Текст книги "Блуждающие чародеи. Миниатюры. Стихи. Рисунки"

Необъяснимость притяжения

Что мне Гекуба? Что мне клезмеры? Выросшей за тысячи километров от земли, где оставили след бродячие музыканты. Местечки, штетлы – маленькие западные городки – и необозримая далекая Сибирь. Неизмеримость расстояния. Необъяснимость притяжения.

Я – сибирячка в четвертом поколении. Один мой прадед был сослан в Сибирь из Польши, другой – из кантонистов[27]27
  Кантонисты – малолетние рекруты, мальчики, которые из местечек насильно отправлялись в специальные военные школы.


[Закрыть], дослужившийся до чина унтерофицера, добровольно выбрал для проживания суровые сибирские земли.

Поселившись в глухом таежном селе, мои предки едва не утратили связь с еврейской жизнью – укладом, традициями. Родившиеся в ссылке дети обучались в церковно-приходской школе, почти не зная родного языка. Моя многочисленная родня (мишпоха) была дружна и часто появлялась в нашем городском доме. Тетушки, дядюшки любили шутки, розыгрыши и пение.

В застольях, в детстве, я слышала песни про славное море – священный Байкал и про несчастного бродягу, что бежал с Сахалина «звериной узкою тропой». Еврейской песни и музыки не было и в помине.

Диву даюсь, почему и когда очнулась во мне и явственно вдруг зазвучала еврейская нота. Вспыхнула искра, воспламенившая воображение, пробудившая память. Прапамять. Я не помню, когда идентифицировала себя с еврейским миром, погрузилась в воды «идишкайта»[28]28
  Идишкайт – еврейство. Вековой уклад жизни, язык идиш, культура восточноевропейского еврейства.


[Закрыть]. А потом пленилась и мифом клезмеров, их музыкой. Для меня они стали выразителями души народа, ее хранителями.

Клезмер – мейнстрим современной музыкальной культуры

(Из разговора)

– Не знаете, кто такие клезмеры?

– Впервые слышу.

– Сегодня клезмеры – мейнстрим современной мировой музыкальной культуры.

– Удивлен.

– Еврейская музыка в стиле «клезмер» перешагнула национальные границы. Фольклорные ансамбли «клезмер-бэнды» «заводят» публику сильнее самых авангардных групп. Клезмеры – это круто.

– Где же их можно услышать?

– В Америке, Европе, Израиле и в России проводятся клезмерфесты.

Загадочные клезмеры, покорившие мир… Как удалось сохранить после прошедшей войны уникальное достояние еврейской культуры? Ведь стерты с лица земли местечки, погибли сотни тысяч их обитателей… А музыка жива?

Чудо! Уцелевшая после Катастрофы музыка клезмеров сегодня переживает ренессанс и звучит на всех континентах.

II
Клезмеры в местечке
Стихи

Бродячие гении

 
В музыке отзвуки Исхода,
Изгнаний, скитаний, гонений.
Горечь полыни и сладость меда…
Играют бродячие гении.
Самородки из Маккавеев[29]29
  Маккавеи – ветхозаветные мученики, святые.


[Закрыть]
Местечковые чародеи.
Готов перед вами
Броситься наземь,
Синеглазые ашкенази[30]30
  Ашкенази – субэтническая группа евреев, сформировавшаяся в Центральной Европе.


[Закрыть],
Земные и небожители —
Души народной хранители.
 

Шалом, капелла!

 
Польским шляхом,
С еврейским лихом,
Борясь со страхом,
Шагают лихо.
Двор постоялый,
И под телегой
Найдет усталый
Приют с ночлегом.
А завтра праздник.
В любом местечке
Томится цимес,
Зажжены свечки.
– Шалом, капелла!
Труба и скрипки!
Печаль и радость:
Границы зыбки.
И в пляс пустился
И стар и молод,
Забыв заботы,
Нужду и холод.
Колюч кустарник
Среди орешен.
Суди, попробуй,
Кто свят, кто грешен.
И зелен луг.
Бурлива речка.
И клезмер – друг
В твоем местечке.
 

Клезмеры приехали

 
То руки в брюки,
То под мышки.
Танцуют люди
И кошка с мышкой.
Не Пурим вроде,
Да и не Песах[31]31
  Песах – еврейский праздник.


[Закрыть].
Танцуют шляпы,
Танцуют пейсы.
Исходят в пляске,
И стар и молод.
Еще не знают,
Про серп и молот.
Не видят призрак
Коммуны крымской,
Льдов Магадана
И шахт колымских.
И жизни в жанре
Биробиджанном.
 

Местечковый Ойстрах

 
Буркнул шинкарь:
«Ты талант невеликий.
Бог с тобой, Дудл,
Иди попиликай!»
И вот что наделал
Клезмер капеллы.
Плачут стекольщик,
Печник и портниха:
Скрипка поет
Про еврейское лихо.
Слезы размазал
Старый Гедалья,
К сердцу прижав
Детский сандалик.
Забыл про гешефт
Владелец пролетки,
Плачет навзрыд
Торговка селедкой.
Не видит мясник
Разрубленной туши,
А вспоминает
Погибшие души.
Бондарь рыдает
И златориха:
Скрипка поет
Про еврейское лихо.
Сердце сжимает
Боль и страх.
Остановись,
Местечковый Ойстрах!
 

Застолье

 
Свадьба. Бар-мицва[32]32
  Бар-мицва – еврейский ритуал. Празднование вступления юноши в пору совершеннолетия.


[Закрыть]
Ярмарки говор…
Что там настряпал
Еврейский повар?
В печи прогорают
Дрова и уголь.
Давно притомились
Цимес и кугель.
Отведают хлеба
И шлеппер, и швицер,
Бердичевский ребе
И гость из столицы.
Стрекочут цимбалы.
Кларнеты хохочут:
Кто хору, кто фрейлехс
Отплясывать хочет?
Желанный, как дружба,
Всегда ожидаем,
Тост рвется наружу:
«Лехаим! Лехаим!»[33]33
  Лехаим! – тост, восклицание: «За жизнь!», «За здоровье!»


[Закрыть]
И праздник, как воздух,
Для глаз и ртов.
И зреет возглас:
«Мазл тов!»
 

Янкель-виртуоз

 
Собаки, не лайте!
И козы, не блейте!
Пьяненький Янкель
Играет на флейте.
Люди местечка,
От счастия млейте:
Для вас виртуоз
Играет на флейте.
Восторги – потом.
А сначала… налейте!
 

Плач скрипки

 
Пела бы скрипка
Для доброй свахи.
Но нет моей Златки —
Невесты сладкой.
А память мучают
Злые страхи
И зверь-погромщик
В красной рубахе.
 

Песнь сакса

 
Старый Исак
Снял лапсердак,
Надел сюртук,
Достал мундштук.
Старый Исак
Взял саксофон.
Слышите всхлипы,
Плач и стон —
Сердца прорывы?
Песнь про Риву
Про девочку Ривку
С кудрявою гривкой,
Зарытую заживо
В глинистом рве.
В Подоле, под Каменцем,
В злом сентябре.
 

Напевы клезмеров

 
– Еврей в Короне?
Еврей на троне?
– У трона скорее
Увидишь еврея.
– Еврея в ливрее?
– Конечно, в ливрее.
– Тогда – казначея
Иль брадобрея.
– Я слышал, в местечке
У тихой речки
Однажды правил король.
Он слыл всех добрее
И всех мудрее.
И в этом была вся соль.
Имел он причуды:
Бродячему люду
Дворец его – дом был родной.
Все дни с улыбкой
Играл он на скрипке
И шил, как заправский портной.
– Поверю едва ли. А как его звали?
Скажи или миф развей.
– Еврей в короне.
Король на троне
Звался «Азохен вей»[34]34
  Аз ох-н-вей – еврейское междометие: когда хочеться сказать «ох!» и «вей» (горе), т. е. «увы и ах» (иронич.).


[Закрыть].
 

Шутка

 
О, Вейзмир[35]35
  Вейзмир – «Боже мой!»


[Закрыть]! Вейзмир!
Пророчит клезмер.
 

* * *

 
Забудься, Юдка,
Хоть на минутку.
Отдайся шутке,
Пускай нелепой.
Но помни род свой
И веруй слепо:
Сегодня – шлеппер,
А завтра – Ротшильд…
 

III
Клезмеры Рены Яловецкой

Ольга Кундина, художник
Ностальгия по ушедшему миру

Рена Константиновна, тетя Рена, вошла в мою жизнь уже в детстве и стала дорогим и близким человеком. Я вообще любила дружить с подругами моей мамы, но тетя Рена – особенная. Было ощущение, что она не совсем тетя, а еще и девочка моего возраста или фея, и с ней всегда можно говорить, не как со взрослой. Это было волшебно. Я всегда любила слушать ее рассказы. Она так живо это делала, что я видела всех персонажей, места, ощущала даже запахи. И вот, как-то начались рассказы про Сибирь. Я погружалась в атмосферу таежного села и всей колоритной жизни его обитателей, видела их, ждала продолжения… Однажды Рена предложила мне иллюстрировать книжку. Я к тому времени успела вырасти и училась в полиграфическом институте. С волнением согласилась. Так и началась новая творческая связь.

Рена всегда делала маленькие зарисовки персонажей, чтобы помочь мне лучше поймать характер. Эти «почеркушки» мне казались живыми и точными, а «неумение» рисовать только добавляло очарование рисункам. Так постепенно у нас вышли три книжки: «Сибирские палестины», «Синий свет», «Едут леди на велосипеде».

Я уговаривала Рену рисовать самой. И, наконец, она вняла моим уговорам и свою следующую книжку – о цирке, «Дуралеи» – нарисовала сама. Это оказался целый чудесный мир, где клоуны и дрессированные звери поют и танцуют, водят хороводы. Линии там действительно пели и танцевали. А это главное в пластических искусствах. И, конечно, цвет, яркий и радостный. Или, наоборот, два-три сочетания, точно передающие настроение.

А потом я увидела ее новых героев – клезмеров, так невероятно созвучных духу культуры идиш. Я живу в Израиле и вижу много китча на еврейскую тему. Ужасное зрелище. Рисунки Рены Яловецкой пропитаны образами Шолом-Алейхема и Шагала и воспоминаниями ее детства. Они настоящие. Так же, как настоящие клоуны моего детства – Карандаш и Олег Попов. И ангелы, которых Рена постоянно рисует, тоже настоящие – потусторонние, но из мечты. И весь этот мир словно нарисован гениальным ребенком, который живет внутри взрослого. И он однажды проснулся и не боится рисовать, как он чувствует, а не как надо. Поэтому в линиях его небывалая свобода, а нарушение привычных правил только прибавляет выразительности изображению. В рисунках Р. Яловецкой – ностальгия по ушедшему миру и ощущение, что этот мир бессмертен.

Рена выпускает книжки своих волшебных, радостных видений, тот мир «Коломбины», который я так любила в ней с детства.

Герман Гецевич, писатель
Праздник эмоций

Я знаком с Реной Яловецкой более 30 лет. Еврейская тема проходит лейтмотивом через все творчество писателя. Каждая ее книга – это романтическое путешествие в мир детства и в суровое прошлое нашего многострадального народа. В его быт и бытие – от «сибирских палестин» до древних традиций Восточной Европы. Именно там и зародилась музыка самобытных клезмеров. Рена Константиновна обладает не только литературным даром, но и даром художнического воображения, изображения, который открылся совсем недавно. Ее стихи и рисунки – это единое целое. Они экспрессивно выражают ритмическое многообразие еврейской народной музыки, ее характер, темперамент и национальный колорит. А сама лексика напоминает о тех далеких и давно ушедших временах, которые навсегда сохранились в памяти. Образы, созданные художником, можно не только увидеть, но и услышать. Это праздник эмоций, которые с достоверной точностью воспроизводят атмосферу еврейской жизни. Возникает эффект соприсутствия. Как будто заглянул туда, где раньше никогда не был, как будто сам побывал там – среди «блуждающих звезд» Шолом-Алейхема, в том местечке, куда приехали бродячие артисты еврейского театра, клезмеры и цирковые клоуны.

Иногда автор мне кажется тем самым неистовым клезмером, который играет на каком-то невидимом и загадочном музыкальном инструменте. И эта игра волнует до слез…

Нонна Верховская, искусствовед
Воображение художника

Талант не признает никаких границ – ни пространственных, ни временных. Творческий путь киноведа Рены Яловецкой – яркий тому пример. Ее жизнь изначально связана со словом – очерки и статьи в журналах о кино, критические статьи сменили сборники рассказов, вслед за прозой родились стихи, и, наконец, уже в более чем зрелом возрасте, она стала иллюстрировать свои книги сама.

Сочетание двух видов творчества – словесного и изобразительного – редко встречающийся сплав.

Яловецкая продолжает замечательную традицию писателей, иллюстрировавших свои книги, – Антуана де Сент-Экзюпери («Маленький принц»), Льюиса Кэрролла («Алиса в стране чудес»), Беатрис Поттер (истории о кролике Питере), Туве Янссон (повести о муми-троллях), Джона Толкина («Хоббит, или Туда и обратно» и «Властелин колец»), Евгения Чарушина (рассказы о животных) и др. Все эти замечательные литераторы иллюстрировали собственные сказки или фантастические истории. И хотя рисованные персонажи Рены Яловецкой имеют вполне реальные корни, они все же являются плодом ее фантазии.

Рена Яловецкая – человек абсолютно городской среды, казалось бы, далекий от культуры, сформировавшейся в прошлых веках в еврейских местечках – штетл. И все же, в этих рассказах писательницы о еврейских музыкантах-клезмерах пробивается какая-то глубинная, родовая память, которая и делает среду этих городков с ее традициями, бытом и музыкой главной темой рассказов и рисунков Яловецкой. При этом ей удается столь выразительно представить жизнь штетл, будто она и впрямь родилась и выросла там. Удивительная все-таки это вещь – воображение художника.

Образы музыкантов появились сначала в ее воображении в виде рисунков, а уже затем были дополнены текстом. Яловецкой мало просто рассказать историю, она создает вокруг нее зримую среду обитания своих героев. И текст, и иллюстрации получаются у нее замечательно. Конечно, источником вдохновения для нее стали произведения живописи Марка Шагала, книжные иллюстрации Эль Лисицкого, но изображает она этот мир по-своему: легкость рисунков достигается необычной техникой – гелевая ручка дает гибкий динамичный контур, а теплый, мягкий цвет одежды и музыкальных инструментов добавляет акварель на меду.

Рисунки Рены подталкивают наше воображение, ее фризовые и круговые композиции вовлекают нас в ритм то ярмарочного хоровода, то еврейской свадьбы с лихими мелодиями капелл. Люди и животные, которыми Яловецкая населяет свой мир, изображены с юмором, но юмор этот отличает доброта и сочувствие – главные достоинства этой книги.

Невозможно не подпасть под обаяние автора!

Ольга Клюге, культуролог
Сотворивший чудо

Давным-давно в маленький городок забрел бродячий скрипач. Он встал на площади и начал играть. Люди останавливались, слушая музыканта, и, словно зачарованные, двигались в такт музыке. Постепенно площадь заполнилась танцующим народом. Только один человек стоял как вкопанный. Он был глух. Мальчиком, в детстве он потерял слух из-за случившейся в его краях страшной болезни. В тот год эпидемия сгубила и его отца, знаменитого на всю округу скрипача, без которого не обходился ни один еврейский праздник. Ошеломленный юноша с изумлением смотрел на счастливых танцующих людей, и ему казалось, что в музыканте, сотворившем радость, он видит своего отца. Он заплакал. И вдруг явственно услышал звуки музыки. Молодой человек даже не сразу понял, что произошло чудо и к нему вернулся слух. Тогда он рассмеялся, раскинул руки и вошел в круг, не веря своему счастью.

Вот что такое клезмер, Его Величество еврейский музыкант, со своим волшебным инструментом.

Эту легенду мне поведал один старый раввин.

Биография

Рена Яловецкая – киновед, кинокритик, член Союза писателей Москвы. Родилась в Сибири – детство и юность ее прошли в Красноярске. Живет в Москве. Работала журналистом в газетах и на телевидении. Печаталась в журналах «Советский экран», «Искусство кино». Читала лекции по проблемам кино («Киноцентр»). Работала проректором Высших курсов сценаристов и режиссеров. В 1999 году вышла книга рассказов Р. Яловецкой «Сибирские палестины», второе издание которой, расширенное и дополненное, было опубликовано в 2000 году. В 2011 году была издана книга прозы «Синий свет». Сочинения Р. Яловецкой печатались в журналах «Кольцо А» (Москва), «Панорама» (США), «Лехаим», «Алеф»; в альманахах «Воля», «День и ночь». В 2014-м увидела свет книга прозы и стихов «Едут леди на велосипеде» (издательство «Мосты культуры»). В 2018 году Рена Яловецкая выпустила книжку о цирке – «Дуралеи». Писательница подарила детям и взрослым не только стихи, но и свои рисунки.

«Клезмер» – выражение культуры идиш в музыке.