Текст книги "Майкл Джексон. Жизнь короля"

Падение

Несмотря на всемирную популярность The Jackson 5 среди любителей живых выступлений, назревали проблемы с продажами их пластинок. В Европе они никогда не были очень высокими, тогда как в музыкальных магазинах Америки достигали весьма высоких показателей. Однако к апрелю 1972 года то ли из-за чрезмерной шумихи, то ли из-за недостаточной рекламы у группы наступила черная полоса. Апрельский релиз Little Bitty Pretty One стал огромным разочарованием. За исключением рождественского выхода песни Santa Claus is Coming to Town, на тот момент пластинка стала самой плохо продаваемой в истории The Jackson 5 – всего лишь 590 629 копий по всему миру. Последовавшая за ней песня Lookin’ Through the Windows показала еще более низкие результаты: 581 426 копий. Это было ужасное зрелище. (Вместе с тем интересно, что сама песня ознаменовала внезапный скачок продаж в Британии – попадание в десятку лучших, несомненно, стало следствием их недавнего тура). Когда сингл Corner of the Sky из бродвейского мюзикла «Pippin» (который финансировал Горди) разошелся неутешительным тиражом в 381 426 копий по всему миру, Джозеф пришел в ярость.

«Что, черт возьми, происходит?» – с негодованием думал он. Джексон периодически заявлялся в Motown, допытываясь у отдела продаж и руководства по продвижению, в чем причина провала.

Проблема заключалась в том, что Берри Горди больше не занимался звукозаписывающей компанией лично. Вместо себя он поставил во главе человека по имени Юарт Эбнер, опытного в звукозаписывающей индустрии менеджера, который к тому моменту перебрался в Motown. Сам Берри теперь посвящал большую часть своего времени кинокарьере Дайаны Росс и основанию кинокомпании «Motown Productions». Хотя он по-прежнему был председателем совета директоров Motown, его интересовало лишь кинопроизводство, а не студия звукозаписи. Съемки фильма «Mahogany», звездный трамплин для Дайаны Росс, занимали большую часть времени Берри.

В то время Motown делали ставку на Марвина Гэя и Стиви Уандера. Вероятно, аудитория The Jackson 5 предвкушала звук более модный, чем тот, который они услышали в следующем релизе группы Hallelujah Day. Удалось продать менее четверти миллиона пластинок. Досадно, ведь запись была потрясающей, солировали Майкл, Марлон и Джеки.

Судя по всему, Юарту Эбнеру не было дела до The Jackson 5. Он не участвовал в подписании их контракта с компанией и чувствовал, что их лучшие дни остались позади. «Ради всего святого, у них уже даже был собственный мультфильм, – объяснял мужчина. – Зачем продолжать тратить на них деньги?» Эбнер решил, что, если продажи низкие и группа теряет публику, это ее собственная вина, а не Motown. Неудивительно, что Джозеф сильно невзлюбил Юарта Эбнера.

Вышедший в марте альбом Skywriter разошелся тиражом 115 045 копий и стал самой плохо продаваемой пластинкой группы (и не попал в топ-50 в Великобритании). Джозеф считал, что все неудачные записи могли бы быть успешнее, если бы Motown продвигали их должным образом.

Черную полосу разбавил луч света, когда продюсер Хэл Дэвис сочинил для мальчиков потрясающий трек под названием Get It Together. Он был отлично спродюсирован; музыка, бэк-вокал и более взрослое звучание от Майкла хорошо сочетались. Песня продемонстрировала уход от «сладкого» поп-стиля, ранее ассоциировавшегося с группой. Сингл вышел в августе 1973 года и был продан тиражом более 700 000 копий. Хотя продажи и не перевалили за миллион, результат утвердил Джозефа в мысли, что у его сыновей все еще есть аудитория. По его мнению, The Jackson 5 еще было что сказать. Но в истории между ним и Motown произошел разлом.

Джермейн влюбляется в дочку босса

В начале 1973 года, когда Кэтрин и Джозеф занимались выяснением отношений, их сын Джермейн влюбился… в дочь Берри Горди. Он встречался с Хейзел Горди несколько месяцев и, когда ему было всего восемнадцать, казалось, собирался последовать примеру Ребби и Тито, используя брак как способ вырваться из дома Джексонов.

Братья понимали, что Хейзел имела на него влияние и стала важным человеком в его жизни. Например, на репетиции в марте ребята вместе с Сюзанной де Пасс пытались определиться с одним моментом в хореографии. В итоге было принято решение, устроившее всех парней. Однако Хейзел, на тот момент посещавшая репетиции, отвела Джермейна в сторону и что-то прошептала ему на ухо. Тот выслушал, рассеянно кивнул и вернулся к братьям. «Я думаю, нам стоит изменить шаг», – послушно заявил он.

«Почему? – возразил Майкл, согласно воспоминаниям очевидца. – Он и так отличный».

«Потому что у Хейзел есть идея получше. Смотри, Майкл, ты стоишь здесь, – сказал молодой человек, указывая место. – А Тито здесь, Марлон там и Джеки вон там». Затем Джермейн продемонстрировал «великую идею» Хейзел, благодаря которой занял более заметную позицию. Когда Сюзанна поняла, что произошло, она бросила на девушку взгляд. Та невинно улыбнулась. Поскольку Хейзел была дочерью Берри, де Пасс ничего не оставалось, кроме как согласиться с ее предложением. «Выглядит неплохо, ребята, – сказала она. – Давайте так и оставим».

«По мне, так стало просто ужасно, – заявил Майкл, глядя на брата. – Ну же, Джермейн. Я думал, мы уже приняли решение».

Парень отвернулся.

Другие братья старались не обращать внимания на произошедшее. «Это не так уж важно», – произнес Тито.

«А я думаю, это важно, – заключил Майкл. – Но вы, ребята, можете делать все что хотите». Затем он посмотрел на Джермейна, в очередной раз совещавшегося с Хейзел, покачал головой и закатил глаза.

Джексону приглянулась девушка, когда они впервые встретились в 1969 году, но не так сильно, как ей понравился он. Довольно скоро Хейзел сказала Джермейну, что влюблена в него. Он же дал понять, что не уверен, что может ответить ей взаимностью. Участник знаменитой музыкальной группы был кумиром подростков, звездой и мог получить любую девушку. Всеобщее обожание вскружило ему голову, поэтому уже сама мысль связать себя с одной женщиной, кем бы она ни была, казалась сомнительной.

«Джермейн слишком любит девушек, чтобы жениться, – говорил Майкл. – Я думаю, он решится на нечто подобное, когда ему будет уже за тридцать».

Однако Хейзел была молодой мечтательной девушкой и больше всего на свете хотела выйти замуж и создать семью. Мало того что ее отец был трижды разведен, так она еще и стала свидетельницей его бурного, душераздирающего романа с Дайаной Росс. Несмотря на юный возраст, Хейзел считала, что настоящая любовь – иллюзия, тем не менее оставалась романтиком. «Честно говоря, с тех пор как я влюбилась в Джермейна, я перестала думать о других мужчинах», – говорила она.

Делорес Робертсон, подруга Хейзел в те времена, вспоминала: «Берри Горди щедро одаривал дочь подарками столько, сколько она себя помнила. Она сказала ему, что влюблена в одного из The Jackson 5 и хочет, чтобы он принадлежал только ей. Ее чувства к Джермейну были настолько сильны, что она боялась, что если упустит его, то больше никогда не встретит того, кто сможет сравниться с ним. Хейзел ревновала, когда видела Джермейна с фанатками. «У Майкла могут быть поклонницы, а у тебя нет», – повторяла она ему. Как правило, Берри старался, чтобы она получала то, что хотела. Теперь она хотела Джермейна. Берри познакомился с ним поближе, и даже если чувствовал, что с Джозефом могут возникнуть проблемы, все же считал Джермейна подходящей партией для Хейзел. Когда Джермейн попросил у Берри руки его дочери, он согласился».

Хотя Берри предполагал, что позиция старшего Джексона может стать камнем преткновения, это было не так, по крайней мере сначала. Хейзел действительно нашла неожиданного союзника в лице Джозефа, который даже не настаивал на брачном контракте (как было в случае с женой Тито). Он был уверен, что союз сына и дочери босса обеспечит сохранность работы для клана Джексонов в Motown, особенно с учетом того, что в последнее время ему было трудно даже дозвониться до Берри. Джозеф делал все, что было в его силах, чтобы помочь молодой паре, даже называл девушку «моя Хейзел» и говорил, что любит ее.

Если бы он отнесся к ситуации серьезнее, то явно обратил бы внимание на недавнюю историю. Пока сестра Берри, Анна, была замужем за певцом Motown Марвином Гэем, союз не давал Марвину никаких особых привилегий в компании. Фактически, по словам артиста, это только усложнило его жизнь и карьеру, потому что при любых разногласиях Анна действовала как шпион. Марвин редко мог совершить действие, о котором Берри не знал бы заранее. Кроме того, Гэй говорил, что всегда чувствовал сильный конфликт интересов во время постоянных ссор с продюсером.

Многие артисты Motown, в том числе и Марвин, полагали, что Берри планирует сделать из Джермейна «короля шоу-бизнеса» по примеру Дайаны Росс, которая покинула The Supremes и обрела статус суперзвезды. Ведь два сольных релиза Джермейна для компании (That’s how love goes и Daddy’s Home) были успешными, и у него есть потенциал стать одним из главных артистов компании. На самом деле некоторые критики отмечали сильное сходство вокального стиля Джермейна и Марвина Гэя. По правде говоря, у Джексона было собственное звучание, и оно тоже было хорошим, насыщенным и всегда интересно контрастировало с высоким голосом Майкла во многих совместных записях для Motown. (В действительности причина, по которой Джермейн начал петь соло в компании, заключалась в том, что продюсер группы, Дик Ричардс, был госпитализирован из-за смещения межпозвоночного диска. Он не хотел, чтобы Фонс Мизелл и Фредди Перрен работали с Майклом без него, поэтому велел им написать что-нибудь для Джермейна. И они сочинили I Found That Girl, трек появился на оборотной стороне пластинки The Love You Save).

Часть третья

Свадьба Джермейна и Хейзел

В ноябре 1973 года у Кэтрин и Джозефа произошла очередная серьезная размолвка; выйдя из себя, женщина покинула город, оставив семью в недоумении и растерянности. «Это пагубно отразилось на детях, особенно на Майкле, – вспоминала Джойс Джилсон, тогдашняя подруга Кэтрин. – Он хотел уехать с ней. „Если ты уходишь, то я тоже ухожу. Я не отпущу тебя одну”». Майкл не желал оставаться в доме с братьями, сестрами и отцом, если там не было Кэтрин, которая выступала в качестве буфера. Для мальчика она была единственным вменяемым родным человеком. Но теперь даже ее поступки стали непредсказуемыми. Кэтрин не хотела разрушать семью, но больше не могла оставаться дома ни секунды. Поэтому велела Майклу остаться и пообещала, что вернется. Сын плакал и не переставал спрашивать: «Почему Джозеф не может уйти? Это он должен уйти».

Когда Кэтрин услышала от друзей, что прессе стало известно о проблемах с мужем, она забеспокоилась. Женщина хотела, чтобы в центре внимания СМИ была предстоящая свадьба Джермейна, а не ее расставание с Джозефом. Так что она вернулась домой за несколько дней до свадьбы. Видя проявления уязвленной гордости супруга, а не искреннее раскаяние, она не могла решить, как долго будет оставаться с ним, но знала, что ей придется провести рядом с ним свадьбу Джермейна. Она чувствовала себя обязанной сыну и семье.

Свадьба Джермейна и Хейзел Горди состоялась 15 декабря 1973 года и стала дорогим и претенциозным событием. «Если моя дочь выходит замуж, – сказал Берри, – она сделает это со вкусом. Для нас нет ничего невозможного». Свадьба обошлась ему примерно в четверть миллиона долларов, что по тем временам было огромной суммой. Деньги Берри пошли на создание зимней страны чудес в эксклюзивном отеле для торжеств в Беверли-Хиллз. Искусственные заснеженные сосны, сто семьдесят пять белых голубей в белых клетках и тысячи белоснежных камелий, хризантем и гвоздик украшали залы, где проходили церемония, прием и торжественный обед. На само бракосочетание было приглашено сто гостей и пятьсот с лишним человек на последующее празднование.

Афроамериканский журнал Ebony назвал ее «свадьбой века». Ходили слухи, что гости сравнивали событие с королевским бракосочетанием – принцесса Анна и капитан Марк Филлипс поженились в Лондоне чуть больше месяца назад. Эйб Ластфогель, основатель компании William Morris, назвал это «самым шикарным слиянием», которое он когда-либо видел. Для того чтобы СМИ не исказили детали, Motown раздал приглашенным репортерам пресс-релизы.

Шестнадцатилетний Марлон исполнял роль шафера. Пятнадцатилетний Майкл и его братья Джеки (двадцать два), Тито (двадцать) и Рэнди (одиннадцать) были друзьями жениха. Обязанности младшего Джексона в тот день заключались в том, чтобы рассадить гостей до начала церемонии, а после сопроводить одну из подружек невесты из часовни. Однако люди, близкие к семье, отмечали, что Майкл сильно волновался. Джермейн всегда был его любимым старшим братом, поэтому свадьба полностью меняла привычный ход вещей.

«Сначала Майкл не придавал браку значения, – вспоминал их общий друг. – Тито женился, и в группе The Jackson 5 ничего не изменилось. Его жена никогда не вмешивалась в их дела. Но Джермейн женился на Хейзел, дочери босса, женщине, имевшей собственное мнение и привыкшей действовать по-своему. По мере того как приближался день свадьбы, брат стал замечать, что теперь Джермейн смотрит на вещи иначе, будто глазами Хейзел. Из друга Майкла он превращался в мужчину Хейзел. Майкл остро переживал эту потерю. Они с Джермейном были так близки, что он чувствовал, как теряет своего лучшего друга».

По правде говоря, Джозеф тоже посмотрел на Хейзел иными глазами, когда осознал, каково ее влияние на Джермейна. Он чувствовал, что девушка могла манипулировать сыном, а следовательно, вмешиваться в отношения внутри группы. Кроме того, она всегда могла обратиться к своему отцу. Невозможно было предсказать, как все обернется, и Джексон-старший не мог не беспокоиться.

На веранде отеля такие звезды шоу-бизнеса, как Смоки Робинсон, Дайана Росс, Лола Фалана, Дайан Кэрролл и Билли Ди Уильямс, общались с другими почетными гостями, например с Кореттой Скотт Кинг, вдовой Мартина Лютера. Кэтрин изо всех сил пыталась вести себя так, будто все было нормально, несмотря на то что чувствовала себя очень несчастной. Но как бы она ни старалась, ее подавленность была очевидна. Как только фотографы переставали снимать ее и Джозефа, она отстранялась от него. В определенный момент обеспокоенный Майкл спросил ее, не хочет ли она стакан пунша. Кэтрин рассеянно покачала головой, глядя поверх головы сына на Джозефа. «Я не хочу танцевать, дорогой», – ответила женщина. Молодой человек наблюдал, как она отвернулась, чтобы слиться с толпой, и его глаза были полны любви и тепла. Даже самому случайному наблюдателю она казалась очень одинокой.

Очень скоро центром внимания стала Дайана Росс, грациозно позировавшая перед фотографами так, как умела только она одна. «Я обратила на него внимание мистера Горди, – сказала артистка, втягивая Майкла в кадр, – и посмотрите, где он сейчас. Все хотят сфотографироваться с этим милашкой, потрясающе». Дайана крепко сжала Майкла, как будто он был трофеем. Любовь и гордость озаряли ее лицо. «И вы только посмотрите на его костюмчик», – не унималась она, дергая Майкла за борт пиджака. На его лице мелькнула тень раздражения.

«Ты ужасно благодарен мисс Росс, не так ли, малыш, – спросил Майкла репортер, – за то, что она открыла тебя?»

«А… да», – ответил Майкл. Он, должно быть, задавался вопросом, как долго ему придется жить в мире, где Дайана Росс «открыла» его.

«О, разве он не душка? – проворковала Дайана. – Знаете, я была в Гэри, в Индиане, и увидела выступление группы, и тогда я сказала себе…»

Лас-Вегас

Джозеф Джексон всегда умел соперничать. Однако эта черта еще ярче проявилась после свадьбы Джермейна, как будто новые отношения между его сыном и Берри Горди превратили Джозефа в «Давида», решившего дать отпор «Голиафу» в лице Motown. Чтобы иметь больший вес в мире эстрады, Джексон основал собственную звукозаписывающую компанию Ivory Tower International Records и подписал контракт с женским квартетом M-D-L-T Willis из Аштабулы, штат Огайо. Компания и группа не пойдут далеко, и Берри убедится, что Джозеф не обладает достаточной компетентностью.

Однако одна цель Джексона, которая, казалось, не приходила в голову Берри или его правой руке в Motown, Юарту Эбнеру, заключалась в том, чтобы изменить имидж сыновей, уйти от образа кумиров молодежи и занять более безопасную нишу. Он осознал, что любовь подростков длится около двух лет, затем карьера угасает и на смену старым звездам приходят новые. Джозеф хотел изменить образ The Jackson 5, пока не стало слишком поздно.

Джозеф и Берри разошлись во мнениях относительно состояния карьеры группы. Джозеф считал, что у мальчиков проблемы, и ссылался на недавнюю череду плохо продаваемых пластинок. Однако Берри придерживался той точки зрения, что мальчики по-прежнему востребованы, и приводил в пример их последний более ритмичный альбом Dancing Machine, работу Хэла Дэвиса.

Когда по популярности на сцене диско сравнялось с поп-музыкой и ритм-н-блюзом, альбом Dancing Machine позволил The Jackson 5 сохранить оригинальность, идя в ногу со временем. Благодаря энергии Майкла тексты оживали и подзадоривали стройное звучание его братьев, и все это венчалось заразительными ритмами. В мире поп-музыки братья Джексон явно держались наравне с такими исполнителями, как The Temptations, The Spinners и The Four Tops, которые из кумиров превратились в коллег по цеху. The Jackson 5 опередили свое время на много лет и приблизились к электронному звуку 1980-х. Стиль Dancing Machine похож на звучание, что через десять лет получит известность как техно-поп.

Когда наступил период полового созревания, голос Майкла изменился. Исчезли мальчишеские выкрики, известные по песням I Want You Back, АВС и The Love You Save. Им на смену пришли более четкие и чистые интонации, как в Dancing Machine.

Композиция заняла второе место в чартах Billboard и была продана тиражом в 2 170 327 копий (наибольшим со времен Never Can Say Goodbye). Поэтому, по мнению Берри, в мире The Jackson 5 все было хорошо. Однако большая часть продаж пришлась на Америку. В Европе песня не имела такого успеха, а в Британии даже не попала в топ-50! (Последующие синглы и альбомы будут иметь такие низкие показатели в Великобритании, что о них не стоит и упоминать.) Но Джозефу не нравились нестабильные продажи; стало невозможно предугадать, когда Motown поддержит группу, а когда останется в стороне. Джексону подобное было не по нраву.

Зимой 1974 года во время семейного собрания он объявил: «Мальчики, мы будем выступать в Лас-Вегасе».

«Но в Вегас отправляются только те, у кого нет хитов, – возразил Джеки, – когда нет другого выбора».

«Братья думали, что тусоваться в отелях с белыми будет не так уж весело, – вспоминал Майкл позже. – Но я хотел сыграть в Лас-Вегасе. Для меня Лас-Вегас был частью традиционного шоу-бизнеса. На той встрече отец сказал нам две вещи. Во-первых, что пытается показать миру, что мы ничуть не хуже Осмондов. Во-вторых, о Сэмми Дэвисе и о том, через что ему пришлось пройти, чтобы такие парни, как мы, могли играть в Лас-Вегасе».

Джозеф объяснил сыновьям, что в 1945 году Сэмми Дэвис-младший, его отец Сэмми и его дядя Уилл Мастин играли в отеле «Эль Ранчо Вегас» в Лас-Вегасе за пятьсот долларов в неделю. В то время Лас-Вегас был новой Меккой шоу-бизнеса. Однако, даже несмотря на то, что Дэвису и остальным предложили выступать в зале El Rancho Vegas, им не позволили оставаться в том отеле, потому что они были черными. Более того, им пришлось остановиться в пансионе, где жили темнокожие носильщики и посудомойки, работавшие в отелях. В этом не было ничего необычного. Даже такая крупная звезда, как Билли Экстайн, работавший в Лас-Вегасе в те времена, не мог поселиться в отеле, где давал концерты. Выставочные залы и казино также были закрыты для чернокожих посетителей: черные могли развлекать, но не могли играть или общаться с белыми.

В последующие годы Сэмми Дэвис-младший преодолеет сегрегационные барьеры благодаря таланту и настойчивости, а также небольшой помощи Фрэнка Синатры, использовавшего свое влияние, чтобы открыть многие двери для приятеля Сэмми. Тот прошел путь от трио Уилла Мастина до сольной карьеры и зарабатывал более 175 000 долларов в неделю в Лас-Вегасе. Используя звездное положение и отказываясь принимать отрицательный ответ, «Мистер шоу-бизнес» сыграл важную роль в десегрегации города, дав чернокожим возможность не только появляться в Лас-Вегасе, но и отдыхать и веселиться там. Посещая собрания правления городских отелей и работая внутри политической системы, а не против нее, Дэвис также добился того, что в конце 1950-х в Sands, где он выступал, стали нанимать больше чернокожих работников. Когда в мае 1990 года Сэмми умер, Лас-Вегас-Стрип погрузился во тьму на десять минут, чтобы почтить его память.

«Больше всего на свете я хотел быть частью великой традиции, – скажет Майкл много лет спустя, вспоминая первое выступление в Лас-Вегасе. Он был поклонником Сэмми Дэвиса с десяти лет. – Для меня это был важный шаг».

Когда окончательно подтвердилось, что в апреле The Jackson 5 дадут концерт в Лас-Вегасе в MGM Grand, самой новой и самой роскошной гостинице города, руководство Motown было не в восторге. «Если вы решитесь на выступление, то сделаете все самостоятельно, – сказал Юарт Эбнер Джозефу. – Без участия компании. Дети не готовы к Лас-Вегасу». Позже Берри позвонил Джозефу лично: «Вы совершаете самую большую ошибку в своей карьере», – сказал он.

«Не указывай мне! – ответил Джексон. – Это мои дети, черт возьми. В Лас-Вегасе есть свои традиции, и я хочу, чтобы они о них знали. Пора им двигаться вперед».

«Приятель, речь идет еще и о карьере моего зятя. Я волнуюсь за него, за всех них».

Джозеф повесил трубку.

Конечно, Берри понимал, что успешное выступление в Лас-Вегасе имело ценность и престиж для любого исполнителя. В конце концов, он был одним из тех, кто добился прорыва The Supremes в Лас-Вегасе в 1966 году. Однако то выступление было организовано после многих лет оттачивания мастерства и элегантности трио. Берри хотел, чтобы артисты Motown понравились взрослой публике, особенно белой публике, но был уверен, что Джексоны потерпят неудачу из-за отсутствия опыта работы со средней, преимущественно белой аудиторией и неумения удовлетворить ее запросы.

«Хорошо, пусть поедут в Лас-Вегас, если хотят», – сказал продюсер одному из своих помощников. Он до сих пор был уязвлен поведением Джексона-старшего: мало кто в его жизни позволял себе бросить трубку. «Я боюсь, что ребята там провалятся, – добавил мужчина, – но, возможно, это станет хорошим уроком для Джозефа. Жаль, что мальчикам придется пострадать из-за него, особенно Джермейну».

Джозеф очень хотел преподать Берри собственный урок. По его настоянию вся семья объединилась, чтобы доказать, что продюсер ошибается. «Мы знали, что Motown не верил в то, что мы делали, – вспоминал Джермейн. – Отец стремился доказать, что они неправы, и братья были на его стороне на все сто процентов. Я разрывался на части. Я боялся, что тесть был прав».

Чтобы превратить семейное шоу в уникальное представление для Лас-Вегаса, Джозеф последовал примеру The Osmonds. Эта группа привлекла младшего брата Джимми и сестру Мэри к выступлению в Caesars Palace, и оно имело большой успех. Чтобы не отставать, Джозеф позвал в шоу семнадцатилетнюю Ла Тойю, двенадцатилетнего Рэнди и семилетнюю Джанет. (Ожидалось, что выступит и Ребби. Однако, так как она вывихнула лодыжку, ее дебют был отложен на несколько месяцев, до июня.)

Ни одно из нововведений в шоу The Jackson 5 нельзя было назвать выдающимся, но дополнительные возможности должны были придать блеск. Кэтрин придумала, что Рэнди и Джанет будут изображать Сонни и Шер, звезд ритм-н-блюза Микки и Сильвию и даже Жанетт Макдональд и Нельсона Эдди. Также Джанет перевоплотится в обворожительную Мэй Уэст, надев розовое атласное платье без спинки и с боа из перьев, которое журнал Variety назвал бы «игривым».

Ла Тойя присоединилась к чечетке в номере 42nd Street. Однако с Ла Тойей возникла небольшая проблема. Девушка хотела спеть соло, но не обладала нужными вокальными данными. «Она хотела быть в центре внимания, – вспоминал ее друг. – Кричала, плакала и закатывала истерики. Джозеф сказал, что все, что ей будет позволено, – это участвовать в групповых номерах, молча открывая рот на сцене и делая вид, будто она поет со всеми. Ей не нравилось, но у нее не оставалось выбора».

В премьерный вечер 7 апреля 1974 года за спинами семьи Джексон находился MGM Grand Orchestra. Этот оркестр по размерам превосходил обычный и не поместился бы на большинстве сцен. Скромная группа музыкантов – ритм-секция музыкантов Motown – добавилась к общему составу, чтобы помочь воссоздать звучание знакомых записей The Jackson 5. Яркие и красочные огни вспыхнули на бледно-голубом фоне, когда Джексоны появились на сцене, что привело публику в особый восторг.

Хотя The Jackson 5 по большей части прославились как исполнители ритмичной музыки, для шоу в Лас-Вегасе они подготовили попурри композиций в самых разных стилях. Шоу отличалось от обычного. Вместо того чтобы танцевать, братья сидели на высоких стульях напротив стоек с микрофонами. Их костюмы лучше всего подходили под описание «стиляги в духе мариачи[6]6
  Мариачи – один из самых распространенных жанров мексиканской народной музыки, являющийся неотъемлемой частью традиционной и современной мексиканской культуры. (Прим. ред.)


[Закрыть]». Жилеты до пояса поверх белых рубашек с открытыми воротами и оборками напоминали те, что носили бродячие мексиканские музыканты, но на этом сходство заканчивалось. Отвороты были расшиты пайетками, да и сами костюмы отличали нетрадиционные цвета: оливковый, зеленый, ярко-оранжевый, розовый, фиолетовый и золотой. Брюки-клеш были светло-оливковыми, бледно-оранжевыми, бордовыми, сиреневыми и коричневыми. Образ дополняли белые лакированные туфли на массивных пятисантиметровых каблуках.

Попурри началось с того, что Тито не пел, а играл на гитаре соло, затем его сменил Майкл с плавным исполнением Killing Me Softly Роберты Флэк. На последней строчке Майкл повернулся к Джермейну, который продолжил выступление лирической версией песни Глена Кэмпбелла By the Time I Get to Phoenix. В середине номера партии Майкла и Джермейна зазвучали в припеве. Казалось, их голоса парили в невесомости, образуя идеальную гармонию и создавая естественный и правильный звук. Затем они повернулись к Джеки, и он начал петь классический вариант Danny Boy – отличный выбор для его фальцета. Когда к нему присоединился Марлон, два голоса слились в единое целое. Здесь не было того вокального общения, что Майкл и Джермейн разделили моментом ранее; тем не менее два тембра, звучавшие как один, создавали полновесный и прозрачный тон. Первая часть закончилась переплетением отрывков из трех песен – каждая мелодия растворялась в последующей, чтобы затем вспыхнуть новыми красками. Было очевидно, что братья посвятили много времени совершенствованию такой сложной, красивой аранжировки, участие в рабочем процессе принимал не только Майкл. Публика чувствовала особую близость между братьями, гораздо более сильную, чем между коллегами по сцене. Зал аплодировал стоя.

Однако, когда Майкл оказался в свете софитов, стало ясно, что именно он – настоящая звезда. Кружась в сверкающем костюме, словно волчок, окруженный братьями и сестрами, Майкл с легкостью исполнял один номер за другим: I Want You Back, ABC, The Love you Save и так далее. Снова и снова меняя темп, гипнотизируя зрителей и удерживая их внимание железной хваткой. «Когда мы начинали, я был маленьким, милым и обаятельным, – сказал Майкл со сцены. – Теперь я большой, милый и обаятельный». После каждой песни он подходил к рампе и принимал аплодисменты своих поклонников.

Для дебюта в Лас-Вегасе Джексоны сделали все возможное, объединившись ради звездного выступления. Когда все они взялись за руки и торжествующе подняли их вверх, публика встала с мест и разразилась овациями. Кэтрин стояла впереди и в центре и принимала аплодисменты.

Стоя за правой кулисой, Джозеф раскачивался взад и вперед на каблуках, засунув руки в карманы смокинга, его лицо расплылось в довольной улыбке. Если не считать отсутствующей Ребби, прошедшая ночь была воплощением его самой большой мечты: все его дети выступали вместе. «Они сделали это, – произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Они сделали это».

Когда Берри узнал, что Джексоны успешно провели премьеру в Лас-Вегасе, он послал в город группу исполнительных продюсеров Motown, чтобы создать образ корпоративной солидарности, стоящей за семьей. «Мы всегда были уверены, что у мальчиков есть все необходимое, – отметил он в готовом заявлении, отправленном в прессу. – Шоу – лишь верхушка айсберга, когда речь идет о таланте Джексонов…»

За кулисами после выступления на четвертый вечер Джозеф прочел семье содержимое пресс-релиза. Все чувствовали себя обманутыми, за исключением Джермейна, который ничего не сказал. Триумф в Лас-Вегасе был заслугой Джозефа, а не Берри. Прочитав статью, Джексон-старший скомкал газету в руках и бросил в мусорное ведро. В августе 1974 года семью снова пригласили на сцену MGM Grand в Лас-Вегасе, но за кулисами дела обстояли не менее напряженно. Альбомы выходили все реже. Если раньше группа записывала по меньшей мере три альбома в год, то в 1974 году была выпущена только одна пластинка Dancing Machine. Два сингла, вышедшие в конце года, Whatever You Got I Want и I Am Love, не имели успеха. Затем Motown отменил выпуск сингла Майкла Джексона Doggin’ Around. Череда провальных записей обычно ставила недовольного артиста на место, когда он выступал против такого крупного лейбла, как Motown, и семью Джексонов настигла полоса неудач в чартах.

И как будто молодым артистам было мало свалившихся на них деловых проблем, их мать обнаружила, что у Джозефа роман с фанаткой The Jackson 5 из Канзаса. Любовницей оказалась двадцатишестилетняя чернокожая женщина, сперва увлеченная Джеки. Однако парень не проявил к ней интереса, и девушка переключила свое внимание на отца.

Ходили слухи, что она беременна. Открыто тема не обсуждалась, мальчики шептались об этом между собой. Интересовало ли их, был ли Джозеф отцом ее ребенка? Мысль о том, что у Джексона-старшего будет ребенок от другой женщины, так удручала Майкла, что он с трудом выходил на сцену. Он воспринимал сложившуюся ситуацию как чудовищное предательство его матери.

После одного из выступлений в Лас-Вегасе Джозеф устроил собрание группы, чтобы обсудить ошибки, замеченные им в выступлениях мальчиков. По его мнению, шоу должно было продолжаться, даже несмотря на личные проблемы, возникшие внутри семьи. Однако Майкл решил прогулять собрание.