Текст книги "Принципы изменения мирового порядка. Почему одни нации побеждают, а другие терпят поражение"

11. Изобретательность человечества.  Способность человечества придумывать решения для своих проблем и понимать, как улучшать свою жизнь, оказалась гораздо сильнее, чем все стоявшие перед ним проблемы вместе взятые. Поскольку мы способны накапливать больше знаний, чем терять, человечество достигает большего во время резких рывков, а не циклов с их взлетами и падениями. Рывки возникают, когда общества находятся внутри восходящих колебаний Большого цикла. Когда же колебания направлены вниз, в этом процессе возникают перебои. Изобретательность, такая же, как в эпоху Возрождения, создающая достижения почти во всех областях – науке, искусстве и философии, определяющей отношения людей друг с другом и принципы государственного управления, – активно развивается в мирные и благополучные этапы Большого цикла, когда системы создания инноваций скорее хороши, чем плохи.

Хотя конкретные изобретения и методы, которыми они создаются, меняются со временем, они в любом случае направлены на то, чтобы делать мир лучше, заменяя ручной труд машинами и автоматическими устройствами или улучшая связи между людьми во всем мире. Постоянно возникают новые изобретения и улучшения. Важнейшая и бесспорная тенденция технологического развития связана с повышением уровня жизни. Эта тенденция будет, скорее всего, ускоряться пока невообразимым для нас образом. Большую роль в этом играет компьютеризация, которая помогает изменить характер принятия наших решений, делая их более быстрыми и менее эмоциональными. С одной стороны, в этом есть большая польза, а с другой – определенная опасность.

 Степень изобретательности и инноваций в обществе – основной движущий фактор его производительности. Новаторский и коммерческий дух – жизненная сила процветающей экономики. Без инноваций рост производительности рано или поздно замедлится или даже остановится. Инновации, позволяющие стране производить больше продуктов по сравнению с остальным миром, повышают ее конкурентоспособность и делают более привлекательным местом для ведения бизнеса.

Люди стремятся изобретать, открывать новое, совершенствоваться после прежних неудач – именно так они учатся и находят новые способы создавать что-то ценное. В рыночной системе самый эффективный способ стимулирования инноваций состоит в том, чтобы выводить новые идеи на рынок, коммерциализировать их и получать от этого прибыль. Рынок невероятно эффективно отсеивает плохие идеи и оценивает хорошие. Концепции инновации и коммерциализации идут в нем рука об руку. И то, в какой степени они выступают союзниками, позволяет нам оценить, насколько люди в обществе ценят новые знания и создание новых вещей. Эта система помогает понять, достаточно ли у людей стимулов, побуждающих извлекать прибыль из идей в результате их коммерциализации.

Другими словами:

 Инновации + коммерческий дух + активные процветающие рынки капитала

=

Значительный прирост производительности

=

Рост богатства и силы

Поскольку сила этих детерминантов может значительно различаться в разных обществах, я пытаюсь их измерять и учитывать в своей модели.

17. Классовая борьба. На протяжении всей известной нам истории и почти во всех обществах небольшая доля населения (правящие классы или элиты) контролировала основную долю богатства и силы (хотя эти доли и варьировались в разных условиях)[15]15
  Например, в течение XX в. доля верхнего 1 % в общем богатстве в США варьировалась от примерно 50 % в 1920-е до немногим более 20 % в конце 1970-х; в Великобритании этот диапазон составлял от немногим более 70 % в 1900 г. до примерно 15 % в 1980-е, а сейчас составляет 20–25 % (данные взяты из World Inequality Database). Эти сдвиги в неравенстве распределения доходов прослеживаются вплоть до времен Римской республики, как пишет Вальтер Шайдель в книге «Великий уравнитель» (М.: АСТ, 2019).


[Закрыть]. Очевидно, что те, кто контролирует систему и извлекает из нее выгоду, предпочитают именно ее и стремятся ее сохранить. Люди с богатством могут влиять на людей с властью и наоборот, поэтому между этими правящими классами или элитами возникают союзы. Они хотят поддерживать существующий порядок, при котором все следуют их приказам и законам, хотя система приводит к увеличению разрывов между имеющими и не имеющими богатства и власти. В результате все внутренние порядки определяются некоторыми классами людей, имеющими богатство и силу и образующими симбиотические отношения для поддержания порядка. Тем не менее эти элиты всегда сражаются за распределение богатства и силы и друг с другом, и с другими группами, которые жаждут, но не имеют ни богатства, ни силы. В хорошие времена, когда большинство людей процветают, эта борьба слаба; когда наступают плохие времена, она усиливается. А при значительном ухудшении положения большинства людей – например, в условиях неразрешимого долгового кризиса, очень плохого состояния экономики или сильных природных катаклизмов – страдания, стресс и конфликты обычно приводят к революциям и/или гражданским войнам.

Много лет назад Аристотель сказал в своей «Политике»: «Между простым народом и состоятельными людьми возникают распри и борьба, кому из них удается одолеть противника, те и определяют государственное устройство, причем не общее и основанное на равенстве, а на чьей стороне оказалась победа, те и получают перевес в государственном строе в качестве награды за победу»[16]16
  Перевод на русский язык С. А. Жебелева.


[Закрыть].

В классическом сценарии в какой-то момент Большого цикла возникают периоды мира и производительности, которые непропорционально увеличивают богатство. В результате небольшая доля населения получает и сохраняет контроль над исключительно большой долей богатства и силы. Затем ситуация доходит до предела – плохие времена сильнее всего ударяют по самым бедным и не имеющим власти. Возникающие в результате конфликты приводят к революциям и/или гражданским войнам. Те, в свою очередь, формируют новый порядок, и цикл начинается заново.

 Во все времена и во всех странах самыми богатыми были люди, владеющие средствами производства. Для поддержания порядка они сотрудничают с людьми, обладающими властью и имеющими право устанавливать правила и контролировать их исполнение. Общий порядок всегда выглядит именно так, но конкретные формы его реализации менялись и будут меняться.

Например, как объясняется в главе 1, в течение почти всего периода с XIII по XIX в. внутренний порядок почти во всем мире определялся правящими классами или элитами, то есть 1) монархией, правившей в союзе с 2) дворянством, распоряжавшимся средствами производства (в те времена капиталом была сельскохозяйственная земля), и/или 3) армией. Работники рассматривались как элемент средств производства и почти не имели возможности влиять на установленный порядок.

Даже общества, которые практически не контактировали друг с другом, развивались похожим образом, поскольку находились в одинаковых ситуациях и имели одинаковую природу принятия решений[17]17
  Например, на протяжении значительной части истории в Европе, Китае и большинстве других стран правящими классами были монархи и дворяне, но между ними имелись различия. В Европе церковь выступала частью правящего сообщества. В Японии правящими элитами были монархия (император и его министры), военные и деловое сообщество (купцы и ремесленники).


[Закрыть]. В разных странах всегда были и остаются элементы управления на уровне страны, штата/провинции, муниципалитета и т. д. Они работают и взаимодействуют, следуя вневременным и универсальным способам, которые почти не меняются по всему миру. Монархам требовались люди, готовые заниматься от их имени повседневным управлением. Главными людьми были министры, которые контролировали бюрократические механизмы, выполнявшие различную работу в интересах государства. Существующие в наши времена системы – результат естественной эволюции этих вневременных и универсальных способов взаимодействия, отчасти учитывающих культурные особенности разных стран. Например, советники, помогавшие монархам, в наши времена стали премьер-министрами. Других советников, отвечавших за отдельные направления, стали называть министрами (хотя в США они называются секретарями).

Со временем в результате борьбы за богатство и силу эти системы развивались разными, но вполне логичными путями. Например, в Англии около 1200 г. борьба за богатство и силу сначала развивалась постепенно, а затем резко скатилась в гражданскую войну, направленную на перераспределение ролей между дворянством и монархией. Как в большинстве подобных случаев, схватка шла за то, кто получит в итоге больше денег и власти. Монархия при короле Иоанне Безземельном хотела собирать больше налогов, а дворяне желали платить меньше. Несогласие относительно роли, которую может играть дворянство в решении этого вопроса, и привело к гражданской войне. Дворяне победили и получили больше возможностей для установления правил. Они создали совет, который позже превратился в первый парламент, и тот, значительно видоизменившись, сохранился до наших дней. Мирный договор 1215 г., превративший это соглашение в закон, назывался Magna Carta, или Великая хартия вольностей. Как и большинство законов, он не привел к существенному изменению ситуации, поэтому началась еще одна гражданская война, в ходе которой дворянство и монархия вновь сражались за власть и богатство. В 1225 г. при короле Генрихе III (сыне Иоанна) была заключена новая Magna Carta, которую власть имущие стали толковать и претворять в жизнь по своему усмотрению. Несколько десятилетий спустя схватка возобновилась. В ходе новой войны дворяне перестали платить налоги монархии, что заставило Генриха III уступить их требованиям. Постоянное противостояние вынуждало менять устоявшиеся порядки.

Переместитесь в XV, XVI или XVII в., и вы увидите, как сильно изменились источники богатства. Поначалу этому способствовали глобальные географические открытия и колониализм (в развитии которого играли важную роль Португалия и Испания), а затем ряд изобретений капиталистической эпохи (например, акции и облигации) и появление машин, способствовавших промышленным революциям (особенно в Голландии, а затем и в Британии). Все это позволило обрести большую власть тем, кто нажился на источниках богатства. Другими словами, происходили сдвиги от а) дворян-землевладельцев (основных владельцев богатства) и монархии (имевшей политическую власть) к б) капиталистам (ставшим новыми владельцами богатства) и избранным парламентариям или автократическим государственным лидерам (которые получили новую политическую власть). Такие сдвиги произошли почти во всех странах. Где-то это случалось мирно, но чаще это был болезненный процесс.

Например, во Франции большую часть XVII и XVIII вв. король правил на основе баланса сил и договора с тремя другими классами: 1) духовенством, 2) дворянством и 3) простолюдинами. Представители каждого класса имели право голоса. Первые два, составлявшие лишь 2 % населения, имели больше голосов – а потом столько же, – чем простолюдины, составлявшие до 98 % населения. Этот внутренний порядок, основанный на взаимодействии трех классов, назывался ancien régime («старый порядок»). Затем, почти мгновенно, после начала Французской революции, этот порядок изменился. Революция началась 5 мая 1789 г., когда третий класс – простолюдины, – уставший от этой системы, сбросил прежнюю власть и взял ее в свои руки. В большинстве стран мира тогда существовал примерно такой же порядок – монархия и дворяне, составлявшие очень малую долю населения и имевшие максимальную долю богатства, правили, пока внезапно не начиналась гражданская война / революция, приводившая к замене старого порядка новым и совершенно иным.

Хотя внутренние порядки, управляющие классовой борьбой, были и остаются разными в различных странах, их развитие шло примерно одинаково. Например, они развивались и постепенно (путем реформ), и резко (путем гражданских войн / революций), постепенно приходя к нынешнему состоянию. Я ожидаю, что новые внутренние порядки будут развиваться и дальше – порой постепенно, порой резко. Хотя классы, обладающие богатством и политической властью, меняются, процессы, формирующие перемены, почти не трансформируются с ходом времени. Эти перемены в ходе классовой борьбы приводят к a) мирным реформам, реализуемым в результате переговоров, и б) жестким реформам в результате гражданских войн и революций. Мирные реформы обычно происходят на более ранних этапах циклов, а насильственные гражданские войны и революционные реформы – на более поздних. Для этого есть вполне логичные причины, которые мы подробно рассмотрим ниже.

Думаю, невозможно переоценить важность классовой борьбы по сравнению с индивидуальными действиями. Мы, особенно жители США – страны, которую часто называют «плавильным котлом», – склонны обращать больше внимания на деятельность отдельных лиц и не уделять должного внимания классовой борьбе. Раньше я не понимал в полной мере важности классовой борьбы, пока не занялся глубоким изучением истории, что заставило меня сформулировать следующий принцип.

 Во всех странах и во все времена (хотя и в разной степени) люди распределяются по классам, либо потому что сами предпочитают быть с похожими на себя, либо потому что их относит к определенному классу кто-то другой, руководствуясь собственными стереотипами. Власть обычно распределяется между тремя или четырьмя классами. То, что вам нравится больше прочего, и те, с кем вы чувствуете самую глубокую связь, будут определять вашу классовую принадлежность; а то, как люди относятся к тому или иному классу, определяет, кто будет их друзьями и союзниками, а кто врагами. Самые существенные классовые различия наблюдаются между богатыми и бедными или между правыми (капиталистами) и левыми (социалистами), но есть и другие: раса, этническая принадлежность, религия, пол, стиль жизни (либералы или консерваторы) и место жительства (например, города, пригороды или деревни). В целом люди склонны группироваться в рамках этих классов. В хорошие времена в начале цикла отношения между классами более гармоничны, а в плохие между ними возникает больше конфликтов.

И хотя мне очень нравится, что США – страна, в которой классовые различия значат мало, принадлежность человека к определенному классу все еще имеет некоторое значение, особенно в напряженные времена, когда межклассовые конфликты усиливаются.

Чтобы вы лучше поняли эту картину, выполним простое упражнение. Предположим, что большинство людей, незнакомых с вами, автоматически относят вас к тому или иному классу. Это предположение вполне разумно. Теперь, чтобы понять, как именно вас воспринимают, посмотрите на приведенный ниже список и спросите себя, к какому классу вы бы себя отнесли. А потом спросите себя, к каким классам вы испытываете дружеские чувства и какие можете считать своими союзниками. Какие вы не любите или считаете врагами? Как выглядят, с вашей точки зрения, правящие классы? А революционные классы, желающие занять их место? Какие классы находятся на подъеме, а какие деградируют? Возможно, вам стоит записать свои выводы и поразмышлять о них, поскольку во времена конфликтов именно класс, к которому вы принадлежите или испытываете родственные чувства, определит, кого вы будете поддерживать, кому противостоять, что делать и где окажетесь в итоге.

1. Богатые или бедные?

2. Правые, левые или умеренные?

3. Раса?

4. Этническая принадлежность?

5. Религия?

6. Пол?

7. Стиль жизни (например, либеральный или консервативный)?

8. Место жительства (например, город, пригород или деревня)?

Даже сегодня небольшая доля населения, представляющая несколько из этих классов, выступает в качестве правящей «элиты», к которой принадлежит большая часть богатства и власти. Мне ясно, что капиталистический класс в большинстве стран обладает большей финансовой властью, а политическая при демократии находится в руках людей, предпочитающих выражать свое мнение голосованием. В автократических режимах власть удерживается ограниченным количеством людей, выбор которых осуществляется в рамках того или иного доступного им процесса[18]18
  Это не значит, что люди, управляющие автократиями, никак не подотчетны жителям – в конце концов, те могут свергнуть правительство.


[Закрыть]. В наши дни именно «правящие классы» и «элиты» определяют внутренний порядок. При этом они находятся под сильным ударом, и ситуация может измениться. Например, сейчас в США набирает обороты движение, направленное на более активное включение представителей разных классов как в капиталистический мир зарабатывания денег, так и в политическую деятельность. Эти сдвиги могут считаться хорошими и плохими в зависимости от того, происходят ли они мирно или агрессивно и умно или глупо. Вечная и универсальная истина, которую я вывел из изучения истории еще со времен Конфуция, жившего примерно в 500 г. до н. э., состоит в том, что  общества, полагающиеся на совершенно разных людей и возлагающие на них ответственность на основе их заслуг, а не привилегированного положения, будут более устойчивыми и успешными, поскольку 1) им удается привлечь самых талантливых людей, умеющих хорошо выполнять свою работу, 2) у них возникают разные точки зрения, 3) их воспринимают как более справедливых, что укрепляет социальную стабильность.

Я предполагаю, что нынешний внутренний порядок в странах эволюционирует и станет совсем иным. Большую роль в этом играет противостояние классов, стремящихся по-разному разделить силу и политическую власть. Поскольку эта динамика богатства и власти очень важна, за ней стоит следить, чтобы понимать, какие классы приобретают, а какие теряют богатство и силу (например, сейчас активно развиваются искусственный интеллект и информационные технологии, а в упадок постепенно приходят вытесняемые ими технологии). Стоит также исследовать реакцию на эти сдвиги, приводящую к переменам в циклах.

На мой взгляд, все меняется довольно классическим путем в соответствии с механикой работы вечного двигателя. Эта машина создавала и создает разные системы, такие как коммунизм, фашизм, автократия, демократия, а также их эволюционных наследников и гибриды, например «государственный капитализм» в Китае. Она еще создаст новые формы внутреннего порядка для перераспределения богатства и политической силы, что окажет на наши жизни огромное влияние. И в основе этих перемен, как и всегда, будет то, как люди предпочитают выстраивать отношения друг с другом и как на их выбор влияет человеческая природа.

18. Политический цикл левого/правого. Капиталисты (представители правых) и социалисты (левые) не просто имеют различные интересы – у них есть совершенно разные и глубоко укоренившиеся идеологические убеждения, за которые они готовы бороться. Типичная точка зрения правых/капиталистов состоит в том, что самодостаточность, трудолюбие, производительность, ограниченное вмешательство государства, возможность владеть тем, что ты создаешь, и личный выбор хороши для общества и морали. Они также считают, что частный сектор работает лучше государственного, капитализм подходит большинству людей, а основной вклад в развитие общества вносят миллиардеры, самостоятельно добившиеся успеха. Капиталисты обычно яростно выступают против финансовой поддержки людей, не занимающихся производительной и прибыльной деятельностью. Для них зарабатывание денег равносильно продуктивности, а значит, получению того, что заслуживает каждый. Они не обращают особого внимания на то, создает ли экономическая машина достаточно возможностей и благ для большинства людей. Они также упускают из виду, что их форма зарабатывания прибыли не оптимальна, когда речь заходит о достижении целей большинства. Например, в чисто капиталистической системе не считается основным приоритетом качественное образование для всех жителей – явный фактор высокой производительности и роста богатства для всего общества.

Типичная точка зрения левых/социалистов состоит в том, что помощь друг другу, государственная поддержка граждан и распределение богатства и возможностей полезны для общества и морали. Они верят, что частный сектор в основном управляется алчными капиталистами, а обычные рабочие, учителя, пожарные и акушерки приносят гораздо больше пользы обществу. Социалисты и коммунисты склонны обращать больше внимания на то, как правильно делить «пирог», а не на то, чтобы увеличить его размер. Они выступают за усиление государственного вмешательства и верят, что государство будет справедливее, чем капиталисты, которые просто пытаются эксплуатировать людей, чтобы заработать больше денег.

Мне доводилось сталкиваться с совершенно разными экономическими системами по всему миру, и я понимаю, почему  способность зарабатывать деньги, сохранять их и превращать в капитал (то, что мы называем капитализмом) может быть эффективным мотиватором для людей и системой распределения ресурсов, повышающей общий уровень жизни. Однако капитализм становится и источником разрывов в области богатства и возможностей, которые несправедливы по сути, могут быть непродуктивными, крайне цикличны и временами приводят к дестабилизации. На мой взгляд, главная задача людей, создающих национальную политику, в том, чтобы спроектировать капиталистическую экономическую систему, повышающую производительность и уровни жизни без увеличения неравенства и нестабильности.

21. Большой цикл баланса сил, управляющий большим циклом мира/войны как внутри стран, так и между ними. Изучая историю и свои небольшие в историческом масштабе выводы, я неоднократно замечал, как динамика баланса сил управляет почти всеми примерами борьбы за власть – например, офисная политика внутри организаций, местная и национальная политика при формировании внутреннего порядка, а также международная при формировании порядка мирового. Она одинаково хорошо подходит для определения структур и стимулирования перемен и в мировом, и во внутреннем порядке. Динамика выражается в последовательности шагов, описанных ниже, но то, как именно это будет происходить, зависит от особенностей конкретного порядка и людей в стране.

Шаг 1: формирование союзов. Когда силы недостаточно равны (например, если в США демократы получают больше власти, чем республиканцы, или наоборот), более влиятельная партия пользуется ситуацией и начинает контролировать менее сильную. Чтобы нейтрализовать ее, слабая партия находит себе союзников, чтобы обрести столько же, а то и больше сил, чем ее оппонент. Слабая партия дает другим сторонам то, что они просят, в обмен на их поддержку. Если в прошлом слабая партия обретает больше силы, чем есть у сильной, то сильная партия начинает заключать сделки с другими сторонами, чтобы преодолеть превосходство оппозиции. В результате союзники, порой имеющие совершенно разные цели, объединяются против общего врага по принципу «враг моего врага – мой друг». Эта динамика естественным образом приводит к тому, что различные стороны имеют примерно равные объемы власти. Порой разногласия внутри партий оказываются насколько значительными, что некоторые сегменты хотят уничтожить другие, чтобы обрести полный контроль над партией. Такая динамика формирования союзников и врагов происходит на разных уровнях отношений, от международных союзов, определяющих важнейшие элементы мирового порядка, до самых важных союзов внутри стран, диктующих внутренний порядок, или союзов внутри штатов, городов, организаций и между отдельными людьми. Главный эволюционный сдвиг, влияющий на нее, – уменьшение размеров мира, из-за чего союзники и враги становятся более глобальными. В прежние дни степень глобализации была гораздо ниже (например, европейские страны формировали союзы, чтобы сражаться с другими европейскими странами, азиатские делали то же самое в Азии и т. д.), но по мере уменьшения мира, благодаря развитию транспорта и коммуникаций, он стал более взаимосвязанным. Появились глобальные альянсы. Именно поэтому в Первой и Второй мировых войнах были две противостоящие стороны и нечто подобное продолжалось с тех пор.

Шаг 2: война, определяющая победителей и побежденных. Большие схватки обычно возникают, когда силы обеих сторон примерно равны, но между ними есть экзистенциальные различия. Они редко вызваны только серьезной асимметрией власти, поскольку слабым игрокам глупо сражаться с заведомо более сильными противниками. Возникающие конфликты носят скорее локальный характер. Но даже когда уровень силы примерно равен, это часто приводит к тупикам в отношениях, а не схваткам. Нередко вред для стороны, пытающейся победить другую, больше, чем выгода, которую она может получить от победы в смертельной схватке. Например, при возможности гарантированного взаимного уничтожения – с которой, например, в какой-то момент столкнулись США и СССР – дело скорее закончится противостоянием, а не войной.

Большие схватки обычно связаны с насилием, но порой носят и мирный характер. Так происходит, когда у сторон есть ненасильственные правила взаимодействия, которых они придерживаются в решении важнейших экзистенциальных споров. Например, в ходе президентских выборов в США в 2020 г. две политические партии имели примерно одинаковый уровень власти и неразрешимые разногласия, поэтому между ними возникла схватка за контроль. Это привело к штурму Капитолия США 6 января 2021 г., но постепенно в стране все же произошел мирный переход власти в соответствии с конституцией. История показывает, что при отсутствии четких правил и/или их несоблюдении сторонами схватка будет гораздо более жесткой, порой она даже идет насмерть.

Шаг 3: борьба между победителями. История показывает нам, что после окончания схватки за власть и победы над общим врагом бывшие союзники обычно начинают сражаться между собой. Те, кто проигрывает, планируют следующую атаку. Я называю это состояние динамики баланса сил чисткой. Она происходила много раз, самыми известными случаями можно считать эпоху террора во Франции и послереволюционные события в России. Подобные столкновения возникали и между странами, например между США и СССР – союзниками в годы Второй мировой войны. Точно так же объединенный фронт китайских коммунистов и националистов, сражавшихся против японцев во время войны, сразу после ее окончания немедленно распался и перешел к борьбе за власть. Для понимания сути этой динамики стоит внимательно наблюдать за внутренней борьбой между победителями сразу по окончании большой войны. Нам стоит посмотреть, склонны ли фракции одной партии сражаться друг с другом за внутренний контроль. Когда к власти приходят новые режимы (выигравшие стороны), следует изучить, что они делают с побежденными врагами. Происходящее дальше зависит от системы и ее лидеров. В США и в целом в демократических странах проигравшие остаются невредимыми и не имеют ограничений, что дает им возможность попытаться вернуть себе власть и вновь вступить в борьбу. В жестких автократиях проигравшие тем или иным способом устраняются.

Шаг 4: мир и процветание со временем приводят к излишествам, что отражается в росте разрывов уровней богатства и возможностей, а также чрезмерной задолженности. История показывает нам, что из-за этой динамики лучшие времена – мир и процветание – обычно возникают после войны, когда устанавливаются четкие рамки лидерства и структуры власти. Внутри страны или между странами нет серьезных конфликтов, поскольку самый могущественный субъект позволяет менее могущественным вести достаточно хорошую жизнь.

Шаг 5: развитие конфликта приводит к революционным изменениям во внутренних и мировых порядках. Пока в системе существуют мир и процветание для большинства людей (что возможно только в случае, если система справедлива, а большинство жителей обладают высокой степенью самодисциплины и производительности), это положение может продолжаться достаточно долго. Но, как уже обсуждалось выше, периоды мира и процветания также приводят к появлению больших разрывов в уровне доходов и долговым пузырям. Они находят выражение в конфликтах, когда процветание идет на убыль и появляются поводы для разногласий.

Этот цикл отслеживает циклы внутреннего и внешнего порядка и беспорядка, которые мы рассмотрим в главе 5 и главе 6.