко.

– В боковом коридоре не стелился дымок? Необычные запахи? Вы понимаете, о чем я спрашиваю.

– Ничего такого я не заметил. Полковник Бриссенден говорит, что положение тела указывает на то, что стреляли со стороны французского окна.

– Не обязательно. Когда его настигла пуля, он мог развернуться на месте. Кто вбежал туда первым? В смысле, после вас?

– Грант вбежал. Потом Беллоуз, а за ним и Бриссенден. Затем через французское окно в библиотеку вошел один из садовников, а сразу за ним Генри Джордан. А дальше не знаю, люди спешили со всех сторон сразу.

– Когда вы добежали туда, синий шарф уже лежал на полу?

– Без понятия. Я даже пистолета не замечал, пока не увидел, как смотрит на него Грант, а Бриссенден запрещает ему касаться орудия убийства… Кстати об оружии, я ведь тоже хотел задать вопрос.

Глядя в бесцветные глаза, будто бы разучившиеся моргать, Фокс согласно кивнул:

– Задавайте.

– Кто вам сказал, что оружие, убившее Арнольда, было найдено в библиотечном сейфе?

– Дервин.

– Невероятно! Совершенно немыслимо! Как думаете, прокурор мог сам его туда подбросить?

– Нет. Ни единого шанса. Они точно нашли его там. Кто знает комбинацию замка на сейфе?

– Мистер Торп и я, больше никто. Вот поэтому я и говорю «невероятно». Я не открывал сейф больше недели, вплоть до этого утра, чтобы достать чековую книжку. Твердо знаю, что не клал туда оружие, а предположить, чтобы это мог сделать мистер Торп…

– Больше некому.

– Это невозможно. Где бы он его взял?

– Не знаю. Дервин и Бриссенден считают, что оружие нашел я и отдал Торпу, за что он и расплатился тем чеком. Они называют это строгим умозаключением, что наглядно показывает, с какой осторожностью следует делать выводы. К слову говоря, нет ничего проще, чем сколотить такое строгое умозаключение: именно вы убили обоих – и Торпа, и Арнольда. Вечером воскресенья вы незаметно улизнули из гольф-клуба «Грин медоу», доехали до бунгало, выстрелили через окно и вернулись в отель при клубе, чтобы быть разбуженным звонком полиции. Ваш мотив очевиден. Вы знали, что акции «Торп контрол» рухнут на сорок пунктов, а то и больше, после новостей о смерти Торпа и подпрыгнут вновь, как только выяснится, что убит другой. Если вовремя приобрести, скажем, десять тысяч акций, барыш составит четыреста тысяч долларов. Совсем не плохо. Именно поэтому вы не спешили найти Торпа на катере Джордана утром в понедельник, надеясь дать рынку время на…

Выражение лица Кестера никак не менялось, но тут он с негодованием перебил Фокса:

– Его не было на катере Джордана! Я немедленно направился в коттедж, чтобы с ним встретиться!

– Конечно, – кивнул Фокс. – Мне это известно, но полицейские пребывают в неведении. Я делаю умозаключение за них, но даже в моих глазах оно выглядит солидно. Вы отправились прямо к Торпу и оставались с ним, чтобы убедиться: он не сорвет ваши планы немедленно. Впрочем, вы не сильно переживали, зная, как он дорожит своей блестящей репутацией.

Губы Кестера вновь изогнулись, изображая улыбку.

– А затем, – с сарказмом предположил он, – я еще два дня таскал оружие в кармане, чтобы спрятать в сейфе мистера Торпа.

– Ну нет. Это было бы глупо. Каким-то образом… эту деталь нам еще предстоит уточнить… Торп завладел оружием и, зная, что оно принадлежит вам, пригрозил сдать вас полицейским. Нам потребуется именно так это подать, чтобы вручить вам мотив для убийства Торпа. Сдав Бриссендена на руки Беллоузу, вы вернулись в библиотеку, вышли наружу через французское окно и выстрелили, после чего вернулись в дом и упали в коридоре, делая вид, что запнулись о ковер, если кто-нибудь появится именно в этот момент. Встав, опять вошли в библиотеку и принялись голосить, снова и снова выкрикивая мое имя. При таком подходе, сами понимаете, я не склонен принимать ваши вопли за дань уважения. Нет, они оскорбительны. Я даже негодую!

– Не можете же вы… – округлил голубые глаза Кестер. – Вы не имеете… как же… его убили из вашего пистолета! Где бы я мог его взять?

– Незначительные детали, – махнул ладонью Фокс. – Оружие и шарф мисс Грант, которым вы защитили руку от следов пороха. Не будь это строгим умозаключением, подобные мелочи никто бы не рассматривал.

– Кажется, вы собирались многое со мной обсудить, – холодно заметил Кестер. – Вы заявили миссис Пембертон, что дело срочное. Если хотите получить от меня категорический отказ взять на себя вину в убийстве, получайте: я никого не убивал. По просьбе миссис Пембертон я согласился ответить на ваши вопросы…

– Замечательно, – уступил Фокс. – Больше никаких строгих умозаключений. Переходим к фактам. Как насчет той кучки директоров и вице-президентов? Они предоставляют алиби друг для друга? Выстрел застал их сбившимися ради тесных объятий?

– Этого я не знаю, за единственным исключением. Макэлрой признался мне, что был в туалете по другую сторону от музыкальной гостиной. Не знаю, где оказались прочие, но могу предположить, что они действительно стояли общей группой, ведь Дервин разрешил им вернуться в город.

– Это вероятно, но об их присутствии мы забывать не станем… – пообещал Фокс и, подняв руку, потянул себя за мочку уха. – Было еще что-то… Ах да! То письмо с угрозами, полученное Торпом, которое я вернул ему сегодня утром. Вы уже видели его раньше?

– Разумеется. В мои обязанности входит вскрытие его личной почты.

– Значит, вы первым прочли письмо?

– Да.

– И вам ничего не показалось странным?

– Странным? Ну разумеется. Все это послание… Я определенно назвал бы его «странным».

– Нет, я имею в виду нечто особенное. Какую-то определенную деталь.

Кестер помотал головой:

– Нет. Никаких определенных деталей. О чем это вы?

– Оставим это ненадолго. Где вы родились?

– Не представляю себе, – проскрипел Кестер, – как странность в полученной мистером Торпом анонимке с угрозами может быть связана с местом моего рождения. Я родился в Солсбери, штат Вермонт.

– В какую школу вы ходили?

– Какой-то абсурд! – Кестер встал. – Я полностью готов делиться любыми полезными сведениями, как меня и просила миссис Пембертон, но ваши бессмысленные, не относящиеся к…

– Вы ошибаетесь, – коротко прервал его Фокс. – Прошу, сядьте. Эти вопросы я собирался задать Торпу с тех пор, как вчера прочитал то письмо. Теперь он мертв, и мне остается только спросить вас. Я не стану объяснять, как они относятся к моему расследованию, но поверьте моему слову: так и есть. В какую школу вы ходили?

Кестер наморщил лоб:

– Вы это серьезно?

– Вполне.

Он сел.

– До десятого класса я посещал государственную школу в Солсбери. Потом моя семья перебралась в Спрингфилд, штат Массачусетс, где я проучился последние два года. Далее я поступил в Дартмутский колледж, окончил его через четыре года.

– Вам доводилось жить в Канаде?

– Никогда.

– За границей бывали?

– Однажды, летом двадцать девятого. Вернулся через пару месяцев.

– Весьма вам признателен. Случайно, не знаете, где родился Люк Уир?

– Знаю. Мейкон, штат Джорджия. Его родители и сейчас там живут. Мистер Торп отправлял им подарки на каждое Рождество.

– Он был выдающимся человеком. Поскольку Люк провел рядом с Торпом более двадцати лет, то едва ли мог проводить много времени в… на Британских островах, например. Или мог?

– Не так уж много. Он бывал там несколько раз с мистером Торпом во время коротких деловых поездок.

– Но не каждый год, чтобы участвовать в стрельбах или чем-то подобном.

– Нет, конечно.

– Что ж, с вами двумя разобрались. Теперь к сыну с дочерью. Или, пожалуй, лучше будет начать с их матери. Она была американкой, вы не в курсе?

– Да. Поймите, мистер Фокс, это просто смехотворно. Как ни напрягай воображение…

– Даже не пытайтесь. Поверьте на слово. Эти вопросы имеют практическую ценность, и я не отвлекаюсь от сути. Итак, миссис Торп родилась в этой стране?