Текст книги "Майкл Джексон. Жизнь короля"

Off the Wall

Когда Майкл Джексон намеревался записать новый сольный альбом, он не знал, каким должен быть результат. Однако знал, чего не хочет, а именно – выпустить пластинку, похожую на альбом The Jacksons. С самого начала профессиональной карьеры кто-то решал за Майкла, как будет звучать его музыка. Сначала продюсерский персонал Motown, затем исполнительные продюсеры, отвечающие за артистов и репертуар, в CBS и Epic. Хотя семье была предоставлена свобода писать и продюсировать альбом Destiny, Epic настояли на том, чтобы Джексоны записали песню Blame It on the Boogie, авторами которой не являлись. В процессе работы над тремя альбомами лейбла раз за разом происходили другие уступки и компромиссы, и Майкл никогда не чувствовал себя полностью ответственным за результат. В то время как песня Shake Your Body, ставшая хитом Destiny, восстановила репутацию группы на рынке, многие обозреватели в музыкальном бизнесе, как и Майкл, полагали, что магия братьев осталась в Motown.

Теперь певец хотел большей творческой свободы. Он стремился к тому, чтобы его следующий альбом был записан без какого-либо участия семьи, хотя братья, как только узнали о проекте, отчаянно пытались сделать сольную пластинку совместной. Их обижало, что Майкл хотел работать в одиночку, но он твердо стоял на своем. «Я сделаю все сам, – сказал он. – Им просто нужно понять. Хотя бы раз».

Не зная, как поступить, Майкл позвонил Куинси Джонсу, протянувшему ему руку помощи во время работы над «The Wiz». Они впервые заговорили на съемочной площадке, когда Майкл репетировал сцену, в которой Страшила вытащил листок бумаги из своей набивки и прочитал цитату Сократа. Джексон приписал утверждение Сокраду (Soh-crates). «Я всегда думал, что имя произносится именно так», – сказал Майкл позже. Когда он услышал хихиканье команды, то понял, что ошибся.

«Со-краТу (Sock-ra-tease), – прошептал кто-то ему на ухо. – Это Со-краТ».

Он повернулся и увидел Куинси, музыкального директора фильма.

Пожилой мужчина протянул ему руку. «Я – Куинси Джонс, – сказал он с теплой улыбкой. – Обращайтесь, если понадобится помощь…»

Майкл запомнил его предложение. Чуть больше года спустя он позвонил Куинси и попросил предложить возможных продюсеров для сольного проекта. Тот предложил самого себя.

Куинси не был очевидным кандидатом на роль продюсера для Майкла. Он добился успеха в мире музыки поп и ритм-н-блюз, выпуская пластинки, представлявшие собой виртуальные музыкальные мастерские музыкантов, авторов и аранжировщиков под руководством Джонса. Куинси также добился массового успеха с Brothers Johnson, дуэтом из Лос-Анджелеса, чьи платиновые альбомы он продюсировал. Тем не менее большинство обозревателей негласно считали, что Куинси был довольно ограничен в музыкальном плане, чтобы сделать отличную поп-пластинку; многие полагали, что его внешне успешные записи с Brothers Johnson звучали посредственно.

Однако Куинси прошел в шоу-бизнесе долгий и насыщенный путь. Он начал с позиции трубача и аранжировщика Лайонела Хэмптона, когда ему было пятнадцать. В последующие годы погрузился в студийную работу, аранжировал, сочинял и продюсировал для Дины Вашингтон, Дюка Эллингтона, Биг Мэйбелл, Томми Дорси и Каунта Бэйси. В начале 1960-х годов был вице-президентом Mercury Records, первым чернокожим руководителем крупного лейбла. В 1963 году начал новую карьеру в Голливуде, где стал первым чернокожим в высшем эшелоне кинокомпозиторов. В его активе значилось тридцать восемь картин, включая «The Wiz».

«Я не особо хотел работать над «The Wiz», – сказал Куинси. – Я подумал, что публика ни за что не примет черную версию „The Wizard of Oz”. Все время говорил Сидни Люмету, что не хочу участвовать, но, поскольку он отличный режиссер и нанял меня для написания саундтрека к моему первому фильму [„The Pawnbroker”, 1965], я согласился. Вот с чего началось мое сотрудничество с Майклом Джексоном».

Когда в 1979 году мужчины встретились на студии звукозаписи в Лос-Анджелесе, чтобы определиться с ритмическими дорожками, артист и продюсер сразу нашли общий язык. Метод работы Куинси на студии заключался в том, чтобы предоставить исполнителю превосходные песни и прекрасных музыкантов, а затем дать полную свободу действий. Майкл так привык быть на коротком творческом поводке, что пришел в восторг, когда Куинси начал серьезно относиться к его идеям. Продюсер вспоминал, что сначала Майкл выглядел очень замкнутым, застенчивым и неуверенным в себе: «Он сомневался, что сможет сделать себе имя самостоятельно. Я тоже».

Вместе с тем Куинси не имел дела с такими блестящими артистами, как Джексон, со времен работы с некоторыми из великих джазовых музыкантов. В певце он наконец нашел то, что искал в творце. Как он скажет мне позже: «Майкл воплощает в себе суть исполнителя и артиста». «У него есть все необходимое в эмоциональном плане, и он подкрепляет это дисциплиной и усердием. Он никогда не перегорит, – уверял Джонс. – Если дело касается ведения проекта, то я превращаюсь в надзирателя, но в случае с Майклом в подобном нет необходимости».

Куинси также был поражен многогранностью Джексона. «Он может прийти в студию и записать две вокальных партии и три бэк-вокала за один день, – говорил продюсер. – Репетирует и много работает дома. Большинство певцов хотят делать все в студии – писать слова и музыку, подбирать гармонию, пробовать разное исполнение песни. Это сводит меня с ума. Все, что я вижу, – деньги, которые утекают как песок сквозь пальцы. Студийное время стоит дорого, и потому такой артист, как Майкл, – мечта любого продюсера. Он приходит подготовленным. Меня поражает, как много мы успеваем сделать за одну сессию. Уверен, Майкл Джексон станет звездой восьмидесятых и девяностых».

Джонс и Джексон установили тесные отношения и за пределами студии, и спустя годы Майкл будет думать о Куинси как о втором отце. Певец доверял продюсеру и следовал его советам, что напомнило многим наблюдателям те отношения, которые, по мнению общественности, были у Майкла с Джозефом. Тем не менее Куинси являлся полной противоположностью родного отца, применявшего насилие, чтобы заставить Майкла действовать в соответствии с ожиданиями.

«В студии я против атмосферы напряжения или враждебности, – сказал Куинси в интервью Опре Уинфри. – Это бессмысленно. Я верю в атмосферу любви».

Наконец, прослушав сотни песен, Майкл и Куинси определились с выбором записей. Среди них были три композиции Майкла Джексона: фанковая Don’t Stop ’Til You Get Enough, Working Day and Night для фанатов танцпола и заводная Get on the Floor (написанная в соавторстве с Луи Джонсоном, басистом группы Brothers Johnson).

Куинси хотел добиться баланса между танцевальными песнями и мелодичными поп-балладами, такими как эмоциональная симфоническая She’s Out of My Life автора-аранжировщика Тома Бэллера; яркая и меланхоличная It’s the Falling in Love Дэвида Фостера и Кэрол Байер-Сейджер; хрупкая и нежная песня Пола Маккартни Girlfriend и, наконец, романтичная Rock with You в умеренном темпе, драйвовая Burn This Disco Out и мощная Off the Wall (которая в итоге даст название пластинке), написанные Родом Темпертоном, главным автором песен и клавишником британской поп и ритм-н-блюз группы Heatwave.

Отобрав треки, Куинси Джонс пригласил лучших музыкантов – клавишников Грега Филлингана, Джорджа Дьюка и Майкла Боддикера, гитаристов Дэвида Уильямса и Ларри Карлтона, басиста Луи Джонсона, перкуссиониста Паулиньо да Кошта и группу Seawind Horns во главе с Джерри Хеем, – и они приступили к работе.

Во время исполнения Don’t Stop ’Til You Get Enough (первого сингла альбома Off the Wall) голос Майкла звучал совершенно по-новому: он пел игривым сексуальным фальцетом. В песне было все: неудержимый бит, тщательная, хорошо сбалансированная подача текста и мелодии, а также драйвовая энергия. Майкл рассказывал, что однажды в его голове возникла навязчивая мелодия. Он ходил по дому, беспрестанно напевая ее себе под нос. Наконец, вошел в семейную студию звукозаписи с двадцатью четырьмя дорожками и попросил Рэнди подобрать мелодию на пианино (Майкл не умел играть). Когда он исполнил ее для Куинси, вопрос отпал сам собой: песня должна была оказаться на пластинке.

Сингл Don’t Stop был выпущен 28 июля 1979 года. Менее чем через три месяца он стал лидером хит-парадов и первой сольной записью Майкла № 1 за семь лет. Трек взлетел на третье место в Великобритании – огромный успех. Также на песню был снят первый сольный клип Майкла. По сравнению с музыкальными видеоклипами, которые Майкл будет делать всего через пару лет, Don’t Stop ’Til You Get Enough кажется слишком простым. Единственной находкой стало эпизодическое появление трех Майклов, танцующих вместе. Однако, несмотря ни на что, видео жизнерадостное и запоминающееся, ведь оно было первым.

Альбом Off the Wall, результат сотрудничества Майкла с Куинси, вышел в августе 1979 года. Обложке было уделено почти столько же внимания, сколько и самой пластинке. На ней певец широко улыбался, был одет в элегантный смокинг и едва не сверкающие белые носки. «Смокинг стал центральной идеей альбома Off the Wall и его оформления, – сказал тогдашний менеджер Джексона Рон Вайснер. – Прежде у Майкла был подростковый имидж, и внезапно его место занял молодой человек с зажигательным альбомом, одетый с иголочки. Смокинг был нашей задумкой как менеджеров. Носки придумал Майкл».

У поклонников и коллег по цеху в буквальном смысле отвисли челюсти, когда вышел Off the Wall. Инженер звукозаписи Брюс Сведьен позаботился о том, чтобы выгодно подать треки Джонса и голос Джексона. Поклонники клялись, что они не слышали, чтобы тот пел с такой радостью и самоотдачей даже на заре The Jackson 5. Альбом раскрыл взрослого Майкла Джексона, настоящего артиста, а не чьего-то вокального подражателя.

Майкл Джексон официально достиг успеха. Вышедшая работа раскрыла стороны, о каких меломаны раньше и не подозревали. Например, никто не знал, что Майкл мог быть таким деликатным и утонченным, каким он предстал в удивительной записи I Can’t Help It Стиви Уандера. Песня была важна для проекта, потому что из всего, что Майкл когда-либо записывал, ее щедрые на смену аккорды были наиболее близки к джазовой манере исполнения.

Еще более запоминающимся был эмоциональный Майкл, действительно плачущий в финале She’s Out of My Life. (Позже Джонс прокомментировал, что Джексон не смог сдержать слезы каждый раз, когда они записывали вокал. После нескольких безрезультатных попыток было принято решение оставить на записи слезы.) Сдержанная аранжировка, также понравившаяся публике скупым аккомпанементом на клавишных, позволила Майклу проникновенно рассказать о горе утраченной любви в трогательной и местами обжигающей манере.

Когда песня Rock with You также стала номером один, а Off the Wall и She’s Out of My Life попеременно заняли десятое место, Майкл стал первым сольным артистом, чьи четыре сингла с одного альбома оказались в десятке лучших в Америке. В Великобритании Off the Wall также вошла в историю звукозаписи, обеспечив пять хитов с одного альбома. Хотя по всему миру было продано шесть миллионов копий, он никогда не поднимался выше третьего места в США и пятого места в Великобритании. Майкл был в восторге, но осторожничал. «Все только начинается», – говорил он.

Джозеф был немного обеспокоен. «То, что происходит с Майклом, хорошо, – сказал он одному из семейных адвокатов. – Я горжусь ребенком, но волнуюсь».

«Почему?» – спросил юрист.

«Слишком много независимости, – ответил Джозеф. – Это нехорошо».

«Знаешь, звезды покидали группы во все времена, – сказал адвокат. – Сэмми Дэвис ушел из семьи. Дайана ушла из The Supremes. Смоки покинул The Miracles. Такое случается. Невозможно удержать звезду».

Джозеф покачал головой. «Не в моей семье, здесь подобного не произойдет, – ответил он. – И Майкл это знает. Он знает».

Когда Off the Wall получил лишь одну премию «Грэмми» (в категории ритм-н-блюз), Майкл был раздавлен. «Это мучило меня, – говорил певец. – Я много плакал. Семья думала, что я схожу с ума, потому что я постоянно плакал».

«Он был так разочарован, – подтвердила Джанет. – Мне было жаль его. Но в конце концов он сказал: „Вот увидите. Следующий альбом, который я сделаю, вы просто… Я покажу им”».

Тем временем Джозеф был сам не свой. «Взглянем на это в перспективе, – предложил он в узком кругу. – Мальчику не нужно большего успеха, ему нужно оказаться на студии со своими братьями. Вот то, что ему нужно».

Майклу исполняется двадцать один год… и у него появляется личный адвокат

29 августа 1979 года Майклу Джексону исполнился двадцать один год. Хотя он, как член «Свидетелей Иеговы» не праздновал свои дни рождения, мы, представители прессы, отмечали это событие. Я брал интервью у певца для журнальных статей, чтобы отметить важные возрастные вехи: «Майклу исполняется шестнадцать лет», «Майклу исполняется восемнадцать лет» и даже «Майклу исполняется двадцать лет», так что я был счастлив встретиться с ним еще раз, потому что «Майклу исполняется двадцать один год».

Тогда случился поворотный момент в его судьбе, и он остро это почувствовал. Артист достиг совершеннолетия, собирался взять жизнь и карьеру в собственные руки. «Я действительно ощущаю, что быть мужчиной – значит делать именно то, что ты хочешь, делать это успешно и достигать цели, – сказал он мне. – Я знаю, что возраст – всего лишь число. Сегодня я не в большей степени мужчина, чем был им вчера. Но тем не менее для меня двадцать один год что-то значит. Я много видел, много сделал. Я думаю, сейчас для меня все будет иначе, в чем-то лучше. Как по мне, настоящий мужчина – это Уолт Дисней». И продолжил: «Чарли Чаплин – настоящий мужчина. Фред Астер, Билл Робинсон. Они не только достигли целей, обрати внимание, сколько радости они принесли другим людям. На них смотрели снизу вверх. Я хочу, чтобы на меня тоже так смотрели. Они проложили путь. И я тоже хочу проложить свой. Вот что для меня значит быть мужчиной».

Всего через несколько дней после интервью у Майкла и Джозефа произошел спор – гораздо более ожесточенный, чем когда-либо за последнее время. Артист решил, что пришло время дать понять отцу, что он хочет сам контролировать свою карьеру. Джозефу не нравилось, когда Майкл критиковал его, но он сам задал вопрос. Когда отец спросил, какие проблемы были у Майкла в прошлом, тот предоставил ему список жалоб. Отчасти ему не понравилось, как была разрешена ситуация с Джермейном, он не был удовлетворен тем, как группа покинула Motown, а также был недоволен недавним продуктом от CBS, за исключением альбома Off the Wall. Майкл поступил мудро, говоря только о делах и не упоминая личные жалобы, конечно же, он не затронул тему вопиющей неверности Джозефа.

«Я позволил тебе сняться в фильме, не так ли? – парировал Джозеф. – Так ты мне решил отплатить?»

«Не ты позволил мне сняться в фильме, – ответил Майкл, его глаза горели. – Я теперь взрослый, Джозеф. Я Майкл Джексон. Я сам принимаю решения».

«Ах ты, маленький…» – Джозеф замахнулся и собирался ударить сына, как в старые времена. Однако передумал. Майкл бросил на него гневный взгляд и ушел.

Джозеф был одинаково сильно обижен и взбешен. Он думал, что Майкл слишком критикует его как менеджера и не понимал, как сын мог оказаться таким неблагодарным. Когда тот сказал, что собирается встретиться с адвокатом, чтобы изучить его «варианты», старший Джексон был раздавлен. До того момента Майкл, его братья и сестры использовали только семейных адвокатов и бухгалтеров. Теперь, когда Майкл хотел иметь собственного представителя, Джозеф чувствовал, что сын ему не доверяет. Конечно, певец ему не доверял. У Майкла теперь было более миллиона долларов на его банковском счете благодаря Off the Wall, и он хотел сохранить их. Молодой человек понимал, что деньги – это власть, и, если он захочет отдалиться от семьи, именно банковский счет поможет ему осуществить намерение, а не Джозеф и не братья. Та история стала для мужчины грубым пробуждением. «Хорошо, хорошо. Если ты так хочешь», – побежденно сказал он, рассудив, что не стоит еще больше злить сына. Отец надеялся, что Майкл не осуществит свой замысел, что внезапное волнение утихнет. Он ошибался.

Бухгалтер Майкл Месник который также представлял The Beach Boys, организовал для Майкла встречу с тремя юристами из индустрии развлечений, чтобы он выбрал того, кто ему больше понравится. Первым в списке был Джон Бранка, 31-летний уроженец Нью-Йорка с опытом работы в области корпоративного налогового права и переговоров в музыкальном бизнесе для тех же The Beach Boys, Нила Даймонда и Боба Дилана. Яркий, молодой, напористый и решительный, Джон хотел сделать себе имя в индустрии развлечений.

Поскольку он скорее являлся поклонником рок-н-ролла, Джон был смутно знаком с музыкой и карьерой Майкла. Однако, когда проконсультировался с коллегами, узнал, что музыкальный мир воспринимает певца как человека, способного стать суперзвездой. Джон заинтересовался. Он посчитал, что Джексон может стать артистом, которого он выведет на новый уровень. В то же время юрист чувствовал, что работа с Майклом может упрочить его собственную карьеру адвоката.

Джон вспоминал, что их встреча была несколько необычной. Молодой человек снял солнцезащитные очки только один раз, в начале, когда взглянул на Джона и спросил, встречались ли они раньше. Когда мужчины выяснили, что прежде не виделись, Майкл улыбнулся и снова надел солнцезащитные очки. Месник задал Джону вопросы из списка, и артист выслушал ответы. Сначала, казалось, он стеснялся и был не в своей тарелке. Наконец, когда он почувствовал себя комфортно, то сказал Джону, что причина, по которой нуждается в представителе, заключается в том, что он хочет независимости от семьи, «раз и навсегда», и особенно от отца. В то время у The Jacksons был групповой контракт с Epic; Майкл сказал, что хотел бы один контракт для себя как сольного исполнителя, а также второй контракт как для участника The Jacksons. Кроме того, он требовал, чтобы все его дела были пересмотрены, включая издательский договор и продажи пластинок.

Джон был полон энтузиазма и готов помочь любым возможным способом, ведь он владел ценной информацией. По мнению Майкла, Бранка отлично подходил для этой работы. После встречи Джексон отменил два других собеседования и нанял юриста. Позже Джон сказал, что был впечатлен полным доверием певца. Эффект оказался заразительным: Джону не терпелось начать работать на него.

В начале их сотрудничества Майкл доверил Джону две свои основные цели: во-первых, сказал, что хочет стать «самой большой звездой шоу-бизнеса», а во-вторых – «самым богатым». Он сказал Бранка, что злился из-за того, что альбом Off the Wall удостоился только одной премии «Грэмми». «Я продал пять миллионов пластинок в США, шесть миллионов – за границей. Это большое достижение, – заводился Майкл. – Абсолютно несправедливо, что я не получил премию за лучшую запись года, ведь такое может никогда больше не случиться».

Джексон был огорчен неуважением со стороны мира эстрады. Он всерьез считал, что заслуживает попасть на обложку журнала Rolling Stone, и просил своего пресс-агента Нормана Винтера попытаться организовать съемку. «Мы бы очень хотели сделать большую статью о Майкле Джексоне, но считаем, что пока его история не подходит для обложки», – ответил издатель Ян Веннер в письме Винтеру (от 27 ноября 1979 года).

Когда Майкл увидел послание, то пришел в ярость. «Мне снова и снова говорили, что люди не покупают журналы с чернокожими на обложке, – жаловался он. – Просто подождите. Однажды таблоиды будут умолять меня об интервью. Может, я соглашусь. А может, и нет».

В следующие двадцать с лишним лет Джон Бранка, бесспорно, будет единственной важной персоной в карьере Майкла Джексона. Он станет надежным другом и советником, ведущим переговоры по каждой сделке и следящим за тем, чтобы «талантливый ребенок из Гэри» реализовал обе свои цели.

В первую очередь юрист инициировал пересмотр контракта Майкла с CBS и пообщался с президентом компании Уолтером Йетникоффом. Джону удалось обеспечить Джексону самую высокую на тот момент ставку гонорара в бизнесе: 37 % от 100 % оптовых продаж, такую же ставку имели Нил Даймонд и Боб Дилан. Он также заключил сделку с Уолтером и законным представителем Джексонов, Джоном Мейсоном, согласно которой Майкл мог покинуть группу в любой момент. Бранка решил, что, если певец уйдет, CBS все равно должны будут записывать The Jacksons без него. Жест доброй воли умилостивил Джозефа. Он был полностью уверен, что группа сможет существовать вчетвером, потому что, как твердил уже много лет, «дело не только в Майкле». Конечно, Джозефу было виднее, но его внимание всегда было сосредоточено на семье.

С того момента, благодаря Джону Бранка, Майкл Джексон мог перестать записываться с группой, не нарушая контрактных обязательств. Очевидно, братья были недовольны его независимостью, но нюансы сделки какое-то время их не затрагивали. Они привыкли, что Майкл записывает сольные альбомы, и по-прежнему были уверены, что он останется с группой. (Конечно, пытаясь вырваться на свободу, артист и Джон Бранка не учли «фактор Кэтрин», который вскоре вступит в игру: если братья захотят, чтобы Майкл сделал то, чего он делать не желает, они станут просить вмешаться мать.)

Новые условия для певца были настолько впечатляющими, что Рэнди, у которого внезапно возникли амбиции сольного исполнителя, решил, что он тоже хочет нанять юриста. Во время обеденной встречи Джон спросил Майкла, что тот думает. «Я думаю, это плохо пахнет, – ответил тот, по воспоминаниям адвоката. – Я не могу поверить. Наняв тебя, я сделал что-то только для себя, и теперь все стараются пролезть следом. Подожди, первым стал Рэнди. Затем ты получишь известие от Джеки. Возможно, Тито тоже хочет записать пластинку».

«Ты хочешь сказать, что ты против, если я буду представлять Рэнди?» – с улыбкой спросил Бранка. Его ошеломила категоричность Майкла (не говоря уже об идее того, что Тито Джексон сделает сольную запись).

«Я говорю, – хладнокровно отвечал Майкл, – что не хочу, чтобы ты когда-либо представлял Рэнди, Джеки, Тито или кого-либо еще по фамилии Джексон. Если ты поступишь иначе, мы прекратим наше сотрудничество».

«Ясно», – согласился Джон.

«Да, и еще кое-что, – добавил певец. – Я не хочу, чтобы Рэнди знал, что решение принято из-за меня. Пусть оно выглядит твоим».

«Хорошо», – сказал адвокат. Они пожали друг другу руки. Между ними росло доверие, и оно помогало обоим добиться лучшего из того, что им мог предложить звукозаписывающий бизнес.