Текст книги "Роза Черного Меча"

Розалинда не знала, сколько времени она простояла, вопреки всем приличиям уставившись на него. Она пришла в себя, когда Черный Меч выпрямился и, взглянув через плечо, наткнулся на ее упорный взгляд. Тогда она резко отвернулась и немедленно нырнула под защиту стены. Пока она спешила туда, где оставила Клива, образ Черного Меча неотступно стоял перед ее глазами.

Подходя к пристройке, Розалинда все еще не могла собраться с мыслями. В какую же новую беду она опять угодила, вопрошала она себя в полном расстройстве. Боже правый, что теперь ей делать?

Как будто почувствовав смятение своей госпожи, Клив медленно поднял веки и недоуменно обвел взглядом закуток. Потом в его глазах блеснуло сознание, и он с огромным трудом повернул голову к Розалинде.

– Ми… миледи, – слабо прохрипел паж, и девушка кинулась к нему, мгновенно выкинув из головы все, кроме заботы о больном.

– Я здесь, Клив. – Она опустилась около юноши на колени и прижала ладонь к его лбу. К счастью, лоб был прохладный, и Розалинда безмолвно возблагодарила небо. – Как ты себя чувствуешь?

В ответ Клив нахмурился. Слабой рукой он дотронулся до повязки на голове.

– Что случилось? – спросил он, болезненно вздрогнув, когда его пальцы нащупали забинтованную рану.

– Этот разбойник – ну тот, которого ты ударил кинжалом – швырнул тебя на валун. Твоя голова… – Розалинда запнулась, заметив, что Клив смутился и озабоченно наморщил лоб. – Ты помнишь, как на нас напали? Два дня назад, когда мы в полдень остановились на отдых.

Карие глаза затуманились от усилий припомнить случившееся. Потом взор Клива прояснился, а лицо ожесточилось.

– Нечестивые ублюдки! – вскричал он и густо покраснел. – Простите, миледи.

– Пустяки, Клив, – утешила пажа Розапинда, облегченно вздохнув. – Но скажи мне, как ты себя чувствуешь? Ты сможешь идти?

– Конечно, – выдавил Клив, пытаясь сесть. Но гримаса боли, исказившая его черты, красноречиво свидетельствовала об обратном. – О-о-ох… – вырвался у Клива страдальческий стон, и он снова в изнеможении рухнул на подстилку. – Моя голова… ох…

Розалинда с тревогой склонилась над ним.

– Тебе нанесли жестокий удар, Клив. Этот мерзавец едва не убил тебя. У тебя на голове опасная рана, может, даже проломлен череп. Весь вчерашний день и всю ночь тебя лихорадило. – Розалинда ласково разгладила нахмуренный лоб Клива.

– Значит… значит, мы провели здесь день и две ночи? – растерянно проговорил Клив, напрягая память, чтобы восстановить события. – И все это время вы ухаживали за мной?

Розалинда чуть было не кивнула, но вовремя сообразила, что это не совсем соответствовало действительности.

– По правде говоря, большую часть вчерашнего дня ты провел один. Я ходила за помощью.

– И вам удалось найти ее? – спросил Клив, немного воодушевляясь.

Розалинда помешкала с ответом, чувствуя, как щеки загораются предательским румянцем.

– Да… я нашла кое-кого…

Именно этот момент и выбрал их сомнительный защитник для своего появления. Розалинда подскочила как ужаленная: недавние страхи немедленно овладели ею с прежней силой. Клив тоже вздрогнул и приподнялся с подстилки, чтобы встать. В воздухе запахло грозой, и в этом смешалось все: беспокойство Розалинды, как бы Клив не узнал подробности минувшего дня; испуг Клива, который вообразил, что вернулись разбойники и снова напали на них; и настороженная готовность Черного Меча к отражению любой опасности, пробудившаяся от резкого движения юноши. Одним прыжком он оказался рядом с Кливом и прижал ногой грудь юноши к земле, лишив того всякой возможности двигаться. Заметив блеск кинжала, Розалинда молнией метнулась вперед и повисла на руке, занесенной для удара.

– Не смей! – взвизгнула она, вцепившись в руку, словно отлитую из железа. – Не тронь его!

Но ее отважное нападение, казалось, столь же мало было способно задержать могучего разбойника, как и беспомощные попытки Клива защититься. Одной рукой удерживая Розалинду на расстоянии, Черный Меч опустился на одно колено и угрожающе приставил кинжал к белому как мел лицу пажа.

– Не шевелись, – яростно прорычал он.

После его слов в закутке повисла гробовая тишина. Перед лицом смертельной угрозы Клив весь съежился, парализованный страхом. У Розалинды душа ушла в пятки. Казалось, беды уже не миновать и кровожадный людоед вот-вот прикончит юного пажа!

У Розалинды пересохло в горле, и ее онемевшие губы едва шевелились.

– Не убивай его! – взмолилась она дрожащим голосом. – Я сделаю все, что ты захочешь. Только… не тронь Клива!

Время как будто остановилось. Долго, очень долго его рука сжимала ее запястье, и Розалинда даже через ткань рукава чувствовала, что эта рука еще не успела просохнуть после купания. Но потом его хватка слегка ослабла, и Розалинда с облегчением перевела дыхание.

– Лежи тихо, – приказал юноше Черный Меч, сопровождая слова выразительным взглядом.

Однако Клив, при всем своем испуге, трусом не был.

– Я не допущу, чтобы ты причинил зло моей госпоже, – умудрился выговорить паж, и хотя голос плохо повиновался ему, в глазах горел опасный огонь. Как ни странно, именно это и привело гиганта в благодушное настроение.

– Да он просто волчонок, твой паж! – усмехнулся Черный Меч и добавил серьезно:

– Ну-ка вели ему притихнуть.

Розалинда решила не пренебрегать этим указанием.

– Все… все в порядке, Клив. Правда, правда. Это и есть тот человек… – Она боязливо покосилась на своего грозного «супруга», надеясь, что свершится чудо и он не станет опровергать ее слова. – Это тот самый человек, которого я наняла, чтобы он помог нам добраться домой.

Выговорив это, Розалинда ощутила не то облегчение, не то страх – она так и не поняла. На простодушном лице Клива последовательно изобразилась целая череда чувств: изумление, недоверие и наконец непритворное возмущение.

– Вы наняли его? – спросил он, всем видом выражая сомнение в том, что его госпожа находится в здравом уме.

– Да, – кротко подтвердила Розалинда и снова повторила свое «да» уже тверже, ибо Клив, похоже, собрался затеять спор. Следовало любым способом заставить пажа замолчать, поскольку Черный Меч был скор на расправу, и Розалинда перешла на суровый и высокомерный тон, надеясь остудить горячую голову:

– Ты переходишь рамки дозволенного, задавая мне подобные вопросы.

Она достигла цели: Клив смолк. В наступившей тишине Черный Меч убрал ногу с груди пажа, одновременно выпустив руку Розалинды. Та уже уразумела, что с их покровителем шутки плохи: он не потерпит сопротивления ни с чьей стороны, будь то она сама или рассерженный мальчишка.

– Он может идти? – спросил Черный Меч, жестом указывая на Клива.

– Да.

– Нет, – возразила Розалинда, бросив на Клива возмущенный взгляд. Хотя она сама сгорала от желания поскорее двинуться в путь, было очевидно, что Клив еще недостаточно окреп, чтобы ходить. При ранах и ушибах головы покой особенно необходим больному. Как отнесся Черный Меч к их противоречивым ответам, Розалинде не дано было узнать. Когда он заговорил, голос его звучал достаточно бесстрастно:

– Тогда займись его раной. И свари остатки овощей. – Он сурово посмотрел на Розалинду и бережно заткнул кинжал за кожаный пояс. Это движение вызвало у Клива вспышку ярости.

– Это мой нож! – вскричал он, с трудом приподнимаясь на локтях.

– А теперь будет мой, – отрезал Черный Меч. – Веди себя как следует, и, возможно, я в конце концов его тебе верну.

Розалинда предотвратила дальнейшие нападки Клива, положив руку ему на плечо.

– Я все объясню, – прошептала она, занявшись повязкой на голове пажа, – только попридержи язык.

Как ни тяжко было на душе у Розалинды, когда она, проснувшись, обнаружила исчезновение Черного Меча, сейчас ей стало еще хуже именно потому, что он явно старался не отходить от них далеко. Она осмотрела голову Клива, промыла рану отваром из подорожника с лапчаткой, наложила новую повязку с распаренной липовой корой, и все это время каждой клеточкой кожи остро ощущала присутствие опасного провожатого. Кливу тоже было не по себе, и он беспрестанно метал мрачные ожесточенные взгляды в сторону чужака. Словом, все их мысли заполонил Черный Меч, которого, в свою очередь, совершенно не занимали его подопечные. Пока Розалинда разводила огонь и хлопотала вокруг Клива, Черный Меч притащил несколько молодых деревьев без корней и ободрал с них тонкие ветки и листья. Она вскипятила немного воды и положила овощи вариться, а он тем временем связал концы двух получившихся жердей и приладил небольшую распорку между свободными концами. К тому моменту когда у Розалинды сварилась жидкая похлебка. Черный Меч закончил сооружение странного замысловатого приспособления, которое поневоле возбудило любопытство Клива и его госпожи. Но мастер был явно не расположен к беседе.

Розалинда заставила Клива съесть изрядную порцию варева, потом сама поела из грубого глиняного горшка, который служил всем троим и горшком, и котелком, и тарелкой. Она была очень голодна, но кусок не лез в горло, и девушка лишь едва прикоснулась к еде. Когда их покровитель закончил свои молчаливые труды и появился на пороге пристройки, Розалинда отставила горшок и робко взглянула на него.

– Остальное – для тебя, – как можно приветливее проговорила она.

Черный Меч без промедления подошел к костру и присел на корточки рядом с девушкой.

– Благодарю, – пробормотал он, принимая горшок из ее рук, затем крупными ровными глотками осушил посудину до дна.

Когда Черный Меч подсел к ней, Розалинда сперва отодвинулась. Она приняла благоразумное решение не проявлять интереса к тому, что он делает, но все время ловила себя на том, что смотрит на него как зачарованная. Вот он обхватил импровизированную тарелку крупными ладонями с сильными, гибкими пальцами. Он не чавкал, не причмокивал и не пролил ни капли мимо рта, а когда закончил есть, не стал вытирать рот тыльной стороной ладони, а лишь быстро облизнул губы.

Розалинда и дальше дивилась бы на этого непонятного человека, но Черный Меч внимательно посмотрел на нее, заставив густо покраснеть от смущения. Он был убийцей, но обладал изысканными манерами, и это казалось непостижимым. Он ел как воспитанный человек и поблагодарил ее за еду, что было самым удивительным. Упорный мужской взгляд рождал волнение, и у Розалинды чаще забилось сердце,

Но если госпожа ломала голову над странностями поведения Черного Меча, свирепого и благовоспитанного одновременно, то слугу они только еще больше раздражали. Ломающийся юношеский голос заставил Черного Меча отвести взгляд от Розалинды.

– Кто ты такой? – требовательно произнес паж. Затем Клив обратился к Розалинде, которая укоризненно покачала головой, пытаясь принудить его к молчанию. – Кто он и каким образом сможет помочь нам? У него есть лошади? Или оружие?

– Клив…

– Я тот, кто скорее перережет тебе горло, чем станет отвечать на твои вопросы. – Сделав столь ободряющее заявление. Черный Меч ехидно улыбнулся Розалинде. – Не правда ли, Роза? – добавил он с нарочитой фамильярностью.

В эту минуту Розалинда не сомневалась, что так и есть на самом деле, хотя ей очень хотелось бы думать о нем лучше. Но самым важным было другое: Клив не должен узнать правду.

– Клив, он действительно может доставить нас домой. И он единственный, кому это по силам, – попробовала урезонить пажа Розалинда.

Но Клива было уже не унять.

– В таком случае, он местный шериф? Или лорд-владелец окрестных земель? – Юноша окинул пренебрежительным взглядом рваную тунику и грязные штаны предполагаемого лорда. – Все, что у него есть, – это мой кинжал. Так как же он защитит нас, случись новое нападение? И почему вы так уверены, что он будет это делать?

Розалинде не было необходимости смотреть на Черного Меча, чтобы знать: он не станет долго терпеть мальчишеские выходки. Нескрываемая враждебность, возникшая между ними, приводила ее в отчаяние. Если бы Клив понял, с кем имеет дело! И в безрассудной попытке принудить пажа, чтобы он прикусил язык ради общего спокойствия, Розалинда сгоряча выпалила:

– Все в округе знают, кто он! И все его боятся! Он убил многих…

Розалинда внезапно замолчала, придя в ужас от своих слов. Черный Меч, однако, спокойно закончил за нее:

– Меня считают известным разбойником, который погубил многих, многих людей, – сообщил он с ледяной издевкой в голосе. Вслед за тем он вытащил из ножен кинжал, и Розалинда с Кливом вздрогнули в тревоге. Злодей невозмутимо поднес конец лезвия к ногтю большого пальца и срезал заусеницу. Потом он спокойно закончил:

– Пора уходить отсюда. Если, конечно, миледи не изменила решения. – Последняя шпилька была адресована Розалинде.

Ох, если бы она могла себе позволить – женщины счастливее не было бы на свете – избавиться от этого жуткого человека! Похоже, его присутствие таит в себе не меньшую опасность для них, чем отсутствие. Но Розалинда понимала, что сейчас не время отказываться от его помощи, особенно после всего, что она пережила, чтобы заполучить его в свое распоряжение. Черный Меч согласился охранять их по дороге в Стенвуд, и, несмотря на все ее недоверие к нему, какое-то чутье говорило ей, что он сдержит свое слово. Его привлекла обещанная награда. Что ж, им придется терпеть его скверный характер и неожиданные скачки настроения, пока они не попадут в отцовский замок. И у нее уйдет немало сил на то, чтобы держать Клива в узде.

– Я остаюсь при своем решении, – твердо ответила Розалинда, Она схватила руку Клива и сильно сжала ее, предостерегая его от любых высказываний. – Но Кливу нельзя вставать. И тем более ходить. Ему вредно напрягаться.

Черный Меч выпрямился во весь свой немалый рост, и на лице у него изобразилось то, что Розалинда не могла назвать иначе, как невыносимо надменной снисходительной ухмылкой. При этом между губами снова блеснули белые ровные зубы. Сейчас, когда неряшливая борода уже не скрывала четких очертаний упрямого подбородка и высоких скул, Розалинда вынуждена была признать, что он весьма привлекателен и даже наделен красотой – грубой и дикой, словно творение самой природы, но бесспорной красотой. Впервые она заметила, что у него светлые, цвета осенней листвы, волосы, отливающие золотом. Рассердившись на самое себя за то, что снова отвлекается на такие пустяки, как внешность Черного Меча, Розалинда нахмурилась.

– Клив идти не может, – настойчиво повторила она. Улыбка на лице Черного Меча стала чуть шире.

– В таком случае он поедет.

7

По лесу перемещался необычный экипаж, то плавно скользя по папоротникам и опавщим листьям, то бороздя тучную землю и время от времени переваливаясь через выступающие толстые корни.

При всем недоверии Розалинды к Черному Мечу, она была восхищена тем, какое замечательное устройство он смастерил всего из трех жердей. Там, где длинные боковые жерди расходились в стороны. Черный Меч натянул ее плащ, так что получилось нечто вроде постели для Клива. Затем он занял место в узком конце между жердями, ухватился за них и зашагал вперед. Он тащил волокушу, как ломовая лошадь, и, несмотря на отсутствие колес, диковинная тележка позволяла везти больного.

У Клива этот экипаж не вызвал восторга, но Розалинде было ясно, что угрюмое недовольство пажа проистекает прежде всего от сознания собственного бессилия.

Сначала он вообще отказался улечься на волокушу, уверяя, что может идти сам. Впрочем, сильнейшее головокружение тут же доказало, что он не способен не только идти, но даже стоять на собственных ногах, и, доведя Розалинду своим упрямством до горьких слез, строптивец наконец вынужден был уступить, но раздражение его от этого нарастало с каждым часом. Розалинда понимала, что Клив донельзя угнетен выпавшими на их долю испытаниями, а более всего – непривычной для него беспомощностью. И вдобавок ко всему прочему его выводило из себя сознание, что им приходится полагаться на такого отпетого негодяя, как этот гнусный Черный Меч. Однако, в то время как Клив совершенно явно не собирался обуздывать свою юношескую непримиримость, Розалинда, напротив, решила всячески поддерживать мир и согласие: что ни говори, незачем раздражать человека, который был их единственной надеждой на спасение. Она от души надеялась, что Клив последует ее примеру и проявит больше благоразумия.

В обществе Черного Меча им придется провести еще несколько дней, и Розалинда не хотела, чтобы дело дошло до драки, ибо не приходилось гадать, кто в этом случае выйдет победителем. Кроме того, она не без оснований предполагала, что их покровитель не станет церемониться с задиристым противником.

И все-таки никакие доводы рассудка, никакое благоразумие не могли совладать с ее собственной обидой на заносчивого разбойника. Да, он согласился доставить их в Стенвуд, но только за вознаграждение. В его душе не было ни капли благодарности к ней, а ведь она уберегла его шею от петли. Какое там! Не прояви она тогда настойчивости. Черный Меч вообще бросил бы ее, как только представилась такая возможность. Что ж, поскольку ей не обойтись без помощи, придется терпеть его присутствие. Но особенно тошно было вспоминать, что они вдобавок женаты. Хорошо хоть то, что это только временный союз, а потом они пойдут каждый своей дорогой. До тех пор, однако, ей придется делать все возможное, чтобы сохранить мир. Ах, с каким наслаждением она предвкушает тот миг, когда «муженек» навеки скроется с глаз долой!

Все в нем бесило Розалинду – даже то, как он вез эту нелепую волокушу. Черный Меч прокладывал путь, таща за собой свое громоздкое сооружение с Кливом, распростертым на плаще, а Розалинда замыкала шествие. Он продирался через подлесок, и казалось, что это не стоило ему никакого труда, словно он гулял налегке, а не волок тяжесть.

Задыхаясь на ходу и из последних сил стараясь не отстать, Розалинда с изумлением спрашивала себя: неужели он не знает, что такое усталость? Похоже, что действительно не знает, молча злилась она. Он просто дьявол во плоти, бессовестный и безжалостный. Дьявол не ведает боли или утомления, знай себе шагает и шагает вперед.

Так они свершали свой путь под пологом величественных дубов и буков, проходя рощи исполинских каштанов, вязов и тисов, и Розалинда совсем уже выбилась из сил. Казалось, в лесу не осталось корня или камешка, на который бы не наткнулись ее босые ноги – ведь башмаков она лишилась, когда пришлось удирать от разбойников. К тому времени, когда их предводитель остановился под сенью особенно густой кедровой рощи, Розалинда уже заметно хромала.

– Почему мы остановились? – раздался сердитый голос Клива.

Розалинда возмущенно посмотрела на него.

– Потому что устали, – отрезала девушка, рухнув на землю там, где стояла, и принялась разминать измученные ноги. – И еще потому, что у меня все ноги изранены, – чуть слышно закончила она.

Клив мигом оставил дерзкий тон.

– Простите, миледи. Это вам надлежало бы ехать на этих адских салазках, а вовсе не мне.

– Не глупи, Клив, – сердито ответила Розалинда, но сию же минуту пожалела, что не сдержала раздражения. – Я скоро отдышусь…

– Мы останемся здесь до ночи.

Черный Меч впервые открыл рот с тех пор, как они тронулись в путь. Розалинда и Клив подняли на него глаза, но он уже углубился в чащу леса. Это была первая возможность поговорить с Кливом наедине, и Розалинда не преминула воспользоваться ею.

– Прошу тебя, Клив, не перечь этому человеку. – Она подняла руку, предупреждая ответ. – Просто поверь мне, когда я говорю, что больше никто не соглашался помочь.

– Но, миледи, – горячо зашептал в ответ паж, – вы же сами сказали, что он разбойник! Как те, что напали на нас. Убийца! Охотится за теми, кто слабее его… А такие, которые сильнее его, не очень-то часто встречаются, – мрачно закончил он.

– Но он же согласился помочь нам.

– Это он так говорит. Но почему он согласился?

– Ради награды. Я… я обещала ему лошадь. И еще оружие. Я уверена, что отец не откажет – ведь я же дала обещание.

Однако утихомирить Клива оказалось не так-то легко.

– И подобный нечестивец согласился помочь вам, полагаясь только на ваше слово? Да откуда он взялся?

Розалинду обрадовало уже и то, что Клив не стал добиваться ответа на первый вопрос, второй же показался ей вполне невинным, и она без долгих раздумий выпалила:

– Из Данмоу. Городок называется Данмоу, и там никто не хотел… не мог… – Она запнулась, судорожно подыскивая какое-нибудь правдоподобное объяснение, в котором можно было бы обойтись без всякого упоминания о весеннем обручении.

– Видишь ли, там был праздник. И все перепились. Ну… и бились об заклад, – сочиняла Розалинда на ходу, изо всех сил стараясь, чтобы рассказ звучал убедительно. – Мэр… Знаешь, он так накачался, что от него невозможно было ничего добиться. – Последнее, по крайней мере, соответствовало истине. – А потом я заметила здоровенного парня, что глазел на травлю медведей. Он тоже побился об заклад.

– Это и был Черный Меч, – перебил Клив, скривившись при этом имени так, словно проглотил какую-то гадость.

– Он потерял все, – поспешила продолжить Розалинда, утешая себя тем, что это тоже может не считаться за ложь. – Но тем не менее все вокруг боялись его. Ну я и подумала… то есть спросила его, не поможет ли он мне, и он польстился на награду.

Клив воззрился на свою госпожу, с трудом заставляя себя поверить в историю, которая была явно шита белыми нитками. Но Розалинда понимала, что истина куда менее правдоподобна, нежели самая неуклюжая сказка. К тому же, вздумай она открыть правду, дело только ужасно усложнится. Для всех будет лучше, если брачный обет, данный ею некоему Черному Мечу, сохранится в строжайшей тайне.

– Значит, он согласился, – повторил Клив, вздохнув и подперев голову рукой. – Просто невероятно! Что его заставило? Если уж он такой дерзкий разбойник, то отчего бы ему не ограбить кого-нибудь и не получить все, что надо?

– Может, он хочет исправиться, – ответила Розалинда, прикусив губу. – Вдруг ему надоела такая беспутная жизнь?

– Или он надумал ограбить вашего отца, раз уж он окажется в милости у милорда? – мрачно возразил паж.

– Ты чересчур подозрителен, – рассердилась девушка. – Мы не в том положении, чтобы привередничать.

– Золотые слова, – раздался сзади низкий голос.

Розалинда виновато вздрогнула и обернулась. Черный Меч появился из леса совершенно беззвучно, и ее чрезвычайно интересовало, много ли ему удалось услышать из их приглушенной беседы. Но даже если Черный Меч и понял, что Розалинда лжет с умыслом – хотя сама она предпочитала думать, что не лжет, а просто утаивает правду, – то не подал виду. Следовало как-нибудь потолковать с ним с глазу на глаз: обстоятельства их знакомства разглашать нельзя.

К великому облегчению Розалинды, Черный Меч оставил опасную тему без продолжения. Снова впрягшись в волокушу, он потащил ее в глубь леса, коротко приказав Розалинде идти за ним.

Розалинда безропотно подчинилась повелительной команде, поскольку восставать не имело смысла, хотя и очень хотелось. Клив тоже сохранял спокойствие, но плотно сжатые губы и без слов изобличали бешенство, до которого доводили пажа высокомерные замашки свирепого провожатого. Просто терпи его самоуверенную властность, смиренно сказала себе Розалннда. Пытка продлится недолго. Как только они попадут домой, она попросит отца заплатить наглецу, и прощай навсегда. Черный Меч. Но Розалинде казалось, что этот день никогда не наступит.

– Ты знаешь, где мы находимся? – негромко спросила она.

– В Восточной Англии. – Он ответил нарочито неопределенно, но потом как будто смягчился:

– Лес скоро кончится. Нам придется пересечь обширную пустошь и поля за ней. Это мы сделаем ночью.

Против столь разумного довода возражать не приходилось, хотя Розалинда и сомневалась, что ее бедные ноги смогут выдержать еще один долгий переход. Обреченно вздохнув, она опустилась на землю и вытащила травы, которые вместе с кувшином прихватила в дорогу, покидая разрушенный замок.

– Есть поблизости вода? – Она посмотрела на Черного Меча, и их взгляды встретились. Снова странная дрожь пробежала по спине, но Розалинда предпочла не обращать на это внимания. – Может быть, речка? Или ручей?

Черный Меч кивком указал куда-то в чащу:

– Там есть родник. И заводь. Тебя проводить?

Неожиданная приветливость застала Розалинду врасплох; она даже подивилась, почему это он сейчас спрашивает, а не распоряжается. Но вода была нужна для Клива, и ей самой хотелось освежиться, так что после недолгого колебания Розалинда согласилась.

– Далеко родник?

– Нет. – Черный Меч внимательно наблюдал, как девушка идет к нему через поляну. – Мальчишке здесь ничто не грозит.

И правда, Клив уже задремал – сказалось изнеможение утомительного пути. Убедившись в этом, Розалинда снова повернулась к страшному Черному Мечу и тяжело вздохнула. Конечно, от Клива ждать защиты не приходилось, но при одной лишь мысли о том, чтобы оказаться наедине с этим верзилой в лесу, Розалинде становилось жутко.

Однако нужно было вымыть лицо и руки и подержать в воде израненные ноги. Крепко зажав в руках кувшин, Розалинда двинулась вслед за Черным Мечом.

В этот полуденный час в лесу было прохладно и сумрачно. Лишь редкие лучи солнца пробивались через мощные кроны. Воздух был пронизан мягким светом, на всем вокруг словно лежала прозрачная зеленая дымка. Они шли молча, стараясь ни единым звуком не нарушить царящую здесь тишину. Узкая тропинка, неуклонно спускаясь вниз, извивалась между исполинскими деревьями, окруженными молодой порослью.

Родник возник перед ними почти неожиданно, потому что их не приветствовало загодя журчание воды, изливающейся из источника. Вода, пробившаяся через расщелину в камнях, образовывала маленькую спокойную заводь и, переливаясь через берега, давала начало тоненькому искрящемуся ручейку. По берегам росли осока и папоротник. Серебристые ивы склонялись над неторопливо текущим ручьем. Вся сцена дышала таким извечным девственным покоем, что при виде нее оба невольно замерли. Затем с радостным возгласом Розалинда устремилась к заводи.

Черный Меч остался сзади, провожая взглядом каждое движение девушки. Та опустилась на колени и наполнила водой щербатый кувшин. Потом отставила кувшин в сторону и закатала рукава, чтобы можно было до локтей погрузить руки в воду. Когда она наклонилась, густые спутанные пряди заслонили от него ее лицо. Однако было ясно, что теперь она плещет воду в лицо и шею и получает от этого величайшее наслаждение. Ее вздох, в котором слышалось столь очевидное блаженство, заставил молчаливого наблюдателя призадуматься.

Что за удивительный цветок эта Роза, таким чудесным образом вызволившая его из лап палача. Он принял ее за дерзкую и развязную шельму, а она оказалась пугливой, как мышка, вздрагивая каждый раз, когда он делал резкое движение. Черный Меч понимал, что у Розалинды есть все основания бояться его. Что она о нем знала? Только то, что ей сказали: он известный разбойник и хладнокровный убийца. Сам он не сделал ничего, чтобы рассеять ее страх, а наоборот, умышленно сохранял по отношению к этим двум птенцам самый угрожающий тон, дабы они вели себя смирно и беспрекословно слушались его.

Сначала он не поверил россказням этой девицы и, если бы не угрызения совести, бросил бы ее в первой же безопасной деревне. Однако она и в самом деле оказалась знатной дамой, так что вернуть ее невредимой под крышу родного дома становилось делом его рыцарской чести.

Но если прямо спросить самого себя: только ли честь заставила его пойти навстречу просьбам девушки? Что управляло им: долг или корысть? При этой мысли лицо Черного Меча потемнело. Проклятье, да не все ли равно, по какой причине он поступает так, а не иначе? В конце концов, не его дело, каким образом девица оказалась в столь бедственном положении, и точно так же – кому какое дело до того, почему он ей помогает? Все, что от него требуется, – доставить миледи к отцу в целости и сохранности и получить обещанное. Розалинда с радостью избавится от него, и он тоже не огорчится, когда она перестанет путаться у него под ногами. Тогда он сможет отправиться на поиски приключений совсем другого сорта – он обязан отомстить тем, кто уготовил ему петлю.

Да, смерть была уже в двух шагах от него. Воспоминание об этом вернуло Эрика к мыслям о предстоящей расправе с неведомыми врагами. В долгие часы, проведенные в темнице городка Данмоу, у него было сколько угодно времени для размышлений, какую цель преследовали его обвинители. Совершенно непричастный к злодеяниям, которые ему приписывали, он поначалу пребывал в уверенности, что местным властям нужен любой незнакомец, которого они могли бы вздернуть для успокоения запуганных жителей окрестных мест. Но чем больше он думал над этим, тем яснее становилось, что с таким же успехом его казни могли желать и сами разбойники, чтобы на время отвлечь внимание от себя.

А теперь – после того как мэр по случаю старинного праздника дал ему возможность спастись – приходилось и вовсе отбросить предположение, что именно власти стремились сунуть его голову в петлю. Нет, очевидно, козла отпущения искали сами бандиты, и никто другой. И тот, кто стоял за спиной бесчинствующих негодяев, сеющих ужас по всей округе, был, без сомнения, достаточно умен, чтобы понять, когда следует затаиться и как отвести подозрения от себя и своей шайки головорезов.

Однако кое-что все равно оставалось неясным. В ту ночь, когда Эрика схватили, он, полусонный, ехал верхом по незнакомой дороге из Лондона в Лэйвенхэм, где собирался принять участие в турнире, и даже не заметил, как к нему подкрались: в какую-то минуту задремал, утомленный долгой дорогой, а в следующую – его уже огрели сзади чем-то вроде бревна. Голова как будто раскололась, и он свалился наземь. Но даже в первые минуты полубеспамятства он отчетливо слышал все, что говорилось рядом.

– Забрать у него меч! – Приказ был обращен к скопищу бандитов, со всех сторон навалившихся на него. – Возьмите меч и принесите мне!

Эрик сопротивлялся, как одержимый, но негодяи одолели его: отняли оружие, скрутили руки за спиной и набросили на голову какой-то мешок. Затем его бесцеремонно взгромоздили на коня и доставили в Данмоу. Эрик так и не увидел тех, кто схватил его. Он слышал только голоса победителей, похвалявшихся успехом своего плана, да и голоса помнились смутно, ибо один из нападавших, видимо главарь, грубым окриком «Молчать, болваны!» пресек дальнейшие разговоры.

Даже сейчас при воспоминании о пережитом унижении кровь бросалась в голову: мерзавцы связали его, словно гуся, предназначенного для жарки, и сдали властям как разбойника по прозвищу Черный Меч.

Черный Меч! Эрик горько усмехнулся. Именно это и тревожило его больше всего, ибо неопровержимо свидетельствовало: подлое дело было отлично продумано. И он угодил прямо в ловушку. Странно одно: если он имел дело с разбойниками, то почему они попросту не прикончили его и не предъявили властям мертвое тело? К чему были все эти хитрости – тюрьма, виселица?