Текст книги "Принципы изменения мирового порядка. Почему одни нации побеждают, а другие терпят поражение"

Этап 2: возникают права требования на наличные деньги (в виде банкнот или купюр).

Поскольку носить с собой много металлических денег рискованно и неудобно, а создание кредита может быть выгодно и для кредиторов, и для должников, появляются надежные игроки, которые кладут наличные деньги в безопасное место и выпускают на рынок требования на их получение в будущем. Эти игроки сейчас известны как банки, хотя вначале такой деятельностью занимались всевозможные учреждения, пользовавшиеся доверием людей. В Китае, например, это делалось в храмах. Вскоре люди начинают относиться к бумажным «требованиям на деньги» как к самим деньгам. Эти бумаги можно обменять на физические деньги или использовать для покупки продуктов. Такой тип валютной системы называется связанным, поскольку стоимость валюты привязана к стоимости чего-то еще (обычно золота и серебра).

Этап 3: долги начинают расти.

В самом начале количество требований на твердые деньги равно объему самих таких денег в банке. Но затем держатели бумажных требований и банки открывают для себя волшебный мир кредита и долгов. Держатели бумажных требований ссужают их банкам в обмен на определенный процент. Банкам это выгодно, поскольку они зарабатывают прибыль, ссужая деньги кому-то способному платить за это более высокую процентную ставку. Это выгодно и тем, кто берет кредиты в банке, поскольку дает им покупательную способность, которой у них раньше не было. Это выгодно и для всего общества, поскольку приводит к повышению цен на активы и росту объемов производства. Эта схема устраивает всех и активно развивается. Появляется все больше депозитов и кредитов, начинается подъем экономики, а количество требований на деньги (долговых активов) активно растет по отношению к объему реальных продуктов, которые можно купить на рынке. Со временем количество требований оказывается намного больше, чем сумма твердых денег в банке.

Проблемы начинаются, когда в экономике не хватает доходов для обслуживания всех долгов или объем требований, которые держат на руках люди в ожидании возможности их продать и получить деньги для покупки продуктов, растет быстрее, чем объем продуктов. В результате превращение этого долгового актива (например, облигаций) в деньги постепенно становится невозможным. Эти две проблемы обычно идут рука об руку.

Сначала поговорим о первой из этих проблем. Долг можно представить в виде отрицательного дохода и отрицательных активов, съедающих и ваши доходы (поскольку вы тратите их на то, чтобы рассчитаться по долгам), и другие активы (ведь для расчета по долгам вам нужны деньги, а вы можете получить их, только продав другие активы). Они имеют приоритет – иными словами, вы должны погасить их и только потом приступать к покупке других активов. Поэтому, когда доходы и ценность активов падают, возникает нужда сокращать расходы и распродавать активы, чтобы получить необходимые денежные средства. Если этого недостаточно, появляется необходимость a) реструктуризации долгов (при этом объем долгов и долговой нагрузки снижается, что становится проблемой и для должника, и для кредитора, поскольку долги одного из них одновременно выступают активами другого) и/или б) совместных действий центрального банка и правительства, когда банк начинает печатать деньги, а правительство – их распределять, чтобы затыкать дыры в балансах компаний и компенсировать падение доходов граждан (именно это происходит прямо сейчас).

Этап 4: период долговых кризисов, дефолтов и девальвации, запускающих печатный станок для денег и ведущих к отказу от связи с твердыми деньгами.

Вторая проблема возникает, когда держатели долговых обязательств не верят, что они получат адекватную норму прибыли в сравнении как с другими средствами накопления богатства, так и со стоимостью продуктов. Долговые активы (например, облигации) обычно принадлежат инвесторам. Они считают, что это хорошее средство накопления богатства, которое можно продать и получить деньги для покупки чего-то еще. Когда держатели долговых активов пытаются превратить их в реальные деньги и продукты, но понимают, что не могут этого сделать, начинается паническое бегство: многие держатели этого долга пытаются максимально быстро превратить его в деньги, продукты и другие финансовые активы. И тогда банк, частный или центральный, оказывается перед выбором: либо допустить массовый отток средств из долгового актива, что приведет к повышению процентных ставок и усугублению долговых и экономических проблем, либо начать печатать деньги. Второй способ обычно выражается в выпуске облигаций. Покупка рынком достаточного количества облигаций помогает удерживать процентные ставки от роста, а иногда и от падения. В какой-то момент центральный банк неизбежно отменяет привязку к твердым деньгам, включает печатный станок и устраивает девальвацию, поскольку в противном случае он столкнется с невыносимой дефляционной депрессией. Ключевым моментом на этом этапе становится создание достаточного количества денег и девальвация для противостояния такой депрессии, но не настолько сильно, чтобы запустить инфляционную спираль. Если на этом этапе все сделано правильно, возникает то, что я называю «красивым делевериджем» и более полно описываю в книге «Большие долговые кризисы. Принципы преодоления». Иногда такие действия приводят лишь к временному успеху, но, если отношение количества требований к деньгам (долговых активов) к объему твердых денег, а также объему продуктов на рынке слишком велико, банк оказывается в ловушке, из которой невозможно выбраться. У него просто нет достаточного объема твердых денег, чтобы удовлетворить требования рынка. Тогда у центрального банка есть выбор: объявить дефолт или порвать связь с твердыми деньгами, напечатать собственные деньги и обесценить их. Девальвация в таких случаях возникает почти всегда. В процессе реструктуризации долгов она становится слишком значительной, что ведет к упадку и возможному разрушению денежной системы. И чем больше долгов (требований на деньги и продукты) возникает, тем сильнее растет потребность в девальвации.

Помните, что объем продуктов всегда ограничен производственными возможностями экономики. Не забывайте также, что, как показано в нашем примере бумажных денег как требований на получение твердых, объем этих твердых денег также ограничен (например, объемом золота в депозитных хранилищах), а объем бумажных (требований на твердые деньги) и долга (требований на бумажные деньги) постоянно увеличивается. Поскольку объем требований на бумажные деньги растет относительно объема твердых денег в банке, а также продуктов в экономике, повышается риск того, что держатели этих долговых активов не смогут обменять их на то количество твердых денег и продуктов, на которое они рассчитывают.

Банк (частный или центральный), который не способен предоставить достаточно твердых денег для удовлетворения всех требований, оказывается в беде. Но у центральных банков все же несколько больше возможностей, чем у частных. Это связано с тем, что частный банк не может печатать деньги или изменять законы, чтобы облегчить работу по закрытию долгов (а некоторые центральные банки могут). Частные банки в тяжелые времена либо объявляют дефолт, либо получают поддержку от правительства, а центральные могут обесценить требования (и выплатить по ним, например, 50–70 %), если их долги номинированы в национальной валюте. Если долг номинирован в валюте, которую они не могут печатать, то дело почти гарантированно закончится дефолтом.

Этап 5: появляются необеспеченные деньги, что со временем приводит к снижению их стоимости.

Центральные банки хотят растянуть денежный и кредитный цикл как можно дольше, поскольку это лучше, чем любая возможная альтернатива. И когда система твердых денег и требований на них начинает слишком сокращаться, правительства обычно отказываются от нее в пользу так называемых необеспеченных, или фиатных, денег. В этих системах не используются твердые деньги, а лишь бумажные, которые центральный банк может печатать без ограничений. В результате он не рискует остаться без твердых денег или не выполнить свои обязательства. Скорее риск заключается в том, что, освободившись от ограничений, связанных с объемами золота, серебра или каких-то других твердых активов, люди, контролирующие печатные прессы (центральный банк, работающий вместе с коммерческими), создадут еще больше денег и долговых активов и пассивов. В какой-то момент их сумма может значительно превысить стоимость имеющихся продуктов, а владельцы этих огромных сумм долга могут захотеть превратить их в деньги для покупки продуктов, и это крайне негативно скажется на деятельности банка, приводя либо к невозврату долгов, либо к обесцениванию денег.

Сдвиг от системы, в которой долговые бумаги могут конвертироваться в материальный актив (например, золото и серебро) по фиксированному курсу, к системе, при которой такой конвертируемости нет, произошел в США вечером 15 августа 1971 г. Как я уже писал выше, я смотрел по телевизору, как президент Никсон заявил всему миру, что доллар больше не будет привязан к золоту. Я полагал, что после этого на рынке акций произойдет крах, однако цена на акции, напротив, выросла. До этого я никогда прежде не сталкивался с девальвацией и не понимал, как она работает.

В период до 1971 г. правительство США тратило много денег на военные и социальные программы (тогда это называлось «политикой пушек и масла»). Оно оплачивало их за счет заемных средств и создания долга. Долг представлял собой требование, по которому деньги можно было обменять на золото. Инвесторы воспринимали его как актив, поскольку им выплачивались проценты на средства, которые они одолжили, и поскольку правительство США пообещало, что позволит держателям долга обменивать его на золото из государственных хранилищ. По мере роста расходов и дефицита государственного бюджета США были вынуждены увеличивать свой долг – создавать гораздо больше требований на золото, – хотя при этом объем драгоценного металла в хранилищах не рос. Самые бдительные инвесторы могли заметить, что объем обращавшихся на рынке требований на золото был значительно выше, чем объем реального золота в банке. Они понимали, что если так продолжится, то США придется объявить дефолт, поэтому предъявили свои требования к погашению. Разумеется, сама идея того, что правительство США, самой богатой и влиятельной страны в мире, откажется от своего обещания выдать достаточно золота владельцам требований, тогда казалась невероятной. Таким образом, хотя большинство людей и были поражены заявлением Никсона и его влиянием на рынки, случившееся совсем не удивило тех, кто хорошо понимал механизм работы денег и кредита.

Когда кредитные циклы достигают своего предела, для правительств стран и центральных банков, пытающихся сохранить экономическую динамику, кажется вполне логичным наращивать долги и печатать деньги, которые будут потрачены на покупку продуктов и инвестиционных активов. Именно так происходило во время долгового кризиса 2008 г., когда процентные ставки уже достигли 0 % и их было невозможно понижать дальше. Отчасти это же произошло в 2020 г. в ответ на спад, вызванный пандемией COVID-19. Это же делалось в ответ на долговой кризис 1929–1932 гг., когда процентные ставки упали до 0 %. На момент написания этих строк денежная и долговая масса растут в объемах, невиданных со времен Второй мировой войны.

Должен отметить, что вариант, при котором государство начинает печатать деньги и раздавать их для стимулирования спроса, вместо того чтобы стимулировать его наращиванием долга, не лишен своих преимуществ: эти деньги тратятся так же, как полученные кредиты, но на практике (а не в теории) такой кредит не нужно возвращать. Если деньги используются продуктивно, то нет ничего плохого в том, что у вас растет денежная масса, а не масса кредита/долгов. Если же деньги печатаются слишком агрессивно и не применяются продуктивно, люди перестают использовать их в качестве средства накопления богатства и переключаются на что-то другое.

История показывает, что  мы не должны полагаться на правительство в защите наших финансовых интересов. Напротив, следует ожидать, что правительства будут злоупотреблять своим привилегированным положением создателей и пользователей денежной массы и кредита по тем же причинам, по которым вы злоупотребляли бы ими на их месте. Ни одна из сторон, определяющих политику, не может полностью владеть всем циклом. Каждая вступает в действие на различных этапах и делает то, что соответствует ее интересам, учитывая имеющиеся обстоятельства и представления о том, что они считают лучшим (порой они даже могут нарушать свои обещания, если их действия по управлению циклом не приводят к хорошим результатам).

Поскольку на ранних этапах долгового цикла правительства считаются заслуживающими доверия и нуждаются в деньгах больше, чем кто-либо еще, они, как правило, становятся самыми большими должниками. На более поздних этапах цикла новые лидеры правительства и новые руководители центральных банков сталкиваются с необходимостью рассчитаться по долгам, притом что у них остается все меньше волшебного эликсира в бутылке. Что еще хуже, правительствам приходится спасать должников, банкротство которых способно вывести из строя всю систему. Так проявляется синдром компаний, «слишком больших, чтобы рухнуть». В результате у правительств возникает дефицит денежного потока, куда больший, чем у любых частных лиц, компаний и организаций.

Практически всегда действия правительства способствуют накоплению долга, причем оно само становится крупным должником. Когда долговой пузырь лопается, правительство спасает себя и других, выкупая активы и/или печатая деньги с их последующей девальвацией. Чем масштабнее долговой кризис, тем более это справедливо. И хотя такое развитие событий крайне нежелательно, нам понятно, почему это происходит.  Когда кто-то может производить деньги и кредит, а затем передавать их кому-то еще, делая их счастливыми, отказаться от такого искушения очень сложно[24]24
  Некоторые центральные банки стремятся противостоять этому искушению и делают так, чтобы их деятельность не могла контролироваться политиками напрямую, но на практике каждый центральный банк вынужден в тот или иной момент спасать правительство, поэтому девальвация возникает всегда.


[Закрыть]. Такой классический финансовый ход делался много раз в известной нам истории. Правители накапливали долги, срок погашения которых наступал гораздо позже, чем срок их руководства, а платить по счетам приходилось их преемникам.

Печатание денег и покупка финансовых активов (в основном облигаций) позволяет снижать процентные ставки, одновременно стимулируя покупки и займы. Инвесторов – держателей облигаций побуждают их продать. Низкие процентные ставки также стимулируют корпоративных и частных инвесторов больше брать в долг и инвестировать в активы с более высокой доходностью. За то, чтобы получать все желаемое, они отдают разумные деньги ежемесячно.

Это вынуждает центральные банки печатать больше денег и покупать больше облигаций, а иногда и других финансовых активов. Обычно это помогает поднять цену финансового актива, но такой метод относительно неэффективен для передачи денег, кредита и покупательной способности в руки тех, кто нуждается в них больше всего. Именно это произошло в 2008 г. и происходило почти все время до наступления в 2020 г. кризиса, вызванного распространением новой коронавирусной инфекции. Когда печать денег и скупка финансовых активов уже не могут донести деньги и кредит в нужные места, правительство страны начинает занимать деньги у центрального банка (который их печатает) и тратить их на то, что считает наиболее важным. Федеральная резервная система рассказала об этом плане 9 апреля 2020 г. Подход, при котором деньги печатаются для покупки долга (его «монетизации»), гораздо более политически приемлем для перетока богатства от тех, у кого оно есть, к тем, кто в нем нуждается, чем налоги: дополнительные налоги изрядно злят тех, кто вынужден их платить. Вот почему центральные банки всегда заканчивают тем, что печатают деньги и начинают их девальвировать.

Когда правительства печатают много денег и выкупают долги, они снижают цену обоих. По сути, они создают дополнительный налог на их владельцев, упрощая жизнь должникам. Когда держатели денег и долговых активов начинают понимать, что происходит, они принимаются продавать свои долговые активы и/или заимствовать деньги. Даже увеличивая размер долгов, они могут расплатиться по ним дешевыми деньгами. Они также часто переводят деньги в другие средства накопления, например золото и некоторые типы акций, или в другие страны, не имеющие подобных проблем. В такие времена центральные банки обычно продолжают печатать деньги и выкупать долги прямым или косвенным путем (например, прося делать это других), при этом запрещая переводить деньги в защищенные от инфляции активы, альтернативные валюты и другие места.

Подобные периоды «рефляции» стимулируют расширение денежной и кредитной сферы для финансирования экономического развития (что очень хорошо для рынка акций) или девальвации денег, в результате чего возникает денежная инфляция (что хорошо для защищенных от инфляции активов вроде золота, сырьевых товаров и облигаций со ставкой, учитывающей инфляцию). На более ранних этапах долгосрочного долгового цикла, когда уровень долга еще низок и у страны есть возможность стимулировать экономику за счет снижения процентных ставок (а если ее нет, страна может печатать деньги и покупать финансовые активы), существует большая вероятность хорошего роста кредитования и экономики. На более поздних этапах долгосрочного долгового цикла, когда сумма долга уже гораздо больше, а для стимулирования остается не так много возможностей, растут шансы на возникновение денежной инфляции, сопровождаемой экономической слабостью.

Люди склонны верить, что валюта – достаточно постоянная вещь, а «денежные резервы» – самый безопасный актив, но на самом деле это не так.  Все валюты девальвируются или умирают, и тогда вслед за ними обесцениваются и выходят из обращения и денежные запасы, и облигации (обязательства по получению валюты). Это связано с тем, что печатание валюты и девальвация долга – самый целесообразный способ снижения или ликвидации долгового бремени. Когда оно исчезает или значительно снижается, в экономике могут снова начаться циклы кредитно-долговой экспансии. Мы опишем, как это происходит, в следующей главе.

Как я уже детально обсуждал в своей книге «Большие долговые кризисы. Принципы преодоления», высшие руководители стран имеют в своем распоряжении четыре рычага для того, чтобы сократить долг и расходы по его обслуживанию до уровня доходов и денежных потоков, необходимых для обслуживания долга.

1. Режим строгой экономии (сокращение расходов).

2. Дефолт по долгам и их реструктуризация.

3. Передача денег и кредита от тех, у кого их больше, чем нужно, тем, у кого их меньше (например, путем повышения налогов).

4. Включение печатного станка и девальвация денег.

Руководители обычно используют тот или иной рычаг по нескольким логичным причинам.

• Режим строгой экономии ведет к дефляции и не может длиться долго, поскольку его применение очень болезненно.

• Дефолт и реструктуризация долгов также носят дефляционный характер и болезненны, поскольку долги, которые полностью исчезают или значительно обесцениваются, представляют собой чьи-то активы; в результате дефолты и реструктуризация болезненны и для должника, который оказывается банкротом и лишается своих активов, и для кредитора, который теряет богатства в случае списания долгов.

• Передача денежной массы и кредита от тех, у кого их больше, чем нужно, тем, кому их не хватает (например, за счет повышения налогов для перераспределения богатства), связана с определенными политическими проблемами, но менее проблематична, чем первые два пути.

• В сравнении с другими способами  включение печатного станка – самый целесообразный, наименее понятный, но наиболее распространенный и масштабный метод реструктуризации долгов. Большинство людей склонны считать это благом, поскольку:

– это помогает уменьшить долговое давление;

– в этой ситуации сложно выявить пострадавшие стороны, лишившиеся богатства для создания общего финансового изобилия (хотя они и остаются держателями денег и долговых активов);

– в большинстве случаев цена активов в базовой валюте (в которой люди измеряют свое богатство) начинает расти, поэтому людям кажется, что они становятся богаче.

Именно это происходило во время коронавирусного кризиса, когда центральные правительства и банки начали распределять значительные объемы денежной массы и кредита. Обратите внимание: почти никто не жалуется на то, что правительство создает деньги и кредит; скорее люди говорят, что оно совершит большую ошибку, если поступит иначе. Вряд ли кто-то осознает, что у правительств на самом деле нет денег, чтобы их раздавать. Правительства – не богачи, сидящие на куче купюр. За создание и распределение денег в итоге платят все граждане. Теперь представьте, что сказали бы те же граждане, если бы правительственные чиновники сократили расходы, чтобы сбалансировать свои бюджеты, и попросили всех сделать то же. Многие из них мгновенно стали бы банкротами, и правительству пришлось бы повышать налоги, чтобы перераспределить богатство от тех, у кого оно есть, тем, кому его не хватает. Создание денежной массы и кредита явно выглядит более политически обоснованным, чем любой другой вариант. Представьте, что вы могли бы изменить правила игры «Монополия» и позволили банкиру создавать больше денег, чем есть в игре, и перераспределять их, когда слишком много игроков разорится и начнет из-за этого злиться.

Этап 6: возврат к твердым деньгам.

Если ситуация выйдет из-под контроля, создание избыточных объемов фиатной валюты приведет к распродаже долговых активов и уже описанной выше динамике банковских кризисов, что в итоге снижает стоимость денег и кредита, а затем и вынуждает людей избавляться и от валюты, и от долгов. История учит нас, что люди обычно обращаются к золоту, серебру, акциям, сохраняющим свою реальную стоимость, а также валютам и активам в других странах, у которых нет этих проблем. Некоторые думают, что для такого перетока богатства необходимо появление альтернативной резервной валюты, но это не так. Подобная динамика упадка денежной системы и бегства в другие активы наблюдалась и в случаях, когда такой альтернативной валюты не было (например, в династическом Китае и во времена Римской империи). В случае девальвации люди порой предпочитают покупать даже странные вещи. Так, в Веймарской республике они начали скупать камни, использовавшиеся для строительства. Снижение стоимости валюты заставляет людей активно отказываться от нее и номинированных в ней долгов и выбирать что-то другое.

На этом этапе долгового цикла обычно возникает экономический стресс, вызываемый значительными разрывами в уровнях богатства и ценностях. Они приводят к повышению налогов и конфликтам между богатыми и бедными. Это означает также, что люди, обладающие богатством, хотят направить его в безопасные активы, другие валюты и страны. Естественно, те, кто управляет странами, страдающими от такого бегства от своей валюты и выраженных в ней долгов, хотят остановить этот процесс. Поэтому правительства усложняют возможность инвестировать в активы вроде золота (например, запрещая сделки с ним и владение им), иностранные валюты (запрещая сделки с расчетами в них) и другие страны (устанавливая правила валютного контроля, не позволяющие деньгам покидать страну). Со временем значительная часть долга исчезает – обычно когда для его погашения появляется много дешевых денег. В результате обесцениваются и деньги, и долги.

Когда девальвация и дефолты достигают таких экстремальных значений, что происходит разрушение денежной и кредитной систем, необходимость заставляет правительства вернуться к той или иной форме твердой валюты, чтобы восстановить веру людей в ценность денег как средства накопления богатства. Часто, хотя и не всегда, правительство привязывает национальную валюту к золоту или твердой резервной валюте и дает держателям национальной валюты обещание конвертировать ее в твердую. Иногда такие деньги выпускаются другой страной. Например, в последние десятилетия многие страны со слабыми валютами привязывали свои валюты к доллару США или долларизировали свою экономику (начали использовать доллар как собственное средство обмена и накопления богатства).

Итак, владение долгами как активами, приносящими процент, обычно выгодно на ранних этапах долгосрочного долгового цикла, когда объем долгов небольшой. Но на поздних этапах цикла, когда объем долгов велик и дело идет к дефолту или девальвации, это становится очень рискованным, даже с учетом предлагаемой процентной ставки. Можно сказать, что вы держите в руках бомбу с часовым механизмом, которая награждает вас, пока она тикает, и взрывается вместе с вами, когда перестает это делать. И, как мы уже видели, этот большой взрыв (значительный дефолт или большая девальвация) происходит примерно каждые 50–75 лет.

Такие циклы наращивания и списания долгов существовали тысячелетиями и иногда носили институциональный характер. Например, в Ветхом Завете описан механизм, благодаря которому все долги прощались каждые 50 лет. Знание о том, что цикл будет развиваться по определенному графику, позволяло каждому действовать наиболее рационально, чтобы подготовиться к будущему.

Основная цель моей книги как раз и состоит в том, чтобы помочь вам понять суть этого долгового цикла, чтобы вы были готовы к событиям будущего и не особенно им удивлялись.

Хочу отметить довольно странную вещь. Чем ближе большинство людей к «взрыву», то есть ситуации, при которой объем требований достигает максимума по отношению к сумме имеющихся твердых денег и материального богатства, тем более рискованна ситуация, однако люди чувствуют себя в безопасности. Это связано с тем, что они владеют долгами и до определенного момента получают от этого заметную награду. Чем больше времени проходит с момента последнего «взрыва», тем меньше о нем вспоминают, хотя риски, связанные с владением долгом, растут, а вознаграждение уменьшается. Чтобы четко оценить соотношение между риском и наградой при владении такой бомбой с часовым механизмом, вы должны постоянно помнить о том, как соотносится сумма долга с суммой твердых денег, в которых она выражается, с суммой денежного потока, имеющегося у должников, и процента, который они должны уплатить.

ДОЛГОСРОЧНЫЙ ЦИКЛ ЗАДОЛЖЕННОСТИ – ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ

Тысячелетиями человечество использовало три типа денежных систем.

Тип 1: твердые деньги (например, металлические монеты).

Тип 2: бумажные деньги (требования на твердые деньги).

Тип 3: фиатные деньги.

Система твердых денег считается самой жесткой, поскольку новые деньги не могут создаваться до тех пор, пока не растет предложение драгоценных металлов или других принятых в качестве ценностей продуктов. Деньги и кредит гораздо легче создавать во втором типе системы, поэтому отношение требований на твердые деньги к реальному их объему повышается, что со временем приводит к банковскому краху. Результатом становятся a) дефолты, когда банк закрывает свои двери и вкладчики теряют твердые активы, и/или б) девальвация требований на деньги, означающая, что вкладчики могут получить обратно меньше. В третьем типе системы правительства могут свободно создавать деньги и кредит, и она работает до тех пор, пока люди продолжают верить в валюту (а как только доверие пропадает, наступает крах).

На протяжении всей истории человечества государства использовали все эти разные типы систем по вполне логичным причинам. Когда стране нужно больше денег и кредита, чем у нее есть (например, по причинам, связанным с долгами, войнами или другими проблемами), она естественным путем переходит от типа 1 к типу 2 или от типа 2 к типу 3 и у нее появляется больше гибкости для печатания денег. Затем создание слишком больших объемов денег и кредита приводит к снижению их стоимости. Люди начинают отказываться от долгов и денег как средств накопления богатства и переводят капиталы обратно в твердые активы (вроде золота и серебра) и другие валюты. Поскольку нечто подобное обычно происходит в условиях конфликта за богатство, а порой и войны, у многих возникает желание покинуть страну. Для восстановления кредитных рынков таким государствам нужно прежде всего восстановить доверие к своей валюте как средству накопления богатства.

На приведенной ниже диаграмме показано несколько примеров таких переходов. Известно много исторических примеров, от династии Сун в Китае до Веймарской Германии, когда страны совершали полный переход от более жестких типов денежной систем (тип 1 и тип 2) к фиатным деньгам (тип 3), а затем обратно к более жестким валютам – после того, как происходила гиперинфляция фиатных.

Этот большой цикл обычно занимает от 50 до 75 лет; он завершается реструктуризацией долгов и всей денежной системы. Резкие этапы этой реструктуризации – периоды долгового и валютного кризиса – обычно происходят быстро (от нескольких месяцев до трех лет), в зависимости от того, сколько времени нужно правительству для начала действий. Однако их волновой эффект может длиться очень долго, например в ситуациях, когда валюта перестает быть резервной. Внутри каждого из этих валютных режимов обычно возникает от двух до четырех серьезных долговых кризисов – достаточно больших, чтобы привести к банковским кризисам, списанию долгов и девальвации на 30 и более процентов, но недостаточно крупных, чтобы разрушить валютную систему. Поскольку я инвестировал во многие страны на протяжении почти полувека, я сталкивался с десятками таких случаев. Все они происходили по одной и той же схеме, и я детально пишу об этом в книге «Большие долговые кризисы. Принципы преодоления».

В следующей главе я подробнее расскажу о причинах изменения стоимости денег и связанных с этим рисках. Я покажу вам несколько шокирующих примеров из прошлого.